CC BY
79
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Научная статья УДК 347.1
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-1 -266-269 NIION: 2003-0059-1/23-586 MOSURED: 77/27-003-2023-01-785
Электронные денежные средства как объект гражданского оборота:
проблема правового определения
Виктория Вячеславовна Шумилова
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, vichka.shumilova@bk.ru
Аннотация. Исследуется проблема отнесения электронных денежных средств к объектам гражданских прав. Дается понятие правового режима электронных денежных средств, исследуются его гражданско-правовые аспекты, рассматриваются особенности оборотоспособности данного объекта. Делается вывод о системном характере правового режима электронных денежных средств, который складывается из разностороннего проявления их гражданско-правовой сущности.
Ключевые слова: электронные денежные средства, объект гражданских прав, деньги, правовой режим, оборотоспособ-ность, право требования, имущественное право, безналичные расчеты
Для цитирования: Шумилова В. В. Электронные денежные средства как объект гражданского оборота: проблема правового определения // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 1. С. 266-269. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-1-266-269.
Original article
Electronic money as an object of civil circulation: the problem of legal definition
Victoria V. Shumilova
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia,
vichka.shumilova@bk.ru
Abstract. The problem of attribution of electronic money to objects of civil rights is investigated. The concept of the legal regime of electronic money is given, its civil-legal aspects are investigated, the peculiarities of the turnover of this object are considered. The conclusion is made about the systemic nature of the legal regime of electronic money, which consists of a versatile manifestation of their civil-legal essence.
Keywords: electronic money, object of civil rights, money, legal regime, turnover capacity, right of claim, thing in action, noncash payments
For citation: Shumilova V. V. Electronic money as an object of civil circulation: the problem of legal definition. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(1):266-269. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-1-266-269.
Информационная революция привела к смене существующих характеристик некоторых объектов имущественного оборота. Если еще совсем недавно деньги существовали исключительно на бумажном носителе, то уже сегодня стремительно происходит их виртуализация и перевод в физически не осязаемую, безбумажную форму. Гражданское право как наука и отрасль права не может стоять в стороне от поступательных и интеграционных процессов циф-ровизации имущества и общественных отношений. Это неизбежно приводит к вовлечению в имущественный оборот качественно новых, неизвестных ранее виртуальных объектов общественных отношений, таких как, например, электронные денежные средства. Включение электронных денежных средств
© Шумилова В. В., 2023
в область частноправового регулирования общественных отношений закономерно поднимает проблему их отнесения к объектам гражданских прав. Объективное восприятие указанного феномена имеет особое правовое значение, поскольку от этого в значительной степени зависит реализация субъектами гражданского оборота своих субъективных прав и исполнение возлагаемых на них обязанностей.
Объектом гражданских прав могут быть только блага, поскольку прикладное значение вступления субъектов гражданского правоотношения в них и состоит распоряжении этими благами в целях приобретения и осуществления уже имеющихся гражданских прав. Однако, как отмечают Т. В. Дерюгина и А. О. Иншакова, появляющиеся блага обла-
JURISPRUDENCE
дают столь специфическим признаками, что назрела необходимость в выработке новых правовых средств, которые в итоге и оформят правовые режимы новых объектов гражданских прав [1]. Вовлеченность электронных денежных средств в имущественный оборот уже дает возможность рассматривать эти права требования как некую имущественную ценность. Однако, если с точки зрения практической значимости присутствует достаточно четкое понимание того, могут ли они рассматриваться в качестве объекта гражданских прав, то с теоретической точки зрения этот вопрос по-прежнему остается открытым и не до конца аргументированно решенным.
Правовой режим как основополагающая правовая характеристика объекта гражданских прав наиболее полно, объективно и последовательно раскрывает проблему определения объекта гражданских прав в юридической картине мира, поскольку именно в нем выражается то практическое значение, которое заложено в законодательной конструкции того или иного правового института. Более того, материальные и нематериальные блага могут выступать в качестве объектов гражданских прав только в случае их признания путем установления в отношении них соответствующего правового режима.
Вовлечение электронных денежных средств в экономический оборот также требует установления для них особого правового режима, учитывающего их естественные свойства, в соответствии с которыми электронные денежные средства сами по себе не существуют и не могут обращаться как товар ни в физическом, ни в юридическом смысле, не могут существовать вне информационной системы. При этом в действительности рассматриваемые правоотношения являются не только частью экономического оборота, но и частью денежного оборота государства, в связи с чем регулируются нормами целого ряда правовых отраслей и подотраслей как частного, так и публичного права, в том числе: конституционным правом (ст. 75 Конституции РФ); уголовным правом (п. «в» ч. 3 ст. 159.6 УК РФ установлена ответственность за незаконное приобретение права на чужое имущество, в том числе в отношении электронных денежных средств), финансовым правом (ст. 1 ФЗ от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ « О валютном регулировании и валютном контроле, ст. 29 ФЗ от 10 декабря 2002 г. № 86-ФЗ «О центральном банке Российской Федерации (Банке России)»); налоговым правом (ст. 46 НК РФ, в соот-
ветствии с которой электронные денежные средства включаются в состав имущества налогоплательщика, на которое может быть обращено взыскание в случае неуплаты или неполной уплаты налога в установленный срок) и др.
В этой связи необходимо определить направленность правового регулирования экономического оборота электронных денежных средств как межотраслевого правового института, возникшего на стыке различных отраслей права (прежде всего гражданского права и финансового права). Исходя из сказанного, правовой режим электронных денежных средств как объекта гражданских прав можно определить как сочетание частноправовых и публично-правовых средств регулирования по поводу признания данного блага объектом гражданского оборота, определения правил его оборота, особенности возникновения выраженных в нем прав, учитывающие их, прежде всего, экономическое начало. Поэтому в правовом режиме электронных денежных средств отражаются не только частноправовые, но и публично-правовые, экономические и иные детерминанты, раскрывающие их суть как объекта обязательственных прав, где экономический оборот электронных денежных средств представляет собой отношения по переходу прав на данное благо, «для осуществления которого применяются специальные правила, а именно правила расчета, действующие в отношении безналичных денежных средств» [4].
Первым вопросом при определении содержания правового режима электронных денежных средств является определение критериев признания соответствующего блага объектом гражданского оборота.
В гражданском законодательстве утвердился подход, в соответствии с которым электронные денежные средства имеют обязательственную природу и представляют собой имущественные права требования особого рода на совершение определенных действий. Подтверждением указанного вывода является п. 18 ст. 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. «О национальной платежной системе», в которым законодатель, раскрывая признаки рассматриваемого явления, отмечает, что оператор получает денежные средства в целях исполнения денежных обязательств клиента перед третьими лицами по основному обязательству, в котором клиент выступает в качестве должника, а оператор — в качестве третьего лица (п. 1 ст. 313 ГК РФ, ст. 382 ГК РФ).
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Чем же отличается правовой режим электронных денежных средств от иных гражданско-правовых обязательств в смысле ст. 307 ГК РФ?
Согласно классическому определению, обязательство есть правовая связь (правоотношение), в силу которого одно лицо (кредитор) имеет право требования, а другое лицо (должник) обязано совершить определенное действие или воздержаться от определенного действия. Одной из ключевых классификаций гражданско-правовых обязательств, в зависимости от средства платежа (средства погашения долга), является подразделение их на денежные и неденежные (натуральные). При этом денежным обязательством в науке гражданского права принято считать такое правоотношение, содержанием которого являются право требования кредитора и корреспондирующая ему обязанность должника по передаче определенной суммы денег, и, следовательно, предметом которого выступают деньги.
Ключевым аспектом любого обязательства является наличие у сторон интереса в получении некоего блага. В этом смысле обязательство по поводу электронных денежных средств не является исключением, несмотря на то, что оператор электронных денежных средств не является стороной в обязательстве, в результате которого возникла обязанность совершить платеж, он становятся стороной в расчетном обязательстве: получением оператором электронных денежных средств имущественной выгоды — вознаграждения, оправдывается его обязанность по исполнению денежных обязательств клиента перед третьими лицами в размере принятых денежных средств. Принятие оператором денежных средств клиента означает его согласие на некое юридически значимое поведение. Оператор в этом смысле оформляет переход прав требований к нему от должника (клиента) к кредитору (третьему лицу). При этом, прекратив обязательство в смысле п. 1 ст. 408 ГК РФ в отношении одного кредитора (уменьшение остатка электронных денежных средств клиента, а равно и уменьшение прав требований к нему должника в основном обязательстве), оператор электронных денежных средств приобретает обязательство в отношении иного кредитора (кредитора в основном обязательстве и третьего лица в факультативном) в том же объеме.
С позиции гражданского права первостепенное значение имеет вопрос оборотоспособности электронных денежных средств, т. е. возможность их отчуждения в возмездной форме по различным основаниям.
Несмотря на то, что электронные денежные средства — виртуальный объект, воспринимаются правом они как имеющий вполне реальную ценность и оборо-тоспособность. Оборот данных идеальных объектов обеспечивается посредством обращения особого рода прав. Очевидно, что единственным способом правового оформления оборота рассматриваемого объекта может быть передача права, которая позволяет его обладателю распоряжаться определенным сумой денег или денежных средств по своему усмотрению.
Исходя из этого, можно утверждать, что оборот электронных денежных средств представляет собой разновидность уступки права требования обязательств в порядке цессии (п. 1 ст. 382, ст. 388 ГК РФ). Возможность такой уступки права требования предполагается в договоре между оператором и должником в основном обязательстве (клиентом). Особенность рассматриваемых правоотношений состоит также в том, что при переводе электронных денежных средств (переходе прав требований) оператор не занимает такую пассивную позицию, как должник в классическом понимании цессии, а принимает непосредственное участие в передаче прав требований своего клиента к себе другому лицу. Как только права требования к оператору перешли от клиента к третьему лицу, обязательство считается надлежаще исполненным.
В то же время, как известно, существующая в рамках договора купли-продажи обязанность продавца по передаче товара в собственность покупателя корреспондируется встречной обязанностью покупателя по его принятию и оплате (ст. 454 ГК РФ). Поскольку электронные денежные средства принимаются продавцами товаров в качестве исполнения покупателем обязанности по уплате покупной цены, указанной в договоре купли-продажи, практически на всех существующих в России интернет-площадках для осуществления онлайн-продаж и интернет-магазинах, можно смело утверждать о том, что в гражданском обороте они используются наряду с деньгами, в качестве денег и вместо них. Вышеизложенное указывает на то, что, являясь по своей природе денежным обязательством (исходя из непосредственного толкования формирования каузы договоров о переводе электронных денежных средств), электронные денежные средства признаются платежным средством не только законом (ФЗ № 161-ФЗ), но и участниками гражданского оборота, где перевод (передача) электронных денежных средств прекращает денежное обязательство исполнением. Представляется,
JURISPRUDENCE
что рассматриваемые правоотношения есть ни что иное как расчетное обязательство.
Таким образом, обязательственная природа денег не препятствует интерпретации электронных денежных средств в качестве денег. Как сказал известный немецкий мыслитель и правовед Р. Иеринг: «Обязательство функционирует в обороте нового времени совершенно так же, как в обороте старого времени функционирует вещь» [3].
Гражданско-правовой аспект понятия «электронные денежные средства» неоднороден: электронные денежные средства в значении субъективного права управомоченного лица; электронные денежные средства в контексте квинтэссенции обязательственного правоотношения, электронные денежные средства в качестве денег и средства платежа; электронные денежные средства как объект гражданских прав и т. д. Перечень этот можно продолжить, поскольку электронные денежные средства «проецируются» на юридической плоскости под различными углами, и, несмотря на то, что они чаще всего находят свое отражение в обязательственном правоотношении как деятельность, осуществляемая во исполнение взятой гражданско-правовой обязанности, данная характеристика электронных денежных средств является не единственным проявлением их гражданско-правовой сущности.
Резюмируя изложенное, можно сделать вывод, что электронные денежные средства — специфические гражданско-правовые обязательства денежного характера с определенными условиями возникновения, существующие исключительно в информационной среде, которые связаны с наступлением определенных юридических фактов, образующих их сложный юридический состав: заключение договора о переводе электронных денежных средств, передача клиентом соответствующей денежной суммы и зачисление на его электронный кошелек электронных денежных средств в размере внесенных средств. При
этом, основываясь на уже предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации видов обязательств (разд. IV ГК РФ), электронные денежные средства «как платежная услуга» [2] органично вписываются в систему форм безналичных расчетов, предусмотренных гл. 46 ГК РФ (п. 3 ст. 861 и п. 1 ст. 862 ГК РФ).
Список источников
1. Дерюгина Т. В., Иншакова А. О. Оборотоспо-собность и правовой режим объектов гражданских прав: соотношение понятий // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. С. 31-34.
2. Иванов В. Юридические особенности переводов электронных денежных средств как формы безналичных расчетов // Хозяйство и право. 2016. № 8. С. 30-40.
3. Иеринг Р. Об основании защиты владения. Пересмотр учения о владении. М. : Тип. А. И. Мамонтова и Ко, 1883.
4. Хмаладзе Д. З. Особенности расчетов электронными денежными средствами // Научное обозрение. Серия 1: Экономика и право. 2016. № 2. С. 249-253.
References
1. Deryugina T. V., Inshakova A. O. Turnover and legal regime of objects of civil rights: correlation of concepts // Laws of Russia: experience, analysis, practice. 2019. Р. 31-34.
2. Ivanov V. Legal features of electronic money transfers as a form of non-cash payments // Economy and Law. 2016. No. 8. Р. 30-40.
3. Iering R. On the basis of the protection of ownership. Revision of the doctrine of possession. M. : Type. A. I. Mamontova and Co., 1883.
4. Khmaladze D. Z. Features of calculations by electronic means of money // Scientific Review. Series 1: Economics and Law. 2016. No. 2. Р. 249-253.
Информация об авторе
В. В. Шумилова — адъюнкт факультета подготовки научно-педагогических и научных кадров Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя.
Information about the author
V. V. Shumilova — Adjunct of the Faculty of Training of Scientific, Pedagogical and Scientific Personnel of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot'.
Статья поступила в редакцию 28.10.2022; одобрена после рецензирования 12.12.2022; принята к публикации 25.01.2023. The article was submitted 28.10.2022; approved after reviewing 12.12.2022; accepted for publication 25.01.2023.
