CC BY
123
УДК 616.89-008.441.44:33
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ БРЕМЯ СУИЦИДОВ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Е.Б. Любое1, М.В. Морев2, О.И. Фалалеева3
*ФГУ «Московский НИИ психиатрии Минздравсоцразвития» России, г. Москва 2Институт социально-экономического развития территорий РАН, г. Москва 3Вологодская областная психиатрическая больница, г. Вологда
Контактная информация:
Любов Евгений Борисович, д.м.н., профессор, руководитель отделения суицидологии ФГУ «Московский НИИ психиатрии Минздравсоцразвития РФ»; телефон: (495) 963-75-72, e-mail: lyubov.evgeny@mail.ru
Морев Михаил Владимирович - к. экон. н,, научный сотрудник Института социально-экономического развития территорий РАН, г. Москва, е-mail: 379post@mail.ru
Фалалеева Ольга Игоревна - главный врач ГБУЗ «Вологодская областная психиатрическая больница», е-mail: kuv-shinovo-vopb@yandex. ru
Суммарные годы потерянной трудоспособной жизни вследствие суицидов (YLL) в России составили 723 на 100000 населения трудоспособного и моложе трудоспособного возраста; или 0,46% ВВП; на долю мужчин пришлось 89%. На группу лиц 15-29 лет пришлось 1008 YLL на 100000 населения, или более 30% суммарных YLL. Суициды лидируют в ранжире бремени от смертей молодежи в связи с внешними причинами. Суммарные потери вследствие суицидов составили 145,788 млрд. руб. в 2009 году (4,6 млрд. долларов США), или 0,46% ВВП. Поэтому можно предполагать ресурсосберегающий эффект профилактических программ суицидов на национальном и региональном уровнях.
Ключевые слова: суицид, экономическое бремя
«... если б не было войны...»
Экономическое бремя суицидов оценено на международном, государственном и региональном уровнях [10-12, 16, 23, 24, 26, 31, 32], но в России пока не подсчитано при доступности согласованных с ВОЗ необходимых статистических данных. В отчетах ВОЗ бремя суицидов выражено стандартизированными единицами, а именно, потерянными в связи с преждевременной смертью годами жизни (Years of Life Lost или YLL) [3, 35], т.е. числом лет ожидаемого дожития погибшего, не случись суицид.
Концепция YLL задействована странами -участниками ВОЗ в качестве единого и подлежащего сопоставлению показателя популяци-онного бремени болезней и травм [14], служит доказательным обоснованием рационального распределения «всегда недостаточных» медицинских и социальных ресурсов [36] при выделении приоритетных направлений региональной, государственной и международной стратегии здравоохранения [3, 5, 36], особенно при планировании и экономической оценке эффективности программ предотвращения преждевременной смертности [27], таких как мероприятий по предупреждению суицидов [17].
По данным ВОЗ, в 1993 г. самоповреждения заняли второе после алкоголизма место в
ранжире причин смерти мужчин, составив 17,5% обобщенного бремени болезней в мире (Global Burden of Disease, GDB), и третье (13,9% GDB) у женщин [33]. В 1998 году суициды определили 1,8% GDB и 2,4% - в странах рыночной экономики и в бывших странах социалистического лагеря [37]. В 2000 г. вклад суицидов составил 1,3% GDB [33] и 1,4% в 2002 г. (2,3% - в Европейском регионе), когда на них пришлись более 20 млн YLL [34, 35].
Суициды по вносимой доле YLL замкнули ряд из 10 ведущих причин смертности в мире, наряду с дорожно-транспортными происшествиями [33], а в 2004 г. заняли восьмое место в пересчете на лиц 15-44 лет [38]. Суициды удерживают 1-3 места в ранжире ведущих причин смертности обоих полов в возрасте 15-34 лет [33]. В 25 странах Европейского Союза на суициды лиц до 75 лет пришлось 30% YLL из-за внешних причин. Наибольший «вклад» смертей за счет самоубийств в возрастной группе 20-54 лет [30], на пике социальной жизни.
Суициды вносят наибольший вклад в бремя умышленных травм в развитых странах [22] и внесут еще больший в общее бремя болезни в грядущее десятилетие [22, 25]. В США в 2002 г. бремя суицидов составило более 1 млн YLL, 67% из которых пришлось на лиц среднего возраста обоего пола [17]. Потери превысили
таковые при диабете, инсульте и убийствах частых причинах смерти в этом возрасте. Социально-экономическое бремя суицида через УЬЬ подсчитано в Великобритании, Швеции, Гонконге, Новой Зеландии [19, 29, 41]. В Тайване в 2007 г., исходя из суммарных УЬЬ, суициды стоят на третьем месте среди причин смерти [18], что соответствует потере 32,5 млрд. тайваньских долларов. Наибольший урон за счет мужчин 25-59 лет. В Китае суициды заняли пятую строку в перечне причин смерти. При этом на суициды в сельских районах пришлось 90% суммарных УЬЬ, особенно за счет женщин в возрасте 25-39 лет [42].
Применение данной методики в отечественной литературе ограничено [3]. Так, в Свердловской области в 2002-2008 гг. бремя самоотравлений определено в «человеко-годах недожитой жизни» [8]. На мужчин пришлось 60% потерь «человеко-лет» при их доле среди суицидентов 43%. Экономический ущерб оценен, исходя из «недополученного» подушевого валового регионального продукта (ВРП) из-за смерти лиц в трудоспособном возрасте (45% выборки), в 736 млн. руб., то есть каждый суицид обошелся Области в 2 млн рублей.
Цель исследования: определение социально-экономического бремени смертности вследствие суицидов на государственном и региональном уровнях в сопоставлении с таковым при других распространенных болезнях и травмах.
Материалы и методы исследования: преждевременная смертность в связи с суицидами определена суммой потерянных лет трудоспособной жизни при учете ожидаемого дожития до пенсионного по старости возраста (55 лет для женщин и 60 - для мужчин). Половозрастное распределение суицидентов с 5 лет получено из официального статистического источника [4] с привлечением дополнительных данных Федеральной службы государственной статистики (www.gks.ru)1. Количество УЬЬ в связи с суицидом в возрасте, приравненном к середине уместного 5-летнего интервала, умножено на количество суицидов в данном возрасте и затем суммировано по всем возрастам с поправкой на пол и возраст суицидента (www.who.int/healthinfo/global_burden_disease/ metrics_daly/en/): УЬЬ = N х Ь, где N - число суицидов в каждой возрастной группе, Ь - дли-
1 Авторы благодарят сотрудников Федеральной службы государственной статистики.
тельность в годах ожидаемого дожития сверстника суицидента до пенсии по старости.
Экономические потери (в руб. 2009 г.) на уровнях страны и регионов определены умножением YLL на потерянный доход общества в связи с преждевременной смертью в «допенси-онном» возрасте (у мужчин - 16-59 лет, у женщин - 16-54 года). Потерянный вследствие суицида доход государства или региона подсчитан при подходе «человеческий капитал» (human capital approach), подходящем для оценки потерянных лет трудоспособной жизни, и с использованием подушевых ВВП и ВРП. Данные о бремени суицидов сопоставлены с таковыми при наиболее распространенных болезнях и внешних причинах смерти класса «Несчастные случаи, травмы и отравления». Для определения социально-экономического бремени суицидов a proxy определена «цена» каждой преждевременной смерти.
Результаты и их обсуждение.
Потери от преждевременной смерти в связи с самоубийствами превысили таковые от иных внешних причин и сравнимы с потерями вследствие злокачественных новообразований и ишемической болезни сердца (ИБС), (табл. 1).
Потери страны или ее региона от самоубийств связаны с количеством суицидентов трудоспособного возраста и / или величин ВВП и ВРП соответственно (рис. 1). По потерям ВРП лидирующие места в РФ заняли Чукотский автономный округ (2,7%), Республика Алтай и Забайкальский край (по 1,6%).
Потерянные годы потенциальной жизни от самоубийств, 2009 г (лет)
ДО 5000 от 1 5000 до 20000
от 5000 до 1 0000 свыше 20000
от 10000 до 15000
Рис. 1. Распределение регионов РФ по потерям УЬЬ вследствие самоубийств.
Возрастное распределение УЬЬ. В сравнении с иными причинами смерти, наибольшая доля (37%) суммарных УЬЬ от самоубийств пришлась на молодежь и, так называемых, молодых взрослых.
Таблица 1
Социальный ущерб вследствие ряда «естественных» и «внешних» причин смерти
Внешние причины смерти
Терри- ИБС Злокачественные новообразования Случайные отравления Транспортные несчастные Убийства Суициды
тория алкоголем случаи
УЬЬ / ВВП (%) УЬЬ ВВП (%) УЬЬ ВВП (%) УЬЬ ВВП (%) УЬЬ ВВП (%) УЬЬ ВВП (%)
РФ 675.369 0,48 640.249 0,45 229.896 0,16 580.350 0,41 350.586 0,25 645.061 0,46
Федеральные округа (ФО)
УЬЬ ВРП, % УЬЬ ВРП, % УЬЬ ВРП, % УЬЬ ВРП, % УЬЬ ВРП, % УЬЬ ВРП, %
ЦФО 187.113 0,50 168.050 0,45 61.539 0,17 152.162 0,41 65.648 0,18 91.481 0,25
СЗФО 74.434 0,55 61.369 0,46 25.733 0,19 50.081 0,37 30.551 0,23 52.146 0,39
ЮФО 79529 0,58 96143 0,70 9947 0,07 92461 0,67 32822 0,24 56146 0,41
ПФО 138840 0,46 133546 0,44 59304 0,20 126396 0,42 66308 0,22 178842 0,59
УФО 45753 0,37 54493 0,44 17131 0,14 44651 0,36 37306 0,30 71078 0,58
СФО 101681 0,52 95556 0,49 46761 0,24 89008 0,46 85959 0,44 150431 0,77
ДФО 48019 0,74 31092 0,48 9481 0,15 25591 0,34 31992 0,50 46047 0,71
Лица 20-29 лет составили в 2009 году 74,2% молодежи (15-29 лет) страны, или 27,5% трудоспособного населения РФ [6]. Среди лиц 15-29 лет количество УЬЬ от самоубийств 339.999, или 1008,1 на 100000 населения соответствующего возраста, почти как вследствие транспортных несчастных случаев (320.102 УЬЬ), но более чем вдвое выше бремени убийств и более чем в 2,5 раза - суммарного бремени ИБС и онкологических заболеваний. В структуре бремени смерти лиц 15-24 лет ведущая роль суицидов и транспортных несчастных случаев (рис. 2).
На молодых людей указанного возраста (15,4% населения РФ) пришлись 43% потерь общества (в УЬЬ) вследствие транспортных несчастных случаев, 34% - из-за самоубийств, 7% - алкогольных отравлений, тогда как «лишь» 15% - по причине новообразований и 2% - ИБС.
Самоубийства
Транспортные несчастные случаи
Убийства
Зло качественные новообразования
Случайные отравления алкоголем
Ишемическая болезнь сердца
206972
206675
75872
49069
14611
13422
0 50000 100000150000 200000 250000
Рис. 2. Потери УЬЬ в возрасте 15 -24 лет.
Таблица 2
Бремя суицида (УЬЬ) в возрастных группах населения РФ
Причина смерти
Возрастные категории
/возрастной период (лет) 5-9 10-14 15 -19 20 -24 25 -29 30 -34 35-39 40 -44 45 -49 50 -54 55-59 20-59
ИБС 47 42 3146 10276 25922 48541 72757 109537 175137 169830 60134 672134
Онкологические заболевания 12715 10881 20656 28413 40380 53263 63737 84667 132767 125041 44832 936100
Внешние причины
Суициды 515 10613 71571 135401 133027 105111 71107 48737 41590 22823 4566 562362
Убийства 2631 2408 21944 53928 64600 65788 52168 35366 28861 13749 2578 317038
Случайные отравления алкоголем 0 136 2077 12534 29580 42136 42833 36123 37503 21740 4758 227207
Транспортные несчастные случаи 13342 16119 68327 138348 113427 82378 52997 37639 29036 13881 2634 470340
Пики УЬЬ от иных причин смерти приходятся на более поздний период: в связи с убийствами в возрасте 30-34 года, алкогольными отравлениями в 30-39 лет, новообразованиями и ИБС в 45-55 лет.
Бремя самоубийств лиц трудоспособного возраста (20-59 лет) - наибольшее в группе внешних причин смертей. Для такого возраста суммарные УЬЬ в связи с ИБС и онкологическими заболеваниями (1.608.234) немного превосходят таковые в связи смертью из-за внешних причин (1.576.934), в объеме которых, в свою очередь, на суициды пришлось более 1/3 (35,7%) потерь, тогда как в связи с транспортными несчастными случаями - 29,8%.
Потери УЬЬ мужчин и женщин. У мужчин бремя самоубийств уступает лишь ИБС. Среди женщин суициды, при меньшей (в 7,2 раза) частоте самоубийства в ряду любых других причин смерти (табл. 3).
На долю мужчин пришлось 89% потерь в связи с самоубийствами, так как риск «мужского суицида» выше во всех возрастных группах, и пик суицидов приходится на молодой возраст
(54% бремени суицидов мужчин трудоспособного возраста) (рис. 3).
Потери продуктивной жизни в связи со смертностью от внешних причин россиян составляют не менее 40% объема общих потерь (у мужчин более Л); потери в связи с самоубийствами составляют до Л бремени смертей от внешних причин; бремя самоубийств мужчин ожидаемо превышает таковое у женщин в 4,5 раза (табл. 4).
Региональные отличия.
По УЬЬ от самоубийств мужчин и женщин лидируют Приволжский и Сибирский Федеральные округа (табл. 5) за счет Республик Башкортостан и Татарстан, Пермского края (Приволжский ФО) и Красноярского края, Иркутской и Кемеровской областей (в Сибирском ФО).
Итак, «цена» УЬЬ вследствие суицида мужчины и женщины, совершенного до пенсионного возраста, соответствует 308331,7 и 226002,3 рублей, а каждый суицид мужчины и женщины оборачивается потерями в 4961782,2 и 806939,7 рублей соответственно.
Таблица 3
Социально-экономические потери в связи с преждевременной смертностью мужчин и женщин
Мужчины Женщины
Причина смерти УЬЬ Ущерб ВВП Ущерб ВВП УЬЬ Ущерб ВВП (млрд руб.) Ущерб
(млрд руб.) (%) ВРП (%)
ИБС 608.686 137,568 0,429 66.683 15,071 0,047
Злокачественные новообразования 416.882 94,218 0,294 223.367 50,483 0,157
Внешние причины
Самоубийства 571.575 129,180 0,403 73.486 16,608 0,052
Убийства 285.510 64,527 0,201 65.076 14,708 0,046
Случайные отравления алкоголем 198.411 44,842 0,140 31.485 7,116 0,022
Транспортные несчастные случаи 468.194 105,815 0,330 112.156 25,348 0,079
140000 -| 120000 -100000 -80000 -60000 -40000 20000 0
120361
43877 37824
21763
4566
т-1
5 - 9 10 - 14 15 - 19 20 - 24 25 - 29 30 - 34 35 - 39 40 - 44 45 - 49 50 - 54 55 - 59
—♦—Мужчины —■—Женщины
Рис. 3. Потери лет продуктивной жизни в связи с суицидами мужчин и женщин РФ.
Таблица 4
Потерянные годы трудоспособной жизни в связи с причинами смерти в РФ
Показатель Мужчины Женщины Оба пола
Всего 2.549.258 572.253 3.121.511
На 100000 человек до 60 (мужчины) и 55 лет (женщины) 4449,3 1049,8 2791,9
В том числе от смертности в связи с внешними причинами 1.523.690 282.203 1.315.618
Доля потерь от таких смертей (%) 59,8 49,3 42,1
На 100000 человек до 60 (мужчины) или 55 лет (женщины) 2659,4 517,7 1176,7
Количество потерянных лет жизни в связи с суицидами на 100000 человек до 60 (мужчины) или 55 лет (женщины) 997,6 134.8 576.9
Доля суицида в объеме смертей от внешних причин (%) 37,5 26,0 49,0
Таблица 5
Национальные и региональные потери в связи с суицидами мужчин и женщин
Мужчины Женщины
Территория УЬЬ Потери ВВП (млрд. руб.) Потери ВРП (%) УЬЬ Потери ВВП (млрд. руб.) Потери ВВП (%)
Россия 571.575 129,180 0,403 73.486 16,608 0,052
Федеральные округа УЬЬ Потери ВРП (млрд руб.) Потери ВРП (%) УЬЬ Потери ВРП (млрд руб.) Потери ВРП (%)
Центральный 81.448 25,113 0,219 10.033 3,093 0,027
Северо-Западный 45.138 11,430 0,336 7.008 1,775 0,052
Южный 49.652 7,200 0,362 6.494 0,942 0,047
Приволжский 161.155 26,312 0,535 17.687 2,888 0,059
Уральский 63.412 22,726 0,517 7.666 2,747 0,062
Сибирский 130.878 22,692 0,669 19.553 3,390 0,100
Дальневосточный 39.892 10,705 0,618 6.155 1,652 0,095
Суммарные потери России в связи с принципиально обратимой смертностью от суицидов составили 145,788 млрд рублей или, с учетом средневзвешенного курса (31,7 руб.) - 4,6 млрд. долларов США. В США потери продуктивности в связи с суицидами достаточно стабильны и составили $11,8 млрд в год [15]. При учете паритетов покупательской способности (последний раунд сравнения в 2005 г.) соотношение ВВП России и США 1:12,74. Таким образом, экономические потери в связи с суицидами трудоспособного населения превышают в 5 раз таковые в США за счет более высокого уровня самоубийств (втрое для мужчин, на которых приходится основной вклад в экономическое бремя суицида).
Заключение.
По пессимальному демографическому прогнозу Росстата [4] страну в 2030 г. ждет депопуляция (минус 993,2 тыс. чел.) при надежде на неиссякаемый миграционный прирост; при оптимальном сценарии - возможно увеличение населения на 182,4 тыс. человек, также частично за счет мигрантов. Доля трудоспособного населения составит не более 54,1% (в 2009 г. -62,9%). При тренде к снижению среднестатистических показателей суицидов в последние
годы (различия между ними на региональном уровне, однако, превышают два порядка), среди умерших россиян в 2009 г. было 1,9% самоубийц, то есть каждый пятидесятый гражданин уходил из жизни добровольно, каждые 14 минут. Средний возраст самоубийцы-мужчины 42,5 г., женщины - 43,7 лет, а вероятность смерти от суицида в течение жизни составила 606,4 на 100000 родившихся в анализируемом году граждан РФ [4]. Если бы не самоубийства, разрыв между смертностью и рождаемостью в стране был бы меньше на 15,1%. Суициды составили 16,7% объема смертности россиян от внешних причин. Количество самоубийц больше в 1,25 раза, чем погибших от всех видов транспортных несчастных случаев (в 1,8 раза более, чем жертв ДТП) и лишь на 2,6% меньше, чем погибших от повреждений с неопределенными намерениями, среди которых (как и среди иных смертей от внешних причин), видимо, существенен вклад завуалированных суицидов. Жертв суицида в РФ в 1,8 раза больше, чем погибших от рук убийц.
Возможно, более полным показателем уровня социальной патологии выступает суммированный уровень самоубийств и убийств. Так, в 1988-1993 г. этот интегральный индика-
тор состояния общества вырос в РФ более чем вдвое, тогда как, например, в Австрии, Дании, Канаде, Франции он пошел на спад. Тренды снижения самоубийств и убийств в последние годы отмечены и в РФ. При учете убийств бремя насильственной смерти мужчин увеличивается на 50%, а у женщин - почти на 100% (табл. 3). Бремя смертности от внешних причин (ее структура высвечивает острейшие национальные проблемы) в стране и суицидов в частности определено смертями молодых, которым суждено строить Россию ХХ1 века. У самоубийств осязаемые (подлежащие учету и анализу) социально-экономические последствия [2, 7, 28] как отражение эпидемиологических и демографических характеристик суицидального поведения населения.
Экономисты, юристы, философы пытаются определить «ценность жизни» [3, 9]. Результаты исследования привлекает внимание к «цене россиянина», которая пока косвенно определена мизерными страховыми бонусами. Экономическая оценка последствий суицидов становится унифицированным знаменателем биопсихосоциального феномена, сводимого к невосполнимым, но принципиально предотвратимым социальным потерям. При любой преждевременной смерти опустошаются трудовые резервы, обесценены инвестиции в человека. Уровни суицидов и их динамика - общепринятый показатель социально-психологического благополучия страны, а также косвенный показатель нуждающихся в неотложной лечебно-профилактической суицидологической помощи. Многопрофессиональная и межведомственная проблема [1] вписана в стратегическую задачу общественного здравоохранения и интегрированной в ее систему новой парадигмы психиатрии: сбережение и приумножение «социального капитала» народа через сохранение и укрепление физического и душевного здоровья человека как первостепенной личной и общественной ценности, снижение риска предотвратимой преждевременной смертности. Государственные и региональные стратегии превенции суицидов должны включить целевые программы с учетом характеристик и особых нужд возрастных, профессиональных и клинических групп населения с высоким риском суицида, определяющих диспропорционально высокий вклад в бремя самоубийства. Важен клинико-экономический анализ эффективности любых мероприятий по снижению риска суицидов [13, 20, 21, 39]. Так, ресурсосберегающий результат программы при предотвраще-
нии 1/3 суицидов в стране составит около 50 млрд. руб.
Ограничения исследования связаны с методологией расчета УЬЬ [3, 36]: показатель не учитывает бремя семьи суицидента, указывает гипотетические социально-экономические издержки суицида; «дискриминированы» лица нетрудового возраста. В работе указан нижний полюс масштаба потерь при использовании порога пенсионного возраста по старости (что более подходит для экономического анализа), тогда как в зарубежных анализах оценены потери до прогнозируемого возраста дожития (75 лет в странах ЕЭС - 85 лет в США), что подчеркивает ценность любой «здоровой» жизни для общества. Возраст ожидаемого дожития в РФ выше пенсионного по старости: для мужчин 62,8, для женщин 74,7 лет (2009 г.), хотя продолжительность жизни мужчин в РФ (на которых приходится львиная доля бремени суицида) не достигла уровня 1964 г., когда она, единственный раз за историю России, превысила 65 лет. В результате соотношение женщин и мужчин в возрасте 30-60 лет неуклонно возрастает, достигая 1,4:1. Предположено, что все суициденты были бы заняты трудом до пенсии, и их вклад в ВВП (ВРП) неизменен, что поднимает вопрос о ценности незанятой полезным трудом жизни. Не учтены (за отсутствием детализированных данных) различия потерь в связи с суицидами городского и сельского населения и «отсроченная» трудоспособность учащихся (студентов). В связи с малой предсказуемостью инфляционных процессов в России и сложностью прогнозирования доходов в пользу государства граждан не проведено дисконтирование (обычно 3-6%) для эквивалентной оценки «социальной ценности» года жизни в разных возрастах, ведь УЬЬ отнесены к будущим годам [25]. Желателен в дальнейших работах анализ чувствительности с учетом 010% коэффициента дисконтирования. Однако высокий уровень скидки не в пользу вмешательствам, чей эффект отставлен, как в программах превенции суицидов. Индикатор УЬЬ обосновывает первоочередное направление ресурсов для предупреждения суицидов работающего населения, но у безработных и инвалидов еще более высок риск суицида. Дисконтирование и «социальная ценность» года жизни в разных возрастах указывает на предпочтения общества: сохранение жизни молодого человека желательнее (что служит руководством при медицинской сортировке), нежели старика или ребенка. С опорой на концепцию УЬЬ мужчи-
ны средних лет могут составить целевую группу для мер по сокращению разрушительных и опустошительных последствий суицида, тогда как пожилые и подростки (определяют первый и последний пики суицидального риска в течение жизни) окажутся вне фокуса внимания. Образовательный ценз и доход больного не отражен в подсчете YLL, хотя эти показатели -типовые критерии благополучного общества.
Литература:
1. Амбрумова А.Г. Теоретико-методологические и организационные проблемы суицидологической превенции // Проблемы профилактики и реабилитации в суицидологии. - М., 1984. - С. 8-26.
2. Гулин К.А., Фалалеева О.И., Ослопова Ю.Е. Проблемы психического здоровья населения. Вологда: Вологодский научно-координационный центр ЦЭМИ РАН, 2003. 71 с.
3. Гурович И.Я., Любов Е.Б. Фармакоэпидемиоло-гия и фармакоэкономика в психиатрии. - М.: Медпрактика, 2003. 264 с.
4. Демографический ежегодник России 2010: Стат.сб. Росстат, М.: 2010. - 525 с.
5. Дженкинс Р., МакКаллок Э., Фридли Л., Паркер К. Вопросы разработки национальной политики в области психического здоровья. Пер. с англ. М: Медпрактика. - М., 2005. - 228 с.
6. Молодежь в России. 2010: Стат. сб. Юнисеф, Росстат. - М.: ИИЦ «Статистика России», 2010.
- 166 с.
7. Морев М. В. Социально-экономические и демографические аспекты суицидального поведения населения на примере Вологодской области. Ав-тореф. дисс. ... канд. эконом. наук. Вологда, 2009 г. - 27 с.
8. Сенцов В.Г., Бровкин М.В., Ножкина Н.В. и др. Преждевременная смертность, обусловленная острыми суицидальными отравлениями в Свердловской области и ее социально-экономические последствия // Уральский медицинский журнал.
- 2010. - № 9 (74). - С. 118-123.
9. Arnesen T., Nord E. The value of DAILY life: problems with ethics and validity of disability adjusted life years // BMJ. - 1999. - Vol. 319. - P. 1423-1425.
10. Clayton D., Barcelo A. The cost of suicide mortality in New Brunswick, 1996 // Chronic. Diseases in Canada. - 2000. - Vol. 20. - P. 89-95.
11. Corso P.S., Mercy J.A., Simon T.R. et al. Medical costs and productivity losses due to interpersonal and self-directed violence in the US. // Am. J. Prevent. Med. - 2007. - Vol. 32, № 6. - P. 474-482.
12. Cox K. Miller T.R. The costs of youth suicide and medically - treated attempts by state / Children's Safety Network, Landover, 1999.
13. The Estimation of the Economic Cost of Suicide to Australia. ConNetica Consulting for SPA, Lifeline,
OzHelp, Inspire, Salvation Army, the Mental Health Council of Australia & the Brain and Mind Research Institute: University of Sydney, 2009. - 11 p.
14. A Health Status Indicator for Targeting Federal Aid to States (GAO report no. GAO/HEHS-97-13). Gai-thersburg, MD: General Accounting Office, 1996.
15. Goldsmith S.K., Pellmar T.C., Kleinman A.M. et al., eds. Reducing suicide: a national imperative. National Academies Press: Washington, DC, 2002.
16. Insel T.R. Assessing the Economic Costs of Serious Mental Illness // Am. J. Psychiatry. - 2008. - № 165. - P. 663-665.
17. Knox K.L., Caine E.D. Establishing priorities for reducing suicide and its antecedents in the United States // Am. J. Publ. Health. - 2005. - Vol. 95. - P. 1898-1903.
18. Law C.K., Yip P.S., Chen Y.Y. The economic and potential years of life lost from suicide in Taiwan, 1997-2007 // Crisis. - 2011. - Vol. 32, № 3. - P. 152-159.
19. Law CK, Yip PS, Huo Y. Assessing the quantitative impact of suicide on life expectancy in Hong Kong: 1986-2006 // Arch. Suicide Res. - 2010. - Vol. 14, № 3. - P. 284-290.
20. Mann J.J., Apter А., Bertolote J. et al. Suicide Prevention Strategies: A Systematic Review // JAMA. - 2005. - Vol. 294, № 16. - P. 2064-2074.
21. Mathers C.D., Bernard C., Iburg K.M. et al. Global Programme on Evidence for Health Policy discussion paper no 54. Geneva, Switzerland: World Health Organization; 2003. Global burden of disease in 2002: data sources, methods and results.
22. Mathers CD, Loncar D. Projections of global mortality and burden of disease from 2002 to 2030 // PLoS Med. - 2006. - № 3. - Р. 442. Electronic article.
23. McDaid D., Kennelly B. An economic perspective on suicide across the five continents. / Oxford textbook of suicidology and suicide prevention. D. Wasserman, C. Wasserman, eds. Oxford University Press, 2009. - P. 359-367.
24. Miller T., Covington K., Jenson A. Costs of injury by major cause, United States, 1995: Cobbling together estimates in measuring the burden of injuries. Proceedings of a conference in Noordwijkerhout; 1998 May 13-15. - Noordwijkerhout, Netherlands, 1999.
25. Murray C.J., Lopez A.D. The Global Burden of Disease: a comprehensive assessment of mortality and disability from diseases, injuries, and risk factors in 1990 and projected to 2020. Cambridge: Harvard University Press, 1996. - P. 6-39.
26. National Burden of Disease Manual Supplementary Files. WHO website: http://www3.who.int/whosis/menu.cfm? path=whosis,burden,burden_manual,burden_
27. Romeder J.M., McWhinnie J.R. Potential years of life lost between ages 1 and 70: an indicator of premature mortality for health planning // Int. J. Epidemiol. - 1977. - Vol. 6. - P. 143-151.
28. Suicide prevention. / Mental health: facing the challenges, building solutions: report from WHO European Ministerial Conference. WHO Regional Office for Europe: Copenhagen, 2005. - P. 75-82.
29. O'Dea D., Tucker S. The Cost of Suicide to Society. Wellington: Ministry of Health NZ, 2005. - 52 р.
30. Suicide-related deaths in an enlarged European Union / European Project ANAMORT Monographs, 2008.
31. Thomas C., Morris S. Cost of depression among adults in England in 2000 // Br. J. Psychiatry. -2003. - Vol. 183. - P. 514-519.
32. Watson L.L., Ozanne-Smith J. The cost of injury to Victoria / Monash University, Victoria, 1997.
33. World Health Organization: The World Health Report 2001. Mental health: new understanding, new hope. Geneva: WHO, 2001. - 178 р.
34. World Health Organization: World Health Report 2003: Shaping the Future. Geneva, Switzerland: World Health Organization; 2003. Available at: http://www.who.int/whr/2003/en/whr03_en.pdf. обновить?
35. Suicide prevention / World Health Organization: Mental health: facing the challenges, building solutions. WHO, 2005. - P. 75-82.
36. World Health Organization: Dollars, DAL Ys and decisions: economic aspects of the mental health system. WHO, 2006. - 56 р.
37. World Health Organization. Suicide prevention (SUPRE) Geneva, Switzerland: World Health Organization; 2007. http://www.who.int/mental_health/prevention/suicid e/suicideprevent/en/
38. World Health Organization. The global burden of disease: 2004 update. Geneva, Switzerland: World Health Organisation; 2008.
39. WHO: Suicide prevention, 2009 http://www.who.int/topics/suicide/en/
40. WHO: World Suicide Prevention Day. 10 September 2006: Many faces, many places: Suicide prevention across the world, 2010.
41. Yip P.S., Liu K.Y., Law C.K., Law Y.W. Social and economic burden of suicides in Hong Kong SAR // J. Crisis Interv. Suicide. Prevention. - 2005. - Vol. 26. - P. 156-159.
42. Yip P.S., Liu K.Y., Law C.K. Years of life lost from suicide in China, 1990-2000 // Crisis. - 2008. - Vol. 29, № 3. - P. 131-136.
THE ECONOMIC SUICIDE BURDEN IN RUSSIAN FEDERATION
E.B. Lyubov, M.V. Morev, O.I. Falaleeva
The magnitude of economic burden of premature death from suicides of Russian residents before age 55 (for women) and 60 (for men) in 2009 and for the specific groups of youth and young adults was assessed using the years-of-life-lost (YLL) method. The total of YLL was 723 per 100.000 population (89% for men) or 0.46 GDP. The high burden is particularly notable in the 15-29 age group (i.e., 1008 per 100.000 age specific population) where up to 30% of the total YLL are due to suicide. Suicide ranks first as a burden of external death among youth. The total cost of suicidal mortality was estimated as 145,788 milliard Rub. (2009) or 4,6 milliard. USD (0.46% GDP). So we can assume cost-saving effect of national or regional suicide prevention programs.
Key words: suicide, еconomic burden
УДК: 616.89-008.441.44:159.9
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПРОГНОЗ ПОВТОРНЫХ ПОПЫТОК САМОУБИЙСТВА
И.А. Кудрявцев
Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского, г. Москва
Контактная информация:
Кудрявцев Иосиф Абакарович, д.м.н., д.п.н., профессор, руководитель лаборатории психологии Отдела экспертизы в уголовном процессе ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» Минздравсоцразвития России. Телефон: (495) 637-50-77; е-шаИ: psylab.kja@serbsky.ru
Были проанализированы результаты психологической диагностики у 34 лиц с незавершёнными попытками самоубийства. Полученные данные позволили выделить и ранжировать психологические маркёры риска повторных суицидов, оценить наиболее опасные их сочетания (личностные симптомокомплексы), понять механизмы, которые реализуют суицид. Эта информация даёт возможность наметить терапевтические «мишени», сформулировать общие методические принципы и выбрать конкретные способы психологической личностной коррекции для профилактики повторных попыток самоубийства как в раннем периоде после суицида, так и на отдалённых этапах наблюдения - во время мониторинга психодинамики кризисного состояния.
