CC BY
38
ЭКОЛОГО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ И АКСИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ ПОНИМАНИЯ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
А.Ю. ЦОФНАС, проф. каф. философии и методологии науки Одесского национального политехнического университета, д-р филос. наук
1. Экологический кризис небезопасную «встречу культур». В первом
Социально-экономические системы и культура в целом погружены в природу (в «систему природы», по Гольбаху). А природа, как о том свидетельствует гелиобиология А.Л. Чижевского, также знает свои циклы - 12-летние, длительностью в несколько сот лет и тысячелетние периоды. Если принять, что культуры вообще и социальные системы в частности знают периодические подъемы и спады, т.е. являются пульсирующими системами, то очевидно, что они входят в иные циклические системы. При этом бесспорно, что природа - более сильная система, чем культура, несмотря ни на какую мощь человеческого разума. А в теоретико-системном смысле сильная система - это такая система, которая превращает входящие в нее вещи в свои собственные элементы - в такие вещи, на которых выполняется структура поглощающей системы [1, р. 45].
Это означает не только то, что человеку не дано нарушать законы природы, но и то, что периодичность колебаний в пульсирующих социокультурных системах рано или поздно должна начать коррелировать с периодичностью колебаний природных циклов. А о том, что наш «час настал», что человеческое общество находится у красной черты, свидетельствуют глобальные экологические проблемы. Особенно отчетливо они стали осознаваться только последние 50 лет. Экономисты говорят о пределах в использования природных ресурсов, демографы - о неконтролируемом и непропорциональном росте населения, астрономы сигналят о грядущем потеплении, политики вынуждены учитывать геополитические диспропорции, как и почти неконтролируемый рост вооружений, культурологи замечают резкое снижение необходимого уровня культурного разнообразия и
десятилетии XXI в. на Земле зафиксирован 1 миллиард голодных людей - это каждый шестой! Продолжает увеличиваться гигантский разрыв между уровнями богатства и бедности, что верно как относительно разных стран, так и относительно людей в каждой из них. А это не кажется справедливым и фиксируется как нарушение прав человека.
Ясно, что говорить сегодня об экономическом кризисе без учета надвигающихся глобальных угроз уже невозможно. Но по этой причине рецепты, основанные на прежнем опыте выхода из Великой депрессии, оказываются непригодными или могут быть использованы лишь в ограниченной степени. В период Великой депрессии никто ведь не помышлял о необходимости «вписывать» ее в глобальные проблемы.
Существует ли выход? Десятки лет работы Римского клуба не добавили оптимизма в решение глобальных проблем, а лишь привели к выводу о необходимости рассматривать абсолютно все экологические проблемы в комплексе, системно. Но и в этом случае ученые дают лишь отсрочку, не оставляя надежды на то, что глобальные проблемы могут быть разрешены окончательно при сохранении прежних установок на эволюцию человечества в сторону экстенсивного развития. Предположим, что нынешний кризис будет преодолен в качестве именно экономического. Но и в таком случае уже следующий кризис (а он не обязательно будет носить экономический характер!) без учета погруженности культуры в более сильную пульсирующую систему преодолеть, по-видимому, уже не удастся. Социум обречен приспосабливаться к ритмам природы. Думать сегодня о перспективах экономики после кризиса, сохраняя прежние установки на экстенсивное развитие, бесперспективно.
22
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ЭКОЛОГО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
Вот почему философы (которых, напомню, за голосами политиков и экономистов пока почти не слышно!) уже не первый десяток лет [2] говорят, что болезни Земли
- это антропологические болезни, а точнее
- болезни культуры, кризис человеческого в человеке. Мы стоим перед острой необходимостью решительно переосмыслить сам смысл пребывания человечества на Земле. А для этого, по И. Канту, необходимо преодолевать свою близорукость, чтобы «.. .мы могли бы беспорядочный агрегат человеческих поступков, по крайней мере в целом, представить как систему» [3, с. 21].
2. Аксиологический кризис
Мне уже случалось высказываться по поводу известного тезиса Ф. Фукуямы относительно того, что человечество уже вошло в финальную часть своей истории и что конец истории - это либеральное общество с рыночной экономикой, выстроенное по образцу общества потребления [4, с. 106-118]. Примем для простоты, что у человека (как в онтогенетическом, так и в филогенетическом смыслах) есть три основных типа ценностей
- экономические (Э), политические (П) и духовные (Д). При этом каждый из этих типов может выступать целью, а остальные - средствами ее достижения. В этом случае возможны шесть типов аксиологических систем:
(1) Д-(Э-П)
(2) Д-(П-Э)
(3) Э-(Д-П)
(4) Э-(П-Д)
(5) П-(Д-Э)
(6) П-(Э-Д)
В схемах стрелкой выражена импликация вида «если есть цель ., то средством служит ...». Опять-таки для упрощения не рассматриваются варианты с иным распределением скобок, например, (Д^-Э)^-П, хотя и это было бы не лишено смысла.
Идеалы общества потребления, очевидно, соответствуют вариантам (3) и (4). Причем, если принять во внимание, что духовная сторона жизни в потребительском обществе играет вспомогательную роль, о чем часто говорят и пишут, то вариант (4) явля-
ется наиболее кризисным: согласно таблицам истинности для импликации при стремлении духовности к нулю вся импликация обращается в нуль. Вот почему любое государство, ориентированное на экономику и беспредельное потребление, живет по варианту (3) и стремится проводить максимально активную политику - это позволяет ему оставаться на плаву. Но стоит такой образ жизни принять за всеобщий образец и конечную цель для человечества, то и политика, во всяком случае, внешняя, становится ненужной (обращается в нуль), а вместе с тем обращается в нуль вся эта система ценностей. Однако природа поставила предел реализации такой системы ценностей - как общей для всего человечества - предел в виде глобальных экологических проблем. А это означает, что нагрянувший кризис является не только экономическим, не только экологическим, но и (в первую очередь!) аксиологическим.
Жизненный мир после этого «финансово-экономического» кризиса уже никак не имеет права оставаться таким же, каким был до него - с всеобщей ориентацией на «общество потребления», в котором неограниченно растущие материальные потребности должны непременно - независимо от их разумности и соответствия возможностям природы - удовлетворяться. Не менее опасна и каннибалист-ская идея «золотого миллиарда»: миллиард людей спасется, а остальные пять окажутся только средством для их благополучной жизни. Остальные пять миллиардов ни за что с этим не примирятся, поскольку здесь совершенно очевидно нарушение кантовского категорического императива, согласно которому человек не может быть средством, а только целью. Именно Кант формулировал (еще в 1784 г.) идею всеобщей истории, согласно которой природа нацеливает человека на развитие всех его задатков разумного существа. А «величайшая проблема для человеческого рода, разрешить которую его вынуждает природа, - достижение всеобщего правового гражданского общества» [3, с. 12]. Совсем не Кант говорил о необходимости удовлетворять все возрастающие материальные потребности человека.
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
23
ЭКОЛОГО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
Таким образом, природа больше «не хочет» мириться с обществом потребления. Она подталкивает нас к принятию иной системы ценностей - по-видимому, по схемам (1) или (2). Природа вынуждает нас осознать, что с прежними идеалами жизни неизбежно придется расстаться. Вот почему, в условиях кризиса, выделяя громадные средства на поддержание банков, развитие инфраструктуры, создание рабочих мест, энергосберегающих технологий, ни в коем случае нельзя забывать про наиболее фундаментальную задачу - про необходимость принятия новой системы ценностей. А это требует коренного изменения отношения к образованию и науке, особенно, гуманитарной. Ведь если прав О. Шпенглер, то новую культуру всегда зачинают гуманитарии, а хоронят, превращая ее в цивилизацию, инженеры (инженеры - в широком смысле слова, люди с идеологией техницизма). Но во время экономического кризиса гуманитарные проблемы и проблемы искусства кажутся маргинальными. Везде и всюду им уделяют внимание по остаточному принципу.
Однако существуют ли рецепты поиска новых концептов культуры?
3. Путь фантазии
К сожалению (а, возможно, к счастью!) готовых рецептов установления новой культуры никогда не было. Нет их и сегодня. Как отмечено, для естественной эволюции социальных систем в их поиске собственного равновесия характерно стихийное прохождение множества промежуточных состояний между критическими точками. Им свойственны и аксиологические «мутации». Поиск же новых концептов культуры оказывается результатом «более или менее случайных проб и ошибок, а “естественный отбор” - .. .одним из способов управления ими с помощью устранения ошибок» [5, с. 234]. Разумеется, это никак не исключает необходимости творческого поиска и полета фантазии.
У древних греков Фантас был богом сновидений, сыном Сомнуса. Сны могут вести и к продуктивной фантастике, и к фантасмагории. Но всегда есть также опасность и сомнамбулизма, сна Духа. А чтобы фантазия
все же оставалась средством творческого воображения, над ней нужна рефлексия в виде умеренного рационального контроля. Умеренного - потому что чрезмерный контроль для фантазии губителен. На каком пути такой контроль мог бы быть осуществлен?
По-видимому, попытки формирования будущего невозможны без, как отмечает А. Го-ральский [6, с. 7], диалога мастеров культуры с прошлым. А в нашем случае обращение к прошлому создает впечатление, что качели и без того раскачиваются между двумя основными системами политико-экономических ценностей - либерально-демократическими, с одной стороны, и ценностями всех разновидностей авторитарной (в крайнем варианте - тоталитарной) идеологии, с другой. Именно поэтому в условиях кризиса постоянно говорят о необходимости усиления роли государства в экономике, о частичной национализации банков и крупных промышленных корпораций, об усилении вертикали власти и т.п. Аналогичные соображения об ограничении рыночных механизмов и усилении государственного контроля уже давно выдвигают идеологи так называемого «неолиберализма». Но это - поиски медиативного пути развития той же цивилизации, без радикальной смены типа ценностей и без концептуального обновления ориентиров культуры: тот же либерализм, но с элементами государственного регулирования.
Не исключено, что на этом пути последствия экономического кризиса будут смягчены. Но решающего результата в деле выхода из «большого» кризиса - из кризиса саморазвития человеческого духа, этот путь не даст. Здесь нужен поиск нового концепта для системы ценностей - по схемам (1) или (2), который позволил бы, с одной стороны, приподняться над экономическим интересом и, с другой, приспособиться к условиям неизбежной глобализации.
Что это будет? Этим условиям отвечала бы, например, новая религиозная универсальная духовность, преодолевающая конфессиональную разобщенность и вражду. Но это могла бы быть и, напротив, новая рационально-научная духовность. Во втором случае старый теоретический спор о преимущес-
24
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ЭКОЛОГО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
твах ценностей открытого и закрытого типов социума, начатый еще Платоном, мог бы завершиться странным симбиозом коммунистической и либеральной идей. Но уже не на экономической, а на духовной основе. Ведь Маркс явно ошибся, полагая, будто возможно экономическое обобществление материального производства (а в условиях глобализации - уже не на национальной, а на общечеловеческой основе!). Почему бы, и в самом деле, не предположить, что духовное саморазвитие человека самодостаточно, что оно не является ни следствием, ни средством беспредельного экономического развития? Оно вполне может быть целью, которая требует необходимого (но не более того) экономического обеспечения. В конце концов, знание (и вообще духовный продукт, представленный в виде информации) - единственная в мире вещь, которая по своей природе допускает возможность обобществления, т.е. владение, пользование и распоряжение, каждым желающим и имеющим к этому способность. А кто владеет информацией, тот способен жить в мире с природой и осуществляет себя как человека разумного. При этом духовная конкуренция, состязательность совершенно не исключаются. Не при этих ли условиях возникает надежда на преодоление аксиологического кризиса, кризиса человеческого в человеке?
Конечно, такой «коммунистический либерализм» - всего лишь один из мыслимых сценариев будущего. Но все же становится очевидным: назрела необходимость выхода за рамки лишь экономических решений возникших проблем. Надо ли в этих условиях говорить о задачах интеллигенции, особенно гуманитарной, которая буквально обречена на исполнение роли главного действующего лица истории?
4. Сомнения и новые горизонты
Нет никакой гарантии, что «коммунистический либерализм» не окажется еще одной утопией. Означает ли это, что тогда останется уповать лишь на достижение интегральной религиозной духовности? Не пора ли готовиться к спасению, о котором говорил Хайдеггер: теперь только Бог спасет человечество, если он еще не умер в нашем мире?
Возможно, это так. Но все же попытаемся расширить аксиологическое поле: действительно ли оно непременно трехмерно? Да, так сложилось исторически. По Диогену Лаэртскому, еще Пифагор говорил, что жизнь «подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные - торговать, а самые счастливые - смотреть; так и в жизни иные, подобно рабам, рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы - до единой только истины» [7, с. 334].
Потому и Платон не был оригинален, когда положил данную немудреную классификацию людей по типам ценностных установок в основание социальной структуры своего идеального государства. Платон считал ориентацию людей на состязательность (стремление доминировать, побеждать и властвовать), на экономические интересы либо на стремление к знанию и пониманию передаваемыми по наследству от отца к сыну. Спустя 25 веков почти то же самое можно было услышать от А.Эйнштейна, когда он в 1918 г. на юбилее М.Планка рассуждал о трех типах ученых [8, с. 152-153].
Однако сегодня становится все более заметной еще одна аксиологическая координата, выпадающая из пифагоро-эйнштейнов-ской классификации. Появилось гигантское количество людей, которые экономические, «спортивные» или духовные задачи рассматривают всего лишь как средство для более или менее самостоятельного распоряжения своим временем. Конечно, такого рода «свободные художники» были и в прошлом. С точки зрения большинства окружающих они зачастую выглядели людьми досужими, чуть ли не бездельниками, хотя к ним относились снисходительно - ведь эти люди порой вносили весьма значительный вклад в культуру. А.С. Пушкин об этом писал: «Ну, так празден я без дела, а ты бездельник деловой».
Сегодня Пушкины и Моцарты, пожалуй, не стали рождаться чаще, чем в былые времена. Тем не менее, со второй половины XX столетия ситуация резко изменилась: свободное время вдруг превратилось в социальную проблему. Это, по словам К. Маркса, главное богатство человеческого общества,
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
25
ЭКОЛОГО-ЭТИЧЕСКИЕ ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
высвободило множество людей, как оказалось, вовсе не обязательно для духовного роста и творчества. Первоначально спасение от свалившегося на голову избытка свободного времени виделось во всеобщем среднем, а в перспективе - и всеобщем высшем образовании. Но вместо всестороннего развития человека грянула эра шоу-бизнеса, индустрии удовольствий, наркомании, контркультуры. Отмечается рост асоциальности и утрата интереса к самой творческой работе. Контркультура и антикультура настолько расползлись вширь и столь «снизили планку» во всех шкалах ценностей, что поставили под вопрос существование не только культуры, но и внутренней духовности человека.
Современному массовому производству услуг и товаров нужен потребитель, желания которого не утоляются, а неуклонно возрастают. Такого рода «расширенное воспроизводство» потребностей с помощью рекламы истощает ресурсы как окружающей среды, так и, в еще большей мере, самого человека. А главное - массовое производство таких «идеальных потребителей» требует уничтожения в человеке его духа, свободной воли. Творческие же способности «креатив-щиков» направляются на создание низкопробной попсы, бесконечных телесериалов, эпатажных приколов и подобных им средств оболванивания.
Сегодня проблему экологии духа, как и экологической этики, уже невозможно понять и тем более разрешить в рамках трехмерной социальной аксиологии. Ценность досуга, которая до недавнего времени была достоянием элитных слоев общества и оправдывала себя в творениях гениев и талантов, оборачивается своей негативной стороной и, более того, превращается в ненасытного Молоха, угрожающего человечеству самоуничтожением.
Постигшая нас свобода не дает больше возможности считать досуг лишь средством релаксации, которое обеспечивает стремление к другим целям, - он вполне и сам может выступать целью. Homo Otious - Человек Досужий - едва ли не герой нашего времени. Можно предположить, что в скором времени появятся (или уже появлялись, как по времена
упадка Римской империи) целые «отиозные» культуры.
Все это дает основания думать о возможности четырехмерной аксиологической модели [4]. В этом аксиологическом пространстве обнаруживается уже не шесть, а 24 логически возможных типа социальной жизни. В каждом из этих типов, считая случаи вырождения каких-то из ценностных установок в ноль, по 15 выполнимых вариантов, т.е. всего 360 не запрещенных логикой суждений о «способах жить». Возможно, не все логически мыслимые схемы реализуемы в действительности. Здесь интересны те, которые описывают нынешние - катастрофические - обстоятельства и те, которые могут стать спасительными для человека и общества.
Из всех четырехместных формул «обществу потребления» приблизительно соответствуют такие схемы:
(7) С -(Э-(Д-П))
(8) С -(Э-(П-Д))
Здесь С - ценность свободного времени. В таком обществе экономика, идеология и политика предпринимаются ради одной только цели - обеспечения в конце концов досуга.
Какие «способы жизни» могут быть альтернативой этим, очевидно кризисным и не способствующим выживанию на Земле аксиологическим схемам? Вероятно, наиболее эффективными социальными аксиологическими моделями являются такие, в которых целью является духовное развитие человека и общества. Тогда главным средством для ее достижения окажется свободное время, досуг, без которого духовное саморазвитие невозможно:
(9) Д -(С -(Э-П))
(10) Д -(С -(П-Э))
При этих схемах дух получает для себя адекватную форму воплощения - свободу, которая становится залогом творчества.
Невозможно себе представить, чтобы осуществление духовных целей происходило на фоне игнорирования глобальных экологических проблем. Но мыслимо и то, что острота и неотложность решения задач, направленных на защиту жизни на Земле, заставит считать экологические ценности и соответс-
26
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
