CC BY
56
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2012. №1(27)
УДК 82.0
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ МОТИВ СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА БЕЗ БОГА В ТАТАРСКОЙ ПРОЗЕ НАЧАЛА ХХ ВЕКА
© Д.Ф.Загидуллина
Статья посвящена анализу центрального в экзистенциализме мотива существования человека без Бога в татарской прозе начала ХХ века на примере рассказов Г.Рахима, Г.Губайдуллина и М.Ха-нафи.
Ключевые слова: татарская проза, модернизм, экзистенциализм, проблема свободы, проблема поиска смысла жизни.
Татарская литература начала ХХ века, названного исследователями золотым периодом татарской культуры, таит в себе много удивительного и особенного. Переходный от классического к неклассическому типу культуры (по классификации Н.Л.Лейдермана [1: 12-13]) период стал временем формирования романтизма и модернистских явлений в татарской литературе как результата колоссального сдвига в художественном сознании эпохи. Новый тип культуры, по мнению Н.Л.Лейдермана, рожден глубочайшим разочарованием и сомнением в реальности и достижимости мировой гармонии вообще. Ведущей тенденцией историко-литературного процесса становится поэтизация хаоса как универсальной и неодолимой формы человеческого бытия.
В отличие от европейских и многих восточных литератур, в которых «поиск нового» начинался с отказа от просветительской парадигмы ценностей в пользу романтической, в татарской литературе неклассический тип культуры формируется на основе просветительских традиций. Это объясняется несколькими причинами.
Сформировавшаяся сравнительно поздно, только во второй половине Х1Х века, в период укрепления национального самосознания народа, татарская светская просветительская литература на первый план выдвинула необходимость преобразования конкретного национального общества. Просветительское движение хронологически совпало с процессом секуляризации, активным усвоением европейских жанровых и стилевых структур. Эти черты не противоречили складывающейся историко-культурной ситуации, они были созвучны стремлениям молодой татарской интеллигенции, вышедшей на литературную арену в начале ХХ века с твердым решением изменить ее по образцу европейских и русской литератур.
В национальной литературе, несмотря на то, что определилась новая культурологическая ориентация на Запад, сильны были восточные тра-
диции, функционированием которых объясняются формально-содержательные особенности проявления неклассических художественных систем. Так, в татарской литературе данного периода формируется гисъянизм как целостное идейно-эстетическое образование, в котором соединились черты, свойственные европейскому экспрессионизму: трагическое мироощущение, суггестивная сила, напряженность в формах выражения эмоций, - и характерный для мусульманских литератур средневековья тип героя-бунтаря, способного распоряжаться не только своей судьбой, но и вершить судьбы вселенной.
Другой пример: процессы секуляризации, начавшиеся в татарском обществе сравнительно поздно и болезненно, стимулировали возникновение философии стенания (сызлану), типологически сходной с экзистенциализмом в европейской культуре [2:80].
В последние годы появились труды, в которых термин экзистенциализм, долгое время означавший направление в философии XX века, акцентировавшее свое внимание на уникальности иррационального бытия человека, рассматривается в несколько ином аспекте: как культурное движение, запечатлевшее в особой форме уникальные психологические трудности, с которыми человек сталкивается [3].
В подобном ключе экзистенциальный компонент сознания в национальной культуре рассматривался гуманитариями начала ХХ века. Ученые-татары отмечали, что экзистенциальные мотивы присутствуют в татарской культуре, начиная с народных песен. В частности, Г.Сагди объяснял их появление особенностями менталитета и условиями проживания тюрко-татар [4: 43-51], Гали Рахим - характером мироощущения кочевых народов [5: 114]. Однако активизация экзистенциального компонента сознания происходит в начале ХХ века в рамках романтических и модернистских произведений. Творчеству многих поэтов и прозаиков начала ХХ века присущ пес-
симизм, ставший основой экзистенциального мироощущения, которое выступает как свойство сознания человека, страдающего, одинокого, чувствующего, смертного.
Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя, человек должен оказаться в «пограничной ситуации» - например, перед лицом смерти. Он находится в процессе становления, переживания кризиса [3: 61]. В татарской прозе начала ХХ в. возникает целый пласт произведений, в которых человек находится в экзистенциальной ситуации, дающей возможность познания бытия через тревогу, отчаяние, отчуждение от самого себя: «Девушка-булгарка Айс-лу» (1910) М.Гафури, «Матери...» (1910), «Что это?...» (1913) А.Тангатарова, «Среди развалин.» (1913) Ф.Амирхана, «Оттуда» (1913), «В цветочном саду» (1913), «Любовь - палач»
(1914) М.Ханафи, «В минуты печали» (1913), «Летний рассказ» (1916) Г.Рахима, «Моя фантазия» (1913), «В поисках попутчика» (1916) Г.Га-зиза, «На кладбище» (1916) Н.Гасрый, «Судьба» (1916) Ф.Абубакерова и др. Авторы этих произведений показывают, что человек попадает во враждебный и лишенный смысла мир и живет в условиях хаоса и абсурда. Человеческий разум может это осознать, но не в силах решить загадку абсурдности бытия.
Так, например, в рассказе «Среди развалин.» Ф.Амирхана [6] посещение героем развалин, в которые превратилась усадьба, бывшая символом молодости, красоты и богатства, меняет представления человека: космос превращается в хаос, жизнь - в понимание неизбежности смерти. Одна половинка души, живущая надеждами, «встречается» с другой, осознавшей конечность бытия. В этот момент происходит прозрение -постижение истины. Духовные коллизии, которые переживает отдельная личность, осознавшая бессмысленность жизни, мимолетность красоты, молодости, любви и счастья, не находящая реального выхода из трагического существования, имеют экзистенциальную основу.
Среди подобных произведений особое место занимают философские рассказы, в которых проявляется центральная идея как философии, так и литературы экзистенциализма - существование человека в мире без Бога, среди иррациональности и абсурда, в состоянии страха и тревоги («Среди фиалок» (1915) Г.Рахима, «В поисках попутчика» (1916) Г.Газиза, «Откуда? Куда?» (1916) М.Ханафи и др.). Авторы этих произведений - мусульмане, осознавшие необходимость выразить свое мнение по поводу возникающих в татарском обществе новых тенденций. Этой идейно-творческой установкой обусловлена ху-
дожественно-содержательная специфика перечисленных произведений, в которых структурообразующую функцию выполняет дискуссия, спор, столкновение противоположных точек зрения. Сами рассказы вступают в диалогические отношения между собой.
Опубликованный в 1915 году в журнале «Анг» философский рассказ «Среди фиалок» Г.Рахима задуман как разговор двух друзей о любви. Дружба между Рашидом и повествователем началась в годы учебы в Казани. Через несколько лет весной они встречаются на берегу озера Кабан. Эпиграф («Если всмотреться, есть, наверное, поэтичность в озере» (Г.Тукай)) и пространно, детально описанная картина озера и окружавших его домов создают образ закованного в кандалы богатыря и стоящихся рядом с ним людей: «Вот находящийся на той стороне народ, воспользовавшись его беспомощностью, окружил богатыря и старается его задеть: кто-то смеется, кто-то, показывая пальцем на него, рассказывает своему товарищу что-то обидное, кто-то ругает его последними словами, кто-то даже плюется, - но никто не рискует подойти поближе, они хорохорятся только издали, даже небольшое движение богатыря заставляет этих трусов отойти подальше. Но богатырь, считая себя намного выше их, не только не обижается, но старается не обращать внимание. Только полный презрения и злобы взгляд говорит о том, как ему все надоели.» [7: 136]. Нетрадиционная для татарской литературы картина указывает на жизнь человека среди ненавидящей его толпы.
В основе сюжета - история любви Рашида к жене брата - Зулейхе. Платоническая любовь идеалиста Рашида напоминает любовь к Всевышнему, она делает человека счастливым: «среди ненавистной толпы» любой может найти ту единственную или обрести любовь к Богу. Рассказчик, стоящий на материалистических позициях, призывает ограничиться земной любовью. Он напоминает, что божественная любовь -удел фантазии человека. В экзистенциальной ситуации человек понимает иллюзорность своей веры в такую любовь.
Диалог остается открытым: есть своя «правда» у Рашида, но есть она и у рассказчика. С одной стороны, Г.Рахим показывает, что великая любовь может дать человеку надежду в беспросветной жизни, где человек одинок и окружен враждебными людьми. С другой - он напоминает, что это чувство - иллюзия, не подкрепленная ничем.
Рассказ «В поисках попутчика» (1916) Г.Газиза (Г.Губайдуллина) продолжает начавшийся на страницах журнала разговор. Герой - «поте-
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
рявший Бога Ильяс» (югалган Аллалы Ильяс) -также находится в ситуации обнаружения экзистенциальных основ бытия. В чем причина его беспокойства, боязни, ощущения трагичности бытия? Ответ ясен: «Для него большое горе -потеря направления (кыйбла)... Десять лет не дает ему покоя потеря Бога. После его потери в его душе исчезли любовь, спокойствие, небесное и земное счастье.» [8: 282].
Повествователь прослеживает ход мыслей Ильяса, который осмысливает свое прошлое как поиск смысла жизни. В самом начале пути он решил, что «каждый должен найти свой ответ на этот сложный вопрос». Он обратился к книгам, трудам известных философов, но пришел к выводу, что именно книги привели его к отказу от Бога: «Вы уничтожили спокойствие, в мою душу бросили камень сомнения, ничего не дали взамен» [8: 282].
Особое состояние в душе героя объясняется осознанием им неизбежности смерти. «Что будет после смерти? Неужели я исчезну насовсем? Неужели я утону в темноте?» - вот те вопросы, которые мучают Ильяса. Смерть ему представляется концом пути, и одинокому человеку страшно его пройти. Он считает, что человеку необходимы попутчики не для ощущения счастья в молодости или спокойствия в старости, а для того, чтобы бесстрашно встретить смертный час.
Отвечая на вопросы о силе любви, поставленные Гали Рахимом, автор показывает, что Ильяс женат, рядом с ним находится любимая жена Зухра. Но ее «потерявший Бога герой» считает «попутчиком жизни, а не попутчиком вообще».
Далее мысли Ильяса принимают форму молитвы, обращения к кому-то или к чему-то выше него. Он вопрошает: «Где ты, где ты? Куда ты исчез, тот мягкий отзвук, кто в те далекие времена, когда не удавалось заснуть - дарил сон, когда страшились смерти - приносил успокоение?». «Где ты, мой священный Тенгри? Где ты, смешанный с духами предков, выкрашенный духом Чингиза, сопровождавший нас с края земли до Адриатики Тенгри? Где ты, символизирующий силу святости, неизвестный элемент доброты, успокоивший нас и давший нам храбрость перед натиском врагов объект поклонения? Где ты, просочившийся в сердце камней, давший лекарство нашим душам?» [8: 283].
Таким образом, для героя Г.Газиза смысл жизни - это вера вообще. Экскурсы в историю тюрко-татар в рассказе указывают, что содержание веры меняется в зависимости от исторического времени. Каждый век формирует свою веру, но она должна быть.
В следующем номере журнала молодой философ и писатель М.Ханафи (Ханафи Кайбышев) выступает с рассказом «Откуда? Куда?». Как и авторы предыдущих произведений, он считает, что все люди несчастны, и описывает три модели поиска смысла жизни. Первый вариант - жизнь Тимура, который, встретив свою любовь, отказался от нее («Любовь - кандалы, влюбленный теряет свой разум» [9: 304]). Он промышлял «ночными делами», попадал в тюрьму, богател и терял все, считая смыслом жизни - силу. Но этот путь не сделал Тимура счастливым - он наложил на себя руки.
Второй герой, Батыр, любил жизнь и искал смысл жизни в книгах. Но люди начали использовать его доброту и святость в своих корыстных целях: он умер, не поняв секрета бытия. По своему содержанию письмо Батыра напоминает концепцию Ницше, из которой следует, что все стремятся к власти, а жизнь - поле битвы за власть. В конце письма Батыр приходит к выводу, что, живя среди грешных людей, нельзя остаться святым.
Третий из друзей, рассказчик, сидит в тюрьме и полагает, что нашел смысл бытия. Истина в том, что человек обречен быть одиноким; стремление к богатству, счастью, любви - иллюзия; только осознание бессмысленности жизни дает человеку ощущение свободы. Свобода - в смерти, восклицает он вслед за А.Шопенгауэром. Проблемы свободы осмыслены им как выбор человеком одной из бесчисленных возможностей. Каждый человек постигает свою сущность в течение всей жизни и несет ответственность за каждое свое действие.
Некоторые экзистенциальные мотивы, проявляющиеся в татарской литературе начала ХХ века, противоречили традиционным для мусульманского общества взглядам. Так, бытие в мире для философии экзистенциализма отождествляется с понятием свободы, вплоть до свободы ухода из жизни. Этот лейтмотив присутствует не только в творчестве М.Ханафи, но и других прозаиков данного периода («Весенние мысли»
(1915), «Потерянный» (1916) А.Тангатарова и
др.).
В татарской прозе начала ХХ века появилось характерное для экзистенциального типа художественного сознания проективное восприятие человеком самого себя. Такое отношение к человеку противоречило мусульманской философии. Однако оно способствовало укреплению веры в возможности человека, который является способным мыслить и осознавать свое бытие, быть ответственным за себя и за жизнь вообще.
1. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Мирообразы Космоса и Хаоса в русской литературе ХХ века // Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: 1950 - 1990-е годы: в 2 т. -М.: Издател центр «Академия», 2006. - Т.1. - С.12
- 17.
2. Зашдуллина Д.Ф. Модернизм hэм ХХ йез башы татар прозасы. - Казан: Татар. китап. нэшр, 2003.
- 255 б.
3. Мэй Р. Открытие Бытия. - М.: Ин-ут Общегуманитарных Исследований, 2004. - 224 с.
4. Сэгъди Г. Эдэбият ысуллары. - Оренбург, 1912. -112 б.
5. Рэхим Г. Халык эдэбиятымызга бер караш // Гали Рэхим: тарихи-документаль, эдэби hэм биографик ^ыентык / тез. Р.Марданов, И.Ьадиев. - Казан: Ж;ыен, 2008. - 71 - 115 б.
6. Эмирхан Ф. Бер хэрабэдэ... // Фатих Эмирхан. Эсэрлэр: 4 т.- Казан: Татар. китап. нэшр, 1984. -Т.1. - 149 - 156 б.
7. Рэхим Г. МилэYшэлэр арасында // Ац. - 1915. - № 7. - 136 - 155 б.
8. Газиз Г. Юлдаш эзлэгэндэ // Ац. - 1916. - № 18. -282 - 283 б.
9. Хэнэфи М. Кайдан? Кайда? // Ац. - 1916. - № 19 -20. - 304 - 305 б.
EXISTENTIAL MOTIVE FOR HUMAN EXISTENCE WITHOUT GOD IN TATAR PROSE IN THE EARLY XX CENTURY
D.F.Zagidullina
This article is devoted to the analysis of the central motive in existentialism - the existence of man without God in the Tatar prose in the early XX century, the short stories by G.Rakhim, G. Gubaydullin, M.Khanafi taken as an example.
Key words: Tatar prose, modernism, existentialism, the problem of freedom, the problem of searching meaning in life.
Загидуллина Дания Фатиховна - доктор филологических наук, профессор кафедры татарской литературы ХХ-ХХ1 веков и методики преподавания Института филологии и искусств Казанского федерального университета.
E-mail: Zagik63@mail.ru
Поступила в редакцию 20.02.2012
