Экспрессия PD-L1 и р53 при плоскоклеточной карциноме ротоглотки в зависимости от статуса вируса папилломы человека Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»

Оригинальное исследование

DOI: 10.17650/2222-1468-2023-13-2-44-56

C«D

Экспрессия PD-L1 и р53 при плоскоклеточной карциноме ротоглотки в зависимости от статуса вируса папилломы человека

Д.Ш. Полатова1, 2, А.Ю. Мадаминов 2, А.В. Савкин2, А.И. Нуржабов2, Н.К. Асамединов2, Д.А. Ибрагимова2, Р.Р. Давлетов1, С.К. Насиров3

Республиканский специализированный научно-практический медицинский центр онкологии и радиологии; Республика Узбекистан, 100174 Ташкент, ул. Фароби, 383;

2Ташкентский государственный стоматологический институт; Республика Узбекистан, 100047 Ташкент, ул. Махтумкули, 103; 3Ташкентская медицинская академия; Республика Узбекистан, 100109 Ташкент, ул. Фаробий, 2

Контакты: Ахмад Юлдашевич Мадаминов akhmad.madaminov@inbox.ru

Введение. Вирус папилломы человека (ВПЧ) высокого риска, особенно 16-го генотипа, вызывает плоскоклеточную карциному ротоглотки (ПККР). Он выявляется примерно в 70 % опухолей, возникающих из лимфоидной ткани небных миндалин или основания языка. В связи с ростом числа случаев ВПЧ-положительной ПККР ВПЧ-статус стал рассматриваться как маркер клинического исхода ПККР. Простота выполнения, низкая стоимость, надежность и высокая чувствительность иммуногистохимического исследования, направленного на выявление р16^К4а, дали основание широко использовать этот метод для установления ВПЧ-статуса.

Цель исследования - определение зависимости экспрессии лиганда рецептора программируемой клеточной гибели 1 и р53 от наличия непрямого маркера ВПЧ - р16ШК4а - у пациентов с ПККР.

Материалы и методы. В исследование вошли 76 пациентов с ПККР T1-4N0-3M0, которые получали лечение в Республиканском специализированном научно-практическом медицинском центре онкологии и радиологии (п = 37) и его Ташкентском городском филиале (п = 39) в период с 2015 по 2020 г. Всем ретроспективно отобранным пациентам проведен иммуногистохимический анализ на наличие р161НК4а, PD-L1 и р53 в образцах опухолевой ткани, фиксированных формалином и залитых в парафин. В нашей работе иммуногистохимическое исследование, направленное на выявление р16ШК4а, было единственным релевантным инструментом при установлении ВПЧ-статуса. Для укрепления его прогностической значимости мы использовали дополнительные молекулярные маркеры - PD-L1 и р53, которые играют большую роль в канцерогенной трансформации и дальнейшем прогрессировании ПККР. Результаты. Результаты иммуногистохимического анализа показали, что сверхэкспрессия р16ШК4а сопровождалась положительной реакцией PD-L1 в 46 % (6/13) случаев; ни в одном случае положительной экспрессии мутантного типа р53 не наблюдалось. Дикий тип р53 идентифицирован только в 1 (3 %) случае в сочетании со сверхэкспрессией р16ШК4а.

Заключение. Созданная нами панель, состоящая из 3 молекулярных маркеров (р16ШК4а, PD-L1 и р53), возможно, откроет новые горизонты в точном прогнозировании, стратификации риска и понимании молекулярной сигнатуры ПККР. Это, в свою очередь, поможет клиницистам при выборе индивидуальных стратегий терапии, направленных на деэскалацию лечения и оптимизацию его результатов.

Ключевые слова: вирус папилломы человека, плоскоклеточная карцинома ротоглотки, р16ШК4а, лиганд рецептора программируемой клеточной гибели 1, р53, иммуногистохимическое исследование, экспрессия белка, молекулярный маркер

Для цитирования: Полатова Д.Ш., Мадаминов А.Ю., Савкин А.В. и др. Экспрессия PD-L1 и р53 при плоскоклеточной карциноме ротоглотки в зависимости от статуса вируса папилломы человека. Опухоли головы и шеи 2022;12(2):44-56. Э01: 10.17650/2222-1468-2022-12-2-44-56

PD-L1 and p53 expression in squamous cell carcinoma of the oropharynx depending on human papilloma virus status

D.Sh. Polatova12, A. Yu. Madaminov2, A.V. Savkin2, A.I. Nurzhabov2, N.K. Asamedinov2, D.A. Ibragimova2, R.R. Davletov1,

S.K. Nasirov3

1Republican Specialized Scientific and Practical Medical Center of Oncology and Radiology; 383 Farobi St., Tashkent 100174, Republic of Uzbekistan; 2Tashkent State Dental Institute; 103 Makhtumkuli St., Tashkent 100047, Republic of Uzbekistan; 3Tashkent Medical Academy; 2 Farobiy St., Tashkent 100109, Republic of Uzbekistan

Contacts: Akhmad Yuldashevich Madaminov akhmad.madaminov@inbox.ru

Introduction. High-risk human papilloma virus (HPV), especially genotype 16, causes oropharyngeal squamous cell carcinoma (OSCC). It is detected in about 70 % of tumors developing from lymphoid tissue of the tonsils or the base of the tongue. Due to the increased number of HPV-positive OSCC, HPV status is considered a marker of OSCC clinical outcome. Easy testing, low cost, reliability, and high sensitivity of immunohistochemical analysis for p16INK4a allowed to widely use this method for HPV status determination.

Aim. To determine the association between programmed death-ligand 1 (PD-L1) and p53 expression and presence of indirect HPV marker - p16INK4a - in patients with OSCC.

Materials and methods. The study included 76 patients with OSCC T1-4N0-3M0 who received treatment at the Republican Specialized Scientific and Practical Medical Center of Oncology and Radiology (n = 37) and its Tashkent branch (n = 39) between 2015 and 2020. For all selected patients, retrospective immunohistochemical analysis for the presence of p16INK4a, PD-L1 and p53 in tumor samples fixed with formalin in paraffin blocks was performed. In our work, immunohistochemical examination for p16INk4a was the only relevant tool for HPV status determination. To reinforce its prognostic significance, we used additional molecular markers PD-L1 and p53 which play an important role in carcinogenic transformation and OSCC progression. Results. The results of immunohistochemical analysis showed that p16INk4a overexpression was accompanied by positive PD-L1 reaction in 46 % (6/13) of cases; there were no cases of positive expression of mutant type p53. Wild type p53 was identified in only 1 (3 %) case in combination with p16INk4a overexpression.

Conclusion. The developed panel consisting of 3 molecular markers (p16INk4a, PD-L1 and p53) may open new horizons in accurate prognosis, risk stratification and understanding of OSCC molecular signature. This, in turn, will help clinicians in selection of individual therapy strategies for treatment de-escalation and outcome optimization.

Keywords: human papilloma virus, oropharyngeal squamous cell carcinoma, p16INk4a, programmed death-ligand 1, p53, immunohistochemical analysis, protein expression, molecular marker

For citation: Polatova D.Sh., Madaminov A.Yu., Savkin A.V. et al. PD-L1 and p53 expression in squamous cell carcinoma of the oropharynx depending on human papilloma virus status. Opukholi golovy i shei = Head and Neck Tumors 2022;12(2):44-56. (In Russ.). DOI: 10.17650/2222-1468-2022-12-2-44-56

Введение

Технологические воздействия на природу и изменение образа жизни человека привели к увеличению заболеваемости злокачественными новообразованиями (ЗНО). По данным многочисленных исследований, во многих странах мира в настоящее время растет число ЗНО, связанных с инфекционными факторами. Согласно классификации Международного агентства по изучению рака (International Agency for Research on Cancer, IARC) одним из наиболее распространенных инфекционных агентов, вызывающих рак, является широко распространенное семейство вирусов папилломы человека (ВПЧ) [1]. Эти вирусы поражают слизистую оболочку и кожные покровы человека и приводят к развитию ЗНО из-за уникальной геномной характеристики [2]. По данным мировой литературы, ВПЧ высокого канцерогенного риска является важным этиологическим фактором, способствующим росту заболеваемости плоскоклеточной карциномой ротоглотки (ПККР), наблюдаемому с 1970 по 1980 г. [3, 4]. Этот вирус, особенно 16-го генотипа, вызывает ПККР. Он выявляется примерно в 70 % опухолей, возникающих из лимфо-идных тканей миндалин и основания языка [5, 6].

В глобальном масштабе частота встречаемости ВПЧ-положительной ПККР в 2021 г. составила около 33 %, однако его распространенность значительно

варьирует в зависимости от региона: от 0 % на юге Индии до 85 % в Ливане [7]. Более 85 % случаев рака шейки матки во всем мире приходится на развивающиеся страны. Несмотря на это, в них относительно меньше случаев ПККР, чем в странах с более высоким уровнем дохода [8]. Эта эпидемиологическая асимметрия и резкий контраст распространенности могут быть связаны с отсутствием данных о реальной ситуации. Поэтому действительная распространенность ВПЧ может не соответствовать приведенным цифрам, особенно если она составляет 0 %. Для получения четкой картины требуются научные исследования в регионах. По распространенности ВПЧ-положительной ПККР среди населения Республики Узбекистан в целом нет точных данных. Однако, по данным Global Cancer Observatory Всемирной организации здравоохранения (https:// gco.iarc.fr/), по заболеваемости ПККР Узбекистан занимает 7-е место среди стран Азии, на долю которых приходится 50 % населения мира (рис. 1).

Согласно данным P. Sinha около 75—80 % пациентов с ВПЧ-положительной ПККР после постановки диагноза живут 5 лет; для пациентов же с ВПЧ-отрицательной ПККР характерен худший прогноз: 5-летняя выживаемость наблюдается менее чем у 50 % больных [9]. Положительный результат на ВПЧ стал единственным наиболее важным прогностическим фактором выживания

больных ПККР. Несмотря на это, не у всех пациентов с ВПЧ-положительной ПККР наблюдаются благоприятные исходы. Так, рецидивы в течение 3 лет зачастую возникают у пациентов с экспансией клона опухолевых клеток, резистентных к лечению (в 25 % случаев). Однако недавние достижения в молекулярной биологии позволяют детально исследовать геномные характеристики ВПЧ, что было невозможно всего несколько лет назад. Наиболее существенным препятствием для выявления пациентов с высоким риском рецидива и смерти является отсутствие используемых в клинической практике маркеров.

Материалы и методы

В исследование вошли 76 пациентов с ПККР T1—4N0—3M0, которые с 2015 по 2020 г. получали лечение в Республиканском специализированном научно-практическом медицинском центре онкологии и радиологии (n = 37) и его Ташкентском городском филиале (n = 39). Клинико-демографические показатели (возраст, пол, статусы курения и употребления алкоголя, топография опухоли, состояние лимфатических узлов, стадия по классификации Tumor, Nodus and Metastasis (TNM), патологический подтип опухоли, исход заболевания), подробности лечения и последующего наблюдения были получены из карт стационарных пациентов и данных из ракового регистра. Также анализировали результаты диагностических методов исследования.

Это исследование было одобрено на заседании научного совета учреждения, поскольку оно проводилось с использованием ретроспективных обезличенных клинических данных. Архивные гистологические образцы пациентов с ПККР (биопсия/хирургическая резекция), фиксированные формалином и залитые парафином (ФФЗП), получены из патоморфологического отделения.

Для иммуногистохимического (ИГХ) анализа степени интенсивности экспрессии 3 молекулярных маркеров — р16ШК4а, лиганда рецептора программируемой клеточной гибели 1 (PD-L1) и p53 — отобраны образцы, ФФЗП, 30 из 76 пациентов. Непрезентативные и неподдающиеся оценке образцы были исключены из исследования. Проведены 90 ИГХ-исследований, в ходе которых в 30 случаях оценивался уровень экспрессии р16ШК4а, в 30 — PD-L1 и в 30 — р53. При выполнении ИГХ-анализа использованы ткани, фиксированные 10 % забуференным формалином в течение 24 ч. Рутинная проводка тканей осуществлялась на карусельном процессоре STP120 (ThermoFisher, Германия). Серийные срезы толщиной 3 мкм подвергались депарафинизации, дегидратации и демаскировке. Окраску антигенами проводили при помощи специализированной автоматизированной системы Ventana Benchmark XT (Roche, Швейцария).

Уровни экспрессии p16INK4a интерпретированы в соответствии с рекомендациями Колледжа американских

Заболеваемость / Morbidity Смертность / Mortality

Бангладеш / Bangladesh Индия / India Шри-Ланка / Sri Lanka Мьянма / Myanmar Туркменистан / Turkmenistan Таиланд / Thailand Узбекистан / Uzbekistan Япония/Japan Афганистан / Afghanistan Камбоджа / Cambodia

0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 Число случаев на 100 тыс. населения / Cases per 100,000 population

Рис. 1. Расчетные стандартизованные по возрасту показатели заболеваемости раком ротоглотки и смертности от данной патологии населения Азии на 2020 г. (https://gco.iarc.fr/)

Fig. 1. Calculated age-standardized oropharyngeal cancer morbidity and mortality in Asia in 2020 (https://gco.iarc.fr/)

патологов (College of American Pathologists, CAP). Статус p16INK4a считался положительным, если >70 % опухолевых клеток демонстрировали сильное и диффузное ядерное и цитоплазматическое окрашивание [10]. Положительный ВПЧ-статус пациентов подтвержден с помощью ИГХ-исследования на р16ШК4а (>70 %). Были использованы мышиные моноклональные антитела клона E6H4 (CINtec® Histology, Ventana Medical Systems, Inc., США). Экспрессия белка p16INK4a оценивалась в зависимости от уровня интенсивности окрашивания: средний уровень — 50—69 % (p16INK4a-M), высокий — 70-89 % (p16INK4a-H) и очень высокий - >90 % (p16INK4a-VH). Следует отметить, что слабая экспрессия не вошла в классификацию.

Иммуногистологический анализ экспрессии PD-L1 (кроличье моноклональное антитело клона SP263, Ventana Medical Systems, Inc., США) также выполняли на предметных стеклах ФФЗП тканей пациентов с ПККР с использованием автоматизированных методов окрашивания в соответствии с базовыми инструкциями. Сначала оценивали адекватность материала, который должен содержать не менее 100 опухолевых клеток. Патологоанатомы проанализировали образцы и классифицировали их как подходящие или не подходящие для анализа экспрессии PD-L1. При оценке экспрессии PD-L1 рассчитывали показатель доли

опухолевых клеток (Tumor Proportion Score, TPS). Для этого использовали формулу:

TPS =

x 100 %.

количество PD-L1-положительных опухолевых клеток

количество всех жизнеспособных опухолевых клеток (PD-L1-положительных и PD-L1-отрицательных)

Кроме того, определяли комбинированный показатель позитивности (Combined Positive Score, CPS). Он рассчитывался по формуле:

количество PD-Ll-положительных клеток (опухолевых клеток, лимфоцитов и макрофагов)

CPS =

x 100 %.

количество всех жизнеспособных опухолевых клеток (PD-L1 -положительных и PD-Ll-отрицательных)

Экспрессию PD-L1 считали положительной при TPS >1 % (CPS >1). При TPS 1-9 % и CPS 1-9 уровень экспрессии PD-L1 считался низким (PD-L1-L), при TPS 10-29 % и CPS 10-29 - средним (PD-L1-M), при TPS 30-49 % и CPS 30-49 - высоким (PD-L1-H), при TPS >50 % и CPS >50 - очень высоким (PD-L1-VH).

Полное круговое или частичное линейное окрашивание мембран опухолевых клеток указывало на положительный PD-Ll-статус.

В ходе ИГХ-исследования белка р53 также использованы ФФЗП срезы по стандартному протоколу (мышиное моноклональное антитело клона Bp53—11, Ventana Medical Systems, Inc., США). Первичное антитело клона Bp53—11 направлено против как мутантного, так и дикого типа ядерного белка p53. Пороговое значение положительной экспрессии р53 — >10 % ядерного окрашивания. При окрашивании 10—29 % клеток уровень экспрессии считался низким ^53-L), при 30—49 % — средним (p53-M), при 50—79 % — высоким (p53-H), при >80 % — очень высоким (p53-VH).

В ходе исследования создана классификация, объединяющая гетерогенность экспрессии 3 молекулярных маркеров в зависимости от степени выраженности ИГХ-проявления (табл. 1). При разработке этой классификации приняты во внимание многие международные протоколы, действующие в настоящее время.

Результаты

Характеристика пациентов, включенных в исследование, представлена в табл. 2. Опухоль локализовалась в небных миндалинах (51 % случаев; 39/76), боковой стенке ротоглотки (22 % случаев; 17/76), основании языка (12 % случаев; 9/76), мягком небе (9 % случаев; 7/76), задней стенке ротоглотки (4 % случаев; 3/76), одновременно в боковой и задней стенках (2 % случаев; 1/76).

Таблица 1. Рекомендуемая классификация экспрессииp16INK4a, лиганда рецептора программируемой клеточной гибели 1 (PD-L1) и p53 Table 1. Recommended clasisficaiton of p16INK4a, programmed death-ligand 1 (PD-L1), andp53 expression

Биомаркер

Biomarker

Окрашивание

Цитоплазма + (диффу; lasm + nu (diffuse)

Экспрессия

Отрицательная p16iNK4a ядро (диффузное) Negative

Cytoplasm + nucleus Положительная Positive

Отрицательная

Negative Положительная Мембрана (TPS)

membrane Positive (TPS)

Положительная (CPS) Positive (CPS)

Отрицательная Ядро Negative

Nucleus Положительная

Positive

PD-L1

р53

Пороговое значение, %

Threshold value

0-49 >50

0-0,9 >1

>1

0-9 >10

Низкий уровень, %

Средний уровень, %

• % ИД— "i"

Высокий уровень, %

ígh leve

1-9 1-9

10-29

50-69

10-29 10-29

30-49

70-89

30-49 30-49

50-79

Очень высокий

уровень, % Very high level, %

>90

>50

>50

>80

Примечание. TPS — Tumor Proportion Score, показатель доли опухоли; CPS — Combined Positive Score, комбинированный показатель позитивности.

Note. TPS — Tumor Proportion Score; CPS — Combined Positive Score.

■

g

Основную часть общей когорты составили мужчины (66 %; 50/76), женщин было меньше (34 %; 26/76). Возраст пациентов на момент постановки диагноза варьировал от 28 до 86 лет, средний возраст составил 56 лет. Нынешними курильщиками были 38 % (29/76) больных (выкуривали в среднем 0,5—1 пачку в день), бывшими курильщиками — 12 % (9/76). Остальные 50 % (38/76) пациентов идентифицированы как никогда не курившие. По сравнению с курильщиками число больных, употребляющих алкоголь, было в 1,5 раза меньше — 33 % (25/76).

У 16 % (12/76) больных диагностировано заболевание стадий Т1 и Т2, у 84 % (64/76) — стадий Т3 и Т4 (по 7-му изданию классификации Tumor, Nodus and Metastasis, TNM). Большинство пациентов (78 %; 59/76) имели разные уровни поражения регионарных лимфатических узлов (N1 - 40 %, N2 - 34 %, N3 - 4 %). Базальная мембрана плоского эпителия крипт миндалин прерывиста и богата интраэпителиальными капиллярами, которые могут облегчить доступ к очагам опу-

холевых клеток нижележащих лимфатических узлов. Это объясняет данные нашего исследования, согласно которым у пациентов в основном наблюдалось поражение лимфатических узлов, даже если первичные опухоли были небольшими (Т1—2). Химиолучевая терапия отдельно или в сочетании с хирургическим вмешательством проведена 86 % (65/76) больных, операция на первом этапе с адъювантной терапией — 10 % (8/76). Использовались различные химиотерапевтиче-ские препараты, в том числе цисплатин, карбоплатин, фторурацил, паклитаксел, доцетаксел, доксорубицин, циклофосфамид и гемцитабин. Другие виды лечения (4 % случаев; 3/76) включали одномодальные методы, такие как лучевая или химиотерапия.

Все репрезентативные образцы, взятые от 30 пациентов с ППКР, были проанализированы на 3 маркера: р^шиа, и р53. Большинство из них получено

в Республиканском специализированном научно-практическом медицинском центре онкологии и радиологии (67 %; 20/30), остальная часть — в его Ташкентском

Таблица 2. Характеристика пациентов с плоскоклеточной карциномой ротоглотки в зависимости от статуса вируса папилломы человека (ВПЧ) Table 2. Characteristics of the patients with oropharyngeal squamous cell carcinoma depending on human papilloma virus (HPV) status

Показатель

Characteristic

Общая группа

Исследуемая группа (n = 30)

Положительный ВПЧ-статус (p16INK4a (n = 13; 43 %)

Positive HPV status (p16INK4a) (n = 13; 43 %)

Отрицательный ВПЧ-статус (p16INK4a) (n = 17; 57 %)

Медиана возраста (межквартильный диапазон), лет

Median age (interquartile range), years

Пол, абс. (%): Sex, abs. (%): мужской male

женский female

Оценка по шкале ECOG, абс. (%): ECOG score, abs. (%): 0 1 2 3

Локализация первичной опухоли, абс. (%): Primary tumor location, abs. (%):

56 (28-86) 52 (28-77)

50 (66) 26 (34)

3 (4) 42 (55) 30 (40) 1 (1)

21 (70) 9 (30)

2 (7) 18 (60) 9 (30) 1 (3)

48 (28-77)

9 (69) 4 (31)

2 (15) 7 (54) 4 (31) 0

54 (34-67)

11 (65) 6 (35)

0

10 (59) 6 (35) 1 (6)

небная миндалина 39 (51) 14 (47) 8 (61) 7 (41)

tonsil

основание языка 9 (12) 5 (17) 3 (23) 2 (12)

base of the tongue

мягкое небо 7 (9) 3 (10) 1 (8) 2 (12)

soft palate

боковая стенка 17 (22) 7 (23) 1 (8) 5 (29)

lateral wall

задняя стенка 3 (4) 0 0 0

posterior wall

локализация в нескольких областях 1 (2) 1 (3) 0 1 (6)

location in several areas

Окончание табл. 1

The end of table 1

Показатель Общая группа (n = 76) Total group Исследуемая группа (n = 30) Study group Положительный ВПЧ-статус (p16INK4a) (n = 13; 43 %) Отрицательный ВПЧ-статус (p16INK4a) (n = 17; 57 %)

^■¡Bi^l (n = 76) (n = 30) Positive HPV status (p16™K4a) (n = 13; 43 %) Negative HPV status (p16INK4a) (n = 17; 57 %)

Курение, абс. (%) Smoking, abs. (%) 38 (50) 14 (47) 4 (30) 10 (59)

Употребление алкоголя, абс. (%) Alcohol consumption, abs. (%) 25 (33) 9 (30) 2 (15) 7 (41)

Т-стадия, абс. (%): T stage, abs. (%): Т1 Т2 Т3 Т4 2 (3) 10 (13) 40 (53) 24 (31) 1 (3) 5 (17) 13 (43) 11 (37) 1 (8) 4 (30) 7 (54) 1 (8) 0 1 (6) 6 (35) 10 (59)

N-стадия, абс. (%): N stage, abs. (%): N0 N1 N2 N3 17 (22) 30 (40) 26 (34) 3 (4) 6 (20) 12 (40) 9 (30) 3 (10) 5 (38) 5 (38) 2 (16) 1 (8) 1 (6) 7 (41) 7 (41) 2 (12)

Лечение, абс. (%): Treatment, abs. (%): химиотерапия + лучевая терапия (химиолучевая терапия) ± хирургическое вмешательство chemotherapy + radiotherapy (chemoradio-therapy) ± surgical intervention хирургическое вмешательство ± адъювантная химиотерапия surgical intervention ± adjuvant therapy другие виды other types 65 (86) 8 (10) 3 (4) 25 (83) 3 (10) 2 (7) 11 (84) 2 (16) 0 14 (82) 1 (6) 2 (12)

PD-Ll-статус (n = 30), абс. (%): PD-L1 status (n = 30), abs. (%): положительный positive отрицательный negative 17 (22) 59 (78) 17 (57) 13 (43) 6 (46) 7 (54) 11 (65) 6 (35)

р53м (n = 29), абс. (%): р53м (n = 29), abs. (%): положительный positive отрицательный negative 15 (20) 61 (80) 15 (50) 14 (47) 0 12 (92) 15 (88) 2 (12)

р53№ (n = 1), абс. (%): р53" (n = 1), abs. (%): положительный positive 1 (1,3) 1 (3) 1 (8) 0

Примечание. p53M — мутантный тип белка р53; p53W — дикий тип белка р53; PD-L1 — лиганд рецептора программируемой клеточной гибели 1 (programmed death-ligand 1, PD-L1); ECOG — Eastern Cooperative Oncology Group, Восточная кооперативная онкологическая группа.

Note. р53м — mutantр53protein;р53W — wild typeр53protein; PD-L1 — programmed death-ligand 1; ECOG — Eastern Cooperative Oncology Group.

городском филиале (33 %; 10/20). Ткани были забраны в основном из первичного очага опухоли до проведения лечения.

Проведены 90 ИГХ-анализов; положительная экспрессия 3 молекулярных маркеров обнаружена в 49 % (44/90) случаев, отрицательная — в 51 % (46/90). Сверхэкспрессия p16INK4a (>70 %) выявлена у 43 % (13/30) пациентов с ПККР, у которых установлен положительный ВПЧ-статус; у остальных 17 (57 %) пациентов был отрицательный ВПЧ-статус. В группе положительного ВПЧ-статуса высокая экспрессия косвенного маркера p16INK4a (70-89 %) наблюдалась в 77 % (10/13) образцов, очень высокая (>90 %) - в 23 % (3/13). В 57 % (17/30) образцов экспрессия p16INK4a не была обнаружена, поэтому они считались ВПЧ-отрицательными.

У 11 (85 %) из 13 пациентов с ПККР с положительным ВПЧ-статусом опухоль развилась из небной миндалины и основания языка, богатых лимфоидной тканью. Мы проанализировали клинико-демографические характеристики и факторы риска, связанные с образом жизни больных с отрицательным ВПЧ-статусом (p16INK4a- ), и больных ПККР, обусловленной ВПЧ (p16INK4a+). Пациенты с ВПЧ-положительной ПККР были моложе на момент постановки диагноза, чем пациенты с ВПЧ-отрицательной ПККР; разница в среднем возрасте составила 6 лет.

Методы лечения пациентов с ВПЧ-положительной и ВПЧ-отрицательной ПККР незначительно отличались. Хирургическая резекция первичной опухоли, в том числе рассечение шеи (шейная лимфодиссекция), чаще выполнялась у больных с положительным ВПЧ-статусом. Общее состояние пациентов с ПККР, не ассоциированной с ВПЧ, по шкале Восточной кооперативной онкологической группы (Eastern Cooperative Oncology Group, ECOG) оказалось немного хуже, чем пациентов с ВПЧ-положительной ПККР. Возможно, это связано с большим возрастом больных, локализацией и характеристикой опухоли, сопутствующими заболеваниями, курением и употреблением алкоголя, более высокими Т- и N-стадиями заболевания, поскольку неблагоприятные факторы у пациентов с ВПЧ-отрицательными ПККР были выражены более отчетливо. В группе ВПЧ-положительной ПККР 30 % больных курили, 15 % — употребляли алкоголь; в группе ВПЧ-отрицательной ПККР эти показатели составили 59 и 41 % соответственно. Низкая стадия опухоли как положительный предиктор отмечалась у 38 % больных с положительным ВПЧ-статусом и у 6 % — с отрицательным ВПЧ-статусом.

Также проанализирована взаимосвязь ВПЧ-статуса и экспрессии маркеров PD-L1 и p53 в изучаемых образцах. После разделения пациентов по ВПЧ-статусу референсное значение экспрессии p16INK4a показало наиболее существенную корреляцию с р53. Сверхэкспрессия p16INK4a сопровождалась положительной

реакцией PD-L1 в 46 % (6/13); ни одного случая положительной экспрессии мутантного типа р53 не наблюдалось. Важно отметить, что дикий тип р53 идентифицирован только в 1 (3 %) случае в сочетании со сверхэкспрессией p16INK4a. На рис. 2 продемонстрированы отсутствие окрашивания и интенсивное диффузное окрашивание белка p16INK4a.

Положительная экспрессия PD-L1 наблюдалась в 57 % (17/30) случаев, из которых в 20 % (6/30) случаев выявлены высокие (PD-L1-H, TPS — 30—49 %, CPS — 30—49) и очень высокие (PD-L1-VH, TPS — >50 %, CPS — >50) уровни окрашивания. Хотя положительная экспрессия PD-L1 чаще всего определялась у пациентов с ВПЧ-отрицательным статусом (65 % случаев; 11/17), значительной корреляции между статусом ВПЧ и PD-L1 не обнаружено. Уникальное опухолевое микроокружение ПККР, локализующееся в основном в лимфоидных тканях миндалины и основании языка с высокой плотностью лимфоцитов, может объяснить более сильную экспрессию PD-L1. Согласно данным нашего исследования 71 % (12/17) случаев положи-

Рис. 2. Иммуногистохимическое исследование: а — отрицательная экспрессия p16INK4a в образцах плоскоклеточной карциномы ротоглотки (ПККР); б — положительная экспрессия p16INK4a в образцах ПККР (диффузная сверхэкспрессия p16INK4a, характерная для ПККР, ассоциированной с вирусом папилломы человека). х 20

Fig. 2. Immunohistochemical analysis: а — negative p16INK4a expression in oropharyngeal squamous cell carcinoma (OSCC) samples; б — positive p16INK4a expression in OSCC samples (diffuse p16INK4a overexpression characteristic of OSCC associated with human papilloma virus). х20

Рис. 3. Иммуногистохимическое исследование. Уровни экспрессии ли-гандарецептора программируемой клеточной гибели 1: а — отсутствие экспрессии (TPS — 0 %, CPS — 0); б — низкий уровень (TPS >1 %, CPS >1), в — высокий уровень (TPS >50 %, CPS >50). х20 Fig. 3. Immunohistochemical analysis. Levels of expression of programmed death-ligand 1: а — absence of expression (TPS — 0 %, CPS — 0); б — low level (TPS >1 %,, CPS >1), в — high level (TPS >50 %,, CPS >50). х20

тельной экспрессии PD-L1 приходится на опухоли миндалин и основания языка, что еще раз подтверждает эту концепцию. На рис. 3 представлены разные уровни экспрессии PD-L1.

В некоторых исследованиях сообщалось, что курение оказывает иммунодепрессивное действие: при ПККР у нынешних курильщиков количество PD-L1-положи-тельных клеток значительно ниже, чем у некурящих [11]. Наше исследование демонстрировало, что 65 % (11/17) пациентов с положительной экспрессией PD-L1 являлись нынешними курильщиками или курили в прош-

лом, а из 13 пациентов с отрицательной экспрессией PD-L1 только 23 (3/13) пациента оказались курильщиками. Причиной высокой частоты экспрессии PD-L1 у курящих больных может быть значительная мутационная нагрузка в опухолевых клетках, которая спровоцирована канцерогенной активностью сигаретного дыма. Высокомутантные опухоли с большей вероятностью продуцируют обильные опухолеспецифические эпитопы (неоантигены) и становятся мишенями для эффекторных Т-лимфоцитов. В таких условиях опухолевые клетки могут индуцировать высокую экспрессию белка PD-L1, чтобы инактивировать эффекторные Т-лимфоциты и создать иммуносупрессивную среду. В ходе ИГХ-исследований положительная экспрессия мутантного типа р53 наблюдалась в 50 % (15/30) образцов, отрицательная — в 47 % (14/30), положительная экспрессия р53 дикого типа — только в 3 % (1/30). Окрашивание р53 мутантно-го типа выявлено у 88 % (15/17) пациентов с отрицательным ВПЧ-статусом, при этом у 12 % (2/17) пациентов этой группы окрашивание белка р53 отсутствовало. У больных с положительным ВПЧ-статусом не обнаружено случаев положительной экспрессии мутантного типа р53, в 92 % (12/13) случаев выявлена отрицательная экспрессия, и, как указывалось выше, был только 1 случай положительной экспрессии дикого типа р53 (рис. 4).

В 33 % (5/15) образцов с положительным окрашиванием мутантного типа р53 наблюдался низкий уровень экспрессии этого белка (10—29 % окрашенных клеток), в 20 % (3/15) — средний (30—49 % окрашенных клеток), в 27 % (4/15) — высокий (50—79 % окрашенных клеток клеток), в 20 % (3/15) — очень высокий (>80 % окрашенных клеток).

У пациентов, не получавших предоперационную терапию, экспрессия PD-L1 выявлялась чаще в образцах опухоли из резекционного образца. Высокая и очень высокая экспрессия PD-L1 наблюдалась в 6 (35 %) из 17 образцов с положительной экспрессией этого белка. В 2 случаях обнаружена более сильная экспрессия PD-L1 в периферических тканях опухолевых образцов на границе между инвазивным краем и воспаленной стромой (рис. 5). Дифференциальная экспрессия PD-L1 скорее всего связана с воспалительной микросредой, представленной инфильтрирующими опухоль лимфоцитами. В основном они относятся к Т-клеточной линии и представляют собой наиболее достоверный морфологический признак клеточно-опосредованного противоопухолевого иммунитета. Периферическая область опухоли представляет собой место сопротивления, где происходит физический контакт между опухолью и иммунной системой хозяина. Согласно данным, представленным на рис. 5, в строме фактически отсутствуют PD-L1-положительные клетки, что может свидетельствовать о более высокой экспрессии PD-L1 на мембране опухолевых клеток по сравнению со стромальными клетками. Однако, если проводить ИГХ-анализ

a . .

■

1ВДШиШНЕп

алг--

: Ь"

-■■HL* fW

чг Ч. vji

- »ii i; .I.

а л

. 'N 4

■

V

Рис. 4. Иммуногистохимическое исследование: а — дикий типр53 (ядерное окрашивание в 25 % опухолевых клеток); б — мутантный тип р53 (полное отсутствие окрашивания); в — мутантный тип p53 с высоким уровнем экспрессии (ядерное окрашивание в 70 % опухолевых клеток). х20 Fig. 4. Immunohistochemical analysis: а — wild type р53 (nuclear staining in 25 % of tumor cells); б — mutant type р53 (complete absence of staining); в — mutant type p53 with high expression level (nuclear staining in 70 % of tumor cells). x20

Рис. 5. Дифференциальная экспрессия лиганда рецептора программируемой клеточной гибели 1 в разных участках образца Fig. 5. Differential programmed death-ligand 1 expression in various parts of a sample

на рецептор программируемой клеточной гибели 1 (programmed cell death 1, PD-1), то в строме тоже можно обнаружить большое количество окрашенных эффек-торных Т-клеток.

Обсуждение

Поскольку частота встречаемости ВПЧ-поло-жительной ПККР увеличивается, выявление ВПЧ-ста-туса является важным методом, позволяющим улучшить клинические исходы. Простота, низкая стоимость, надежность и высокая чувствительность определения экспрессии p16INK4a с помощью ИГХ-исследования дают основание считать его надежным маркером и широко применять на практике. Сверхэкспрессия p16INK4a — один из основных косвенных прогностических маркеров ВПЧ-положительной ПККР (чувствительность — 96,8 %, специфичность — 83,8 %) [12].

Было выявлено, что пациенты с ПККР и положительным ВПЧ-статусом были несколько моложе, чем пациенты с данной патологией и отрицательным ВПЧ-статусом. Однако факторов риска, связанных с образом жизни, у больных ВПЧ-отрицательной ПККР было больше. Кроме того, методы лечения значительно не различались в нашей когорте в зависимости от ВПЧ-статуса, что может быть связано с тем, что трансоральная роботизированная микрохирургия этим пациентам проводится нечасто. Общее состояние больных ВПЧ-отрицательной ПККР по шкале Восточной кооперативной онкологической группы (Eastern Cooperative Oncology Group, ECOG) оказалось хуже, чем у пациентов с ВПЧ-положительной ПККР. Возможно, это связано с коморбидным статусом (наличием

сопутствующей патологии), возрастом, вредными привычками и характеристиками опухоли (Т- и ^статусом). Однако частота курения в группе больных с отрицательным ВПЧ-статусом была почти 2 раза выше, чем в группе больных с положительным ВПЧ-статусом, что может свидетельствовать о том, что курение является дополнительным немаловажным прогностическим фактором. Сверхэкспрессия р16ШК4а тесно связана с отсутствием экспрессии мутантного типа р53, что определяет редкое возникновение аберраций в гене Т353 у пациентов с положительным ВПЧ-статусом.

В целом ВПЧ-статус (р16ШК4а), интенсивность экспрессии PD-L1 и р53, курение, употребления алкоголя, работоспособность (по шкале ECOG), возраст пациентов и стадия опухоли по классификации TNM сильно влияли на результаты, и в соответствии с этими показателями пациенты были стратифицированы. Клинико-демографические (немолекулярные) факторы демонстрируют взаимосвязь с экспрессией молекулярных маркеров, которые различаются в зависимости от статуса ВПЧ. Следовательно, зачастую отбор пациентов для индивидуализации лечения зависит исключительно от экспрессии р16ШК4а как показателя вирусной этиологии и улучшения показателей выживаемости [13—15]. Согласно данным нашего исследования стратификация пациентов на основе только одного маркера приводит к риску неправильной оценки прогноза клинического течения ПККР, особенно для больных с наличием других факторов высокого риска.

Белок р16ШК4а является супрессором опухоли и ингибитором циклинзависимой киназы 4а (ШК4а, ШЫЬйогз of CDK4). Он кодируется геном ингибитора циклинзависимой киназы 2А (CDKN2A), который расположен на хромосоме 9р21.3 и имеет длину 8,5 т. п. н. [16]. Белок р16ШК4а состоит из 156 аминокислот и явля -ется негативным регулятором клеточного цикла. Его молекулярная масса равна 16 кДа. В нормальных клетках р16ШК4а путем аллостерической регуляции ингиби-рует циклинзависимую киназу 4/6 (CDK4/6), которая предотвращает фосфорилирование белка ретинобла-стомы ^Ь) и таким образом ингибирует высвобождение фактора Е2 (E2F), останавливая клеточный цикл в точке рестрикции G1/S. В опухолевых клетках, инфицированных ВПЧ, белок Е7 локализуется в ядре клетки, где он связывается с Rb и вызывает быструю кальпаин-опосредованную протеасомную деградацию. Таким образом, опосредственное Е7 расщепление Rb постоянно активирует ген E2F, что приводит к быстрому и постоянному переходу клетки в S-фазу [17, 18]. Расщепление опухолевого супрессора Rb белком Е7 и стойкая экспрессия гена E2F создают условия для эпигенетического перепрограммирования клетки-хозяина посредством Е7-зависимой индукции модификаторов гистонов EZH2 и KDM6B. Ингибирование каталитической субъединицы комплекса белков поликомб-груп-

пы (PcG) модификатора гистонов zest гомолога энхан-сера 2 (enhancer of zest homolog 2, EZH2) приводит к потере гистон-метилтрансферазной активности этого комплекса, что, в свою очередь, вызывает эпигенетическую стабилизацию экспрессии гена CDKN2A (рис. 6) [18].

Лизин^^специфическая деметилаза 6B (lysine (K) — specific demethylase 6B, KDM6B) может противодействовать эффекту EZH2 и удалять все 3 моно-, ди-или триметильные группы из метилированных гистонов и таким образом активировать ген CDKN2A [18]. Эпигенетическая активация гена CDKN2A приводит к гиперэкспрессии белка p16INK4a как в цитоплазме, так и в ядре ВПЧ-инфицированных опухолевых клеток. Такое диффузное накопление белка р16 рассматривается как основной прогностический маркер транскрипцион-но активной ВПЧ-инфекции. ^оме того, постоянная активация E2F индуцирует экспрессию гена ядерного антигена пролиферирующих клеток (proliferating cell nuclear antigen, PCNA), циклина Е, CDK2 и других мышиных генов для прогрессирования клеточного цикла (см. рис. 6).

Результаты нашего исследования показали, что одними из наиболее существенных различий между ВПЧ-положительной и ВПЧ-отрицательной nKKP являются изменения функции белка-супрессора опухоли p53. Этот белок участвует в различных клеточных процессах, таких как апоптоз, дифференцировка, контроль клеточного цикла и восстановление повреждений ДНК Он кодируется геном TP53, расположенным на хромосоме 17p13.1, и состоит из 393 аминокислотных остатков и 25 772 пар оснований [19, 20]. Хак было сказано выше, потеря функции Rb и Е7 и связанное эпигенетическое перепрограммирование клетки приводят к стойкой активации гена CDKN2A, который также кодирует белок рМ^. Сверхэкспрессия р14ЛЫ1 значительно сильнее ингибирует активность MDM2 (mouse double minute 2) — главного негативного регулятора р53. В результате стабилизируется хранитель генома p53, который может привести к остановке клеточного цикла и апоптозу. Впрочем, белки E6 ВПЧ высокого канцерогенного риска используют разные механизмы, чтобы препятствовать онкосупрессорной функции p53. Они образуют тримерный комплекс E6-E6AP-p53, который приводит к деградации p53 через убиквитин-за-висимую протеолитическую систему. При этом экспрессия дикого типа p53 поддерживается на низком уровне, и инфицированные клетки могут избежать апоптоза и остановки клеточного цикла [21].

В настоящее время признано, что ВПЧ-положительная ПЕХР проявляет более сильный противоопухолевый иммунный ответ по сравнению с ВПЧ-отрицательной ПKKP. Однако недавние исследования показывают, что регуляция противоопухолевого иммунитета может быть очень сложной, и даже обнаружение персистенции

S

CDK2

PCNA

EZH2 (PcG)

C

1

CDKN2A

p16INK4a

Cyclin D1 + CDK4/6

KDM6B

Активирование / Activation

Ингибирование /

Inhibition

Экспрессия гена / Gene expression

G

Cyclin E

E2F

Rb

E7

Рис. 6. Нарушение клеточного цикла онкогеном Е7вируса папилломы человека. Gg — фаза покоя клеточного цикла; M — фаза митоза (интерфаза); G1 — пресинтетическая фаза; G2 — постсинтетическая фаза; S — синтетическая фаза

Fig. 6. Cell cycle disruption by human papilloma virus Е7 oncogene. G0—cell cycle resting phase; M — mitosis (interphase); G1 — presynthetic phase; G2 — post synthetic phase; S — synthetic phase

ВПЧ у больных не позволяет в полной мере выявить неизвестные аспекты [22]. Это подтверждается наличием положительной экспрессии PD-L1 в нашем исследовании в группе пациентов как с ВПЧ-положительной (46 % случаев), так и с ВПЧ-отрицательной (65 % случаев) ПККР. Определение экспрессии белков PD-L1 и р53 и оценка их связи с другими факторами могут помочь раскрыть уникальные клиническо-молекуляр-ные характеристики ПККР. Один из основных способов иммуносупрессии микроокружения опухоли заключается в том, что взаимодействие PD-L1 на мембране ВПЧ-инфицированных опухолевых клеток с PD-1, экс-прессируемым на мембранах эффекторных Т-клеток, вызывает инактивацию клеточно-опосредованного адаптивного иммунного ответа против опухолей [22]. PD-L1 играет большую роль в уклонении опухолевых клеток от иммунитета и может ускорять их рост, способствуя апоптозу среди антигенспецифических и опухоль-реактивных Т-клеток [23—25]. Моноклональные антитела, нацеленные либо на PD-1, либо на PD-L1, восстанавливают противоопухолевый адаптивный иммунитет и составляют основу современной иммунотерапии рака в клинической онкологии [26—28].

Сверхэкспрессия р161Ж4а в настоящее время рассматривается в качестве критерия принятия решения о деэскалации лечения при ВПЧ-положительной ПККР, что снизит острую и долгосрочную токсичность, связанную с терапией. Однако с учетом умеренной

специфичности р161Ж4а в некоторых дискордантных случаях при ПККР, вызванной ВПЧ, были высказаны опасения, что пациенты могут получать недостаточное лечение. В нашем исследовании определение экспрессии р161Ж4а с помощью ИГХ-анализа было единственным релевантным тестом для установления статуса ВПЧ у пациентов с ПККР. Для увеличения его прогностической значимости мы использовали дополнительные молекулярные маркеры — PD-L1 и р53, которые играют большую роль в канцерогенной трансформации и дальнейшем прогрессировании ПККР.

Заключение

Таким образом, выявление надежных прогностических маркеров помогает раскрыть уникальные кли-нико-молекулярные особенности заболевания и принять правильное решение в сложных клинических обстоятельствах. Помимо определения статуса ВПЧ изучение экспрессии молекулярных маркеров PD-L1 и р53, а также клинико-демографических характеристик и факторов риска, связанных с образом жизни, повысит точность стратификации риска у больных ПККР. Выявление особенностей молекулярного профиля ПККР поможет лучше понять биологические особенности опухоли и усовершенствовать профилактику и лечение данной патологии. Данные, полученные в ходе исследования, позволяют выявить частоту обнаружения ВПЧ при ПККР, что отражает зависимость

фенотипического проявления опухоли от молекулярных особенностей вируса. Созданная нами панель, состоящая из 3 молекулярных маркеров (р161Ж4а, PD-L1 и р53), возможно, откроет новые горизонты в точном прогнозировании, стратификации риска и понимании молекулярных особенностей ПККР. Это, в свою очередь, поможет клиницистам в принятии решения об индивидуальном лечении, в том числе о деэскалации

ЛИТЕРАТУРА /

1. De Martel C., Georges D., Bray F. et al. Global burden of cancer attributable to infections in 2018: a worldwide incidence analysis. Lancet Glob Health 2020;8(2):e180-90. DOI: 10.1016/S2214-109X(19)30488-7

2. Bravo I.G., Felez-Sanchez M. Papillomaviruses: viral evolution, cancer and evolutionary medicine. Evol Med Pub Health 2015;1:32-51. DOI: 10.1093/emph/eov003

3. Chaturvedi A.K., Engels E.A., Pfeiffer R.M. et al. Human papillomavirus and rising oropharyngeal cancer incidence in the United States. J Clin Oncol 2011;29(32):4294-301. DOI: 10.1200/ JCO.2011.36.4596

4. Gillison M.L., Chaturvedi A.K., Anderson W. F., Fakhry C. Epidemiology of human papillomaviruspositive head and neck squamous cell carcinoma. J Clin Oncol 2015;33(29):3235-42. DOI: 10.1200/JCO.2015.61.6995

5. Gelwan E., Malm I.J., Khararjian A. et al. Nonuniform distribution of high-risk human papillomavirus in squamous cell carcinomas

of the oropharynx: rethinking the anatomic boundaries of oral and oropharyngeal carcinoma from an oncologic HPV perspective. Am J Surg Pathol 2017;41(12):1722-8. DOI: 10.1097/ PAS.0000000000000929

6. Castellsague X., Alemany L., Quer M. et al. ICO international HPV in Head and Neck Cancer Study Group. HPV involvement in head and neck cancers: comprehensive assessment of biomarkers

in 3680 Patients. J Natl Cancer Inst 2016;108(6):djv403. DOI: 10.1093/jnci/djv403

7. Carlander A.F., Jakobsen K.K., Bendtsen S.K. et al. A contemporary systematic review on repartition of HPV-positivity

in oropharyngeal cancer worldwide. Viruses 2021;13:1326. DOI: 10.3390/v13071326

8. Berman T.A., Schiller J.T. Human papillomavirus in cervical cancer and oropharyngeal cancer: one cause, two diseases. Cancer 2017;123(12):2219-29. DOI: 10.1002/cncr.30588

9. Sinha P., Karadaghy O.A., Doering M.M. et al. Survival

for HPV-positive oropharyngeal squamous cell carcinoma with surgical versus non-surgical treatment approach: a systematic review and meta-analysis. Oral Oncol 2018;86:121-31. DOI: 10.1016/ j.oraloncology.2018.09.018

10. Lewis J.S., Beadle B., Bishop J.A. et al. Human papillomavirus testing in head and neck carcinomas: guideline from the College of American Pathologists. Arch Pathol Lab Med 2018;142(5): 559-97. DOI: 10.5858/arpa.2017-0286-CP

11. De la Iglesia J.V., Slebos R.J.C., Martin-Gomez L. et al. Effects of tobacco smoking on the tumor immune microenvironment in head and neck squamous cell carcinoma. Clin Cancer Res 2020;26(6):1474-85. DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-19-1769

12. Budu V.A., Decuseara T., Balica N.C. et al. The role of HPV infection in oropharyngeal cancer. Rom J Morphol Embryol 2019;60(3):769-73.

терапии для оптимизации результатов. Хотя пациенты с ВПЧ-положительной ПККР имеют лучший прогноз по сравнению с пациентами с ВПЧ-отрицательной ПККР, у значительной части больных все еще возникают рецидивы после первоначального лечения и существует риск смертельного исхода. Для подтверждения этих выводов необходимы дополнительные более крупные исследования.

REFERENCES

13. Dogan S., Xu B., Sumit Middha S. et al. Identification of prognostic molecular biomarkers in 157 HPV-positive

and HPV-negative squamous cell carcinomas of the oropharynx. Int J Cancer 2019;145(11):3152—62.

14. Wagner S., Prigge E.S., Wuerdemann N. et al. Evaluation of p16INK4a expression as a single marker to select patients

with HPV-driven oropharyngeal cancers for treatment de-escalation. Br J Cancer 2020;123(7):1114-22. DOI: 10.1038/s41416-020-0964-x

15. Пхешхова Б.Г., Мудунов А.М., Азизян Р.И. и др. Оценка распространенности ВПЧ-положительного плоскоклеточного рака ротоглотки на примере отдельной выборки в Российской Федерации. Опухоли головы и шеи 2022;12(1):72-8.

DOI: 10.17650/2222-1468-2022-12-1-72-78 Pkheshkhova B.G., Mudunov A.M., Azizyan R.I. et al. Estimation of the prevalence of Hpv-positive squamous cell carcinoma of the oropharynx on the example of a separate sample in the Russian federation. Opukholi golovy i shei = Head and Neck Tumors 2022;12(1):72-8. (In Russ.). DOI: 10.17650/2222-14682022-12-1-72-78

16. Serra S., Chetty R. p16. J Clin Pathol 2018;71(10):853-8. DOI: 10.1136 / jclinpath-2018-205216

17. Kono T., Laimins L. Genomic instability and DNA damage repair pathways induced by human papillomaviruses. Viruses 2021;13(9):1821. DOI: 10.3390/v13091821

18. Lechner M., Liu J., Masterson L., Fenton T.R. HPV-associated oropharyngeal cancer: epidemiology, molecular biology and clinical management. Nat Rev Clin Oncol 2022;19(5):306-27.

DOI: 10.1038/s41571-022-00603-7

19. Hu J., Cao J., Topatana W., Juengpanich S. et al. Targeting mutant p53 for cancer therapy: direct and indirect strategies. J Hematol Oncol 2021;14(1):157. DOI: 10.1186/s13045-021-01169-0

20. Caponio V.C.A., Troiano G., Adipietro I. et al. Computational analysis of TP53 mutational landscape unveils key prognostic signatures and distinct pathobiological pathways in head and neck squamous cell cancer. Br J Cancer 2020;123(8):1302-14.

DOI: 10.1038/s41416-020-0984-6

21. Mittal S., Banks L. Molecular mechanisms underlying human papillomavirus E6 and E7 oncoprotein-induced cell transformation. Mutat Res Rev 2017;772:23-35. DOI: 10.1016/j.mrrev. 2016.08.001

22. Munari E., Mariotti F.R., Quatrini L. et al. PD-1/PD-L1 in cancer: pathophysiological, diagnostic and therapeutic aspects. Int J Mol Sci 2021;22:5123. DOI: 10.3390/ijms22105123

23. Salmaninejad A., Khoramshahi V., Azani A. et al. PD-1 and cancer: molecular mechanisms and polymorphisms. Immunogenetics 2017;70(2):73-86. DOI: 10.1007/s00251-017-1015-5

24. Steinbach A.,Riemer A.B. Immune evasion mechanisms of human papillomavirus: an update. Int J Cancer 2018;142(2):224-9. DOI: 10.1002/ijc.31027

25. Paolino G., Pantanowitz L., Barresi V. et al. PD-L1 evaluation in head and neck squamous cell carcinoma: Insights regarding specimens, heterogeneity and therapy. Pathol Res Pract 2021;226:153605. DOI: 10.1016/j.prp.2021.153605

26. Yang W.F., Wong M.C.M., Thomson P.J. et al. The prognostic role of PD-L1 expression for survival in head and neck squamous cell carcinoma: a systematic review and meta-analysis. Oral Oncol 2018;86:81-90. DOI: 10.1016/j.oraloncology.2018.09.016

27. Solomon B., Young R.J., Bressel M. et al. Prognostic significance of PD-L1(+) and CD8(+) immune cells in HPV(+) oropharyngeal squamous cell carcinoma. Cancer Immunol Res 2018;6(3):295-304. DOI: 10.1158/2326-6066.CIR-17-0299

28. Lyford-Pike S., Peng S., Young G.D. et al. Evidence for a role of the PD-1: PD-L1 pathway in immune resistance of HPV-associated head and neck squamous cell carcinoma. Cancer Res 2013;73(6):1733-41. DOI: 10.1158/0008-5472.CAN-12-2384

Вклад авторов

Д.Ш. Полатова, А.Ю. Мадаминов: разработка концепции и дизайна исследования, руководство исследовательской группой, написание текста статьи, редактирование;

А.В. Савкин, А.И. Нуржабов, Н.К. Асамединов, Д.А. Ибрагимова: анализ полученных данных, проведение статистического анализа, написание чернового варианта статьи;

Р.Р. Давлетов, С.К. Насиров: проведение иммуногистохимического анализа и микроскопии. Authors' contribution

D.Sh. Polatova, A.Yu. Madaminov: development of the concept and design of the study, leadership of the research group, article writing, editing; A.V. Savkin, A.I. Nurzhabov, N.K. Asamedinov, D.A. Ibragimova: analysis of the data obtained, statistical analysis, writing a draft version of the article; R.R. Davletov, S.K. Nasirov: conducting immunohistochemical analysis and microscopy..

ORCID авторов / ORCID of authors

Д.Ш. Полатова / D.Sh. Polatova: https://orcid.org/0000-0001-8128-2553 А.Ю. Мадаминов / A.Yu. Madaminov: https://orcid.org/0000-0003-0064-3746 А.В. Савкин / A.V. Savkin: https://orcid.org/0000-0002-3416-5837 А.И. Нуржабов / A.I. Nurzhabov: https://orcid.org/0000-0002-8026-9944 Н.К. Асамединов / N.K. Asamedinov: https://orcid.org/0000-0001-5225-1539 Д.А. Ибрагимова / D.A. Ibragimova: https://orcid.org/0009-0000-4488-7270 Р.Р. Давлетов / R.R. Davletov: https://orcid.org/0000-0002-9191-4128 С.К. Насиров / S.K. Nasirov: https://orcid.org/0009-0005-1069-4645

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.

Финансирование. Работа выполнена без спонсорской поддержки. Financing. The work was performed without external funding.

Статья поступила: 07.06.2022. Принята к публикации: 12.12.2022. Article submitted: 07.06.2022. Accepted for publication: 12.12.2022.