CC BY
65
ЭКОНОМИКА
УДК 330.8 ББК 87
П. В. ДОВЖЕНКО
Экономическая мощь государства как институциональный фактор в мировой торговле
Показано, что сложившийся неэквивалентный международный обмен становится фактором непропорционального наращивания богатства стран, более мощных по своему экономическому, военному и иному потенциалу. Пропорции обмена устанавливаются на основе экономической мощи его агентов, в становлении которых на международных рынках принимают участие институциональные факторы. В статье автор исходит из того, что любому внеэкономическому фактору можно дать денежную оценку.
Ключевые слова: экономическая мощь, неэквивалентный обмен, институт государства, мировая торговля.
P. V. Dovzhenko
Economic Power of a State as the Institutional Factor in the World Trade
The article shows that the current inequivalent exchange between the states is actually becoming a factor that determines imbalances in acquiring wealth of countries whose economic, military and other potential is stronger. Proportions for exchange are based on economic power of its agents whose establishment at the world markets is determined by the institutional factors. The author comes to the conclusion that any noneconomic factor can be given a pecuniary valuation.
Keywords: economic power, inequivalent exchange, institute of a state, world trade.
Человек потребляет не только материальные продукты, но и духовные ценности. Сегодня возрастающую роль стали играть продукты интеллектуального труда в области информационных технологий, компьютерных программ, произведений живописи, музыки, науки. Все это следует рассматривать как «окольное» воспроизводство человека, когда он в процессе бытия потребляет и одновременно воспроизводит как самого
ДОВЖЕНКО Павел Витальевич — старший преподаватель кафедры экономической теории. Владивостокский филиал Российской таможенной академии. 690034, г. Владивосток, ул. Стрелковая, 16в. dovghenko.pavel@vfrta. ш.
© Довженко П. В., 2016
себя, так и окружающий его материальный и духовный мир. Человеческий капитал практически во всех известных странах превышал половину всего ранее накопленного национального богатства [1]. Таким же образом осуществляется и воспроизводство общественных, политических институтов, а также экономических факторов. При этом факторы как жизненные условия воспроизводства человека, его материальной и общественной среды остаются ограниченными, в силу чего проблема их распределения и перераспределения всегда будет оставаться самой серьезной современной социально-экономической проблемой человеческой цивилизации.
То, что привлекается к воспроизводству полезностей как для индивидов, так и для общества в целом, приобретает форму богатства, которое не всегда возможно свести к некоторым денежным эквивалентам самого процесса обмена. Возникают серьезные проблемы взаимоувязки комплекса благ, вещей, традиций, нравов, порядков, отношений и форм общественных взаимосвязей, т. к. все это множество должно обладать признаками измерения, оценки, распределения, защиты прав пользования, распоряжения, расходования, что охватывается в совокупности отношениями собственности не только как структуры, но и процессуальных отношений [4; 5].
Осознание этих проблем, а также нарастающие в мире процессы глобализации обострили в обществе и понимание необходимости более эффективной защиты национального богатства, которая может выражаться в форме создания инструментов, механизмов, обеспечивающих более справедливое перераспределение жизненных благ не только в границах национальных экономик, но, что особенно важно, в процессах реализации обменов в современной глобализирующейся мировой экономической системе. Осмысление потребности и возможности построения более справедливого перераспределения жизненных благ позволило бы сформировать механизм большего извлечения благ из международного разделения труда, кооперации во всех ее формах.
Однако эти противоречивые и разнонаправленные процессы по своей экономической, социальной природе есть выражение глубинных противоречий собственности [4; 5], т. к. затрагивают интересы выживания одних стран и групп населения при одновременном гипертрофированном накоплении богатства «золотого миллиарда». С позиций приращения и защиты национального богатства они могут приводить как к положительным, так и к отрицательным результатам для каждой страны, что становится особенно заметным в современных условиях функционирования электронных денег, модифицирования механизмов мировой финансовой системы [6-8].
Впрочем, не только неэквивалентный обмен на рынках, но и использование современных институтов государства с его властными функциями
способны деформировать принципы перераспределения национального богатства, модифицируя при этом фундаментальный принцип справедливости обмена [4; 5]. Неэквивалентный международный обмен, в основе которого в современной глобальной экономике лежит внеэкономическое принуждение к выгодному для отдельных акторов мирового рынка обмену и невыгодному для других, стал фактором непропорционального наращивания богатства стран. Эти страны - мировые игроки на глобальных товарных и финансовых рынках, оказались более мощными по своему экономическому, военному и иному потенциалу. Кроме того, этот механизм обмена стал признаваться уже естественным, как если бы в основу международного обмена были положены только принципы обмена по стоимости.
Из этого следует, что современный институт таможни, который должен выполнять свою важнейшую функцию защиты национальных интересов в сфере мировой торговли, уже не способен этого обеспечивать. В лучшем случае роль таможенного института сводилась бы к фискальной функции. В настоящее время функции института таможенного дела в любом современном государстве уже давно преодолели эти исходные посылки, а развитие теории международной торговли следует рассматривать как отражение процессов ее эволюции.
Из истории становления теории международной торговли следует, что формы защиты национальных интересов всегда должны рассматриваться в историческом контексте. Любая доминирующая концепция находила обоснование в тех принципах, которые справедливыми считал господствующий класс. Поэтому в теории меркантилизма протекционизм был логическим выводом и теоретическим обоснованием справедливости исторических форм международной торговли. Развитие производительных сил стран по сравнению с партнерами в мировой торговле обнаружило противоречие обмена, что поставило на повестку дня проблему поиска иных форм обмена с соответствующим обоснованием его механизма на других принципах понимания и воплощения справедливости. Следовательно, исторически протекционизм стал тормозом, практической проблемой в развитии зарождающихся капиталистических отношений.
Меркантилизм как теоретическую платформу раннего протекционизма сменила концепция абсолютных преимуществ А. Смита, логически обосновавшая модель свободы торговли. Следующим этапом стала теория сравнительных преимуществ, предложенная Д. Рикардо, которая в большей степени требовала ограничения вмешательства государства, ибо признавала выгодность международной торговли уже на основе того, что у одной страны были ниже издержки на производство национального
продукта по обмениваемым товарам. Разница в национальных издержках производства лежала в основании модели сравнительных преимуществ.
В середине двадцатого столетия возникла теория Э. Хекшера и Б. Олина, которая признавала и доказывала, что в связи с произошедшими большими изменениями в производстве, развитием транспорта, свободой перемещения трудовых ресурсов и капитала роль и значение естественно-природных факторов постепенно ушли на второй план, а их место в обосновании модели заняли иные факторы производства. Эти факторы, по теории Э. Хекшера и Б. Олина, обосновывали уже на новом уровне сравнительные издержки производства в разных торгующих странах. Как следует из этой теории, торговля будет приносить сравнительно большие преимущества тем странам, которые более интенсивно эксплуатируют имеющиеся в изобилии факторы. Несмотря на многие ограничения, эта теория довольно удовлетворительно объясняла природу международной торговли и ее эффективность.
Если обратиться к более современным теориям, то они объясняют развитие международной торговли использованием имеющихся преимуществ, степенью монополизации технологических нововведений. В работах П. Кругмана, К. Ланкастера в анализ вводится понятие эффекта масштаба при условиях примерного равенства в наделенных факторах производства при несовершенной конкуренции. Исходя из этого П. Кругман пришел к выводу, что увеличение количества предприятий, производящих одинаковую продукцию, создает условия, которые приближаются к совершенной конкуренции.
Внутренний эффект от масштаба позволяет создать дополнительные экономические преимущества, т. к. более крупные фирмы способны повысить объемы продаж за счет снижения цены своего товара. Это становится под силу транснациональным компаниям, которые приобретают большую экономическую мощь, превращая эффект масштаба в комплементарный фактор доминирования на мировых рынках, предваряя монополизацию. Таким образом, эта неотехнологическая концепция взаимоувязывает базовые преимущества компании, а следовательно, страны, в которых инновационные технологии получили большее развитие, усиливают экономическую мощь.
В результате «потребители склонны покупать уже не то, что дешевле, а то, что обладает новизной, лучшими эргономическими качествами и лучшим качеством, которое становится недоступным для компаний с более низким уровнем реализации инновационных технологий и продуктов. Однако такая ситуация может скорее реализоваться в тех странах, в которых государство проводит поддержку высокотехнологичного бизнеса,
поддерживая образование и развивая фундаментальную и отраслевую науку» [2, с. 13].
Соответствующая поддержка может осуществляться и за счет продуманной таможенной политики, что позволяет создавать дополнительные преференции. Государственные институты способны формировать конкурентные преимущества, способствуя как развитию международной торговли, так созданию преград в этой сфере.
Эти и другие теории и выделенные в них факторы создают теоретические предпосылки для правительств, которые уже в границах формирования торговой политики способны воспроизводить дополнительную экономическую мощь. В результате делается вывод, что в основе международной торговли лежит соотнесение экономической мощи национальных производителей, формирование и становление которой осуществляется при целенаправленной экономической, в том числе таможенной, политике [2, с. 14].
Понятие «богатство» есть отражение экономической, политической мощи предприятия, страны. Тем самым в теории вводится дополнительный фактор, который позволяет уточнить процесс обмена факторами производства и потребления. Богатство выступает не только в форме материально-вещественной, но и социальных, политических, моральных, этических формах бытия, в уровне развития социальных, политических институтов [2, с. 13]. Особо следует подчеркнуть роль как общего, так и профессионального образования, которое становится не только фактором экономического роста, но и фактором, формирующим экономическую мощь страны. Как утверждает В. Истерли, ни одна страна не стала богатой с поголовно неквалифицированным населением [3].
Специфика предмета данной статьи видится в том, что в отличие от имеющихся в теории концепций в национальное богатство включаются не только материально-вещественные предметы, вещи, но и нематериальные. Поэтому мы склонны критически воспринимать и известное выражение А. Смита о том, что богатство нации складывается из богатства его граждан, ибо оно нуждается в уточнении и дополнении. Суть в том, что уровень развития науки и ее технологического освоения определяется и нематериальным потенциалом, который начинает занимать все возрастающую долю в совокупном экономическом потенциале, или экономической мощи. Этот институциональный по своей сути нематериальный потенциал характеризуется тем, что он более ускоренно устаревает, а следовательно, должен амортизироваться. Восстановление же нематериального потенциала связано с все возрастающей ролью государства, что дает основание для утверждения, что в структуре добавленной стоимости начинает
увеличиваться доля нематериальных активов, воплощенных непосредственно в человеческом капитале. Человеческому капиталу будет отводиться все большее значение в накоплении национального богатства и возрастании экономической мощи страны.
Одновременно подтверждается тезис о том, что богатство нации дополняется развитостью институтов государства, моральными, этическими усвоенными ценностями в обществе. В международной торговле потенциал институтов государства, его экономическая, политическая, интеллектуальная, военная мощь создают комплементарные эффекты в формировании конкурентных преимуществ компаниям. Поэтому пропорции обмена устанавливаются на основе экономической мощи его агентов, в становлении которых как акторов на международных финансовых, торговых, сырьевых рынках принимают участие институциональные факторы, в том числе институты мировой глобальной экономической системы. Становится общепризнанным фактом, что в структуре экономической мощи акторов международной торговли в современных условиях всегда присутствует внеэкономических фактор. Роль последнего возрастает в новой ситуации на мировых финансовых рынках и с теми возможностями, которые появляются у акторов в связи с развитием мировых финансов и современных денежных инструментов [6; 8].
Попытки очистить экономическую теорию от этих внеэкономических факторов, которые формируют экономическую мощь государства, одновременно и обосновывая некие новые принципы справедливости в международном разделении труда и мировой торговле, не будут способствовать достижению большей адекватности модели международной торговли, а исказят ее. Как доказывают авторы [2], любой внеэкономический фактор можно косвенно оценить и дать ему денежное выражение благодаря новым возможностям, которые открывает современная мировая финансовая система и современные денежные инструменты и монетарные механизмы [6-8]. При этом следует одновременно понимать и те теоретические трудности, которые объективно будут осложнять получение количественной оценки денежного выражения этих внеэкономических, институциональных факторов экономической мощи национальных экономик в мировой торговле.
Список литературы
1. Андрианов В. Д. Национальное богатство России // Проблемы Дальнего Востока. 2006. № 3. С. 169-179.
2. Довженко П. В., Останин В. А. Интеллектуальный капитал как фактор формирования экономической мощи в мировой экономике // Вестник
Хабаровской государственной академии экономики и права. 2016. № 1(80). С.11-14.
3. Истерли В. В поисках роста: приключения и злоключения экономистов в тропиках: [пер. с англ.]. М.: Институт комплексных стратегических исследований, 2006. 352 с.
4. Останин В. А. Собственность: противоречия присвоения (проблемы теории и методологии): монография. 2-е изд., доп. Владивосток: Российская таможенная академия, Владивостокский филиал, 2015. 204 с.
5. Останин В. А. Философия присвоения: монография. Владивосток: Изд-во ВФ РТА, 2012. 300 с.
6. Glukhov V. V., Ostanin V. A. Formation of Theoretical Aspects of Financial Science at Internationalization of Economic Relatios // Middle-East Jornal of Scientifig Research 13 (Socio-Economic Sciences and Humanities). 2013. P. 95-100.
7. Glukhov V. V., Lialina Z. I., Ostanin V. A. Meaning and Essence of Finance in Context of Internationalization of Economic Science in Russia // World Applied Sciences Journal. 2014. N 30 (11). P. 1537-1541.
8. Glukhov V., Lialina Z., Ostanin V. Theoretical Basic Concepts of Interaction of Money and Finances // Middle-East Journal of Scientific Research. 2013. № 17 (1). P. 6-10.
