CC BY
260ISSN 2311-8725 (Online) ISSN 2073-039X (Print)
Экономическое развитие
экономический рост и структурные сдвиги в российской экономике*
марина Юрьевна мАЛкинА
доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории и методологии, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского -Национальный исследовательский университет, Нижний Новгород, Российская Федерация mmuri@yandex.ru
Аннотация
Предмет и тема. Предметом исследования данной статьи является взаимосвязь между экономическим ростом и структурными сдвигами в российской экономике. Цели и задачи. Целью исследования является выявление структурных изменений в ВВП на стадиях его создания, распределения и конечного использования, и уточнение типа экономического роста в российской экономике в 1999-2014 гг. Задачи исследования: анализ теоретических подходов к изучению типа экономического роста в российской экономике; определение вклада отдельных отраслей и регионов в увеличение объемов производства и рост цен в российской экономике; определение динамики структуры ВВП на стадиях распределения и конечного использования; обобщение подходов к управлению прогрессивными структурными сдвигами в российской экономике.
методология. Использованы структурный анализ, методы факторного анализа: логарифмический и пропорционального деления, регрессионный анализ, расчет коэффициентов ценовой эластичности выпуска в регионах РФ.
результаты. В рассматриваемом периоде наибольший вклад в экономический рост внес сектор неторгуемых товаров и услуг: главным образом оптовая и розничная торговля, финансовая деятельность и операции с недвижимым имуществом. Вклад регионов в ВРП неравномерен, в некоторых из них при существующей структуре производства достигнут рост. Экономический рост в российской экономике в докризисный период сопровождался опережающим ростом денежных доходов населения, а его главным драйвером выступали потребительские расходы, роль инвестиционных расходов и расходов госсектора оказалась менее существенной, а роль физического прироста чистого экспорта - незначительной. выводы и значимость. Прежний тип экономического роста, опирающийся на трансформацию конъюнктурных доходов от экспорта сырьевых товаров во внутренний спрос, в новых геополитических и макроэкономических условиях исчерпал себя. Необходим переход от модели экономики спроса к модели экономики предложения, что предполагает создание комплекса мер по управлению эффективными структурными сдвигами.
© Издательский дом ФИНАНСЫ и КРЕДИТ, 2015
история статьи:
Принята 09.07.2015 Одобрена 13.07.2015
удк 330.35 JEL: E21, 040
ключевые слова: ВВП, структура, отрасль, потребление, инвестиции
Экономический рост и его характеристики -чрезвычайно актуальная тема, особенно в силу начавшегося затяжного кризиса в российской экономике. Исследователей экономического роста, как правило, интересует ряд проблем: определение факторов (драйверов) экономического роста и оценка степени их влияния на темпы роста; анализ механизмов роста, его связи со структурными сдвигами в экономике и оценка качества роста; прогнозирование темпов экономического роста и управление эффективным экономическим ростом
* Статья выполнена в рамках базовой части государственного задания Минобрнауки России высшим учебным заведениям в части проведения НИР по теме «Методология экономических исследований» (проект 2648).
в краткосрочном и долгосрочном периодах. При этом одной из ключевых проблем остается оценка связи экономического роста со структурными сдвигами в экономике, чему посвящено авторское исследование.
Кризисное состояние российской экономики является как следствием геополитических факторов шокового характера (санкций), так и закономерным результатом предшествующего развития. Докризисная российская экономика двигалась по аттрактору, следуя некой траектории относительно устойчивого развития, отдача от которой была уменьшающейся. В настоящее время она оказалась в той самой точке бифуркации, когда должен произойти слом тенденции. В этой ситуации есть
множество вариантов перехода на новый аттрактор [1], в том числе выбор новой, более эффективной траектории устойчивого развития.
В 1999 - 2008 гг. в российской экономике сформировался особый тип экономического роста, который Н.В. Акиндинова и Е.Г. Ясин называют восстановительным, указывая, что этот рост «опирался как на драйверы новой экономики, так и на ренту от повышения цен на нефть и газ» [2, с. 5]. Речь идет о создании институтов рынка. В то же время А.Л. Кудрин и Е.Т. Гурвич сформировавшуюся в то время модель назвали «моделью импортированного роста» [3, с. 12]. По мнению исследователей, в этой модели особую роль играли три канала трансформации конъюнктурных экспортных доходов от продажи энергоносителей (прежде всего за счет ценовой составляющей) во внутренний спрос. Первый канал был связан с изъятием избыточных нефтегазовых доходов в бюджет, что позволило снизить налоги, обеспечить существенные дополнительные инвестиции в реальном секторе как за счет собственных, так и государственных средств, а также повысить социальные выплаты и зарплаты в бюджетном секторе [3, с. 6-7]. Второй канал: приток иностранного капитала из-за разницы в процентных ставках и политики Банка России по поддержанию курса национальной валюты. Приток капитала извне способствовал росту масштабов кредитования [3, с. 9]. Третий канал связан с воздействием на формирование ожиданий инвесторов [3, с. 10-11]. Со стороны реального спроса драйверами экономического роста выступали прежде всего рост расходов на потребление и внутренние инвестиции, в то время как экспорт в физическом выражении увеличивался незначительно. Это отличает российскую модель экономического роста от модели роста в развивающихся странах Юго-Восточной Азии [3, с. 4-5]. Согласно одному из исследований, в растущей китайской экономике отраслевые структурные сдвиги происходили при увеличении доли экспорта и импорта в ВВП, тогда как доля внутреннего потребления и инвестиций уменьшалась [4]. Иными словами, именно внешний спрос на высокотехнологичную продукцию обеспечивал не только количественные показатели, но и качество экономического роста. Совсем другое дело - российская экономика, где экспорт представлен прежде всего сырьевыми товарами низкого уровня передела. Однако даже доходы от такого экспорта были в основном ценового характера, они-то и распределялись между внутренним и внешним спросом.
Рост в российской экономике сопровождался структурными сдвигами определенного типа: происходило опережающее расширение сектора так называемых неторгуемых товаров, не участвующих в мировой конкуренции (финансовой деятельности, строительстве, внутренней торговле) [3, с. 15] при вялом реальном росте в добывающей отрасли на фоне общей деиндустриализации российской экономики [5]. Немаловажную роль в структурных сдвигах сыграло увеличение реального валютного курса рубля, что отрицательно сказывалось на ценовой конкурентоспособности прежде всего обрабатывающего сектора российской экономики. Структурные сдвиги такого типа являются проявлением так называемой голландской болезни и характерны для любых ориентированных на экспорт экономик [6]. Однако ряду стран удалось избежать разрушительных последствий голландской болезни за счет умелого манипулирования институциональной средой и перенаправления экспортных доходов на развитие инфраструктуры, модернизацию отдельных отраслей экономики и развитие человеческого потенциала [7].
Для выявления конкретного влияния отдельных факторов экономического роста (как долгосрочных -фундаментальных, так и краткосрочных - шоковых, а также связанных с изменением политики) исследователями строятся декомпозиционные модели [8]. В одной из подобных работ [9] на основе уточненной методики ОЭСР предложено разложение макроэкономических показателей, в том числе темпов экономического роста, на структурную, внешнеторговую и конъюнктурную составляющие (последняя включает деловые циклы и случайные шоки). Результаты, получаемые с помощью экономических моделей, подтверждают важное влияние цен на нефть, энергоресурсы и металлы в прежней модели роста, а также слабый краткосрочный эффект стимулирующей политики в период кризиса.
Тип экономического роста определяется не только его драйверами и механизмами, но и направленностью и интенсивностью сопровождающих отраслевых структурных сдвигов, которые необходимо не только правильно оценивать с использованием методов математической статистики [10], но и разграничивать на прогрессивные и депрессивные. В одной из работ в этих целях предложен и апробирован применительно к экономике Украины индекс прогрессивности структурных сдвигов [11]. Наконец, с точки зрения последствий тип экономического роста следует связать с такими
параметрами качества, как динамика показателей неравенства в распределении доходов (коэффициента Джини и др.) на разных уровнях (подушевом, отраслевом, региональном и пр.), индекс развития человеческого потенциала, состояние экологической среды и пр. В данном случае речь идет уже не о росте как таковом, а о социально-экономическом развитии, которое его сопровождает.
Современные исследователи выделяют ряд ключевых проблем, препятствующих развитию российской экономики и выходу ее на новую устойчивую траекторию развития. В числе прочих называются недоверие бизнеса и низкая деловая активность; переход экономики к затяжной стагнации в условиях опережающего роста потребления и спада инвестиций; хронический отток капитала; необеспеченный рост бюджетных обязательств; разрастание в экономике неэффективного государственного сектора при ослаблении рыночных и правовых институтов [2, с. 7]. В качестве фундаментальной причины спада в российской экономике А.Л. Кудрин и Е.Т. Гурвич называют слабость рыночной среды, обусловленную в первую очередь доминированием государственных и квазигосударственных компаний. Эта среда создает искаженную мотивацию участников, подрывает стимулы к конкуренции по установленным правилам [3, с. 4, 22]. Характеристики конкурентной среды в значительной степени определяют и направленность структурных сдвигов в экономике [12]. Еще одной фундаментальной причиной спада и негативного развития следует назвать нестабильность политической и макроэкономической среды. Эта нестабильность, как и отсутствие игры по заранее установленным долгосрочным правилам, сужает горизонты планирования и порождает эффект миопии (близорукости) хозяйствующих субъектов, что негативно сказывается на стимулах к инвестициям и является значимым ограничителем экономического роста [13].
Ряд исследований посвящен выявлению влияния конъюнктурных факторов на развитие отдельных отраслей российской и мировой экономики. Подобного рода исследования направлены на разграничение долгосрочных структурных сдвигов в отраслевой структуре экономики и краткосрочных флуктуаций, обусловленных воздействием различных шоков глобального, макроэкономического и отраслевого характера [14]. В одной из работ применительно к российской экономике [15] выстраиваются рейтинги отраслей по росту в докризисный период, спаду в период кризиса, волатильности, степени
процикличности с ВВП. Например, выявлено, что в период кризиса 2008-2009 гг. наибольший спад наблюдался в строительстве и обрабатывающих производствах российской экономики, а наибольшая устойчивость продемонстрирована государственным управлением и обеспечением военной безопасности, социальным страхованием. В то же время у отраслей, переживших наиболее глубокий спад, наблюдаются наибольшие темпы восстановительного роста [15, с. 65]. Это свидетельствует о том, что отрасли в разной степени реагируют на конъюнктурные колебания в экономике, а некоторые играют демпфирующую роль в условиях кризиса (к таким отраслям следует отнести государственное управление, здравоохранение и образование, в меньшей степени - добывающую отрасль и энергетику).
Исследуем взаимосвязь темпов роста ВВП в российской экономике со структурными сдвигами с использованием методов пропорционального и логарифмического факторного анализа. Вслед за системой национальных счетов рассмотрим формирование ВВП на трех стадиях:
1) производственной стадии, когда он определяется суммированием добавленных стоимостей в различных отраслях и регионах РФ;
2) распределительной стадии - стадии разделения ВВП на факторные доходы;
3) стадии конечного использования ВВП, определяемого суммированием расходов.
Производство ВВП - отраслевой аспект (ВДС). Отраслевая структура ВВП представлена ОКВЭД, включает 17 укрупненных отраслей национальной экономики. Каждая из этих отраслей вносит свой вклад в образование ВВП. Отдельные отрасли развиваются более высокими темпами, другие стагнируют, поэтому рост экономики сопровождается сдвигами в отраслевой структуре производства.
Как показывают результаты анализа, наибольший вклад в увеличение ВВП России в текущих ценах за последние 12 лет внесли торговля и ремонт (табл. 1). Их доля в общем приросте валовой добавленной стоимости в стране составила 16,3%, превысив долю обрабатывающей промышленности (15,3%). Также следует отметить большой вклад сектора операций с недвижимым имуществом (12,6%), который оказался больше вклада добывающей промышленности (10,8%)1.
1 Здесь и далее для расчетов использованы данные Федеральной службы государственной статистики.
Таблица 1
Бклад отраслей в разрезе окБЭд в рост валовой добавленной стоимости в 2003-2014 гг., %
Бид деятельности Бклад в рост ББП Блияние фактора
экономического роста роста цен
Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство 3,6 0,3 3,2
Рыболовство, рыбоводство 0,2 0,0 0,2
Добыча полезных ископаемых 10,8 1,2 9,6
Обрабатывающие производства 15,3 3,5 11,8
Производство и распределение электроэнергии, газа и воды 3,3 0,2 3,2
Строительство 6,7 1,8 4,9
Оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования 16,3 7,4 8,9
Гостиницы и рестораны 1,1 0,3 0,8
Транспорт и связь 8,4 2,4 6,1
Финансовая деятельность 5,8 4,0 1,8
Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг 12,6 4,0 8,6
Государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное страхование 6,9 0,2 6,7
Образование 3,0 0,0 3,1
Здравоохранение и предоставление социальных услуг 4,3 0,2 4,2
Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг 1,7 0,0 1,7
Деятельность домашних хозяйств 0,0 0,0 0,0
Валовая добавленная стоимость 100,0 24,5 75,5
Источник: расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.
Очевидно, вклад каждой из отраслей может быть разделен на два фактора: влияние роста физического объема производства и влияние фактора роста цен. Для их разделения используем правило логарифмирования2. Результаты анализа отражены в табл. 1. Анализ показал, что в целом по стране соотношение факторов роста объема и цен составило приблизительно 1:3. Между тем, соотношение отраслей по вкладу в реальный ВВП (то есть без учета инфляционной составляющей) оказывается несколько иным, нежели их соотношение по вкладу в номинальный ВВП. Наибольшее влияние на физический объем производства товаров и услуг оказала торговля (7,4%), далее идут финансовая деятельность и операции с недвижимым имуществом (по 4%). Все три относятся к сфере услуг и в сумме объясняют 63% всего роста реального ВВП страны за рассматриваемый период. В то же время в добывающей, обрабатывающей промышленности, в сельском хозяйстве увеличение валовой добавленной стоимости объяснялось по большей части ростом цен.
2 ЛюбушинН.П. Экономический анализ: учебник для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2010. 575 с.
Полученные результаты подтверждают вывод о том, что рост российской экономики достигнут главным образом за счет сектора неторгуемых товаров и услуг. Обороты внутренней торговли увеличились в основном за счет роста спроса на импортную продукцию в условиях повышения реальных доходов населения. Финансовая деятельность развивалась за счет увеличения сбережений населения и доверия к финансовой системе, а также расширения потребительского и ипотечного кредитования. Рост объемов строительства объяснялся главным образом увеличением спроса на жилье из-за долгосрочного роста реальных доходов населения. В условиях кризиса, сопровождающегося снижением реальных доходов населения и девальвацией рубля, произошло падение спроса на жилье и импортную продукцию (правда, в ожидании девальвации в конце 2014 г. он рос, но это было кратковременным явлением). Из этого следует, что прежние отраслевые факторы роста российской экономики исчерпали себя. Немаловажную роль в спаде в отраслях промышленности также сыграли санкции.
Производство ВВП - региональный аспект. Российская Федерация включает 80 укрупненных
субъектов, внутри Архангельской области также выделяется как самостоятельный Ненецкий автономный округ, а внутри Тюменской области -Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. Поскольку регионы РФ существенно различаются по территории и численности населения, а также экономическому потенциалу (трудовым, природным, фондовым и другим ресурсам), их вклад в ВВП страны также различается в значительной степени. Однако этот вклад определяется не только масштабами экономик регионов, но и динамикой отраслевой структуры, мобильностью ресурсов, эффективностью региональной политики. В этом плане следует упомянуть интересное исследование Н.Н. Михеевой [10], где автор пришла к выводу, что в регионах РФ с высоким уровнем дифференциации экономики (развитой отраслевой структурой) отмечается стабильный рост, в то время как в ряде регионов с высоким уровнем специализации выше сами темпы роста.
Анализ показал, что за 1998-2013 гг. суммарный номинальный ВРП России вырос почти в 24 раза. При этом на 10 из 80 укрупненных регионов пришлось почти 56% этого роста, в том числе 21,8% обеспечила Москва, 9,3% - Тюменская область с округами, 4,8% - Московская область, 4,7% - Санкт-Петербург, 3% - Краснодарский край, по 2,9% - Свердловская область и Республика Татарстан, по 2,3% - Республика Башкортостан и Красноярский край, 1,9% - Самарская область. Следует отметить чрезвычайно высокие темпы роста номинального ВРП в Республике Ингушетия и Чеченской Республике, но в силу малости экономик этих республик их вклад в общероссийский ВРП оказался невелик.
В регионах, как и в отраслях, рост ВРП происходит как за счет изменения физических объемов производства, так и за счет инфляции (роста цен). Разграничение региональных темпов роста номинального ВРП на объемную и ценовую составляющие с помощью использованного в отраслевом анализе логарифмического метода позволяет уточнить вклад субъектов РФ в общероссийский экономический рост и инфляцию. Анализ подтвердил, что в России в целом 24,5% роста ВРП пришлось на фактор объема и 75,5% -на фактор роста цен. При этом наибольший вклад в темпы экономического роста (определяемые на основе реального ВРП) внесли также 10 регионов, но их доля оказалась меньше - около 53%. Вклад Москвы в реальный ВРП страны составил 16,4%,
далее следуют Тюменская область (7%), Санкт-Петербург (5,8%), Московская область (4,8%), Свердловская область (4, 1%), Республика Татарстан (3,4%), Краснодарский край (3,2%), Республика Башкортостан (2,9%), Ростовская область (2,6%), Красноярский край (2,6%). Очевидно, что для таких регионов, как Москва и Тюменская область, где рост цен произведенной продукции выше, чем в среднем по России, вклад в реальный ВРП оказался ниже, чем вклад в номинальный ВРП. Для таких регионов, как Свердловская область, Республика Татарстан, Республика Башкортостан, Ростовская область, ситуация противоположная: дефлятор ВРП ниже общероссийского, и вклад этих субъектов в ВРП в постоянных ценах оказался выше, чем их вклад в ВРП в текущих ценах.
Для выявления тенденций совместного изменения объемов и цен в субъектах Российской Федерации были рассчитаны показатели ценовой эластичности
объемов производства: р
ЕР = 2'(Р) р,
где 2 - реальный ВРП региона (ВРП, приведенный к ценам 1998 г. посредством деления номинального ВРП на кумулятивные индексы-дефляторы);
Р - дефлятор ВРП нарастающим итогом с конца 1998 г., для которого Р = 1.
Было сделано предположение о постоянной эластичности в каждом регионе в пределах рассматриваемого периода. В таком случае функция взаимосвязи объема производства и уровня цен имеет следующий вид:
в( Р) = «с Ра,
где а = Ер - ценовая эластичность объемов производства. Ее логарифмирование позволяет линеаризовать данную функцию:
1п(2) = 1п(ас) + а 1п( Р).
Далее строятся линейные регрессии для логарифмированных функций, в которых угловой коэффициент как раз является показателем эластичности. Результаты расчетов по регионам представлены на рисунке.
Полученные коэффициенты эластичности следует интерпретировать как процент прироста объема производства, который в среднем регион получил в расчете на каждый 1% прироста цен. Высокое значение коэффициента эластичности свидетельствует о неиспользованном потенциале реального роста
Коэффициенты ценовой эластичности выпуска в субъектах РФ в 1999-2013 гг.
Ленинградская область Республика Дагестан Новгородская область Кабардино-Балкарская Республика Чукотский автономный округ Омская область Республика Мордовия Ставропольский край Ростовская область Республика Адыгея Калининградская область Забайкальский край Свердловская область Архангельская область Курская область Карачаево-Черкесская Республика Республика Татарстан Иркутская область Алтайский край Сахалинская область Санкт-Петербург Белгородская область Брянская область Новосибирская область Ярославская область Нижегородская область Еврейская автономная область Оренбургская область Республика Башкортостан Тамбовская область Воронежская область Орловская область Московская область Саратовская область Тверская область Астраханская область Российская Федерация Смоленская область Чувашская Республика Калужская область Республика Северная Осетия-Алания Приморский край Республика Алтай Пермский край Тульская область Москва Костромская область Хабаровский край Пензенская область Томская область Красноярский край Челябинская область Краснодарский край Республика Марий Эл Амурская область Тюменская область Рязанская область Республика Саха (Якутия) Республика Бурятия Ульяновская область Волгоградская область Липецкая область Владимирская область Курганская область Вологодская область Самарская область Ивановская область Республика Карелия Псковская область Чеченская Республика Республика Тыва Кировская область Республика Коми Кемеровская область Республика Хакасия Удмуртская Республика Республика Ингушетия Республика Калмыкия Камчатский край Магаданская область Мурманская область
0.
0,7 0,46
0,50 0,50 0,49 48
0 0
0,3 0,3 0,37 0,3' 0,3 0,36 0,36 0,36 0,36 ■ 0,36 0,35 0,35 0,35 0,35
0,43 0,43 0,42 0,42 0,42 0,42 0,41 0,41 0,40 0,40 0,40 0,40 0,39 0,39 38 38 7
0,46
0,45
0,45
0,45
0,44
0,34 0,33 0,33 0,33 0,33 0,33
0
0,06
0,10
0,16 0,14
0,19 0,19 18
0 0,2 0,26 0,26 0,26 0,25 0,25 0,25 0,24 0,24 0,24 0,23 0,23 0,23 0,22
0,32 0,32 0,31 0,31 0,31 0,30 0,30 0,29 0,29 0,29 0,29 28 28 7
0,1
0,2
0,3
0,4
0,5
0,6
0
в регионе. В регионах с низким коэффициентом эластичности увеличение совокупного спроса вызывает главным образом увеличение цен и слабо отражается на объемах производства, что говорит об исчерпании потенциала роста при прежней структуре производства. Действительно, между темпами роста и ценовой эластичностью объемов производства в регионах в 1998-2013 гг. обнаружена прямая связь с линейным коэффициентом корреляции 0,74.
По результатам анализа самыми благополучными оказались Ленинградская область, Республика Дагестан, Новгородская область, Кабардино-Балкарская Республика и Чукотский автономный округ. Наихудшие показатели продемонстрировали Мурманская область, ряд регионов Дальневосточного федерального округа (Магаданская область и Камчатский край), республики Калмыкия и Ингушетия. В этих регионах также наблюдается высокая доля инфляционной составляющей в росте номинального ВРП (86-95%).
Распределение ВВП - образование факторных доходов. От экономического роста в той или иной степени выигрывают разные участники экономической деятельности. Можно рассматривать три таких укрупненных группы участников: работники (члены домохозяйств), фирмы и государство. В связи с этим в статистике выделяют три укрупненные группы первичных доходов: оплата труда наемных работников; валовая прибыль экономики и валовые смешанные доходы; чистые
налоги на производство и импорт. На основе факторного анализа методом пропорционального деления установлено, что увеличение доходов в 2004-2014 гг. (за которые доступна информация) распределилось следующим образом: 53,7% было направлено на прирост личных доходов, 31,3% - на прирост доходов фирм (прибыли, амортизации и пр.) и 15% - на прирост первичных доходов государства. Распределение прироста факторных доходов по годам происходило неравномерно (табл. 2). Следует заметить, что для данной стадии движения ВВП не представляется возможным разделение фактора объема и фактора цен.
Следует особо пояснить полученные данные 2009 г. В этом году произошло уменьшение ВВП, поэтому отрицательный вклад в это уменьшение оплаты труда означает, что оплата труда увеличилась, ее изменение происходило в противофазе с изменением ВВП. В то же время падение ВВП сопровождалось уменьшением чистых налогов, а также валовой прибыли и смешанных доходов в экономике.
Благодаря четко выраженным тенденциям роста доли в ВВП первичных доходов населения и сокращения доли первичных доходов фирм в 2000-2014 гг. в российской экономике произошли следующие структурные сдвиги: доля оплаты труда выросла; доля валовой прибыли и смешанных доходов фирм уменьшилась; уменьшилась и доля чистых налогов на производство и импорт (однако четкой тенденции к снижению или росту внутри периода
Таблица 2
структурное распределение прироста доходов в экономике (результаты факторного анализа), %
год оплата труда наемных работников чистые налоги на производство и импорт валовая прибыль экономики и валовые смешанные доходы
2000 40,4 19,8 39,8
2001 55,6 9,4 35,0
2002 64,9 23,7 11,4
2003 48,8 11,1 40,1
2004 42,3 20,0 37,8
2005 35,6 30,0 34,5
2006 47,3 21,4 31,2
2007 55,9 15,0 29,1
2008 50,2 23,5 26,3
2009 -34,5 70,6 63,9
2010 34,4 23,3 42,3
2011 49,4 27,1 23,6
2012 56,0 -15,8 59,8
2013 75,9 5,7 18,4
2014 58,9 14,6 26,5
Источник: расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.
она не демонстрировала, значительно колебалась). По крайней мере, об этом свидетельствуют данные официальной статистики.
С одной стороны, рост доли доходов населения может восприниматься положительно в социальном плане. С другой стороны, есть ряд тревожных факторов, вынуждающих дать более взвешенные оценки этому явлению. Во-первых, повышение реальных среднедушевых доходов во всех регионах РФ, кроме двух (Москва и Ханты-Мансийский автономный округ) сопровождалось ростом их дифференциации, измеряемым на основе коэффициента Джини [16]. Иными словами, выигрыш от роста реальных доходов в большей степени получали обеспеченные слои населения, хотя общий уровень бедности уменьшался. Во-вторых, увеличение денежных доходов населения приводило к росту сбережений, которые весьма слабо превращались в инвестиции, и разрыв между уровнем сбережений и инвестиций в экономике рос. Сбережения одних слоев населения посредством банковской системы трансформировались в потребительские расходы других слоев населения, и это увеличивало дифференциацию реальных денежных доходов населения после осуществления всех необходимых платежей по кредитам. В-третьих, снижение доли прибыли и иных источников инвестирования отражало низкий спрос фирм на внутренние источники инвестирования, что также выступало фактором, сдерживающим рост. Российская экономика работала по модели спроса, а не предложения. Поэтому в условиях кризиса внутренний спрос из фактора роста превратился в фактор спада.
Конечное использование ВВП - распределение по расходам. Как известно из макроэкономической статистики, конечное использование ВВП включает потребление (домохозяйств, госсектора и некоммерческих организаций, обслуживающих домохозяйства), валовое накопление (валовое накопление основного капитала и изменение запасов материальных оборотных средств), чистый экспорт (определяемый как разница между экспортом и импортом). Корректировка ВВП осуществляется за счет статистических расхождений. Поскольку указанные составляющие суммируются при определении ВВП методом конечного использования, для анализа их общего вклада в изменение ВВП используем метод пропорционального деления.
Анализ показывает, что наибольший вклад в изменение ВВП в номинальном выражении (без
учета статистических расхождений) в 2000-2014 гг. внес рост потребления домашних хозяйств: в целом за весь период он составил 53,8%. На 19,9% прирост ВВП был обусловлен увеличением потребления госсектора, еще на 20,4% - приростом валового накопления. В то же время влияние чистого экспорта на прирост ВВП оказалось не таким большим, как иногда считается, всего 5,6%. Оно оценивается как разница между положительным влиянием экспорта (28,2%) и отрицательным влиянием импорта (-22,6%). Следует отметить также высокую нестабильность данного фактора по годам. Оставшиеся 0,3% прироста ВВП объясняет увеличение расходов на потребление некоммерческих организаций, обслуживающих домашние хозяйства.
Поскольку изменение ВВП происходит вследствие изменения физических объемов и уровня цен, для разделения этих двух факторов в 2003-2014 гг. (для данного периода доступна информация) по каждой составляющей используем логарифмический метод. В случаях с отрицательными приростами (в рассматриваемом периоде их два, оба касаются балансирующих статей) используем следующую модель:
У = Рб;
АУ (Р) = АРб0 + 0,5АРАб; АУ (б) = Ро Аб + 0,5АРАб; АУ (Р)% = АУ (Р) / АУ; АУ (б)% = АУ (б)/ АУ.
Далее полученный вклад факторов объема и цен умножается на влияние рассматриваемого элемента расходов на общее изменение ВВП.
Получены следующие результаты. В целом ростом объема определялась четвертая часть прироста ВВП, тогда как три четверти прироста ВВП определялись ростом цен. Влияние двух факторов существенно различается по элементам ВВП. Например, для самого важного элемента - потребления домашних хозяйств, объясняющего 54,3% прироста ВВП в 2003-2014 гг., влияние фактора объема составило 24,1%, а фактора цен - 30,2%. Увеличение потребления государственного сектора на 18,4 из 20,2% (на 91,1% от общего вклада) объяснялось ростом цен. Инфляционный фактор в большей степени также объяснял рост валового накопления (14,3 из 21,1%) и экспорта (20,7 из 29%). Совсем другое положение дел с импортом - его прирост (22,8%) в основном происходил за счет объемов
(14,9%), в меньшей степени - за счет роста цен (7,9%), что объясняется как стабилизацией курса рубля в докризисный период, так и высокой степенью конкурентности мировых рынков. Влияние импорта на спрос внутри периода существенным образом варьировалось. В 2009 и 2014 гг. из-за девальвации рубля влияние инфляционного фактора на изменение стоимости импорта было значительным, более того, оно превышало 100%, так как изменение цен импортных товаров происходило в противофазе с изменением физических объемов импорта. Данные факторного анализа в динамике по годам представлены в табл. 3.
Анализ структуры ВВП по расходам подтверждает, что драйвером роста были увеличивающиеся расходы населения на импортные и отечественные товары, хотя их первоисточником являлись конъюнктурные доходы, получаемые от экспорта энергоносителей
(главным образом за счет ценовой составляющей). Потребительский спрос, формируемый за счет опережающего роста заработной платы по сравнению с производительностью труда и развития программ ипотечного и потребительского кредитования, по сути, раскручивал российскую экономику. Однако отечественные производители слабо реагировали на этот спрос, их инвестиционная активность явно отставала от тех возможностей, которые предоставлял потребительский спрос. И даже в секторе неторгуемых услуг реакция была недостаточно активной. Ярким примером является жилищное строительство, где рост цен опережал увеличение объемов производства. Все это дает основание утверждать, что спросовое стимулирование российской экономики исчерпало себя, а исследования других авторов показывают, что исчерпана также эффективность краткосрочного
Таблица 3
декомпозиция факторов прироста ввП по направлениям конечного использования в российской экономике, %
Показатель 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014
ВВП, всего 22,1 28,9 26,9 24,6 23,5 24,2 -6,0 19,3 20,9 11,0 6,5 7,2
В том числе:
- фактор объема 7,8 7,9 7,0 8,8 9,1 5,7 -7,9 4,8 4,6 3,5 1,3 0,6
- фактор цен 14,3 21,0 19,9 15,8 14,4 18,4 1,9 14,5 16,3 7,5 5,2 6,6
Расходы на конечное потребление 10,4 14,4 13,0 10,7 11,4 11,8 2,5 6,8 7,7 6,8 5,9 5,2
домохозяйств, всего
В том числе:
- фактор объема 4,1 6,6 6,4 6,3 7,2 5,4 -2,6 3,1 3,6 3,9 2,6 1,0
- фактор цен 6,4 7,8 6,6 4,5 4,2 6,4 5,1 3,7 4,1 2,9 3,3 4,2
Расходы на конечное потребление 3,9 4,0 4,4 4,8 4,0 4,8 1,7 1,6 3,1 2,8 2,2 1,6
государственного управления, всего
В том числе:
- фактор объема 0,5 0,4 0,3 0,4 0,5 0,6 -0,1 -0,3 0,3 0,5 0,2 0,1
- фактор цен 3,5 3,5 4,2 4,3 3,5 4,2 1,8 1,9 2,8 2,3 1,9 1,5
Валовое накопление, всего 5,4 6,1 4,6 6,3 8,7 7,5 -7,7 8,1 7,6 2,6 -0,5 -0,4
В том числе:
- фактор объема 3,0 2,7 2,1 3,8 5,0 2,8 -11,3 5,7 5,0 0,8 -1,7 -1,3
- фактор цен 2,4 3,3 2,5 2,5 3,6 4,7 3,6 2,4 2,6 1,9 1,2 0,9
Экспорт, всего 7,8 9,1 10,3 6,8 3,5 8,7 -5,0 6,9 7,4 2,5 0,9 3,5
В том числе:
- фактор объема 4,6 4,4 2,5 2,7 2,2 0,2 -1,4 2,1 0,1 0,3 1,3 -0,6
- фактор цен 3,1 4,7 7,8 4,1 1,4 8,5 -3,6 4,8 7,3 2,2 -0,4 4,1
Импорт, всего -4,7 -4,7 -5,1 -4,7 -5,6 -5,9 2,8 -4,7 -5,1 -3,0 -1,9 -2,0
В том числе:
- фактор объема -4,3 -5,5 -3,8 -4,6 -5,5 -3,4 7,5 -5,2 -4,4 -1,9 -0,9 1,7
- фактор цен -0,4 0,8 -1,3 -0,1 -0,1 -2,5 -4,7 0,5 -0,8 -1,1 -1,0 -3,7
Прочее, всего -0,8 0,0 -0,2 0,6 1,6 -2,9 -0,2 0,7 0,2 -0,8 -0,1 -0,7
В том числе:
- фактор объема -0,3 0,0 0,4 0,1 0,8 -1,4 0,0 -0,4 0,1 0,0 -0,3 -0,2
- фактор цен -0,5 0,0 -0,7 0,5 0,8 -1,5 -0,2 1,1 0,2 -0,7 0,3 -0,4
Источник: расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.
воздействия на него методами фискальной и денежно-кредитной политики [8]. Будущий рост российской экономики возможен только на базе развития структуры предложения.
Развитие структуры предложения связано с повышением конкурентоспобности отечественной экономики [17, с. 5-6]. Обеспечить прогрессивные структурные сдвиги в российской экономике необходимо как в отраслевом, так и в региональном аспектах. Важным механизмом управления прогрессивными структурными сдвигами является импортозамещение. Однако на пути импортозамещения есть ряд серьезных препятствий. К таковым относятся высокий уровень налогообложения, дороговизна кредитов, высокие цены на продукцию естественных монополий (тарифы на электроэнергию и грузовые перевозки), что в сумме снижает конкурентоспособность российской продукции [18, с. 56-57]. В конкретных отраслях есть и свои собственные препятствия. Так, ограничителями роста в авиастроении являются невозможность снизить удельные издержки за счет использования отдачи от масштаба в силу низкого внутреннего и внешнего спроса (например, это касается авиастроения), старение человеческого и физического капитала, отсутствие доступа к некоторым зарубежным комплектующим из-за санкций, проблемы с безопасностью [18, с. 55-56]. В то же время Россия обладает рядом факторов, способствующих конкурентоспособности, к которым относятся относительная дешевизна трудовых ресурсов и девальвация рубля. Одним из способов выхода из кризиса видится привлечение прямых зарубежных инвестиций в развитие высокотехнологичных сегментов
отечественного машиностроения. Примером является привлечение концерна «Сименс» и группы «Синар» для производства собственных скоростных электропоездов «Ласточка», а также ряда зарубежных компаний для производства вагонов московского метро [18, с. 54]. В организационном плане следует подумать о возврате к отраслевым министерствам, которые целенаправленно управляют развитием отраслей, а министры отвечают за рост их конкурентоспособности.
Для долгосрочного экономического роста необходимо улучшение институциональной среды и инвестиционной привлекательности национальной экономики, развитие инфраструктуры, снижение монополизации рынков, повышение мобильности факторов производства, стимулирование инновационной деятельности и улучшение человеческого капитала [8, 19]. Прогрессивные структурные сдвиги и социальная (институциональная) среда как драйверы экономического роста взаимосвязаны и дополняют друг друга. Институциональными факторами роста могут служить также развитие организационных структур бизнеса и создание сложных межотраслевых связей [20, с. 74-75]. Немаловажную роль в развитии играет и совершенствование структур управления, эффективных моделей поведения чиновников [21], а также упорядочивание системы государственных финансов. Все эти и другие факторы развития экономической структуры должны способствовать формированию нового типа экономического роста, основанного на инновационном развитии производственной сферы, активном освоении отечественными производителями как внутреннего, так и внешнего рынков.
Список литературы
1. Нуреев Р.М., Латов Ю.В. Что такое path dependence и как ее изучают российские экономисты // Общественные науки и современность. 2006. № 2. С. 118-130.
2. Акиндинова Н.В., Ясин Е.Г. Новый этап развития экономики в постсоветской России // Вопросы экономики. 2015. № 5. C. 4-26.
3. Кудрин А.Л., ГурвичЕ.Т. Новая модель роста для российской экономики // Вопросы экономики. 2014. № 12. C. 4-36.
4. Liu A. Sources of Structural Change and Output Growth of China's Economy: 1987-92 // Economics of Planning. 1998. Vol. 31. P. 95-116.
5. ПыхтеевЮ.Н., ВиноградоваА.В., ВоронинаА.С. Проблема деиндустриализации в экспортно-сырьевой экономике // Фундаментальные исследования. 2014. № 9-10. С. 2288-2292.
6. Beyond Reforms. Structural Dynamics and Macroeconomic Vulnerability. Ed. by José Antonio Ocampo. Washington DC: United Nations Economic Commission for Latin America and the Caribbean (ECLAC), Stanford University Press, World Bank, 2005. 240 p.
7. Гуриев С., Плеханов А., Сонин К. Экономический механизм сырьевой модели развития // Вопросы экономики. 2010. № 3. С. 4-23.
8. Дробышевский С.М., Полбин А.В. Декомпозиция динамики макроэкономических показателей на основе DSGE-модели // Экономическая политика. 2015. Т. 10. № 2. С. 20-42.
9. Синельников-Мурылев С., Дробышевский С., Казакова М. Декомпозиция темпов роста ВВП России в 1999-2014 годах // Экономическая политика. 2014. № 5. С. 7-37.
10. Михеева Н.Н. Структурные факторы региональной динамики: измерение и оценка // Пространственная экономика. 2013. № 1. С. 11-32.
11. Приходько Т.И. Структурные изменения в экономике Украины: влияние внутренних и внешних факторов, последствия глобального кризиса // Проблемы прогнозирования. 2011. № 5. С. 116-133.
12. Шаститко А.Е., Афонцев С.А., Плаксин С.М. Структурные альтернативы социально-экономического развития России // Вопросы экономики. 2008. № 1. C. 71-85.
13. Розмаинский И.В., Скоробогатов А.С. Инвестиционная близорукость как институциональный ограничитель экономического роста в постсоветской России // Экономическая наука современной России. 2006. № 4. С. 7-21.
14. Акаев А., Сарыгулов А., Соколов В. Линейные аттракторы как мера оценки структурных изменений // Экономическая политика. 2010. № 4. С. 40-54.
15. Николаев И., Точилкина О. Экономический кризис через призму отраслевого анализа // Общество и экономика. 2011. № 3. С. 36-66.
16. МалкинаМ.Ю. Исследование взаимосвязи уровня развития и степени неравенства доходов в регионах Российской Федерации // Экономика региона. 2014. № 2. С. 238-248.
17. Ксенофонтов Ю.М. К вопросу о целевых установках, ограничениях и рисках структурно-технологической модернизации российской экономики // Проблемы прогнозирования. 2010. № 3.
18. Фальцман В.К. Диверсификация российской экономики // Вопросы экономики. 2015. № 5. С. 47-61.
19. Идрисов Г., Синельников-Мурылев С. Формирование предпосылок долгосрочного роста: как их понимать? // Вопросы экономики. 2014. № 3. С. 4-20.
20. Скворцова Г.Р. Структурные и институциональные факторы экономического роста // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 3. С. 73-81.
21. Курбатова М.В., Саблин К.С. Администраторы развития в процессе модернизации экономики // Общественные науки и современность. 2013. № 2. С. 45-59.
С.3-18.
ISSN 2311-8725 (Online) ISSN 2073-039X (Print)
Economic Advancement
ECONOMIC GROWTH AND STRUCTURAL CHANGES IN THE RUSSIAN ECONOMY Marina Yu. MALKINA
Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod - National Research University, Nizhny Novgorod, Russian Federation mmuri@yandex.ru
Abstract
Subject The article considers the relationship between economic growth and structural changes in the Russian economy.
Objectives The study aims to identify structural changes in GDP at the stages of its creation, distribution and end use, and to specify the type of economic growth in the Russian economy in 1999-2014.
Methods I employ a structural analysis and the methods of factor analysis, i.e. logarithm and apportionment, regression analysis, calculation of price elasticity ratios of output in Russian regions.
Results In the period under consideration, the sector of non-tradable goods and services made the largest contribution to economic growth. The contribution of regions to GDP is uneven; some regions have achieved economic growth under the existing structure of production. Before the crisis, the economic growth of the Russian economy was accompanied by higher-than-anticipated growth of household incomes, and its main drivers were consumer expenditures. However, the role of investment spending and the public sector spending was less significant, and the role of physical increase in net exports was minor.
Conclusions and Relevance Under new geopolitical and macroeconomic conditions, the former type of economic growth based on the transformation of revenues from raw materials into domestic demand is exhausted. It is crucial to shift from the demand-pull development model to the supply-push model, which involves working out a set of measures to manage efficient structural changes.
© Publishing house FINANCE and CREDIT, 2015 Acknowledgments
The article was supported by the Ministry of Education and Science of the Russian Federation within the basic part of State j ob to higher educational institutions under the Economic Research Methodology academic research, project No. 2648.
References
1. Nureev R.M., Latov Yu.V. Chto takoe Path Dependence i kak ee izuchayut rossiiskie ekonomisty [What is Path Dependence, and how is it studied by Russian economists]. Obshchestvennye nauki i sovremennost' = Social Science and Modern Times, 2006, no. 2, pp. 118-130.
2. Akindinova N.V., Yasin E.G. Novyi etap razvitiya ekonomiki v postsovetskoi Rossii [A new stage of economic development in post-Soviet Russia]. Voprosy Economiki, 2015, no. 5, pp. 4-26.
3. Kudrin A.L., Gurvich E.T. Novaya model' rosta dlya rossiiskoi ekonomiki [A new growth model for the Russian economy]. Voprosy Economiki, 2014, no. 12, pp. 4-36.
4. Liu A. Sources of Structural Change and Output Growth of China's Economy: 1987-92. Economics of Planning, 1998, vol. 31, pp. 95-116.
5. Pykhteev Yu.N., Vinogradova A.V., Voronina A.S. Problema deindustrializatsii v eksportno-syr'evoi ekonomike [The problem of deindustrialization in the raw material export economy]. Fundamental'nye issledovaniya = Fundamental Research, 2014, no. 9-10, pp. 2288-2292.
6. Beyond Reforms. Structural Dynamics and Macroeconomic Vulnerability. Ed. by José Antonio Ocampo. Washington, DC, United Nations Economic Commission for Latin America and the Caribbean (ECLAC), Stanford University Press, World Bank, 2005, 240 p.
Article history:
Received 9 July 2015 Accepted 13 July 2015
JEL classification: E21, 040
Keywords: gross domestic product, structure, industry, consumption, investment
7. Guriev S., Plekhanov A., Sonin K. Ekonomicheskii mekhanizm syr'evoi modeli razvitiya [Economics of Development Based on Commodity Revenues]. Voprosy Economiki, 2010, no. 3, pp. 4-23.
8. Drobyshevskii S.M., Polbin A.V. Dekompozitsiya dinamiki makroekonomicheskikh pokazatelei na osnove DSGE-modeli [Decomposition of the structural shocks contribution to the Russian macroeconomic indicators dynamics on the basis of the DSGE model]. Ekonomicheskayapolitika = Economic Policy, 2015, vol. 10, no. 2, pp. 20-42.
9. Sinel'nikov-Murylev S., Drobyshevskii S., Kazakova M. Dekompozitsiya tempov rosta VVP Rossii v 19992014 godakh [Decomposition of Russian GDP growth rates in 1999-2014]. Ekonomicheskaya politika = Economic Policy, 2014, no. 5, pp. 7-37.
10. Mikheeva N.N. Strukturnye faktory regional'noi dinamiki: izmerenie i otsenka [Structural factors of regional dynamics: measurement and assessment]. Prostranstvennaya ekonomika = Spatial Economics, 2013, no. 1, pp.11-32.
11. Prikhod'ko T.I. Strukturnye izmeneniya v ekonomike Ukrainy: vliyanie vnutrennikh i vneshnikh faktorov, posledstviya global'nogo krizisa [Structural changes in the economy of Ukraine: the effect of internal and external factors and the consequences of the global crisis]. Problemy prognozirovaniya = Problems of Forecasting, 2011, no. 5, pp. 116-133.
12. Shastitko A.E., Afontsev S.A., Plaksin S.M. Strukturnye al'ternativy sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii [Structural alternatives of Russia's social and economic development]. Voprosy Economiki, 2008, no. 1, pp. 71-85.
13. Rozmainskii I.V., Skorobogatov A.S. Investitsionnaya blizorukost' kak institutsional'nyi ogranichitel' ekonomicheskogo rosta v postsovetskoi Rossii [Investment myopia as an institutional restrictor of economic growth in post-Soviet Russia]. Ekonomicheskaya nauka sovremennoi Rossii = Economic Science of Modern Russia, 2006, no. 4, pp. 7-21.
14. Akaev A., Sarygulov A., Sokolov V. Lineinye attraktory kak mera otsenki strukturnykh izmenenii [Linear attractors as a measure of structural shifts]. Ekonomicheskaya politika = Economic Policy, 2010, no. 4, pp. 40-54.
15. Nikolaev I., Tochilkina O. Ekonomicheskii krizis cherez prizmu otraslevogo analiza [Economic crisis from the perspective of industry analysis]. Obshchestvo i ekonomika = Society and Economics, 2011, no. 3, pp. 36-66.
16. Malkina M.Yu. Issledovanie vzaimosvyazi urovnya razvitiya i stepeni neravenstva dokhodov v regionakh Rossiiskoi Federatsii [Studying the relationship between the development level and degree of income inequality in Russian regions]. Ekonomika regiona = The Region's Economy, 2014, no. 2, pp. 238-248.
17. Ksenofontov Yu.M. K voprosu o tselevykh ustanovkakh, ogranicheniyakh i riskakh strukturno-tekhnologicheskoi modernizatsii rossiiskoi ekonomiki [Structural-technological modernization of the Russian economy: goals, constraints and risks]. Problemy prognozirovaniya = Problems of Forecasting, 2010, no. 3, pp. 3-18.
18. Fal'tsman V.K. Diversifikatsiya rossiiskoi ekonomiki [Russia's economy diversification]. Voprosy Economiki, 2015, no. 5, pp. 47-61.
19. Idrisov G., Sinel'nikov-Murylev S. Formirovanie predposylok dolgosrochnogo rosta: kak ikh ponimat'? [Forming the preconditions of long-term growth: how to understand them?]. Voprosy Economiki, 2014, no. 3, pp. 4-20.
20. Skvortsova G.R. Strukturnye i institutsional'nye faktory ekonomicheskogo rosta [Structural and institutional factors of economic growth]. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya = World Economy and International Relations, 2010, no. 3, pp. 73-81.
21. Kurbatova M.V., Sablin K.S. Administratory razvitiya v protsesse modernizatsii ekonomiki [Administrators of development in the process of economy modernization]. Obshchestvennye nauki i sovremennost' = Social Science and Modern Times, 2013, no. 2, pp. 45-59.
