CC BY
3
УДК: 330.33.015
Сысоев Ф.И. студент бакалавриата научный руководитель: Колесов Д.Н., к.э. н. доцент, заведующий кафедрой экономической кибернетики Санкт-Петербургский государственный университет Российская Федерация, г. Санкт-Петербург ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ: ФИНАНСОВЫЙ И РЕАЛЬНЫЙ
СЕКТОР
Аннотация. В статье рассматриваются взаимоотношения между финансовым и реальным сектором экономики США в связи с колебаниями общехозяйственной конъюнктуры. Показано, что институциональные изменения периода «рейганомики», затронувшие в первую очередь организацию финансовых институтов, привели в долгосрочном плане к увеличению диспропорций между этими двумя сферами и способствовали повышению значимости ряда макроэкономических проблем - в частности, роста долговой нагрузки. Особое внимание уделено обнаружению внутренних взаимосвязей между соотношением в динамике указанных двух сфер и циклическими колебаниями экономики. Таким образом, настоящее исследование является вкладом в разработку финансовой теории современных экономических циклов.
Ключевые слова: политэкономия, реальный сектор, финансовый сектор, экономический цикл, финансовый капитализм
Sysoev Ph.I.
Student of St. Petersburg state University profile: mathematical and statistical methods in economics
Scientific adviser: Kolesov D.N. Candidate of economic Sciences Saint-Petersburg State University ECONOMIC CYCLES: FINANCIAL AND REAL CORPORATE
SECTORS
Abstract. This article represents relations between financial and real sectors of US economy in touch with macroeconomic cycles. Extra attention is paid to institutional transformations, named "reaganomic" which primarily affected the organization of financial institutions. It is shown that in long period these changes led to increasing of disproportions and imbalances between real and financial sectors. Extra attention is paid to description and analysis of correlation between relations of these two areas and the cyclical fluctuations of the economy. The present study is a contribution to the development of the financial theory of economic cycles.
Key words: political economy, real sector, financial sector, economic cycle, financial capitalism
Вступление. Сфера финансов как область предметного интереса современной политической экономии
Системные изменения в устройстве мировой экономики, происходившие в период с начала глобализации (1980-е гг.) и вплоть до сегодняшнего дня, потребовали расширить круг теоретических подходов к освещению хозяйственных процессов. С одной стороны, возникла необходимость в изучении взаимосвязей различных элементов системы в её глобальном масштабе (отсюда - возникновение мир-системного анализа); с другой стороны, трансформации в хозяйственном механизме привели и в западной, и в отечественной теории к некоторой реактуализации политэкономической методологии. Возрождение политико -экономического подхода позволяет исследовать весь комплекс функциональных взаимосвязей социально-экономической системы. Во-первых, центральным объектом изучения становятся воспроизводственные процессы, анализ которых «позволяет исследовать ключевые вопросы, связанные с количественными параметрами экономики, формируя концептуальное видение закономерностей экономического роста и циклических процессов, нацеливая на выявление внутренних причин кризисов и способов их преодоления» (Рязанов, 2013, с.124). Во-вторых, в соответствии с традиционной политэкономической проблематикой, вновь с необходимостью поднимаются вопросы тесной зависимости экономической и социальной сфер, в то время как в рамках теоретического мейнстрима «социальная сторона функционирования экономики стала несущественной» (Пороховский, 2009, с.10).
Не случайно два основных теоретических направления, в рамках которых ведутся наиболее целостные исследования в отношении современной экономической системы, сохраняют связь с политэкономической научной традицией. С одной стороны, это различные течения западного и отечественного пост- и нео-марксизма, а с другой стороны - это современная австрийская экономическая школа. Эти два общих направления можно условно представить как «политэкономию труда» и «политэкономию капитала» (Бузгалин, Колганов, 2015). В соответствии с объективными трансформациями, происходящими в экономике на протяжении уже достаточно длительного периода, одним из основных объектов внимания со стороны их представителей стала финансовая сфера -как сама по себе, так и в её взаимоотношениях с реальным сектором. В частности, одним из центральных моментов, поднимаемых в исследованиях наиболее авторитетных экономистов, принадлежащих к современной австрийской школе, является воздействие «кредитной экспансии» на процессы, происходящие в экономике - на инфляцию, рост долговой нагрузки частного и корпоративного сектора. Вслед за Людвигом фон Мизесом и Мюрреем Ротбардом (Ротбард, 2003) эту тему последовательно освещает в своих работах Хесус Уэрта де Сото (де Сото, 2008). Соответственно, возможная интеграция современных течений
экономической теории, исторически связанных с политической экономией, может происходить, в первую очередь, в отношении вопросов, связанных с ролью финансовых институтов в экономических циклах. Эта область современной экономической проблематики позволяет при исследовании выявить места, в которых потенциально осуществим синтез различных политэкономических подходов, в то время как в отношении других экономических категорий (в первую очередь, стоимости) и процессов аналогичный синтез вряд ли достижим.
Фундаментальные факторы, определяющие взаимоотношения между реальной и финансовой сферой, на теоретическом уровне имеют долгую историю их последовательного освещения в политэкономической литературе (начиная с Рудольфа Гильфердинга). Определённое внимание этой проблеме уделялось и в советской экономической традиции (например, в классических учебниках по политэкономии капитализма Э.Я. Брегеля и Н.А. Цаголова этому вопросу посвящено несколько глав). В то же время, круг проблем, связанных с областью финансов, значительно расширился за рассматриваемый период. На первый план вышла специфика современной экономики (в частности, американской) как долговой (см., например, (Пороховский, 2013)), что привлекло внимание к целому спектру новых теоретических вопросов. Экономические дисбалансы, порождаемые функционированием финансовой сферы, замечательно описаны, например, у Мюррея Ротбарда (Ротбард, 2003) и Уэрто де Сото (де Сото, 2008). Последний к одной из основных проблем относит, в частности, то обстоятельство, что кредитная экспансия порождает со стороны предприятий спрос на инвестиционные товары, а со стороны домашних хозяйств - спрос преимущественно на товары текущего потребления, что ведёт к разгону инфляции.
Большую значимость на сегодня имеет изучение особенностей современного «финансового» типа капитализма, сформировавшегося как раз в промежуток времени с начала 80-х до середины 2000-х гг. Историческую роль в переходе к нему, помимо прочих институциональных изменений, сыграло то, что уровень учётной ставки ФРС (сохранявший высокое значение в 1980 - 2000 гг.) существенно превосходил уровень рентабельности в реальном секторе экономики и способствовал аккумуляции средств в финансовой сфере. С одной стороны, результатом этого стала автономизация финансового сектора и аккумулирование им больших финансовых активов, огромная часть которых не перенаправлялась в область производства, продолжая обращаться на фондовых рынках. С другой стороны, высокая процентная ставка могла поддерживаться только в период высоких темпов экономического роста. Когда темпы стали снижаться, долговая нагрузка стала слишком тяжёлой. Это наблюдение является достаточно актуальным для российской ситуации, где ключевая ставка продолжает оставаться на достаточно высоком уровне при низких темпах роста экономики. Снижение учётной ставки ФРС в 2000-х гг. не смогло,
однако, компенсировать того факта, что если раньше темпы роста ВВП США обгоняли темпы роста денежного агрегата М2, то с начала 2000 -х ситуация стала обратной (так, в 2016 г. разрыв между ними составил около 5 процентных пунктов). Принимая во внимание природу кредитных денег, можно сказать, что темпы роста совокупной задолженности значительно обгоняют скорость роста экономики. Поэтому контроль учётной ставки только в определённых пределах может снижать воздействие долговой нагрузки на экономику. Из этого следует необходимость использования такого инструмента регулирования денежного предложения, как изменение нормы обязательного резервирования. Его грамотное применение позволит избежать дальнейшего нарастания диспропорций, поскольку, во-первых, остановит опережающий рост долговой нагрузки, а, во-вторых, потенциально будет способствовать более эффективному распределению финансовых ресурсов.
Неолиберальные реформы и переход к финансовому капитализму
Несомненным является факт системной трансформации, имевший место в экономике стран Запада (в первую очередь - Соединённых Штатов и Великобритании), связанный с неолиберальными реформами начала 1980-х гг. (рейганомика, тэтчеризм). К основным инновациям этого периода, касавшимся области финансов, можно отнести создание новых финансовых институтов (в частности, хеджевых фондов), появление рынка производных финансовых инструментов (деривативов), а также аккумуляция большого объёма денежных активов путём стимулирования домашних хозяйств к инвестированию в ценные бумаги. Большое значение также имела политика Федеральной резервной системы США по удержанию базовой ставки на достаточно высоком уровне, проводившаяся при председателях ФРС Поле Уолкере и Алане Гринспене вплоть до 2001 г.
Одним из основных последствий этих преобразований стало серьёзное изменение пропорций между производственным и финансовым сектором в пользу последнего. Наметилась определённая тенденция к его автономизации, с одной стороны, и росту его влияния на процессы, происходящие в «реальной» экономике, с другой. Можно сказать, что вплоть до начала экономических преобразований между положением реального и финансового секторов экономики существовала определённая корреляция, выражавшаяся в схожем типе зависимости их финансовых результатов от общехозяйственной конъюнктуры. Колебания прибыли (corporate profits after tax194) в секторе нефинансовых корпораций были, несомненно, более значительными, чем в финансовом секторе, однако изменения этого показателя были в большинстве случаев сонаправленными у компаний обоих типов (см. рис. 1а).
194 Здесь и далее по тексту: корпоративная прибыль после налогообложения (Corporate profits after tax) - показатель, используемый в США для обозначения чистого дохода компаний и рассчитываемый на основе методологии Бюро экономического анализа (https://www.bea.gov/national/pdf/chapter13.pdf).
Рисунок 1а Прибыль финансового и нефинансового секторов экономики США (1929 - 1979 гг.) Источник: база статистических данных Федерального банка Сент-Луиса (https://fred.stlouisfed.org/). В млн. долларов (в ценах 2009 года)
Однако начиная с 80-х гг. стали происходить серьёзные сдвиги, повлекшие за собой увеличение количественных и качественных диспропорций. Это было следствием существенных изменений в структуре американской экономики, где «нарастала разбалансированность между ведущими современными рынками - труда, товаров, капитала, услуг, информации» (Пороховский, 2012, с.8). Тенденция к автономизации финансовой сферы проявилась, в частности, в том, что «в США фазам высоких темпов роста курса акций соответствуют этапы относительно низких темпов экономического роста, и наоборот» (Ахмедзянова, Галанцева, 2013, с.220). Примечательно, что наиболее ярко эта тенденция выражена именно в экономиках, располагающих развитыми финансовыми институтами (статистическое подтверждение данного положения приведено в (Саакян, Сысоев, 2018)). Более того, изменения в экономической политике, произошедшие в США, привели к усилению противоречий между интересами финансового и реального сектора: графики колебаний прибыли в этих двух сферах свидетельствуют о фундаментальном различии факторов, оказывающих влияние на величину их финансовых результатов (см. рис. 1б).
Рисунок 1б Прибыль финансового и нефинансового секторов экономики США (1980 -2016 гг.) Источник: база статистических данных Федерального банка Сент-Луиса (https://fred.stlouisfed.org/). В млн. долларов (в ценах 2009 года)
Необходимо также отметить относительно более устойчивое положение финансового сектора в сравнении с нефинансовым (см. рис. 2). Так, после взятия первых разностей, мы получили возможность изучать колебания прибыли в этих секторах. Стандартное отклонение прибыли в реальном секторе превосходило стандартное отклонение прибыли финансового сектора в 4,42 раза при выборке за 1929-1979 гг. и в 1,86 раз - в период 1980-2016 гг. Впрочем, волатильность финансовых результатов неодинакова для разных отраслей реального сектора американской экономики (так, достаточно стабильным является положение энергетических компаний), что должно являться предметом дальнейшего исследования.
60000 и-1-1-1-1-п
■60000 и-1-1-1-1-
1930 1940 1950 1960 1970 1980
Рисунок 2 Колебания прибыли финансового (синий) и нефинансового (красный) секторов экономики США в 1929-1979 и 1980-2016 гг.
Важным моментом в изучении соотношения этих двух показателей является анализ их поведения в моменты экономических кризисов. Если мы рассмотрим долю прибыли финансового сектора в обшей корпоративной прибыли экономики США, то увидим, что точки локальных максимумов её графика, представленного на рисунке 3, в точности соответствуют наиболее острым фазам кризисных периодов (обычно - второй год), которых было за период с начала 80-х гг. всего пять: кризисы 1982-1983, 1987, 1990-1992, 2000-2002 и 2008-2010 гг.
Рисунок 3 Доля прибыли финансового сектора в общей корпоративной прибыли экономики США (1980 - 2016 гг.) Источник: база статистических данных Федерального банка Сент-Луиса (https://fred.stlouisfed.org/).
Таким образом, можно увидеть, что в ходе каждого кризиса имел место значительный рост доли финансового сектора в общей прибыли компаний. Если предположить, что этот рост происходил исключительно за счёт сокращения доли реального сектора в суммарной прибыли в кризисные
периоды, то тогда не должно было наблюдаться прироста абсолютного значения доходов финансовых компаний. Соответственно, для проверки справедливости такого предположения необходимо рассмотреть структуру прироста доли финансового сектора в общей прибыли - насколько она была вызвана снижением аналогичного показателя у компаний реального сектора, а насколько - ростом его собственных доходов.
Оценим рост доли финансового сектора в корпоративной прибыли за кризисный период, произошедший 1) за счёт роста доходов финансовых компаний и 2) за счёт падения прибыли в реальном секторе. Значения найдём по соответствующим формулам:
Лй = — =
а1 + Ь1 а0 + Ь0
А а{а) = а±(Ь° —
(а1 + М • (а0 + Ь0)
л^гил ^1(а1 — ао)
Л а(Ъ) =1-.74/-——гт
(а1 + М • (а0 + Ь0) Где а и Ь - уровни чистого дохода финансового (а) и нефинансового (Ь) сектора в абсолютном выражении в базисный (докризисный, 0) и отчётный (точка наибольшего спада экономики, 1) периоды соответственно; Лй - изменение доли финансового сектора в прибыли. С помощью этих формул можно определить, что в кризис 1982-1983 гг. за счёт прироста собственной прибыли произошло 69% прироста доли финансового сектора в общем доходе; в кризис 1990-1992 гг. - 19,3%; в кризис 2000-2002 гг. -66,8%; в кризис 2008-2010 гг. - 70,8%.
Таким образом, фактические данные показывают, что периоды экстремального увеличения доли финансового сектора в общей прибыли компаний совпадали с моментами наиболее быстрого роста абсолютных значений его финансовых результатов - иначе говоря, в ходе каждого кризиса финансовый сектор увеличивал как абсолютные показатели дохода, так и относительные, причём рекордными темпами. При этом по прошествии кризисной фазы реальному сектору не удавалось отыграть свою долю до предкризисного уровня - в результате за 36-летний период доля финансового сектора поднялась с 26 до 40%.
Поскольку, однако, колебания этого уровня были достаточно значительными, для проверки предположения о возрастании среднего уровня можно использовать метод Фостера-Стюарта. Расчётное значение
критерия Стьюдента tD = ^^ оказывается больше табличного (2,76 > 2,71)
при уровне значимости а = 0,01, что позволяет сделать вывод о наличии основной тенденции развития. В долгосрочном плане эта тенденция -увеличения доли финансового сектора в прибыли - коррелирует с таким отдельным явлением, как процесс увеличения доли активов, принадлежащих финансовым компаниям, в общих активах корпоративного сектора американской экономики: за рассматриваемый промежуток времени (1980 -
2016 гг.) она возросла с 52% до 69%.
Рассмотрим на конкретных примерах, за счёт чего могло иметь место такое явление. На примере банка JP Morgan Chase хорошо видно (см. рис. 4), что в период 2008-2009 гг. произошло практически двукратное увеличение чистого дохода по процентным получениям (net interest income). Тем не менее, чистая прибыль компании обогнала докризисный уровень только в 2010 г. Но при этом необходимо учитывать, что в 2008 и 2009 гг. в компании были заявлены большие фонды под возможные кредитные риски (provision for credit losses) - 21 и 32 млрд. долларов соответственно, которые были формально записаны в убытки компании. Поэтому если проследить динамику прибыли до формирования резервов под возможные потери по кредитам, то получим ситуацию, в целом характерную для динамики банковской прибыли во время кризисов предыдущих лет (1983, 1992, 2002 гг.). Также, если учитывать в расчётах прибыль до формирования резервов, то можно отметить, что в 2009 году был достигнут рекорд по таким ключевым качественным показателям деятельности, как ROA (return-on-assets) и ROE (return-on-equity) - при том, что за 2008-2009 гг. в компании произошло значительное увеличение собственного капитала: в 1,34 раза.
Пример другого американского банка - Goldman Sachs, также показывает (см. рис. 4), что на 2009 г. пришёлся пик валовой процентной маржи (net interest income, в отношении значения этого показателя произошёл практически двухразовый рост по сравнению с предкризисным уровнем), а также был достигнут максимум чистой прибыли (net income) за весь период существования компании. Помимо этого, в 2009 г. компания поставила рекорд по уровню ROA.
Рисунок 4 Источник: JP Morgan Chase, Consolidated Financial Statements&Notes (2004 -2015 гг.) (https://www.jpmorganchase.com/corporate/investor-relations/annual-report-proxy.htm); Goldman Sachs, Annual Reports (2004 - 2016 гг.) (http://www.goldmansachs.com/investor-relations/financials/archived/annual-reports/index.html). В млрд. Долларов. Показатель чистой прибыли (Net inc) получается вычитанием из показателя чистого дохода до создания резервов (Inc (no provision)) значений самих резервов. Показатель чистого процентного дохода (Net interest income) представлен на графиках отдельно.
Прибыль и долги корпоративного сектора
Возвратимся к анализу ситуации, представленной на рис. 1, имея при этом в виду замечания, сделанные относительно характера формирования показателей банковской прибыли во время последнего кризиса. Можно заметить, что, начиная с 1980 г., локальные максимумы на графике прибыли финансового сектора достаточно строго соответствуют локальным минимумам графика прибыли нефинансового сектора. Если произвести удаление временного тренда, имеющего в данном случае форму показательного уравнения, то за период 1980 - 2002 гг. наблюдается, в частности, отрицательная связь между двумя этими показателями с коэффициентом корреляции р = (-0,41). Соответственно, можно предположить существование определённого механизма обратной взаимосвязи между результатами финансового и реального сектора. Принцип его действия реализуется через логику кредитных взаимоотношений. При этом необходимо отметить, что до 1980-х гг., когда началась структурная перестройка американской экономики, особенности данного принципа были несколько иными. Во-первых, вплоть до 1980 г. задолженность корпоративного сектора росла достаточно равномерными темпами (за исключением кризисного 1975 г.), вслед за чем разброс значений её годового прироста стал сильно увеличиваться. Во-вторых, начиная с 1980 г. стало заметно ухудшаться пропорциональное соотношение прибыли нефинансового корпоративного сектора и размера его задолженности (profit to debt) - это показано на рис. 5. Так, с 1979 г. по 1986 (предкризисный) год эта пропорция уменьшилась с 11% до 3%. Впоследствии критическое снижение этого соотношения всякий раз предшествовало периоду кризиса. Таким образом, предкризисное состояние экономики наглядно характеризуется 1) максимумом накопленных кредитных обязательств и 2) снижением до нуля темпов роста общей корпоративной прибыли. В этот момент уровень рентабельности в масштабе всей экономики опускаются ниже уровня ставки по кредиту, и финансовые институты не производят дальнейшее рефинансирование долгов. На рис. 5 можно увидеть, что моменты критического соотношения между отношением прибыли к уровню задолженности и значением ставки по кредиту (prime rate, USA) приходилось все пять раз на предкризисный год, причём в четырёх случаях уровень процентной ставки был выше (в 1981, 1986, 1989 и 1999 г.).
Nonfinancial business; Debt/Profit ratio
16000 14000 12000 10000 8000 6000 4000 2000 0
*» 4.
■ 11lLLLLL
15%
10%
5%
0%
-5%
rMlDOlrsILnOOíH^r^OmiDOlrsILnOOíH^r^OmiD LnLnLniDlDlDr^r^r^OOOOOOOOOTOIOIOOOíHíHíH
очочочочочочочочочочочочочочочочоооооо
íHíHíHíHíHíHíHíHíHíHíHíHíHíHíHíHrsirsirsirsirsirsi
I Credit_to_business profit_nonfinancial Profit to Debd — — — Prime rate
Рисунок 5. Задолженность нефинансового корпоративного сектора США, его прибыль и уровень их соотношения (1952 - 2016 гг.) Источник: база статистических данных Федерального банка Сент-Луиса (https://fred.stlouisfed.org/), Уолл-стрит Джорнал
(http://www.fedprimerate.com/wall_street_journal_prime_rate_history.htm). В млрд. долларов (в ценах 2009 г.). Точками на пунктирной линии обозначены значения показателя prime rate в предкризисные года:1981, 1986, 1989, 1999 и 2007г. Само значение ставки очищено от влияния инфляции.
Исходя из этого, можно разделить условный цикл на четыре стадии. На первой стадии задолженность компании растёт равномерно, позволяя поддерживать генерацию высоких прибылей. На второй стадии темпы роста прибыли компаний реального сектора снижаются, однако задолженность продолжает расти, причём зачастую более высокими темпами. В это же время у компаний финансового сектора начинается период высоких темпов роста прибылей ввиду увеличения процентного дохода. К моменту кризиса уровень задолженности достигает максимального уровня, а прирост прибыли в реальном секторе опускается до нулевой отметки - в результате у предприятий пропадает возможность обеспечивать дальнейшие выплаты по начисленным процентам. Вслед за этим банки прекращают рефинансировать долги (ввиду отсутствия соответствующих гарантий со стороны заёмщиков) и поднимают ставки по кредитам, вследствие чего процентная маржа растёт, а уровень задолженности в экономике начинает постепенно снижаться. В четвёртом периоде совокупный объём задолженности уже значительно меньше, поэтому поток прибыли, генерируемый процентными платежами,
падает, хотя и не снижается до предкризисного уровня. Параллельно с этим начинается оживление экономики.
Заключение
Основываясь на проведённом анализе, можно сделать вывод, что институциональные изменения, давшие старт процессу финансовой либерализации, в долгосрочной перспективе привели к нарастанию диспропорций в американской экономике, выражающихся во всё большем разделении целей и стратегий поведения реального и финансового секторов. В исследовании показано, что за рассматриваемый период (с конца 20 -х гг. вплоть до настоящего времени) произошло значительное смещение пропорций между прибылью, получаемой компаниями реального сектора, и прибылью финансовых корпораций: с уровня 17,4% их доля в общей корпоративной прибыли возросла до 40,4% в настоящее время. Была выявлена разная природа влияния экономических кризисов на показатели деятельности компаний этих двух типов: в период падения совокупной прибыли реального сектора прибыль финансового практически во всех случаях (за исключением кризиса 2008 - 2009 гг.) продолжала расти, причём ускоренными темпами. Важно при этом, что особенно сильно указанные явления стали проявляться в период институциональных изменений начала 1980-х гг., когда был совершён разворот в экономической политике США (переход к «рейганомике»), положивший начало финансовой либерализации и глобализации. Указанный период был также отмечен значительным ростом совокупной задолженности реального сектора экономики, в результате чего значительно возрос его уровень финансового риска. Поэтому в исследовании был сделан акцент на значимости такого показателя как отношение прибыли корпоративного сектора к уровню его долга. Данный показатель, взятый в сочетании со средним значением ставки по кредитам, является симптоматичным для анализа макроэкономической ситуации и имеет большую значимость для выявления природы кризисов.
Использованные источники:
1. Ахмедзянова Ф.К., Галанцева И.В. Противоречия производственного и финансового секторов экономики для формирования путей повышения эффективности современной экономики // Вестник Казанского технологического университета. 2013. №2. С. 218 - 221.
2. Бузгалин А. В., Колганов А. И. Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1. Методология: по ту сторону позитивизма, постмодернизма и экономического империализма. Издание 3-е, испр. и сущ. доп. М.: ЛЕНАНД, 2015. - 640 с.
3. Де Сото, Уэрта Хесус. Деньги, банковский кредит и экономические циклы / - Челябинск: Социум, 2008. - 663 с.
4. Пороховский А.А. Рыночное развитие и политическая экономия // Научные исследования экономического факультета. Электронный журнал. 2009. №1. С. 3 - 25.
5. Пороховский А.А. Глобализация, экономический цикл и будущее
капитализма // США и Канада: экономика, политика, культура. 2012. №3. С. 3 - 18.
6. Пороховский А.А. Долговой феномен американской экономики // США и Канада: экономика, политика, культура. 2013. №12. С. 3 - 14.
7. Ротбард М. Показания против Федерального резерва - Челябинск: Социум, 2003. - 183 с.
8. Рязанов В. Т. Классическая политическая экономия и её роль в современной науке и практике // Financial Space. 2013. №2. С. 123 - 127.
9. Саакян Л.В., Сысоев Ф.И. Развитые и развивающиеся страны: связь капитализации фондового рынка с ключевыми макроэкономическими показателями // Вестник современных исследований. 2018. №21. С. 305 -315.
10. Сайт Бюро экономического анализа. (электронный ресурс, https://www.bea.gov/national/pdf/chapter13.pdf; дата обращения: 23.04.2018)
11. Сайт Федерального банка Сент-Луиса. (электронный ресурс, https://fred.stlouisfed.org/; дата обращения: 23.04.2018)
12. Сайт компании ДжиПи Морган Чейз. (электронный ресурс, https://www.ipmorganchase.com/corporate/investor-relations/annual-report-proxy.htm; дата обращения: 23.04.2018)
13. Сайт компании Голдман Сакс. (электронный ресурс, http://www.goldmansachs.com/investor-relations/financials/archived/annual-reports/index.html; дата обращения: 23.04.2018)
14. Уолл Стрит Джорнал. (электронный ресурс, http://www.fedprimerate.com/wall street journal prime rate history.htm; дата обращения: 23.04.2018)
References:
1. Akhmedzyanova F.K., Galantseva I.V. Protivorechiya proizvodstvennogo i finansovogo sektorov e'konomiki dlya formirovaniya putej povy'sheniya effektivnosti sovremennoj e'konomiki [Contradictions of real and financial sectors of economy and formation of ways of increasing efficiency of modern economy]. Vestnik Kazanskogo tekhnologicheskogo universiteta [Journal of Kazanskiy University], 2013, N 2, pp. 218 - 221. (In Russian)
2. Buzgalin A. V., Kolganov A. I. Globalnyy kapital. V 2-kh tt. T. 1. Metodologiya: po tu storonu pozitivizma. postmodernizma i ekonomicheskogo imperializma [Global capital. In 2 volumes. V.1: Methodology: on the other side of positivism, postmodernism and economic imperialism]. Moscow, LENAND Publ., 2015, 640 p.
3. De Soto U. Kh.. Dengi. bankovskiy kredit i ekonomicheskiye tsikly [Money, Bank Credit and Economic Cycles]. Chelyabinsk, Sotsium Publ., 2008, 663 p.
4. Porokhovskiy A.A. Rynochnoe razvitie i politicheskaya e'konomiya [Market development and political economy]. Scientific Researches of Economic Faculty. Online Journal, 2009, N 1, pp. 3 - 25. (In Russ.) Available at: https://archive.econ.msu.ru/iournal/issues/2009/2009.volume_1.issue_1/Market_D
evelopment and Political Economy/
5. Porokhovskiy A.A. Globalizaciya, e'konomicheskie cikly' i budushhee kapitalizma [Globalization, economic cycles and future of capitalism]. SShA i Kanada: ekonomika. politika. Kultura [USA and Canada: Economic. Politic. Culture], 2012, N 3, pp. 3 - 18. (In Russian)
6. Porokhovskiy A.A. Dolgovoj fenomen amerikanskoj e'konomiki [The debt phenomenon of American economy]. SShA i Kanada: ekonomika. politika. Kultura [USA and Canada: Economic. Politic. Culture], 2013, N 12, pp. 3 - 14. (In Russian)
7. Rotbard M. Pokazaniya protiv Federalnogo rezerva [The Case Against the Fed]. Chelyabinsk, Sotsium Publ., 2003, 183 p.
8. Ryazanov V.T. Klassicheskaya politicheskaya e'konomiya i eyo rol' v sovremennoj nauke i praktike [Classical political economy and its role in modern science and practice]. Financial Space, 2013, N 2, pp. 123 - 127. (In Russian)
9. Sahakyan L.V., Sysoev P.I. Razvity'e i razvivayushhiesya strany': svyaz' kapitalizacii fondovogo rynka s klyuchevymi makroe'konomicheskimi pokazatelyami [Developed and developing countries: the relationship of stock market capitalization with key macroeconomic indicators]. Vestnik sovremenny' x issledovanij [Bulletin of the modern research], 2018. N 21, pp. 305 - 315. (In Russian)
10. BEA. Available at: https://www.bea.gov/national/pdf/chapter13.pdf. (accessed 23.04.2018)
11. Economic Research. Federal Bank of St. Louis. Available at: https://fred.stlouisfed.org/. (accessed: 23.04.2018)
12. JP Morgan Chase &Co. Available at: https://www.jpmorganchase.com/corporate/investor-relations/annual-report-proxy.htm. (accessed: 23.04.2018)
13. Goldman Sachs. Available at: http://www.goldmansachs.com/investor-relations/financials/archived/annual-reports/index.html. (accessed: 23.04.2018)
14. Wall Street Journal. Available at: http://www.fedprimerate.com/wall_street_journal_prime_rate_history.htm. (accessed: 23.04.2018)
