CC BY
33
УДК 550.31 + 550.34
Экспериментальное исследование закономерностей сейсмической активизации разломов в деструктивных зонах литосферы
С.А. Борняков
Институт земной коры СО РАН, Иркутск, 664033, Россия
Выполнено экспериментальное воспроизведение модели «stick-slip» для изучения особенностей проявления импульсных подвижек в системе двух динамически взаимодействующих блоков, их периодичности, вариаций сброшенных при подвижках нагрузок и влиянии на них триггерных эффектов. Показано, что деформационный процесс реализуется периодическими циклами в пределах нормированного коридора значений максимальных и минимальных значений действующих на систему блоков нагрузок. Временной интервал повторяемости импульсных подвижек определяется скоростью деформирования и уровнем нагрузки, действующей по нормали к плоскости межблокового контакта. Установлено, что величина сброшенных при импульсных подвижках напряжений слабо зависит от граничных условий экспериментов, свободных от внешнего триггерного воздействия. Последние, в случае их проявления, нарушают периодичность деформационного процесса и способствуют увеличению амплитуд импульсных подвижек и сброшенных нагрузок более чем в два раза. Угол наклона графика повторяемости амплитуд импульсных смещений для всех скоростных режимов деформирования связан обратной зависимостью с максимальными нагрузками.
Ключевые слова: физическое моделирование, модель «stick-slip», деформации, напряжения, триггерные механизмы
Experimental study of the mechanisms of seismic activation of faults in destructive zones of the lithosphere
S.A. Bornyakov
Institute of the Earth Crust SB RAS, Irkutsk, 664033, Russia
In the work, the "stick-slip" model was experimentally reproduced to study the peculiarities of impulsive motions in a system of two dynamically interacting blocks, their periodicity, variations of loads released during the motions and influence of trigger effects on them. It is shown that deformation proceeds in periodic cycles within the normalized range of maximum and minimum loads acting on the block system. The time interval of repeatability of impulsive motions is determined by the strain rate and load level normal to the interblock contact plane. It is found that the stress released in impulsive motions depends weakly on boundary conditions of experiments with no trigger effect. Trigger effects, if present, break the periodicity of deformation and increase the amplitudes of impulsive motions and released loads more than two times. For all strain rates, the slope on the repeatability diagram of the amplitudes of impulsive motions is inversely dependent on maximum loads.
Keywords: physical simulation, "stick-slip" model, strain, stress, trigger mechanisms
1. Введение
Разломообразование в деструктивных зонах литосферы [1] сопровождается сейсмическими событиями широкого спектра магнитуд, реализующимися преимущественно двумя механизмами. Первый из них характеризуется избирательным объединением группы небольших разломов в один сложнопостроенный протяженный разлом при переходе деструктивного процесса с
одного структурного уровня на другой и описывается моделью лавинно-неустойчивого трещинообразования [2]. Второй механизм представлен эпизодическими импульсными сейсмогенными подвижками по плоскостям сместителей существующих разломов в рамках развивающегося структурного уровня и соответствует модели неустойчивого скольжения с трением на контакте блоков горных пород «stick-slip» [3]. Из отмеченных меха-
© Борняков С.А., 2010
низмов сейсмогенерации последний проявляется наиболее часто, обуславливая многократную периодическую сейсмическую активизацию существующих в деструктивных зонах литосферы разномасштабных разломов. В рамках исследований, направленных на разработку основ средне- и краткосрочного прогноза землетрясений, всегда уделялось внимание вопросам, связанным с повторяемостью сейсмической активизации разломов, пространственной миграцией сейсмической активности в областях их активного динамического влияния и триггерными механизмами сейсмичности [4-7 и др.]. В разное время предпринимались попытки экспериментального воспроизведения модели "stick-slip" посредством физического и математического моделирования эволюционной динамики блоковых ансамблей с целью выяснения характера взаимодействия блоков, условий генерации и повторяемости их импульсных смещений [8-17] .
Автором настоящей статьи выполнено экспериментальное воспроизведение модели « stick- slick» для изучения условий проявления импульсных смещений в системе двух динамически взаимодействующих блоков, их периодичности, вариаций сброшенных при подвижках напряжений и влияния на перечисленные параметры триггерных механизмов. Использованная модельная система в природных условиях соответствует периодической сейсмической активизации разлома за счет динамического взаимодействия активного и пассивного приразломных блоков по магистральной плоскости его сместителя.
2. Оборудование, техника проведения эксперимента и регистрируемые параметры
Схема экспериментальной установки для воспроизведения модели ««stick-slip» приведена на рис. 1. Основными ее рабочими элементами являются два жестких разновеликих блока из пенопласта. Нижний активный блок 2 (имитирующий активное крыло разлома), жестко соединенный со штампом, приводимым в движение электроприводом 1, двигался с постоянной скоростью, увлекая за собой лежащий на нем верхний пассивный блок 3 (имитирующий пассивное крыло разлома) за счет наличия трения на их контакте. Блоки имели горизонтальные размеры 0.4x0.8 м и 0.125 х0.2 м. Верхний блок был соединен с тензодатчиком силы 4, закрепленным на упругой пластине 5 из рессорной стали. Последняя,
Рис. 1. Схема экспериментальной установки
обладая упругостью, обеспечивала импульсную возвратную подвижку второго блока, когда возрастающая при ее изгибе нагрузка, фиксируемая тензодатчиком Рт, достигала уровня, достаточного для преодоления силы трения на межблоковом контакте. Эта предельная нагрузка Рттах принималась за количественную характеристику сдвиговой прочности межблокового контакта. Динамика поступательно-возвратных движений пассивного блока регистрировалась тензодатчиком смещений 6. Показания тензодатчиков 4 и 6 снимались с заданной дискретностью и записывались регистратором [18].
Проведено пять серий экспериментов. В первых трех сериях изучалось влияние прочности межблокового контакта и скорости деформирования на повторяемость и амплитуду импульсных подвижек пассивного блока, а также уровень сброшенной при их реализации нагрузки ДРТ. Скорость деформирования изменялась на один порядок от одной серии экспериментов к другой и составляла 10-5, 10-4 и 10-3 м/с. В пределах серии от эксперимента к эксперименту возрастала прочность межблокового контакта за счет увеличения груза Р на блоке 3 с дискретностью 2 кг от 2 до 14 кг. В четвертой и пятой сериях экспериментов изучалось влияние на перечисленные выше параметры двух триггерных механизмов. Первый был представлен импульсным воздействием падающего на активный блок 2 с высоты 0.3 м стального шарика весом 0.2 кг, второй — резким снижением прочности межблокового контакта путем быстрого удаления 5 % груза Р с блока 3. Во всех экспериментах триггерное воздействие на взаимодействующую систему блоков осуществлялось в тот момент, когда нагрузка на тензодатчике приближалась к максимальному критическому уровню Рт тах.
Фактическим материалом для всех ниже приведенных графических построений являлись инструментально зарегистрированные в ходе экспериментов амплитуды медленных и импульсных смещений блока 3 и сопровождавшие их вариации действовавшей на него нагрузки Рт.
3. Результаты
На рис. 2 графически представлен фрагмент записи регистратора, отражающий типичные циклические вариации нагрузки на тензодатчик в процессе эксперимента. В пределах одного цикла нагрузка медленно возрастает до некоторой максимальной величины Рттах, после чего резко снижается до некоторого минимума РТ^ за счет реализации импульсной подвижки (рис. 2). Повторяющиеся во времени циклы лежат в пределах коридора значений этих максимальных и минимальных нагрузок. Его ширина соответствует величине сброшенной нагрузки ДРТ = Рттах - Рттп, зависящей, в свою очередь, от граничных условий эксперимента (рис. 3). Из приведенного графика видно, что, несмотря
£ 3600
го
I о,"
Го ^ 3200
га |г
£ 5 2800
ГО о х га
2 2400
Максимальная нагрузка
/ г
Минимальная нагрузка
ооооооооооооооооооооо
О^ШИЮО'ЧГШИШО^ЮСЧЮО^ШЙШО
юююсосоюафсоюшюююсосошюшюю Время
Рис. 2. Фрагмент записи вариаций нагрузки в эксперименте, проведенном при V = 10-4 м/с и Р = 6 кг
на то что при увеличении нагрузки Р и скорости перемещения активного блока V абсолютные значения Рттах и Рттщ в среднем возрастают более чем на десятичный порядок, значения сброшенных нагрузок при этом увеличиваются весьма незначительно, от 3-4 до 8-10 Н. Следствием этого является наличие разных видов зависимости от нагрузки Р сброшенных напряжений ДРТ, выраженных соответственно в абсолютных единицах измерения (ньютонах) и в их процентном отношении к максимальным значениям зафиксированных тензодат-чиком нагрузок Рттах (рис. 4, 5). Скорость роста нагрузки ДРТ на тензодатчике в рамках отдельного эксперимента определяется скоростью поступательного движения пассивного блока 3 при его транзите на активном блоке 2. При весьма слабой зависимости сброшенной нагрузки от граничных условий эксперимента интенсификация накопления напряжений в упругой пластине 5 при увеличении скорости движения блока 2 неизбежно влечет за собой активизацию процесса их разгрузки через рост количества импульсных подвижек блока 3 (рис. 6). Как видно из приведенного графика, увеличение скорости V способствует сокращению временного интервала между подвижками ДТ, тогда как увеличение нагрузки Р, напротив, сопровождается его ростом. Наибольший отклик Д Т на изменение нагрузки Р характерен
Рис. 3. Изменение максимальных Ртг
(верх-
ние и нижние кривые одного штрихового типа соответственно) при росте нагрузки Р в условиях разных скоростей деформирования V=
Рис. 4. Зависимость сброшенных напряжений ДРТ от нагрузки Р при скоростях деформирования 10 5 (1), 10-4 (2), 10 3 м/с (3)
Рис. 5. Зависимость сброшенных напряжений ДРТ от нагрузки Р в процентном отношении к максимальным значениям зафиксированных тензодатчиком нагрузок Рттах при скоростях деформирования
10-5 (1), 10-4 (2), 10 3 м/с (3)
для минимального из трех использованных в экспериментах скоростных режимов. При этом существуют некоторые пороговые значения Р, за которыми вид связи
Ч0-5 (1), 10-4 (2),
10-3 м/с (3)
Рис. 6. Зависимость времени повторяемости импульсных подвижек от нагрузки Р при скоростях деформирования 10 5 (1), 10 4 (2), 10-3 м/с (3)
о о
S 1.2
о
> о.о Ч-1-1-1-1-1-
20 60 100 140
Нагрузка Р, Н
Рис. 7. Зависимость угла наклона графика повторяемости импульсных амплитуд смещений от нагрузки Р при скоростях деформирования 10-5 (1), 10-4 (2), 10-3 м/с (3)
ДТ = / (Р) меняется с прямого на обратный (рис. 6). Так, для V =10-5 м/с такому пороговому значению соответствует 100 Н, для V ^Ю^м/с — 80 и 120 Н и для V= 10-3 м/с — 120 Н.
Из всех полученных в экспериментах полных исходных записей поступательно-возвратных смещений были выбраны все разномасштабные амплитуды импульсных возвратных подвижек, и для них методом максимального правдоподобия [19] рассчитаны углы наклона графика повторяемости в (рис. 7). Не принимая во внимание частные отличия представленных на графике трех кривых, полученных при трех скоростных режимах (К= 10-5, 10-4 и 10-3 м/с), можно отметить свойственную им общую закономерность, связанную с уменьшением параметра в по мере роста нагрузки Р.
Графики на рис. 8 отражают динамику блока 3 при наличии влияния триггеров в виде импульсного динамического воздействия от падающего металлического шара и резкого уменьшения нагрузки Р. Как отмечалось выше, в обоих случаях воздействие осуществлялось при максимальном уровне нагрузки Рттах в преддверии
2 -,-.-.-
40 50 60 70 80
Нагрузка Р, Н
Рис. 8. Связь сброшенной нагрузки ДРТ от нагрузки Р при естественном протекании деформационного процесса (1) и при триггерном воздействии импульсным ударом (2) и резким 5% снижением Р (3)
импульсной подвижки, когда система блоков приближалась к критическому неустойчивому состоянию. Приведенные графики показывают, что оба триггерных механизма способствуют увеличению сброшенных нагрузок ЛРТ более чем в два раза, по сравнению с их значениями, зафиксированными в экспериментах, свободных от внешнего воздействия. При этом отчетливо просматривается тенденция усиления отклика нагружаемой системы с ростом прочности межблокового контакта, регулируемого нагрузкой Р (рис. 8).
4. Обсуждение результатов
Полученные экспериментальные результаты рассмотрим в приложении к динамике разломов деструктивных зон литосферы с точки зрения условий их сейсмической активизации, оценок повторяемости по ним сейсмогенных подвижек и вариаций их сейсмоопас-ности.
Модель «stick-slip» в своем исходном варианте за основное и необходимое условие сейсмической активизации разлома принимает рост напряжений до уровня, достаточного для преодоления сил трения между контактирующими по плоскости его сместителя блоками горных пород [1]. Неоспоримая правомерность логики такого подхода к объяснению причин сейсмогенерации предопределила в свое время содержание многих моделей очага землетрясений, а также лабораторных экспериментальных исследований, ориентированных на поиск их краткосрочных предвестников. Приведенные выше результаты экспериментов и известные теоретические построения [20 и др.] показывают, что прогрессивная эволюция напряжений в области динамического влияния разлома является достаточным, но не единственным условием его сейсмической активизации. Такая активизация может иметь место и при регрессии напряженного состояния, вызванной региональными или локальными причинами. Простыми и повсеместными примерами проявления прогрессивного и регрессивного сценариев активизации разномасштабных разломов в сейсмоактивных зонах литосферы являются форшоко-вые и афтершоковые последовательности землетрясений. Первые связаны преимущественно с ростом напряжений в очаговой области до основного сейсмического события, вторые — с их релаксацией после него.
Правомерны ли, с точки зрения полученных экспериментальных результатов, попытки поиска временных стандартов периодичности проявления землетрясений разных магнитуд в областях активного динамического влияния разломов? Ответ на этот вопрос однозначный — не правомерны. Если бы плоскость сместителя разлома была идеально ровной, контактирующие по ней блоки идеально упругими и проходили бы без осложнений полные циклы нагрузки от минимального PTmax до максимального PTmin уровня, то даже в этом случае
не удалось бы получить равномерное распределение по времени сейсмогенных подвижек из-за одних только вариаций напряженного состояния (рис. 6). В естественных условиях магистральные плоскости смес-тителей разломов имеют сложную извилистую морфологию, характеризуются пространственной прочностной и реологической дифференциацией, подвержены влиянию широкого комплекса эндогенных, экзогенных и космогенных факторов. Все это в совокупности делает процессы сейсмогенерации разломов случайными и непредсказуемыми. В этой связи любые оценки периодичности и направленности пространственной миграции генетически связанных с ними сейсмических событий всегда будут оставаться среднестатистическими, малопригодными для эффективных прогнозных построений. Наглядным примером тому может служить неудавшийся в свое время паркфилдский эксперимент.
Полученные экспериментальные результаты указывают на необходимость корректировки представлений о сейсмической активности и сейсмической опасности разломов. Традиционно считается, что чем чаще в пределах разлома происходят землетрясения, тем он более сейсмоактивен, при этом нередко сейсмоактивность отождествляется с сейсмоопасностью. Из проведенных экспериментов это не следует. При повышении скоростного режима число импульсных подвижек значительно увеличивается, т.е. возрастает сейсмоактивность динамически взаимодействующих блоков, тогда как их энергетический потенциал, оцениваемый через сброшенную нагрузку, имитирующую в рамках эксперимента сейсмическую опасность, растет незначительно (рис. 2).
В экспериментах получен парадоксальный на первый взгляд результат, показывающий слабую зависимость сброшенных нагрузок от граничных условий эксперимента (рис. 2). Приложение этого результата к природной ситуации позволяет констатировать, что сегмент разлома фиксированной площади независимо от скоростного режима и прочностных свойств его смести-теля обладает лимитированным диапазоном вариаций сброшенных при сейсмогенных подвижках напряжений, а соответственно, и нормированным максимальным сейсмическим потенциалом. Редкость в пределах отдельных сейсмоактивных зон катастрофических землетрясений указывает на то, что одного этого потенциала недостаточно для их реализации. Принимая во внимание описанную выше роль триггеров в блоковой динамике (рис. 8), а также имеющиеся результаты других исследователей [6, 21-26], логично полагать, что катастрофические землетрясения представляют собой незакономерное для сейсмотектонического процесса явление и порождаются при критическом напряженном состоянии литосферы случайной кооперацией разных триггерных механизмов, существенно усиливающих сейсмические эффекты.
Возможна ли оценка вероятности катастрофического землетрясения? Да, она возможна при наличии методов оценки степени нестабильности литосферы, уровня действующих в ней напряжений и направленности их изменения. Степень нестабильности литосферы может быть оценена по результатам обработки данных деформационного мониторинга. Эффективным количественным показателем уровня накопленных в литосфере напряжений может служить коэффициент в из уравнения Гутенберга-Рихтера. Он связан обратной связью с уровнем действующих напряжений, что впервые было отмечено в [27] и впоследствии неоднократно подтверждено экспериментальными работами, в том числе и настоящим исследованием (рис. 7). Установлено, что рост напряжений в литосфере сопровождается уменьшением параметра в и наоборот. Пример анализа вариаций в в пределах очаговой области катастрофического Суматра-Андаманского землетрясения 24.12.2004 г. показывает, что сильные землетрясения с M < 6.8 происходили при его значениях близких к 0.3 [28]. При этом само Суматра-Андаманское землетрясение произошло на фоне роста коэффициента в после достижения им некоторого минимума, т.е. на фоне снижения уровня напряжений, которое в соответствии с результатами проведенных нами экспериментов может рассматриваться как триггер, способствовавший усилению сейсмического эффекта.
5. Заключение
Выполненное экспериментальное воспроизведение модели «stick-slip» позволило получить новые данные, отражающие особенности проявления импульсных подвижек в системе двух динамически взаимодействующих блоков, их периодичности, вариаций сброшенных при подвижках нагрузок и влияния на них триггерных эффектов.
Эксперименты показали, что деформационный процесс реализуется периодическими циклами в пределах нормированного коридора значений максимальных PTmax и минимальных PT min значений нагрузок. Временной интервал повторяемости импульсных подвижек определяется скоростью деформирования V и уровнем нагрузки Р, действующей по нормали к плоскости межблокового контакта.
Из результатов экспериментов следует, что величина сброшенных при импульсных подвижках напряжений, слабо зависит от граничных условий экспериментов, свободных от внешнего триггерного воздействия. Последние, в случае их проявления, нарушают периодичность деформационного процесса и способствуют увеличению амплитуд импульсных подвижек и сброшенных нагрузок APT более чем в два раза.
Угол наклона графика повторяемости амплитуд импульсных смещений для всех скоростных режимов де-
формирования связан обратной зависимостью с максимальными нагрузками PTmax. Это согласуется с мнением других исследователей о возможности использования вариаций угла наклона графика повторяемости землетрясений для опосредованной количественной оценки изменения напряженного состояния сейсмоактивных участков литосферы, а следовательно, и для характеристики протекающих в ней диссипативных процессов.
Работа выполнена при финансовой поддержке в рамках проектов Отделения наук о Земле РАН (ОНЗ-7.7), СО РАН (ИП №№ 61 и 20), РФФИ (грант № 07-05-00251-а) и госконтракта № 02.740.11.0446.
Литература
1. Шерман С.И. Деструктивные зоны литосферы, их напряженное состояние и сейсмичность // Неотектоника и современная геодинамика континентов и океанов. - М.: ГЕОС, 1996. - С. 157-158.
2. Мячкин В.И., Костров Б.В., Соболев Г.А., Шамина О.Г. Основы физики очага и предвестники землетрясений // Физика очага землетрясений. - М.: Наука, 1975. - С. 6-29.
3. Brace W.F., Byerlee J.D. Stick-slip as a mechanism for earthquakes //
Science. - 1966. - V. 153. - No. 3739. - P. 990-992.
4. Садовский М.А., Болховитинов Л.Г., Писаренко В.Ф. Деформирование геофизической среды и сейсмический процесс. - М.: Наука, 1987. - 100 с.
5. СоболевГ.А. Основы прогноза землетрясений. - М.: Наука, 1993. -314 с.
6. Соболев Г.А., Пономарев А.В. Физика землетрясений и предвестники. - М.: Наука, 2003. - 270 с.
7. Шерман С.И., Горбунова Е.А. Волновая природа активизации разломов Центральной Азии на базе сейсмического мониторинга // Физ. мезомех. - 2008. - Т. 11. - № 1. - С. 115-122.
8. Burridge R., Knopoff L. Model and theoretical seismicity // Bull. Seism.
Soc. Amer. - 1967. - V. 57. - No. 3. - P. 341-371.
9. Deiterich J.H. Preseismic fault slip and earthquake prediction // J. Geophys. Res. B. - 1978. - V. 83. - No. 8. - P. 3940-3948.
10. Ohnaka M., Kuvahara Y., Yamamoto K., Hirosava T. Dynamic breakdown processes and the generating mechanism for high-frequency elastic radiation during stick-slip instability // Geophys. Monogr. Amer. Geophys. Union. - 1986. - V. 37. - P. 13-24.
11. Carlson J.M., Langer J.S. A mechanical model of an earthquake fault // Phys. Rev. A. - 1989. - V. 40. - No. 11. - P. 6470-6484.
12. Соболев Г.А., Кольцов А.В., Андреев В.О. Тригерный эффект колебаний в модели землетрясения // Докл. РАН. - 1991. - Т. 319. -С. 337-341.
13. Мострюков А.О., Лыков В.И., Патонин А.В., Петров В.А., Сасо-рова Е.В. Предваряющее акустическое излучение в экспериментах «stick-slip» как аналог низкочастотных предвестников землетря-
сений // Науки о земле: Физика и механика геоматериалов. - М.: Вузов. кн., 2002. - С. 94-104.
14. Chelidze T., Matcharashvili T., Gogiashvili J., Lursmanashvili O., Devidze M. Phase synchronization of slip in laboratory slider system // Nonlin. Process. Geophys. - 2005. - V. 12. - No. 2. - P. 163-170.
15. Feder H.J.S., Feder J. Self-organized criticality in a stick-slip process // Phys. Rev. Lett. - 1991. - V. 66. - No. 20. - P. 2669-2672.
16. Ciliberto S., Laroche C. Experimental evidence of self organization in the stick-slip dynamics of two rough elastic surface // J. de Phys. -1994. - V. 4. - P. 223-236.
17. Vallette D.P., Gollub J.P. Spatiotemporal dynamics due to stick-slip friction in an elastic-membrane system // Phys. Rev. E. - 1993. -V. 47. - P. 820-827.
18. Ружич В.В. // Научный и промышленный потенциал Сибири. Инвестиционные проекты, новые технологии разработки. Международный каталог. - Новосибирск: ЗАО «Новосибирский биографический центр», 2004. - С. 90-91.
19. Aki K. Maximum likelihood estimate of b in the formula logW = a -bMand its confidence limits // Bull. Earthq. Res. Ins. - 1965. - V. 43. -P. 237-239.
20. Ребецкий Ю.Л. Тектонические напряжения и прочность природных массивов // М.: Академкнига, 2007. - 406 с.
21. Ружич В.В., Трусков В.А., Черных Е.Н., Смекалин О.П. Современные движения в зонах разломов Прибайкалья и механизмы их инициирования // Геология и геофизика. - 1999. - Т. 40. - №23.-С. 360-372.
22. Астафуров С.В., Шилько Е.В., Ружич В.В., Псахье С.Г. Исследование влияния локального напряженного состояния на отклик границ раздела блоков в геологических средах при динамических воздействиях // Геология и геофизика. - 2008. - Т. 49. - № 1. -С. 67-77.
23. Ружич В.В., Псахье С.Г., Борняков С.А., Смекалин О.П., Шилько Е.В., Черных Е.Н., Чечельницкий В.В., Астафуров С.В. Изучение влияния виброимпульсных воздействий на режим смещений в зонах сейсмоактивных разломов // Физ. мезомех. - 2003. - Т.6.-№ 1. - С. 41-53.
24. Шилько Е.В. Теоретическое изучение поведения интерфейсных сред на различных масштабных уровнях в сложных условиях на-гружения // Физ. мезомех. - 2005. - Т. 8. - № 3. - С. 93-106.
25. Psakhie S.G., Ruzhich V.V., Shilko E.V., Popov V.L., Astafurov S.V. A new way to manage displacements in zones of active faults // Tri-bology Int. - 2007. - V. 40. - No. 6. - P. 995-1003.
26. Псахье С.Г., Шилько Е.В., Астафуров С.В., Димаки А.В., Гранин Н.Г., Ружич В.В., Гнатовский Р.Ю. Роль внутренних напряжений в плитных средах как фактора, определяющего деформационную активность на границах раздела. Оценка величины избыточных тектонических напряжений // Физ. мезомех. - 2010. -Т. 13.- № 3. - С. 5-14.
27. Berg E. Relation between earthquake foreshocks, stress and main-shocks // Nature. - 1968. - V. 219. - No. 5159. - P. 1141-1143.
28. Борняков С.А. Эволюция сейсмической системы как нелинейный синергетический процесс // Нелинейный мир. - 2008. - Т. 6. -№ 1. - С. 60-66.
Поступила в редакцию 18.01.2010 г.
Сведения об авторе
Борняков Сергей Александрович, к.г.-м.н., снс ИЗК СО РАН, bornyak@crust.irk.ru
