CC BY
68
Кутырев Г.И. ©
Аспирант, кафедра мировой политики и международных отношений (МПиМО), Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ)
ЭЛЕКТРОННАЯ ДЕМОКРАТИЯ В РОССИИ КАК ВЫЗОВ ТРАДИЦИОННОЙ: АНАЛИЗ ТЕХНОКРАТИЧЕСКИХ ПРОЕКТОВ ПОСТНЕОКЛАССИЧЕСКОГО
ЭТАПА
Аннотация
В статье подвергаются анализу современные "технократические" проекты возможной трансформации представительной демократии в прямую электронную демократию. Рассматриваются особенности проявления постнеотехнократических идей в России, современный историко-философский период технократической мысли, выделяются общие черты, характерные для концепций технократизма. Рассматриваются тенденции очередного кризиса партийной политики, нашедшие свое отражение в идеях технократизма. Разбираются аргументы технократов, выдвигаемые против существования партий.
Ключевые слова: партии; Российская Федерация; технократия; представительная демократия; прямая демократия; антипартийность; электронная демократия. Keywords: parties, Russian Federation, technocracy, representative democracy, direct democracy, antiparty, e-democracy
Формирование постнеоклассической технократической философской мысли напрямую связано с вхождением общества в постиндустриальный этап своего развития. Это явилось итогом нарастающего научно-технического прогресса, что сказалось на образе мышления во всех сферах общества. Внедрение информационно-коммуникационных технологий, превращает знания в важнейший ресурс. Возрастает роль науки в обществе. Ускоряются процессы глобализации, поликультурализации и унификации. Все это показывает проявление нового мышления - постнеоклассической технократической философской мысли.
Идея рассмотрения формирующегося общества как постиндустриального была обоснована в книге Д. Белла "Грядущее постиндустриальное общество" и позже была подхвачена представителями самых разных научных школ.
Постиндустриальный этап развития общества также связан с очередным всплеском пессимизма по отношению к партийной демократии. Это выражается в таких процессах как: ослабление партийной поддержки, критика со стороны граждан, падение избирательной активности. Кроме того идет процесс утраты партиями монополии на многие политические функции (политическая социализация, мобилизация, агрегирование интересов). Все это наряду с кризисом современных политических идей, в первую очередь связанных с марксистско-ленинской идеологией и "старением" либерализма делает рассмотрение феномена "антиполитики" особенно актуальным. В частности Э. Хейвуд понимает под данным феноменом распространение "политических движений и организаций, единственной общей чертой которых является неприятие традиционных центров власти и партий" [21, 87].
К одному из таких движений, являющимся чрезвычайно привлекательным и популярным для современного информационного общества, в том числе и российского, относится информационно-технократическое движение, которое предлагает с помощью
© Кутырев Г.И., 2012 г.
новейших средств коммуникации и технологий вернуться к "управлению посредствам народа" [3, 300] и для народа.
Данная тенденция в современной России переживает очевидный подъём не только на гражданском, но и на государственном уровне. Информационно-технологическое развитие страны стало политической задачей. В 2008 г. была утверждена "Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации", в рамках, которой в 2011 г. стартовала новая Федеральная Целевая Программа "Информационное общество (20112020)", пришедшая на смену менее успешной ФЦП "Электронная Россия" (2002-2010). Президент Медведев неоднократно заявлял о том, "что грядёт эпоха возвращения в известной степени от представительной демократии к демократии непосредственной, прямой, при помощи интернета" [11], "которая ведёт к тому, что люди путём моментального волеизъявления могут показать, чего они хотят, добиться" [12]. Так президент, поддерживающий образ "технократа", предполагал начать переосмысление традиционных политических институтов на фоне обострившегося кризиса партийной политики.
Развитие Интернета дало возможность избавиться от пространственных ограничений, существующих в реальном мире. Дало возможность осуществить трансформацию публичности (произошло фундаментальное изменение восприятия публичной персоны обществом). Открылась возможность доступа членов общества к огромной базе знаний. Возникли системы децентрализованного обмена файлами. Возник электронный документооборот. Открылась возможность реального и рационального переустройства общества.
Феномен открытого, транспарантного, гибкого децентрализованного информационного общества в Интернете подарил многим не только западным, но отечественным политологам-теоретикам и общественным деятелям, надежду на то, что можно успешно перебросить мостик между миром сети и реальностью, создать новую модель "электронной демократии", используя информационно-коммуникационные технологии.
Как показывают исследования таких учёных как В.Н. Руденко, М.С. Макеев, И.А.Быков, С. В. Бондаренко современные технократические концепции разделяются на две идеологические линии: технобюрократическую и технодемократическую, функционирующие по векторам сверху-вниз и снизу-вверх соответственно.
Представители первой линии - сторонники тотального технократического контроля (А.А.Кокошин, В.И.Дрожжинов), принимают активное участие в реализации государственной политики по созданию "электронного правительства".
Согласно В. И. Дрожжинову "суть электронного правительства состоит в использовании виртуального пространства для совершенствования моделей оказания услуг и повышения эффективности функционирования органов власти и государственных учреждений" [4, 12].
Эта система должна решить задачу обеспечения прозрачности деятельности государственных и муниципальных служб, обеспечить подотчетность такой деятельности обществу, снизить коррупцию среди государственных и муниципальных служащих.
Для достижения этого предполагается проведение ряда мероприятий из сферы административной реформы. Основные цели проведения данной реформы это: повышение качества и доступности государственных услуг, снижение административных барьеров, противодействие коррупции, повышение эффективности деятельности государственных органов.
Особое место выделяется задаче создания "условий для эффективного взаимодействия между органами государственной власти и гражданами на основе использования информационных и коммуникационных технологий" [22] образно
называемой "электронным правительством". Что в перспективе может привести к не опосредованному диалогу государства и граждан и введению "электронной демократии".
Представители технодемократической линии (Ф. Крашенинников, Л.Волков) критикуют технобюрократов за наличие противоречия между тем, что они декларируют и тем, что происходит на практике, утверждая, что государственная политика, направленная по вектору сверху-вниз в первую очередь служит в интересах укрепления легитимности существующей системы. Существующая система благодаря техническим нововведениям становится все более жесткой, бесчеловечной и анонимной. И было бы наивным рассматривать "электронную демократию" в качестве части "электронного правительства".
В свою очередь технодемократами предлагается, используя идеи либеральной демократии (политической свободы, прав человека, гуманистических культурных традиций и ценностей) создать техноструктуру локальных географических сообществ по вектору снизу-вверх, где будут реализовываться принципы демократии. В свою очередь технобюрократы ссылаясь на Р. Михельса и В. Партео, справедливо замечают, что возможности и способности в обществе всегда распределены неравномерно и что тенденция концентрации власти в руках небольшой группы людей (элиты, экспертов) будет, проявляется в любой структуре, сколь демократичной она не была бы.
Если обратиться к мировой истории, то мы заметим, что Россия в своём нынешнем стремлении решить с помощью высоких технологий проблемы, связанные с кризисом партийной системы не одинока. Подобные технократические проекты сетевой демократии, в том числе и на государственном уровне, реализовывались в США и Европе значительно раньше. Условием их возникновения и успешного развития стали:
технический прогресс средств массовой коммуникации и возникновение очередного кризиса партий.
Если до второй половины 20 века формирование общественного мнения осуществлялось партиями и средствами массовой информации совместно, то с 70-х годов взаимоотношения партийной и информационно-коммуникационной системы начинают приобретать конкурентный характер, а к концу 20 века вступают в открытое противостояние. Согласно Б.А. Исаеву это означает, что "если функции коммуникации, информации, управления этих систем совпадают, то каждая из них старается исполнить их сама" [6, 323].
В контексте складывающегося информационного общества и кризиса представительной демократии концепции прямой демократии начинают обретать новое звучание. Так называемая концепция "теледемократии", ставшая реакцией на лавинообразный рост СМИ в 1970-1980-е гг. и изобретение кабельных телеприёмников была особенно популярна в США. Данную концепцию приятно связывать с именем Т. Бекера, высказавшего идею о выработке политических решений при помощи средств коммуникации. Средства коммуникации должны приблизить государство непосредственно к гражданам, предоставив им удобные инструменты для осуществления прямой демократии.
Напомним, что тогда на общей волне возросшего скепсиса по отношению к институту партий многие исследователи-технократы предсказывали их безвозвратный уход. Пик интереса к концепции теледемократии в США был отмечен в 1992 г., когда кандидат в президенты миллиардер Р. Перо выступил с предложением о введении телевизионных городских собраний, а прямые телевизионные обращения были частью его предвыборной кампании. Тогда его поддержали 19% голосовавших избирателей. Его сопернику Биллу Клинтону ничего не оставалось, как последовать его примеру. Однако уже с самого начала введения телевизионных голосований посредствам двусторонней связи сомнению подвергалась объективность их результатов.
Однако к концу 1980-х стало ясно, что использование кабельного телевидения не оправдало своих ожиданий: оно не привело ни к новым формам демократии, ни к повышению политической активности среди граждан, которые оставались по меткому выражению С. Московичи публикой "нематериальной, распылённой, домашней" [7, 79]. Не видя реальных перспектив улучшения ситуации, теоретики рекомендовали друг другу подождать нового поколения средств коммуникации. Ждать пришлось недолго.
С изобретением Интернета на информационно-коммуникационном поле у партий возник новый соперник. Незамедлительной реакцией на этот процесс стало возникновение теории кибердемократии, в основе которой лежит формирование так называемого киберпространства. С точки зрения Ю. Хабермаса, философа, чьи идеи активно использовались технократами, киберпространство - это новая "общественная сфера", где мнения формируются гражданами публично и свободно от искажения и в которой каждый гражданин может использовать своё право ответа, обменяться с кем-то мнением, задать вопрос и получить на него ответ.
Произошла смена технологической парадигмы, которую ждали многие теоретики, предложившие концепции о возможности замены партий интернет-площадками (социальными сетями, блогами, форумами). Российские адепты электронной демократии считают, что новая парадигма началась с 1994 г., когда начался процесс интернетизации представляющий собой "большую инновационную волну, постепенно захватывающую пространство - от мегаполисов до малых городов. В городах с миллионным населением интернет становится массовым" [14].
Согласно С.В. Макееву: "Любая концепция технократизма в той или иной степени обращена к социальному прогрессу и состоит из двух основных разделов: в первом -рассматриваются проблемы сущности, соотношения науки, техники, производства, а во втором, - проблемы управления производством, изменения в социальной структуре политической власти". Для этапа постнеотехнократизма, в отличие от предшествующих, характерно рассмотрение общества с точки зрения технократического глобализма, стремящегося завоевать политическую сферу путём формирования "системнотехнократии постиндустриального общества" [10, 40-41] на основе стандартизации и тенденций к объединению. Основными носителями данных идей видятся уже не инженер или менеджер, а эксперт-архитектор крупных компьютерных систем, способный быстро переучиваться, решать нестандартные задачи и умеющий работать с постоянно изменяющейся средой.
Теоретической основой для современных российских технократических проектов преимущественно служат западные концепции. Они в той или иной мере, отражают реальные тенденции и социальную роль научно-технического прогресса в современном мире.
К ним относятся:
- "Теория единого индустриального общества" (Р. Арон);
- "Теория постиндустриального общества" (Д. Белл);
-"Теория нового индустриального общества" (Дж. Гэлбрейт);
-"Теория сверхиндустриального общества" (О. Тоффлер);
- "Теория технотронного общества" (З. Бжезинский);
- "Теория программируемого общества" (А. Турен);
- "Теория сетевого общества" (М. Кастельс);
- "Теория стадий роста" (У. Ростоу);
- "Теория кибернетического общества" (Н. Винер);
-"Теория бесклассового и бесконфликтного информационного общества" (И. Масуда);
"Теория общественной сферы" (Ю.Хабермас).
Из российских учёных, занимающихся исследованиями в области постнеотехнократии и оказавших влияние на современных сторонников сетевой демократии можно выделить: А.И. Ракитова с теорией "информационно-индустриального общества", Р.Ф. Абдеева и его "информационную цивилизацию", С.А. Дятлова, Г.П. Бакулева, Л.Л. Вегера и др.
К современным отечественным исследователям, общественным деятелям и учёным, которые в настоящее время занимаются активным развитием поснеотехнократического проекта в русле технодемократической линии можно отнести Л. Волкова и Ф.Крашенинникова с их концепцией "облачной демократии", И.В. Эйдмана с концепцией "всемирного флэш моба", А.Е. Шадрина с его "сетевой моделью организации".
Согласно И.А.Быкову: современные отечественные концепции технодемокартической линии "можно разбить на два больших направления — прямой демократии и коммунитарной демократии" [1]. Представители первого направления считают, что внедрение новых информационных технологий будет способствовать формированию прямого диалога граждан и государства. Интернет может стать, каналом непрерывной связи, устраняя несовершенства реального мира в виде пространственной протяжённости и отсутствии единой "ноосферы пространства идей, отрытого и общедоступного" [2]. Благодаря Интернету у гражданского общества нового типа появился реальный инструмент влияния на государственные структуры.
Среди приверженцев коммунитарного подхода Интернет стал удобной платформой, для возникновения дискуссионных сообществ, где люди стали обмениваться мнениями, задавать друг другу вопросы и отвечать на них. Теперь на газетную колонку, на изображение, которое появляется на экране, на объявленную новость можно дать реплику, опровергнуть, поправить, освистать или устроить овацию. Всё, то, что при традиционных масс-медия (радио, телевиденье, газеты) согласно С. Московичи сделать было невозможно.
Хотя технократические концепции изучались различными исследователями с различных точек зрения (например, Винер в основу своей концепции положил технические проблемы передачи данных, а Белл более уделял внимание социологическому аспекту постиндустриального общества) "в этих теориях больше общего, чем различий".
С точки зрения В.Н. Лавриненко каждая из этих теорий на разных стадиях научно-технического прогресса отражает особенность той или иной стадии технологического детерминизма и толкует прогресс как "самодовлеющий фактор, действующий во многом независимо от других социальных обстоятельств и определяющий развитие общества" [9, 364-335].
Поэтому принимая во внимание некую общую тенденцию технокартической философии, представляется возможным выделить совокупность методов и способов, превалирующих в исследованиях.
Наиболее широко употребляемым методом является исторический метод. Для него характерна периодизация истории, выявление определенных исторических фактов и закономерностей. Объекты, рассматриваемые с точки зрения исторического подхода (в нашем случае это партии) рассматриваются как составная часть исторического процесса.
Сторонники этого подхода видят в партиях явление преходящее, историческое. Для них генезис партий происходит на определенном этапе развития общества, при определенных условиях. Предполагается, что с развитием коммуникаций, ростом информированности населения, за счет доступности и открытости знания политические партии как институты потеряют свою актуальность и на смену им придут либо другие
образования, либо будет создана возможность для прямого общения граждан с государством.
Например, Тоффлер, придерживающийся в своих исследованиях исторического метода, считал, что такими организациями станут Советы Будущего - неэкспертные общины, образующие децентрализованную систему. Такая система будет реализовать индивидуальные и групповые интересы средствами высоких технологий и высокоразвитой экономикой. К непосредственным преимуществам такого исторического подхода можно отнести "хорошо просматриваемую темпоральную динамику партии" и историческую определенность, благодаря, чему перед глазами возникает теоретическая модель, по которой удобно получать данные, делать обобщающие выводы. Однако чрезмерная "привязка к историческому процессу, а не политологическим закономерностям" [6, 54-55] снижает объективность исследования. За получение обобщающих данных платится высокая цена в виде упрощения политической реальности. Становятся, почти не видны, внутренние зависимости и механизмы политического процесса, представляющие большой интерес для анализа и синтеза.
Помимо исторического подхода для изучения и анализа теории партий существуют и другие: антропологический, институциональный, психологический, социологический и экономический. В каждом из них превалирует одно дисциплинарное начало, которое и определяет направление всего исследования.
Как же сторонники электронной демократии обосновывают возможность преобразования общества? Это происходит, благодаря развитию новейших средств коммуникации, коротая согласно Московичи, является процессом "в высшей степени социальным" [7, 72]. Меняется природа общества. Оно из-за эрозии классов становится социально более однородным. А также социально активным. Это происходит благодаря, появившейся возможности ведения диалога между индивидуумами, используя средства социальных сетей, блогов и т.д. Кроме того адепты электронной демократии ссылаются на то, что распространение "постматериалистических" идей осуществляется в связи с возросшим уровнем материального благосостояния у многих членов общества.
В результате вопросы общественной морали, политической справедливости и самореализации стали всё более привлекательными. Это, утверждают технодемократы, ведёт к тому, что всё больше членов общества будет стремиться к реализации не сугубо личного, а общественного интереса. И это в свою очередь будет способствовать поддержанию общественного консенсуса.
Во-вторых, современные электронные, коммуникационные сети, дают возможность при бесконечном количестве участников устанавливать между ними прямые контакты, минуя посредников. Это один из путей для социализации общества. Это по логике технодемократов должно уберечь электронную демократию с одной стороны от олигархизации и бюрократизации, а с другой от анархии.
Сторонники электронной демократии в российской партийной системе видят следующие недостатки.
В первую очередь это коррумпированность и бюрократизированность партийной системы.
В представлении М. Вебера бюрократия - рациональный механизм, где управление происходит на основе беспристрастности, знаний, подготовки и компетентности, а продвижение по службе в соответствии с успешной деятельностью, стажа работы и квалификации. Однако как выразился Н.Н. Седых "бюрократия в современной России -это не просто технический аппарат, формализующий политические решения...", а механизм продвижения (продавливания) корпоративных интересов бюрократического сословия в рамках политической системы" [20].
По большому счёту, российские партии, не могут представлять размежевания общества согласно теории С. Липсета - С. Роккана, благодаря которому можно впоследствии прийти к его интеграции. Это происходит из того, что на практике партии не предоставляют социально-политических интересов населения. Партии в своих целях используются только лоббистскими группировками. Лоббистские группировки это организации, созданные вне партийных структур. Они, как правило, образуются вокруг крупного и среднего российского бизнеса. Используя политические партии, они отстаивают свои интересы, применяя методы неформального давления и конфиденциальных договорённостей. Данные методы нередко приобретают коррупционный характер. Соответственно одна из функций партий - представление и агрегирование интересов общества реализуется в извращённой форме - отстаивание корпоративных и личных интересов партийной элиты.
Во-вторых, по мнению технодемокартов благодаря партиям происходит разрыв между гражданским обществом и властью. Партии РФ, имея подчинённое положение в политической системе, способствует закреплению власти бюрократии (в том числе и технобюрокртов). Действуя в интересах лоббирующих группировок и элиты, партии работают своеобразными барьерами или фильтрами на пути поступающих из гражданского общества сигналов, либо трансформируя их до неузнаваемости, либо вовсе блокируя. Тем самым партии усложняют коммуникацию граждан и власти, делая её искусственно многоуровневой и механизированной. "У рядового избирателя, почти нет, возможности докричатся до президента или губернатора" [2]. Соответственно не выполняется должным образом ещё одна традиционная функция партий - обеспечение политических связей между населением и государственными структурами.
И третье: партии блокируют вертикальную мобильность непартийных членов, желающих активно заниматься политической деятельностью.
Принятие решений в основных политических партиях России, как правило, зависит от решения лидера данной партии и его окружения, а также наличия связей со структурами исполнительной власти. Состав руководящих органов партий практически не меняется. Чаще всего из руководящего состава партий выводят тех, кто не достаточно лоялен лидеру партии или высказывает критические замечания. Происходит процесс закрепления элиты, пополнение, которой отличается от представления Михельса об олигархии, считающего, что хотя "железный закон олигархии" в партиях и закрывает для большинства представителей масс путь наверх, но в, тоже время открывает путь для наиболее способных членов общества. Как утверждает В.Л. Римский в России процесс формирования механизмов управления, а также набор новых членов партий происходит в основном недемократическим путём, с помощью так называемого "механизма назначения". Это когда подбор кандидатов осуществляется не с использованием классической технологии кадровой политики, а на основе родственных и дружеских связей, а также на основе меркантильных интересов.
Благодаря этому многим не всегда достойным кандидатам достаются ключевые позиции в партиях, а затем и государственные должности.
Технодемокарты в своих исследованиях часто приводят статистические данные, которые констатируют, все большее отчуждение граждан от института партий.
Согласно данным опроса Фонда "Общественное мнение" за 2007 г. 44% респондентов заявили, что роль партий в жизни страны незначительна [19]. 47 % населения по исследованию Левада-Центр от 17 ноября 2010 г. считает, что в России нет значительных оппозиционных партий и движений [15]. А по декабрьским исследованиям ВЦИОМ того же года именно деятельность политических партий из всех гражданских институтов менее всего одобряется гражданами 26% [16].
Как констатирует П. Игнации, "партии все больше воспринимаются как дорогостоящая машинерия, в которой нашло прибежище множество честолюбцев и любителей наживы" [5].
По мнению сторонников технодемократии это еще раз подтверждает, что давно возникла необходимость внести изменения в существующую политическую систему и подумать о внедрении «электронной демократии».
Рассмотрим, какие механизмы предлагают технодемократы и технобюрократы для реализации идеи "электронной демократии".
В основу проектов обеих линий вложены принципы: контроль над властью и конкуренция граждан в качестве политических субъектов.
Как говорилось ранее, технобюрократы выступают с проектами, которые базируются на введении новых форм организации органов государственной власти и повышении их эффективности за счёт применения информационно-коммуникационных технологий путем создания так называемого "электронного правительства". Дальнейшее развитие этого направления должно привести к "электронной демократии".
Первые шаги в этом направлении должны были быть сделаны. Согласно ФЦП "Электронная Россия (2002-2010)" одним из приоритетных направлений являлось увеличение доли государственных услуг, которые население могло бы получить с использованием информационных и телекоммуникационных технологий, что позволило бы усилить прозрачность деятельности государственного аппарата. Координатором реализации данной программы ещё с 2002 г. выступало Минкомсвязи РФ. На завершающем этапе реализации проекта государственными заказчиками были: Минэкономразвития России, Росинформтехнологии, Минобрнауки России и ФСО России.
Изначально планировалось выполнение Программы в три этапа: I этап - 2002 год; II этап - 2003-2004 годы; III этап - 2005-2010 годы. При этом первоначально запланированный объем финансирования составлял 77 179,1 млн. рублей. В рамках реализации данной программы на I этапе согласно отчёту Минкомсвязи РФ "были проведены работы по формированию стандартов в сфере ИКТ <...> начата реализация опытных проектов по предоставлению информационных услуг гражданам органами государственной власти субъектов Российской Федерации" [18]. В 2003 г. Постановление Правительства Российской Федерации "Об обеспечении доступа к информации о деятельности правительства Российской Федерации и Федеральных органов исполнительной власти" дало мощный толчок созданию федеральными ведомствами собственных веб-сайтов.
К сожалению, данные веб-сайты вплоть и до сегодняшнего дня во многом формально соответствуют требованиям Постановления. Они размещают материал об условиях получения населением и организациями государственных услуг крайне фрагментарно, с разной степенью детализации и актуальности. В большинстве случаев отсутствуют в простом и понятном виде сведения о порядке получения услуг, последовательности необходимых действий и порядке обжалования действий ведомства.
В средствах массовой информации сообщалось, что с 2004 г. усилиями Минкомсвязи и Минэкономразвития была создана «Учетная система для структурированного свода норм электронного государства» (сайт www.elrussia.ru.). Для информирования населения были запущен сайт (www.news.neweco.ru). Модернизированы сайты Президента России (www.president.kremlin.ru) и Правительства РФ (www.government.ru). Запущены проекты "Компьютерный всеобуч" и "Автоматизированная система "Государственный регистр населения". Создан федеральный центр первого уровня в целях полномасштабной реализации закона "Об электронной цифровой подписи". Открыто более 3000 пунктов коллективного доступа к сети Интернет на базе почтовых отделений.
Несмотря на постоянное увеличение объема средств, привлекаемых из бюджета государства на реализацию программы, уже с первых лет её существования наблюдается явный разрыв между достигнутыми практическими результатами и значением, которое придает высшее руководство формированию в РФ электронного правительства. Как неутешительно констатирует доклад Института Современного развития за 2009 г.: «За три года прорыва не случилось», а «идея административной реформы была дискредитирована и не нашла поддержки в обществе» [17, 9]. В результате отсутствия четкого понимания цели программы. Отсутствия механизма её мониторинга. Наличия коррупции в органах управления. Недостаточного количества квалифицированных кадров, обладающих достаточным опытом в сфере развития ИКТ. Конфликта министерств, возникшим из-за прав на управление проектом и его бюджетом. Определенные Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации сроки были сорваны, а сама программа к концу 2005 г. оказалась на грани срыва.
А.Н. Кулик замечает по этому поводу следующее: «в самой программе нет упоминания ни об э-правительстве, ни об э-государстве, что говорит об отсутствии у самого правительства полной ясности относительно конечной цели и желаемых результатов того, что оно делает». Действительно, ни в самой ФЦП Электронная Россия, ни в последующих документах её дополняющих (Постановление Правительства Российской Федерации "Об обеспечении доступа к информации о деятельности правительства Российской Федерации и Федеральных органов исполнительной власти № 98, Распоряжение Правительства Российской Федерации от 27 сентября 2004 г. N 1244-р) нет ни глоссария определяющих терминов,
ни четко прописанной единой архитектуры, которая должна была официально зафиксировать структуру электронного правительства РФ. Но главное данные документы - это не федеральные законы, в результате «большая часть поручений главы государства не выполняются сразу и/или должным образом» [8, 214-215].
По оценкам регулярно публикуемого ООН рейтинга, построенного на основе композитного индекса готовности стран к электронному правительству Российская Федерация в 2005 г. занимала 50-е место из 192 государств [23].
Несмотря на внесение изменений в Программу «О ФЦП «Электронная Россия (2002-2010 годы)» постановлениями Правительства Российской Федерации в 2006, 2009, 2010 гг. Подготовке в 2007 году проекта документа «Стратегия развития информационного общества в России». Создание в 2008 году «Совета при Президенте Российской Федерации по развитию информационного общества в РФ». Модернизации сайтов Президента России, правительства РФ и других государственных организаций. Создание Президентом РФ видеоблога, блога в ЖЖ. Запуска проекта «Демократор» democrator.ru в 2008 г. и единого интернет-портала gosuslugi.ru в 2009 г. Ситуация с электронным правительством не только не поменялась, но и в значительной мере ухудшилась.
Рейтинг готовности РФ к электронному правительству по данным ООН в 2008 г. упал до 60 места из 192 [24], по данным ФОМ к 2011 сохраняется более чем двухкратная разница по показателю доли месячной интернет-аудитории между регионами-лидерами и регионами-аутсайдерами (данные завышены, так как ФОМ включает в число и нерегулярных пользователей). А по индексу восприятия коррупции Transparency International 2010 РФ занимает 154 место из 178 возможных. Президент Медведев в 2009 г., выступая на заседании Совета по развитию информационного общества, вынужден был признать, что в России нет «никакого электронного правительства, всё это - химера» [13]. Таким образом, можно констатировать, что проект «технобюрократов» по созданию «электронного правительства» далек до завершения. Можно согласиться со словами А.Н. Кулика, что «бюрократия научилась имитировать реформы, блокируя угрожающие
ее благополучию инновации и подтверждая известную истину о невозможности реформирования бюрократического аппарата руками бюрократии» [8, 216].
Проекты технодемокартов базируются на использовании социальных технологий, общественных компьютерных сетей и создании интернет-площадок (блоги, форумы, социальные сети, цифровые города, онлайн симуляторы). Их целью является формирование многочисленных виртуальных народных собраний и групп по интересам, оказывающих влияние на политический процесс. Инициаторами создания подобных проектов часто выступают деятели искусства, специалисты по компьютерным технологиям, учёные, «простые граждане». Все они за свой счет или за счёт пожертвований создают и поддерживают данные проекты. Их общей характеристикой является: во-первых, воздействие извне на систему государственного управления, во-вторых, добровольность таких образований, в-третьих, такие проекты в виду ограничения в ресурсах чаще выражают мнение более узких общественных образований, преследующих более конкретные цели, отличные от целей, поставленных перед партиями.
Наиболее известными кибер-проектами технодемокартов являются: -проект Alter Russia (www.alterrussia.ru) - площадка, где пользователи могут предложить свой закон или свою поправку к уже действующим Законам Российской Федерации, которые доводятся до сведения чиновников;
-проект DalSlovo - сервис мониторинга обещаний публичных персон, построенный на принципах краудсорсинга;
-проект облачной демократии (www.облачная-демократия.рф) целью, которого является создание электронной системы голосования, максимально защищенной от посторонних манипуляций как снаружи, так и изнутри системы;
-проект «прямая Викидемократия» и «Liquidizer» Фонда развития электронной демократии (http://idemocracy.ru/index.php);
-проект РосПил (www.rospil.info) посвящённый контролю и борьбе со злоупотреблениям в сфере государственных закупок.
Механизмы, на которых построены данные проекты (идеи Крашенникова-Волкова) базируются на принципах: подвижности выбора и обратной связи избиратель-представитель, принудительной честности представителей, матричного делегирования доверия.
Надо сказать, что при всей своей футурологичности и скептицизме со стороны ряда авторов (В.Н.Руденко, М.Кади) некоторые из представленных проектов «Советов Будущего» дают возможность гражданам активно участвовать в политическом процессе. Данная тенденция имеет положительную динамику. Происходит ускорение процесса создания общественных движений, привлекается внимание гражданского общества к различным проблемам, в том числе и политическим, появляется возможность воздействия на правительство.
Таким образом, проведённый анализ постнеоклассических технобюрокартических и технодемократических концепций показал наличие у них серьезного потенциала, наряду с другими факторами (изменение природы общества, мышления индивида) бросить серьезный вызов традиционной партийной системе. Концепции технодемокартов смогли успешно доказать невозможность демократического управления традиционной представительной системы без участия граждан. А проекты технобрократов убедительно доказали, что внедрение инноваций для повышения общественной активности граждан по инициативе сверху на практике не могут выполнить свою функцию, поскольку основной акцент делается на самодостаточность проектов и программ, а не на пересмотре методов работы с общественностью и анализе институциональной среды.
Однако следует учитывать, все слабые и сильные стороны, имеющиеся у данных концепций. Помимо чисто техническо-экономических проблем (цифровое неравенство) в процессе формирования новых политических структур могут возникнуть новые угрозы, как политические, так и социальные. В политической сфере - угроза господства техноструктуры, где вся власть сосредотачивается в руках информационной элиты. В социальной сфере - опасность стандарта дальнейшего упрощения социальной структуры, фетишизация науки и техники в ущерб человеку.
Литература
1. Быков И.А. "Электронная демократия" VS "Электронное правительство": концептуальное противостояние? [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.politex.info/content/view/171/30/
2. Волков Л., Крашенинников Ф. Облачная демократия [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://cdem.ru
3. Государственные и федеральные целевые программы / ФЦП «Электронная Россия (2002 - 2010 годы)» [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://minsvyaz.ru/ru/directions/? regulator=40
4. Дрожжинов В., Штрик А. Электронное правительство информационного общества // PCWeek, 2000. № 15. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.pcweek.ru/year2000/n15/cp1251/strategy/index.htm
5. Игнаци П. Партии и демократия в пост-индустриальную эру // Политическая наука, № 4. М.: ИНИОН РАН, 2010. - C. 49-76
6. Исаев Б.А. Теория партий и партийных систем // М.: Аспект Пресс, 2008. - 367 c.
7. Каннтети Э., Московичи С. Монстр власти // М: Алгоритм, 2009. - 240 c.
8. Кулик А.Н. Электронное государство в суверенной демократии // сборник докладов X Всероссийской объединенной конференции «Интернет и современное общество», 23 - 25 октября, 2007. - C. 215-217.
9. Лавриненко В.Н. Философия // М.: Юристъ, 2004. - 511 с.
10. Макеев С.В. Концепции технократизма: историко-философский анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук // М.: Московский государственный областной университет, 2008. - 44 с.
11. Медведев Д.А. Альтернативы модернизации страны не существует // Сайт "Президент России". [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://kremlin.ru/news/7885
12. Медведев Д.А. Современное государство: стандарты демократии и критерии эффективности» // Сайт "Президент России". [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://kremlin.ru/transcripts/8887
13. Медведев Д.А. У нас нет никакого "электронного правительства", все это химера. Российская газета, 12.02.2009 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.rg.ru/2009/02/12/medvedev-infoobshestvo-anons.html
14. Новая эра Интернет и интернетизация России (1994-2000 гг.) Экспозиция № 3. Интернетизация России. // Фонд развития Интернет. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.fid.ru/museum/hall3/03/
15. Нужна ли России оппозиция? Как вы считаете, есть ли в России сейчас значительные оппозиционные партии, движения? [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http ://www.levada.ru/press/2010111705.html
16. Одобрение деятельности общественных институтов ВЦИОМ. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://wciom.ru/index.php?id=173
17. «О развитии электронного правительства в Российской Федерации и готовности федеральных органов исполнительной власти к переходу на оказание государственных
услуг населению с использованием интернета» // доклад Института Современного развития, M.: 2009. - 27 с.
18. Отчет о результатах реализации федеральной целевой программы «Электронная Россия (2002-2010 годы)» // Сайт Минкомсвязи РФ. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://minsvyaz.ru/ru/directions/?regulator=40
19. Политические партии в жизни России // ФОМ. М.: 2007. - 5 апреля. [Электронный ресурс]. - Режим доступа:http://bd.fom.ru/report/cat/polit/pol_par/d071424
20. Седых Н.Н. Российская бюрократия: состояние и особенности // Демократия в современном мире // М.: Российская политическая энциклопедия, 2009. - С. 246 - 252.
21. Хейвуд Э. Политология // М.: Юнити-Дана, 2005. - 544 с.
22. Электронное правительство. // Совершенствование государственного управления на основе его реорганизации и информатизации. Мировой опыт. - М.: 2002. - С. 11-88.
23. UN Global E-government Readiness Report, 2005 [Электронный ресурс]. - Режим доступа:http://unpan1.un.org/intradoc/groups/public/documents/un/unpan021888.pdf
24. United Nations eGovernment Survey 2008. From e-Government to Connected Governance [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://unpan1.un.org/intradoc/groups/public/documents/un/unpan028607.pdf
