Экзегеза Ефрема Сирина на евангельский сюжет о воскрешении Лазаря Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Надежкин Алексей Михайлович

кандидат филологических наук, независимый г. Нижний Новгород, Российская

исследователь Федерация

E-mail: aleksej1001@gmail.com

Экзегеза Ефрема Сирина на евангельский сюжет о воскрешении Лазаря

Данная работа посвящена богословскому и поэтическому творчеству Ефрема Сирина. Цель научной статьи состоит в том, чтобы определить значимость сюжета воскрешения Лазаря Чет-веродневного для богословской системы Ефрема Сирина. Автор исследует толкования на XI главу Евангелия от Иоанна в различных теологических и богословских произведениях прп. Ефрема и выясняет герменевтическое значение сюжета о воскрешении Лазаря в его творчестве. В толковании Ефрема Сирина чудо о Лазаре воспринимается как символ будущей победы Иисуса Христа над смертью и обетование воскрешения всех умерших в конце мира. Из этого понимания XI главы Евангелия от Иоанна развивается тема «благовестия к мертвым», то есть через чудо воскрешения Лазаря Бог дал надежду на жизнь вечную не только живым людям, но и душам, содержавшимся в шеоле. Эта идея присутствует во всех произведениях Ефрема Сирина. Автор приходит к выводу о том, что интерес к данному эпизоду Священного Писания прошел через все творчество Ефрема Сирина. В частности, преподобный посвятил ему два больших трактата, толкуя каждый стих, не оставляя без внимания ни одной детали, которая могла бы вызвать вопросы у слушателей, давая сложные толкования аллегорических образов, и большое количество стихов, на образность которых повлияло это чудо.

Ключевые слова: воскрешение Лазаря, Ефрем Сирин, патрология, экзегетика, Новый Завет, герменевтика.

Для цитирования: Надежкин А.М. Экзегеза Ефрема Сирина на евангельский сюжет о воскрешении Лазаря // Теология: теория и практика. 2022. Т. 1. № 2. С. 36-61. DOI: 10.24412/2949-3951-2022-0100

Alexej M. Nadezhkin

Candidate of Philology, Independent scientist Nizhny Novgorod, Russian Federation

E-mail: aleksej1001@gmail.com

Exegesis of Ephraim the Syrian on the gospel story of the resurrection of Lazarus

This work is devoted to the theological and poetic work of Ephraim the Syrian. The purpose of the scientific article is to determine the significance of the plot of the resurrection of Lazarus the Four Days for the theological system of Ephrem the Syrian. The author examines the interpretations of the XI chapter of the Gospel of John in various theological and theological works of St. Ephraim and finds out the hermeneutical meaning of the story about the resurrection of Lazarus in his work. In the interpretation of Ephraim the Syrian, the miracle of Lazarus is perceived as a symbol of the future victory of Jesus Christ over death and the promise of the resurrection of all the dead at the end of the world. From this understanding of the 11th chapter of the Gospel of John, the theme of "evangelism to the dead" develops, that is, through the miracle of the resurrection of Lazarus, God gave hope for eternal life not only to living people, but also to the souls contained in Sheol. This idea is present in all the works of Ephraim the Syrian. The author comes to the conclusion that interest in this episode of the Holy Scriptures has passed through all the work of Ephraim the Syrian. In particular, the monk dedicated two large treatises to him, interpreting each verse, not leaving without attention a single detail that could raise questions from the listeners, giving complex interpretations of allegorical images, and a large number of verses, the imagery of which was influenced by this miracle.

Keywords: Resurrection of Lazarus, Ephraim Sirin, patrology, exegesis, New Testament, hermeneutics.

For citation: Nadezhkin A.M. Exegesis of Ephraim the Syrian on the gospel story of the resurrection of Lazarus. Theology: Theory and Practice, 2022, vol. 1, no. 2, pp. 36-61. DOI: 10.24412/2949-3951-2022-0100

В центре внимания нашей статьи ближневосточный богослов, сирийский средневековый поэт Ефрем Сирин. В связи с возросшим интересом к поэзии и философии христианского Ближнего Востока мы обращаем наше внимание на творчество этого виднейшего автора времен Средних веков. Проблема данной научной работы состоит в том, чтобы изучить рецепцию образа Лазаря в философских и поэтических трудах св. Ефрема и выяснить теологическое значение воскрешения Лазаря Четверо-дневного для философии св. Ефрема.

Прп. Ефрем Сирин написал множество толкований на воскрешение Лазаря, одну из самых актуальных тем IV века. Он оставил множество произведений, в которых дана экзегеза на воскрешение Лазаря: два подробных толкования на XI главу от Иоанна, Слово на святую пятницу, несколько стихотворений в сборнике «Низибийские песнопения» и «Песнопения на Рождество».

1.1. Первым толкованием, которое подвергнется рассмотрению в данной работе, будет «Толкование на Священное Писание на слова «И, сказав это, Он воззвал громким голосом: «Лазарь! Иди вон». В этом толковании Ефрем Сирин сначала обращает внимание на значимость чуда Иисуса Христа, потому что воскрешение Лазаря — величайшее Его чудо, «которого не могли видеть пророки и которое может видеть один исполненный веры ум», потому что Лазарь — «воздвигнутый из тления мертвец Лазарь» [Ефрем Сирин, 1995b. C. 94].

Воскрешение Лазаря является одним из главных чудес Иисуса Христа, потому что это «один из немногих примеров, которыми Сын проповедует людям воскресение» [там же]. Воскресение Лазаря — это благовестие к мертвым, потому что Христос, восставив мертвого от падения, возвестил жизнь заключенным в гробах. Воскресение Христа воспринимается как «штурм ада»: Сын Царствия посылается овладеть градом смерти, и Он нисходит, чтобы водрузить в нем Свое знамение и соделать его памятником Своей победы. И разрушенный ад становится знаком победы Христа. Победа над смертью достигается через проповедь апостолов: «С двенадцатью вождями, которых Он избрал идти во след Его, покоряет град тьмы, гордившийся своим величием» [там же].

Ефрем Сирин обращает внимание на то, что Христос не случайно воскресил Лазаря, который уже смердел и над которым, казалось бы, смерть окончательно проявила свою власть, и показал, что «действительно воскрешает Он мертвых, а не словом только проповедует воскресение». Св. Ефрем указывает на интереснейшую деталь, которой мы не встречаем у других: что Иисус Христос воскресил именно Лазаря, «чтобы не могли ближние усомниться и спрашивать: «Кто он и чей он сын?» [там же].

Святитель говорит, что в силах Иисуса было воздвигнуть из мертвых кого-то из пророков и древних святых, но тогда, несмотря на их известность, в воскресении можно было бы усомниться, «потому что никто их не знал, но Он напротив воскрешает мертвеца современного, о котором известно было, чей он сын, чтобы те самые, которые предавали его погребению, стали свидетелями и его воскресения» [там же].

В Писании мы встречаем три чуда воскресения: воскрешение дочери Иаира, сына вдовы и Лазаря. Ефрем Сирин объясняет в своем толковании значение каждого чуда: дочь Иаира св. Ефрем называет «похищенной из челюстей смерти», сына вдовы — «по-

хищенным из ее рук», а Лазаря изводит из всеразрушающего ее чрева [Ефрем Сирин, 1995Ь. С. 95].

Прп. Ефрем говорит, что освобождение трех мертвецов трех различных возрастов — отроковицы, юноши и мужа — не случайно, потому что «воскресителю умерших было нужно не только воскресить этих мертвецов, но и исхитить сих заложников из ше-ола, водрузить там победное Слово, знамение. Всему человеческому роду проповедал Он утешительную благую надежду. Тремя свидетелями, которые воззваны Им к жизни, всех уверил в воскресении. Премудрый избрал и воскресил трех мертвецов трех различных возрастов в преобразование родов древних, средних и последних. Он хотел уверить в едином воскресении всего рода — от Адама и до конца; воскресением близких мертвецов подал великую надежду и отдаленным. Древних мертвецов представил Он в Лазаре, средних — в юноше, последних — в отроковице и всем проповедал единое воскресение» [там же].

Далее святой Ефрем в данном толковании объясняет, почему Иисус не пришел раньше и не исцелил Лазаря. В этом он видит несколько причин:

1) воскрешение Лазаря было необходимо, чтобы «утвердить всех в уповании воскресения и через одного мертвеца дать всему миру преобразование воскресения»;

2) Христос пришел в дни траура по Лазарю, когда известие о его смерти соделалось несомненным и погребение известно стало многим, когда в доме умершего совершался еще плач и оплакивали его знакомые. Тогда приходит воскреситель Господь явить Свое могущество, не только воскресив Лазаря, но и всех утвердив в уповании воскресения;

3) Христос попустил тлению коснуться умершего и только потом приходит воздвигнуть его, чтобы смердение его уверило всех в его смерти, а возвращение к жизни — в общем воскресении. Иисус позволил открыть гроб иудеям, чтобы те почувствовали запах смерти. Быстрота воскресения, мгновенность чуда и победа над смертью были таковыми, что, пока зловоние оставалось еще на одеждах их, увидели они чудо воскресения [там же. С. 94-103];

4) святитель объясняет, что Иисус медлил, чтобы победа над смертью была еще бесспорнее, чтобы Лазарь не нисшел до конца преисподней, чтобы извлечь его из самой глубины рва и победить тление смерти. Иисус попустил ему пасть во глубину смерти и в ней погрязнуть, чтобы туда нисшел воскрешающий глас Его и наступил на главу ада.

Отметим, что фраза «наступил на главу ада» является аллюзией на Быт. 3:15: «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». В этом стихе под женою образно подразумевается Церковь. Проф. А.П. Лопухин писал, что «многие отцы Церкви (Иустин, Ириней, Киприан, Иоанн Златоуст, Иероним и др.), основываясь на различных местах Священного Писания, относят данное указание не столько к Еве, сколько к той великой жене, которая больше всех других жен олицетворила в себе «вражду» к царству сатаны, послужив тайне воплощения (Откр. 12:13, 17; Гал. 4:4; Ис. 7:14; Лк. 2:7; Иер. 31:22). Взамен погибельной дружбы жены со змием, между ними полагается спасительная вражда. Поскольку жена первого Адама была причиной падения, постольку мать второго Адама явилась орудием спасения» [Лопухин, 1904. Т. 1. С. 27-28].

Тема ада, пораженного в голову, развивается и в других священных книгах: «на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия» (Пс. 90:13). Свт. Лука Крымский пишет об этом стихе: «Ничто ядовитое, злое, даже смертельно опасное не будет страшно: наступишь на главы змиев, будешь попирать скорпионов; не будет страшен и лев рыкающий, и тот лев, который ищет, кого поглотить, — диавол» [Лука Крымский]. Свт. Лука дает градационное толкование: он толкует этот стих как обещание спасти от любых опасностей — как от земных, так и от невидимого врага.

Евфимий Зигабен понимает этот стих как обетование спасать человека в его духовной борьбе: «И по словам Великого Афанасия, Кирилла и Диодора, под львом, драконом, аспидом и василиском можно разуметь самого сатану и отступивших с ним от Бога злых ангелов, которые, не сохранивши своего начальства, обыкновенно исполняют его волю. Если угодно, под змиями и василисками можешь разуметь изобретателей нечестивых ересей» [Евфимий Зигабен];

5) воскрешение Лазаря дает надежду мертвым в аду, когда «ветер смерти низринул его в бездну разрушения, чтобы и истлевающих в шеоле возвеселило явленное им воскресение». Смысл воскрешения Лазаря в том, чтобы увидеть великую и дивную силу Христа в воскресении мертвых: «Сильный Сын Всемогущего Господа нисшел из страны Своей, чтобы воскресение мертвых утвердить в надежде, какую проповедал заключенным во гробах». Иисус попустил, чтобы смерть похитила Лазаря из обители живых, ввела его в свою твердыню, заключила крепкие врата свои, и медлил, дозволив тлению овладеть плотью, чтобы зловоние от мертвеца ясно свидетельствовало о воскресении его [Ефрем Сирин, 1995b. С. 96].

Ефрем Сирин пишет, что «Господь в доме, на пути и из гроба возвращал Он умерших к жизни, на всей стезе умерших посеял надежду жизни: в начале, в середине и в конце явить воскресение, отроковицу в доме возвратив к жизни и отдав отцу ее, юношу воскресив, когда несли его ко гробу, а Лазаря оставив в темнице гроба, пока не стал предаваться тлению, чтобы в жилище крепкого проник глас Его и воскресил умершего» [там же. С. 97]. Подвижник отмечает, что Христос пришел на четвертый день смерти Лазаря, когда тление начало разрушать образ мертвого: «Жизнеподатель по следам смерти шествовал за ней путем ее владычества и весь путь ее от начала до конца оросил воскресением. «Лазарь друг наш... умре, и радуюся... яко не бех тамо» (Ин. 11:11, 14-15). Известно Ему было, что Лазарь уже предавался тлению, и медлил воззвать его к жизни. Когда смерть три дня уже держала мертвеца во власти своей, а на четвертый день черви начали разрушать его образ, тогда Жизнеподатель пришел с учениками Своими в селение умершего» [там же].

Об аде Ефрем Сирин пишет так: «Он пошел ко гробу Лазаря, как слышали мы об этом, и увидел крепкий город смерти, где тысячи мертвецов. Высоки стены этого царства мертвых, никто из живых не мог перейти через них; врата тьмы заключены для всех мертвецов; крепкие наложены запоры, чтобы никто из вошедших не мог выйти вон. Полон погребенных мертвецов этот великий город; неодолима сия твердыня смерти; нет туда доступа воскресению. Тысячи умерших входят, но не выходит ни один. Смерть уверена, что никакой исполин не овладеет ее областью. И слово о жизни — дале-

ко от этого города заключенных; пленники из всех поколений теснятся в чертогах смерти. Связанные, заключенные, пребывают они во тьме» [Ефрем Сирин, 1995Ь. С. 100].

Но святитель говорит, что царству ада пришел конец: «Но вдруг при бездне, полной узников, предстало воскресение: Господь извел из нее одного — и подал тем надежду всем» [там же]. Спасение предстает действием извне, проникающим в бездну и разрушающим ее. Ефрем Сирин говорит, что Лазарь был помещен в самое чрево ада и поглощен им: «И этот умерший погружен был в глубину всех мертвецов, опутан пле-ницами смерти, заключен в обитель погребенных, осужден на безмолвие, низринут в многоскорбный шеол, по рукам и ногам связан путами и узами смерти, его состав обращался в прах, его плоть издавала зловоние, и смрад его тления ощущали все погребавшие его» [там же. С. 101].

Спаситель встал у гроба, и содрогнулась мрачная обитель мертвых, поколебались стены наполненного мертвыми телами города, близки стали к падению его твердыни. Расторглись крепкие забрала, отверзлись высокие врата, сокрушились все запоры, в содрогание пришли обители его. Раздался глас воскресения — и пали стены. Рыкание юного льва раздалось в шеоле — и ужас объял смерть. Прекрасный елень наступил на нору змия — и он предался бегству. Небесный орел огласил криком своим гнездо ястребов — и они рассеялись. Смерть услышала новый голос жизни, возгремевший у врат ее, — и поспешила расторгнуть узы и освободить заключенных, выпустила из рук своих узников, не удерживая идущих вон. Нисшел Вышний с высоты Своей, чтобы от Него прияли люди воскресение, отнял владычество у смерти, чтобы воцарилось над ними воскресение, — и, пораженная ужасом, смерть дала свободу всему множеству своих пленников [там же].

Ефрем Сирин обращает внимание на то, что «глас воскресения возбудил и воздвиг распростертого мертвеца. Явственно назван он собственным своим именем, потому что должен был выйти один. Скимен (самый сильный) из львов Иуды огласил рыканием юдоль мертвых, и глас Его вторгся в сонм мертвецов, поял и извел единого, кто угоден был Ему. По гласу Его восстал умерший, и узы шеола не удержали его. Сказано: «Лазаре, гряди вон», — и он выходит; за словом последовало дело. По гласу предстало воскресение, и восстание мертвеца не замедлилось. Дыхание воскресения изъяло его из среды всех умерших» [там же].

Ефрем Сирин пишет, что Иисус сказал не «грядите», но — «гряди... Лазаре, гряди вон» (Ин. 11:43), но обратился только к нему одному, потому что посредством его одного утверждалась надежда на день общего воскресения. Если бы вместо «Гряди вон» Иисус сказал: «Грядите вон», все множество умерших вышло бы из гробов вместе с Лазарем. Но Он ограничил Свое возглашение, потому что требовал одного Лазаря, воскресение же всех прочих оставил на конец времен. Если бы и теперь восхотел воззвать не «гряди», но «грядите», то не один бы вышел Лазарь, но явились бы все умершие. Для того возгласил Он иначе и из многих воззвал одного, чтобы прочие своим воскресением не упредили последние времена, когда определено им воскреснуть [Ефрем Сирин, 1995Ь. С. 102].

Уделив много времени тому, чтобы раскрыть значение воскрешения Лазаря, Ефрем Сирин в данном трактате приступил к изучению христологического смысла этого евангельского отрывка. Первое, что обнаруживает Ефрем Сирин, изучая XI главу Евангелия, это то, что воскрешение Лазаря свидетельствует о божественном могуществе Иисуса Христа: св. Ефрем пишет, что Иисус Христос проявлял свое могущество, извещая своих учеников: «Лазарь, друг наш, уснул», и «сказал прежде, нежели пришел туда, а тем, что умедлил, пока не начал смердеть умерший, увеличил чудо воскресения» [там же. С. 96-97].

Утверждение божественного достоинства Иисуса Христа является необходимым для спора с арианами. Так, Ефрем Сирин говорил, что Христос как Бог не имел нужды спрашивать: «Где положили его?» (Ин. 11:34). А тем, что сказал: «Где положили его?» — хотел подтвердить, что Лазарь действительно был погребен. Спросил не о том, где гроб, но где они положили мертвеца. Знал упорство иудеев, с каким отрицали славные дела Его, и связал Своим вопросом: «Где положили умершего?» [там же. С. 97-100]. О божественности Христа Ефрем Сирин говорил так: «Христос спросил: «Где положили его?» Но что важнее: знать, где гроб, или воскресить смердящего? Чудо воскрешения Лазаря, по мысли Ефрема Сирина, должно развеять все сомнения в божественности Иисуса Христа. О возникшем в связи с этим стихом вопросе о божественном всеведении Христа св. Ефрем говорит так: «Поскольку известно Ему и сокровенное, то прежде, нежели пришел, сказал апостолам своим: «Лазарь друг наш успе». А предававших погребению как неверующих спрашивал, чтобы от них получить удостоверение в его погребении и потом уже воззвать его к жизни. Премудрый связал их собственным показанием, что действительно предали они гробу Лазаря, чтобы, когда воззовет и воздвигнет мертвого, и они стали свидетелями его воскресения». «Где положисте его?» — спрашивал Он, и отвечали: — «прииди и виждь» (Ин. 11:34) [там же].

Для защиты от ариан в вопросе о божественности Иисуса Христа была необходима православная экзегеза молитвы Христа перед воскрешением Лазаря. В связи с ней обнаруживается другой важный момент для св. Ефрема в воскрешении Лазаря — проявление человеческой природы Иисуса Христа. Св. Ефрем Сирин разъясняет молитву Иисуса Христа и выступает против ариан, говоря: «Сын не менее Отца, потому что вопрошал о гробе. Слезами Своими над Лазарем уверял Он в Своем человечестве. Плакал и проливал Он пот, но пот и слезы свойственны человеческому Его естеству и не унижают Его перед Отцом, потому что и Он — воскреситель мертвых, как и Отец. Он плакал, чтобы уверить в Своем человечестве; воззвал к жизни мертвеца, чтобы связать неверующих; молился, чтобы изъявить Свое согласие с Отцом. И сия молитва на гробе не унижает Его перед Отцом. Из этого самого, что сказал Он, молясь, можем разуметь, что не имел Он нужды в молитве: «Народа ради стоящаго окрест Аз рех, да веру имут, яко Ты Мя послал еси» (Ин. 11:42). Этим врачевал Он дух предстоявшего народа, потому что немощен был дух людей сих и явно сомневались они в том, что Иисус есть Сын Всевышнего» [Ефрем Сирин, 1995b. С. 98-99].

Для того все дела Свои относил к Отцу, чтобы показать, что не хищением Он — Господь и Животворитель. В уничижениях, каким подвергал Он Себя, разумные должны видеть Его любовь. Сын — совершен, как и Отец Его. Единородный — чуден, как и Пославший Его. Он такой же воскреситель мертвых, как и Отец, ибо кто плакал, тот и воскресил» [там же. С. 99].

Ефрем Сирин также дает экзегезу об освобождении Лазаря от погребальных пелен. Святитель объясняет, почему Лазарь чудесным образом вышел из гроба, хотя и был связан погребальными пеленами. Во-первых, потому что, раз ад не удержал Лазаря в геенне, могли ли его сдержать пелены в могиле? А во-вторых, «вышел он из гроба, когда не был еще разрешен, но связанный, увитый, с покрытым лицом, шествовал не колеблясь. Жизнеподатель разрешил его от смерти, но не от связывавших его укроев (пелен), чтобы те же руки, которые обвивали мертвого при погребении, разрешили его и не поругались» [Ефрем Сирин, 1995Ь. С. 103].

Ефрем Сирин в даровании вечной жизни, которая является желанной для всякого, видит различие между христианством и язычеством: «Смертным всякого поколения вожделенно воскресение мертвых, и здесь, с кафедры, ежедневно проповедуется воскресение умерших. Земная персть, которой Божии щедроты придали человеческий образ, человек тленный, что приятнее для тебя слышать, как не весть о твоем воскресении? Здесь словом и делом преподается тебе учение о твоем обновлении, а на зрелищах у неверных видишь только вымыслы язычества» [там же. С. 100].

В конце трактата св. Ефрем отмечает литургическое значение данного евангельского события. Лазарева мистерия переносится в храм, ибо святитель призывает: «При-иди ты, которого не держат обвитые вокруг убрусы и который, связанный ими, исходишь из гроба, объяви чудесное о себе сказание этому сонму, любителю нового» [там же. С. 94]. Святитель призывает в свидетели Лазаря уже преображенного, не сдерживаемого погребальными пеленами.

1.2. Вторым произведением, в котором развита тема воскрешения Лазаря, является «Слово на святую пятницу о кресте и разбойнике». В своем стихотворении в прозе Ефрем Сирин пишет: «Сегодня приходит крест, и преисподняя разорена. Сегодня пригвождены руки Иисусовы, и разрешены узы мертвецов. Сегодня дерзнули на хри-стоубийство, и извращен путь мертвых. Сегодня кровавый поток излиялся в гробы, и орошенный ад процвел. Ныне весь день туда и сюда влачим был Иисус, каждый час дня благословивший Своими страданиями; рано приведен к судящему в претории Пилату, оттуда предан иудейской дерзости на поругание до шестого часа; потом три часа терпев мучение от прободения гвоздями, прекращает страдание Свое смертию; после сего, прежде часа двенадцатого, снимается с древа, уподобившись уснувшему льву» [Ефрем Сирин, 1994. С. 423].

Ефрем Сирин в своем Слове уделяет значительное внимание теме «схождения во ад», говоря: «Теперь же снисходит во ад, желая видеть праведников, почивших во трудах, и на каждом из них останавливает взор, подобно царю, который в полдень осматривает воинство, покоящееся сном. Видит Адама, обливающегося слезами; видит Аве-

ля, покрытого кровию, как багряницею. Видит Ноя, украшенного праведностью» [там же. С. 424].

Пилата в этом произведении Ефрем Сирин видит почти христианином, потому что приписывает ему то, что прокуратор верил в Христовы чудеса: «Пилат же, не находя никакой другой причины, но видя, что движение в народе возбуждено завистью, в намерении большее наказание искупить меньшим, чтобы спасти от смерти, отдает Иисуса на бичевание. Но как иудеи, при всем этом, не оставляют своей жестокости, то, умыв руки, говорит: Чист есмь от крови Сего. И тысячами убеждений старается отвратить от намерения сих кровожадных, приводя им римские узаконения. Мое дело налагать раны на тех, которые своими побоями вредят здоровью других; Он же носимому на одре расслабленному повелел ходить. Я предаю казни того, кто ослепляет имеющих зрение; Он же отверзает очи слепым» [там же. С. 425].

Св. Ефрем Сирин приписывает Пилату веру в воскресение мертвых: «За какие вины, — говорит он, — распну Иисуса, о, иудеи? Я должен наказывать убийц, а Он и гробы сделал пустыми. Смертный издаю приговор, если кто матерь лишит детища; Он же даровал матери сына, воскресив его из мертвых. Пошлю ли во гроб Человека, Который страшен гробам? Как против воли будет мертвецом, Кем ад приведен в безнадежность иметь хотя единого мертвеца? Разве и умерщвленный не восстанет Он? И вам новые опять скорби!» [там же. С. 426]

Ефрем Сирин представляет себе Понтия Пилата человеком справедливым и достойным. Пилат у Ефрема Сирина мудро рассуждает на богословские темы, используя христианские притчевые образы: «Мое дело уцеломудривать заточением тех, которые причиняют вред виноградникам; Он же светлым соделал брачный пир, где слово Его заменило виноградник» [Ефрем Сирин, 1994. С. 425]. Понтий Пилат исповедует Иисуса праведником: «Я прислан от кесаря быть судьею преступлений; о Нем же кому неизвестно, что Он выше всякого проступка? Вы вопиете, чтобы Его наказал я? Никогда еще не доходил я до такого безумия. Нет у меня меча на умерщвление сего Мужа» [там же. С. 426].

Самое главное, что нужно отметить для нас, — это то, что, по рассказу св. Ефрема, Пилат «видел Лазаря живым» и верил в его воскрешение. Далее св. Ефрем говорит, что, сказав все это «и видя, что не убедились иудеи, Пилат вышел из претории, оставив их идти и делать, что хотят» [там же].

Нужно отметить, что в Евангелии мы можем найти много обоснований, чтобы думать, что Пилат был близок к вере. Понтий Пилат с самого начала не верил в виновность Иисуса Христа, «потому что знал, что предали Его из зависти» (Мф. 27:18), поэтому прокуратор сначала пытается побудить Его защищаться в суде («Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?» (Мф. 27:13)), а потом решает отпустить Иисуса Христа на праздник Пасхи («Итак, когда собрались они, сказал им Пилат: «Кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?» (Мф. 27:17)).

В это время в доме Пилата случилось чудо, потому что «его жена (по церковному преданию, Клавдия Прокула, ставшая святой православной церкви) послала ему сказать: «Не делай ничего Праведнику Сему, потому что я ныне во сне много пострадала за

Него» (Мф. 27:19). И Пилат называет Иисуса Христа праведником: «Правитель сказал: «Какое же зло сделал Он?» Но они еще сильнее кричали: «Да будет распят!» Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: «Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы» (Мф. 27:23-24). Апостол Марк говорит, что Пилат назвал Иисуса Христа Царем: «Он сказал им в ответ: «Хотите, я отпущу вам Царя иудейского?». Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти» (Мк. 15: 9-10). И, когда распяли Христа, Понтий Пилат сделал надпись на кресте «Иисус Христос Царь Иудейский» и отказался сменить ее, когда первосвященник попросил: «Напиши, что Он говорил: «Я — Царь Иудейский» (Ин. 19:21). Однако можно предположить, что Пилат оставил надпись, чтобы усовестить иудеев.

От иудеев Пилат узнал, что по их закону «Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим». Но «Пилат, услышав это слово, еще больше устрашился» (Ин. 19:8). И, введя Его в преторию, беседовал с Иисусом Христом: «И опять вошел в преторию, и сказал Иисусу: «Откуда Ты?» Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорит Ему: «Мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» (Ин. 19:10) Иисус отвечал: «Ты не имел бы надо Мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; поэтому более греха на том, кто предал Меня тебе» (Ин. 19:9). И итогом этой беседы стало то, что Пилат «с тех пор пытался отпустить Его», хотя Августин, комментируя эти стихи, справедливо замечает, что Пилат пытался отпустить Иисуса с самого начала [Августин, 2016. С. 69-70].

Конечно, в Евангелии содержится и противоположная оценка действий Пилата: «Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву, а Иисуса после бичевания предал на распятие» (Мк. 15:15); «Пилат решил исполнить требование их и отпустил им посаженного за возмущение и убийство в темницу, которого они просили, а Иисуса предал в их волю» (Лк. 23:24-25). Также Пилат отослал Иисуса к тетрарху Ироду, который любил зрелища и давно хотел «увидеть Иисуса, чтобы Он явил перед ним какое-нибудь чудо» (Лк. 23:8). Когда Христа привели к тетрарху, «Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом» (Лк. 23:8-12).

Блаженный Августин также утверждает, что солдаты Пилата с его ведома издевались над Христом, хотя находит этому объяснение, что уничиженным видом Пилат хотел удовлетворить ярость толпы, не доводя дело до казни [там же].

В рассказе Ефрема Сирина говорится: «Он и гробы сделал пустыми». Очевидно, Ефрем Сирин ссылается на три воскрешения, совершенных Христом до распятья, потому что, по Евангелию от Матфея, «гробы отверзлись», когда Христос был на кресте. Можно допустить, что известия о множестве чудес, случившихся во время распятья, например землетрясении, восстании мертвых, в последующем как-то повлияли на Пилата. Римские солдаты, стоявшие при кресте и видевшие все, уверовали: «Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий» (Мф. 27:54).

Церковное предание сохранило память о мученике Лонгине, которого отождествляют с тем сотником, который, стоя «напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий» (Мк. 15:39). Также предание говорит, что Лонгин был у стражи при гробе, и видел воскресение, и вместе с остальными стражниками рассказал первосвященникам, и отказался от денег, которые предложили старейшины, чтобы стража сказала, «что ученики Его, придя ночью, украли Его». При этом в Евангелии сказано, что иудейские лидеры боялись, чтобы слух о воскрешении не дошел до Пилата.

Нужно добавить, что в житии св. Лонгина о Пилате осталась дурная слава, ведь, согласно ему, именно прокуратор подослал убийц к мученику. Однако из этого рассказа мы можем заключить, что о воскресении Пилат знал, хотя и выбрал сторону врагов христианства [Свт. Дмитрий Ростовский. Житие, 1909].

Думается, что сочувствие, проявленное ко Христу Пилатом, непрекращавшиеся попытки Его освободить, страх перед «неведомым им» Сыном Божьим расположили верующих к прокуратору, и оценка его роли в Священной Истории оказалась неоднозначной.

В «Слове на святую пятницу» имя Лазаря упоминается, но в необычном контексте. Св. Ефрем говорит о Христе: «Распял Меня некогда народ еврейский, и все отреклись от общения со Мною, отреклись от Меня и те, которые всех ближе были ко Мне, висящему на кресте; те самые, которым дал Я в снедь тело Свое, взирали издали на Меня закала-емого. Первый из Моих учеников стал первым из бежавших от Меня; Петр клятвами подтвердил, что чуждается Меня, рассеялся этот лик дванадесяти». Также св. Ефрем говорит, что за Христа не вступились те, кто был им облагодетельствован: «Не плакал обо Мне слепой, которому Я даровал луч света. Не явился тогда ко Мне и Лазарь, которого из мертвых воззвал Я к жизни». А исповедует Христа «один связанный разбойник, рядом распятый, и уязвляет иудеев, называя Его царем» [Ефрем Сирин, 1994. С. 427-428]. Таким образом, прославляется подвиг благоразумного разбойника, который исповедовал Христа, когда многие отступились от Него. Разбойник «смиренномудренно просит о человеколюбии! Не подражал он и мытарю, сказавшему: буди милостив мне грешнику; не просил даже и прощения грехов; ибо знал, что грехов у него много. Поэтому просил об одном поминовении во Царствии. На волю Царю отдал и что даровать ему, и как помиловать раба. «Ничего не смею просить я, Владыко, — говорит он. — Но сие одно да будет дано мне: когда приидешь во Царствие Свое, когда потечет пред Тобою ангельское воинство, когда сретят Тебя облака праведных; когда на бороздах гробов пожнутся снопы мертвецов, когда раскроются книги деяний каждого; когда помянешь меня там, тогда повергни мне одну долю щедрот, какая Тебе представится. А я не смею просить того, что дашь; не домогаюсь царской щедрости, не взвешиваю богатств человеколюбия, не измеряю моря щедрот». И в ответ на просьбу о милости он получает царский дар: Аминь, аминь, глаголю тебе, днесь со Мною будеши в раи» [там же. С. 428].

1.3. Стихи Ефрема Сирина: «Надгробные песнопения» и «Рождественские песнопения».

Одна из «надгробных» песен посвящена воскресению Лазаря как свидетельству общего воскрешения. Ефрем Сирин восхваляет Христа как воскресителя мертвых, и хвала эта становится общим мотивом для всех «Надгробных песнопений». Св. Ефрем восхваляет Бога, «воскрешающего мертвых и облекающего их славой в день воскресения». Святитель говорит, что Иисус Христос показал любовь к людям в любви Своей к Марфе, Марии и Лазарю. И, знаменуя воскресение, назвал смерть «успением», а воскресение — «пробуждением» [Ефрем Сирин, 1995. С. 462].

Св. Ефрем считает, что ученики ответили: «Если уснул, то выздоровеет», надеясь на то, что Лазаря оставит болезнь, говорили так «из полной любви к нему». И Господь не сокрыл от учеников Своих этой тайны: что мертвого увидят они воскрешенным. Пойдем, братия Мои, исторгнем умершего из рук смерти, которая пленила душу и в тление ввергла плоть его» [там же. С. 463]. Плач Марфы святой Ефрем оформляет в стихотворную, изысканно-метафорическую форму, говоря, что Лазарь был опорой для сестер: «Господи Боже, «аще бы еси зде был», не пало бы древо, на котором гнездились две голубицы; «аще бы еси зде был, не бы... умерл» друг Твой, Господи наш; смерть не осмелилась бы прийти и пленить душу его» (Ин. 11:21). Марфа исповедует, что Иисус победил бы смерть, не дав ей забрать душу Лазаря [там же]. Христос видел ее скорбь и слезы и болезнующее сердце, и в утешение начинает в слух ее сеять слово воскресения: «Верь мне, Марфа, «воскреснет брат твой» (Ин. 11:23), не сомневайся в этом: в Моих руках и смерть, и жизнь, и Суд над всем». Марфа говорит Спасителю нашему: ««Верую, Господи, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир» (Ин. 11:37). Иисус Христос в ответ дает обетование воскресения: «Господь же наш сказал: «Всякий, кто верует в Меня, обновится в последний день, когда воскреснет род Адамов» [там же].

Стихотворение заканчивается почти дословным пересказом евангельского чуда. Для нас интересна языковая неоднозначность: «погребальные узы», «смертные путы», упоминаемые св. Ефремом, можно понимать и в прямом значении — «погребальные пелены», которые, по словам самого Ефрема, не могли сдержать Лазаря в могиле, и в переносном — власть смерти над человеком, которая удерживала Лазаря в шеоле и от которой освободил его Христос. Понимание в переносном смысле предпочтительнее, потому что стихотворение заканчивается метафорой: «пошел Лазарь путем жизни, как и сестры его» [Ефрем Сирин, 1995а. С. 464]. Пересказ Евангелия в стихотворной форме, очевидно, имеет проповедническую цель. В стихотворении «Победа Христова над смертью» восхваляется Христос, который мертвым, нам, даровал надежду жизни и род наш утешает тем, что хотя истлеваем теперь, но опять обновимся. Св. Ефрем призывает услышать тайну воскресения. Святитель говорит, что через три дня Иисус Христос освободился от плена смерти, «расхитил ее стан», то есть освободил души из ада и «восстановил», то есть дал надежду на воскресение роду нашему. Смерть он представляет тщеславной и горделивой, которая хвасталась, что достойные люди заключены в ее узах. Далее мы видим, что Ефрем Сирин поддерживает восприятие сошествия во ад как «штурма ада»: «Но славный Воитель вторгся внезапно в царство смерти; как расхититель проник туда глас Его и положил конец ее славе». Христос представлен как полководец-освободитель, воевавший с адом и победивший его. В конце стихотворения Еф-

рем Сирин вводит чрезвычайно важный мотив — проповеди в аду, потому что мертвые, почувствовав «аромат жизни» и возрадовавшись, «стали проповедовать друг другу, что надежда их исполнилась» [там же. С. 464-465].

В «Размышлении по случаю бывшего землетрясения» Ефрем Сирин почти цитирует Евангелие от Матфея и XI главу от Иоанна:

«Благословен Тот, по гласу Которого воскреснут мертвые и в воскресении облекутся славой!» Ефрем Сирин пишет прекрасное скорбное стихотворение о тленности мира, главным приемом в котором является синтаксический параллелизм и нанизанные по цепному принципу риторические вопросы: «Где цари, властелины целого мира, которые собирали (богатство) и всякими сокровищами наполняли свои сокровищницы? Где именитые исполины, которые домогались высоких титулов и приобретали их своими доблестями? Где мудрецы, которые написали книги и писаниями своими наполнили мир? Где те, которые низлагали и поражали сынов человеческих, расхищали все, что было у них, и собирали это в свои сокровищницы? Где те, которые изумляли мир своим словом и писаниями, пленяли своими умствованиями? Где те, которые гордились дорогими одеждами, покоились на пурпуровых ложах?» [Ефрем Сирин, 1995a. С. 472-473].

Анализируя это стихотворение, нужно признать, что автор подражает библейской манере стихосложения (что естественно для церковной культуры), создавая параллелизмы из двух полустиший: «Где цари, властелины целого мира, которые собирали (богатство) (первое полустишие) и всякими сокровищами наполняли свои сокровищницы? (второе полустишие)». Такие структуры можно найти в библейской поэзии. Синтаксический параллелизм заключается в том, что в первом полустишии описан субъект — цари, полководцы, ученые, то есть люди в мирском понимании великие, а во втором полустишии — их достижения — богатства мира, военные победы, научная слава. Три стиха, организованные одинаковым образом, образуют изящную параллельную конструкцию.

Стих оформлен как ряд риторических вопросов. Для христианина подразумевается ответ: цари, умерев, утратили власть и богатство, и слава их, как и они сами, истлела. Обратим внимание, что здесь использован parallelismus membrorum усилительного типа, в котором одна и та же идея выражена двумя разными способами. Ефрем Сирин восхваляет Бога за то, что давно распавшихся мертвых Он воздвигает к жизни.

Ефрем Сирин благословляет Бога за то, что никого из мертвых не забыл Он: «Хвала Премудрости, в Которой сокровенны различия их; сокрыто и то, кто из них праведен, кто нечестив, кто грешен! Кто был благочестив и творил дела праведные, тот наследует вечную жизнь; а кто нечествовал, оскорблял Бога и грешил, тот наследует тьму. Нет там места покаянию, прошению, молению; никто не преклонит к тебе слуха, не будет выслушан и не получит ответа. Не будет принята там молитва, вовек нимало не вос-пользует она человеку».

В речи «На кончину подвижника» св. Ефрем учит:

«Поэтому праведные страдали за Него и, как умершие в уповании на Него, наследуют жизнь и Царство, в Едеме прославятся за труды свои. Из персти образовал Ты меня в начале святыми руками Твоими, Господи, сотворил меня по Твоему живому образу и

подобию; теперь, когда почил я по Твоему повелению, упокой душу мою с праведными, да восстану и прославлю Тебя за благость Твою. Праведники в воскресение с открытым лицом предстанут Сыну Благого. Воссияли щедроты с высоты, идет Адам со чадами своими, потому что пришел Господь его, вкусил за него смерть, уплатил долг его, воскресил его из праха, чтобы восстал он и славословил Его за благость Его. Вот приблизился день воскресения. Утешьтесь, смертные! Идет Господь ваш и мановением Своим отверзает гробы, животворящим гласом Своим поставляет нас одесную Себя, чтобы войти вам в уготованный для вас брачный чертог. Смерть побеждена Крестом, Адам возвращен в рай, соделан наследником Царства, а диавол посрамлен. Пришел Господь, и ту светлость и славу, какие погубил Адам преступлением заповеди, возвратил ему Крещением. Блажен, кто внимательно испытывал самого себя, замечал в себе многочисленные, едва приметные недостатки, ограждал себя от греха, чтобы умилосердился к нему Бог на нелицеприятном Своем Суде. Блажен, кто здесь еще приготовил елей в сосуде своем, чтобы, когда возгласят: «Жених близко», — возжечь ему светильник свой и вместе с Женихом войти в брачный чертог и воскликнуть: «Хвала Тебе, Воскреситель мертвых!» [Ефрем Сирин, 1995а. С. 476-477].

Св. Ефрем пишет, что «Иона через три дня явился и исшел из моря, и прообразовал собой воскресение Сына Божия, Который в третий день воссиял из гроба и вместо Ниневии спас Церковь Свою» [Ефрем Сирин, 1995а. С. 477]. Об этом пророчестве говорил сам Иисус Христос: «Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка» (Мф. 16:4). Тогда Господь Сам провозвестил, что на третий день воскреснет. Почти без изменений Ефрем Сирин передает эту цитату из Евангелия, как он уже делал в песни о Лазаре.

Ефрем Сирин восхваляет Бога за то, что Он «добровольно пришел к нам, сошел в шеол, посеял там семя жизни и вознесся на небо, и снова сойдет, как дождь, и облечет славой возлюбленных Им праведников! И среди мертвых — благовестие Твое, которое приближением дня воскресения их ободряет». Ефрем Сирин утешает людей надеждой воскресения: «Не скорби, сын Адамов, что сотлевает естество твое. Тому, Кто сотворил тебя из ничего, нетрудно воскресить мертвых, обновить обветшавшие тела и возлюбивших Его праведников облечь славой». Прославим Того, Кто столь возлюбил человека — погибший Свой образ, и ради него добровольно восшел на Крест, ради него вкусил смерть, сошел в шеол, чтобы обновить красоту человеческую, спас человека и вознесся к Пославшему Его [Ефрем Сирин, 1995а. С. 477].

В стихотворении «Утешение от лица всего братства скончавшемуся брату» Ефрем Сирин молит Бога о воскресении: «Сын Бога живаго, искупивший меня Своей Кровью! Поспеши, Господи, отряси прах с очей моих, и восстану, и прославлю Тебя, и Отца Твоего, и Духа Святаго Твоего, о Благий, по любви Своей милующий род наш! Давно оковала меня смерть, наложила узду на уста мои, умолкла цевница моя, онемели уста мои. Тебя, Господи, ожидаю, — да пробудится цевница моя, и воспою Тебе хвалу и славословие в день воскресения. Помолитесь о мне, возлюбленные мои, потому что иду в опасный путь, помолитесь, чтобы во время шествия сего не погрязнуть мне там в огненном море, но на крылах молитв ваших достигнуть пристани жизни» [Ефрем Сирин, 1995а. С. 479].

Далее для утешения Ефрем Сирин использует необычную метафору, меняющую оценочность смерти, соотнося ее с понятиями, которые для людей содержат положительные коннотации: покой, пристань, отдых, безопасность, слава: «Гроб праведников есть пристань, в которой утружденный упокоевается от трудов своих. Блажен ты, брат наш, потому что ладья твоя достигла пристани Господа твоего. Он возрадуется о купле твоей, ибо усердно служил ты Ему, и облечет тебя в ризу славы».

Имя Лазаря упоминается в стихотворении «Утешение от лица всего братства благочестивому брату, с душой разлучающемуся». В этом стихотворении воскрешение Лазаря для братии служит залогом того, что и новопреставленный также будет воскрешен: «Как Лазаря Сын Божий воззвал из гроба, так и тебя воззовет и воскресит, чтобы поставить одесную Себя» [там же. С. 477].

Ефрем Сирин в этом стихотворении излагает представления о пребывании души после смерти. Так, брат, находящийся при смерти, просит молитв за себя, потому что душа по смерти не может молиться сама: «О том весьма скорбит и сокрушается дух мой, что в той стране, в которую отхожу, нет места молитвам!» Форма стихотворения — диалог, в котором человек при смерти печалится о своей участи, а братия успокаивает ее [там же. С. 479].

Земные чудеса Христа для Ефрема Сирина являются залогами воскрешения в последний день: «Господь наш возвратил к жизни сирого сына вдовицы, и тебя воззовет Он к жизни и воскресит в раю». Если братия цитирует евангельские утешительные строки, то умирающий говорит печальными стихами из Псалтири: «Окружили меня сети смертные и преградили мне стези» [Ефрем Сирин, 1995a. С. 481]. Братия утешает, что через это испытание проходят все люди, поэтому не должно скорбеть о нем. Умирающий печалится о том, что еще не насладился земной жизнью. В ответ братия говорит: «Посрамятся смерть и сатана, когда востребуются у них все роды и поколения сынов человеческих» [там же]. Умирающий монах умоляет Бога: «Покрой меня, Сын Божий, крылами щедрот Твоих, да не будут пред Тобой обнаружены вины мои и да не посрамят меня». Братия успокаивает его, говоря о грядущем воскресении мертвых: «Нетленными изыдут мертвецы из гробов своих, и глас трубы сокрушит затворы шеола». Затем умирающий обретает покой и примиряется со своей участью: «В надежде и с упованием на Тебя, Господи, почил я. Не оставь меня в шеоле плакать с неверными!» На что братия подкрепляет его надеждой: «Кто внял Ионе, когда умолял он из чрева китова в сердце морском, Тот и тебя воззовет и исхитит из геенны». [там же. С. 482].

В «Размышлении при гробе» Ефрем Сирин связывает смерть с заключением во тьму. В стихотворной форме св. Ефрем сравнивает земной мир с шеолом, составляя стихи из полустиший с parallelismus membrorum. Все эти стихи объединены особенностью: в них сравнивается жизнь и смерть, и если жизнь в первом полустишии оценивается положительно, как исполненная радостей, то смерть во втором полустишии — как печальный удел. Ефрем Сирин делает из этого стихотворения вывод, что земные блага временные, быстро проходящие и оттого не стоит ценить их превыше всего. Дальше в размышлении о смерти Ефрем Сирин приходит к мысли, что «смерть — образ Божией правды, потому что похищает всех равно. И царя, как и всякого другого, поемлет бед-

ным и обнаженным, и его связывает, как последнего из людей, и его ввергает в шеол, — туда же, где и все. И власть, и величие отъемлет у князей, потому что уже ни величия, ни власти нет у того, кто вошел во врата смерти.

Сгнетает (сдавливает, сгибает) она высокорослых, сильных и гордых, заставляет, наклонясь, входить в тесную дверь гроба, в котором заключает их. Надменных и горделивых вводит и заключает она в жилище мертвых, с угнетенными и несчастными равняет их в шеоле. Смиряет она гордого, уничижает превознесенного и наравне с незнатными и простолюдинами в наследие дает им тление в шеоле» [там же. С. 484-485]. «К такому великому равенству (увидел я) приводит смерть, которая поемлет всякого. Все по естеству равны: и в рождении, и в смерти, и в разрушении. Ни один не хуже другого, никто не лучше ближнего своего. И воскресение для всех одинаково. В великий день обновления воскреснут все, — и добрые, и злые вместе. Для всех одинаково воскресение, потому что восстанут все в одно время. Но различно воздаяние, потому что каждому воздано будет по правде. Там, в великий день обновления, каждый пойдет и вселится в чертог, какой уготовил себе здесь» [Ефрем Сирин, 1995а. С. 485].

Св. Ефрем Сирин в своих произведениях часто обращается к метафоре зерна как к символу вечной жизни: «Вот, Господи, мертвые, подобно семени, сокрыты в земле. Пошли дождь жизни, и тела их воскреснут как семена. Вот, мертвые лежат в земле, как семена в бороздах, пошли животворную росу Твою, и тела воскреснут как семена. Тебя ожидает покой их, чтобы воссиял Ты для них в жилище мертвых и возбудил их в нетлении славословить Тебя за спасение Твое. Воскреси, о Благий, мертвенность нашу, восставь истлевшую нашу плоть, обнови ее из праха, — Тебя ожидает обновление наше! От мертвых и от живых, и от всех сотворенных Тобой миров хвала Тебе, Господи, в род и род, и славословие во веки! Аминь» [Ефрем Сирин, 1995а. С. 487].

Ефрем Сирин просит Господа в речи «На кончину отца благочестивого семейства» «не оставить нас в руках убийцы нашего, который по ненависти своей низложил и низринул нас в ненавистный шеол» [там же. С. 510]. В Иисусе Христе он полагает единственную надежду на спасение от смерти и восстановление: «Владычествует над нами проклятая смерть. Она стережет двери, чтобы не было нам выхода, и не оставалось никакой надежды. Ты, Господи, пошли с высоты Своей Возлюбленного Своего; и гласом Своим сокрушит Он врата тьмы, низложит врага нашего и восставит нас, падших... В Тебе обретается жизнь губимых смертью. Умершие не погибают там! По Твоему повелению почившие восстанут в мгновенье ока; животворящее слово уст Твоих прекратит болезни их; возблистают они славой, подобно лучам утренней звезды, не будут тревожить их страстные пожелания. И я да совлекусь скверн своих, туне да прииму славу по благости Твоей, и когда чувства мои облечешь Ты славой, — да сподоблюсь Царства Твоего» [там же]. В конце же времен явится Господь наш Иисус и воскресит тела наши, и тех, которые прославились трудами своими, вознесет в Царство Свое, чтобы не оставались они на земле проклятых. Умудримся здесь, чтобы, когда воссияет слава Господня, вместе с Господом войти в Царство Его и, войдя в обители Его, утешиться. Великий ужас обымет тварь в пришествие Царя Победителя. Он воскрешал мертвых из гробов, отверзал очи слепым, очищал прокаженных, победил смерть и сатану, освободил род

наш от рабства, восстал из гроба и восшел на небо к Пославшему Его, и паки приидет с великой славой, окруженный сонмами всех духов, как и обетовал в Евангелии Своем ученикам Своим [там же. С 513].

В размышлениях «На кончину подвижника» Ефрем Сирин говорит о славе его в вечной жизни: «Славен и страшен день явления Твоего, когда подвигнешься на широте тверди. Двери небесные отверзутся пред величием крепости Твоей; двери, и высоты, и глубины, и тверди сокроют лицо свое. Знамение Креста Твоего воздвигнет Архангел Гавриил в похвалу и прославление верных сынов Церкви, в посрамление и постыжение язычников и иудеев». Также Ефрем Сирин чает воскресения мертвых в последний день: «Крепким гласом Своим возгласишь Ты, и опустеют недра шеола, восстанут мертвые нетленными, все народы, племена и языки воскликнут: «Хвала Тебе!» В великий день пришествия Твоего раздастся трубный глас, Ангелы низойдут с места своего и воспоют хвалу Богу, внезапно пробудятся почившие и прославят Его хвалебными гласами; добродетельные войдут с Ним в брачный чертог, а для грешников затворены будут двери его».

Св. Ефрем о скорби братьев по поводу кончины, утешаемой надеждой воскресения: «Прискорбна смерть твоя, горька кончина твоя, горестно всякому разлучение с тобой, потому что преселился ты из страны своей, пришел в страну неведомую. Слово Господне благовествовало нам, что не имеет жизни в себе тот, кто не страждет ради Господа. Ты исполнил заповедь милосердого Господа Твоего, и Он упокоит тебя с Собой в чертоге немерцающего света» [там же. С 501].

В «Молитвенной песни Воскресителю мертвых — Богу» надежда на воскресение является главной радостью христианина, потому что исполняет чаяния всех скончавшихся. Этот мотив повторяется и в конце: «Благословен Христос, воскресивший мертвенность нашу и обетовавший жизнь и упование скончавшимся! Прославим и поклонимся Сыну, Который избавил нас» [там же. С. 514].

Ефрем Сирин говорит о справедливости и «неподкупности» смерти, потому что она приходит и к добрым, и злым. Ефрем Сирин обращается в молитве к Богу: «Ныне почил я, — воскреси меня, да славлю Тебя! Ты, Христе Царю наш, низшел с высоты, воскрешаешь мертвых, восставляешь тех, которые во гробах. Воскреси, Сыне Божий, всех умерших». В первой строчке мы видим параллель с псалмом Емана Езрахита: «Разве мертвые встанут и будут славить Тебя?» — потому, когда появилась надежда воскресения, св. Ефрем умоляет Бога: «Воскреси меня, да славлю Тебя». Мотив этот повторяется еще несколько раз в молитве: «Ты, Отче, сотворивший меня в начале из праха, помилуй и оживотвори меня, да прославлю благость Твою!» [там же].

Вторая строчка является отсылкой к описанию сошествия во ад: «Ты, Христе Царю наш, низшел с высоты, воскрешаешь мертвых, восставляешь тех, которые во гробах. Воскреси, Сыне Божий, всех умерших». Ефрем Сирин молится о воскресении всех умерших. Далее в молитве святитель цитирует св. Матфея: «По гласу Сына распадутся гробы, восстанут мертвые и воспоют хвалу. Новое солнце воссияет над умершими, и из гробов своих вознесут они хвалу Христу». Ефрем Сирин молится об отпущении грехов, которое необходимо для обретения вечной жизни: «Христос, снисходивший для наше-

го искупления, приидет и для нашего воскресения. Помилуй меня, оживотвори меня, отпусти мне долги мои, — да увижу милосердие Твое в день пришествия Твоего!»

Ефрем Сирин надежду воскресения полагает в милости Божией: «По щедротам Твоим воскреси меня, да восстану и прославлю Тебя!» Вечная жизнь для него — освобождение «от рабства человекоубийце — смерти». В строке «Хвала Отцу, славословие Сыну и Духу Святому, воскрешающему нас! Он упразднил смерть, обетовал воскресение, и все праведники восстанут во славе» — обетование праведникам вечной жизни [там же. С. 514].

В «Песнопениях на Рождество» Ефрем Сирин пишет: «Чтобы и неверные уверились в воскресении Твоем из гроба, ко гробу приложена была печать и приставлены стражи. Для Тебя, Сын Присноживущего, сделано было сие: запечатали гроб Твой и приставили стражей. Если бы после того, как предан Ты был погребению, не обратили внимания, оставили дело и разошлись, то оставалось бы место обману. Можно было бы сказать, что Тебя, Дарующий жизнь всему, украли тати. Когда же с лукавством запечатали Твой гроб, тогда усугубили тем славу Твою» [Ефрем Сирин, 1995Ь. С. 139].

В своих «Песнопениях» святитель пишет, что воскресение Христово прообразовали «Даниил и Лазарь, один — во рве, запечатанном язычниками, другой — во гробе, отверстом иудеями. Собственные их знамения и печати низложили их».

Ефрем Сирин находит любопытную параллель между Рождеством и Пасхой: Воскресением Своим уверяешь Ты неверующих в рождество Твое, потому что чрево Матери Твоей пребыло заключенным, как запечатан был гроб. Чистым пребыл Ты во чреве и живым — во гробе. О Тебе свидетельствуют и заключенное Матернее чрево, и запечатанный гроб. Матернее чрево и гроб вещают о рождении и воскресении Твоем. В заключенном чреве Ты зачат, запечатанный гроб родил Тебя. Преестественно (чудесно) и Матернее чрево родило Тебя и гроб возвратил [там же. С. 139-140].

1.4. В заключение хотелось бы провести анализ крупного трактата, полностью посвященного воскрешению Лазаря. Как мы видим, Ефрем Сирин не только упоминал о воскрешении Лазаря в разных своих произведениях, но и посвятил толкованию воскрешения Лазаря целую главу в одной из своих самых знаменитых экзегетических работ — «Толкование на Евангелие от Иоанна».

Для Ефрема Сирина в рассказе о Лазаре важен параллелизм в двух великих чудесах: исцеления слепорожденного и воскрешения Лазаря. Сходство в этих частях Евангелия заключается в том, что оба страждущих не были наказаны за грехи, но болезнь настигла их ради последующего восстановления, чтобы «на них явились дела Божии» [Ефрем Сирин, 1995d. С. 254-255]. Далее святой Ефрем говорит, что Христос подобен Врачу и спешит туда, где есть люди, охваченные немощами, несмотря на опасность: «Иду к побивающим камнями, дабы из побивающих камнями они сделались свидетелями. Он идет в Вифинию, чтобы обратить даже своих ненавистников и помочь им прийти к вере» [там же. С. 255].

Далее Ефрем Сирин объясняет метафорическое сравнение «Не двенадцать ли часов во дне? кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет» (Ин. 11:9). Св. Ефрем считает, что так Иисус Христос хотел научить апостолов, что ранее конца года

отпущения, матери месяцев, иудеи не споткнутся на убиении Господа, по причине которого воцарится на Сионе мрак.

Спрашивая: «Не двенадцать ли часов во дне?» — Иисус хотел утешить апостолов, как бы говоря: «Почему боитесь быть побитыми камнями? Пока Я с вами, никто из вас не пострадает со Мной и за Меня. Но настанет для вас ночь, полная скорбей, когда Я вознесусь от вас и оставлю вас. Но примите венцы, как и Я, Который увенчаюсь и вознесусь от вас» [там же].

Св. Ефрем поставил важный вопрос, как совмещается то, что Иисус заплакал при гробе Лазаря, но, укрепляя апостолов, сказал: «Лазарь, друг наш, умер, и Я радуюсь за вас» (Ин. 11:14-15). Преподобный говорит об этом так: «И как человек, в коем сокрыты все естества, в своем месте проявляет какое угодно из них: то дух, то тело, — так и Господь показал голод на хлебе (явил человеческое естество) (Мф.4:2-3) и слезы на друге» [Ефрем Сирин, 1995d. С. 255-256]. Иисус Христос в чуде о Лазаре проявляет Свое божественное совершенство: «Все врачи прилагают старание и попечение прежде, чем умрет человек; а врач Лазаря обратился к мертвому, дабы на смерти его показать превосходство Своего врачебного искусства» [там же. С. 256].

Далее св. Ефрем дает еще одно объяснение тому, что «Иисус прослезился»: «Заплакал, дабы показать, что Лазарь умер, и чтобы дать повод сказать: «не Он ли отверз... очи слепому?» (Ин. 11:37). Таким образом, с одной стороны, хотели отвергнуть Его, с другой — против воли исповедали Его. Воскресение Лазаря, по мнению Ефрема Сирина, стало решающим событием для обращения врагов Христа даже при распятии, когда Воскресившему Лазаря говорили: «Спаси Самого Себя!» [там же. С. 257].

Обратим внимание, что в Евангелии имеется много свидетельств, что народ, пришедший на Голгофу, слышал об Иисусе Христе как о Чудотворце и Человеке Божьем. Св. Матфей пишет, что, когда Христос молился «Или, Или! лама савахфани?» — стоящие у Голгофы говорили, что «Илью зовет», а другие, издеваясь, отвечали: «Посмотрим, придет ли Илья спасти Его?» (Мф. 27:46-49). Книжники и фарисеи прекрасно знали о чудесах Иисуса и говорили: «Других спасал, а Себя спасти не может» (Мф. 27:42). Очевидно, именно этот стих имеет в виду святой Ефрем, когда говорит, что «этими словами также исповедали Господа отвергшие Его», имея в виду под «другими» главным образом спасение Лазаря, которое совершилось несколько дней назад. Для нас будет важным проследить, как толпа, собравшаяся у Голгофы, переживала смерть Иисуса. Когда по смерти Иисуса Христа совершилось великое землетрясение и камни раскололись, сотник и стража, бывшая с ним, которая стерегла Иисуса, устрашились и говорили: «Воистину Он — Сын Божий» (Мф. 27:54). А евангелист Лука рассказывает, что «весь народ, сшед-шийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Лк. 23:48).

Св. Ефрем продолжает свою мысль: «Прослезился Господь о Лазаре, как бы показывая, что Он не может воскресить его; когда же они на самом деле подумали так о Нем, обнаружил для всех тайное кощунство тех, кои говорили: «разве не мог... Сей... сделать так, чтобы... этот не умер?» (Ин. 11:37). Быть может, ты скажешь: «но они не говорили того, что Он не может воскресить». Однако они высказали нечто такое, что направлялось против Божества Его, говоря (как бы так): поскольку заплакал, то этим показал, что

не хотел смерти (Лазаря); значит, Его Божественная природа не настолько возобладала над смертью, чтобы не допускать никакого господства смерти над Собой. Итак, когда они показали свое издевательство и посмеяние, Он обнаружил (пред ними) Свое Божество» [Ефрем Сирин, 1995d. С. 257].

О том, что Господь возмутился, Ефрем Сирин пишет так: «А что возмутился (Ин. 11:33), то это вполне согласно с тем, что (некогда) сказал: «Доколе буду с вами и (доколе) буду говорить с вами?» (Мк. 9:19). Те, говорит, искушали Меня десять раз, эти же — двадцать и десятью десять» [там же. С. 258].

«Я есмь воскресение и жизнь; всякий, кто верует в Меня, если и умрет, жив есть» (ср. Ин.11:25). Св. Ефрем толкует этот стих так: «Ясно, что «живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Ин. 11:26), то есть не всегда пребудет в смерти, поскольку жив, и рука смерти не навсегда возобладает над ним. Некоторые же понимают это о конце мира (именно), что те, кои останутся на земле до времени пришествия Его, не умрут, как и следующие слова: «Оставшиеся до пришествия Его не умрут» (ср. 1 Фес. 4:15).

Стих «где... положили его?» (Ин. 11:34) — «И прослезился Господь» (Ин.11:35) побуждает святого Ефрема к прекрасному толкованию, выраженному в глубокомысленной и изящной метафоре: «Но слезы Его оказались как дождь, Лазарь — как хлебное зерно, а гроб — как земля. Испустил голос Свой подобно грому, смерть была устрашена сим голосом, Лазарь исшел, как хлебное зерно, и земля поверглась пред Господом, своим Животворцем» [Ефрем Сирин, 1995. С. 258]. Эта экзегеза — образец высокого богословия. В своем толковании св. Ефрем использует традиционные образы, предызображающие воскресение. Образ зерна прежде всего образ библейский. Сам Христос говорит: «Если семя не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24), рассказывая тем самым, что Он умрет ради всего человеческого рода. Образ зерна тем более важен, что в нем провозвещается, что в одном зерне исцеленной человеческой природы возрождается исцеленным каждое зерно «плода многа» человеческая природа всех людей. У апостола Марка образ зерна связан с обещанием вечной жизни (Мк. 4:26-29).

Так, профессор А.П. Лопухин пишет, что «под жатвою в 29-м стихе разумеется последнее собрание верующих во Христа, которое совершит Сам Христос, теперь пока удаляющийся с земли, но потом имеющий прийти для того, чтобы собрать плоды Своего посева (ср. Откр. XIV, 14)». А семя и в этой притче, и в притче о сеятеле, изъясненной Самим Христом, есть Слово Божие [Лопухин, 1912. С. 38].

В этом смысле намечается параллель «Семя — Слово Божие»: Семя иконически указывает на вечную жизнь и воскресение, а Слово Божие дает это человеку. Апостол Павел также пишет: «Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Так и при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении,

восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное. (1 Кор. 15:35-44).

Златоуст комментирует образ семян в этих стихах так: «Доказав истину словами Писаний, он теперь с силой направляет речь против неверующих Писаниям и говорит: «безрассудный! то, что ты сеешь», т. е. ты сам у себя имеешь доказательство воскресения в том, что делаешь ежедневно, и еще ли сомневаешься? Безумным я называю тебя за то, что не знаешь совершаемого ежедневно самим тобой, и, тогда как ты сам бываешь виновником воскресения (семян), сомневаешься в том по отношению к Богу. Весьма выразительно говорит: «то, что ты сеешь», т. е. ты, смертный и разрушающийся. И смотри, как сами выражения его соответствуют настоящему предмету: «не оживет, если не умрет». Не употребляя выражений, относящихся к семенам, как-то: прозябает, произрастает, сгнивает, истлевает, он приводит соответствующие плоти нашей: «не оживет, если не умрет», — что свойственно не семенам, а телам. И не сказал: оживет после того, как умрет; но, что выражает больше, потому оживет, что умрет. Видишь ли, что он, как я часто замечал, всегда выводит противное? Из чего другие выводили заключение против воскресения, то самое он обращает в доказательство воскресения. Они говорили, что тело не воскреснет, потому что умерло. Что же он говорит вопреки этому? Если бы оно не умерло, то и не воскресло бы, потому и воскреснет, что умрет. Так и Христос яснейшим образом показывает то же самое, когда говорит: «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24) [Златоуст, 2004 С. 423-424].

Святитель отмечает важное сравнение прорастания семян с рождением: «А почему он не указал на то, что было ближе к предмету, т. е. на семя человеческое, — так как и наше рождение, подобно пшенице, начинается тлением? Потому что (тот и другой пример) не равны, но первый важнее. Апостол хочет указать на что-нибудь всецело истлевающее, а семя человеческое только часть (человека); потому он и указывает (на пшеницу). С другой стороны, семя человеческое выходит из живого человека и падает в живую утробу; а здесь семя бросается не 88 в тело, а в землю, и в ней истлевает подобно умершему телу» [там же. С. 426].

О последней цитате Иоанна Златоуста можно сказать, что она полностью соответствует тем образам, которые использует Ефрем Сирин: произрастание пшеницы полностью уподобляется воскресению: семя возвращается в землю, где истлевает, подобно умершему, но возрождается из земли, которая подобна женской утробе. В сопоставлении образной системы св. Ефрема и св. Иоанна нужно отметить сходство в метафоре «земля — женщина» и «земля — могила».

Для человека соотношение «земля — могила» остается актуальным, но в то же время человек видит производящую силу земли, которая семенам дает начало жизни, таким образом, прообразует воскресение, потому человек, помня о первом соответствии, надеется, что он воскреснет и из могилы.

Для Златоуста здесь очевидна сохранившаяся в русском языке полисемия: семя — «зерно» и семя — «родотворная жидкость». И это лингвистическое явление делает сравнение «земля — женщина» еще более очевидным и закрепляет его в языке. Как мы выяс-

ним в дальнейшем, это сравнение является одной из древнейших метафор, с помощью которых человек выражал надежду на воскресение.

Иоанн Златоуст объясняет, почему Павел пользуется образами семян для объяснения воскресения: он опять обращается к доказательству и к образу самого воскресения и говорит: «Сеянием же здесь он называет не зачатие наше в утробе матери, но погребение в земле мертвых тел, разрушение, прах. Потому, сказав: «сеется в тлении, восстает в нетлении», он продолжает: «сеется в уничижении» (1 Кор. 15:43), так как что безобразнее мертвого, разрушившегося (тела)? «Восстает в славе; сеется в немощи». Не проходит и тридцати дней, как все разрушается; плоть не может поддержать сама себя и продолжить даже на день. «Восстает в силе». Тогда уже ничто не преодолеет ее. Для того и нужны были приведенные примеры, чтобы многие, слыша, что тела восстанут в нетлении, славе и силе, не подумали, будто не будет никакого различия между воскресшими. Хотя все воскреснут в силе и нетлении и в славе нетления, но не все в одинаковой чести и степени» [там же. С. 433].

Однако метафора «семя — воскресение» настолько древняя, что встречается и в Ветхом Завете. Пророк Осия говорит: «Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю: хлеба на корню не будет у него; зерно не даст муки; а если и даст, то чужие проглотят ее» (Ос. 8:7). Феодорит Кирский видит в этом стихе осуждение идолослужения, подразумевая под соломой язычество, а под зерном — истинное Слово Божье: «Никакого плода не получите вы от служения идолам; собранные от них снопы будут походить на колосья, обитые ветром; казалось бы, они наполняют собой житницы, но не имеют в себе ни зерна. Таково же свойство и идолов: наружный вид или мужа, или жены, или льва, или иного какого животного идол получает от искусства, но он лишен всякой силы и самодеятельности» [Феодорит Кирский, 1857. С. 284-285].

Думается, что если сохранить в памяти метафору «зерно — истинное Слово Божье», то нужно обратить внимание на конец стиха: «зерно не даст муки; а если и даст, то чужие проглотят ее». Эти слова можно толковать как пророчество о том, что дар спасения будет отвергнут большинством иудеев, но воспринят язычниками.

Проф. А.Б. Зубов в своей монографии пишет, что пища в заупокойном ритуале использовалась с доисторических времен: 93 «Отсюда пища и рубила в заупокойном инвентаре неандертальца. Когда много десятков тысяч лет спустя, люди научились делать глиняную посуду и выращивать зерно, то они часто клали в могилу специально разбитые сосуды и обжаренное — «умершее» зерно, полагая, что разрушенные для этого мира эти зерна и посуда окажутся «духовно» с умершим в новом его бытии» [Зубов, 1997. С. 96].

Среди исследователей неолитических ритуалов бытует мнение, высказанное, в частности, и Марией Гимбутас, что умерший, по представлениям того времени, призван был вечно возрождаться на земле, подобно зерну, падающему из колоса, но как раз почитание печи и выпекаемого в ней хлеба говорит об ином. Земля призвана была родить умершего не себе, но вечному Небу [Gimbutas, 1987. С. 12].

Св. Ефрем говорит, что Христос заплакал, потому что в воскресении мертвых умрут те, кои ныне живут (нечестиво). Здесь же засвидетельствовал и вместе с тем на деле показал и подтвердил, что Он принял истинную человеческую природу. Посему заплакал и обнаружил веру Марии и Марфы, которые почитали Его и исповедали пред лицом других, кои давно (но только) иным образом исповедовали Его, как говорит Писание: «издали повеление считать Его вне синагоги» (Ин. 9:22, 12:42) [Ефрем Сирин, 1995d. С. 256]. Ефрем Сирин отмечает замечательную параллель: «Пробыл два дня на том месте, где находился» (Ин. 11:6), пока Лазарь не умер. Воскресил Лазаря, а Сам вместо него умер. Ведь после того, как воззвал его из гроба и (затем), когда возлежал с ним за трапезой, Сам был погребен под образом мира, которое Мария возлила на главу Его (Ин. 12:1-3). Таким образом, через четыре дня смерть и корыстолюбие были посрамлены. Кроме того, сила смерти подверглась презрению, поскольку умершего Господь воззвал к жизни, дабы смерть знала, что для Господа легко удалить ее после трех дней и прогнать от Себя. Ибо уста Того, Кто голосом (Своим) воззвал четверодневного умершего из гроба, останутся при своих обетованиях, что в третий день Он оживет и восстанет» [там же. С. 258].

Прп. Ефрем Сирин с помощью синтаксического параллелизма сталкивает противоположные понятия для того, чтобы показать величие жертвы Христа: «Господь пришел в Вифанию и воскресил друга Своего, Себя же Самого отдал погребению под образом помазания» [там же]. Таким образом, в рамках одного параллелизма сталкиваются противоположности: Господь спас другого человека, но Сам пошел на распятье. Соединение этих двух идей только усиливает идею жертвенности Иисуса Христа. Конечно, глубокий поэт, Ефрем Сирин, облекающий свои размышления в стихотворную форму, брал за образец поэтические образцы Ветхого Завета: псалмы, притчи, плач, поучения и благодарственные песни пророков.

Параллелизм с противопоставлением мы можем найти и в словах св. Ефрема, который о воскресении Лазаря говорит так: «Господь пришел в Вифанию и воскресил друга Своего, Доставил радость Марии и Марфе и поношение аду и корысти», говоря об одном событии в одной интенции с двух точек восприятия этого события — радости Марфы и Марии, для которых было совершено великое благо, и «огорчения» ада, впервые выпустившего из своего чрева свою жертву.

«Огорчение ада» произошло потому, что, объясняет Ефрем Сирин, «(ад) не превозмог над Ним навсегда. Сказал: «после трех дней восстану» — то есть нечто более трудное, чем это, дабы посредством того, что совершил на Лазаре, поверили и тому, что говорил о Самом Себе».

О строке «Подойдите и отнимите камень» (Ин. 11:39) Ефрем Сирин говорит, что разрушивший врата смерти мог бы Словом отвалить и камень: «Без сомнения, Тот, Кто, вися на Кресте, голосом Своим рассек скалу и гробы, (одним) словом Своим мог поднять и этот камень». И Христос доказал, что словом может отвалить камень, потому что по распятии «многие гробы открылись». В одном символическом ряду с разрушением врат ада, открытием гробов стоит и разрушение скал, которое произошло в день рас-

пятья. И все эти события соотносятся с образами воскресения, горчичного зерна веры и того семени, которое если «умрет, то принесет много плода».

Ефрем Сирин, подобно Иринею Лионскому, пишет, что Иисус Христос сказал развязать пелены Лазаря и отвалить камень, «чтобы смердящий запах от него коснулся их обоняния и чтобы, развязав его от уз, вы признали дело рук своих». Также св. Ефрем отмечает, что Господь «не пришел в это селение на время смерти Лазаря, чтобы не сказали, что они сговорились между собой».

Св. Ефрем отмечает важность веры и благодеяния: «Симон прокаженный (Мф. 26:6) верил, и Господь оказал ему благодеяние, а через веру и благодеяние проказа исчезла. И проказа не могла остаться, потому что Бог явил к нему милость, и Очиститель от проказы возлежал в доме его». Ефрем Сирин вспоминает, как Иисус Христос очищал прокаженных, потому не могла остаться проказа, если Иисус вечерял в доме больного [Ефрем Сирин, 1995d. С. 260].

Ефрем Сирин объясняет, что «в то время как человеческая природа Христа возлежала в доме Симона, Божественная природа обитала в сердце его. И каким образом омертвевшая проказа могла остаться в присутствии умершего Лазаря, который ожил и воскрес?» И исцеление прокаженного, и восстание разлагавшегося тела Лазаря воспринимаются автором трактата как обетование воскресения и восстановления душ и телес людей. К тому же воскресший Лазарь мог быть обетованием исцеления для Симона. И явление Христа — исцелением. Проказа для св. Ефрема связана со смертью, потому она не может устоять перед Жизнеподателем, когда и самая смерть побеждена Им в Лазаре.

«Вероятно, произошло (здесь) то же, что читается о Закхее, начальнике мытарей, коему Господь сказал: «ныне пришло спасение дому сему» (Лк. 19:9). В награду за гостеприимство свое получил очищение», — писал преподобный [там же].

О заговоре фарисеев против Христа и Лазаря Ефрем Сирин в своем толковании говорит, что первосвященники не боятся Бога, потому что в законе сказано, что убивший сам достоин смерти, а потому «не следовало ли вам бояться скорее того, чтобы вас самих не убило слово Его, воззвавшее Лазаря к жизни? Ведь и Каин думал: «человека убью, а Бога обману». Человек был убит, поскольку он смертен, Бог же не был обманут, потому что Он Всеведущ» [там же. С. 261]. Кроме того, святитель подчеркивает безумие такого решения, вызванного, очевидно, яростью, ведь, если первосвященники поверили в то, что Господь воскресил Лазаря, разве не разумно подумать, что «Если же убьете его, то разве Христос не может снова оживить его?» [там же].

Итак, тема воскрешения Лазаря прошла через все творчество, в частности, он посвятил ей два больших трактата, толкуя каждый стих, не оставляя без внимания ни одной детали, которая могла бы вызвать вопросы у слушателей, находя соответствия с другими книгами Священного Писания, давая исполненные мудростью сложные толкования аллегорических образов. Во многих пунктах его толкования совпадают с экзегезой св. Иринея и св. Евстафия, например, в том, что воскрешение Лазаря было необходимо, чтобы «утвердить всех в уповании воскресения и через одного мертвеца дать всему миру преобразование воскресения» или в том, что Христос пришел в дни траура

по Лазарю, когда известие о его смерти соделалось несомненным, чтобы явить Свое могущество и не только воскресить Лазаря, но и всех утвердить в уповании воскресения. Подобные толкования стали общехристианской точкой зрения на чудо о Лазаре.

Второе важнейшее значение воскресения Лазаря — это благовестие к мертвым, тема которого прослеживается во всех произведениях Ефрема Сирина, посвященных посмертному восстановлению умерших. Прп. Ефрем указывает на интереснейшую деталь: Лазарь был очень известен и знаком с теми, кто пришел плакать о нем, и поэтому свидетели чуда, знавшие его лично, не могли сомневаться в чуде, в то время как, если бы Христос поднял из мертвых знаменитого мертвеца, никто бы не мог засвидетельствовать, что это он.

Ефрем Сирин толкует стихи Евангелия, уделяя внимание самым разнообразным этическим и герменевтическим аспектам понимания текста, обогащая православную экзегетическую традицию.

Литература

Аврелий Августин. Рассуждения Блаженного Августина на Евангелие от Иоанна: о крещении, Церкви, страстях Господних и Пасхе. — Нижний Новгород, 2016. — 102 с.

Евфимий Зигабен. Толкование на Псалом 90 [Электронный ресурс] // Режим доступа: http:// bible.optina.ru/old:ps:090:13 (дата обращения 06.04.2023).

Зубов А.Б. История религии. Кн. 1. Доисторические и внеисторические религии. — М.: Планета детей, 1997. — 344 с.

Лопухин А.П. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания. — СПб.: 1904. Т. 1. — 669 с.

Лопухин А.П. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания. — СПб.: 1912. Т. 9. — 505 с.

Лука Крымский. Толкование на Псалом 90 [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://bible. optina.ru/old:ps:090:13 (дата обращения 06.04.2023).

Свт. Дмитрий Ростовский. Житие Лонгина Сотника [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_Rostovskij/zhitija-syjatykh/909 (дата обращения 06.04.2023).

Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений Свт. Иоанна Златоуста в 12 т. — М.: Радонеж, 2004. Т. 11. Кн. 1. — 469 с.

Святой Ефрем Сирин (b). Творения. — М.: Изд-во «Отчий Дом», 1995. Т. 5. — 520 с.

Святой Ефрем Сирин (с). Творения. — М.: Изд-во «Отчий Дом», 1995. Т. 6. — 481 с.

Святой Ефрем Сирин (d). Творения. — М.: Изд-во «Отчий Дом», 1995. Т. 8. — 354 с.

Святой Ефрем Сирин (а). Творения. — М.: Изд-во «Отчий Дом», 1995. Т. 4. — 533 с.

Святой Ефрем Сирин. Творения. — М.: Изд-во «Отчий Дом», 1994. Т. 3. — 431 с.

Феодорит Кирский. Творения Блаженного Феодорита, епископа Кирского. — М.: 1857. Т. 4. — 452 с.

Gimbutas M. The Earth Fertility of old Europe // Dialogues d'histoire ancienne. 1987. Vol. 13. P. 11-69.

References

Aurelius Augustine. Reasoning of Blessed Augustine on the Gospel of John: about baptism, the Church, the Passion of the Lord and Pascha. Nizhny Novgorod, 2016, 102 p. (In Russian)

Evfimy Zigaben. Interpretation of Psalm 90. URL: http://bible.optina.ru/old:ps:090:13 (data of accessed: 04/06/2023). (In Russian)

Gimbutas M. The Earth Fertility of old Europe. Dialogues d'histoire ancienne, 1987, vol. 13, pp. 11-69.

Lopukhin A.P. Explanatory Bible or Commentary on all books of Holy Scripture. St. Petersburg, 1904, vol. 1, 669 p. (In Russian)

Lopukhin A.P. Explanatory Bible or Commentary on all books of Holy Scripture. St. Petersburg, 1912, vol. 9, 505 p. (In Russian)

Luke Crimean. Interpretation of Psalm 90. URL: http://bible.optina.ru/old:ps:090:13 (data of accessed: 04/06/2023). (In Russian)

Saint Ephraim the Syrian (a). Creations. Moscow, Publishing House «Father's House», 199, vol. 4, 533 p. (In Russian)

Saint Ephraim the Syrian (b). Creations. Moscow, Publishing House «Father's House», 1995, vol. 5, 520 p. (In Russian)

Saint Ephraim the Syrian (c). Creations. Moscow, Publishing House «Father's House», 1995, vol. 6, 481 p. (In Russian)

Saint Ephraim the Syrian (d). Creations. Moscow, Publishing House «Father's House», 1995, vol. 8, 354 p. (In Russian)

Saint Ephraim the Syrian. Creations. Moscow, Publishing House «Father's House», 1994, vol. 3, 431 p. (In Russian)

St. Dmitry Rostovsky. Life of Longinus the Centurion. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Dmitrij_ Rostovskij/zhitija-svjatykh/909 (data of accessed: 04/06/2023). (In Russian)

St. John Chrysostom. The Complete Works of St. John Chrysostom in 12 vols. Moscow, «Radonezh», 2004, vol. 11, book. 1, 469 p. (In Russian)

Theodoret of Cyrus. Creations of Blessed Theodoret, Bishop of Cyrus. Moscow, 1857, vol. 4, 452 p. (In Russian)

Zubov A.B. History of religion. Book. 1. Prehistoric and non-historical religions. Moscow, Planet of children, 1997, 344 p. (In Russian)