CC BY
37
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ
А.М. Калинин
ЭКСПОРТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ: ЦЕЛЕВЫЕ ОРИЕНТИРЫ И ТРЕБОВАНИЯ К ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ
Статья содержит оценку реалистичности поставленной государством задачи экспортной экспансии. Рассмотрено увеличение несырьевого неэнергетического экспорта с позиций методологии расчета, ценовых факторов, спроса, предложения и доступной транспортной инфраструктуры. Установлено, что стоимостной показатель экспорта ограничивает варианты экономической политики, усиливает зависимости между ее составляющими. Необходимо решение задачи изменения характера развития промышленности в ближайшие 2-3 года.
Поиск оптимальной экспортной стратегии с учетом курса на импортозаме-щение Необходимость ориентации на глобальные рынки, увеличения экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью сформулирована применительно к российской экономике едва ли не сразу по завершении базовых рыночных преобразований, экономического спада 1990-х годов. Соответствующие идеи нашли отражение в «Программе Грефа» (2000 г.), а позднее в «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», одобренной в 2008 г. [1]. Политика импортозамещения, провозглашенная в 2014-2015 гг. в силу политического противостояния со странами Запада и введения взаимных санкций и контрсанкций, не изменила общего вектора активного взаимодействия с мировой экономикой. В Указе Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» в перечислении целей обозначено создание в базовых отраслях экономики, прежде всего в обрабатывающей промышленности и агропромышленном комплексе, высокопроизводительного экспортно-ориентированного сектора, развивающегося на основе современных технологий и обеспеченного высококвалифицированными кадрами.
Внимание российской экономической науки к росту конкурентоспособности и экспортного потенциала объяснимо. Среди направлений современных исследований обозначены, в частности, поиск оптимальной экспортной стратегии, в том числе с учетом курса на импортозамещение (напр., [2]), оценка возможностей расширения экспорта для экономики в целом [3], отдельных отраслей или компаний.
Структура российского экспорта с сохраняющимся преобладанием поставок сырья (в первую очередь энергетического) лишь усиливает интерес к поиску оптимальных моделей развития. В статье [4] отмечено, что обеспечение диверсификации экспорта и поддержка несырьевого экспорта содействуют не только ослаблению зависимости страны от колебаний конъюнктуры мировых рынков сырья, но и созданию дополнительного спроса на российскую продукцию.
Перспективы и ограничения развития экспорта с позиции проблем и вызовов неоднократно исследовались. Общая позиция выражена, в частности в [5], коллективом ИНП РАН: возможности импортозамещения и расширения экспорта далеки от исчерпания. В работе [6] анализ кризиса российской внешнеторговой деятельности 2014-2015 гг. сопровождается, тем не менее, утверждением, что в долгосрочном периоде вполне реальны точечный рост конкурентоспособности на внут-
реннем рынке и за рубежом продукции обрабатывающей промышленности, ее им-портозамещение и развитие несырьевого экспорта. В [7] при оценке перспектив роста российской экономики по итогам 2016 г. отмечается, что намечающаяся диверсификация российского экспорта формирует основы стабильной экономической динамики и устойчивости бюджетной системы в среднесрочной перспективе.
С учетом общего консенсуса по наличию экспортного потенциала, в российском государственном управлении, по-видимому, и оформилась позиция возможного существенного увеличения объемов экспорта, отраженная в целях, задачах и показателях президентского указа. В то же время механизмы и инструменты достижения целей, включая соответствующий национальный проект «Международная кооперация и экспорт» (2018 г.), разрабатываются и будут реализованы только в 2019 г. Фактические ограничения и возможности реализации государственной политики экспортной экспансии представляют интерес для исследования с основных позиций экономической науки: спрос, предложение, цена, трансакционные издержки совершения сделок. С учетом доступной информации нижеследующий анализ, рассматриваемый набор препятствий, сдерживающих экспортное развитие, был ограничен ценовыми факторами, спросом, предложением (наличие свободных мощностей и способность вводить новые), а также доступностью транспортной инфраструктуры.
Целевой параметр и его оценка. В Указе Президента России № 204 поставлена цель - в 2024 г. обеспечить достижение объема экспорта (в стоимостном выражении) несырьевых неэнергетических товаров в размере 250 млрд. долл. США в год, в том числе продукции машиностроения - 50 млрд. долл. США в год. Таким образом, к концу 2024 г. совокупный годовой объем экспорта несырьевых неэнергетических товаров должен составить 250 млрд. долл. США.
Понятие «несырьевые неэнергетические товары» не определено ни нормативными правовыми актами, ни методическим инструментарием Росстата или ФТС России.
Отнесение товарной продукции к сырьевой или несырьевой определяется Постановлением Правительства Российской Федерации от 18 марта 2018 г. N 466 «Об утверждении перечня кодов видов сырьевых товаров в соответствии с единой Товарной номенклатурой внешнеэкономической деятельности Евразийского экономического союза». Состав сырьевых товаров в соответствии с этим правовым актом определяется прилагаемым перечнем из 14 групп, в каждой из которых указаны диапазоны или конкретные коды ТН ВЭД.
Все товары, не относимые к сырьевым, могут считаться несырьевыми. Граница между сырьевыми и несырьевыми товарами проводится по низшим переделам. В результате, например, в металлургии собственно металлы оказываются сырьевыми товарами, а изделия из металлов - несырьевыми.
Отнесение несырьевых товаров к «энергетическим» или «неэнергетическим» определяется их принадлежностью к продуктам, производимым из энергетического сырья. Нормативно утвержденная методика или признанная методология отсутствуют. В настоящее время методология определения понятия «несырьевой неэнергетический экспорт» в открытых источниках представлена совместной разработкой АО «Российский экспортный центр» (РЭЦ) и Всероссийской академии внешней торговли (ВАВТ). На основе классификации по четырехзначным кодам (подгруппам) ТН ВЭД к несырьевой энергетической продукции отнесены переработанное топливо (нефтепродукты, угольный кокс и пр.) и электроэнергия. Иные
1
несырьевые товары, тем самым, являются несырьевыми неэнергетическими .
1 Полностью распределение кодов ТН ВЭД по видам товаров (сырьевые и несырьевые, энергетические и неэнергетические) приводится на интернет-сайте РЭЦ [8] с дополнительным распределением несырьевых товаров по переделам.
Основные составляющие несырьевого неэнергетического экспорта - это промышленные товары и продукция агропромышленного комплекса. Как следует из Указа № 204, в целевом стоимостном объеме несырьевого товарного экспорта (250 млрд. долл.) продукция АПК (сельского хозяйства, пищевой и перерабатывающей промышленности) должна составлять 45 млрд. долл. Ниже несырьевой экспорт в целом рассматривается в первую очередь как промышленный, т.е. без учета относимого к АПК.
Согласно методологии и исследованиям РЭЦ, несырьевой неэнергетический экспорт в России в 2017 г. составлял 133,8 млрд. долл., в том числе экспорт промышленных товаров (т.е. исключающий продукцию АПК) - 114,1 млрд. долл. В дальнейшем (за неимением других оценок) будет использована именно эта оценка.
Ценовые факторы. Макроэкономические эффекты колебания курсов валют применительно к (чистому) экспорту и другим составляющим ВВП с исследованием роли нефтегазового экспорта в оживлении российского экономического развития описаны, в частности в [9]. Оставляя без внимания влияние обменных курсов на экономику, рассмотрим ограничения соотношения стоимости валют, влияющие на достижение стратегической цели увеличения экспорта в денежном выражении.
Целевая установка - 250 млрд. долл. - исходит из простого стоимостного значения в фактических ценах. Зависимость достижения цели от динамики обменных курсов и уровней цен в России и США не учитывается. Такой подход понятен с позиции простоты мониторинга, но исключительно уязвим с позиций условий расчета. На основе предположения о неизменности цен и обменных курсов можно оценить, как будут изменяться требуемые темпы прироста экспорта.
Если считать, что все ценовые параметры неизменны, достижение в 2024 г. годовых стоимостных объемов экспорта в 250 млрд. долл. означает ежегодный темп прироста на уровне 9,3%. Его можно рассматривать как целевой показатель динамики физического объема экспортируемых товаров при неизменной их стоимости как в России, так и на мировом рынке.
Если цены на мировых рынках возрастают даже при том же физическом объеме экспорта, его стоимость будет расти, если снижаются - падать. Россия на мировых несырьевых товарных рынках, как правило, представляет малую открытую экономику, т.е. помимо прочего, в том числе не может воздействовать на уровень мировых цен. Если предположить, что стоимость товара в долларах определяется американской экономикой (в том числе инфляцией в США), то ежегодно фактическая стоимость российского экспорта будет возрастать. Например, при 2,3-процентной инфляции (прогноз ОЭСР на 2019 г. [10]) необходимые ежегодные темпы прироста экспорта составят уже не 9,3%, а только 6,8%. Чем выше рост цен в мировой экономике, тем проще достичь целевых стоимостных значений российского экспорта. Верно, впрочем, и обратное: если мировые цены на российскую экспортную продукцию снижаются, то задача достижения целевых стоимостных значений усложняется.
В контексте соотношения цен интересно и влияние направлений развития международной торговли. Выше предполагалось, что сделки и соответственно учет экспорта совершаются в долларах. В то же время основным направлением российского несырьевого неэнергетического экспорта являются страны СНГ, расчет с которыми особенно в пределах ЕАЭС возможен и в рублях, а уровень цен может отличаться от мирового. Предположение о полной или частичной изолированности региональных рынков и установлении цен в рублях превращает задачу увеличения несырьевого экспорта из «экономической», требующей увеличения поставок, в «финансовую», решение которой зависит от обменных курсов. В этом случае, если к 2024 г. обменный курс руб./долл. снизится до 65 долл. (с 58,3 долл. США в 2017 г.), необходимые
для достижения цели ежегодные темпы прироста экспорта составят уже 11,1%. Стоимостное определение целевого показателя несырьевого экспорта становится сдерживающим фактором, не позволяющим девальвировать рубль в интересах повышения конкурентоспособности и роста экспортных поставок. Хотя за счет девальвации зарубежные покупатели получают возможность приобрести больший физический объем продукции за ту же сумму в долларах или тот же объем за меньшую сумму, стоимостной объем экспорта не меняется или сокращается соответственно.
Влияние ценовых факторов (динамики цен и обменных курсов) в общем виде может быть представлено формулой. Для семилетнего (2018-2024 гг.) периода экспорт в фактических ценах в 2024 г. рассчитывается по формуле: Экспорт2024 = Экспорт2017 • (1 + р)1 (1 + у)1,
гдер - прирост стоимости (цен); у - прирост физического объема.
Зная стартовое и целевое значения, можно убедиться, что необходимый ежегодный прирост физических объемов экспорта составляет:
у = (1 / (1 + р )-(250 /133,8)171)-1 = 1,093 / (1 + р )-1 = (0,093 - р) / (1 + р).
Тем самым укрепление стоимости национальной валюты на 1%, или рост цен в долларовом выражении на 1% в год, снижает ежегодный целевой темп роста экспорта с 9,3 до 8,2%, а обратные процессы - увеличивают до 10,4%.
Таким образом, использование в качестве стратегического ориентира стоимостного показателя, выраженного в иностранной валюте, существенно осложняет достижение цели: ставит ее в зависимость не только от увеличения объема, но и от ценового фактора. В то же время у такого целеполагания есть и свои плюсы. Так, если достичь результата можно повышением цены единицы экспортируемой продукции, стоимостная цель стимулирует к переходу к поставкам более «дорогой» продукции, т. е. товаров более высоких переделов с большей добавленной стоимостью.
Спрос на продукцию. Экспортная операция предполагает, что товар приобретает иностранный покупатель. Рост российского экспорта, тем самым, должен обеспечиваться действием двух процессов: привлечением новых клиентов за счет расширения рынков и вытеснением с мирового рынка иностранных производителей. Минимально необходимые границы рынков фактически осознаны правительством по мнению Д. Медведева [4], несмотря на масштабы России и ЕАЭС, этого рынка недостаточно для обеспечения устойчивого экономического роста - т. е. как минимум темпов расширения внутреннего спроса и спроса в пределах общего экономического пространства не достаточно для обеспечения роста экономики. Важно выяснить, будет ли соответствующий спрос обеспечен мировой экономикой.
Интенсивного расширения мировой торговли в последние годы не наблюдается. По данным ВТО [11], мировой экспорт в стоимостном выражении начал расти только с прошлого года и еще не скомпенсировал двухлетнего падения цен, а в физическом выражении темпы до 2016 г. не превышали 3% (табл. 1).
Таблица 1
Динамика мирового экспорта (Merchandise trade, total, exports), % к предыдущему году
Показатель 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г.
Индекс стоимости (Value index) 102,1 100,4 86,8 96,9 110,8
Индекс объема (Volume index) 102,6 102,4 102,3 101,6 104,5
Источник: данные ВТО.
Рост мирового рынка является своего рода «гарантированным» увеличением спроса. При небольшой доле России на мировых рынках товаров прирост мировой
торговли мог бы быть целиком обеспечен увеличением российских поставок. Например, в части машин и оборудования (Machines), как следует из Атласа мировой торговли Массачусетского технологического института [12], российский экспорт в 2016 г. составлял всего 10,8 млрд. долл. между тем как глобальный объем -8,1 трлн. долл. Увеличение объема мирового рынка даже на 1% заведомо обеспечивает удвоение (утроение) российского машиностроительного экспорта, не говоря уже о темпах 9-10% в год. Однако предположение, что РФ получит всю выгоду от роста мирового спроса «единолично», является безосновательным. Для товаров с относительно неизменными характеристиками, в той или иной степени стандартизированных, а тем более -торгуемых на биржах (commodity) - выгода от расширения спроса может носить случайный характер или распределяться с учетом преимуществ каждого из производителей и способности их предоставить больший объем товара на рынок. Более выгодное положение на растущем рынке товаров с меняющимися потребительскими характеристиками займут производители, обладающие конкурентными преимуществами в цене и качестве (потребительских характеристиках, условиях поставки).
Потенциал роста за счет завоевания позиций на мировом рынке нельзя оценивать как поглощение расширения рынка целиком. Если предположить, что соотношение конкурентоспособности, в том числе в динамике, между российской и зарубежной промышленностью останется неизменным, т.е. доля страны в мировом экспорте не будет меняться, пределом для ежегодного роста российского экспорта можно считать рост мировой торговли темпом примерно 3% в год. При ограничении анализа не мировым рынком в целом, а основными торговыми партнерами России (покупателями несырьевой продукции) оценочные темпы роста спроса могут быть увеличены, но, очевидно, не до целевых 9-10% в год. Желаемое расширение российского экспорта не обеспечивается ростом мировой экономики и мировой торговли. Для достижения указанной цели России потребуется или вытеснять с мировых рынков иностранные компании, что предполагает интенсивное, заведомо опережающее наращивание ее конкурентоспособности, или искусственно формировать спрос на свою продукцию. Если цены на экспортную продукцию неизменны, а из целевого темпа 9,3% в год вследствие расширения мировых рынков обеспечиваются рекордные 4,5% (2017 г.), то необходимый темп формирования спроса составит (1,093/1,045) 4,6% в год. По объемам несырьевого неэнергетического экспорта 2017 г. это составляет более 6 млрд. долл. в год.
Закрытость Программы предоставления государственных финансовых и государственных экспортных кредитов на 2017 г. и на плановый период 2018 и 2019 годов2 не позволяет оценить достаточность фактической бюджетной поддержки. Тем не менее, необходимый темп расширения спроса на продукцию в любом случае можно оценить как весьма существенный. Так, в 2017 г. утверждалось, что Россия предоставит Венгрии на проект достройки АЭС «Пакш-2» государственный кредит до 10 млрд. евро, а общая стоимость работ составляет 12,5 млрд. евро [13]. Для поддержания достаточных темпов роста спроса на российскую продукцию без существенного ускорения роста ее конкурентоспособности ежегодно потребуется финансировать за счет государства совокупность проектов, эквивалентных строительству достаточно мощных электростанций.
Разумеется, чем более активным будет увеличение конкурентоспособности российской продукции, тем меньшего объема прямой государственной поддержки потребуется, однако рост конкурентоспособности может обеспечиваться также только при соответствующих капитальных вложениях.
2 Приложение 34 (секретно) к Федеральному закону от 05.12.2017 № 362-ФЗ «О федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов».
Для рынков, где доля РФ оказывается существенной, гипотеза «малой открытой экономики» (от действий страны цены на мировых товарных и финансовых рынках не меняются) несостоятельна. Изменение объема поставок влияет на уровень мировых цен, что может усложнить расширение «стоимостного» экспорта при упрощении решения количественной задачи. Объем поставок в физическом, натуральном выражении можно увеличить, но цена единицы поставки при этом снизится. Для массовой продукции российского экспорта - химических удобрений, металлов и металлических изделий, продукции лесопромышленного комплекса увеличение совокупной стоимости поставок вообще может оказаться затруднительным. Эти товары являются биржевыми, изделия в значительной степени стандартизированы, а цены гибки и меняются при любом изменении предложения или спроса. В этих условиях увеличение поставок сверх имеющейся доли на рынке, характеризующемся высоким уровнем конкуренции и существенной «стартовой долей», неизбежно приведет к снижению цен. Преимущественно ценовая конкуренция не позволяет надеяться на активное увеличение стоимостного объема поставок, хотя натуральный объем экспорта может быть увеличен. Последнее, впрочем, требует снижения цены, что для близкого к совершенной конкуренции рынка будет означать демпинг и возможные защитные меры государства-импортера, делающие бессмысленными все усилия по увеличению экспорта. Близкая к этому картина наблюдается на рынках металлов, где действия стран-экспортеров по увеличению поставок регулярно встречают ответную реакцию в виде квот и пошлин.
Предложение продукции. Рост экспорта невозможен без увеличения поставок; в свою очередь поставки требуют соответствующих объемов производства продукции или ее изъятия с внутреннего рынка. Если промышленная продукция, направляемая на экспорт, ранее предназначалась для российских потребителей, то на внутреннем рынке можно ожидать роста цен. Применительно к потребительским товарам это означает снижение уровня (качества) жизни населения, а к товарам промышленного назначения - последующее сокращение выпуска иной промышленной или сельскохозяйственной продукции. По этой причине увеличение экспортных поставок за счет снижения внутренних следует исключить из числа возможных вариантов решения задачи. Впрочем, этот вариант следует учитывать при попытках стимулировать экспорт административно-командными методами, не принимая во внимание производственные возможности компаний. Государственная промышленная политика, опирающаяся на рыночные механизмы стимулирования, вынуждена учитывать наличие свободных мощностей, их конкурентоспособность и возможности промышленных предприятий увеличить выпуск.
Свободные мощности и возможности увеличения выпуска. По расчетам Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования [14] в обрабатывающей промышленности с 2000 г. наблюдался неуклонный линейный рост коэффициента использования мощностей (КИМ), достигший максимума в 2007 г., (72%). Наиболее актуальные данные - 66% в 2015 г. В обрабатывающей промышленности за вычетом нефтепеработки максимальный КИМ - на уровне 69% - был достигнут в 2007 г., а к 2015 г. использование мощностей снизилось до 62%. При росте КИМ производственных мощностей с 66% до 72% общее увеличение выпуска составило бы 9,1% потенциального выпуска при КИМ 100%. В целом по обрабатывающей промышленности без учета конкурентоспособности имеющихся мощностей и возможности поставок продукции на экспорт промышленность могла бы обеспечивать 9% роста выпуска в течение одного года, или примерно 4,4% ежегодно - в течение двух лет. С точки зрения свободных мощностей в целом по промышленности препятствий для наращивания зарубежных поставок не суще-
ствует. В то же время далеко не все промышленные предприятия могут производить продукцию, которая была бы конкурентоспособна. По оценке ЦМАКП, доля неконкурентоспособных мощностей (в возрасте более 10 лет и не загруженных по меньшей мере 5 лет) в среднем в обрабатывающей промышленности (без нефтепереработки) составляет порядка 13-14%, кроме того уровень их использования значительно различается по видам деятельности: с 97% в производстве нефтепродуктов или 90% в металлургии до 46% в производстве машин и оборудования. Для фактической структуры российского экспорта близкий к максимальному уровень использования мощностей в металлургии (в части производства металлических изделий) и химической промышленности существенно ограничивает возможности достижения цели за счет этих отраслей без дополнительных вложений в расширение производства. В металлургии вложения в дополнительные мощности по выпуску металлической продукции оказываются в принципе нецелесообразными, поскольку на мировом рынке уже наблюдается избыток мощностей. В ряде отраслей машиностроения, например, производстве электро- и оптического оборудования, лесопромышленном комплексе, легкой промышленности запас производственных мощностей для увеличения экспортных поставок имеется.
С учетом различий в структуре данных АО «РЭЦ» (по несырьевому экспорту) и структуре данных ЦМАКП (по использованию конкурентоспособных мощностей) можно приблизительно сопоставить наличие свободных мощностей по отраслям и оценить, насколько мог бы увеличиться несырьевой экспорт. Допущения, позволяющие выполнить расчет, сводятся к следующему. Вся экспортная продукция производится только на конкурентоспособных мощностях, при этом новые конкурентоспособные мощности для увеличения экспортных поставок не вводятся (если конкурентоспособное предприятие работает на внутренний рынок, оно не переориентируется на внешний). В случае отсутствия в структуре отраслей ЦМАКП позиции, аналогичной отраслевой структуре товаров РЭЦ, применяются близкие или усредненные (условные) параметры загрузки. Так, загрузка агропромышленного комплекса условно принята на уровне производства пищевых продуктов и табака. Загрузка мощностей в 2017 г. считается равной загрузке в 2015 г. (игнорируется фактическое увеличение загрузки, вероятное в силу роста промышленного производства). Предполагается, что предприятия могут увеличить загрузку до максимального из наблюдаемых уровней - 90% в металлургическом производстве.
Увеличение загрузки свободных мощностей с уровня 2015 г. до условных 90% позволяет достичь 27% прироста несырьевого экспорта (табл. 2).
Таблица 2
Моделирование загрузки производственных мощностей
Отрасль (товарная группа) Выпуск (экспорт) в 2017 г., млн. долл. КИМ (конкур. мощности), % Выпуск (экспорт) при КИМ 90%, млн. долл.. Прирост,%
Металлопродукция 35789 90 35789 0
Драгоценные металлы и камни 6760 87 6993 3
Стекло, керамика, изделия из
камня 1479 79 1685 14
Лесобумажные товары 9518 86 9961 5
Непищевая сельхозпродукция 664 68 879 32
Продовольствие 19006 68 25155 32
Химические товары 23966 75 28924 21
Текстиль, одежда, обувь 1171 70 1506 29
Продукция машиностроения 33023 53 56149 70
Разные промтовары 2390 70 3073 29
Всего 133766 170113 27
Источник: данные ЦМАКП, АО «РЭЦ», расчеты автора.
Целевыми темпами 9,3% несырьевой неэнергетический экспорт может увеличиваться приблизительно два года, дальнейший рост за счет увеличения загрузки свободных мощностей оказывается невозможным. В 2019-2020 гг. высокие темпы роста экспорта оказываются вполне достижимыми даже без изменения ситуации с инвестиционной активностью и промышленным производством, но факт успешного увеличения экспорта при отсутствии капиталовложений в создание новых товаров и мощностей будет являться лишь сигналом скорого замедления внешнеторговой активности.
Необходимые темпы роста производства. Расширение экспортных поставок предполагает повышение конкурентоспособности продукции, с точки зрения как собственно качественных и стоимостных характеристик товара, так и применяемого оборудования. Если считать, что все востребованные на мировом рынке российские товары уже поставляются в том или ином количестве, после исчерпания ресурсов свободных мощностей потребуется увеличение промышленного производства, обеспечивающее создание товаров на экспорт. По данным Росстата, объем отгруженных товаров собственного производства, работ, услуг по виду деятельности «Обрабатывающая промышленность» в 2017 г. составил 38 789 млрд. руб. [15], или 665,3 млрд. долл., т.е. несырьевой неэнергетический экспорт промышленных товаров (114,1 млрд. долл.) составил 17% общего объема выпуска (отгрузки). Целевой прирост - 9,3% несырьевого неэнергетического экспорта, тем самым, соответствует 1,6% прироста общего выпуска промышленности -при условии, что внутреннее потребление промышленной продукции вообще не будет расти. Темпы роста ВВП, предусмотренные в прогнозах социально-экономического развития, в любом случае являются ненулевыми - т.е. внутреннее потребление будет увеличиваться. Таким образом, производство ежегодно должно расти более высокими, чем 1,6-2%, темпами.
Инфраструктура. К числу значимых ограничений развития экспорта относятся инфраструктурные, в том числе транспортные. Что касается транспортной инфраструктуры, официальная статистика не дает ответа о загрузке российских портов, железнодорожных и автомобильных пунктов пропуска через границу. По сообщению газеты «Известия» со ссылкой на ФГУП Росморпорт [16], по итогам 2017 г. российские морские порты увеличили свою загрузку до рекордных за последние десять лет - 76,7%. При этом общие портовые мощности увеличились до 1025 млн. т (плюс 25 млн. т), а их загрузка - до 786 млн. т (плюс 64 млн. т). Высокая загрузка портовых терминалов свидетельствует, что, как и в случае с производственными мощностями, свободных ресурсов транспортной инфраструктуры достаточно для поддержания роста экспорта только в пределах 1-2 лет. Для отдельных видов грузов и направлений, по-видимому, потребуется наращивание мощностей в более короткие сроки.
Данные отчета Всемирного Банка по рейтингу Doing Business [17] указывают и на существенные недостатки процессов пропуска через границу: так, для экспорта из Москвы время, необходимое на подготовку документов, составляет 26 час., на прохождение границы - 72 час., для экспорта из С.-Петербурга - 24 и 72 час., при средних показателях наиболее развитых стран ОЭСР - 2,4 и 12,7 час. соответственно. Текущие значения затрат времени и финансов на осуществление экспорта могут свидетельствовать о достаточно высокой загрузке экспортной инфраструктуры. Между тем сокращение издержек и времени поставки продукции на экспорт можно рассматривать как одно из условий обеспечения ускоренного роста экспорта.
Ограничения экспорта и выводы для государственной политики. Действительно, потенциал увеличения экспорта является весьма значительным, а заявленные целевые темпы - достижимыми, по крайней мере, в краткосрочном периоде. Устойчивость же темпов роста стоимости экспорта, напротив, сомнительна и требует внимания к проводимой государственной политике. Поставленные целевые ориентиры определя-
ют условия и контуры возможной государственной политики, способной обеспечить достижение стоимостного объема несырьевого неэнергетического экспорта.
Указание в качестве цели не темпов роста (удвоение, рост в полтора раза и т.д.), а желаемого стоимостного объема, выраженного в иностранной валюте, делает предпринимаемые усилия уязвимыми к ценовым факторам мировой экономики. Предпочтительными объектами усилий становятся страны-потребители, расчеты с которыми могут осуществляться в рублях, а во внутренней экономической политике появляется дополнительное возражение против использования эффекта девальвации. Стоимостной характер поставленной задачи предполагает сосредоточение усилий не только на поставках большего количества продукции, но и (в отдельных случаях - «или») повышения тем или иным способом цены единицы реализуемой продукции. Формируется стимул к развитию поставок более конкурентоспособных товаров, продукции с большей добавленной стоимостью. Политика стимулирования экспорта оказывается зависящей от технологической политики.
Характер и динамика спроса на российскую продукцию на мировом рынке не позволяют обеспечить целевые темпы роста: на дополнительно готовые к поставке товары, скорее всего, не найдется покупателя, развитие мировой торговли не способствует активной экспортной экспансии. Даже без учета возникающих в последние годы инициатив по ограничению мировой торговли (в первую очередь - протекционистской политики Д. Трампа) и санкционного давления спрос на российские товары оказывается существенным препятствием для экспортно-ориентированной политики. Наиболее массовая продукция российского несырьевого экспорта (товары низких переделов в металлургическом производстве и химической промышленности) оказывается не слишком подходящим объектом для расширения экспорта в силу конкурентности рынков и снижения цены при росте объемов сбыта. Там же, где можно увеличить поставки без изменения уровня мировых цен, отсутствует покупатель, готовый приобрести российскую продукцию. Искусственное стимулирование иностранных потребителей требует формирования масштабной системы мер поддержки, вплоть до фактической ежегодной реализации в странах-партнерах проектов если не глобального, то государственного масштаба. Политика стимулирования экспорта оказывается зависящей от дипломатических усилий, межгосударственных финансовых отношений и способности предложить более выгодные условия связанного кредитования, притом в весьма существенных масштабах. Альтернативное, условно «рыночное» решение, связанное с вытеснением с мировой арены иностранных конкурентов, предполагает активный поиск и формирование новых рынков, разработку и предоставление иностранным покупателям новых товаров, интенсивное расширение рыночных ниш. Все это требует от государства на порядок большего участия в поддержке и продвижении национальных производителей, резкого количественного перехода - от единичных масштабных проектов крупных компаний к массовому выводу на зарубежные рынки национальных производителей, продвижению и защите их интересов.
Имеющиеся производственные мощности и транспортная инфраструктура позволяют успешно наращивать предложение продукции на экспорт в течение ближайших одного-двух лет. Запас конкурентоспособных мощностей хотя и отличается от отрасли к отрасли, тем не менее в целом еще достаточен для роста выпуска, и при успешном решении задачи поиска покупателя (а при необходимости - обновлении поставляемого продукта) целевые темпы роста экспорта могут быть достигнуты и превышены, но лишь в пределах до 2020 г. В дальнейшем предотвратить замедление экспортной экспансии возможно только за счет расширения внутреннего производства. Политика стимулирования экспорта оказывается зависящей от
инвестиционной (промышленной) политики. С учетом срока реализации инвестиционных проектов в промышленности, составляющих 1-3 года, инвестирование в новые мощности должно начаться в крайнем случае - в 2019 г. Можно предположить, что, если существенного роста инвестиций в промышленное производство в 2019 г. не произойдет, даже при высоких темпах роста экспорта в 2018-2019 гг. конечная цель достигнута не будет. Сроки реализации инвестиционных проектов в промышленности (1-3 года) при необходимости достичь желаемого уровня экспорта менее чем за 7 лет, также ограничивают «окно возможностей» периодом 20192021 гг., т.е. уже ближайшим трехлетним бюджетным циклом. То же относится и к преодолению инфраструктурных ограничений: смещение активных действий и ожидаемых результатов в этой сфере на период после 2019 г. резко усложняет реализацию экспортной политики в целом. Возможно, здесь, как и при расширении спроса на российскую продукцию, потребуются политические (дипломатические) решения по использованию транзитной инфраструктуры иностранных государств, обеспечивающей преодоление транспортных ограничений.
Ключевым для решения задачи экспортной экспансии оказывается не достижение краткосрочного эффекта, а обеспечение существенной трансформации принципов и характера развития отраслей промышленности уже в ближайшие 2-3 года. Только комплексное, не носящее характер краткосрочной кампании воздействие на промышленное производство может обеспечить расширение внешней торговли и эффективное парирование современных вызовов.
Литература
1. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 17.11.2008 № 1662-р «О Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года».
2. Васютченко И.Н. Стратегические направления диверсификации экспорта России в условиях импорто-замещения //Вестник АГТУ. Сер. Экономика. 2016. № 4. С. 65-72.
3. Спартак А.Н. Возможности экспортной экспансии и ее государственная поддержка // Российский внешнеэкономический вестник. 2017. № 5. С. 3-18.
4. Медведев Д.А. Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики //Вопросы экономики. 2016. № 10. C. 5-30.
5. Ивантер В.В., Говтвань О.Дж., Гусев М.С., Ксенофонтов М.Ю., Кувалин Д.Б., Моисеев А.К., Порфирьев Б.Н., Семикашев В.В., Узяков М.Н., Широв А.А. Система мер по восстановлению экономического роста в России //Проблемы прогнозирования. 2018. № 1. С. 3-9.
6. Фальцман В.К. Кризис в аспекте настоящего и будущего экономики России // Проблемы прогнозирования. 2017. № 2. С. 18-26.
7. Мау В.А. Уроки стабилизации и перспективы роста: экономическая политика России в 2016 году // Вопросы экономики. 2017. № 2. С. 5-29.
8. Российский экспортный центр. Энциклопедия экспортера: классификация экспортных товаров. Электронный ресурс. URL: https://www.exportcenter.ru/international_markets/classification/(дата обращения 20.10.2018).
9. Маневич В.Е. Альтернативные стратегии преодоления стагнации и «новая модель роста» российской экономики //Вопросы экономики. 2017. № 8. C. 121-137.
10. OECD Inflation Forecast. URL: https://data.oecd.org/price/inflation-forecast.htm (accessed 20.10.2018).
11. The World Trade Organization (WTO). International Trade and Market Access Data. Available at: https://www.wto.org/english/res_e/statis_e/statis_bis_e.htm (accessed 20.10.2018).
12. The Massachusetts Institute of Technology (MIT). Observatory of Economic Complexity Country profile: Russia. Available at: https://atlas.media.mit.edu/en/profile/country/rus/ (accessed 20.10.2018).
13. Венгрия и Россия готовятся к началу строительства АЭС «Пакш-2» //МИА «Россия сегодня». 2017. Электронный ресурс. URL: https://ria.ru/atomtec/20170827/1501171988.html (дата обращения 20.10.2018).
14. Сальников В.А., Апокин А.Ю., Галимов Д.И., Гнидченко А.А., Голощапова И.О., Михеева О.М., Рыбалка А.И., Шух-гальтерМ.Л. Анализ важнейших структурных характеристик производственных мощностей обрабатывающей промышленности России. Доклад. М.: Центр стратегических разработок, 2016. URL: https://www.csr.ru/wp-content/uploads/2017/01/Doklad_promyshlennye-moshhnosti.pdf(дата обращения 20.10.2018).
15. Федеральная служба государственной статистики. Объем отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами. Электронный ресурс. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/business/prom/otgruz_17.xlsx (дата обращения 20.10.2018).
16. Погосян А. Портовый сбор //Известия. 2018. 10 апреля. №63. C. 1.
17. World Bank (2017). Doing Business 2018: reforming to create jobs - Russian Federation (English). Doing Business 2018. Washington, D.C.: World Bank Group. Электронный ресурс. URL: http://documents.worldbank.org/curated/en/402621510207318890/Doing-Business-2018-reforming-to-create-jobs-Russian-Federation (дата обращения 20.10.2018)
