CC BY
153
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 24 (278).
Экономика. Вып. 39. С. 28-31.
Н. С. Мощенко
экономические институты: механизмы их действия, изменения и становления
Приводится сущность, виды и характеристика институтов. Даётся краткий обзор процессов и явлений, а также закономерностей, которые протекают в сфере того или иного института. Приведены некоторые основы и механизмы институциональной теории, являющиеся актуальными, позволяющими стимулировать действенность и успешность существования института в современной экономической среде.
Ключевые слова: институт, договор, собственность, право, деловая культура, экономический агент, «рынок трансплантатов».
Институты — это формализованные правила и неформализованные нормы, которые структурируют взаимодействия между агентами в рамках экономических систем на микро- и макроуровне (на уровне домашних хозяйств, фирм и государства в целом). Это неформализованные объекты, сопровождающие развитие этих систем и отражающие экономические взаимодействия в их рамках. Д. Норт: «Институты ограничивают и определяют спектр альтернатив, доступных экономическим агентам» [4].
Институты многообразны: институт сделки (договор), институт собственности (право), институт доверия, институт организации и деловой культуры. Их совокупность определяет информационный образ экономической системы, структурирует в её рамках поведение экономических агентов.
Важнейшим экономическим институтом является договор — институт сделки, определяющий экономический выбор. Он регулирует поведение контрагентов в ситуациях, идентифицируемых по определённым, известным сторонам признакам, в соответствии с логикой конкретной хозяйственной деятельности. Договор может быть формализованным или неявным (устная договорённость в соответствии с неформальными нормами поведения в системе предпринимательства).
Другим институтом является право собственности, санкционирующее поведение экономических агентов в отношении тех или иных экономических благ. Реальная практика имеет отношение с усечёнными правами собственности, когда некоторые элементы «пучка правомочий» не прописаны к строго определённым физическим или юридическим лицам. Причинами такого размывания прав собственности является их плохая защита и ограничения, налагаемые на осуществление и оборот этих прав. Снятие этих ограничений
сопровождается издержками осуществления этого процесса (они не должны превышать выигрыш от этого).
Собственность как пучок правомочий — институт любого хозяйства, функционирующего в рамках определённой хозяйствующей системы. Отмеченное касается и человека (прав, санкционирующих его поведение как экономического агента).
Как уже отмечалось, существуют и другие институты, функционирование которых сопряжено с издержками по соблюдению и обеспечению соблюдения правил и норм. Эти издержки называются трансакционными (издержками эксплуатации экономической системы). Их прежде всего увязывают с некоторыми действиями в процессе подготовки, заключения и исполнения сделки. В самом широком плане — это издержки экономического оборота, обусловленные социальной природой экономических благ (под их оборотом при этом понимается экономический процесс). Трансакционные же издержки, по мнению ин-ституционалистов, обусловлены натуральными характеристиками экономических благ. Отметим также, что их оборот сопровождается цепочкой «трансакций» — взаимодействий, сделок между агентами, требующих определённого времени и конкретных усилий по обеспечению прав и принуждения к их соблюдению.
Трансакционные издержки требуются и для подготовки и осуществления процесса институциональных изменений. Универсальная схема этих изменений следующая: 1) «накопление» изменений в динамике экономической системы;
2) частичные изменения структуры данной системы (взаимодействий между её элементами);
3) эволюция (или стагнация) интересов влиятельных групп; 4) изменение институтов (норм и правил взаимодействия экономических агентов
в рамках данной экономической системы). Сюда же можно отнести и перераспределение прав отдельных групп агентов в рамках той же системы (организации предпринимательского типа).
Подчеркнём, что формализованные правила и неформализованные нормы изменяются по-разному. Решение об изменении первых принимает соответствующий властный орган. Вторые же модифицируются спонтанно. В данном случае речь идёт об институте доверия и культуры, иными словами — о традициях и социокультурных стереотипах. Это также правила и процедуры, не санкционированные государством, но тем не менее практикуемые хозяйствующими субъектами.
«Не надо думать, что неформальные институты — нечто второстепенное и незначительное. В некоторых ситуациях, особенно в переходный период при недостатке правовых норм, неформальные институты начинают играть очень важную роль в регулировании экономического поведения» [6].
Отмеченное касается их влияния на стабильную деятельность хозяйствующих субъектов. И чем сильнее развиты неформальные институты, тем меньшую нагрузку берут на себя формальные институты, что ведёт к сокращению трансакционных издержек предпринимательской деятельности.
Примером успешной деятельности неформальных институтов являются коммерческие операции хозяйствующих субъектов. Поставщики знают, что их продукция может быть не оплачена, и тем не менее проводят отгрузку (что не санкционируется государством в виде законов или формальных распоряжений). Однако такая форма экономического поведения существует на практике, что определяется значимостью неформальных институтов, формирующих «правила игры». По большому счёту эти правила определяют институты рынка и государства, имеющие для экономических агентов экзогенную нагрузку. Неформальные институты (институты доверия и культуры) имеют и эндогенную структуру, т. е. определяют «правила игры» внутри хозяйствующих субъектов.
Современная институциональная теория связывает существование институтов и с неопределённостью экономической среды, т. е. с наличием множества явлений, сил и факторов, которые экономический агент не способен знать, учитывать и прогнозировать при принятии решений.
То есть речь идёт об «ограниченной рациональности», компенсируемой для «игроков» деятельностью институтов, соблюдением выдвигаемых правил или «правил игры» на поле хозяйственной деятельности.
Другой основой существования институтов выступает деперсонификация современной экономической жизни (заключение контрактов с теми, кого не знаешь и не стремишься этого сделать в связи с глобализацией экономики). В этих условиях возрастает важность отработанных и единых для больших территорий законов и механизмов принуждения к исполнению законов со стороны рынка и государства, что, в свою очередь, привносит известную определённость и прогнозируемость в экономические процессы за счёт ограничения свободы и произвола экономических агентов. Особую важность при этом имеет то, чтобы институты были хорошо «сцеплены» между собой, или когерентны.
В настоящее время в России когерентность связывается с формированием (становлением, возникновением) и дальнейшим развитием неформальных экономических институтов. В данном случае под ними следует понимать не столько «правила игры», но и сами организации, определяющие величину трансакционных издержек и деловую активность хозяйствующих субъектов.
Мы согласны с авторами, которые утверждают, что такого рода институты возникают самостоятельно, без внешнего участия (например, со стороны государства) — как продукт согласования интересов данных субъектов. И с этих позиций речь можно вести о самозарождении, саморазвитии и самоорганизации такого рода институтов.
Экономическая (и прежде всего институциональная) теория утверждает, что в ответ на спрос всегда возникает предложение, т. е. в ответ на появление какой-либо потребности всегда появятся организации, готовые её удовлетворить. И такой потребностью (таким спросом) являются необходимые для хозяйствующих субъектов «правила игры» их взаимоотношений на самых разнообразных рынках, которых ранее не было в России (в период крушения административно-командной системы хозяйствования).
Такое соединение спроса и предложения сопровождается некоторым промежутком времени, необходимым для возникновения определённых условий. Во-первых, нужна свободная и конкурентная рыночная среда, создающая возможности и стимулы для возникновения и удовлетворения
30
Н. С. Мощенко
спроса. Во-вторых, необходимо, чтобы информация в данном спросе (потребностях хозяйствующих субъектов) достигла потенциальных производителей необходимых услуг, способных удовлетворить данный спрос.
При наличии этих условий спрос и предложение рано или поздно соединяются между собой в виде возникновения данных институтов. Говоря иначе, в ответ на общественную потребность в каком-либо институте экономические агенты обязательно создадут такой институт без какого-либо принуждения. Отмеченное касается институтов доверия и культуры (деловой и организационной), которые возникли в России на микро- и макроуровне. Они продолжают дополнять и усиливать друг друга в соответствии с принципом рыночной экономики: хозяйствующий субъект всегда стремится использовать открывающиеся ему возможности для увеличения своего дохода. Это принципы «максимизирующего поведения» или максимизации полезности (прибыли).
Отметим также, что с точки зрения экономических субъектов, создавших институты доверия и культуры, они всегда целесообразны (иначе их не стали бы создавать и «укреплять» в процессе эволюционного развития предпринимательской деятельности). На макроуровне их выживаемость определяется господствующими в обществе ценностями: эффективности, действенности, равноправия, законности, необходимости обеспечения экономической (и иной) безопасности. Эти ценности могут носить усечённый характер и изменяться в процессе рыночного развития национальной экономики.
В качестве обобщения приведём структурное представление сущности институтов, их предназначения и действенности (рис. 1).
Мы уже писали ранее о наличии формальных и неформальных институтов, обеспечивающих структурированное взаимодействие экономических агентов. Отметим также, что любой институт по своему содержанию это механизм принятия управленческих решений в условиях неопределённости (ограниченной рациональности). Сущность такого механизма заключается в снятии — в большей или меньшей степени — такой ограниченности системой организационно-экономических и правовых мер (за счёт определённой иерархии предпочтений; сознательного подбора информации, позволяющего сделать рациональный выбор; расширения области рационального анализа хозяйственной — предпринимательской — деятельности; принятия решений по слабым сигналам изменения внешней и внутренней среды хозяйствующего субъекта).
По справедливому мнению В. М. Полтеровича, каждый институт создаёт предпосылки для предоставления экономическим агентам определённых услуг, общественных благ [5]. Поэтому институты можно рассматривать как технологии в производственных цепочках, обеспечивающие безопасность и эффективное принятие управленческих решений в процессе осуществления предпринимательской деятельности.
Важно и то, что один и тот же институт может быть «положительным» и «отрицательным» (с позиций тех или иных экономических агентов). И чем больше по абсолютной величине отрица-
Рис. 1. Структурное представление сущности экономических институтов (1), их назначения (2, 3) и действенности (4)
Рис. 2. Стадийность процесса институциональной трансплантации
тельный спрос на институт, тем выше трансак-ционные издержки внедрения конкретной нормы, определяющей его суть.
На мировом рынке есть предложение институтов (и даже рынки институтов, их трансплантация). Последняя во многом подобна заимствованию технологий. Однако институциональные инновации не патентуются, и право собственности на них отсутствует [5]. Более того, в отличие от рынка технологий, товаров и услуг, развитые страны готовы оплачивать расходы на трансплантацию, конкурируя при этом между собой. Это, по-видимому, облегчает им расширение сферы своего влияния на новых рынках (облегчает контакты, снижает кросс-культурные различия в условиях всё расширяющейся глобализации предпринимательской деятельности).
Такого рода трансплантация у нас в России осуществляется прежде всего через действия транснациональных корпораций, их активность (через создание, например, дочерних предприятий). Их интерес здесь прежде всего связывается с борьбой за ресурсы или рынки сбыта товаров и услуг.
В итоге не только «рынок трансплантатов», но и более широкий «внутренний рынок реформ» носит принципиально искажённый характер [5]. И это закономерно, поскольку возможности осуществления интенсивных институциональных изменений в условиях реформ ограничены затратным механизмом их осуществления.
Процесс институциональной трансплантации проходит ряд стадий (рис. 2). Способы реализации этого процесса, связанные между собой определённой «оценкой», носят название технологии трансплантации.
Некоторые авторы, давая такую — качественную — оценку процессам трансплантации (в пре-
ломлении к России), справедливо подчёркивают: реализация культурной функции экономики в форме воздействия экономических ценностей и интересов на преобладание в обществе определённых культурных традиций, ценностей и норм индивидуального и группового поведения, безусловно, происходит достаточно активно, но наблюдаемые результаты вряд ли можно признать положительными [1-3]. Речь идёт о продолжающемся до сих пор значительном снижении культурного уровня общества, о явном падении нравственности и общественной морали, о формировании уродливых черт нового менталитета, что ещё раз подчёркивает актуальность поднятых нами вопросов в освоении языка экономического общения на микро- и макроуровне.
Список литературы
1. Бессонова, О. Э. Институциональная теория хозяйственного развития России. Новосибирск : ИЭиОПП СО РАН, 1999.
2. Зотов, В. В. Институциональные проблемы реализации системных функций экономики / В. В. Зотов, В. Ф. Пресняков, В. О. Розенталь // Экон. наука соврем. России. 2001. № 3. С. 51-69.
3. Клейнер, Г. Б. Институциональные факторы долговременного экономического роста // Экон. наука соврем. России. 2000. № 1.
4. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М. : Начала, 1997.
5. Полтерович, В. М. Трансплантация экономических институтов // Экон. наука соврем. России. 2001. № 3. С. 24-50.
6. Экономика / под ред. А. И. Архипова, А. Н. Нестеренко, А. К. Большакова. М. : Проспект, 1998. 792 с.
