CC BY
954
экономика иуправление народным хозяйством
Economy and management of national Economy
Е.Ф. Авдокушин, Е.Г. Кузнецова
ЭКОНОМИКА СОВМЕСТНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ: СУЩНОСТЬ И НЕКОТОРЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
E. F. Avdokushin, E.G. Kuznetsova
Economics of Joint Consumption: Essence and some Development Trends
В условиях постепенного развертывания четвертой промышленной революции и в разгар мирового финансового кризиса возникла новая модель товарных отношений, встроенных в систему отношений цифровой экономики - так называемая шеринговая экономика (sharing economy), включающая ряд определений: экономика обмена, экономика совместного потребления, экономика совместного пользования товарами, услугами, экономика доступа, коллаборативная экономика, peer-to-peer economy (от пользователя к пользователю или P2P) и т.п. Все эти определения имеют общую смысловую базу - взаимодействие, коллаборационизм, коопера-тивизм, тем не менее при углубленном исследовании имеют различное содержание.
Таким образом, ни в теории, ни на практике пока не выработано единого общепринятого термина для обозначения этой модели. Последнее можно объяснить тем, что эта модель сформировалась недавно. Термин «sharing economy» («шеринговая экономика») появился в экономической литературе в период финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг. вместе с формированием новых бизнес-структур. Происхождение этого термина связывают с именем Лоуренса Лессинга (Lawrence Lessing), профессора права в Стэндфордском университете (ныне работающего в Гарвардском университете), первым использовавшим этот термин (в 2008 г.).
Термин «совместное потребление» используется для описания экономической модели, основанной на коллективном использовании товаров и услуг, бартере и аренде вместо владения, в основе которой лежит идея, что иногда удобнее платить за временный доступ к продукту, чем владеть этим продуктом1. Термин «collaborative consumption» («совместное
потребление») впервые был использован еще в 1978 г. Маркусом Фелсо-ном и Джо Л. Спаэтом (Marcus Felson & Joe L. Spaeth) в статье «Структура сообщества и совместное потребление: рутинный подход к деятельности» («Community Structure and Collaborative Consumption: a routine activity approach»)2.
Концепция совместного потребления была сформулирована в 2010 г. Рэйчел Ботсман (Rachel Botsman) и Ру Роджерсом (Roo Rogers), соавторами книги «What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption»3, описав новую социо-экономическую модель, способную революциониро-вать потребление товаров и услуг.
Некоторые исследователи sharing economy рассматривают эту модель в качестве одного из самых существенных трендов современной мировой экономики и явления, способного привести к смене экономической пара-дигмы4. Совместное потребление в 2011 г. было названо журналом «Тайм» (Time) одной из десяти идей, которые изменят мир5, остановив ярко проявившиеся в XX веке перепроизводство и сверхпотребление.
Основатель и идеолог Давосского форума Клаус Шваб в своей книге «Четвертая промышленная революция» относит экономику совместного потребления к принципиально новой модели, которая изменит современное общество6. По мнению китайских исследователей экономики совместного потребления Чжан Сяожуна и Юй Даня «экономическая база будущего общества будет, вероятно, основана на шеринге и станет экономикой шерингизма»7.
Совместное потребление основано на идее использования бывших в употреблении товаров (которые передаются временно или навсегда) от одного человека, которому они больше не нужны, к другому, которому они требуются. Однако в условиях развития постиндустриальных технологий возможность по-новому взглянуть и оценить предыдущие явления, вернуться к началу, пересмотреть их инклюзивный потенциал, становится важнейшим качественным фактором современного социума.
Экономика совместного потребления (ЭСП) имеет ряд особенностей.
1. Совместное потребление уже не в единичных спорадических, а в массовых масштабах осуществляется на основе цифровых технологий, концентрирующих многочисленных участников процесса на электронных платформах.
2. Резко возрастает мобильность обменов, они становятся более интенсивными повышается их эффективность. Годом рождения экономики совместного потребления считается 2007 г., когда стартовала эпоха смартфонов и мобильных приложений, без которых бурный рост таких сервисов был бы невозможен.
3. Обмен заметно диверсифицируется, в оборот вовлекаются разнообразные товары, в т.ч. интеллектуальная деятельность для обмена, дарения, использования. Происходит своеобразная секьюритизация бросовых
продуктов, активов, которые оказываются общественно полезными. А в результате повышается степень инклюзивного развития экономики. Можно сказать, что модель ЭСП - это модель инклюзивного развития современной экономики, вовлекающей в оборот многие невостребованные «спящие» факторы производства и потребления8.
ЭСП обычно включают ряд секторов, которые обеспечивают трансакции между отдельными участниками и организациями посредством электронных платформ:
- совместный обмен, дарение товаров бывших в употреблении, не использованных по той или иной причине;
- совместное финансирование (collaborative finance): физические лица и предприятия, которые инвестируют, одалживают, осуществляют финансирование и пиринговое кредитование (crowd-funding and peer-to-peer lending) непосредственно между собой;
- пиринговое (peering) размещение: домашние хозяйства, предоставляющие доступ к неиспользуемому пространству в своем доме или арендующие дом для путешественников;
- пиринговый транспорт: совместное пользование автомобилем или стоянкой (парковкой);
- профессиональные услуги фрилансеров (freelancers) «по требованию» (on demand professional services): доступ «по требованию» (access on-demand support) к таким навыкам, как администрирование, консультирование и бухгалтерский учет;
- бытовые услуги «по запросу» (on-demand household services): фри-лансерные рынки (freelancer market places), выполняющие домашние задачи такие как доставка продуктов, например.
К такой структуре ЭСП часто относят и сделки, являющиеся по сути обычной бизнес-деятельностью, с устоявшимися формами, именуя их «экономикой совместного использования» (ЭСИ). По форме эти сделки напоминают характер ЭСП, но, по сути, к ней не имеющие отношения. К так называемой «экономике совместного использования» можно отнести большинство сделок в современной экономике, представляющей высокоспециализированную и кооперированную организацию производства и потребления. Мимикрируя под модную модель ЭСП, многие компании, находясь в рамках производственной кооперации с другими хозяйственными субъектами, стремятся показать себя креативными, инновационными, нарастить общественный капитал.
Институционально и организационно различие ЭСП и ЭСИ состоит в следующем: ЭСП - это сегмент в основном С2С и С2В. ЭСИ - сегмент, как правило, В2В и В2С. Их объединение и выступает под общим названием шеринговой экономики (sharing economy). Если ЭСП - это в основном простая кооперация между физическими лицами по обмену, дарению, пользованию товарами и услугами, то ЭСИ - это обмен товарами и услугами
между юридическими лицами, вследствие чего не происходит отчуждение собственности, а только результатов владения ею и как цель получение прибыли. Фактически это обычная товарная, возмездная сделка (рисунок 1).
Рис 1. Различия между экономикой совместного потребления (ЭСП) и экономикой совместногоиспользования (ЭСИ).
Примером ЭСП в России могут служить такие компании как Юла, Чер-дакЪ, сервис «Свалка» и другие. По данным справочного сервиса 2 ГИС только в Москве работает 433 организации, занимающихся бывших в употреблении вещами9. Согласно проведенному РАЭК исследованию в 2018 г. основной вклад в объем и рост ЭСП в России внесли С2С продажи (72 % от объема транзакций), услуги частных лиц - фрилансеров (19 %), транспорт - каршеринг и карпулинг (5 %) и краткосрочная Р2Р аренда жилых помещений (2 %) (рисунок 2)10.
О 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100
Каршеринг Карпулинг
Краткосрочная аренда жилой недвижимости
Офисшеринг Краудфандинг С2С продажи вещей Аренда вещей Биржи фрилансеров
Рис. 2. Объем транзакций по секторам в 2018 г., млрд. руб.
В модели ЭСП в рамках сегментов С2С и С2В возникают сделки, построенные на возмездных основах, например, прокат велосипедов, спортинвентаря, сдача квартир в аренду и т.п. В этих сделках также не происходит отчуждения собственности, но реализуются ее другие формы, которые, как правило, не фигурируют в сделке ЭСИ, а именно: владение, распоряжение, пользование. Так называемая «экономика совместного использования» - это рутинный бизнес В2В по предоставлению тех или иных товаров и услуг одной компанией другой в процессе общественного воспроизводства на цифровой основе.
Особым случаем является модель Uber, которую многие исследователи связывают с шеринговой экономикой. В модели Uber происходит интеграция ряда мелких собственников авто и водителей посредством специальных компьютерных программ для оптимизации и повышения эффективности транспортировки людей на такси. Сделки в модели Uber можно отнести к В2С, но с четкой целью интегратора на получение прибыли без признаков благотворительности, присущей модели ЭСП, даже памятуя о сравнительно низких ценах на услуги такси, хотя зачастую со снижением качества услуги. Модель Uber, возникшая на этапе проявления системного интереса к ЭСП и отождествляемая с ней это фактически продвинутая сетевая модель интеграции мелких собственников авто и водителей на основе электронной платформы. Это действительно новая модель на базе технологий «мобильной революции», сегмент новой экономики - платформенной экономики получившей в последнее десятилетие достаточно широкое распространение (Airbnb, Relay Rides, Trivago и т.п.) и общественное признание.
Многие исследователи ЭСП весьма высоко оценивают эту модель, относя ее к одному из сегментов «новой экономики»11, а также заявляют, что она трансформирует традиционную частную собственность в новую форму собственности. Что касается появления новой формы собственности при реализации отношений субъектов в модели ЭСП, то с этим вряд ли можно согласиться. Анализируя практику реализации модели ЭСП, можно констатировать, что происходит определенная эрозия, подрыв теории и практики модели потребительского общества, которую более 70 лет исповедует мир капитализма.
Функционирование этого общества способствует перенакоплению вещей при одновременном росте благотворительности, развитии корпоративной социальной ответственности в развитых странах. Эти факторы можно рассматривать как определенные предпосылки для формирования основ ЭСП.
Существенную роль в развитии ЭСП может сыграть и поколение мил-лениумов (родившиеся после 2004 г.), в котором формируется новая система ценностей, и которое уже не столь одержимо владением материальными благами, более экологически ответственно и получает удовлетворение от совместного пользования имуществом, а не от накопления материальных
благ и долгов. Главное - это не собственность а доступ к ней. По данным компании PwC, 57 % опрошенных взрослого населения Италии полагают, что «доступность - это новый вид собственности»12, который дает свободу выбора не через обладание собственностью, а посредством ее сравнительно недорогого использования. При этом владельцы собственности являются не хозяевами - рабами вещей, а их свободными пользователями.
По мнению члена парламента Дании Иды Аукен (Ida Margrete Meier Auken), результатом распространения шеринга может стать то, что люди вообще перестанут иметь собственность. По ее оценкам, уже к 2030 г. в городах все станем общим: от одежды и кухонной утвари напрокат до жилплощади, которую будет разрешено использовать в качестве, например, переговорной в отсутствие жильцов. И в этом будет экономический смысл: зачем покупать дорогую кровать, если можно взять ее напрокат и ежедневно выплачивать небольшую сумму за ее использование13?
Распространение отношений ЭСП в Китае способствовало выдвижению идеи о том, что «экономическая база будущего общества будет, вероятно, основана на шеринге» и станет «экономикой шерингизма» (gongxiang zhuyin)14. Подобные подходы, культивируемые западными исследователями, влекут за собой теоретические выводы о том, что отношения между владельцами и пользователями собственности являются вызовом и даже альтернативой частной собственности.
В отличие от «казарменно-коммунистической» точки зрения И. Аукен, заявление профессора информационных систем и менеджмента Worwick Business School Ола Хенфридсона об ЭСП как «вызове» и «альтернативе» частной собственности15 имеет свое рациональное зерно. Смысл его в том, что отношения ЭСП формируют модифицированную форму коо-перативистской новой формы реализации собственности существующей в капиталистическом обществе. Тем не менее эти отношения кооперации, коллаборационизма строятся все же на базе частной (в странах Запада), индивидуальной или государственной собственности (в Китае) и не являются ни вызовом, ни ее альтернативой. Эти отношения не подвергают сомнению ту или иную форму собственности, а лишь раздвигают горизонты ее владения, распоряжения, пользования, смещая акценты от владения к пользованию в ряде отраслей и отнюдь не повсеместно.
Этот процесс смещения акцентов начался не с ЭСП и не сегодня, а в результате отделения капитала-собственности от капитала-функции, распоряжения. Растущая практика ЭСП - это новый этап модификации, приспособления частной собственности в рамках микро, малого и среднего бизнеса к условиям современного общества, все более опирающегося на NBICS-технологии (совмещение в одной цепочке нано- и биоинженерных то есть генетических технологий, информационных и компьютерных технологий, а также когнитивных ресурсов, нацеленных на искусственный разум), новую цифровую реальность.
Автор известной работы «Новые правила для новой экономики», футуролог, эксперт по киберкультуре Кевин Келли в интервью российской газете РБК высказывает мысль о том, что ЭСП ведет «к революции в экономике»16. К. Келли отождествляет ЭСП с сетевой экономикой, в которой доступ к вещи достаточно более удобен, нежели владение собственностью. С этим тезисом можно согласиться, поскольку обладание собственностью предполагает и обязанности, т.е. поддержание ее в должном (товарном) состоянии, ремонт, страховка и т.п.
Однако эти аргументы вряд ли могут в ближайшей перспективе переломить отношение человека к собственности, формировавшееся последние пять тысяч лет. Удобство доступа к собственности - это хорошо, но оно не отменяет статусности обладания собственностью, передачи ее по наследству, распоряжению по собственному усмотрению (за исключением отдельных случаев) и некоторых других моментов. Таким образом, можно констатировать, что в течение еще долгого времени существование «новой собственности» ЭСП будет сочетаться с превалирующими отношениями частной собственности. «Собственность» ЭСП - это относительно новая форма кооперативистской собственности, отличающаяся от современных форм кооперативной (паевой) собственности. Углубленное изучение этого феномена требует отдельного исследования17. Хотя назвать модель ЭСП революционной с точки зрения подрыва отношений частной собственности вряд ли правомерно, процесс ее реализации находится в русле современных трендов развития мировых экономических процессов.
Информационно-коммуникационные технологии способствуют новому обобществлению труда, производства, капитала, информации, технологий. Определенную роль в этом процессе играет и ЭСП, которая представляет собой форму распределения экономики - открытой децентрализованной, сетевой. ЭСП соответствует объективному процессу движения от вертикальных структур, скрепляемых традиционными связями частной собственности с ее институтами, к горизонтальным, основанным на добровольном, осознанном консенсусе участников таких отношений.
Экономика шеринга изменяет показатели успешности бизнеса и традиционные бизнес-модели, не менявшиеся годами. Так, по мнению аналитиков Morgan Stanley, для автомобильных компаний изменится ключевая мера успеха: вместо числа проданных машин основным показателем успеха станет количество пройденных километров. Если в 2015 г. на долю каршеринга приходилось лишь 4 % от общего расстояния, которое проехали автомобили по всему миру (10,2 млрд миль или 16 млрд км), то к 2030 г. на «совместные поездки» будет приходиться уже 26 % от этого расстояния (а само оно практически удвоится)18.
Технологии шеринговой экономики начали внедряться в бизнес-модели в качестве маркетинга. Например, корпорация General Motors инвестировала 3 млн долл. в сервис компании RelayRides (служба аренды авомобилей
у частных лиц) в надежде, что человек, взявший автомобиль «шевроле» в аренду, полюбит эту марку и купит ее. Более того, чтобы стимулировать спрос, предусмотрен зачет стоимости аренды в плате за новый автомобиль.
Рост ЭСП меняет лицо европейского бизнеса: создает возможности для новых участников, проблемы для действующих игроков и ищет вопросы для всех заинтересованных сторон. Исследование, проведенное в 2016 г. PwC для Европейской комиссии19, показало, что рост шеринговой экономики в Европе ускорился, темпы ее роста примерно вдвое превысили темпы, которые ожидались в глобальных исследованиях PwC в 2014 г. Аналитики PwC прогнозируют, что экономика обмена в Европе в течение ближайшего десятилетия станет ярким «маяком роста» на фоне «нового нормального» низкого экономического роста в Европе (shining beacon of growth amid a «new normal» of lower growth across Europe). Ожидается, что к 2025 г. рост шеринговой экономики обеспечит такую ситуацию, что в четырех из пяти секторов шеринговой экономики будет осуществляться более 10 млрд. трансакций ежегодно, за исключением лишь сектора профессиональных услуг по запросу (on-demand professional services).
Отмечая инновационную роль ЭСП в современной экономике, вместе с тем, вряд ли можно в полной мере солидаризироваться с мнением известного исследователя этого явления, Р. Ботсман, которая на одной из конференций заявила, что шеринговая экономика является «новой социально-экономической моделью, которая революционизирует наше потребление товаров и услуг»20. Почему? Прежде всего, это не новая, а скорее, обновленная форма кооперативистских отношений, существующих в обществе уже достаточно давно. Взаимовыгодных обмен вещами и услугами в рамках узкого круга общения конкретного человека практиковался и ранее и существует сейчас, подогреваемый деятельностью цифровых платформ и соответствующих агрегаторов больших данных.
Электронная платформа, используемая в модели ЭСП - это эффект масштаба агрегированных данных - классика любой торгово-промышленной системы. Крупное массовое производство, услуги позволяют использовать большую специализацию и разделение труда, что повышает производительность всех применяемых ресурсов. Эффект масштаба достигается и за счет технологической специфики отдельных видов производства и услуг.
Цифровизация экономики резко увеличила агрегацию предложений товаров и услуг и расширила возможности их использования. Перерастет ли при этом количество в качество, которое позволит говорить о революционизации потребления товаров и услуг? Пока новые технологии цифровизации («мобильная экономика» и др.) осваивают традиционные отрасли, порождая симбиозные институты и механизмы. Это, несомненно, шаг вперед на пути к новым моделям потребления. Однако, эти новые (на сегодняшний день) модели потребления являются во многом ранее предсказанными известным американским социологом, политологом
и философом-неомарксистом, одним из основателей мир-системного анализа Иммануилом Валлерстайном, который указывал, что потребительство (консьюмеризм) выходит на новый уровень, когда сам процесс потребления становится товаром21. Именно эту ситуацию и используют многочисленные агрегаторы. Удобство серверов электронных платформ (торговых площадок для партнеров - маркет плейсов) стимулирует рост потребления за счет удобства доступа, быстроты исполнения, предложения новых товаров и услуг. Не следует сбрасывать со счетов и традиционные приемы «общества потребления», в частности, разного рода распродажи. В США, например, распродажи (сэйлы) идут круглый год, стимулируя покупки часто не очень нужных вещей, которые не успевают использоваться, устаревают, выходят из моды. Это своеобразный ресурс ЭСП, но основанный на принципах «общества потребления».
Таким образом, нынешнее состояние ЭСП - это, скорее, цифровой этап модели «общества потребления», но несущий в себе определенные противоречия, которые в перспективе могут поставить под сомнение эту модель. Пока же модель «общества потребления», несмотря на некоторую ее эрозию в развитых странах, демонстрирует свою жизненность в полуто-рамиллиардном Китае (с его целью достижения «малого благоденствия», а к 2050 г. - «большого благоденствия» - «датун»), да и в большинстве развивающихся стран, а также в России.
Одним из преимуществ многими сторонниками ЭСП считается исключение в этой модели посредничества из цепочки «клиент-исполнитель» (например, в пользовании услугами такси или банков и т.д.). Однако в этой цепочке появились новые посредники, выявляющие спрос на определенный товар (услугу) и предлагающие его удовлетворение. Да, эти посредники не держат в штате владельцев домов, автомобилей, носителей компетенций и т.п., но они выступают агрегаторами предложений. Эти агрегаторы не получают таких доходов как традиционные посредники, но, тем не менее, они представляют собой разновидность посредничества в цифровую эпоху.
Как было сказано выше, структура ЭСП не является однородной и цельной. Если говорить о среднем и крупном бизнесе ЭСП, то он представлен достаточно мощными агрегаторами, и их бизнес-модель можно отнести к разновидности электронной коммерции в офлайн-экономике или использование цифровых платформ для оптимизации спроса и предложения в реальной экономике и, в конечном счете, получение прибыли посредством использования новых технологий.
Что касается малого и микропредпринимательства, то модель ЭСП реализуется их представителями также посредством использования мобильных приложений, сетевых платформ. Однако сами эти предприниматели, как правило, не являются держателями электронных платформ, часто работая без них в режиме фриланс, либо используются крупными агрегаторами
как обладатели тех или иных ресурсов для предоставления их заказчикам. Социально-экономическая значимость крупных и средних электронных агрегаторов состоит в том, что они представляют обществу своеобразный механизм секьюритизации, выводя на рынок невостребованные, «спящие», недооцененные ресурсы, монетизируя их.
Критики модели ЭСП указывают на то, что высокий уровень предложения и растущий уровень конкуренции в шеринге в отличие от «классических» рыночных моделей не приводит к росту качества, а лишь способствует снижению цены. Бизнес, основанный на модели Р2Р, критикуют за игнорирование противоречий между самодостаточными малыми корпорациями и глобальными корпорациями, за нарушение трудовых прав, обход государственного регулирования, уклонение от налогов. Распространение моделей совместного потребления, указывают критики, сопровождается большим количеством случаев мошенничества, включая кибермошенни-чество, поэтому бизнесу, функционирующему и по классическим моделям, и по модели шеринговой экономики, приходится уделять значительное внимание средствам безопасности.
Общей проблемой, при анализе которой исследователи ЭСП (и сторонники, и ее оппоненты) выступают в основном с единых позиций является вопрос доверия, то есть необходимости формирования и обеспечения в ней атмосферы, «режима» экономики доверия. Доверие в современном мировом сообществе является весьма актуальной проблемой не только в ЭСП, но в этой модели ее значение крайне важно, в том числе, для существования этой системы22.
Решение этой проблемы видится путем визуализации репутационно-го капитала участников ЭСП. И здесь важным механизмом может стать использование технологии блокчейна, выстраивание системы распределенного доверия. Одним из инструментов этой системы является выставление рейтингов по определенному перечню критериев. В этой связи принципы рейтингономики23, являющейся органичным блоком современной экосистемы, должны быть в полной мере задействованы и в ЭСП. Рейтинговая система, формирующая репутацию субъектов ЭСП (от пиринговых Р2Р до коммун по бартерному и безвозмездному обмену животными) должно стать определяющим в строительстве и развитии отношений ЭСП. Тем более, что современная цифровая экономика позволяет посредством поисковых систем, блокчейна генерировать и отслеживать репутационные рейтинги не только в системе ЭМП, но и в экономике в целом. Мир, как считает Р. Ботсман в своей новой книге24, стоит на старте кардинальной перестройки социо-экономических систем, где репутационные рейтинги займут важное место.
Проблема доверия должна решаться путем совместных усилий всех видов сторон, в том числе государства в нескольких направлениях, включая создание специализированных и авторитетных рейтинговых агентств,
выработку новых форм саморегулирования, реформирование существующих нормативов и правил, распространение среди пользователей ЭСП
юридических знаний и налоговых обязательств.
* * *
ЭСП, несмотря на кажущуюся простоту, имеет достаточно сложную структуру социально-экономических отношений. ЭСП - это концепция и модель новой экономики, основанной на «цифре». ЭСП - это не просто обмен ненужными вещами, монетизация «спящих» ресурсов. Это комплексная сфера современной экономики, основанная на принципах кооперативизма, сотрудничества, инклюзивности, социальной поддержки, экологичности в рамках рециркуляционной экономики, сопряжения использования ресурсов. ЭСП представляет форму распределенной экономики, т.е. открытой, децентрализованной, сетевой. Сведение ЭСП к «убе-ризации» одномерно, плоско, а потому неправомерно.
ЭСП - это не просто одна из моделей поведения в условиях кризиса «общества потребления» (в развитых обществах) или стремления к нему (Китай), а необходимая основа для перестройки социально-экономических отношений для инклюзивного, повсеместного оптимального взаимодействия, ведущего к развитию общества на обновленных рыночных отношениях, базирующихся не только на возмездных отношениях.
Примечания Endnotes
1 Botsman R., Rogers R. What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption. New York: Harper Collins Publishers, 2010.
2 Felson M., Spaeth J.L. Community Structure and Collaborative Consumption: a routine activity approach // American Behavioral Scientist. 1978. 21 (March-April). P. 614-624.
3 Botsman R., Rogers R. What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption. New York: Harper Collins Publishers, 2010.
4 Sharing economy: 5 V доводов, чтобы принять, проникнуться и полюбить // TeamForce. [Электронный ресурс]. URL: https://www.teamforce.ru/sharing-economy.
5 10 Ideas that will change the world. [Электронный ресурс]. URL: https://www. content.time.com/time.com/timw/specials/packages/0%2C28757%2C2059521% 2C00.html.
6 Шваб К. Четвертая промышленная революция. Москва, 2017. С. 182
7 Чжан Сяожун, Юй Дань. Исследование тенденций развития экономики совместного потребления в Китае // Синьцзян шифань дасюэ сюэбао (чжэсюэ, шехуэй, кэсюэбань). 2018. Март.Vol. 39. № 1. C. 141-146.
8 Авдокушин Е.Ф., Белова Л.Г. Экономика совместного потребления - формирующийся сегмент новой экономики. Часть 1. // Вопросы новой экономики. 2018. № 2 (46). С. 4-14.
9 Мельникова К., Гришин Н. Блошиная паутина // RBC 15.02.2018. [Электронный ресурс]. URL: https://www.pressreader.com/russia/rbc/20180215/281681140345275.
10 Экономика совместного пользования (ЭСП) в России в 2018 г. РАЭК. [Электронный ресурс]. URL: https://raec.ru/activity/analytics/9845/
11 Шваб К. Четвертая промышленная революция. Москва, 2017. С. 182
12 Комелли Е. Совместное потребление - движущая сила экономики Италии // Коммерсант. [Электронный ресурс]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3449246.
13 Auken I. Welcome to 2030. I own nothing, have no privacy, and life has never been better // World Economic Forum. [Электронный ресурс]. URL: https://www. weforum.org/agenda/2016/11/shopping-i-can-t-really-remember-what-that-is.
14 Чжан Сяожун, Юй Дань. Исследование тенденций развития экономики совместного потребления в Китае // Синьцзян шифань дасюэ сюэбао (чжэсюэ, шехуэй, кэсюэбань). 2018. Март. Vol. 39. № 1. C. 141-146.
15 Техническая и человеческая стороны экономики совместного потребления взаимосвязаны // Коммерсант. [Электронный ресурс]. URL: https://www.kommersant. ru/gallery/2919168.
16 КеллиК. Рано или поздно мы сами станем богатыми. РБК. [Электронный ресурс]. URL: https://www.rbc.ru/technology_and_media/03/05/2018/5ae303db9a79476a10c d49e3.
17 Авдокушин Е.Ф., Белова Л.Г. Экономика совместного потребления - формирующийся сегмент новой экономики. Часть 1. // Вопросы новой экономики. 2018. № 2 (46). С. 4-14.
18 Экономика шеринга // KasperskyLab. [Электронный ресурс]. URL:http://kaspersky. vedomosti.ru/zhizn/economy.
19 The sharing economy: Shared Benefits. How the sharing economy is reshaping business across Europe // PwC. [Электронный ресурс]. URL: https://www.pwc.com/ gr/en/publications/specific-to-all-industries-index/future-of-the-sharing-economy-in-europe-2016.html.
20 Botsman R., Rogers R. What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption. New York: Harper Collins Publishers, 2010.
21 Валлерстайн И. После либерализма: пер. с англ. / Под ред. Б. Ю. Кагарлицкого. Москва, 2003. 256 с.
22 Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию Фрэнсис Фукуяма [пер. с англ. Д. Павловой, В. Кирющенко, М. Колопотина]. Москва, 2008. 730 с.
23 Авдокушин Е.Ф. Рейтингономика как инструмент финансовой экономики // Вопросы новой экономики. 2014. № 2. С. 4-12.
24 Botsman R. Who Can You Trust? New York: Public Affairs, 2017.
Авторы, аннотация, ключевые слова
Авдокушин Евгений Федорович-докт. экон. наук, профессор кафедры экономической теории и менеджмента Московского педагогического государственного университете (Москва) aef2005@yandex.ru
Кузнецова Елена Геннадьевна - канд. экон. наук, доцент кафедры экономической теории и менеджмента Московского педагогического государственного университете (Москва) eg.kuznetsova@mpgu.edu
В статье раскрывается сущность экономики совместного потребления (ЭСП), возникшей в ходе активного внедрения информационных технологий в процессе производства, потребления, обмена. Актуальность проблемы ЭСП определяется достаточно широким распространением этой модели как в теории, так и в практике социально-экономических отношений в ряде стран мира, трактовки этой модели как элемента «новой экономики»К. Шваба. И главное позиционирование ее как некоей альтернативы социально-экономической модели, основанной на частной собственности. В статье дан критический анализ оценки «революционной» роли шеринга в области модификации отношений частной собственности и ее (шеринговой экономики) вызову этим отношениям. При анализе структуры ЭСП дается оценка ее воздействия на современные социально-экономические процессы. Подчеркиваются ее сущностные характеристики в отношении новых кооперативистских отношений в обществе, нацеленность на сотрудничество, носящее инклюзивный характер.
Экономика совместного потребления, шеринговая экономика, новая экономика, модификация частной формы собственности, четвертая промышленная революция, инклюзивность экономики совместного потребления
References
(Articles from Scientific Journals)
1. Felson M., Spaeth J.L. Community Structure and Collaborative Consumption: a routine activity approach. American Behavioral Scientist, 1978, no. 21 (MarchApril), pp. 614-624.
2. Avdokushin E.F., Belova L.G. Ekonomika sovmestnogo potrebleniya -formiruyushchiysya segment novoy ekonomiki. Chast 1. Voprosy novoy ekonomiki, 2018, no. 2 (46), pp. 4-14.
3. Chan Syao Chzhi, Yuy Dyan. Issledovanie tendentsiy razvitiya ekonomiki sovmestnogo potrebleniya v Kitae. Sintszyan shifan dasyue syuebao, 2018, mart, Vol. 39, no.1, pp. 141-146.
4. Avdokushin E.F. Reitingonomika kak instrument finansovoy ekonomiki. Voprosy novoy ekonomiki, 2014, no. 2, pp. 4-12.
(Monographs)
5. Botsman R., Rogers R. What's Mine Is Yours: The Rise of Collaborative Consumption. New York: Harper Collins Publishers, 2010, 304 p.
6. Shvab K. Chetvertaya promyshlennaya revolutsiya. Moskva, 2017, 288 p.
7. Vallerstayn I. Posle liberalizma [per. s angl. pod red. B.Yu. Kagarlitskogo]. Moscow, 2003, 256 p.
8. Fukuyama F. Doverie: sotsialnye dobrodeteli i put k protsvetaniyu / Frensis Fukuyama [per. s angl. D. Pavlovoy, V. Kiryushchenko, M. Kolopotina]. Moscow, 2008, 730 p.
9. Botsman R. Who Can You Trust? New York: Public Affairs, 2017, 336 p.
Authors, Abstract, Key words
Evgeniy F. Avdokushin - ScD in Economics, Professor of Moscow Pedagogical State University (Moscow, Russia) aef2005@yandex.ru
Elena G. Kuznetsova - Candidate of Economics, Associate Professor of Moscow Pedagogical State University (Moscow, Russia) eg.kuznetsova@mpgu.edu
The article analyzes the essence of the economy of joint consumption (sharing) arising in the course of active implementation of information technologies in the process of production, consumption, exchange. The actuality of the ESP problem is determined by the fairly wide spread of this model both in theory and in the practice of socio-economic relations in a number of countries around the world, interpreting this model as an element of the "new economy" by K. Schwab. And the main positioning of it as a kind of alternative to the socio-economic model based on private property. The article provides a critical analysis of the assessment of the "revolutionary" role of sharing in the field of modification of private property relations and its (sharing economy) challenge to these relations. When analyzing the structure of ESPs, an assessment of its impact on modern socio-economic processes is given. It emphasizes its essential characteristics in relation to new cooperative relations in society, focus on cooperation, which is inclusive.
Economics of joint consumption, sharing economy, new economy, modification of private ownership, fourth industrial revolution, inclusion of the sharing economy.
