CC BY
11
УДК 94(571.66).084.3:639.2.052(=521)
ЭКСПЛУАТАЦИЯ ЯПОНСКИМ РЫБОПРОМЫШЛЕННЫМ КАПИТАЛОМ МОРСКИХ РЕСУРСОВ КАМЧАТКИ В ПЕРИОД УСТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
С. Г. Кошкарева
Анализируется рыбопромысловая деятельность японских предпринимателей на Камчатке в период установления советской власти. Анализ архивных источников позволяет делать выводы о сложностях, возникших между Россией и Японией. В период гражданской войны на Дальнем Востоке японские предприниматели грубо нарушали установленные нормы и осуществляли бесконтрольный лов рыбы в российских территориальных водах. Исследование опирается на ранее не публиковавшиеся архивные документы.
Ключевые слова: Гражданская война, советская власть, японские рыбопромышленники, рыбная промышленность, Камчатка
EXPLOITATION OF KAMCHATKA MARINE RESOURCES BY JAPANESE FISHERY CAPITALISTS DURING THE PERIOD OF SOVIET POWER ESTABLISHMENT
S. G. Koshkareva
Commercial fishing activity of Japanese entrepreneurs in Kamchatka during the period of Soviet Power establishment is analyzed. The analysis of archival sources enables us to draw conclusions about frictions which occurred between Russia and Japan. During the Civil War Japanese entrepreneurs badly violated the established norms and executed uncontrolled fishing in Russian territorial waters. The investigation is based on archival documents which have not been published before.
Key-words: Civil War, Soviet Power, Japanese entrepreneurs, fishing industry, Kamchatka
Актуальность исследуемой темы объясняется тем, что существующий уровень российско-японских отношений не возможно оценить без учета исторического опыта взаимодействия двух стран. В дореволюционный период и в годы установления советской власти Камчатка была основным районом добычи и переработки морепродуктов для японцев. Этому способствовал постоянный спрос на лососевую продукцию и большие прибыли, получаемые японскими предпринимателями при ее реализации на внутреннем и внешнем рынках.
Проблема советско-японских отношений в годы гражданской войны и вооруженной иностранной интервенции всегда привлекала исследователей. Однако в советской историографии собранный фактологический материал рассматривался в рамках доминирующей идеологии [11, 14]. В постсоветский период появились и комплексные научные труды и журнальные публикации по данной теме [8, 9, 10]. Тем не менее, недостаточно исследованы русско-японские отношения в рыбной отрасли на Камчатке. Мало внимания уделяется специфике этого региона, а ведь именно Камчатский рыбопромысловой
район представлял наибольший интерес для Японии. В исследовании акцентируется внимание на тех аспектах русско-японских отношений, которые ранее были представлены эпизодично в научной исторической литературе.
В соответствии с условиями Рыболовной Конвенции 1907 г., японцы имели право брать в аренду рыболовные участки в конвенционных водах на равных правах с русскими рыбопромышленниками. Рыболовные участки предоставлялись в аренду только с торгов при условии свободной конкуренции русских и японских предпринимателей. С этого времени начинается интенсивное освоение японцами камчатского рыболовства.
Эксплуатация японскими рыбопромышленниками морских ресурсов Камчатки была чрезвычайно выгодна иностранцам. Они снабжались необходимыми промысловыми материалами, рабочей силой, транспортными средствами из Японии, обладали большими капиталами и пользовались льготными кредитами, которые предоставляло японское правительство всем объединениям японских промышленников. Кроме того, морепродукты сбывались не только на внутрен-
ИСТОРИЯ С. Г. Кошкарева ЭКСПЛУА
ние рынки Японии, но и на рынки Китая, Кореи при помощи собственного тоннажа.
За время с 1907 по 1918 гг. в среднем ежегодно находилось в аренде 260 морских рыболовных и краболовных участков, причем в руках японцев оказывалось 215 участков, и только 45 участков заторговывалось русскими промышленниками [5, л. 29].
Японскими предпринимателями первый консервный завод был построен в 1910 г., а в 1919 г. число консервных заводов увеличилось до 18 единиц. В распоряжении русского капитала находилось в это время 6 заводов. Все японские заводы были расположены на Камчатке.
В годы революции и гражданской войны на Камчатке (1917—1922 гг.) деятельность японских промышленников имела свою специфику. Власть в регионе менялась несколько раз, что не позволяло создать долговременные легальные российско-японские отношения в рыбной отрасли. Географическая удаленность полуострова в годы гражданской войны привела практически к полной японизации рыбной промышленности.
После Октябрьского переворота Советское правительство уже в декабре 1917 г. через японского консула в Петрограде Уэда предложило Японии установить взаимовыгодные экономические отношения, соглашаясь допустить деятельность японских капиталистов в России «под контролем Советской власти». В докладе Нар-коминдела V Всероссийскому съезду Советов (4-10 июля 1918 г.) указывалось, что «мы готовы возобновить трактат и рыболовную конвенцию с Японией», о чем «поставили в известность японское правительство» [7, с. 365]. Но правительство Японии не ответило на советские мирные предложения.
После чехословацко-белогвардейского переворота во Владивостоке 29 июня 1918 г. Советы были вынуждены прекратить свою деятельность и на Камчатке. Характерно, что накануне свержения Советской власти в Петропавловске была получена телеграмма из Хакодате от русского консула Лебедева, который интересовался, какая власть сейчас на Камчатке, и предупреждал, что если Советская власть сохранится, то пароход с солью и другими продуктами из Японии не будет отправлен [1, л. 125].
В 1918-1919 гг. русские предприниматели стали сворачивать свои предприятия, продавая их японцам. Японские рыбопромышленники
ЯПОНСКИМ РЫБОПРОМЫШЛЕННЫМ КАПИТАЛОМ... самовольно занимали незаторгованные участки. В 1919 г. истек срок действия русско-японской Рыболовной Конвенции 1907 г., но колчаковское правительство автоматически продлило документ. Японцы стали добиваться разрешения заниматься рыболовством и на речных участках, торговлей среди местного населения, проведения на побережье своего телефона и телеграфа, свободной стоянки в Авачинской бухте японских рыболовных шхун и пароходов, постройки в Петропавловске складских помещений, ледников, открытия рыболовных контор, свободного плавания японских судов [1, с. 106].
В 1921 г., когда власть на Камчатке была сосредоточена в руках Военно-революционного комитета, японцы заняли по отношению к рыболовному надзору позицию непризнания его. Они заявили, что «действуют по инструкции своего Рыбопромышленного общества и, в виду отсутствия русской законной власти, получили все должные документы в Японии и с русским надзором, поэтому, считаться не будут» [2, л. 339].
Японский генеральный консул 19 апреля
1921 г. во Владивостоке выступил с меморандумом, в котором сообщил о постановлении японского правительства для своих рыбопромышленников, действующих на Камчатке. Согласно этому постановлению, независимо от русского надзора, японское правительство вводило свой надзор под защитой японских военных судов. Арендную плату за эксплуатацию морских рыболовных участков японские рыбопромышленники должны были вносить в депозит японского казначейства [3, л. 385]. Более того, японское правительство предоставило своим промышленникам право «заниматься рыбным промыслом на тех условиях, какие императорское правительство почтет справедливыми и целесообразными» [5, л. 35].
Официальные японские круги предпринимали целый ряд мер для укрепления своих позиций на Камчатке. По заданию своего правительства директор департамента рыболовства Мура-ками в 1921 г. совершил объезд Камчатки и разработал планы усиления эксплуатации ее природных богатств. В мае 1922 г. к побережью Камчатки были направлены специальные суда морского ведомства «Киа-чао» и «Бусе» для проведения гидрографических работ. А летом
1922 г. для обследования Камчатки была посла-
HISTORY S. G. Koshkareva EXPLOITATION OF
на специальная экспедиция под начальством Тамура [6, с. 130].
В результате вся рыбопромышленность по Охотско-Камчатскому побережью перешла в руки японцев: 90 % всего улова экспортировалось японцами и лишь 10 % сосредотачивались в руках русских промышленников. Однако фактически и эти 10 % находились также под контролем японцев, так как русские промышленники вследствие отсутствия собственного капитала, вынуждены были оборудовать свои промыслы на японские средства. Из 15 тыс. рабочих, занятых на рыбалках, около 12 тыс. были гражданами Японии [4, л. 13]. Ни один русский рыбопромышленник не являлся самостоятельным и зависел от японского капитала.
Японцы предоставляли кредиты русским предпринимателям, оговаривая условия их получения:
1) размер кредита зависел от производительности участка;
2) процент за кредитуемый капитал зависел от состояния дел кредитуемого лица, размера кредитуемого капитала, производительности и оборудования участка (от 18 % до 36 % годовых);
3) с промышленника взыскивался так называемый «бусаге» (5 % от заготовленной на участке рыбной продукции);
4) получивший кредит не имел права самостоятельной реализации улова, а должен был сбывать продукцию через лицо, предоставившего кредит (за это промышленник должен был выплатить сумму, равную 2,5 % от продажи продукции);
5) фрахт судов, все покупки в Японии, не исключая и найма рабочих, должны были вестись через посредничество предпринимателя, за что последний получал 5 % комиссионных [4, л. 27].
Учитывая наличие такого обширного перечня условий предоставления японского кредита, русские рыбопромышленники после приобретения рыболовных участков вынуждены были зачастую перепродавать свои права аренды японцам, поскольку это был прямой путь быстрого получения прибыли.
В 1919—1924 гг. в японском рыболовстве произошла серия объединений, завершившаяся созданием гигантской корпорации «Ничиро Гио Гио Кабусики Кайша». Эта фирма фактически монополизировала все промыслы на Камчатке и Охотском побережье. В документах Государ-
IATKA MARINE RESOURCES BY JAPANESE FISHERY... ственного архива Камчатского края содержится информация не только о масштабах её деятельности, но также о постепенном поглощении ею более мелких японских фирм. Пользуясь поддержкой правительства, синдикат «Ничиро» стал создавать преграды конкурирующему японскому капиталу. В частности, было крайне затруднено вступление в ряды рыбопромышленного общества «Рорио Суйсан Кумиай», а, не являясь членом этого общества, ни один японец не имел права выступать на торгах и владеть рыболовными участками.
В мае 1921 г. во Владивостоке произошел военный переворот, в результате которого утвердилась власть братьев С. Д. и Н. Д. Меркуловых. Очередная смена власти в Камчатской области произошла в октябре 1921 г. В Петропавловск прибыла белогвардейская карательная экспедиция. Гражданское противостояние достигло кульминационной точки, и этим воспользовались японцы. В 1922 г. японское рыбопромышленное общество «Рорио Суйсан Кумиай», с согласия японского правительства, объявило «свободный лов» в российских территориальных водах. Участки, заторгованные русскими гражданами, были захвачены японскими рыбопромышленниками.
Несмотря на захват белыми Петропавловска, распространить свою власть на остальную территорию Камчатки им не удалось: на полуострове под руководством укома РКП (б) и облнар-ревкома развернулось партизанское движение, срывавшее планы белых. 10 ноября 1922 г. власть перешла в руки большевиков.
Дальневосточный революционный комитет 15 декабря 1922 г. принял постановление «О дальневосточных рыбных и звериных промыслах». Документ включал в себя следующие положения:
1) Все договоры, концессии, контракты и другие условия, касающиеся рыбных и звериных промыслов, совершенные до советизации Дальнего Востока, признавались аннулированными;
2) Промысловые участки в территориальных водах РСФСР вдоль побережья Японского, Охотского и Берингова морей сдавались в аренду после проведения публичных торгов, как российским гражданам, так и гражданам других государств;
3) Иностранные подданные могли заниматься обработкой рыбы и морепродуктов на арен-
ИСТОРИЯ С. Г. Кошкарева ЭКСПЛУАТАЦИЯ
дованных земельных участках в соответствии с законодательством РСФСР;
4) Иностранцам, которые приобрели права рыбной ловли, предоставлялось право возведения на берегу, в пределах заарендованных ими участках, разного рода построек, складов и т. д. в пределах промыслового сезона;
5) Проведение публичных торгов на сдачу промысловых участков в аренду возлагалось на Дальневосточное Управление Рыболовства, Охоты и Морских звериных промыслов во Владивостоке [12, л. 5-6 об.].
Фактически дублировавший данное постановление Декрет СНК РСФСР от 2 марта 1923 г. («Порядок эксплуатации рыбных и звериных промыслов на Дальнем Востоке») подтвердил основные положения Конвенции 1907 г. и лишил японских рыбопромышленников возможности заниматься нелегальным ловом.
Японское правительство сменило свою тактику по отношению к России, перейдя к политике мирного экономического внедрения в хозяйство региона. В результате с 1923 г. начинается период советско-японского сотрудничества в области рыболовства. Японские рыбопромышленники вошли в соглашение с Дальрыбохотой, по которому им было предоставлено право лова рыбы на определенном количестве морских рыболовных участков, при соблюдении правил о рыболовстве.
В действительности же, практическое воплощение новых юридических норм шло не так быстро. Тихоокеанские промыслы оказались почти беззащитными. В докладе начальника «Главры-бы» М. Козакова от 23 мая 1923 г. отмечается: «Японцы, формально подчиняющиеся требованиям Советского правительства об условиях арендного пользования промыслами, не упускают случая втихомолку хищничать у наших берегов — производить неразрешенные им промыслы и нарушать правила пользования в тех местах, где
ЯПОНСКИМ РЫБОПРОМЫШЛЕННЫМ КАПИТАЛОМ... промысел им разрешен. В этом случае японцы учитывают и стараются использовать слабость рыболовного надзора в наших водах» [13, л. 7].
Дальневосточное Управление Рыболовства и Охоты, располагая личным персоналом промыслового надзора, не имело в своем распоряжении ни одного морского судна, которое могло бы быть послано для надзора и преследования нарушителей правил рыболовства. Эта проблема обсуждалась в дальнейшем на заседании Президиума Дальревкома 26 октября 1923 г. В результате было принято решение о выделении средств Морскому ведомству на приобретение двух судов для охраны рыбных промыслов.
Таким образом, в период Гражданской войны на Дальнем Востоке японские предприниматели грубо нарушали установленные нормы и осуществляли бесконтрольный лов рыбы в российских территориальных водах. Деятельность японских рыбаков на Камчатке была санкционирована японским правительством. Фирма «Ничиро» фактически монополизировала все промыслы на Камчатке и Охотском побережье. В отличие от юга Дальнего Востока, где японские интервенты активно осуществляли военную агрессию и территориальные захваты, на Севере Дальнего Востока оккупации территории не было. Главным направлением здесь стала экономическая экспансия. С установлением советской власти на Камчатке деятельность японских рыбаков получила юридические основания. Принятые советской властью в декабре 1922 г. и марте 1923 г. законодательные акты возродили основные положения прежней Рыболовной Конвенции. Однако монопольное положение японцев в рыбной отрасли на Камчатке сохранялось еще продолжительное время. Советская власть столкнулась с проблемой эффективности рыболовного надзора, нехваткой материальных и технических средств, отсутствия квалифицированных кадров для становления отечественной промышленности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИИ СПИСОК
1. ГАКК. — Ф.Р-130. — Оп. 1. — Д. 2.
2. ГАКК. — Ф.Р-210. — Оп. 1. — Д. 3.
3. ГАКК. — Ф.Р-280. — Оп. 1. — Д. 4.
4. ГАКК. — Ф.Р-544. — Оп. 1. — Д. 17.
5. ГАХК. — Ф.Р-353. — Оп. 1. — Д. 131.
6. Григорцевич С. С. Американская и японская интервенция на советском Дальнем Востоке и ее разгром. М.: Наука, 1957. — 200 с.
7. Документы внешней политики СССР. Т. 1. — М.: Госполитиздат, 1957. — 497 с.
8. Ильина В. А. Японский промышленный лов на Камчатке в 1907-1928 гг. // Вестник Томского государственного университета. — Сер. История. Исторические науки. — 2007. — С. 77-79.
9. Мандрик А. Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока: 50 гг. XVII в.-20 гг. ХХ в. — Владивосток: Дальнаука, 1994. — 192 с.
10. МарьясоваН. В. Иностранный капитал на Дальнем Востоке России в 20-30 гг.: концессии и концессионная политика Советского государства. — Владивосток: Дальневосточный университет, 2000. — 168 с.
11. Мухачев Б. И. Японская империалистическая экспансия на северо-востоке РСФСР в годы Гражданской войны // Экспансия Японии на Дальнем Востоке: кон. Х1Х-1-я треть ХХ вв. — Владивосток: ДВО АН СССР, 1989. — С. 106-112.
12. РГИА ДВ. — Ф.Р-2422. — Оп. 1. — Д. 9.
13. РГИА ДВ. — Ф.Р-2422. — Оп. 1. — Д. 695.
14. СветачевМ. И. Экономическая экспансия империалистических держав на Советском Дальнем Востоке в 1918-1922 гг. — М., 1963. — 18 с.
УДК 792.03:94(47).084.2
ТЕАТР И РЕВОЛЮЦИЯ: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ
И. А. Моисеев
В данной статье рассмотрен вопрос работы театров в годы октябрьской революции и гражданской войны. Автор изучает особенности работы театров в годы становления и первого десятилетия советской власти.
Ключевые слова: театр, революция, гражданская война
THEATER AND REVOLUTION: SOME ASPECTS OF THE ISSUE
I. А. Moiseev
The issue of theaters' work during the years of the October Revolution and Civil War is considered in the article. The author investigates the peculiarities of the work of theaters during the period of establishment and the first decade of the Soviet Power.
Key-words: theater, Revolution, Civil War
Февральская революция 1917 г. смела старый порядок. Монархия пала, прежние отношения между различными слоями общества разрушены. Революция не могла не коснуться и культурной жизни. Исчезла цензура, ранее недопускающая до людей материалы, которые могли повредить власти и обществу. Февральская революция не явилась неожиданностью для русской интеллигенции. Многие деятели культуры восторженно приняли происходящие в стране перемены и готовы были воодушевленно творить во всех сферах культуры, будь то живопись, музыка, поэзия, театр. После Октябрьской революции частные театры фарсов, миниатюр были закрыты, театральный репертуар пересмотрен. Подписанный В. И. Лениным 26 августа 1919 г. декрет «Об объединении театрального дела» установил, что театры, «признаваемые полезными и художественными», являются национальным достоянием
и субсидируются государством [2, с. 441]. Театры были национализированы, а частные театры — ликвидированы. Стоит отметить, что, старые театры, получившие названия академических — Большой и Малый, МХАТ, Александрийский и др., подчинялись непосредственно народному комиссару просвещения и пользовались обширными художественными правами преимуществом в финансировании, хотя, по словам наркома просвещения, на академические театры тратилось совсем немного, всего 1/5 того, что тратилось при царе [4].
Совершенно новой формой связи театральных деятелей с революционным народом явились поездки театральных трупп на фронты гражданской войны. Спектакли на фронте проходили везде с большим успехом. В архивах сохранилось много восторженных отзывов зрителей-бойцов. В отзыве из дивизии, которой командовал герой
