CC BY-NC
50Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:
Чернова А.Ф. — «Экономический пояс Шелкового пути» и Большое евразийское партнерство: сравнительный анализ концепций и истории развития двух инициатив // Genesis: исторические исследования. - 2021. - № 3. DOI: 10.25136/2409-868X2021.3.35093 URL: https://nbpublish.com/Hbrary_read_article.ptp?id=35093
«Экономический пояс Шелкового пути» и Большое евразийское партнерство: сравнительный анализ концепций и истории развития двух инициатив
Чернова Анна Федоровна
преподаватель, кафедра восточныхязыков и лингвокультурологии Инстшуга международных отношзний и мировой истории Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского
603600, Россия, Нижегородская Обл. область, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 2, оф. 606730, обл Нижегородская, р-н Воскресенский, д Бахариха, уп Набережная, д. 16
И [email protected] Статья из рубрики "История права и государства"
DOI:
10.25136/2409-868X.2021.3.35093
Дата направления статьи в редакцию:
21-02-2021
Дата публикации:
11-03-2021
Аннотация.
Объект исследования: инициативы «Экономический пояс Шелкового пути» КНР и «Большое евразийское партнерство» РФ. Предмет исследования: содержание, история развития концепций. Цель работы: проанализировать предпосылки выдвижения инициатив, выявить точки их соприкосновения, принципиальные различия. Общим является наличие внешних факторов, связанных с началом формирования Транстихоокеанского партнёрства и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства, что поставило Россию и Китай перед необходимостью выработки собственной стратегии в Евразии. Принципиальное различие заключается в том, что "Экономический пояс Шелкового пути" не предполагает создание какого-либо наднационального управляющего органа. В статье отмечены быстрые темпы реализации китайской инициативы и высокая степень «устойчивости» к негативным факторам. Основной вывод заключается в том, что практическое содержание и научное обоснование концепции "Большое евразийское партнерство" до сих пор находятся на этапе дискуссий. Инициатива "Экономический пояс Шелкового пути" ненамного "старше", но за семь лет своего существования смогла стать ключевым стержнем экономического и внешнеполитического курса КНР. Если учесть опыт ее эволюции, то создание
Большого евразийского партнерства надо начинать с проведения международных конференций, на которых должны обсуждаться целевые ориентиры и механизмы реализации выдвинутой программы. Чтобы идея стала реалистичной, необходимо создать финансовую платформу и привлечь заинтересованных инвесторов. Стратегию формирования Большого евразийского партнерства целесообразно формировать вокруг задачи на усиление ЕАЭС как основы будущего интеграционного объединения.
Ключевые слова: Великий шелковый путь, Фонд Шелкового пути, Большое евразийское партнерство, Евразийский экономический союз,сопряжение, зона свободной торговли, Транстихоокеанское партнёрство, пандемия, Шелковый путь здоровья, Цифровой Шелковый путь
С начала 1990-х гг. в связи с ускорением процесса глобализации в пространстве евразийского континента наблюдается появление крупных межрегиональных инициатив: «Новый Шелковый путь» США, ТРАСЕКА (Transport Corridor Europe-Caucasus-Asia) ЕС и т д.. Отличительной их чертой является «зонтичный» характер: объединение под одним брендом разнородных проектов. Ярким примером может служить китайская инициатива «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП), являющаяся частью более общей концепции «Один пояс, один путь» (ОПОП). Ее выдвижение поставило Россию перед необходимостью выработки собственной стратегии в Евразии, основное направление которой было раскрыто в «Концепции внешней политики РФ», опубликованной 1 декабря 2016 г., как «формирование общего, открытого и недискриминационного экономического партнерства - пространства совместного развития государств-членов АСЕАН, ШОС и ЕАЭС в целях обеспечения взаимодополняемости интеграционных процессов в Азиатско-
Тихоокеанском и Евразийском регионах» Ш. Возвращаясь к этой теме, российский президент в Послании Федеральному Собранию (декабрь 2016 г.) дал определение Большого евразийского партнёрства (БЕП) как «многоуровневой интеграционной модели
в Евразии»
Идея формирования экономического сообщества «от Лиссабона до Владивостока» была озвучена В. В. Путиным значительно раньше. Однако, если в 2010 г. акцент делался на сотрудничестве с Европейским союзом (ЕС), то в 2016 г.— с Китаем и другими странами АТР. Причиной изменений является обострение отношений России и ЕС, в связи с чем в обращении президента к Федеральному собранию в конце 2012-го г. было заявлено новое направление политики: «В XXI веке вектор развития России - это развитие на
восток» J31.
Выдвижение новой концепции внешней политики требует ее научного обоснования, определение механизмов и направлений реализации. Поэтому представляется целесообразным изучить историю развития инициативы КНР «Экономический пояс Шелкового пути». По мнению китайской стороны, концепции БЕП и ЭПШП тесно
переплетены и могут рассматриваться как инициативы-партнеры [4, с- 60]. Между ними много общего, хотя существуют и принципиальные отличия.
И Россия, и КНР имели серьезные причины для выдвижения своих инициатив. У Китая -это проблемы, связанные с избытком промышленных мощностей, напряженной политической обстановкой на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района, необходимостью ускоренного развития западных провинций, расширением рынка сбыта китайской продукции и т.д.
Для России, в основном,- это трудности, возникающие в связи с деятельностью
Евразийского экономического союза (ЕАЭС). К ним можно отнестисуществующие противоречия между участниками, негативные последствия от введения западных экономических санкций в отношении РФ, ослабление рубля и т. д.
По мнению российских экспертов, преодоление существующих ограничений и препятствий возможно, наряду с максимальной мобилизацией внутренних ресурсов и проведением тщательно взвешенной политики, также путем увеличения числа стран в
составе ЕАЭС и созданием Большого евразийского партнерства^5, с 19]. Расширение рынков сбыта продукции, производимой странами ЕАЭС, и содействие товарной и географической диверсификации их торгово-экономических связей с третьими странами позволит не только увеличить объемы валютных доходов, но и расширит возможности развития национального производства за счет более активного включения в глобальные производственно-сбытовые цепочки .
Одним из внешних факторов, объединяющим причины появления российской и китайской концепций, является сложившийся международный порядок, в котором доминируют
страны Запада. Общим вызовом является давление со стороны США-^. Начало формирования Транстихоокеанского партнёрства (ТТП) и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства создало риск изоляции России и Китая от двух огромных и ёмких рынков, ЕС и Юго-Восточной Азии, которые очень важны для их дальнейшего экономического роста. Теоретически существовала вероятность присоединения КНР и РФ к ТТП, но этого не произошло, так как условия данного соглашения вырабатывались без учета их интересов. Несмотря на то, что президент Дональд Трамп в январе 2017 г. подписал указ об официальном выходе США из Транстихоокеанского партнерства, тем самым, по мнению экспертов, разрушил ТТП, презентация инициатив Китая и России уже
состоялась ■7]. К тому же, сохраняется вероятность, что Транстихоокеанское партнерство будет функционировать и без США, или новый американский президент изменит решение Д. Трампа.
Исторической предпосылкой появления инициативы ЭПШП является, конечно, Великий шелковый путь. Это образ позитивно трактуемого связанного пространства, насчитывающего тысячелетия. Идеологической платформой БЕП могла бы служить теория евразийства, которая представляет собой комплекс идей, с помощью которых обосновываются основные закономерности складывания евразийского историко-
культурного мира, «особой евразийской общности» [8, с- 10°1.
Залогом успешной реализации инициативы является наличие необходимых ресурсов. С этой целью в КНР был создан Фонд Шёлкового пути (инвестиционный фонд, занимающийся, в первую очередь, крупными вложениями в инфраструктурные проекты в странах вдоль экономического пояса) и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. К участию в китайской инициативе может привлекаться и Новый банк развития БРИКС.
Вопрос об источниках финансирования предприятий в рамках Большого евразийского партнерства остается открытым. Президент РФ В. В. Путин предложил для этих целей привлекать те же банки: Новый банк развития БРИКС и Азиатский банк
инфраструктурных инвестиций Еще одним каналом инвестирования, по мнению российских экспертов, мог бы стать выпуск инфраструктурных облигаций, которые
выкупили бы центральные банки всех участвующих стран И°1. Тем более, что успешный опыт подобной практики уже существует. В марте 2017 г. объединенная компания РУСАЛ (российская алюминиевая компания, один из крупнейших в мире производителей первичного алюминия и глинозема) успешно выпустила на Шанхайской фондовой бирже
первый транш облигаций, т.н. «панда-бонды», на общую сумму в 1 млрд. юаней (около 140 млн. долл. США)
В рамках китайской инициативы планируется создание зон свободной торговли (ЗСТ) со странами-участницами проекта. В перспективе на территории Евразии должна появиться
«базовая сеть высококлассных зон свободной торговли» Г12, с- 2591. до 2018 г. Китай заключил 17 двусторонних соглашений о ЗСТ с 25 странами и регионами Европы, Азии, Океании, Южной Америки и Африки. Большим успехом можно считать подписание 15 ноября 2020 г. соглашения о Региональном всеобъемлющем экономическом партнерстве (ВРЭП). Его участниками стали члены АСЕАН — Вьетнам, Камбоджа, Таиланд, Индонезия, Сингапур, Бруней, Лаос, Малайзия, Мьянма и Филиппины, а также Китай, Япония, Южная Корея, Австралия и Новая Зеландия. В перспективе оно может оказать значительное влияние на экономику всего мира.
Формирование БЕП также целесообразно начинать с создания сети зон свободной торговли стран Евразии с ЕАЭС. Евразийский союз ведет целенаправленную работу в этом направлении. На данный момент подписаны соглашения о ЗСТ с Вьетнамом (май 2015 г.), Сингапуром (октябрь 2019 г.) и Сербией (октябрь 2019 г.). Новое партнерство не должно стать конкурентом уже существующим интеграционным объединениям и инициативам, в частности, ЭПШП. Действуя на опережение, Россия выступила с предложением и в мае 2015 г. было подписано «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути», которое стало «залогом укрепления региональной экономической интеграции и
гарантировало поддержание мира и стабильности на евразийском пространстве» Тесное взаимодействие ЭПШП и ЕАЭС имеет большое значение для России и открывает три основные группы возможностей: интеграцию в транспортно-логистическую сеть Евразийского региона, укрепление трансграничной промышленной кооперации и, в стратегическом плане, расширение и углубление интеграционных процессов в регионе Г14, с. 52!.
В мае 2015 г. начались также переговоры по заключению соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и Китаем. Оно было подписано 17 мая 2018 г. в рамках Астанинского экономического форума. Стороны договорились о дальнейшем упрощении процедур таможенного оформления и сокращения сопутствующих расходов при ведении торговли. Документ не является соглашением о ЗСТ, но он определяет единый формат торгового взаимодействия ЕАЭС с КНР. Даже западные наблюдатели отмечают, что и Россия, и Китай демонстрируют удивительную последовательность в попытках избежать конкуренции и разрабатывают рамки сотрудничества , позволяющие
согласовывать свои флагманские Евразийские инициативы Ц^.
Стратегия создания БЕП включает не только заключение соглашений о ЗСТ116!, но и вопросы регулирования инвестиций, сотрудничества в сфере финансов, стандартизации, экологического регулирования, регулирования рынка труда и других областях. Выступая на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума в июне 2016 года, В. В. Путин отметил: «Мы могли бы опереться на целую сеть двусторонних и многосторонних торговых соглашений с разной глубиной, скоростью и уровнем взаимодействия, открытостью рынка, в зависимости от готовности той или иной национальной экономики к такой совместной работе, на договоренностях о совместных проектах в области науки, образования, высоких технологий» [17]. Следовательно, новое
интеграционное объединение должно включать разные виды (внешняя торговля, инвестиции, научно-технические разработки и т.д.) и формы (преференциальные соглашения, зоны свободной торговли, экономические партнерства и т.д.) взаимодействия. Поэтому не только российские, но и китайские эксперты видят в БЕП «модернизированную и расширенную версию сотрудничества» «Экономического пояса Шелкового пути» с ЕАЭС
Содержательная повестка ОПОП гораздо шире. Она охватывает практически все направления международного взаимодействия: от торгово-экономического до культурно-гуманитарного. Это позволяет инициативе «Один пояс, один путь» «приспосабливаться» и «выживать» в периоды кризисов. Достаточно привести пример ее реализации во время эпидемии СОУШ-19. После введения ограничительных мер приостановились поставки материалов и возвращение на объекты китайских специалистов, что негативно отразилось на строительстве транспортных и энергетических проектов, которые доминировали в первые годы существования ОПОП. Но оправившись от «пандемического шока», Китай стал разрабатывать новые направления, связанные с медициной и информационно-коммуникационными технологиями. «Шелковый путь здоровья» и «Цифровой Шелковый путь» создали точки роста КНР как технологической державы и глобального поставщика цифровой и медицинской инфраструктуры, поэтому в ближайшее время будут только ускоряться и расширяться.
Принципиальное различие российской и китайской инициатив заключается в том, что ОПОП не предполагает создание какого-либо наднационального управляющего органа. По мнению экспертов, такие менее структурированные «зонтичные» проекты сохраняют высокую степень гибкости, чтобы вбирать в себя новые инициативы и адаптироваться к
политическим изменениям ———86]. Ядром БЕП должен стать Евразийский экономический союз, упор делается на укреплении его сотрудничества с другими странами и многосторонними форматами. Следовательно, ЕАЭС выступит в качестве главного институционального ресурса со своими правилами и стандартами.
Основой Большого евразийского партнерства и инициативы «Один пояс, один путь» является региональное экономическое сотрудничество, которое будет осуществляться на сходных принципах. Для ОПОП они сформулированы в базовом документе «Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века»: строгое соблюдение принципов и целей Устава ООН, пять принципов мирного сосуществования, принцип согласия и толерантности, принцип взаимной выгоды. Этот вопрос разрабатывается и в российском экспертном сообществе. Так С.Ю. Глазьев назвал пять принципов БЕП: добровольность, взаимовыгодность, равноправие, прозрачность, строгое соблюдение норм
международного права и взятых на себя обязательств [20, с- 22]. Необходимо добавить, что общим параметром обеих концепций является открытый характер сотрудничества. Но, если к инициативе «Один пояс, один путь» может присоединиться любое государство вне зависимости от географического расположения, то БЕП, по замыслу, будет охватывать только страны Большой Евразии.
Сходство обеих инициатив проявляется также в их масштабности, нацеленности на существенный рост экономики и отсутствии политической направленности: партнерам не предъявляются какие-либо политические требования и не ставится задача формирования альянса против какой-либо государства. Взаимодействие стран с разным общественным строем в рамках БЕП должно основываться на общепризнанных нормах международного права и быть максимально комфортной для всех участников. Не должно
быть лидеров и аутсайдеров, «ведущих» и «ведомых», «центрального ядра» и «периферии», как это бывает во многих других интеграционных проектах i^U.
Анализируя этапы реализации китайской инициативы нельзя не отметить быстрые темпы ее развития. Презентация состоялась в сентябре 2013 г. на публичном выступлении Си Цзиньпина в «Назарбаев - Университете». За семь лет своего существования концепция ОПОП постепенно становилась ключевым стержнем экономического и внешнеполитического курса КНР. Под нее была подведена прочная идеологическая база: основные тезисы изложены в базовом документе «Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века». На XIX съезде КПК она была включена в обновленный устав Коммунистической партии Китая. Регулярно проводятся международные форумы «Один пояс, один путь», планы по развитию практически всех министерств и ведомств КНР скорректированы с учетом необходимых шагов реализации проектов. Китайская инициатива успела уже несколько раз переименоваться (ЭПШП, ОПОП, Инициатива пояса и пути) и разрастись до почти 70 государств-участников. На современном этапе ее позиционируют как ценностную инновацию: главный механизм построения сообщества с единой судьбой и основу новой китайской модели глобализации - инклюзивной.
Несмотря на то, что концепция БЕП была выдвинута почти пять лет назад и нашла поддержку Китая, ее практическое содержание до сих пор находится на этапе дискуссий и требует конкретного наполнения. Если учесть опыт эволюции ОПОП, то начинать надо с международных конференций, на которых должны обсуждаться целевые ориентиры и механизмы реализации выдвинутой программы. Чтобы идея стала реалистичной, необходимо создать финансовую платформу, найти источники финансирования и привлечь заинтересованных инвесторов. Стратегию формирования БЕП целесообразно формировать вокруг задачи на усиление ЕАЭС как основы будущего интеграционного объединения.
Библиография
1. Концепция внешней политики Российской Федерации // Сайт Министерства иностранных дел Российской Федерации / URL: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/-
/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248 (дата обращения 09.12.2017).
2. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 3.12.2016 // Сайт Президента России / URL:
http://www.kremlin.ru/events/president/news/53379 (дата обращения 20.03.2017).
3. Послание Президента Федеральному Собранию от 12.12.2012 // Сайт Президента России / URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/17118 (дата обращения 09.12.2017).
4. Российско-китайский диалог: модель 2017: доклад № 33/2017. М.: НП РСМД, 2017. 112 с.
5. Чуфрин Г.И. Евразийский интеграционный проект и стратегические интересы России // Россия и новые государства Евразии. 2017. №1. С. 9-20.
6. [Цзяо Ицян. От когнитивных разногласий к консенсусу сотрудничества] // (Ш^;ЖЖ))[Современный Азиатско-Тихоокеанский регион]. 2018. №4. URL:
https ://www.ydylcn.com/skwx_ydyl/sublibrary?SiteID = 1&ID = 8721 (дата обращения 01.03.2019).
7. Трамп разрушил Транстихоокеанское партнерство // Информационное агенство RNS / URL: https ://rns.online/articles/Tramp-razrushil-Transtihookeanskoe-partnerstvo-2017-01-24/ (дата обращения 20.12.2017).
8. Чубарьян А.О. Теория и методология исторической науки. Терминологический словарь. М.: Аквилон, 2014. 576 с.
9. Путин выступил за создание большого партнерства между Европой и Азией // РБК / URL: http://www.rbc.ru/politics/14/05/2017/5917c8c79a79476140b076ac (дата обращения 09.12.2017).
10. Евразийская интеграция: современные вызовы и новые горизонты //Ежегодный доклад интеграционного клуба при председателе Совета Федерации федерального собрания российской федерации за 2016 год / URL:
http://www.iseiran.ru/images/ISEI/doklad-ik2016.pdf (дата обращения 09.12.2017).
11. РУСАЛ первым среди российских компаний выпустил "панда-бонды" на долговом рынке Китая //СИНЬХУА Новости / URL: http://russian.news.cn/2017-03/18/c_136138798.htm (дата обращения 20.12.2017).
12. Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века // Россия и АТР. 2015. №3. С. 256-270.
13. China, Russia Agree to Integrate Belt Initiative with EAEU Construction // Xinhua. 09.05.2015. URL: http://www.xinhuanet.com/english/2015-05/09/c_134222936.htm (дата обращения 25.12.2019).
14. Макаров И.А., Соколова А.К. Сопряжение евразийской интеграции и Экономического пояса Шелкового пути: возможности для России // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. 2016. Т.11. №2. С. 40-57.
15. Rolland Nadège. A China-Russia Condominium over Eurasia // IISS. Global Politics and Strategy. Vol. 61. January 2019. Pages: 7-22.
16. Бордачев, Т.В. Поворот на Восток и евразийское всеобъемлющее партнёрство / Т.В. Бордачев // Валдай: Международный дискуссионный клуб / URL: http://ru.valdaiclub.com/a/highlights/povorot-na-vostok-i-evraziyskoe-partnerstvo/ (дата обращения 09.12.2017).
17. Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума 17.06.2016 // Официальный сайт Президента России / URL:
http://special.kremlin.ru/events/president/news/52178 (дата обращения 20.12.2017).
18. [Ван сяочань: исторические возможности и вызовы, связанные с «всеобъемлющим Евразийским партнерством»] // Ш^да^Ш[Российский научный журнал]. 2017. №20. URL: http://www.cssn.cn/gjgxx/201710/t20171023_3676627.shtml (дата обращения 03.09.2019).
19. Новиков Д.П. Большое евразийское партнерство: возможное региональное влияние и интересы России // Вестник международных организаций. 2018. Т. 13. № 3. С. 8296.
20. Глазьев С.Ю. Концептуальные предложения по практической реализации идеи Большого евразийского партнёрства // Большое евразийское партнёрство: прошлое, настоящее, будущее: избранные труды Х Евразийского научного форума: коллективная монография. Том первый. СПб.: Университет при МПА ЕврАзЭС, 2018. 424 с.
21. Кортунов А. Восемь принципов Большого евразийского партнерства // Российский
совет по международным делам. 25.09.2020. URL: https://russiancouncil.ru/ (дата обращения 23.02.2021).
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Статья посвящена развитию экономического сотрудничества стран в Азиатско-Тихоокеанском и Евразийском регионах. Автор последовательно обосновывает актуальность изучения экономических процессов, происходящих в пространстве влияния мировых гигантов: России, США, ЕС, Китая. Определив векторы развития внешней политики, обозначенные президентом РФ, автором подчеркивается важность сравнительного исследования двух перспектив дальнейшей модернизации экономических моделей, выраженных в таких проектах как "Экономический пояс Шелкового пути" и Большое евразийское партнерство. Таким образом, ключевой методологической рамкой исследования является сравнительный метод и диахронный анализ. Тем не менее, целевая установка и его структурная составляющая в части определения задач исследования, самой методологии, сформулированы в тексте статьи слабо. Отсутствие тематических заголовков и четкой структуры несколько затрудняют восприятие научного материала читателем. Некоторые тезисы автора следовало бы выделить хотя бы в заключительной части, поскольку в статье действительно присутствуют положения, подтверждающие авторскую концепцию и определенные элементы научной новизны. Ключевым исследовательским концептом в представленном материале является понятие "Зонтичные проекты", которые автором анализируются в структурно-функциональном и сравнительном отношениях. Статья несомненно представляет значимый интерес для исследователей международных отношений и современной мировой политической и экономической повестки дня. Однако вызывает некоторые недоумение полное отсутствие зарубежных источников в списке литературы, который также сам по себе выглядит недостаточно полным. Поражающим воображение фактом также представляется то, что дата обращения к некоторым Интернет-ресурсом указывает на 2017 год, что подтверждает тот факт, что статья несколько "залежалась на полке", а накопленный старый материал автор пытается выдать за новый. С момента написания авторского материала было предпринято еще несколько международных инициатив на евразийском пространстве, которые автор даже не удосужился упомянуть. Рекомендуется ознакомиться хотя бы с аналитическими материалами Российского Совета по международным делам, стратегическое взаимодействие России и Китая анализировали такие исследователи как Кортунов А.В., Кузьмина К.А., Теркина Д.А. В 2016 году сопряжение евразийской интеграции и Экономического пояса Шелкового пути было обстоятельно исследовано И.А. Макаровым и А.К. Соколовой с точки зрения потенциальных возможностей для России, однако автор не ссылается и на это исследование, которое в свою очередь опирается на большее количество релевантных данных. В тематическом отношении материал статьи в большей степени коррелирует с рубриками изданий "Международные отношения", "Мировая политика", нежели чем журнал: "Genesis: исторические исследования". Статья должна быть дополнена свежими и современными источниками, в данном случае не имеет значение то что автор первоначально предпринял попытку публикации в историческом журнале. Вопрос Большого евразийского партнерства и "Экономического пояса Шелкового пути" по-прежнему является вопросом исследования действующих международных инициатив. После значительной доработки с учетом высказанных замечаний статья может быть
рекомендована к публикации.
Результаты процедуры повторного рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предметом настоящей статьи выступает концепция «Экономический пояс Шелкового пути», разработанная КНР и инициирующая интеграционные процессы в регионе Большой Евразии. Автор проанализировал генезис указанной стратегии, ее основные концепты, а также возможные пути реализации. Актуальность данной работы не вызывает сомнений. Автор справедливо отмечает, что и у России, и у КНР имеются серьезные причины для выдвижения подобных инициатив. У Китая - это проблемы, связанные с избытком промышленных мощностей, напряженной политической обстановкой на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района, необходимостью ускоренного развития западных провинций, расширением рынка сбыта китайской продукции. В свою очередь, для России трудности возникают в связи с деятельностью Евразийского экономического союза (ЕАЭС), к которым можно отнести существующие противоречия между участниками, негативные последствия от введения западных экономических санкций в отношении РФ, ослабление рубля и т. д. Таким образом, следует согласиться с автором, что преодоление существующих ограничений и препятствий возможно, наряду с максимальной мобилизацией внутренних ресурсов и проведением тщательно взвешенной политики, также путем увеличения числа стран в составе ЕАЭС и созданием Большого евразийского партнерства. В выдвижении данного тезиса заключается новизна представленной работы. Настоящая статья имеет довольно четкую структуру со всеми разделами, предъявляемыми к работам научного жанра. Автор вводит читателя в сферу рассматриваемой научной проблемы, формулирует основные тезисы и понятийно-категориальный аппарат, а затем разворачивает свои тезисы, подкрепляя их соответствующими аргументами. Стиль статьи грамотный научный, но без излишнего употребления канцеляризмов и заимствований. Представленная автором библиография обширна и в целом дает представление о рассматриваемой научной проблеме. Автор знаком с трудами классиков данного жанра Глазьева С.Ю., Кортунова А.В., Чубарьяна А.О. и других.Конечно, работа несомненно, выиграла бы от привлечения работ исследователей концепции евразийства С.Трубецкого, Л. Гумилева и А. Дугина, а также современного исследователя российского внешнеполитического процесса В. Иноземцева. Подводя итог, необходимо согласиться с выводами автора о том, что в сравнительном аспекте основой Большого евразийского партнерства и инициативы «Один пояс, один путь» является региональное экономическое сотрудничество, которое будет осуществляться на сходных принципах. Для ОПОП они сформулированы в базовом документе «Прекрасные перспективы и практические действия по совместному созданию экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века»: строгое соблюдение принципов и целей Устава ООН, пять принципов мирного сосуществования, принцип согласия и толерантности, принцип взаимной выгоды. Автор справедливо резюмирует, что общим параметром обеих концепций является открытый характер сотрудничества. Ясно, что настоящая статья будет интересна мыслящей читательской аудитории
