CC BY
369
Вестник Института экономики Российской академии наук
4/2017
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА
Д.И. УШКАЛОВА кандидат экономических наук, руководитель Центра исследований международной макроэкономики и внешнеэкономических связей Института экономики Российской академии наук
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЭФФЕКТЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ1
В статье анализируются распространенные мифы в отношении эффектов международной экономической интеграции. Критическому анализу подвергается ряд тезисов. Речь, в частности, идет о преимущественно позитивном воздействии региональной интеграции на экономику; о прямой зависимости позитивных интеграционных эффектов от степени взаимодополняемости экономик участвующих стран; о росте масштабов позитивного воздействия интеграционного процесса на экономику по мере углубления уровня интеграции; о возникновении позитивных эффектов интеграции преимущественно при объединении стран с высоким уровнем экономического развития; о больших позитивных эффектах интеграции развивающихся стран с развитыми, чем со странами с сопоставимым уровнем развития. На основании анализа делается вывод о недостаточной обоснованности рассмотренных представлений.
Ключевые слова: эффекты экономической интеграции, статические и динамические интеграционные эффекты, региональная экономическая интеграция, эффект создания торговли, эффект отклонения торговли, эффект масштаба, эффект создания инвестиционных потоков, эффект отклонения инвестиционных потоков, интеграция в развивающихся странах.
JEL: F15, F13.
Феномен межгосударственной экономической интеграции, являющийся неотъемлемым атрибутом современной мировой экономики, широко изучен. С момента появления первых успехов европейского объединительного процесса накоплена обширная теоретическая база исследований интеграционных процессов. При этом в отечественном научно-экспертном сообществе сложились устойчивые представления
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта «Проблемы имплементации и ожидаемые эффекты Соглашения о свободной торговле между Евразийским экономическим союзом и Социалистической Республикой Вьетнам» (проект РГНФ № 16-27-09001).
о сущности и эффектах региональной интеграции. Одной из важнейших аксиом стал тезис о позитивном воздействии интеграции на экономику интегрирующихся стран (при соблюдении ряда условий), на основании которого нередко делается вывод фактически о безальтер-нативности участия в процессах экономической интеграции любого государства, стремящегося к экономическому процветанию, в частности, России. При этом отсутствие значимых экономических эффектов (или наличие негативных эффектов) часто трактуется как следствие «ошибок» в реализации конкретного интеграционного проекта, отсутствия «политической воли». Между тем известный опыт интеграционного сотрудничества как развитых, так и развивающихся стран, далеко не однозначен. Накопленные исследования в данной области, несмотря на их многочисленность и глубину, до сих пор не позволяют сделать неоспоримые и универсальные выводы о характере и глубине воздействия интеграционного процесса на экономику участвующих стран. В этих условиях актуальной представляется ревизия некоторых распространенных мифов в данной сфере, результаты которой могут быть полезны при выработке эффективной модели участия России в процессах международной экономической интеграции.
Миф 1: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ В БОЛЬШИНСТВЕ СЛУЧАЕВ ПОЗИТИВНО ВОЗДЕЙСТВУЕТ НА ЭКОНОМИКУ.
Влияние региональной интеграции на экономику исследуется на протяжении последних 70-ти лет, однако универсальная теория экономической интеграции до сих пор отсутствует. Теоретические работы по проблематике эффектов экономической интеграции условно можно разделить на традиционные теории экономической интеграции, объясняющие преимущественно эффекты «торговой» интеграции на основе статического анализа, и новые теории, возникшие в условиях эволюции экономического ландшафта и оперирующие динамическим анализом экономической интеграции [1, с. 134]. Деление исследований интеграционных эффектов на эти две группы соотносится с двумя периодами активного интеграционного строительства в мире - с так называемым «старым регионализмом»2 и «новым регионализмом»3.
2 Термин «старый регионализм» («Old Regionalism») был использован Этиером в 1998 г. и является синонимом термина «первый регионализм» («First Regionalism»), введенным Бхагвати в 1991 г. для обозначения первой волны активного развития региональной интеграции (конец 1950-х - 1960-е годы) [2], [3].
3 Термин «новый регионализм» («New Regionalism») используется для обозначения второй волны интеграционных инициатив (конец 1980-х годов, 1990-е годы, по настоящее время) и является синонимом термина «второй регионализм» [1], [4], [5].
Традиционные теории экономической интеграции берут свое начало с фундаментальной работы Я. Винера «Проблема таможенного союза» [6], где фактически впервые были сформулированы четкие критерии разделения «плюсов» и «минусов» экономической интеграции. Посредством статистического анализа Я. Винер выделил такие ныне широко известные эффекты интеграции, как «эффект создания торговли» («trade creation») и «эффект отклонения торговли» («trade diversion»).
Эффекты создания и отклонения торговли являются ключевыми эффектами интеграции на стадии таможенного союза и обусловлены изменениями в структуре поставщиков, которые и выступают важнейшей целью создания таможенного союза [7, с. 84]. В соответствии с выводами Винера, возникновение эффекта создания торговли связано с ростом совокупного благосостояния страны, тогда как эффект отклонения торговли приводит к снижению уровня благосостояния. Соответственно, мотивация стран к участию в интеграционных процессах тем выше, чем в большей степени эффект создания торговли преобладает над эффектом отклонения торговли. При этом эффект создания торговли отражает движение в сторону свободы торговли, в то время как эффект отклонения торговли - в сторону протекционизма. Фактически для Я. Винера вопрос о том, способствует ли создание таможенного союза повышению уровня благосостояния, становится тождественным вопросу о том, способствует ли создание таможенных союзов развитию свободной торговли. Ответ на него зависит от целого ряда условий. Я. Винер выделяет 7 условий, определяющих вероятность того, что таможенный союз будет способствовать движению в сторону свободы торговли и соответственно повышению уровня благосостояния [8, с. 704].
Исследования Я. Винера не позволяют дать однозначную оценку воздействия интеграции на благосостояние, однако в целом он делает достаточно негативный вывод: «Таможенные союзы не являются существенными, и маловероятно, что они принесут экономическую пользу, а не вред, за исключением тех случаев, когда они заключаются между большими странами, практикующими существенную защиту главным образом подобных отраслей» [6, с. 135]. Фактически таким образом Винер связывает позитивное воздействие торговой интеграции на экономику с высоким уровнем протекционизма в создаваемом интеграционном объединении, его размером и общностью целей по защите национальных производителей.
Выводы Я. Винера были существенно дополнены последующими исследованиями, а его оценка эффектов создания и отклонения торговли подвергнута критике со стороны целого ряда ученых. Ключевым при этом явился вопрос о том, является ли возникновение эффекта отклонения торговли однозначно негативным с точки зрения благосостояния.
Так, например, Дж. Мид в своей работе «Теория таможенных союзов» не согласился с выводом Винера о том, что в результате эффекта отклонения торговли создание таможенных союзов может приводить к нерациональному использованию ресурсов, поскольку считал анализ Винера верным лишь при условии неэластичного спроса и полностью эластичного предложения [9]. Если же предположить, что спрос более эластичен, то создание таможенного союза, по мнению Мида, может привести к росту взаимного обмена, даже несмотря на существование эффекта отклонения торговли. Мид утверждал, что этот эффект, названный им «эффектом экспансии торговли», должен быть учтен при анализе, поскольку при его наличии снижается негативное воздействие эффекта отклонения торговли.
Дж. Мид также отмечал, что важным недостатком анализа Я. Винера явилось оперирование эффектами от снижения тарифа на отдельный товар, в то время как дополнительный прирост благосостояния может быть обусловлен вторичными эффектами, связанными с торговлей взаимодополняющими товарами и товарами-субститутами [9, с. 67-82].
Так же как и Винер, Дж. Мид выделил условия, при выполнении которых позитивные эффекты создания таможенного союза будут перевешивать негативные [10, с. 715-716]. На основании анализа этих условий он сделал вывод о том, что с точки зрения благосостояния лучшим вариантом для сокращения торговых барьеров является всеохватывающее соглашение, в котором участвуют все страны и все товары, сводящееся к сокращению на недискриминационной основе всех пошлин ниже определенного уровня [10, с. 717].
В отличие от Я. Винера Дж. Мид полагал, что в большинстве случаев позитивные эффекты, которые возникают в результате развития интеграционных процессов, перевешивают эффекты негативные. Так, Мид указывает «на некоторую общую предрасположенность в пользу таможенного союза», связанную «со снижением торговых барьеров, которые во всех случаях ведут к некоторому первоначальному расширению торговли, и в результате этого расширения торговли почти всегда будет какой-то значительный выигрыш» [10, с. 715].
Вывод Винера об однозначно негативном воздействии «эффекта отклонения торговли» на благосостояние был подвергнут критике также со стороны Р. Дж. Липси, который обратил внимание на то, что, оценивая эффекты создания и отклонения торговли в терминах благосостояния, Я. Винер концентрировался в основном на производственном аспекте и пренебрег аспектом потребления [11, с. 40-41]. Между тем ситуация выглядит иначе, если учитывать, что изменение цен на внутреннем рынке таможенного союза в результате отмены тарифных барьеров сопровождается двумя эффектами - производственным эффектом и эффектом со стороны потребления, представляющим собой увеличение потребле-
ния продукции стран-партнеров на фоне снижения потребления продукции из третьих стран. По мнению Липси, Винером не был учтен «эффект потребления в союзе», а значит не обоснован и сделанный им вывод о негативном воздействии эффекта отклонения торговли на благосостояние, который требует анализа данных о комбинации эффектов для производства и потребления [11, с. 40-41], [12, с. 504]. Иными словами, фактически Р. Дж. Липси утверждал, что анализ Я. Винера и выделение им эффектов создания и отклонения торговли не позволяют сделать однозначного заключения о воздействии таможенного союза на благосостояние его членов [11, с. 41]. Аналогичной точки зрения придерживались и другие исследователи [13, с. 417], [14, с. 61].
В то же время использование в анализе данных об эффекте потребления может полностью изменить трактовку эффекта «отклонения торговли». Так, в случае учета и эффекта производства, и эффекта потребления «отклонение торговли» может приводить к повышению уровня благосостояния. Потери благосостояния в связи с переориентацией на товар, произведенный внутри союза с большими издержками, могут быть компенсированы приростом благосостояния, связанным со снижением потребительских цен в результате отмены импортных пошлин внутри союза [15].
Дискуссия о соотношении негативных и позитивных эффектов «торговой» интеграции была переведена в новую плоскость с появлением теоремы Кемпа-Вана, известной также как теорема Кемпа-Ванека-Оямы-Вана4. В соответствии с этой теоремой при создании таможенного союза любой группой стран «существует такой общий тарифный вектор и система компенсаторных платежей, включающая только членов союза, что благосостояние всех стран не ухудшится по сравнению с ситуацией до создания союза» [19].
Теорема Кемпа-Вана легла в основу современной теории преференциальных торговых соглашений [20], ее интерпретации и дополнениям посвящен значительный объем исследований.
Кемп и Ван показали, что существует равновесие, улучшающее оптимум Парето, однако они не дали объяснения, как вычислить размеры компенсаций, которые должны повысить уровень благосостояния домохозяйств стран-членов. Гринолс рассчитал размеры данных трансфертов домохозяйствам, исходя из того, что они должны обеспечить им тот же объем потребления, который был до образования таможенного союза, с учетом уровня цен, сложившегося под воздействием создания интеграционного объединения [21].
4 Так называемая теорема Кемпа-Вана была предложена в качестве тезиса независимо друг от друга Кемпом в 1964 г. [16] и Ванеком в 1965 г. [17], а впоследствии доказана Оямой в 1972 г. [18] и Кемпом и Ваном в 1976 г. [19].
Значительный вклад в интерпретацию теоремы Кемпа-Вана внесли работы А. Панагария и П. Кришны, посвященные ее применению к анализу соглашений о свободной торговле. А. Панагария и П. Кришна показали, что наряду с таможенным союзом зона свободной торговли также может положительно влиять на совокупное благосостояние при условии наличия трансфертов и, главное, изменения правил происхождения товаров. В соответствии с этими правилами отечественными считаются все (и конечные, и промежуточные) товары, произведенные в странах ЗСТ, вне зависимости от критериев достаточной переработки [22].
Таким образом, фактически было доказано, что торговая интеграция в рамках ЗСТ или таможенного союза может оказывать позитивное воздействие на благосостояние при соблюдении ряда условий, однако положительные эффекты являются далеко не обязательными.
Несмотря на всю важность статических эффектов интеграции, связанных с изменением системы внешнеторгового регулирования, ключевое значение на современном этапе приобретают динамические эффекты экономической интеграции5. Они выделяются на основе динамического анализа интеграции, предполагающего, что в ходе интеграционного процесса меняются законы функционирования системы.
В свое время Балашша выделил такие динамические эффекты интеграции, как эффект масштаба, технологические изменения, воздействие интеграции на структуру рынка и конкуренцию, рост производительности труда, уровень неопределенности на рынке, а также инвестиционную активность [23]. Впоследствии было выявлено, что экономическая интеграция способствует снижению рисков и повышает уровень капиталовложений [24], что объясняется повышением уровня отдачи от капитала в условиях увеличившегося рынка (эффект масштаба). Фактически динамические эффекты экономической интеграции представляют собой совокупность факторов, воздействующих на темпы экономического роста страны в среднесрочной перспективе [25].
Среди динамических эффектов интеграции особое значение имеет эффект масштаба, а также эффекты создания и отклонения инвестиционных потоков6. Доказано, что маленький размер рынка повышает
5 Концепция динамических эффектов экономической интеграции была введена в научный оборот Б. Балашша еще в начале 1960-х годов [23].
6 Концепция создания и отклонения инвестиционных потоков отражена в значительном числе исследований [26], [27], [28], [29]. Эффект создания инвестиционных потоков представляет собой перенос производства в государство - член интеграционной группировки, в котором издержки ниже за счет снятия барьеров для движения капитала. Эффект отклонения инвестиционных потоков - это перенос производства из страны с меньшими издержками (не вошедшей в интеграционное объединение) в страну с большими издержками, являющуюся членом интеграционного объединения.
затраты, сокращает возможности по развитию производственной специализации, уменьшает конкуренцию, сокращая тем самым стимулы для совершенствования технологий [23].
Эффекты создания и отклонения инвестиционных потоков имеют существенное значение для развивающихся стран и стран с формирующимися рынками, борющихся за приток иностранных инвестиций. Следует, однако, отметить, что последствия инвестиционного, финансового и валютного преференциального взаимодействия для интеграционных объединений стран с формирующимися рынками еще не получили достаточной теоретической интерпретации. Более того, существуют и весьма негативные оценки эффектов, возникающих для этой группы стран в результате либерализации движения капитала в ходе интеграционного процесса.
Наличие существенных негативных последствий подписания ряда региональных торговых соглашений (РТС) и, в частности, международных инвестиционных соглашений (МИЦ) для развивающихся стран неоднократно отмечалось экспертами ЮНКТАД. Например, в Докладе о торговле и развитии 2014 г. открыто указывается, что «положения РТС становятся все более комплексными, и многие из них предусматривают правила, ограничивающие имеющиеся возможности для разработки и реализации всеобъемлющих национальных стратегий развития». При этом «пространство для маневра в политике сужается в результате подписания не только соглашений о свободной торговле, но и МИС» [30, с. 20, 21]. В результате «инвестиционные правила могут подрывать широкий круг государственных стратегий, в том числе направленных на повышение отдачи от ПИИ для экономики», а «эмпирические данные об эффективности двусторонних инвестиционных договоров и инвестиционных глав РТС с точки зрения стимулирования ПИИ носят неоднозначный характер» [30, с. 21, 22].
Таким образом, тезис о преимущественно позитивном воздействии интеграции на экономику вряд ли является доказанным.
Миф 2: ПОЗИТИВНЫЕ ЭФФЕКТЫ ИНТЕГРАЦИИ КОМПЛЕМЕНТАРНЫХ ЭКОНОМИК ВЫШЕ, ЧЕМ ИНТЕГРАЦИИ ЭКОНОМИК СО СХОДНОЙ СТРУКТУРОЙ.
Достаточно распространено представление о том, что страны с взаимодополняющими экономиками лучше «подходят» для интеграции, чем государства, обладающие сходной структурой хозяйства и, следовательно, конкурирующие на внутреннем и/или внешнем рынках. Между тем данный тезис опровергается целым рядом видных исследователей. Схожесть структур экономики действительно выделяется большинством теоретиков в качестве важнейшего фактора, определяющего вероятность позитивного воздействия формальной экономической инте-
грации на уровень благосостояния, однако действие данного фактора в большинстве случаев трактуется отрицательно, а не положительно. Так, например, Дж. Мид утверждал, что образование таможенного союза с большей вероятностью приведет к росту совокупного благосостояния, «если экономики стран-партнеров фактически являются очень конкурентными или схожими» [10, с. 715]. Более того, по его мнению, создание таможенного союза может способствовать росту благосостояния в том случае, если страны-партнеры на практике являются конкурирующими, но потенциально взаимодополняющими, и если они выступают друг для друга важными торговыми партнерами [9, с. 107-111].
Подобный вывод весьма логичен в контексте анализа эффектов создания и отклонения торговли. Действительно, если страны еще до создания интеграционного объединения активно конкурируют на рынке того или иного товара, то удешевление их товаров на рынках друг друга в результате отмены барьеров приведет к обострению конкуренции, возникновению эффекта создания торговли. В дальнейшем это приведет к уходу с объединенного рынка неэффективных производителей, к формированию отраслевой и внутриотраслевой кооперации и, следовательно, к повышению эффективности интегрированной экономики. Макоуэр и Мортон доказали, что выигрыш будет тем больше, чем больше разница между издержками, с которыми один и тот же товар производится в различных странах союза (при условии фиксированного спроса) [31].
В то же время сопоставление данных тезисов с постулатами ведущих теорий мировой торговли позволяет сделать ряд важных выводов. Так, в соответствии с теорией Хекшера-Олина наиболее интенсивно будет развиваться торговля между странами, по-разному обеспеченными факторами производства. Соответственно, можно предположить, что наибольший выигрыш в благосостоянии будет возникать в случае создания таможенного союза между странами, обладающими сходными структурами экономики, но обеспеченными факторами производства в различных пропорциях.
С другой стороны, теория Хекшера-Олина часто не подтверждается на практике: страны, обеспеченные факторами производства примерно в одинаковых пропорциях, в значительных масштабах торгуют однотипными промышленными товарами. В соответствии с гипотезой Линдера интенсивный товарный обмен будет наблюдаться между странами, имеющими сходную структуру спроса, первичным детерминантом которой является уровень душевого дохода. Соответственно, страны с близким уровнем душевого дохода (похожей структурой спроса) будут развивать сходные производства и обмениваться продукцией одной товарной группы, дифференцированной по определенным характеристикам [32].
Если согласиться с утверждением Линдера, то важным фактором успеха экономической интеграции является сходство структуры спроса (основанное на близости уровней дохода), поскольку при расширении рынка именно оно обеспечивает возникновение эффекта масштаба [33]. В случае, если структура спроса существенно различается, открытие рынка не приведет к росту продаж в стране-партнере. Исходя из этого, максимальный выигрыш от экономической интеграции может быть получен при интеграции стран, близких по уровню душевого дохода.
Данный тезис обосновывается и тем, что чем большее сходство демонстрируют структуры спроса в странах (и чем ближе уровни дохода), тем больше масштаб внутриотраслевой торговли между ними [34], [35], [36], тогда как именно внутриотраслевая торговля в современном мире выступает ведущим каналом торгового обмена между развитыми странами и важнейшим драйвером интеграции.
Следует, однако, отметить, что сходство стран-партнеров по уровню дохода фактически указывает на близость их производственных издержек, что означает ограниченность положительного воздействия интеграции на совокупное благосостояние. Исключение составляет лишь ситуация, когда различие в производственных издержках обусловлено не разницей в обеспеченности факторами производства и в условиях ведения бизнеса, а наличием уникальных технологических ноу-хау. В современном мире это возможно лишь в сфере производства более или менее высокотехнологичных товаров, обмен которыми происходит в рамках внутриотраслевой торговли. Вместе с тем, при условии доминирования взаимной торговли в географической структуре торговли интеграционного объединения, подобные товары могут составлять значительную долю торгуемых товаров лишь в исключительных случаях. Например, в Европейском Союзе, который занимает в современном мировом хозяйстве нишу ведущего поставщика высокотехнологичной продукции.
С другой стороны, достаточно редкой в мировом масштабе является и ситуация, когда интеграционные партнеры, обладающие сходной структурой экономики, выступают по отношению друг к другу не просто значимым, а доминирующим поставщиком товаров. В условиях современного уровня развития мировой торговли это указывает на то, что интегрирующиеся страны не только являются мировыми лидерами в сфере развития технологий, но и по каким-то субъективным, историческим, политическим или прочим причинам имеют высокий уровень взаимной торговли. На практике подобная ситуация имеет место только в Европейском Союзе и выступает не предпосылкой заключения преференциального торгового соглашения, а наоборот - следствием длительного существования общего рынка.
Таким образом, можно констатировать, что наиболее благоприятное сочетание теоретически обоснованных факторов, повышающих вероятность положительного воздействия торговой интеграции на благосостояние, фактически является уникальной характеристикой европейского интеграционного проекта.
Миф 3: ПОЗИТИВНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ ИНТЕГРАЦИИ НА ЭКОНОМИКУ ВОЗРАСТАЕТ ПО МЕРЕ УГЛУБЛЕНИЯ УРОВНЯ ИНТЕГРАЦИИ.
На протяжении многих лет в рамках отечественной школы исследования интеграционных процессов господствовало убеждение в том, что значимые позитивные эффекты для экономики интегрирующихся стран сопряжены с формированием полноценного общего рынка, с достижением «глубоких» форматов интеграционного взаимодействия. При этом распространенным было пренебрежительное отношение к начальным стадиям интеграционного процесса, таким как зона свободной и преференциальной торговли (см. [37]). Между тем ряд исследований доказывает, что в терминах благосостояния подобные начальные стадии интеграции могут давать больший эффект, чем более развитые форматы (в частности, таможенный союз). Так, в своей работе «Общая теория второго лучшего» [38] Р. Дж. Липси и К. Ланкастер провели различие между малым и большим снижением тарифа в рамках построения таможенного союза, а также обосновали, что «небольшое снижение тарифа должно повысить благосостояние», тогда как «существенное снижение может повысить или понизить его». Из этого следует, что «частичное преференциальное снижение тарифов с большей вероятностью повысит благосостояние, чем полная преференциальная отмена тарифов» [39, с. 116].
К аналогичным выводам пришли Дж. Мид [10], Дж. Де Мело, А. Панагария и Д. Родрик [40, с. 171-172], которые также обосновывали, что в случае снижения тарифов благосостояние повысится с большей вероятностью, чем в случае их полной отмены (обнуления). Р. Дж. Липси и К. Ланкастер сделали также крайне интересные выводы об эффектах интеграционного процесса на различных его стадиях, обосновав, что «первые этапы снижения тарифа должны повысить благосостояние, а последние - понизить» [39, с. 116], [38, с. 21].
В данном контексте абсолютно закономерным является смещение общемирового тренда в сфере интеграции в сторону подписания соглашений об экономической интеграции, предполагающих не тотальное формирование общего рынка без изъятий и ограничений, а либерализацию обмена в выбранных секторах с сохранением ограничений в чувствительных областях в условиях отсутствия общей таможенно-тарифной политики. Так, по данным Всемирной Торговой Организации за
июнь 2017 г., из 445 нотифицированных в организации региональных торговых соглашений только 30 (6,7% от общего числа) предполагают функционирование таможенного союза, 246 (55,3%) являются соглашениями о зоне свободной торговли, 22 (5%) - соглашениями о зоне преференциальной торговли, а остальные 147 - соглашениями об экономической интеграции (33%) [41].
Миф 4: ПОЗИТИВНЫЕ ЭФФЕКТЫ ДЛЯ ЭКОНОМИКИ НАБЛЮДАЮТСЯ ПРЕИМУЩЕСТВЕННО В ХОДЕ ИНТЕГРАЦИИ РАЗВИТЫХ СТРАН (ПРИ ДОСТИЖЕНИИ ОПРЕДЕЛЕННОГО УРОВНЯ РАЗВИТИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ).
В рамках отечественной школы исследований интеграционных процессов успешная экономическая интеграция всегда рассматривалась как атрибут высокого уровня развития производительных сил, обусловливающего потребность в расширении трансграничного обмена продуктами и факторами производства. В данном контексте способность стран к интеграции напрямую связывалась с уровнем их политико-экономического развития или, по определению Ю.В. Шишкова, интеграционной зрелостью [42]. Именно отсутствием интеграционной зрелости, недостаточным уровнем экономического развития обычно объяснялись проблемы интеграционных объединений с участием развивающихся стран. В то же время имеющиеся исследования в данной сфере не позволяют сделать столь однозначного вывода.
Теории, рассматривающие специфические эффекты для развивающихся стран, возникли еще на заре исследований эффектов экономической интеграции и в настоящее время во многом сохраняют свою актуальность, оказываясь применимыми и для стран с формирующимися рынками.
Например, было выявлено, что для развивающихся стран особое значение имеет эффект отклонения торговли. В целом ряде исследований было доказано, что действие эффекта отклонения торговли для развивающихся стран может быть позитивным. Во-первых, переориентация торговых потоков, даже если речь идет об искажении торговли, автоматически увеличивает рынок и позволяет отечественным компаниям получить экономию на масштабе и, соответственно, снизить издержки. Во-вторых, снижение объемов торговли с остальным миром имеет последствия с точки зрения платежного баланса. В ходе импор-тозамещения высвобождается определенный объем валютных поступлений, который может быть потрачен на импорт инвестиционных, а не потребительских товаров из развитых стран, что способствует повышению темпов экономического роста [43], [33], [44]. При этом с точки зрения потребителя эффект искажения торговли в любом случае приводит к снижению цен на импортные товары и к росту потребления.
В связи с этим еще на заре исследований интеграционной проблематики был даже введен термин «эффективное отклонение торговли» [43], [33]. Авторы его - Линдер и Сакамото - доказывали, что в случае развивающихся стран эффект отклонения торговли может приводить к росту благосостояния, поскольку будет происходить сдвиг в структуре поставок - от более эффективного поставщика товара из развитой страны к относительно эффективному внутриинтеграционному поставщику.
Важным следствием интеграционных процессов в развивающихся странах и в странах с формирующимися рынками может выступать изменение структуры их торговли с развитыми странами. Значительная доля импорта таких государств из развитых стран приходится на инвестиционные товары, и в случае ускорения их экономического развития под воздействием региональной интеграции возрастают и темпы ввоза инвестиционных товаров. Тем самым развитие интеграционных процессов не снижает объемов торговли с остальным миром, а несколько меняет структуру этой торговли [45].
Для большинства развивающихся стран характерна низкая производительность труда и высокая безработица. В этих условиях эффект отклонения торговли способствует высвобождению рабочей силы из низкопроизводительных секторов экономики и ее перетоку в высокопроизводительные сектора, следствием чего выступает рост благосостояния. В случае с высоким уровнем безработицы выигрыш в терминах благосостояния будет еще более заметным [46], [33]. Таким образом, для развивающихся стран и стран с формирующимися рынками воздействие интеграции на благосостояние не будет ограничиваться эффектами в производстве и потреблении, но будет также включать эффекты для занятости, производительности труда и доходов населения [47].
Следует отметить, что исследования эффектов экономической интеграции для развивающихся стран фокусировались преимущественно на способности интеграции стимулировать развитие промышленного сектора (за счет протекционистского аспекта). Одной из наиболее известных теорий в данном контексте явилась так называемая «теория тренировочного поля», основанная на гипотезе о том, что на первых стадиях становления промышленности в развивающихся странах опора на внутренний рынок, которую может обеспечить участие в интеграционном объединении, способствует постепенному повышению международной конкурентоспособности [48], [49], [50]. Фактически речь идет об индустриализации на основе импортозамещения, базирующейся на высоком уровне внешнего таможенно-тарифного барьера.
В данном контексте экономическая интеграция рассматривается как переходный период в развитии, предшествующий полноценному включению в мировое хозяйство. Практика интеграционного строительства в развивающихся странах, однако, показала ограниченную
результативность подобного подхода: созданные развивающимися странами региональные рынки во многих случаях были недостаточно большими для того, чтобы обеспечить значимые структурные сдвиги [49]. Между тем имеющиеся отрицательные результаты не доказывают тотальную неэффективность указанного подхода при создании интеграционных объединений с обширным внутренним рынком.
Таким образом, в настоящее время анализ накопленного опыта интеграционного взаимодействия развивающихся стран и стран с формирующимися рынками не позволяет сделать однозначных выводов о соотношении позитивных и негативных эффектов их интеграции.
Миф 5: ИНТЕГРАЦИЯ РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН С РАЗВИТЫМИ ОБЕСПЕЧИВАЕТ БОЛЕЕ ПОЗИТИВНЫЕ ЭФФЕКТЫ, ЧЕМ ИНТЕГРАЦИЯ РАЗВИВАЮЩИХСЯ СТРАН МЕЖДУ СОБОЙ.
Чрезвычайно распространенным является суждение о безрезультатности интеграции развивающихся стран между собой и, наоборот, о существенном выигрыше для подобных стран от интеграции с развитыми государствами. Обоснования данного тезиса очевидны: развивающаяся страна заинтересована прежде всего в доступе для своей продукции на крупный, емкий и растущий рынок, которым она сама и сопоставимые с ней по уровню развития страны не обладают, а также в доступе к крупному рынку капитала. Между тем опыт интеграции стран с формирующимися рынками с более развитыми государствами показывает, что решающее значение в распределении выигрыша может иметь конфигурация интеграционной группировки, соотношение в ее составе более и менее развитых участников. Так, если одна страна с более низким уровнем развития интегрируется со страной/странами с более высоким уровнем развития, то в большинстве случаев результатом интеграции будет увеличение благосостояния в этой стране. В то же время в случае, если со странами с высоким уровнем развития интегрируются несколько стран с более низким уровнем развития (развивающиеся или с формирующимися рынками), то в результате эффектов создания и отклонения торговли какие-то из них могут выиграть, а какие-то проиграть в конкурентной борьбе. Таким образом, результаты интеграционного взаимодействия стран с формирующимися рынками как между собой, так и с развитыми странами, в значительной степени уникальны и не могут трактоваться однозначно.
Одной из важнейших причин подписания соглашений об экономической интеграции, предполагающих отсутствие барьеров для движения капитала, для развивающихся стран является стремление расширить свое участие в цепочках добавленной стоимости, формируемых ТНК. В то же время продолжаются дискуссии об эффективности участия развивающихся стран в цепочках добавленной стоимости.
Так, по оценке экспертов ЮНКТАД, для развивающихся стран участие в цепочках добавленной стоимости может быть связано с возникновением целого ряда рисков, в частности:
- развивающиеся страны могут оказаться «запертыми» на низших звеньях этих цепочек - в секторах с низким уровнем добавленной стоимости;
- развивающиеся страны могут оказаться зависимыми от ТНК в силу того, что именно они определяют географию производства в рамках цепочек добавленной стоимости. Важнейшими динамическими факторами при этом выступают издержки, в частности, относительная производительность труда и другие затраты;
- существенным может быть воздействие цепочек добавленной стоимости на устойчивое развитие, в частности, на окружающую среду, поскольку производство с более значительным негативным воздействием на окружающую среду может переноситься в страны с менее жесткими регулятивными требованиями в этой сфере [51, с. 24].
Эффективность участия в зоне свободной торговли (ЗСТ) и соглашении об экономической интеграции (СЭИ), таким образом, определяется не самим фактом либерализации обмена в тех или иных сферах, а непосредственными условиями этой либерализации. При этом могут существовать два сценария развития событий. Если ЗСТ и СЭИ с самого начала лоббируются определенными ТНК и служат для реализации конкретных проектов, то их подписание приводит к скорому расширению уровня экономического взаимодействия с партнерами. Однако при этом может консервироваться место отечественных производителей в том или ином сегменте цепочек добавленной стоимости. Существует и другой вариант, когда подписание РТС продиктовано соображениями теоретического характера и не привязано к конкретным проектам сотрудничества. В этом случае позитивные эффекты либерализации могут оказаться призрачными, и подписание РТС, ограничив возможности для маневра в экономической политике, может не принести заметных результатов в наращивании объемов внутреннего производства товаров и услуг.
Проведенный анализ показывает, что многие из сложившихся представлений о возможных эффектах интеграционного взаимодействия оказываются недостаточно обоснованными. На практике, в условиях снижения общего уровня барьеров на движение факторов производства в глобальном масштабе, наблюдающиеся эффекты оказываются менее выраженными, чем в предшествующие десятилетия (например, в период формирования европейского общего рынка). Возникающие эффекты
* * *
существенно различаются в развитых и в развивающихся странах, а также в странах с формирующимися рынками. Однако конкретное соотношение «плюсов» и «минусов» участия в интеграционных процессах является уникальным и зависит от комплекса специфических факторов, нередко сложно прогнозируемых. В этих условиях экономическая интеграция, как представляется, в значительной степени утратила свое значение в качестве мощного активатора экономического развития.
ЛИТЕРАТУРА
1. Hosny Amr Sadek. Theories of Economic Integration: A Survey of the Economic and Political Literature //International Journal of Economy, Management and Social Sciences. 2(5). 2013, May. P. 133-155.
2. Ethier W.J. Regionalism in a Multilateral Worl // Journal of Political Economy. 1998. 106(6). P. 1214-1245.
3. Bhagwati J. The World Trading System at Risk. Princeton University Press, USA. 1991.
4. Bhagwati Jagdish. Regionalism and multilateralism: An overview. Chapter 2 in New Dimensions in Regional Integration, edited by Jaime De Melo and Arvind Panagariya. Cambridge University Press, 1993.
5. Baldwin R.E. Multilateralising Regionalism: Spaghetti Bowls as Building Blocs on the Path to Global Free Trade // World Economy. 2006. 29(11). P. 1451-1518.
6. Viner Jacob. The Customs Union Issue. New York, Carnegie Endowment for International Peace, 1950.
7. Salera Virgil. Review of The customs union issue, by Jacob Viner // Journal of Political Economy. 1951. 59 (1).
8. Винер Я. Проблема таможенного союза // Вехи экономической мысли. Т. 6. Международная экономика / Под ред. А.П. Киреева. М.: ГУ ВШЭ, «Экономическая школа». М.: ТЕИС, 2006. C. 696-705.
9. Meade J.E. The Theory of Customs Unions. Amsterdam: North-Holland, 1955.
10. Мид Дж. Теория таможенных союзов // Вехи экономической мысли: Т. 6. Международная экономика / Под общ. ред. А.П. Киреева; Гос. ун-т. Высшая школа экономики, Институт «Экономическая школа». М.: ТЕИС, 2006. C. 706-717. (Meade J.E. The Theory of Customs Unions. Amsterdam: North-Holland, 1955).
11. Lipsey R.G. The theory of customs unions: Trade diversion and welfare // Economica, New Series. 1957. 24 (February). P. 40-46.
12. Lipsey R.G. The theory of customs unions: A general survey // The Economic Journal. 1960. 70 (279). Р. 496-513.
13. Krauss Melvyn B. Recent developments in customs union theory: An interpretive survey //Journal of Economic Literature. 1972. 10 (2). P. 413-436.
14. Gehrels Franz. Customs union from a single-country viewpoint // The Review of Economic Studies. 1956-1957. 24 (1). P. 61-64.
15. Johnson Harry G. A note on welfare-increasing trade diversion // The Canadian Journal of Economics. 1975. 8 (1). P. 117-123.
16. Kemp Murray C. The Pure Theory of International Trade. Prentice-Hall, Englewood Cliffs, N.J. 1964.
17. Vanek Jaroslav. General Equilibrium of International Discrimination: The Case of Customs Unions. Cambridge, MA: Harvard University Press.
18. Ohyama M. Trade and Welfare in General Equilibrium. Keio Economic Studies. 1972. 9. P. 37-73.
19. Kemp Murray C. and Wan Henry. An Elementary Proposition Concerning the Formation of Customs Unions //Journal of International Economics. 1976. 6 (February), P. 95-98.
20. Grinols Earl L., Peri Silva. Existence of Equilibrium in Welfare-Enhancing Free Trade Areas. Baylor University (Hankamer School of Business) // Working Paper Series. 2004-51-ECO. September 2004.
21. Grinols Earl L. An Extension of the Kemp-Wan Theorem on the Formation of Customs Unions //Journal of International Economics. 1981. 11. P. 259-266.
22. Panagariya Arvind, Pravin Krishna. On Necessarily Welfare-Enhancing Free Trade Areas //Journal of International Economics. 2002. 57. P. 353-367.
23. Balassa B. The Theory of Economic Integration. Homewood, Illinois, Richard D. Irwin, 1961.
24. Brada J.C., Mendez J.A. An Estimate of the Dynamic Effects of Economic Integratio.// The Review of Economics and Statistics, 1988, no. 70 (1). P.163-168.
25. Schiff M., Winters L.A. Dynamics and Politics in Regional Integration Arrangements: An introduction // The World Bank Economic Review. 1998. № 12 (2). P. 177-195.
26. Baldwin R., Forslid R., Haaland J. Investment Creation and Investment Diversion: Simulation Analysis of the Single Market Programme // NBER Working Paper, no. 5364. Cambridge, Massachusetts Avenue: National Bureau of Economic Research, 1995.
27. Dunning J.H., Robson P. Multinationals and the European community. Oxford, Basil Blackwell, 1988.
28. Dee Ph., Gali J. The Trade and Investment Effects of Preferential Trading Arrangements // NBER Working Paper, no. 10160. Cambridge, Massachusetts Avenue: National Bureau of Economic Research, 2003.
29. Kalotay K. Investment creation and diversion in an integrating Europe. The Future Competitiveness of the EU and its Eastern Neighbours: Proceedings of the conference, edited by P. Vahtra and E. Pelto. Turku: Pan-European Institute, 2007. P. 49-65.
1965.
30. Доклад о торговле и развитии, 2014 г. Нью-Йорк, Женева: Организация Объединенных Наций. 2014.
31. Makower H., Morton G. A contribution towards a theory of customs union // The Economic Journal. 1953. 63 (249). P. 33-49.
32. Linder S.B. An essay on trade and transformation. New York: John Wiley & Sons, 1961.
33. Sakamoto Jorge. Industrial development and integration of underdeveloped countries //Journal of Common Market Studies. 1969. 7 (4). P. 283-304.
34. Lancaster Kelvin. Intra-industry trade under perfect monopolistic competition // Journal of International Economics. 1980. 10 (2). P. 151-17.
35. Greenway David. Identifying the gains from pure intra-industry exchange // Journal of Economic Studies. 1981. 9 (3). P. 40-54.
36. Drabek Z., Greenway D. Economic integration and intra-industry trade: The EEC and CMEA compared. Kyklos. 1984. 7 (3). P. 444-469.
37. Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века: Почему не интегрируются страны СНГ. М.: НП «III тысячеление», 2001.
38. Lipsey R.G., Lancaster K. The general theory of second best // The Review of Economic Studies. 1956. 24 (1). P. 11-32.
39. Липси Р.Дж., Ланкастер К. Общая теория второго лучшего // Вехи экономической мысли. Т.4. Экономика благосостояния и общественный выбор / Под ред. А.П. Заостровцева. М.: «Экономическая школа» ГУ ВШЭ, 2004. С. 95-134. (Lipsey R. G. and Lancaster Kelvin.The general theory of second best. The Review of Economic Studies. 1956. 24 (1). P. 11-32.
40. De Melo J., Panagariya A., Dani Rodrik D. The new regionalism: A country perspective. Chapter 6 in New Dimensions in Regional Integration, edited by Jaime De Melo and Arvind Panagariya. Cambridge University Press. 1993.
41. WTO Regional Trade Agreements Database. rtais.wto.org/UI/public-summarytable.aspx.
42. Шишков Ю.В. Интеграционная зрелость - непременное условие сращивания национальных экономик // Россия и СНГ в новейших европейских интеграционных процессах. М., 2003.
43. Linder S.B. Customs Unions and Economic Development. Latin American Economic Integration edited by Miguel S. Wionczek, New York, Praeger, 1966. Р. 32-41.
44. Axline W.A. Underdevelopment, Dependence, and Integration: The Politics of Regionalism in the Third World //Industrial Organization. 1977. № 31 (1). Р. 83-105.
45. Mikesell R.F. The Theory of Common Markets as Applied to Regional Arrangements among Developing Countries. International Trade Theory in a Developing World ^d. by Harrod and Hague. New York, St. Martin's Press, 1965. Р. 205-229.
Вестник ИЭ РАН. №4. 2017 С.120-137
46. Demas W.G. The economics of development in small countries with special reference to the Caribbean. Montreal: McGill University Press, 1965.
47. Jaber T.A. The Relevance of Traditional Integration Theory to Less Developed Countries //Journal of Common Market Studies. 1971. № 9 (3). P. 254-267.
48. Heimenz U., Langhammer R.J. Regional Integration among Developing Countries: Opportunities, Obstacles, and Options. Tubingen, Germany, Westview Press, 1990.
49. Inotai A. Regional Integration among Developing Countries //Revisited. Policy, Research, and External Affairs Working Paper. № 643. Washington, D.C., World Bank, 1991.
50. Inotai A. Interrelations between Subregional Co-operation and EU Enlargement. Chapter 4 in Part IV in Lessons from the Economic Transition: Central and Eastern Europe in the 1990s //Ed. by Salvatore and Zecchini. Kluwer Academic Publishers, 1997. P. 527-554.
51. Global Value Chaines and Development: Investment and Value Added Trade in Global Economy. United Nations Conference On Trade And Development (UNCTAD), 2013. unctad.org/en/PublicationsLibrary/ diae2013d1_en.pdf.
D.I. USHKALOVA
head of the Center for international macroeconomics research and foreign relations of the Institute of economics of the Russian academy of sciences, Moscow, Russia ushkalova@mail.ru
ECONOMIC EFFECTS OF REGIONAL INTEGRATION: MYTHS AND REALITY The paper is devoted to critical analysis of popular myths on effects of international economic integration. Using a wide theoretical basis the author analyzes such propositions as: notion of mainly positive influence of economic integration on economy; point of direct dependency of positive integration effects on level of comlementarity of structures of participant economies; point that with deepening of integration, positive influence of integration process is increasing; notion of interdependence between a scale of positive integration effects and high level of economic development; point that positive economic effects of integration between developed and developing countries are more considerable than in case of integration between developing countries. The author concludes that examined propositions on economic integration effects are not well-founded.
Keywords: effects of Economic Integration, static and dynamic integration effects, regional economic integration, Trade creation, Trade diversion, Investment creation, Investment diversion, Economies of scale, integration of developing countries. JEL: F15, F13.
