CC BY
45
Вопросы методологии
Экономическая мотивация и инновационные процессы
В.В. Карачаровский
Еще раз о субъекте технологической модернизации в России: направления поиска
Вопрос о субъекте технологической модернизации относится к одному из ключевых для современной российской экономики. При любых формах реформирования экономики либо при стимулировании улучшающих изменений вопрос о субъекте, на который целесообразно делать ставку, является краеугольным.
Эта проблематика дала импульс целому комплексу научных исследований по изучению ценностных ориентаций и установок россиян, национальной трудовой и управленческой культуры, перспективности человеческих ресурсов России1. С этой точки зрения рассматривалось как население в целом, так и отдельные социальные группы, считавшиеся наиболее перспективными с точки зрения идей модернизации (технологической или социокультурной).
В частности, комплекс исследований был посвящен изучению специалистов и управленцев из наиболее продвинутых по уровню технологического развития и близких по этому показателю к Западу отраслей экс-советской экономики — инженерно-технических специалистов военно-промышленного комплекса2 и директоров оборонных предприятий3. Другие исследования фокусировали внимание на анализе среднего класса как гипотетически наиболее устойчивого ядра любых современных обществ и главной социальной базы со-
1 Обзор фундаментальных и современных эмпирических исследований по этой теме дан нами в работе: Шкаратан О.И., Карачаровский В.В. Русская трудовая и управленческая культура. Опыт исследования в контексте перспектив экономического развития // Мир России. 2001. № 1. Среди более поздних работ можно отметить: Лапин Н.И. Динамика ценностей населения реформируемой России М.: Эдиториал УРСС, 2003; Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Ценности культуры и развитие общества. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2008; Горшков М.К., Крумм Р, Тихо-нова Н.Е. (ред.) Готово ли российское общество к модернизации? М.: Изд-во «Весь мир», 2010; Латова Н.В., Латов Ю.В. Этнометрические подходы к сравнительному анализу хозяйственно-культурных ценностей // Вопросы экономики. 2008. № 5.
2 Шкаратан О.И., Гальчин А.В. Человеческие ресурсы и технологическое обновление России // Полис. 1993.№ 3; Shkaratan O., Fontanel J. Conversion and Personnel in the Russian Military-Industrial Complex // Defense and Peace Economics. 1998. Vol. 9.
3 См., например: Рывкина Р.В. Политические и экономические установки директоров оборонных предприятий // Вопросы экономики. 1998. № 9; Рывкина Р.В., Косалс Л.Я., Симагин Ю.А. и др. Оборонные предприятия России: 1995-2001 гг. М.: ИСЭПН РАН, 2002.
циокультурной модернизации4. Ряд исследований был направлен на изучение типа сознания, мотивации, культуры новых профессионалов (или, по терминологии М. Кастельса, «информациональных производителей») — специалистов, задействованных в четвертичном секторе экономике (деловые услуги, консалтинг, НИОКР, информационные технологии и т. д.)5.
В таких исследованиях сразу возникает фундаментальный вопрос — что считать критерием перспективности или полезности тех или иных установок (мотивов, ценностей) и производных от них форм поведения? Здесь может быть два основных варианта ответа. Первый подход — в качестве критерия выступают те или иные «идеальные типы» хозяйственных систем или общественных структур (например, «гражданское общество» или «информационная экономика»). Второй подход — в качестве критерия выступает национально-специфическая система условий, ориентируясь на которую нужно определить тип социального актора или экономического агента, необходимого для преодоления имеющихся проблем.
Мы склонны оценивать, как более адекватный моменту, второй подход. И предпримем попытку применить его к проблемам стимулирования технологической модернизации российской экономики, обосновав и раскрыв, в частности, следующие тезисы:
- для всех экономических агентов существует более выигрышное состояние экономики, переход к которому лежит через инновационные стратегии поведения;
- имеются два пласта объективных проблем, сдерживающих инновационное развитие. Первый пласт — «издержки плохого правительства» (costs of bad governance): ошибки в стратегии, коррупция, бюрократизм. Второй пласт — естественный уровень восприимчивости среды к инновациям, обусловленный состоянием рынков и положением России в международном разделении труда;
- базисным является второй пласт проблем, механизм действия которых может быть рассмотрен в терминах провала рынка; преодоление провала рынка в инновационном развитии требует новой логики принятия решений экономическими агентами;
- новая логика предполагает готовность экономических агентов оценивать полезность бизнес-решений с точки зрения баланса частных коммерческих выгод и стратегических выгод общества;
- производные от этой логики формы экономического поведения создают предпосылки для перехода к более выигрышному состоянию экономики.
4 Горшков М.К., Тихонова Н.Е., Чепуренко А.Ю. (общ. ред.). Средний класс в современном российском обществе. М.: РОССПЭН, РНИСиНП, 1999. Гл. 4-5; Тихонова Н.Е., Мареева С.В. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа-М, 2009. Гл. 4.
5 Шкаратан О.И. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2009. Гл. 10. См. также: Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество, культура. М.: ГУ-ВШЭ, 2000.
Отказ фирм от инноваций как провал рынка: где выход из институциональной ловушки?
Рассмотрим ситуацию, представленную на схеме 1. Это вариант известной игры «дилемма заключенных». Предположим, что игроки в данном случае фирмы, у каждой из которых есть две стратегии: осуществлять инновацию или отказаться от инновации. Пусть прибыли игроков при различных исходах будут такими, как это показано на схеме. Равновесным исходом в данной игре будет состояние 1. При этом состояние 4 будет оптимальным по Парето и, таким образом, более выгодным для обоих игроков. Однако в данной игре оно не будет достижимым без дополнительных предположений о действующих институтах и мотивах игроков. Например, видно, что отказ одного из игроков от стратегии «запуск инноваций» приводит к улучшению его ситуации и ухудшению ситуации второго игрока, если он не отказывается от этой стратегии.
В реальности такое распределение выигрышей, как в рассматриваемой игре, имело бы место в том случае, если бы инновационная активность (не только ее результаты, но и сам ее процесс) имела бы черты общественного блага. Реалистично ли такое предположение?
Субъект Б Субъект А Отказ от инноваций Запуск инноваций
Отказ от инноваций 1 3
ПА, ПБ [^ Б^, StII] Па+Аа, Пб-Аб
Запуск инноваций 2 4
Па-Аа, Пб+Аб ПА+\^ ПБ+АБ' [Р] (Аа>Аа', Аб>Аб')
Схема 1. Иллюстрация ситуации низкотехнологичного равновесия в российской экономике с помощью «дилеммы заключенных»
N — равновесие по Нэшу, ^ — равновесия по Штакельбергу, Р — Парето-оптимум
На первый взгляд, такое предположение кажется слишком произвольным, однако можно показать, что реальная ситуация в российской экономике действительно близка к этой картине. Причина этого состоит в существовании негативных интерналий, которые представляют собой возвратные влияния внешней среды на деятельность фирм, приводящие к уменьшению их ожидаемой прибыли в момент времени t в связи с тем, что эта среда деградировала в период времени t < t. В рассматриваемом примере негативные интерналии возникают для игроков, выбирающих стратегию «запуск инноваций».
Действительно, например, если бы некому предпринимателю требовалось найти инженерный персонал высокой квалификации для осуществления некого технологического проекта, то, при прочих равных условиях, 20 лет назад ему было бы это легче сделать, чем сегодня. Связано это с тем, что 20-летний период разрушения высокотехнологичных производств в России привел к оттоку человеческого капитала за рубеж и разрушил систему инженерно-технического образования. Фактически, действуя в одиночку, инноватор встает перед необходимостью взять на себя не только прямые издержки, связанные с осущест-
влением задуманного им проекта, но еще и издержки по восстановлению разрушенного участка внешней среды, взаимодействие с которым необходимо для осуществления инновационной деятельности (в нашем примере инноватору придется длительное время подбирать либо выращивать самому специалиста требуемой квалификации). Это дополнительные издержки, которые инноватор вынужден нести за ошибки других — за предшествующую историю разрушения российской экономики.
Есть и другой момент. Допустим, инноватор все же решит взять на себя эти издержки. Очевидно, он не будет застрахован от того, что плодами его трудов воспользуется другой игрок — например, не несший затрат по подготовке требуемого специалиста, но просто перекупивший его у первого игрока. В этом случае мы видим типичное проявление «проблемы безбилетника»: для игрока, выбирающего стратегию «запуск инноваций», возникает риск попасть в состояние 2 или 3 (схема 1), так как второй игрок, не выбирающий эту стратегию, может воспользоваться плодами его трудов, не неся соответствующих издержек.
Описанная ситуация заставляет игроков массово отказываться от инновационных стратегий в пользу не инновационных (например, вместо развития производства сдать помещение завода в аренду под торговую площадь). Но отказ от инновационных стратегий приводит к еще большей деградации внешней среды. В нашем примере — за счет сохраняющегося отсутствия спроса на инженерно-технический персонал, что еще более усугубляет издержки поиска рабочей силы для будущих потенциальных инноваторов.
Можно выделить как минимум три разновидности негативных интерналий, которые делают стратегии «запуск инноваций» в рассматриваемой нами игре экономически невыгодными:
- уже разобранный пример с ростом издержек поиска профессионалов требуемой квалификации наряду с утратой престижа инновационных видов деятельности, что снижает мотивацию профессионалов специализироваться и работать в соответствующих областях;
- рост издержек построения цепочек инновационной добавленной стоимости, создания стратегических альянсов для осуществления крупномасштабных технологических проектов;
- потеря престижа национальных производительных сил на международной арене.
В основе второго типа негативных интерналий лежит проблема разрушенной системы промышленной поддержки инновационной деятельности. Ввиду того, что российский промышленный сектор страдает от физической и моральной изношенности оборудования, чаще всего инноватор не может сформировать собственными силами эффективную производственную цепочку, нацеленную на серийный выпуск разработанной им продукции, либо качество этой продукции ограничено тем, на что способен завод. Наиболее яркие примеры здесь — «Ё-мобиль» и авиалайнер «Суперджет».
В основе третьего типа интерналий лежит недоверие иностранных инвесторов к российским разработчикам и производственникам, обусловленное отсутствием в России технологических достижений за обозримое время. В свою очередь, это еще более затрудняет выход отечественных компаний как полно-
правных партнеров на глобальный рынок. При этом не стоит переоценивать возможности развития национальных производительных сил, используя мощь финансовых ресурсов сырьевой экономики для покупки за рубежом заводов «под ключ», а также ключевых специалистов и критических технологий. Этому вновь можно привести весьма красноречивый пример — попытка покупки Россией у концерна «General Motors» заводов «Opel».
На наш взгляд, предложенная объяснительная схема вытеснения России к низкотехнологичным формам развития представляется весьма реалистичной. Но тогда существуют ли факторы, способные перевести экономику из состояния низкотехнологичного равновесия 1 в Парето-оптимальное состояние 4 (см. схему 1), и существует ли само это состояние?
Видно, что такой переход возможен только при солидарном действии всех игроков в выборе ими стратегии «запуск инноваций». Состояние 4 существует благодаря тому, что если бы со стороны экономических агентов (инвесторов, предпринимателей) создавался не единичный, но массовый внутренний спрос на новейшие средства производства, то это могло бы привести к активизации секторов экономики, стремящихся обеспечить ответный рост предложения соответствующих услуг (разработчиков, образовательных учреждений, консалтинга в области обработки и рекомбинации существующего знания, производственного проектирования и др.).
С течением времени при сохранении такого спроса была бы восстановлена эффективная система взаимодействий экономических агентов, замкнутая на потребности инновационной, а не сырьевой формы развития. Тогда и только тогда из инновационных стратегий можно будет извлекать большие прибыли, чем в состоянии 1, так как инноватор сможет найти необходимые ресурсы для запуска новых производств и использовать известные преимущества инновационного бизнеса (рыночная премия за обладание уникальной технологией или продуктом, создание принципиально новых рыночных ниш и т. д.). Вне солидарного действия игроков такие возможности либо не существуют, либо не являются более прибыльными, чем в состоянии 1. Подчеркнем, что солидарной деловой активности одних лишь инноваторов было бы недостаточно для преодоления провала рынка. На стратегии «запуск инноваций» должны быть ориентированы и другие типы игроков — например, инвестиционные компании.
В одной из предыдущих работ для описания двух противоположных форм экономического поведения, одна из которых является желательной, а другая — оппортунистической с точки зрения актуальных для современной России проблем экономической безопасности, мы предложили, соответственно, понятия «стратегических жертв» и «стратегических измен»6. «Стратегические жертвы» мы определили как бизнес-решения, способствующие или прямо ориентированные на стратегическое развитие национальных производительных сил, принимаемые в ущерб быстрой или спекулятивной прибыли, в условиях высоких рисков и повышенных издержек реализации. Наоборот, «стратегические измены» — это бизнес-решения, ориентированные на сиюминутную, легкую при-
6 Мы впервые ввели данное понятие в работе: Карачаровский В.В. О проблеме субъекта технологической модернизации в России: частные интересы бизнеса vs. стратегические задачи экономики // Общество и экономика. 2009. № 10. С. 16, 19-20.
быль, не приводящие к развитию национальных производительных сил и тем самым способствующие их деградации.
Теперь, в соответствии с логикой, продемонстрированной на примере схемы 1, мы видим, что переход из низкотехнологического равновесия 1 к Парето-оп-тимальному состоянию 4 возможен, во-первых, при массовом проявлении форм экономического поведения, близких по содержанию к «стратегическим жертвам», во-вторых, при максимальном сдерживании форм экономического поведения, близких по содержанию к «стратегическим изменам». При этом предпосылки для солидарного действия в нужном направлении могут быть созданы двумя способами: либо на основе административного принуждения, либо на основе мобилизации соответствующего типа установок экономических агентов.
Традиционным для России является как раз первый вариант — когда для мобилизующего действия используется вмешательство государства. Однако в этой ситуации мы сталкиваемся со всеми издержками, характерными для систем, в которых государство исполняет роль «верховного предпринимателя», — это издержки, связанные с неточным видением ситуации на мезо- и микроуровнях, с проблемами бюрократизации, феноменом искусственно назначенных «победителей» (picking winners) и т. д.7 Вместе с тем решение проблемы солидарного действия возможно и «снизу», если, во-первых, в экономике существует достаточное число экономических агентов с требуемым типом установок и, во-вторых, будут найдены институциональные способы их поддержки.
В ситуации, иллюстрируемой схемой 1, готовность финансировать или реализовывать крупные инновационно-технологические проекты (при одновременном существовании, благодаря сырьевой экономике, более рентабельных видов деятельности с «короткими» деньгами) требует наличия критического числа экономических агентов с функцией полезности, обладающей как минимум двумя основными свойствами:
1) стремлением к извлечению дохода в основном через инновации и, в частности, через инновации особого значения, приводящие к снижению негативных интерналий, действующих в инновационной сфере;
2) зависимостью индивидуальной полезности от уровня общественной (национальной, стратегической) значимости проектов, за право быть причастными к которым экономические агенты были бы готовы платить завышенными издержками их осуществления.
При наличии такого типа установок рациональное (максимизирующее полезность) поведение будет приводить к желаемому результату. В более общей форме возможность и перспективность экономического поведения за пределами рациональности, ориентированной лишь на узко-воспринимаемую коммерческую выгоду, рассматривается в работах основоположника социоэконо-мического направления (socioeconomics) А. Этциони8. Мы же показываем, что
7 О проблемах и границах государственного вмешательства см., например: Авдашева С.Б., Шас-титко А.Е. Соотношение промышленной и конкурентной политики // Информационно-аналитический бюллетень «Бюро экономического анализа». 2003. № 39.
8 Etzioni A. The Moral Dimension: Toward a New Economics. N.-Y. and L.: The Free Press, 1988; см. также: Федотова В.Г. Рациональность как предпосылка и содержание модернизации общества // В кн.: Исторические типы рациональности. М.: ИФ РАН, 1995. Т. 1. С. 184-186.
подобные формы экономического поведения являются не просто неким «нормативным» требованием, но, оказываясь массовыми, приводят к переходу экономики к более выигрышному состоянию.
Усилить вероятность действия агентов описанного типа и одновременно нивелировать проявление оппортунистического поведения («стратегических измен») можно за счет решения «проблемы безбилетника», возникающей в рассматриваемом механизме перехода. Один из возможных вариантов решения обеих этих задач заключается в создании экономических институтов, позволяющих превращать создаваемую бизнесом стратегическую полезность в деловую репутацию. Общее правило могло бы быть таким: если создаваемая бизнесом стратегическая общественная полезность положительна, то создающий ее экономический агент получает дополнительный доход (связанный, например, с ослаблением налогового бремени, предоставлением льготных кредитов, дополнительных прав и возможностей, снижением барьеров выхода на перспективные рынки и т. д.). И, напротив, если создаваемая стратегическая общественная полезность меньше или равна нулю, то у таких компаний прямо или косвенно изымается часть дохода (взимается дополнительный налог, накладываются ограничения на ведение деятельности, вводятся дополнительные проценты по кредитам и т. д.).
При систематическом соблюдении государством указанных выше преференций и строгом исполнении соответствующих санкций показатели, созданные для расчета создаваемой бизнесом стратегической общественной полезности, могли бы работать аналогично биржевым — уменьшать или увеличивать деловую репутацию экономических агентов.9 Заметим, что в такой системе государство выполняет лишь функцию контролера единых правил игры, но не вмешивается непосредственно в процессы рыночной самоорганизации.
Типы установок экономических агентов, их потенциал и возможности эмпирической оценки
Безусловно, анализ наличия в экономике агентов, с той или иной степенью склонности к интересующим нас формам экономического поведения, довольно сложен, особенно если эти формы поведения в значительной мере подавляются сложившимися в экономике условиями. Тем не менее, сочетая экономические и социологические подходы, мы можем пролить определенный свет на этот вопрос.
Возможности экономической оценки. Мы полагаем, что одним из наиболее адекватных экономических показателей для выявления игроков с заданным типом установок является показатель структуры использования прибыли. В частности, индикацией поведения, которое мы классифицировали как «стратеги-
9 О расчете «общественной эффективности» как универсального ориентира в оценке инвестиционных проектов см.: Виленский П.Л., Лившиц В.Н., Смоляк С.А. Оценка эффективности инвестиционных проектов. Теория и практика. М.: Дело, 2008. С. 119-122, 418-425. Некоторые оценки степени ориентированности на стратегию технологической модернизации наиболее крупных игроков на российском рынке мы постарались дать в работе: Карачаровский В.В. О проблеме субъекта технологической модернизации в России: частные интересы бизнеса уэ. стратегические задачи экономики // Общество и экономика. 2009. № 10.
ческая жертва», является доля прибыли, направляемая либо на долгосрочное развитие профильных для компании видов деятельности, либо на общественнополезные цели — благотворительность, социальные выплаты, поддержку образования, социально-значимых проектов в стратегических отраслях экономики. Напротив, индикаторами «стратегических измен» являлось бы, например, регулярное использование большей части прибыли на дивиденды, что означало бы выхолащивание средств и снижение стратегического потенциала производств.
В табл. 1 мы выделили две группы показателей использования прибыли.
Первая группа — это показатели финансирования долгосрочных инвестиций, в том числе НИОКР, а также расходов обслуживающих хозяйств, связанных с образованием. Эти показатели свидетельствуют о степени ориентации предприятий на воспроизводство интеллектуального капитала и склонности к выбору стратегий развития на инновационной основе.
Вторая группа показателей — это показатели, отражающие социальную ответственность бизнеса, т. е. расходы, направленные на поддержку важных, с точки зрения общества, организаций, процессов и видов деятельности, но заведомо не приносящих данной компании дохода. Это выплаты социального характера, благотворительная деятельность и отчисления в отраслевые и межотраслевые внебюджетные фонды НИОКР.
Таблица 1
Использование прибыли российскими предприятиями и организациями*
(прибыль указана в млрд руб, остальные расходы — в% от использованной прибыли)
Период Показатель 2006 2007 2008 2009 2010
Использованная прибыль 930 1255 1404 1216 1335
Расходы по финансированию долгосрочных инвестиций 55,6 43,8 41,8 38,2 38,2
из них, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы 0,29 0,28 0,22 0,30 0,31
Расходы обслуживающих хозяйств 3,19 2,42 2,23 2,46 2,01
из них, текущие расходы на содержание объектов образования и расходы по предоставлению услуг образования 0,18 0,20 0,17 0,19 0,15
Выплаты социального характера 5,38 4,42 5,12 4,99 4,79
Расходы на благотворительные цели 4,06 3,24 2,81 3,79 4,77
Отчисления в отраслевые и межотраслевые внебюджетные фонды НИОКР 0,007 0,010 0,026 0,005 0,051
* Примечание: расчеты произведены на основе баз «Единого архива экономических и социологических данных» (ЕАЭСД) / ЬШр://эорЫэ1. hse.ru
Обзор показателей за период 2006-2010 гг. показывает, что склонность к стратегически ориентированному, равно как и к социально-ответственному экономическому поведению выражена достаточно слабо, хотя в сложившемся виде обладает определенной устойчивостью. Расходы на финансирование долгосрочных инвестиций колеблются в последние 2-3 года на уровне 40% от использованной прибыли, при этом данный показатель заметно сократился
по сравнению с серединой 2000-х гг., что говорит о вытеснении в сознании экономических агентов логики стратегического развития логикой быстрых денег.
Совершенно незначительными в составе долгосрочных инвестиций являются отчисления на НИОКР, их доля от использованной прибыли составляет около 0,3%, что явно свидетельствует о слабой ориентации компаний на развитие через технологические инновации. Более того, эта ситуация характерна не только для экономики в целом, но и для отраслей, традиционно относящихся к наукоемким. Так, по итогам 2010 г. научные предприятия и организации (университеты, НИИ, КБ, НПО и др.) направили на финансирование долгосрочных НИОКР лишь 11,5% от использованной прибыли, в электронной промышленности этот показатель составляет 1,8-2,5% (в зависимости от конкретных видов деятельности), в секторе производства летательных аппаратов, включая космические, — 1,1%, в транспортном машиностроении — 0,49%, в химическом производстве — 0,3%. В капиталоемких секторах расходы на НИОКР составляют сотые доли процента от прибыли: например, в секторе добычи нефти и газа — 0,066%, в производстве кокса и нефтепродуктов — 0,014%.
Эти результаты, с одной стороны, закономерны и подготовлены всей совокупностью застарелых системных проблем российской экономики, но с другой стороны, скрывают явные противоречия. В частности, не используя большую часть своей прибыли на долгосрочные инвестиции, подавляющая часть компаний тем не менее в числе основных барьеров, препятствующих их деловой и инвестиционной активности, называет именно недостаток финансовых средств10.
В целом такая же ситуация наблюдается в вопросе использования компаниями прибыли для финансирования расходов обслуживающих хозяйств. На эти цели компаниями выделяется 2-3% использованной прибыли и, в частности, на содержание и оплату услуг образования — 0,15-0,20%, причем этот объем средств за 2010 г. в 5 раз ниже, чем средства, направленные, скажем, на оплату услуг пансионатов и домов отдыха. В секторах с наукоемким производством этот разрыв оказывается подчас еще большим. Например, в транспортном машиностроении, включая судостроение и авиационно-космическую промышленность, на услуги образования из прибыли было потрачено в 16 раз меньше средств, чем на услуги пансионатов и домов отдыха (в 9 раз меньше, если смотреть финансирование соответствующих расходов не из прибыли, а из денежных средств за отчетный период), в электронной промышленности — в 2 раза меньше средств (в 3 раза меньше, если смотреть финансирование соответствующих расходов не из прибыли, а из денежных средств за отчетный период).
Безусловно, с точки зрения развития работников, рекреация отнюдь не менее важный фактор, чем образование. И тем не менее это тоже свидетельствует об определенных приоритетах компаний. Отметим, что это происходит на фоне очень часто декларируемого компаниями кадрового голода.
Ситуация с показателями второй группы несколько иная — они, во-первых, выше и, во-вторых, более устойчивы и даже проявляют тенденцию к росту. Так,
10 См., например, результаты соответствующих выборочных опросов Росстата. В частности, за 2009-2010 гг.: «Российский статистический ежегодник». 2010 // http://www. gks.ru/bgd/regl/b10_13/ IssWWW. exe/Stg/d3/13-11.htm и «Статистический бюллетень». 2011. № 2 (173) // http://www. gks.ru/ bgd/regl/b11_04/IssWWW. exe/Stg/d02/1-p02.htm
финансируемые из прибыли компаний социальные выплаты на протяжении последних 5 лет составляли в целом по экономике около 4%, а расходы на бла-готворительность11 — до 5% от использованной прибыли, причем за последние 3 года этот показатель заметно рос. Отчисления компаний во внебюджетные фонды НИОКР — одно из самых незначительных направлений использования прибыли (которые измеряются тысячными процента).
Таким образом, финансируемые компаниями из прибыли стратегические инвестиции (показатели первой группы) в среднем в 15-20 раз ниже, чем общественно-полезные инвестиции (показатели второй группы). С одной стороны, это свидетельствует о все большем уходе компаний в область неинновационных стратегий, но с другой — указывает на наличие в установках определенной доли экономических агентов идей общественной полезности и социальной ответственности бизнес-сообщества, а также на относительную устойчивость соответствующих форм экономического поведения.
Возможности социологической оценки. Особенности мировоззрения экономических агентов позволяют выявить социологические исследования установок, ценностных ориентаций, мотивов. Здесь мы приведем некоторые оценки по российскому населению в целом и отдельным группам.
Основной целевой группой для нашего исследования являются инновационные предприниматели. Их представители отвечают сразу двум интересующим нас критериям: 1) непосредственный доступ к управлению бизнесом и принятие решений на уровне компаний, 2) установка на инновационную деятельность как основу извлечения дохода. Об укорененности в их сознании этой установки говорит сама сфера их деятельности — управление инновационными компаниями12.
Другая перспективная группа — «ядро» среднего класса13 — представляет собой социальную среду, из которой с высокой вероятностью могут выйти как будущие предприниматели, так и будущие управленцы. Подавляющая часть представителей «ядра» среднего класса допущена к принятию решений на уровне организаций либо отдельных подразделений.
Третья группа — так называемые новые профессионалы (занятые в четвертичном секторе мегаполисов и крупных городов). Эти работники составляют основу инфраструктурного обеспечении инновационной деятельности и в немалой степени определяют ее успех.
11 Расходы компаний на благотворительность регламентированы Федеральным законом № 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» (см., в частности, п. 1 ст. 2 указанного закона).
12 Здесь и далее в работе оценки по инновационным предпринимателям приведены на основе данных исследования «Социальный портрет российского инновационного предпринимателя» (Институт менеджмента инноваций НИУ ВШЭ, 2011). При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные Институтом общественного проектирования в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента РФ от 08 мая 2010 г. № 300-рп. Основу опроса составили российские предприниматели — участники второго этапа ежегодного конкурса «Русские инновации» (выборка 235 человек). Автор статьи благодарит коллег из Института менеджмента инноваций НИУ ВШЭ за предоставленную ему возможность участия в разработке методологии данного исследования и предоставленные для анализа эмпирические данные.
13 Методику выделения среднего класса и его «ядра» см. в работе: Тихонова Н.Е., Мареева С.В. Средний класс: теория и реальность. М.: Альфа-М, 2009. Гл. 2.
Комплекс крупных российских социологических исследований, проведенных в период 2006-2010 гг., позволяет в целом следующим образом охарактеризовать ситуацию в стране14:
- российское общество крайне неоднородно по восприятию будущего страны: большая часть населения воспринимает Россию как энергетическую и сырьевую державу, видя именно таким и ее будущее, но это не исключает того, что идею поддержки государством сектора высоких технологий также поддерживает не менее половины населения;
- «ядро» российского среднего класса, а также большая часть профессионалов высоко оценивают перспективы России как ведущей научной и промышленной державы и склонны рассматривать ее будущее именно с этих позиций;
- анализ классической дихотомии «что есть работа — источник заработка или средство самореализации?» дает следующую картину: свою текущую работу подавляющее большинство населения (более 90%) воспринимает прежде всего как источник дохода или средств к существованию; лишь для трети — это источник личностной самореализации. Однако в среде профессионалов и у представителей «ядра» среднего класса доход и самореализация в работе выступают как равноприоритетные ценности;
- классический тест «куда бы человек потратил дополнительный миллион или позволяющее безбедно существовать наследство» выявляет в целом конструктивные установки населения: значительная часть (30-50%) склонна попытаться преумножить этот капитал, около четверти населения готовы попробовать открыть свое собственное дело;
- среде профессионалов свойственна высокая оценка таких качеств, как креативность, компетентность, постоянное движение вперед и готовность к изменениям;
- «новые» профессионалы отличаются от «традиционных» профессионалов большей нацеленностью на чистую экономическую выгоду — «единицы из них согласились бы на очень интересную работу, приносящую низкий доход».
Заметно отличаются от всех рассмотренных групп инновационные предприниматели. В некотором приближении их установки можно охарактеризовать как обостренные в сторону романтизма установки «ядра» среднего класса и группы «новых» профессионалов. Например, доля инновационных предпринимателей, «совершенно согласных» с утверждением, что работа является источником научной и творческой самореализации, — 68%, «скорее согласных» с этим утверждением — 29%. С утверждением, что бизнес — это источник дохода, «совершенно согласны» 41% и «скорее согласны» — 44%.
При исследовании группы инновационных предпринимателей нами был введен вопрос о стратегическом выборе между более прибыльным и менее при-
14 Тихонова Н.Е., Мареева С.В. Указ. соч. Гл. 4; данные по населению в целом воспроизводятся по работе: Горшков М.К., Крумм Р. Готово ли российское общество к модернизации? М.: Весь мир, 2010. Разделы 2, 5; результаты по группам «традиционных» и «новых» профессионалов даются по работе: Шкаратан О.И., Инясевский С.А., Любимова Т. С. Информациональные производители как основные акторы развития новой экономики. Препринт WP7/2007/04. М.: ГУ-ВШЭ, 2007.
быльным проектом при условии, что менее прибыльный обладает более ценными для предпринимателя неденежными характеристиками (табл. 2).
Таблица 2
Готовы ли Вы, при прочих равных условиях, отказаться от более прибыльного проекта в пользу менее прибыльного, при условии...*
... что менее прибыльный проект более интересен для меня как для профессионала ... что менее прибыльный проект является более социально-значимым ... что менее прибыльный проект имеет больший резонанс в обществе, среде профессионалов
Однозначно да 65,9 48,0 24,7
Однозначно нет 4,0 12,6 39,0
Готов, но вопрос в цене 26,0 27,4 21,1
* Сумма по столбцам не равна 100%, так как не указан процент тех, кто затруднился с ответом на вопрос.
Видим, что в целом в инновационном предпринимательстве (если ориентироваться на декларативные установки) ярко выражена склонность к типам экономического поведения, которые можно определить как «стратегические жертвы». Наибольшая склонность к ним возникает, когда речь идет о профессиональном интересе, наименьшая — когда речь идет о проектах, имеющих большую пиар-отдачу. Отметим также, что не менее четверти инновационных предпринимателей готовы рассматривать вариант отказа от более прибыльного проекта, взвешивая «цену отказа». Лишь меньшая часть однозначно предпочтет при прочих равных условиях более прибыльный проект.
Таким образом, инновационные предприниматели являются группой, наиболее удовлетворяющей обоим критериям, которые мы ввели выше. Они стремятся к извлечению дохода через инновационные стратегии и при этом максимизируют полезность на основе баланса коммерческой выгоды и неэкономических мотивов, содержательно очень близких к идеям общественной значимости проектов.
Опыт семантического анализа. Внешнее мировоззренческое единство инновационных предпринимателей тем не менее скрывает весьма непохожие внутриличностные мотивы. Поэтому важно не только знать реализуемые предпочтения, но и стоящие за этим выбором первопричины. В не меньшей степени важно понять реакцию личности на противодействия внешней среды — трансформируются ли при этом его изначальные установки и тип экономического поведения?
В первом случае (табл. 3) анализировались ответы инновационных предпринимателей на открытый вопрос о том, что человек считает главным достижением в своей жизни и профессиональной деятельности. На основе этого анализа можно отследить, какие глубинные ценности могут определять отклонение экономически рационального поведения от стратегии максимизации
исключительно коммерческого выигрыша к стратегии максимизации индивидуальной полезности.
Таблица 3
Реконструкция установок, указывающих на ценностную компоненту максимизируемой полезности*
Ценностная компонента максимизируемой полезности Примеры суждений (типовые ответы на вопрос об основном достижении в жизни и профессиональной деятельности)** Доля суждений
Баланс «семья — работа» «Семья, любящие дети и внуки, попытка развития медицинских препаратов, способных сохранить жизнь многим людям» «Рождение детей. Спрос на созданные новые продукты» «Благополучие близких людей. Реализация задуманного в бизнесе» «Дети и любимая жена; возможность расти и развиваться в профессиональном плане» «Дружная семья и общий бизнес с сыновьями» -35-40%
Амбиции, признание, престиж «Я создал развивающийся и перспективный бизнес в этой стране» «Стал специалистом в своей области, каких мало Многие обращаются за консультациями, приятно» «Удалось устоять 20 лет, конкурируя с продукцией всего мира» «Ряд изобретений высокого уровня, не имеющих аналогов» «Решение задач, которые не смогли решить великие предшественники» -40%
Собственные идеи и разработки как «ценности в себе» «Создание технологии прогноза и поисков рудных полезных ископаемых» «Экспериментальное и теоретическое изучение свойств алюминийорганических соединений» -30-25%
«Экспериментальное исследование макета изотермического преобразователя теплоты окружающего воздуха в электрический постоянный ток» «Разработка, производство, реализация и сервисное обслуживание лазерных хирургических аппаратов»
* Классификация установок проведена на основе анализа ответов респондентов на открытый вопрос «Что Вы считаете основным достижением в Вашей жизни и профессиональной деятельности?».
** Суждения приводятся дословно на основе записей в анкетах.
Анализ четко позволяет выделить три базовых личностных типа инновационного предпринимателя. Личности первого типа свойственно отношение к профессии и бизнесу как к делу, которое гармонично дополняет семейную и личную жизнь, служит средством поддержания душевного равновесия, а также обеспечения благополучия себе и близким.
Второй тип личности — это предприниматели, рассматривающие бизнес исключительно как средство удовлетворения своих амбиций. Глубинной целью в данном случае является престиж, признание и проистекающая отсюда власть.
Для третьего типа личности жизнь тождественна работе — основной ценностью является не доход или престиж, а воплощение собственных идей как «цель в себе». При ответе на вопрос о главном достижении в своей жизни представители этого типа стремятся как можно детальнее передать сущность и содержание своих разработок.
Анализ ответов на другой открытый вопрос — о барьерах, препятствующих развитию бизнеса, — позволил выявить наряду с трудностями объективного характера также особый класс барьеров: внутриличностные. Именно они снижают потенциал экономических агентов как субъектов модернизации. Респонденты просто выносили свои суждения об основных проблемах развития своего бизнеса, но характер этих суждений позволял достаточно четко провести границу между реальными проблемами и проблемами, проистекающими из личностных установок. В ходе анализа было выделено три рода таких барьеров (табл. 4).
Отличительная особенность этих барьеров состоит в том, что они проявляются при любом состоянии внешней среды как реакция, прежде всего, на собственные неудачи. Поэтому их наличие накладывает определенные ограничения на ценность данного агента как субъекта модернизации. Например, барьеры 1-го рода связаны с нежеланием заниматься бизнесом (а не наукой), патологическим страхом неудачи, боязнью риска, ответственности, страхом быть непонятым, внутренней усталостью и т. д. Барьеры 2-го и 3-го рода являются проявлением установок, которые отражают стремление переложить личный неуспех на внешние структуры. Как правило, это обвинение в собственных неудачах некой «системы», при этом ее «пагубная» роль экстраполируется до масштабов «предпринимательства как класса» или российского общества в целом. Распространенность деструктивных внутриличностных особенностей в среде инновационных предпринимателей составляет порядка 20-25%.
Внутренние барьеры 1-го рода открыто обозначали при ответах на вопросы сами эксперты (респонденты). Внутренние барьеры 2-го и 3-го рода, напротив, самими экспертами (респондентами) не воспринимались как таковые. Типичный пример проявления внутриличностного барьера, выявляющего в целом деструктивный с точки зрения вызовов модернизации тип личности: Вопрос: Назовите, пожалуйста, барьеры, которые препятствуют развитию Вашего бизнеса? Ответ: Тупость масс. Действие подобного рода ограничений подтверждают результаты сравнительного анализа успешности предпринимателей, которым свойственны и не свойственные рассмотренные внутриличностные барьеры. В частности, среди предпринимателей, которым свойственны барьеры 2-го и 3-го рода, низка доля растущих предприятий и одновременно высок процент тех, у кого выручка не изменилась или упала. Группы заметно различаются и по уровню инновационной активности. Доля тех, кто выпускал принципиально новую продукцию или проводил модернизацию существующей продукции в рассматриваемой группе в среднем на 20-30% ниже, чем в группе предпринимателей со стабильно растущей выручкой.
Таблица 4
Реконструкция деструктивных установок, снижающих модернизационный потенциал личности*
Тип барьера Смысловое содержание Типовые ответы респондентов, выступающие в качестве индикаторов внутриличностных барьеров**
Внутренние барьеры 1-го рода Внутренняя усталость, отсутствие установок на рост и соответствующее рациональное поведение. «Отсутствие свободного времени» «Посредственная самодисциплина» «Слабость духа» «Собственная бестолковость» «Собственные недостаточные пробивные способности» «Чувство тревоги» «Нехватка жизненной энергии» «Усталость» «Собственная лень» «Реальная цель моей деятельности — наука, а не бизнес»
Внутренние барьеры 2-го рода Неконструктивность установок, ориентация на поиск источника своих неудач исключительно в «неполноценности» внешней среды. «Недостаточно знаний у потенциальных потребителей» «Незаинтересованность людей в инновациях» «Консервативность потребителей» «Малая восприимчивость общества к инновациям» «Инерционность мышления заказчиков» «Государству не нужны разработки»
Внутренние барьеры 3-го рода Агрессивное неприятие действительности, восприятие внешнего окружения как исключительно враждебного. «Бардак, который происходит в стране, бандитизм грабительское отношение прихватизаторов к украденной у народа собственности» «Высокотрибунные безответственные, некомпетентные трепачи» «Тупость масс» «Скудоумие центральной и региональной власти» «Никому ничего не надо!» «Отсутствие вменяемых инвесторов» «Косность людей» «Идиотское таможенное законодательство» «Неквалифицированное управление государством» «Менталитет русского человека»
* Классификация барьеров проведена на основе анализа ответов респондентов на открытые вопросы анкеты: «Назовите, пожалуйста, три барьера, мешающие текущей деятельности Вашего бизнеса» и «Назовите, пожалуйста, три барьера, мешающие развитию Вашего бизнеса».
** Суждения приводятся дословно, на основе записей, сделанных в анкетах.
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть важный, на наш взгляд, момент. Описанный механизм, поддерживающий «низкотехнологичное» равновесие, является базисным по отношению ко всем иным барьерам технологической модернизации в России. Горячо обсуждаемые в российском обществе проблемы коррупции, бюрократизма, хищничества инвесторов и иные аналоги этих деструктивных форм поведения, которыми обрастают любые институты поддержки инноваций, наиболее прочно укореняются именно в тех сегментах хозяйственной системы, которые, с одной стороны, формально поддерживаются государством, но, с другой стороны, как таковые ему не нужны. Предпосылки для снижения этих явлений могут быть созданы только в системе, где государство не может обойтись без инновационного сектора, где одной только сырьевой экономики уже недостаточно, либо сама по себе она уже не так интересна большинству экономических агентов по сравнению с новыми открывшимися возможностями. Анализ предпосылок и стимулов, необходимых для перехода к такому состоянию, мы постарались дать в настоящей работе.
