CC BY
102УДК 340.12 + 34.124.4 + 504.03
В. А. Захарова,
соискательница при кафедре философии Национальный университет "Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого", г. Харьков
ЭКОПРАВОВОЕ ВОСПИТАНИЕ: ПОНЯТИЕ, СУЩНОСТЬ
И СОДЕРЖАНИЕ
В статье определяется сущностная и содержательная специфика феномена экоправового воспитания, анализируются характерные признаки данного направления правовоспитательной деятельности, позволяющие сформулировать его дефиницию.
Ключевые слова: правовое воспитание, экоправовое воспитание, экософия права.
В последние десятилетия значительно возрос интерес ученых различных специальностей к проблемам экологии, касающимся предупреждения глобальной экокатастрофы, предвестники которой в виде локальных экологических проблем время от времени возникают в разных странах, нарушая жизнеутверждающий баланс сил в экосоциосфере. Сама экология постепенно превратилась из чисто естественной науки в междисциплинарный комплекс, а круг привлеченных к экологической проблематике наук значительно расширился, связывая естественную и гуманитарную сферы научного знания.
Между тем, имея перед собой многочисленные примеры разрушительных последствий техногенной деятельности, большинство рядовых граждан до сих пор не в состоянии поднять собственное сознание до уровня постижения реальности и масштаба глобальных экологических вызовов, как и своей роли в деле гармонизации отношений с природным миром. Конечно, от обычного члена общества переходного типа, существующего в условиях идеологической неопределенности и довольно частых случаев нескрываемого пренебрежения к общечеловеческим ценностям, не стоит ожидать быстрого духовного подъема, который предусматривал бы изменение ценностной ориентации правосознания, связанного с включением природной среды в число объектов его правовой ответственности. Совершенно очевидно, что и общественное, и индивидуальное сознание требуют концептуального гармонизирующего воздействия со стороны определенной системы, способной осуществить экологизацию сознания в целом и обеспечить формирование экологического правосознания, чтобы этот процесс способствовал воспроизведению экологических императивов и у последующих поколений.
Учитывая несомненную ценность исследований в области общей и социальной экологии, экологии человека, экософии и экологического права, хотим указать на необходимость интегрирования методологически значимых компонентов знания, которое они содержат, в процесс философско-правового изучения перспективности создания системы экоправового воспитания посредством методологического инструментария и понятийного аппарата экософии права средствами экософско-правовой рефлексии. Экософия права, как доказано С. В. Шефелем, является философско-правовым учением, которое диатропическим способом рефлексирует субъект-объектные отношения между человеком как субъектом права и природным миром на принципах толерантности с точки зрения выяснения проблем реализации права человека на безопасную жизнь и его ответственности по защите прав Природы с целью определения путей гармонизации их взаимоотношений и обоснования способов достижения целей экосоциального гомеостаза,
или экосоциальной гармонии [12, с. 65]. Анализ онтологических, гносеологических, антропологических, аксиологических и институциональных оснований экософии права, осуществленный в работах С. В. Шефеля и Т. И. Бургарт, открывает возможности для научных исследований в направлении переосмысления разнообразных сторон регуляторного влияния права на процессы жизнетворчества личности, формирования экоправового сознания и экоправовой культуры, которые не только тесно взаимосвязаны, но и напрямую зависят от эффективности мер экоправового воспитания.
Чтобы привести дефиницию понятия "экоправовое воспитание", прежде всего нужно понять его сущность, охарактеризовать его содержание, основные признаки. При этом целесообразно использовать метод диатропической аналогии с процессом правового воспитания, которое является общей категорией по отношению к последнему. Такая возможность обусловливается спецификой диатропического способа мировосприятия, который акцентирует внимание на категории разнообразия, т. е. на общих свойствах сходства и различия, проявляющихся в больших совокупностях объектов и сложных системах, не отрицая при этом их общей целостности [4], которая в плоскости правового мировоззрения становится основой для преодоления противопоставления восточной и западной социокультурных традиций как одной из преград на пути гармонизации экосоциальных отношений. Такой подход формирует возможность и составляет фундамент для рассмотрения реальности через призму многообразия форм существования и проявлений жизни, включая и правовое измерение, что согласуется с основополагающей позицией Е. В. Сазонниковой по применению диатропической парадигмы мышления в правовых исследованиях [10], позволяя "впустить "в сознание индивида концепт уникального правового статуса Природы.
Специфически правовым процесс воспитания делают основные черты права — волевой и нормативный характер, формальная определенность и другие, а специфически экологическим — имманентность экологической составляющей в содержательном наполнении феномена права, который на современном этапе развития правовой системы сконцентрирован в концепте норм отрасли экологического права. Следовательно, право является не только исходной базой для этого процесса, но и основным материалом, источником для него.
Сущностная специфика экоправового воспитания проявляется в его цели и экософско-правовом содержательном наполнении всех его стадий и мероприятий. Указанное наполнение имеет различные аспекты, которые, дополняя друг друга в пределах экоправовой воспитательной концепции, обеспечивают ее онтологическую, антропологическую, аксиологическую и гносеологическую состоятельность, обосновывая перспективу эффективного воздействия на объект воспитания.
Онтологический контекст экософской рефлексии правовоспитательного процесса составляет постижение необходимости его выстраивания на основании понимания права как одного из основных проявлений человеческой жизни, как существа биологического и биосоциального благодаря его статусу одного из общих законов биологической и биосоциальной жизни людей, для которых правовая сфера бытия является пределом существования, заданным самим природным универсумом.
Понимание идеи права, которое дает правовая онтология, играет ведущую роль при построении любой правовоспитательной концепции, поскольку формирует ее идеальное измерение, определяя направления реализации идеологической составляющей воспитательного процесса. Вместе с тем экософская рефлексия права в ее онтологическом контексте расширяет границы и характер понимания идеи права в социокультурном пространстве современного человечества путем учета действий общих законов социоприродного гомеостаза [13]. Достижение осознания необходимости парадигмальных изменений на таком фундаментальном уровне правовой реальности, которым является идея права, дает все основания ожидать соответствующие качественные изменения на других уровнях правового бытия — в нормах
законодательства, в частности, экологического, и в правоотношениях между субъектами и объектами экосоциосферы.
Теоретические разработки экософии права в области правовой антропологии благодаря качественно новой постановке Т. И. Бургарт проблемы диалектики антропогенного и социального уровней бытия права [2] позволяют дополнить концепцию экоправового воспитания обоснованием естественности происхождения умственно-волевого потенциала человечества, который может выступать как источником дальнейшего разрушения природной среды, так и фактором обеспечения баланса всех компонентов социоприродного развития, что напрямую зависит от способа идентификации человеком в правовой реальности себя, своего социума и природы.
Экософией права в рамках антропологических исследований природы права сформирован также экоправовой воспитательный идеал, которым выступает правовой человек как экологически ориентированная личность, который осознает себя субъектом правоотношений в экосфере и действует конструктивно исходя из понимания необходимости поддержания всех жизненных сил биосферы путем использования экологического права как гармонизирующего их средства. По мнению экософов, формирование такой личности не может быть не связано с экологизацией правосознания граждан, духовным их обновлением на основе приобретения знаний о гармонизации в экосфере, экосоциальных отношений в целом и правоотношений, в частности, где решающая роль отводится фактору признания человеком своей ответственности за все проявления жизни. В этом смысле человек, который воспитывается как экологически правовая личность, способен осознать и взять на себя ответственность и за свою жизнь, и за будущее социума и природы.
Аксиологическое измерение экософско-правовой рефлексии составляет основу для переосмысления содержания и характера ценностного наполнения процессов правотворчества, правореализации и государственного управления, требующих определенного исходного этапа и фундаментальной основы, а также соответствующего стабилизирующего фона. Все эти роли должны быть возложены именно на систему воспитания обновленных (что в нашем понимании является тождественным экологизированных) правосознания и правовой культуры граждан. Сложность этой задачи можно объяснить необходимостью не только освобождения от стереотипов, которые десятилетиями продуцировались в их сознании утилитарным типом мировоззрения и хозяйствования, обусловливая соответствующие ограничения в правопонимании, но и потребностью воспроизведения тех этико-экологических и экоправовых императивов, которые веками существовали как элементы опыта многих поколений человечества в его отношении к окружающей среде, а также учетом достижений государственного строительства и правотворчества стран Скандинавии в качестве примера успешного построения экологического правового государства на принципах социального и социоприродного партнерства.
К формулировке дефиниции экоправового воспитания целесообразно подходить параллельно с определением его характерных признаков. В целом экоправовое воспитание воплощает такие основные характеристики правовоспитательного процесса, как целенаправленность, систематичность, организованность, деятельностный характер, базирование на нормах и принципах права, использование специфических правовоспитательных форм и средств и др. В пределах экоправовоспитательной концепции большинство из них приобретает определенную окраску, отражая экофильный характер влияния на правосознание индивида.
Одним из таких признаков экоправового воспитания является его целенаправленность. Категория цели является определяющей для всех направлений воспитания, ибо она, как конечный результат деятельности человека, в форме идеального представления существует в его сознании, желание достичь которого предопределено выбором средств его достижения.
Фактически проблема определения цели воспитания возникла примерно тогда же, когда и размышления об образе самого человека, наряду с мнением, каков есть человек. Практически сразу же возник вопрос: каким он должен быть? Например, эпохе античности мы обязаны не только развитием философии и началом развития весьма значимого направления воспитательной системы, стремящегося к достижению воспитательного идеала древних греков — калокагатии (от старо-греческого "прекрасный и хороший", "красивый и добрый"). Одним из первых к вопросам воспитания обратился Демокрит. По его мнению, воспитание имеет целью научить человека "хорошо мыслить", "хорошо говорить" и "хорошо себя вести". При этом определяющую роль в воспитательном процессе он отводит природе, а именно подражанию природным законам в жизнедеятельности людей. Ему принадлежит утверждение: хотя воспитатель формирует и изменяет человека, все же его помыслы направляет природа, ибо человек является ее частью — микрокосмом [1, с. 337].
В античной философии идея воспитания была представлена как процесс осмысленного, длительного и целенаправленного созидания человека, построения физических и духовных параметров его экзистенции в соответствии с самыми высокими образцами моральных и физических достоинств [9].
Весьма точно цель воспитания определил И. Кант, доказывая, что воспитание ставит задачу сделать человека умелым, знающим и моральным: если образование в первом понимании тождественно культуре, во втором — цивилизации, а в третьем — нравственности, то и воспитание должно делать людей культурными, цивилизованными и моральными, причем обе первые идеи подчинены третьей [7, с. 104]. Такое толкование удачно подходит на роль моральных устоев для правового и экоправового воспитания, ибо основывается на уверенности, что нравственный закон дается человеку в виде априорного принципа практического разума, реализация которого зависит от него самого.
Наряду с общими для большинства эпох нравственными ориентирами цели воспитания во многом имеют конкретно-исторический характер, выявляя специфику конкретной эпохи. Это делает невозможным исчерпывающее определение целей воспитания в содержательном смысле, что обусловлено разнообразием ценностных ориентиров, определенных обществом.
По мнению О. А. Долгополова, главной целью правового воспитания является (а) переход приобретенных правовых знаний в ценностные установки, (б) превращение их во внутреннее убеждение, (в) предоставление им положительной эмоциональной окраски и (г) закрепление в правовых привычках, которые становятся мотивом соблюдения правовых норм [6, с. 54]. В. В. Головченко обосновывает иерархию 3-х целей, направленных на формирование комплекса качеств личности на правовом уровне ее жизнедеятельности, а именно: (а) формирование системы правовых знаний (ближайшая цель), (б) формирование правовой уверенности (промежуточная цель) и (в) формирование мотивов и привычек правомерного, социально активного поведения (конечная цель) [3].
Такой же подход можно применить и к определению этапов (или стадий) экоправового воспитания, которыми, соответственно, будут когнитивный, эмоциональный и деятельностный, а также триединого комплекса задач, стоящих перед субъектами этого процесса.
Целеориентированность человеческой деятельности в значительной мере детерминируется законами материального производства и других сфер жизни общества, к которому принадлежит конкретный человек. Учитывая реалии современности, эта зависимость заметно замедляет содержательные изменения в так называемом "телеологическом блоке" сознания, тем самым подтверждая необходимость корреспондирования формирования новой системы ценностей иным условиям бытия социума во всех его измерениях — социальном, правовом, экономическом, политическом и пр. Иными словами, подобно тому, что нельзя сделать человека воспитанным принудительно, невозможно воспитать его в современном мире правовыми иллюзиями,
одной лишь идеологией. Нужны примеры как негативные, так и позитивные, которые заставляют задумываться над перспективой жизни, находить глубоко в себе экофильные первоосновы, "обреченные" на обнаружение, но имеющие слабые импульсы, не способные пробиться сквозь наслоения искусственных ценностей, созданных цивилизацией чрезмерного потребления.
Как цель, экоправовое воспитание должно формировать экоправовую воспитанность личности, т. е. такое состояние правосознания, которое гармонизирует биологический и социальный компоненты в человеческой природе. В самом же человеке, как существе биосоциальном, заложены предпосылки для правильного, естественного осознания им своего права на безопасную для жизни и здоровья окружающую среду -биологические, социальные, исторические, этноментальные и другие, составляющие глубинную основу и одновременно средство существования человечества. Их аккумуляция делает правосознание практически "обреченным" к восприятию экофильных императивов. Именно поэтому очень важно, чтобы методологическим основанием экологической политики в Украине стала концепция, способная перенести последние в практическую плоскость, сделать их единственно приемлемыми для социума.
Наряду с общими для правового воспитания признаками можно выделить ряд характеристик, отражающих специфику (мировоззренческую и методологическую) экоправового воспитания и позволяющих признать за ним статус перспективного направления воспитательного воздействия с учетом потребностей общества. Главные из них — это методологическое и идеологическое обоснование концепции экоправового воспитания положениями экософии права с привлечением элементов диатропической методологии как парадигмы, способной обеспечить желаемое мировоззренческое обновление социума.
Также для экоправового воспитания присуще значительное внимание к категориям "экологичность", "антропность" и "социальность" как средствам отображения специфики экоправового мышления. Благодаря анализу их взаимосвязи и взаимодополняемости можно выяснить, почему правосознание современного человека так нуждается в экологизации и почему без переосмысления характера соотношения упомянутых категорий реформирование общественных отношений будет оставаться экофобным. Ведь для гражданина мало просто знать, а государству просто декларировать, что жизнь - это высшая ценность, фундаментальное естественное право каждого. В правовой культуре стран Запада это положение присутствует достаточно давно [См.: 5; 8; 11], но проблема технократического ущемления этого права не исчезает. Гражданин должен осознавать, а воспитательные институты разъяснять, почему право на жизнь является фундаментальным и приоритетным, - кроме того, что человек является высшей ценностью, он является единственным существом, способным влиять на жизнь и за пределами социума, - благодаря умственным способностям, которые являются как источником масштабных конфликтов и проблем в экосоциосфере, так и средством улучшения жизни, постижения ответственности за существование природного мира.
Поскольку экологичность выступает свойством и биосоциального бытия человека, и бытия его социума (потому что они имеют место именно в экосфере), жизнь, как предпосылка существования, в своем разнообразии тождественна понятию "экологичность". Именно в таком ракурсе правовое измерение жизни предстает определяющим и присущим имманентно естественному бытию индивида.
Экоправовая воспитанность проявляется в комплексе основных личностных характеристик, главной среди которых является признание права на жизнь основополагающей правовой ценностью, обусловленной осуществлением экософской рефлексии феномена прав человека в целом и права на безопасную для жизни и здоровья окружающую среду, в частности. Это означает, что право на жизнь и безопасную окружающую среду следует рассматривать в неразрывной связи с правами, собственно, окружающей среды на безопасность и защиту. Расширяя тем самым границы правового
дискурса в социуме, можно изменить антропоцентрический взгляд его репрезентантов на себя как собственников природы на сознательное экологическое правосознание.
Экоправовая воспитанность связана с осознанным выбором правомерного (с точки зрения носителя экоправового сознания) способа удовлетворения своих потребностей, который, в свою очередь, является откликом внутренней потребности в экофильном поведении. Это не значит, что носитель экоправовой культуры должен (как призывают представители радикального экологизма) воздерживаться от любой деятельности, связанной с воздействием на природные объекты, поскольку в современном мире это невозможно без изоляции от социума; идея же дальнейшего развития человечества в условиях неприкосновенности среды может быть воспринята только как утопия. Цель воспитания личности с высоким уровнем экоправовой культуры опирается на определенное понимание самого человека как субъекта права и жизнетворчества в целом, что предопределяет и специфику типа правопонимания, который формирует, так сказать, "образ права" в конкретном обществе и через призму которого члены последнего видят правовую реальность и, соответственно, перспективы и характер качественных изменений в ней. Это и есть понимание человека как биосоциального существа, т. е. признание двойственности его природы, сочетающей и природный его первоисточник, и социальное как проявление его "второй" природы.
Анализ сущностной и содержательной специфики экоправового воспитания позволяет определить его как системный процесс целенаправленного воздействия на правосознание личности совокупности государственных и компетентных общественных институтов с целью активизации глубинных экофильных основ ее правового бытия и формирование активной позиции по отношению к комплексу прав Природы во главе с правом на жизнь, а также упрочение их в стратегии жизнетворчества прежде всего для развития экоправовой государственности. Именно при достижении цели этого направления правовоспитательной работы представляется возможным ускорить качественные сдвиги в формировании сообщества личностей с высоким уровнем экологического правосознания, способных придать стратегии развития цивилизации экофильное направление.
Список литературы: 1. Антология мировой философии. — [В 4-х т. — Т. 1, ч. 1] / ред.-сост. В. В. Соколов. — М. : Мысль, 1969 — 1972. — 576 с. 2. Бургарт Т. I. Дiалектика антропогенного й сощального у вимiрi екософп права / Т. I. Бургарт // Вюн. нац. юрид. акад. Украши. — Серiя: Фiлософiя, фiлософiя права, пол^олопя, соцюлопя. — Х. : Право, 2009. — Вип. 2. — С. 122-131. 3. Головченко В. В. Теоретические вопросы эффективности правового воспитания: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. юрид. наук : 12.00.01 / В. В. Головченко. — К., 1982. — 19 с. 4. Григорьев С. И. Смена научных картин мира и социология / С. И. Григорьев // СоцИс. — 2000. — № 9. — С. 13—22. 5. Дайнен Д. Дедалi мщшший союз. Курс европейсько'1 штеграцп: моногр. / Д. Дайнен; перекл. з англ. М. Марченко. — К. : Вид-во "К. I. С.", 2006. — 696 с. 6. Долгополое О. А. Организация правового воспитания в современной России: дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.11; 12.00.01. / Долгополов Олег Александрович — Рязань, 2004. — 229 с. 7. Кант И. О педагогике. Трактаты и письма / перев. с нем. Н. Вальденберг, Т. Васильева, А. Гулыга. — М. : Наука, 1980. — 709 с. 8. Лозо В. И. Правовые основы экологической стратегии Европейского Союза (концепция, программное обеспечение, систематизация и комментарий действующего законодательства ЕС) : моногр. / В. И. Лозо — Харьков : Право, 2008. - 368 с. 9. Рабтович О. Р. 1дея виховання та ïï теоретичне обгрунтування в античнш фшософп : автореф. дис. на здоб. наук. ступ. канд. фшос. наук : 09.00.05 / О. Р. Рабшович. — Л., 2009. — 15 с. 10. СазонниковаЕ. В. Диатропическая познавательная модель : понятие, применение в праве и соотношение с системной познавательной моделью / Е. В. Сазонникова // Рос. юрид. журн. — 2011. — № 1. — С. 47-54. 11. Стеценко О. Защита экологических прав в Европейском Союзе / О. Стеценко.
[Электрон. ресурс]. — Режим доступа : http://yurpractika.com/artide.php?id =10006759. 12. Шефель С. В. Екософiя права як форма дiатроmчноi методологи / С. В. Шефель // bích. нац. юрид. акад. Украши. — Серiя : Фiлософiя, фiлософiя права, полiтологiя, сощолопя. — Х. : Право, 2010. — Вип. 6. — С. 63-70. 13. Шефель С. В. Онтолопчш засади еколопчного права / С. В. Шефель // Пробл. розвитку суспшьства : системний тдхщ : зб. матер. мiжвуз. наук. конф. (Харюв, 12-13 квгг. 2006 р.) — Х. : НЮАУ, 2006. — С. 18 -22.
ЕКОПРАВОВЕ ВИХОВАННЯ: ПОНЯТТЯ, СУТН1СТЬ I ЗМ1СТ
Захарова В. О.
У статп визначаеться сутнiсна i змютовна специфiка феномену екоправового виховання, аналiзуються характернi ознаки цього напрямку правовиховно}! дiяльностi, що дозволяють сформулювати його дефшщю.
Ключовг слова: правове виховання, екоправове виховання, екософiя права.
THE ECO-LEGAL EDUCATION: DEFINITION, NATURE
AND CONTENT Zakharova V. A.
The article defined the essential and specific content of the phenomenon of eco-legal education. Also analyzes the characteristics of this area of legal education activities, that helps to formulate its definition.
Key words: legal education, eco-legal education, ecosophy of law.
Поступила в редакцию 06.03.2013 г.
