CC BY
17
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2019, Том 28, Экспресс-выпуск 1740: 1042-1045
Экология степной пустельги Falco naumanni в селитебных ландшафтах Костанайской области
Е.А.Брагин, А.Е.Брагин
Второе издание. Первая публикация в 2018*
Ареал степной пустельги Falco naumanni в Казахстане охватывает почти всю территорию, за исключением лесостепного севера и песчаных пустынь. Однако относительно обычен этот соколок только в мелкосопочных и низкогорных районах, да на меловых и известняковых чинках и обрывах Устюрта. На равнинах он распространён крайне спорадично из-за отсутствия подходящих мест для гнездования.
По материалам исследований 1940-1950-х годов, в Костанайской области степная пустельга была немногочисленна. Наиболее северные точки её гнездования отмечены в районе южнее озера Кушмурун и в Наурзуме, где размножение отмечалось только в годы массовых вспышек стадных форм саранчи (Осмоловская 1952; Рябов 1982). Основными местами гнездования служили отдельно стоящие в степи сооружения и постройки — мазары, брошенные зимовки, мосты и кучи строительного материала. По оценке В.Ф.Рябова (1982), здесь селилось около 70-95% популяции, и лишь немногие пары гнездились в береговых обрывах рек и исключительно редко — в жилых посёлках.
В 1970-1980-е годы гнездование одиночных пар отмечено на полевых бригадах западнее бора Терсек, в 1999 году - на брошенной ферме у озера Кулыколь Камыстинского района. В 2000-е годы в Наурзум-ском районе по 1-3 пары регулярно гнездились на полуразрушенных фермах и бывших отделениях совхозов.
На юге, в Тургайских степях, в конце 1990-х — начале 2000-х годов степная пустельга широко заселила брошенные посёлки и зимовки. В Тургай-Улы-Жиланшикском междуречье и южнее в июле 2007 года её численность составляла 2.3 особи на 10 км маршрута. В целом в структуре населения дневных хищников в 2007-2009 годах её доля составляла 19.6-28.0%, уступая лишь степному орлу Aquila nipalensis и степному луню Circus macrourus (Брагин 2017). Общая численность в обследованных поселениях определялась в 125-135 гнездовых пар (Брагин, Брагин 2009).
В 2007 году 94.1% пар (n = 170) было приурочено к посёлкам и зимовкам, и только 10 пар гнездились в обрывах. В действующих посе-
* Брагин Е.А., Брагин А.Е. 2018. Экология степной пустельги Falco naumanni в селитебных ландшафтах Костанайской области // Процессы урбанизации и синантропизации птиц: Материалы Международ. орнитол. конф. Иваново: 32-35.
лениях лишь однажды зарегистрировано два выводка на крыше стоящего на отшибе нежилого здания. Причиной такого положения может быть недостаточная кормовая база, так как из-за обилия скота растительный покров вокруг посёлков полностью выбит.
Величина колоний степной пустельги на зимовках и в посёлках определяется числом строений, их конструктивными особенностями и характером строительного материала. На зимовках имелось один или два саманных, реже кирпичных дома с двускатными крышами и пристройками с плоскими шиферными крышами, подбитыми снизу досками, и саманные и камышитовые постройки для скота. Бывшие отделения совхозов включали 15-30 домов и строились из такого же материала. В крупных посёлках имелись также массивные кирпичные и бетонные сооружения.
На зимовках, обследованных в 2007 году, гнездилось от 2 до 8, в среднем 4.3 пар степных пустельг, в небольших посёлках — от 15 до 40, в среднем 25 пар. Из 42 гнёзд, найденных в 2002-2007 годах, 18 размещались под шифером плоских крыш и на балках под тростниковыми матами, 15 гнёзд — в дымоходах печей и 9 — в трубчатых полостях бетонных плит перекрытий (Брагин 2008; Брагин, Брагин 2009). В некоторых посёлках пустельги гнездились в грудах разбитых бетонных конструкций, напоминающих скальные осыпи из крупных камней, и полостях в саманных стенах.
В 2013-2016 годах зимовки уже почти утратили своё значение как место гнездования степных пустельг из-за естественного разрушения и частичной разборки, здесь лишь иногда встречалось по 1-2 пары. Колонии в посёлках сохранились, наиболее крупная из них в посёлке Тал-гуй насчитывала от 30 до 45-47 пар. При этом гнёзда переместились в кучи битых бетонных плит и шифера, пустоты между саманными блоками обвалившихся стен, многие пары гнездились на земле под отдельными листами шифера или железа, проржавевшими бочками, плафонами уличных фонарей и в брошенных автомобильных покрышках. Отмечались гнёзда в лежащих на земле металлических и асбе-стоцементных трубах и в норах жёлтого суслика ЗрвгторНПив /и^ив. Из 82 гнёзд, найденных в посёлке Талгуй, на земле располагалось 68 (82.9%), из них 35 гнёзд — под листами шифера и железа, 9 — в кучах битого шифера, по 8 — в пустотах обвалившихся саманных стен и в норах, 5 — под полом разрушенных домов, по 2 — в трубах и покрышках. В полостях стен над дверными и оконными рамами располагалось 8 гнёзд, в дымоходах — 3 и 2 — на карнизах внутри построек.
Плотность размещения гнёзд в отдельных постройках варьировала в больших пределах. Под шиферными крышами и в пустотах между саманными кирпичами их иногда разделяло не более полуметра.
Самые ранние кладки, в том числе 2 полные, отмечены 4 мая,
гнёзда с поздними кладками находили до 22 июня. Птенцы в возрасте 2-3 дней впервые встречены 25 мая, самые поздние в возрасте 2-3 дней отмечены 25 июня. Сроки размножения даже в одной колонии сильно растянуты. В колонии, обследованной 18-22 июня 2016, 4 гнезда содержали кладки, в 2 шло вылупление последних птенцов, в 7 гнёздах были пуховые птенцы в возрасте до 2-4 сут и в 24 гнёздах — птенцы в трубочках перьев или кисточках. В этой же колонии, обследованной 5 июля 2015, 13 выводков уже были вне гнёзд и летали, в 2 были практически полностью оперённые птенцы, в 3 — пуховые птенцы в трубочках и в 7 — птенцы от начинающих оперяться до оперённых наполовину и более.
Величина известных полных кладок (n = 34) варьировала от 3 до 7 яиц, из них половина состояла из 5 яиц, 9 кладок — из 4 яиц, 5 — из 6, 2 — из 3 яиц и одна — из 7 яиц. Средняя величина кладки за несколько лет составила 4.8 яйца, в 2016 году (n = 19) - 4.37 яйца.
Неоплодотворённые яйца и в одном случае погибший зародыш отмечены в 7 гнёздах, в 2 из них было по 2 болтуна. В 19 гнёздах в 2016 году отход яиц составил 7.2% (n = 83).
Величина выводков (n = 23) с птенцами в стадии кисточек и начинающими оперяться варьировал от 2 до 6: 2 птенца в 2 гнёздах, 3 — в 2, 4 — в 13, 5 — в 3, 6птенцов — в 1гнезде. Средняя величина выводка составила 3.8 птенца. В двух гнёздах было найдено по 1 погибшему птенцу, в одном — 2 птенца, и один выводок из 4 птенцов погиб полностью. Таким образом, смертность на этой стадии составила не менее 8.8%.
Полностью оперившиеся выводки состояли из 2-4 птенцов, в среднем в разные годы от 2.9 до 3.5 птенца на пару. При гнездовании на земле опасность для птенцов могут представлять многие хищники. В частности, отмечен случай, когда за птенцом вокруг нескольких листов шифера, под которыми было гнездо, гонялся ушастый ёж Hemiechinus auritus.
По наблюдениям в 2016 году, охотятся степные пустельги в ближайших окрестностях колоний, в основном в радиусе до 2-3 км. В погадках взрослых птиц довольно большой объём занимали остатки прямокрылых и других насекомых. По данным фотоловушек, среди объектов добычи (n = 54, приносимой птенцам, 81.5% составляли разноцветная ящурка Eremias arguta и прыткая ящерица Lacerta agilis, 14.8% — мелкие грызуны (степная мышовка Sicista subtilis, степная пеструшка Lagurus lagurus и общественная полёвка Microtus socialis) и лишь 3.7% — саранча и кузнечики. Из 52 объектов, найденных в гнёздах, ящурки и ящерицы составили 71.1%, (ящурки — 63.5%), грызуны — 13.5%, прямокрылые — 15.4%.
Таким образом в конце ХХ — начале XXI веков в Тургае сформировалась довольно крупная для равнинных степей популяция степной
пустельги, приуроченная к брошенным посёлкам и зимовкам. Однако постепенное разрушение построек сокращает места гнездования, вынуждая птиц заселять менее защищённые укрытия. Со временем эти колонии, вероятно, исчезнут или, возможно, переместятся в жилые посёлки.
Литератур а
Брагин А.Е. 2008. Степная пустельга в Тургае // Изучение и охрана хищных птиц Северной Евразии. Материалы 5-й Международ. конф. по хищным птицам Северной Евразии. Иваново: 197-199. Брагин А.Е. 2014. К характеристике населения дневных хищных птиц в южном Тургае // Биологическое разнообразие Азиатских степей. Материалы 3-й Международ. науч. конф. Костанай: 65-70.
Брагин Е.А., Брагин А.Е. 2009. Птицы Тургай-Улы-Жиланшикского междуречья по материалам обследования в июле 2007 г. планируемого резервата Алтын Дала // Каз. орнитол. бюл.: 40-52.
Осмоловская В.И. 1953. Географическое распределение хищных птиц равнинного Казахстана и их значение в истреблении вредителей // Тр. ин-та геогр. АН СССР 54: 219-307.
Рябов В.Ф. 1982. Авифауна степей Северного Казахстана. М.: 1-176. ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2019, Том 28, Экспресс-выпуск 1740: 1045-1048
Кулики в весенних скоплениях птиц на олонецких полях в Карелии
Н.В.Лапшин, В.Б.Зимин, А.В.Артемьев, С.А.Симонов
Второе издание. Первая публикация в 2012*
Работы по мониторингу видового состава, численности и распределения по территории мигрирующих птиц на олонецких скоплениях проводятся с 1993 года до настоящего времени. С 1997 года материал собирается по единой методике (Zimin et al. 1997, 2001a,b; Зимин и др. 2007). При этом использованы только данные учётов в утренние часы на постоянном пешем 10-километровом маршруте. Этот метод, в сравнении с другими используемыми нами (утренние наблюдения с постоянного пункта и учёт с автомобиля в дневные часы), на наш взгляд, даёт более объективную оценку численности куликов. Отмечали всех встреченных птиц, как кормящихся, так и перемещающихся. Показателем относительной численности принимали число особей на 1 км
* Лапшин Н.В., Зимин В.Б., Артемьев А.В., Симонов С.А. 2012. Ржанковые птицы (Charadriidae) олонецких весенних скоплений (Карелия) // Современные проблемы природопользования, охотоведения и звероводства 1: 219-220.
