CC BY
16
УДК:316.728
ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О КАЧЕСТВЕ ЖИЗНИ В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ
Е.А. Окладникова
РГПУ им. А.И. Герцена, кафедра теории и истории культуры
Эл. почта: okladnikova-ea@yandex.ru Статья получена редакцией 25.12.2009, принята к печати 25.02.2010
С позиций историко-культурного анализа концепций «качества жизни» в традиционном обществе рассмотрены контуры исследовательского поля изучения концептуальных понятий, передающих идею качества жизни как идею устойчивого развития системы «природа-общество». Сформулированы модели концепций «качества жизни» в традиционной культуре обществ с присваивающим и производящим типом хозяйства. Выявлены три основные доктрины качества жизни, присущие традиционной культуре: «человека кооперативного», «добродетельного поведения» и «космологического ориентирования».
Ключевые слова: качество жизни, традиционная культура, устойчивое развитие, система «природа - общество».
THE ECOLOGICAL ASPECTS OF QUALITY-OF-LIFE CONCEPTS IN
TRADITIONAL CULTURE
E.A. Okladnikova
Chair of Theory and History of Culture, Herzen University, Saint-Petersburg, Russia
E-mail: okladnikova-ea@yandex.ru
An attempt is made to delineate the field of comparative analysis of the quality-of-life concepts in traditional cultures as reflecting the idea of the sustainable development of the "Nature-Society" system. The models of the quality-of-life concept in societies with appropriating and producing types of economy are considered. Three basic doctrines of quality-of-life in traditional culture: "human co-operativity", "virtuous behavior" and "cosmological orientation" are distinguished.
Keywords: quality of life, traditional culture, sustainable development, "Nature-Society" system.
Введение
Настоящая работа опирается на разработки, которые на протяжении трех лет велись в рамках инициативного научного проекта (2002-2005) по исследованию традиционной культуры коренного населения Северной Америки как цивилизационного феномена [22]. Основные идеи и результаты проекта были обсуждены на многочисленных форумах1 и изложены в [23]. Целью проекта было выявление базовых интегративных характеристик понятий «качество жизни», «образ жизни», «экосистемы» и «антропосистемы» традиционного общества, которые базируются на информационных контекстах крупных локальных цивилизаций народов Нового и Старого Света. Информационный кон-
текст проекта раскрывал социокультурные качественные характеристики многих понятий социальной экологии, включая и такие, как «качество жизни», «образ жизни», «социальная экология», «экологические символы» и др. В контекстах традиционных мировоззрений народов Старого и Нового Света это были понятия концептуального и конститутивного планов.
Качество жизни - это комплексная характеристика условий жизнедеятельности населения, ведущего традиционный или современный образ жизни. Эта характеристика выражается в объективных показателях и субъективных оценках удовлетворения материальных, социальных и культурных потребностей. Качество жиз-
1 Окладникова Е.А.: Ценностная модель культуры и ее мифологическая составляющая // Радловские чтения. СПб.: Лемма. 2004. - С. 34-36; Влияние технологических концепций на процесс качественных изменений культуры. Интеграция САПР // Материалы международной конференции 6-9 сент. Соловецкие острова. 2004 г. С. 58-64; Воспитание толерантности в межэтническом общении как предметная область этноаксилогии // Литература. Язык. Культура. Материалы научной конференции. Владивосток. Изд-во Дальневосточного университета. 2004. С. 457-467; Европейские антропологические концепции XIX-XX и процесс качественных изменений культуры // Закономерности и перспективы трансформации общества. Материалы V международной Кондратьевский конференции. Том 3. М.: 2004. С. 28-32.
ни связано с восприятием людьми своего положения в зависимости от культурных особенностей, системы ценностей и социальных стандартов, принятых либо в традиционных, либо в современных обществах.
Цель настоящей работы - с помощью историко-культурного анализа концепций «качества жизни» в традиционном обществе создать контуры исследовательского поля изучения концептуальных понятий, передающих идею качества жизни в традиционных обществах. В разных традиционных социокультурных контекстах эти понятия описывают отношение людей традиционного общества к сути предметов и явлений окружающей действительности, поддерживающих уровень здоровья и благоденствия социума, в итоге способствуя устойчивому (сбалансированному) развитию человечества в целом.
Анализ содержания и объема понятий «человеческие качества», «качества человеческой деятельности», «качество человеческой жизни» в философской антропологии, социальной антропологии, социологии и других гуманитарных дисциплинах варьируется. Философская антропология истолковывала сущность человека как результат психологических процессов и исторически обусловленных характеристик человеческого существа как личности. Философская традиция исследования категории качества, в том числе и некоторых имеющих экологическую составляющую аспектов этой категории, а именно: «качество жизни», «образ жизни», «качество населения» и др., с позиций антропологического подхода уходит корнями в античную традицию (Аристотель, Геродот, Гиппократ, Платон, Эратосфен, Фукидид, Диодор Сицилийский [16]). Со временем эта традиция обогатилась разработками философов эпохи Просвещения (Ж.-Ж. Руссо, А. Вольтер и др.), отечественных философов (Владимир Мономах, В.С. Соловьев, И.А. Ильин, Л.П. Карсавин, П.Д. Юркевич, А.Ф. Лосев, А.А. Богданов, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, П.А. Флоренский, И.И. Мечников, В.И. Вернадский, П.Б. Струве, Н.Д. Кондратьев, П.А. Сорокин, А.В. Чаянов, В.В. Бойцов и др.), а также философов эпохи постмодерна (О. Тоффлер, Х. Ортега-и-Гассет, Г. Ма-клюэн и др.). Начиная с античности, понятие «качество жизни» рассматривалось в контексте пространственно-временных форм человеческого бытия. Природа мыслилась как арена жизнедеятельности социальных групп.
Французские социологи разрабатывали концепцию «качества жизни» в нескольких аспектах: как концепцию счастья (Р. Шамлери, Ж. Казнев, Ж. Менет-рье, Ж.Эллюль [см. 33], А. Турен [29], Ф. Перру [24]) и др.); как концепцию жизнедеятельности личности на основе анализа факторов «качества жизни» в сфере политики, географической среды обитания людей и народонаселения [9]; как концепции «общего равновесия» [24] и «экономического детерминизма» [5] и др. Французские социологи и социальные философы вводят термины «образ жизни», «качество существования» (Р. Арон) [3], предполагающие примат «психологического здоровья» над «вещизмом» в мировоззрении современного человека, стремящегося жить по стандартам концепции «качества жизни». Немецкие социологи занимались разработкой концепции «социологии будней», в которой особое внимание уделялось изучению того, что охватывало понятие «образ жизни» (А. Беллебаум) [27]. Эта традиция восходит к концепции М. Вебера, который разводил понятия «образ жизни (идеология)» и «экономика» [6].
Социально-философский, позитивистский, ориентированный на поведенческий аспект исследования категории «качество жизни» через систему индикаторов (уровень загрязнения окружающей среды, рост дорожно-транспортных происшествий, рост психических заболеваний, отравление атмосферы, т.е. комплекса индикаторов социальной экологии) был введен в научный оборот в 1920-З0-е гг. американскими социальными экологами Р. Парком и Э. Берджессом [36]. Начиная с 1960-х гг. американские социологи впервые столкнулись с проблемой: в категориальном аппарате американской социологии того времени наблюдались разночтения представлений об объеме понятия «качество жизни». В американской исследовательской среде того периода родились два термина -"quality-of-life" и "well-being" (велферизм), которые служили для описания одного социологического феномена: идеи качества жизни.
В дальнейшем идеи американских социальных философов разрабатывались М. Алианом [1] и Д. Эсти, которому принадлежит мысль: « Слишком часто наблюдается тенденция использовать людей так, как если бы они были природными ресурсами - контролируемыми, обрабатываемыми, эксплуатируемыми. Однако не всегда мы полностью осознаем, что эксплуатация и манипулирование человеческими ресурсами привносит социальное загрязнение и истощает человека, что угрожает самой нашей жизни» [33].
«Исторически и семантически экология человека старше и шире по содержанию, чем социальная экология», - указывал Н.Ф. Реймерс [26]. В социальной антропологии и этноэкологии предметом изучения стали специфические системы взаимоотношений «человек -общество - природа». Спецификой предмета изучения является то, что во всем многообразии культурно-бытовых, социальных и пространственно-временных характеристик находится человек этнический. Этнос — главный субъект социально-экологического развития, являющийся «коллективной личностью» со своими особыми идеей, целью и волей к ее достижению, отраженными в духовной культуре. Исторически этнос представляется чередой поколений, связанных памятью об ушедших и заботой о будущих поколениях. Географически он представляется как территориальный комплекс населения и хозяйства с их природно-ресурсной основой. Жизнеспособность этноса есть свойство, определяемое его потенциалом: социальным (подразделяющимся на духовный, интеллектуальный и демографический, причем последний включает генетический), производственным и природно-ресурсным. Общество (или «коммунитас») - это базовый компонент структуры этноса, определяемый типом природопользования; человек, гражданин - член этноса; государство - организация этноса соответствующего типа; человечество - совокупность ряда этносов [20]. Под социо- и этноэкосистемой при этом понимается сложный комплекс природных и социокультурных вещей, явлений и процессов, функционирующий как единое целое [17].
Традиционные общества - это общества, в которых многообразие и подвижность настоящего приведены к единому знаменателю вечного. Стратегия действий (включая системы жизнеобеспечения, воспроизводства социальных институтов, ценностно-нормативной системы) в модели традиции - это воспроизведение
«процессов власти», «практик социализации», «поведенческих запретов» и т.п., что и обещает обществу состояние порядка. В деятельности традиционного типа отсутствует момент рефлексии и критической оценки. Как только традиция оказывается подвергнута анализу и критике, она утрачивает свою мобилизующую силу [16]. Функция природной среды в системе «человек -общество - природа» сводится к стимуляции людей традиционного общества к адаптивно-адаптирующей деятельности, цель которой формирование и совершенствование навыков солидарности и взаимопомощи. По мысли Л.И. Мечникова, эти навыки возникали сначала под давлением страха и принуждения (речные цивилизации), затем на основе выгоды (морские цивилизации) и, наконец, на основе свободного выбора (глобальная океаническая цивилизация) [19].
Традиционные концепции «качества жизни» основаны на постулатах «экологического сознания», включающих в себя космогонические идеи и аксиомы «добродетельного поведения».
Главная методологическая особенность социальной экологии в общей системе направлений экологической науки состоит в том, что социальная среда для человека - это не только внешняя по отношению к нему часть Природы, но и взаимозависимый от нее важный параметр, определяющий особенности экологии духа (внутренней мир отдельного человека, коллективные представления), культурного ландшафта, исторических аспектов экологии (рис. 1).
Именно эта методологическая особенность социальной экологии, т.е. представление о взаимообусловленности природной и социальной сред, способствовала выбору сравнительного историко-типологического метода в качестве инструмента исследования. Сравнительный историко-культурный обзор концептуальных подходов к формулировке понятий «качества жизни» в традиционных культурах народов Нового и Старого Света позволил:
- выделить доктринальные основания концепций «качества жизни», которые имманентны традиционным культурам;
- создать модели «качества жизни», присущие каждой из этих доктрин.
Доктрина «человека кооперативного»
Развитие техногенного общества в конце XIX - начале ХХ вв. заставил сначала этнологов, а затем и социологов и социальных антропологов расширить рамки традиционного предмета гуманитарного знания за счет исследования проблем взаимодействия «человек - природа - общество». Например, А. Печчеи писал по этому поводу: «В ХХ в. человеческое развитие вступило в новую эру. С незапамятных времен человек, изобретая остроумные, но относительно бесхитростные приспособления, облегчающие ему жизнь, медленно, со скоростью черепахи, полз по пути прогресса. В начале прошлого столетия (ХХ в.) темпы развития стали резко возрастать, машины стали больше и сложнее, но масштабы их все еще оставались соизмеримыми с самим человеком» [25, с. 68]. И далее: «Интерес к демографическим проблемам требует качественного анализа того, смогут ли люди жить в гармонии с сегодняшним днем и нынешним веком. В сущности единственным, что действительно заботит современное общество, оказываются проблемы образования и занятости. При этом весьма мало внимания уделяется такому важному вопросу, как способность людей ответственно жить и работать в конкретном, реальном, сегодняшнем мире, еще меньше - возможностям саморазвития личности и не использованным еще потенциям, которые могли бы помочь людям приспособиться к жизни в еще более сложном будущем» [25, с. 69].
Попытки свести социальное поведение современного человека к общему знаменателю, близкому по духу экологической философии традиционной культуры народов мира, а далее подвергнуть его антропосистем-ному анализу были проделаны теоретиками Римского клуба, в частности Ж. Аттали. Тенденции современной капиталорационализации описываются в терминах «цивилизации рынка», «строя денег», в центре которой находится фигура идеального рыночного (конкурентного) человека [4]. В центре же цивилизацион-ной модели, появившейся в результате применения ци-вилизационного подхода к описанию традиционных обществ, например, обществ коренного населения Северной Америки, оказалась фигура этнофора (индейца, алеута, эскимоса), т.е. человека кооперативного.
Рис. 1. Структура социальной экологии.
Именно человек кооперативный был создателем всех этнокультурных феноменов (локальных цивилизаций) традиционного мира. Он существовал в рамках пространственно-временных взаимосвязей с окружающей средой, в условиях преобладания внутренних связей (в том числе перемещений вещества, энергии и передачи информации) над внешними. Именно такой человек стал создателем семи цивилизационных феноменов «аборигенной» Северной Америки: арктической цивилизация гарпуна, цивилизации лука и томагавка из рога оленя охотников на оленя карибу и лося Субарктики; цивилизации тотемных столбов северозападного побережья Северной Америки, цивилизации «красной рыбы», «корзинщиков» и «птицепоклонни-ков» Плато, Большого бассейна и Калифорнии, цивилизации Великого Юго-Запада; цивилизации охотников на бизонов Великих Равнин; цивилизации «строителей курганов» Восточной лесной зоны.
Климат и ландшафт создают гигантское «сито» - вариант кристаллической решетки - или антропосистему. Материальной структурой этого «сита» являются географические объекты (горы, моря, озера, равнины, лесные массивы, степные пространства и т.п.) и климатические зоны. Экономическая конкуренция человеческих популяций (доступ к ресурсам жизнеобеспечения, включающим в себя социальный, статусный и этнокультурный компоненты) формирует систему взаимосвязей между членами отдельных групп (племен, народов традиционного общества) в соответствии с доступом к этим ресурсам. Именно эти взаимосвязи создают «человека кооперативного», заботящегося о благосостоянии членов своего сообщества, включая в него как предков, так и потомков. Человек кооперативный, в каких бы условиях он ни существовал (первобытность, этнографическая современность, настоящее время), имел стандарты «качества жизни», которые определялись возможностями удовлетворения его потребностей (в пище, крове, защите, признании членами коллектива).
Человек кооперативный в процессе своей адаптивно-адаптирующей деятельности, детерминированной климатом и ландшафтом, конкурируя с природой, создает не только этнокультурные феномены, но своего рода локальные цивилизации. Движущим механизмом его креативной деятельности служит выгода большей надежности существования, обеспеченная объединением. В этом проявляется правило конструктивной эмерджент-ности: «надежная система может быть сложена из ненадежных элементов или из подсистем, не способных к индивидуальному существованию» [26, с. 167]. Коренное население Северной Америки создало несколько таких цивилизационных феноменов (локальную арктическую цивилизацию охотников на морских млекопитающих, цивилизацию лука и томагавка охотников Субарктики, цивилизацию тотемных столбов и др.). Описание концепции «качества жизни» представителей этих цивилизационных феноменов предполагало идеи «баланса сил в природе и вселенной», «благосостояние», «устойчивое развитие» и др., которые достигались соблюдением принципов доктрины добродетельного поведения и космологического ориентирования.
А. Печчеи писал: «Гроздья сцепленных друг с другом человеческих и природных систем и подсистем -при всем том разнообразии, которое они приобретали в различных районах, - оказались прямо или косвенно связанными между собой. И сеть их опутала пла-
нету. Любое повреждение или нарушение в одной из этих систем может легко перекинуться на другие, приобретая порой характер эпидемий... Пришел конец той культуре и образу жизни, которые вели свое начало от далекой эпохи неолита. Мое поколение еще успело насладиться последними плодами этой безвозвратно ушедшей поры, ее утонченностью, изысканностью и элегантностью» [25, с. 70].
В настоящее время различия в подходах к практической реализации концепции «качества жизни» и связанных с ними мировоззренческих установках у аборигенного населения Сибири, Австралии, Южной Африки, Восточной Азии приводит к серьезным конфликтам. Аборигенным населением Сибири и северного Зауралья, в частности хантами, накоплен большой опыт в области установления отношений добрососедства, мира и взаимопонимания, отношений диалога. По сути, это опыт осознания качественных характеристик бытия, реализуемый в практиках потенциального толерантного кросс-культурного взаимодействия, т.е. применения доктрины «человека кооперативного» на практике. Потенциальная толерантность включает следующие навыки:
- знания о правилах толерантного (терпимого) поведения в ситуации межэтнического взаимодействия, принятые в аборигенной среде, которым детей учат с детства;
- знания обычаев и ритуалов, которые позволят регулировать отношения между человеком и силами природы, богами и людьми (обычное право, жертвоприношения);
- приемы традиционного природопользования.
Традиционное природопользование - это особый
вид хозяйственной деятельности, при котором аборигены предполагают установление партнерских отношений не только между людьми и природой, но и между аборигенной культурой и культурой пришлых народов. В основе этих отношений должны лежать принципы и этно-ценностные установки «экологической толерантности». Например, в среде аборигенов Сибири традиционное землепользование как вид хозяйственной деятельности характеризуется тремя поведенческими запретами, которые лежат в основе их концепции «качества жизни»:
1. Запрет на то, чтобы брать у Природы лишнее. Например, ханты, манси, лесные ненцы учат детей не наносить вред земле, не оставлять на ее поверхности никаких следов. Этому учат с детства. Когда дети, играя, проявляются на снег, оставляя след, старшие указывают детям на то, что это действие недопустимо. При передвижении по земной поверхности ханты и манси выделяют сакральные участки, ступать на которых ногой без специальной защиты, подвязанной к подошве бересты, немыслимо. Эти требования экологического права вступают в конфликт с отношением пришлого населения к природе.
2. Запрет на несезонное использование ресурсов. Традиционной этикой землепользования предписывается такое постоянное использование природных ресурсов, которое исключает его хищнический характер.
3. Запрет на несоотнесение хозяйственного календаря с экологическим календарем, т.е. обязательное использование экологического календаря, учитывающего периоды нереста рыбы, гона зверя, созревания ягод и т.п.).
Концепция качества жизни коренного населения Сибири может быть описана биосферной моделью в ее анимизированном, одухотворенном варианте (рис. 2). Земля воспринимается аборигенным населением Сибири (как и аборигенами Австралии и Северной Америки)
Е.А. окЛАдниковА
как живое существо, так же как и вода, лес, птицы, звери. С каждой из частей биосферы люди устанавливали отношения, совершая обряды. Аборигены рассматривают свое право на землю, родовые угодья как исполнение обязанностей по отношению к земле. Нужно не только от земли брать, но и нужно земле давать. Это морально-этическое экологическое правило предполагает, что необходимо следить за угодьями так же, как ухаживать за детьми и престарелыми родителями. Земля, по мнению аборигенов, не может отторгаться, она не может принадлежать одному человеку. Например, ханты, манси и ненцы воспринимают себя как содержимое земли, они ощущают нерасторжимость своей связи с землей и всем, что находится на ее поверхности, особенно с оленями [21]. Поэтому для аборигенного населения Сибири земля имеет этносоциальную ценность и не может иметь коммерческой стоимости. Ценность земельных угодий выступает в качестве регулятора социальных отношений в системе традиционной культуры. Толерантное отношение между людьми, соседями, землепользователями предполагает установление аналогичных добрососедских отношений между человеческими коллективами и природой. Эти отношения предполагается устанавливать на основе взаимных обязательств и взаимной ответственности. В системе отношений «человек - природа» у народов Севера Сибири особую роль играет практика жертвоприношений как форма сакрально-обменных отношений. Жертвоприношение предполагает отношения взаимности и принуждения, что предполагает ответные действия с одной стороны, а также предусматривает установление договорных отношений [18].
Такое отношение к родной земле требует соблюдения правил толерантного отношения с соседями, которые чувствуют друг друга, стараются не мешать друг другу, не портить пастбища, хранят землю, поэтому знают, что будет хорошо для соседа, а что нет. Такими соседями аборигены готовы видеть и представителей индустриальной цивилизации [21, с. 429]. Например, у манси и хантов существовал особый бог договора -Мир-сусне-хум-само. Это своеобразный аналог бога договора - Митры древних иранцев [28, с. 128]. Договорные отношения, которые освящал Мир-сусне-хум-само, устанавливались во время обряда рукобития, клятвы на медвежьей лапе, и заканчивались пиром. С русскими договора заключались письменно [10]. Медведь у народов Западной Сибири считается «богом справедливости», гарантом договорных отношений. Медвежья присяга состоит в том, что человек режет ножом или рубит топором медвежью лапу. Если он после этого нарушает данное обещание, медведепоклонники Сибири верят, что медведь обязательно задерет клятвопреступника в тайге (рис. 3).
Рис. 2. Модель вселенной «кооперативного человека» традиционной культуры.
Рис. 3. Структурная модель качества жизни в традиционной культуре с позиций доктрины «кооперативного человека».
Этнографы неоднократно отмечали, что воспитание детей в аборигенной среде - это процесс расширения кругозора, воспитание стремления узнать другой мир, другую культуру. Но в современной действительности отношения традиционной культуры аборигенных народов Сибири с индустриальной цивилизацией складываются так, что они не очень стремятся узнать окружающий мир. Особенно эта ситуация однозначна в районах Сибири, которые осваивают нефтяники. Тем не менее, дети хантов, которые живут в поселках городского типа, предпочитают играть в индейцев, а не в хантов [21].
Доктрина «человека кооперативного» реализуется в традиционном танце, особенно в наиболее архаической его форме - хороводе. Круговые народные танцы известны в культурах практических всех народов мира2.
2 Функцией народных круговых танцев является репрезентация и трансляция из поколения в поколение всего комплекса способов деятельности и убеждений, составляющих кооперативную основу жизни традиционного общества. Каждый член кругового танца отождествлял свое «я» с «мы». В период танцевальной церемонии все участники хоровода объединены групповым именем, их тела имеют одинаковую раскраску, а помыслы направлены на воспроизведение единого коллективного мифа. Круговые танцы поддерживают коллективные ритуалы с целью смягчения переживаемых коллективом стрессовых ситуаций (смена времен года и сопровождающие этот процесс периоды голода или достатка, смерть или рождение членов общины и др.), способных нарушить устойчивое равновесие существование группы. Круговые танцы происходят в определенных местах, как правило, в священных рощах, рядом с погребальными долинами предков, скальными святилищами с древними рисунками. Ритуалам предшествует подготовительный этап, в ходе которого создаются новые рисунки или подновляются старые. (Ромм В.В. Танец и секреты древних цивилизаций. Новосибирск: Наука, 2002. С. 44-45; Королёва Э.А. Ранние формы танца. Кишинев, 1977; Буксикова О.Б. Традиционные танцы в хореографическом искусстве народов Восточной Сибири: семантика и интерпретация. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009; Жорницкая М.Я. Народное хореографическое искусство коренного населения северо-востока Сибири. М.: Наука, 1983).
Таким образом, доктрина «человека кооперативного» в традиционном обществе поддерживает те постулаты концепции «качества жизни», которые способствуют балансу отношений «человек - природа - общество». Конфликты между концепцией «качества жизни» традиционного общества возникают тогда, когда ее основные постулаты встречаются с постулатами концепции человека конкурирующего, т.е. человека индустриальной цивилизации. Нетрудно заметить, что отношение к земле аборигенного населения вступает в противоречие с современными нормами землепользования индустриальных стран. Земля для представителей промышленных стран — неодушевленный объект, предмет эксплуатации, источник дохода, ничего общего не имеющий с представлениями о живом существе, достойном сострадания, уважения и восхищения.
Доктрина космологического ориентирования
Концепции космологического ориентирования в традиционном мировоззрении народов мира имели не только философский характер, но и практический выход. Они были приближены к нуждам повседневной жизни. Эта концепции базировалась на двух принципах: 1) иерархия объектов материальной (в аспекте уклада хозяйственной деятельности) и социальной культуры на основе модели вселенной; 2) принцип порядка, имевший мно -гочисленные потестарные и гендерные коннотации [35]. Оба принципа предполагали неукоснительное следование традиции.
Концепция космологического ориентирования имеет глубокие исторические корни, и восходит к эпохе палеолита. Она представлена в палеоастрономических документах (лунно-солнечных календарях) [14, с. 186-200], в памятниках наскального искусства Сибири [34]. Ориентация объектов окружающей социальной реальности в соответствии с космологией присуща аборигенам Австралии, племенам северо-западной Амазонии (ишир, барасоны, араваки и др.). Образ жизни аборигенов Арнем-Ленда3 включает ежегодные путешествие по «песенным тропам» — картам между земным и небесным мирами, цель которых — следовать указаниям духов предков, ведущих своих потомков к местам изобилующим пищевыми ресурсами. Песенные тропы — это секретная карта «времени сновидений». Аборигены верят: чтобы соблюдать концепцию «качества жизни» в понимании людей традиционного мира, необходимо поддерживать силу духов-предков ритуалами, обрядами, путешествиями по священным местам — маркерам важных этапов пути по «песенным тропам». Забвение или разрушение священных мест приведет к разрыву связи «человек — природа — общество», т.е. к вселенской катастрофе [39].
Северно-западную часть Южно-Американского континента населяют сообщества речных и лесных индейцев со своими региональными властями, вождями, шаманами. Сегодня они являются наследниками высоких цивилизаций Южной Америки. Микромир общинного деревянного дома и макромир вселенной в сознании этих индейцев сочетаются. Общинный дом — это и есть вселенная. Вселенная речных индейцев Амазонии вме-
щает и небесные, и земные пространства, соединенные идей взаимосвязи мира природы и человека. Небеса, леса, воды рек — все, что дает индейцам Амазонии средства к существованию, одухотворено, наполнено духами, первопредками. Взаимодействие людей и природы, наполненной духами, реализуется в период церемоний. Танцоры, облаченные в перьевые регалии, воспроизводят небесные светила, совершающие свой космический цикл, а ритмика и движения танца соотнесены с движением звезд по небосклону. Священные ритуалы аннигилируют время, соединяя законы космоса с законами социума. Большую роль в ритуалах играют подготовительные путешествия по территории племени, цель которых - посещение священных мест: скал с наскальными рисунками, легендарных мест рождения первопредков, мест, ассоциируемых с судьбоносными деяниями культурных героев-мироустроителей [41, с. 274, 278].
Еще один пример такого рода дает еврейская концепция кашрута, охватывающая правила жизненного цикла, поведения в повседневной жизни, соотносимые с понятиями «космический порядок» и «социальный порядок», включающие приготовление пищи, убой жертвенных (сакральных) и домашних животных, предназначенных в пищу. Ритуальный убой производится моментальным горизонтальным разрезом, рассекающим пищевод и дыхательное горло, — так называемые симаним («признаки»). Животное, зарезанное согласно правилам ритуального убоя, считается кошерным, причем только в том случае, если разрез пришелся и на пищевод, и на дыхательное горло, а птица — даже тогда, когда рассечен только один из симаним. Шхиту производит обученный законам ритуального убоя человек — шохет. Перед шхи-той резник произносит соответствующую бенедикцию. После убоя птицы и неодомашненного скота шохет обязан посыпать пролившуюся кровь землей или песком [30].
Значительное внимание отводится организации пространства (космологическому ориентированию) на Юго-Востоке Азии, например у тайцев. Пожалуй, эта концепция - одна из ведущих для тайского мировоззрения. «У тайцев огромное значение для восприятия окружающего мира имеет ориентация но сторонам света: в любом месте, в любое время дня и ночи они должны представлять, где север. Ребенку прививают этот стиль мышления, прося его подвинуть что-либо «немного севернее...» [11, с. 243]. Оппозиция «мужчина/женщина» также ассоциируется с понятием о сторонах света. «Мужчины получают север и восток, женщинам достается юг и запад. Север буквально означает «над», «вверху», и мужчины спят севернее своих жен, аналогичное положение («над», «севернее») занимают они и во время коитуса. «Благоприятный столб» — на восточной стороне дома в «спальной зоне» — имеет отношение к мужчинам (к нему привязывают мужскую одежду), «столб-госпожа» (к нему привязывают женскую одежду) находится на западной стороне спальни. Стоящая женщина не должна приближаться к сидящему мужчине...» [11, с. 250]. Концепция космологического ориентирования распространяется на правила организации внутреннего пространства усадьбы, расположение членов семьи по отношению друг к другу в процессе повседневной жизни и т.п. [11, с. 242]. Представление о модели мира в
3 Область Арнем-Ленд расположена в тропическом северном районе Австралии, это один из самых продуктивных в художественном плане районов страны. Здесь на площади 114 000 кв. км с мощными реками, лагунами с пресной водой, джунглями, лесами, мангровыми болотами и песчаными пляжами найдены сотни образцов наскальных рисунков.
Одухотворение элементов вселенной
Мандала как
символ
идеальной иерархии
«Песенный тропы» как карта модели мира
Рис. 4. Структурная модель концепции «качества жизни» в традиционной культуре с позиций доктрины космологического ориентирования.
тайском обществе незримо присутствует как при организации внутренней планировки дома, так и при планировке поселения. «Как правило, ориентация дома проводится с учетом направления ближайшей реки. Этикетные традиции традиционной культуры тайцев уходят в этику родо-племенного общества, отличаются наличием нескольких этикетных языков, свойственных для представителей разных сословий, а также принципами престижности, уважения к старшим, статусу, которые в системе межличностной коммуникации располагались по системе двоичных оппозиций «верх/низ», «благоприятное/неблагоприятное», «мужское/женское» [11, с. 241] (рис. 4).
Особая концепция космологического ориентирования, упорядочивающая контекст бытия, превращающая его из «космоса» в «социум», существовала в Китае. Эта концепция предстает в форме универсальной классификационной схемы, способной унифицировать различные сферы человеческой активности с их подчинением космолого-религиозным регламентациям [12]. Понятие «порядок» как качественная характеристика пространственно-временного континуума воплощалось в принципе Чжун — центре мироздания. Для Центра мироздания выделялся соблюдаемый исключительно в официальном обрядовом календарном цикле специальный временной промежуток, приходившийся, по лунному календарю, на вторую половину июля — начало августа. Принципиально важно, что данная космологическая модель отнюдь не являлась порождением абстрактно-теоретических построений, как это нередко видится на материале ее философских изложений и трактовок. Ее отдельные элементы угадываются во многих культурно-художественных реалиях (четырехчленные орнаментальные композиции, семиотические закономерности жилищ и поселений) неолитических культур бассейна Хуанхэ. А свой окончательный вид она приобрела в иньскую эпоху, предопределив, в том числе, особенности композиции царских усыпальниц. Чжун интегрировал четыре зоны мирового пространства — Восток, Юг, Запад и Север — соответствуют четырем сторонам света. Пространственным ориентирам модели соответствовали времен-
ные четыре сезона (сы ши) —весна (Восток), лето (Юг), осень (Запад) и зима (Север). Концепция порядка, которая воплощалась в идее пяти пространственных зон, исходно налагалась на реальное географическое пространство и обозначалась пятью горными массивами — Пятью священными пиками у юэ). Это: горы Суншанъ («Наивысочайшая гора», провинция Хэнань) — для Центра; горы Тайшань («Великая гора», Шаньдун) — для Востока; горы Хуашанъ («Цветущая гора», Шэньси, рядом с г. Сиань); горы Хэншань («Гора-опора», Хунань) — для Юга; и горы Хэншань («Гора-балка», «Недвижная гора», Шаньси) - для Севера. Границы, отмеченные пятью священными пиками, точно совпадают с крайними точками территории поздне-иньского государства. Моделью азиатской концепции упорядоченного мироздания может служить буддийская мандала4 (рис. 5).
Рис. 5. Буддийская мандала.
4 На санскрите «мандала» означает «круг» и «центр». Традиционно ее обозначают кругом - символом космоса и природы, и квадратом - символом Земли и мира, созданного человеком.
Таким образом, принцип космологического ориентирования, определяющий принципиальные основания традиционной концепции «качества жизни», предполагал поддержание устойчивого развития древних и традиционных обществ путем соединения ранних форм естественно-научных знаний (счисление времени, наблюдение звездного неба, прикладная география в форме сакральных путешествий по территории племени) и ритуалов. Неотъемлемой частью ритуалов поддержания и реинкарнации жизни были ритуалы этической направленности.
Доктрина добродетельного поведения
Мифы австралийцев, отражая нравственные представления и общественные нормы, тем самым содержат и этические рекомендации. В них содержатся сведения и о прямых предписаниях этического характера, связанные с посвятительными обрядами, требованиями хранить законы, предков, почитать старших (не лгать, не вступать в незаконные половые связи и т.п., не разглашать мужские религиозные тайны женщинам и непосвященным юношам, не произносить непристойности), т.е. жить в соответствии с моральными нормами племени [40]. Тем не менее, добродетельное поведение, формируемое запретами и предписаниями, у аборигенов Австралии и жителей Папуа — Новой Гвинеи [41; 38, с. 233—282] определено социальным статусом членов конкретного племени и не распространяется на представителей других племен, т.е. носит этноцентрический характер.
С другой стороны, основа тайской традиционной культуры - это прецедент, т.е. воспроизведение образцов, при которых оценивается и наделяется смыслом именно момент повторения, а момент неизбежной новации оказывается не замечен.
В традиционной культуре тайцев, которая сформировалась под влиянием «буддийских культур» Индокитайского полуострова, существовало несколько концепций добродетельного поведения, которые характеризовались специальными терминами. Этикетные традиции традиционной культуры тайцев уходят в этику ро-доплеменного общества, отличаются наличием нескольких этикетных языков, свойственных для представителей разных сословий, а также принципами престижности, уважения к старшим, статусу, которые в системе межличностной коммуникации располагались по и си-
стеме двоичных оппозиций «верх/низ», «благоприятное/неблагоприятное», «мужское/ женское» [11].
1. Кренгтьай (кренг — биться, тьай — сердце). Эта норма поведения предполагает учет возраста людей в период коммуникации, младшие должны выказывать почтительность в разговоре со старшими. В определенном смысле эта концепция близка качественной концепции «добродетели» православного христианства. Как писал В. Соловьев, добродетель — это правило действия, как условие известного блага. Добродетельными могут считаться только люди стыдливые, воздержанные. Поведение в соответствии с названными ориентирами приводит к постоянному самообладанию, к свободе духа и его власти над материальным бытием, т.е. к состоянию, которое дает нам некоторое удовлетворение, или представляющему нравственное благо. Таким образом, способность к жалости, или сострадательность (в противоположность эгоизму, жестокости, — первых хорошее личное качество или добродетель; поскольку она одобряется — она дает норму для альтруистической деятельности по правилам справедливости и милосердия, а такая деятельность приводит к нравственному благу истинной общественности или солидарности с другими, окончательно — со всеми живыми существами.
Добродетель есть нормальное или должное (в широком смысле правдивое) отношение человека ко всему (ибо нельзя мыслить качеств или свойств безотносительных). Тройственный характер добродетели определяется такими качествами человеческой личности, как смирение, энтузиазм, воздержанность или умеренность. Краеугольным камнем добродетели является мудрость и справедливость, а также закон (легальность). К богословским добродетелям относятся надежда, любовь, бескорыстие, щедрость, терпеливость, правдивость.
2. Прачот — это способ переадресации отрицательных эмоций (гнева, ненависти, раздражения). Он заключается в том, что человек, который кем-то оскорблен, не проявляет своего недовольства прямо, а обращает его в присутствии обидчика на другой объект; при этом предполагается, что обидчик способен понять, что именно он является объектом раздражения.
3. Кхит — «выход за пределы мира», нарушение принципа различения «низкого/высокого». Нарушение принципа может привести к вселенским катастрофам, спасти от которых может только жертва астральным божествам (рис. 6).
Рис. 6. Структурная модель концепции «качества жизни» в традиционной культуре с позиций доктрины добродетельного поведения.
Таким образом, этические доктрины (правила добродетельного поведения) народов, ведущих образ жизни архаических охотников, определены принципами космологического ориентирования и религиозно обусловлены (тотемные предки, культурные герои), в отличие от народов, в основе хозяйственной деятельности лежит производящее хозяйство. Концепции добродетельного поведения последних социально обусловлены.
Европейская доктрина человека конкурентного
Параметры европейской концепции качества включают философский (теоретический) и социологический (социально-экономический, практический) аспекты. Если обратиться к философскому аспекту, то еще античные мыслители признавали, что качество пронизывает все стороны мироздания и является ключевым фактором социального устройства и деятельности людей. Качеством обуславливается целостность природного и социального мира и его многообразие [37]. Аристотель рассматривал категорию качества как видовое отличие сущности, как характеристику состояний сущности, как свойство вещи. У Аристотеля термин «качество» обозначал понятия: существенная особенность объекта, один из существенных признаков объекта, совокупность свойств объекта, что близко к современному представлению. Он полагал также, что термин «качество» может употребляться и «...по отношению к хорошему и дурному образу действий и, вообще, сюда принадлежит дурное и хорошее». Он же выработал понятия диагностики крайних качественных состояний личности и отклонений от них [2, с. 16]. Синтетически-структурная терминология античных мыслителей, которая использовалась при описании качественных характеристик объектов, имела конститутивный, а не конструктивный характер. К конструктивным философским терминам качества относятся такие, как «фигура» (schema), «порядок» (taxis), «позиция» (thesis), «мера» (metro) [15]. Например, мера относится Платоном к терминологии эстетических модификаций. К этим терминам необходимо присоединить также и те, которые основаны не только на формально качественном согласовании, но и на понимании структуры вместе с качеством. Таковы форма в самом широком смысле слова, облик (morphe), отчеканенный вид (typos) и отчеканенно-смысловая структура (eidos, idea), которую в связи с этимологией этого слова можно назвать также зрительным видом, зримость (в прежнем русском языке был термин, точно передающий эту терминологию, именно «зрак»). От этих элементарно-конструктивных терминов античные философы переходили к таким, которые имели уже не единичное значение, но указывали на целую композицию. Таковы композиционно-конструктивные термины «симметрия», «ритм», «пропорция» [13].
Можно сказать, что в продолжение мысли философов греческой античности концепция качества постепенно стала приобретать все более ярко выраженный социально-экономический смысл. Социологический подход к осмыслению концепции качества в Европе (Новое время) стал включать такие аналитические категории, как «качество жизни», «качество населения», «индекс человеческого развития». Формирование социологическо -го подхода было ускорено протестами потребителей недоброкачественной продукции, которые были впервые
документально зафиксированы в штате Массачусетс в 1775 г. Продавцы испорченной пищи были приговорены к позорному столбу. С 1890-х гг. в Америке начинается борьба за социальный контроль за качеством продуктов питания и лекарствами. В 1890 г. был принят анти-трастовский закон Шермана, ограничивающий влияние большого бизнеса на сдерживание конкуренции. В 1906 г. была учреждена Администрация по продуктам питания и лекарствам и т.п. В 1936 г. в США был создан Союз потребителей, выпускающий ежемесячный журнал " Consumer Reports", в котором проводится сравнение конкурирующих продуктов и услуг. Союз независим как от бизнеса, так и от государства. Борьба за обеспечение качества жизни в США разворачивается в области вопросов охраны окружающей среды, борьбы с недобросовестной рекламой и торговли «симулякрами». В 1960-х гг. в США поднимаются проблемы опасности пестицидов и других химикатов в пищевых и прочих продуктах. Законодательно устанавливаются стандарты безопасности для автомобилей. В 1970-е гг. принимаются законы, ограничивающие загрязнение воздуха, усиливающие контроль над токсичными веществами, поддерживающие консервацию ресурсов и защиту качества питьевой воды. Агентство защиты окружающей среды устанавливает контроль над промышленными выбросами, токсичными отходами и автомобильными выхлопами. Федеральная торговая комиссия устанавливает четкие правила для определения недостоверной рекламы, заставляет сигаретные компании раскрывать содержание вредной смолы на упаковках и расследует воздействие телерекламы на детей.
Американские социологи реагировали на вызовы времени, организуя опросы общественного мнения, целью которых было выявить отношение населения к злоупотреблениям в области политики правительства и крупных промышленных корпораций, связанной с качеством жизни населения.
Начиная с 1960-х гг. американские социологи стали сталкиваться с проблемой: в категориальном аппарате американской социологии того времени наблюдались разночтения представлений об объеме понятия «качество жизни». В американской исследовательской среде того периода родились два термина "quality-of-life" и "well-fare" (велферизм). Первый носил социологический, претендовавший на объективность характер описания, а второй - субъективный, психологический характер, раскрывавший оценку индивидом своих представлений о качестве жизни. Часто объективный и субъективный критерии не совпадали. Господствовавшие в американской исследовательской среде 1960-70-х гг. эти два подхода к изучению социологического феномена «качество жизни» вызвали появление двух типов исследовательских программ: субъективистский и объективистский.
«Субъективистскую» программу исследований разрабатывали в 1960-70-е гг. американские психологи и специалисты в области социальной психологии. Они использовали когнитивный подход при изучении эмоциональной составляющей ответов респондентов на вопросы по теме «качество жизни». Эта программа ориентировала ученых, главным образом психологов (А. Кемп-бела, Р. Инлхардта, Дж. Рабье), на то, чтобы концентрировать внимание на рассмотрении ценностных установок и переживаний людей. Эти программы включали такие разделы эмпирических исследований как: изучение представлений людей о счастье, благополучии, опросы
Доступ к политическим и гражданским институтам
Доступ к юридическим услугам
Динамика демографических процессов
Ожидаемая
п родолжител ьность
жизни
Состояние
жилища.
инфраструктура
Культура, семейные ценности, социальные связи
Политическая стабильность
Рис. 7. Модель европейской концепции «качества жизни».
респондентов по теме «удовлетворенность жизнью» и др. При этом исследования такого рода носили сравнительный характер и проводились в разных национальных сообществах, этнических средах, региональных группах. В ходе реализации этих программ исследований «качества жизни» вскрылись связи между личным статусом индивида и системой его личных ценностей. Тем не менее, психологическое направление исследований «качества жизни» часто заходило в тупик, когда исследователи оказывались перед необходимостью выявления соответствия личного опыта и условий окружающей среды, соответствия между субъективным и объективным опытом личности. Они понимали, что, если попытаться объяснить самочувствие большого числа людей на основе объектив -ных фактов, то останется непонятной большая часть того, что необходимо объяснить.
«Объективистскую программу» исследований разработали американские социологи и экономисты, которые применяли в работе с аналогичными индикаторами ин-вайронментальный подход, позволявший учитывать такие факторы, как уровень преступности, уровень доходов, потребительскую корзину, качество продуктов, доступ к системе здравоохранения, качество услуг, уровень образования, плотность населения и др. В основе этой программы лежали постулаты экономической социологии и идеи гедонистического велферизма. Ранние теоретики социального экономизма (Б. Мандевиль, А. Смит с его идеей «человека экономического») полагали, что в основе общественного прогресса лежит эгоизм. Стремясь к удовлетворению собственной потребности материального благосостояния, люди невольно развивают общественное богатство. Принципы социальной экономии совпадали с принципами религиозной этики протестантизма (М. Вебер). Английский экономист А. Пигу в своей книге «Политическая экономия благосостояния» (1951) [37] рассматривал само понятие «благосостояние» как степень удовлетворенности жизнью. При этом он различал общее благосостояние (окружающую среду, характер взаимоотношений между людьми, жилищные условия, общественный порядок) и экономическое. Экономическое благосостояние у него было лишено всякого социального содержания (рис. 7).
Идеи экономического велферизма («социального рыночного хозяйства», «государства всеобщего благоденствия») имманентны трудам К. Боулинга [31]. Постепенно в качестве критерия классификации обществ по уровню благосостояния (экономического) становится уровень дохода населения (Г. Кан и А. Винер).
Определенная критика велферизма содержится в концепции образа жизни Дж. Гелбрейта [7]. Образ жизни определяется уровнем богатства/нищеты конкретного общества. Поэтому общества индустриального типа он относит к богатым, а традиционного - к бедным. Исследования по проекту изучения качества жизни, в котором приняли участие Дж. Гэлбейт, Бен Ши Лю, В. Феркинс, К. Гронджэрг, П. Элбин (1979) предполагали изучение американского образа жизни. Работы выполнялись по заданию крупного экономического лобби при правительстве США на деньги благотворительных фондов. Результатом проекта по утверждению «индустриального образа жизни» стали справочники, руководства, выставки, фильмы, спортивные мероприятия и пособия. В таких пособиях рассказывалось о том, как лучше жить и чувствовать, как больше получать радости от жизни, как делать деньги и др. Так рождалась механистическая концепция человеческой личности индустриального общества в рамках социологизации экономики (Б. Шиллер). Выводом участников проекта стало утверждение о том, что существенное влияние на образ жизни людей оказывает сфера обращения (капиталов, товаров, услуг), и он определяется причинно-следственной связью «человек - окружающая среда» («функция чувственно-познавательной реакции») и внутренним процессами человека («функция физико-химическая»). Главным фактором, который определяет поведение людей, исследователи, работавшие по проекту изучения качества жизни, считают форму собственности средств производства. Идеи разработчиков проекта перекликаются с идеями философов постмодерна, которые полагают, что именно форма собственности, социальная среда и внутренний мир человека определяют концепцию «одномерного человека», или "Homo economicus" (X. Ортега-и-Гассет). В российской философии также разрабатывалась концепция «идеала качества человека».
Своеобразие русской культуры в этом аспекте состоит в создании идеального типа человека - целостного, холистического, с синтетическим типом мышления, обладающего цельным знанием (Вл. Соловьев), «корневого человека» (П. Флоренский). «Соборность» такого человека перерастает в его «всеединство» с Биосферой, т.е. в ноосферное единство. Философская модель «качества жизни» в представлении русских философов, описывавших в своих трудах феномен «корневого человека» России, с одной стороны, вобрала в себя опыт исторического бытия человечества, а с другой - содержит такую расстановку ценностных приоритетов и мировоззренческих ориентиров, которая исходит из императива обеспечения и устойчивого развития человечества.
Заключение
Историко-типологический анализ концепции «качества жизни» предполагал анализ не только самих концептов качества, но и теорий, их интерпретирующих. Экологические аспекты представлений о качестве жизни в традиционной и современной культурах рассмотрены в контексте историко-типологического анализа, взгляда на череду исторических событий и процессов, главной действующей фигурой которых является «человек кооперативный». В результате анализа были созданы модели идеи «качества жизни», существующие как в традиционном мировоззрении, так и в мировосприятии современного европейца. В силу распространения идей экологического сознания, в настоящее время наблюдается повсеместный процесс рефлексии в области взаимной ответственности и взаимной заинтересованности в установлении равноправных партнерских отношений между мирами традиционной культуры и индустриальной цивилизации. Например, этот интерес проявляется в желании коренного населения Севера Сибири выработать способы толерантного взаимодействия с представителями индустриальной цивилизации, во взаимодействии аборигенов Австралии или жителей Амазонии с антропологами, властями и кинодокументалистами с целью рассказать другим о себе, своих традициях, своем представлении об устойчивом развитии, связанном с понятием «качество жизни».
На основании краткого обзора некоторых терминов и концепций качества жизни в традиционной и современной (европейской) культурах здесь предложена предварительная типология идей «качества», сопряженных с терминами, понятиями и мировоззренческими концепциями, имманентными традиционной культуре. Идеи качества жизни в системе доктрины «чело-
века кооперативного» группировались вокруг трех базовых постулатов: ценностей системы хозяйства и природопользования (индейцы Северной Америки, народы Севера Сибири), ценностей морали с идеей мирового порядка во главе (Юго-Восточная Азия, тайцы) и ценностей рационализма (европейская культура).
Именно эти факторы определили название цивили-зационных феноменов коренного населения Северной Америки, как то: арктической цивилизация гарпуна, цивилизации лука и томагавка из рога оленя охотников на оленя карибу и лося Субарктики; цивилизации тотемных столбов северо-западного побережья Северной Америки, цивилизации «красной рыбы», «корзинщиков» и «птицепоклонников» Плато, Большого бассейна и Калифорнии, цивилизации Великого Юго-Запада; цивилизации охотников на бизонов Великих Равнин; цивилизации «строителей курганов» Восточной лесной зоны.
У народов Севера Сибири концепция качества жизни, реализуемая в форме доктрины «добродетельного поведения», является составной частью мировоззрения, которое не в меньшей степени, чем у коренного населения Северной Америки, детерминировано факторами антропосистемного характера, но имеет более ярко выраженный экосистемный уклон.
Наиболее древней и широко распространенной является концепция «качества жизни», представленная в доктрине «космологического ориентирования» как у народов, ведущих присваивающее хозяйство (аборигены Австралии, Амазонии), так и у народов, имеющих производящую экономику, но, подобно первым, принадлежащих в этнографической современности к традиционному типу культуры (народы Юго-Восточной Азии и Китая). Все три доктрины («человека кооперативного», «добродетельного поведения» и «космологического ориентирования»), формирующие концепции «качества жизни» традиционной культуры, вписываются в дух общих социально-экологических и социально-синергетических законов, описывающих отношения «природа - общество» на следующих уровнях [8]: 1) связи со средой; 2) адаптация к условиям среды; 3) эволюция сообществ к системе жизненных взаимодействий; 4) экологические ниши и их разделение; 5) баланс сил, участвующих во всех видах взаимодействий (социальных и социально-природных) и др.
Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований: грант РФФИ № 03-06-80450-а «Культурные модели и этноаксио-логия коренного населения Северной Америки».
Литература
1. Алиан М. Социальная экология. - М.: Наука, 1964.
2. Антология русского качества. - М: Стандарты и качество, 2000. - С. 16.
3. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Ред. П.С. Гуревич. - М.: Прогресс, 1992.
4. Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия. - М.: Международные отношения, 1993. - 273 с.
5. Бартоли А. Экономика и коллективное созидание. - М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1977.
6. Вебер М. История хозяйства: Город. — М.: Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. - 576 с.
7. Гелбрейт Дж. Экономические теории и цели общества. - М., Директ-Медиа, 2007. -347 с.
8. Дедю И.И. Экологический энциклопедический словарь. - Кишинев: Молдавская
Советская энциклопедия, 1989.
9. Дюверже М. Социология политики. - М.: Наука, 1968.
10. Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера: ХУП-Х1Х вв. - Томск, 1990. -188 с.
11. Иванова Е.В. Очерки культуры тайцев Таиланда. - М.: Восточная литература, 1996. -243 с.
12. Кравцова Е.М. История искусства Китая. Учебное пособие. - СПб.: Лань, 2004. - 960 с.
13. Кричагин В.И. Философия Аристотеля и качество населения // Качество населения. - М.: Изд-во ИСЭПН. - Вып. 6. - 1993. -С.151-152.
14. Ларичев Е.В. Лунно-солнечные календари эпохи ашеля и мустье // Археология северо-восточной Азии. Астроархеология. Палеометрология. Сб. научных трудов. - Новосибирск: Наука, 1999. - С. 186-200.
15. Лосев А.Ф. Синтетически-структурная терминология // Антология русского качества. - М.: Стандарты и качество, 2000. -С. 97.
16. Лосев А.В., Провадкин ГГ Социальная экология: Учебное пособие для вузов / Ред. В.И. Жуков. - М.: ВЛАДОС, 1998. - 312 с.
17. Лось В.А. Экология: учебник. - М.: Экзамен, 2006. - С. 45.
18. Лотман Ю.М. «Договор» и «вручение себя» как архаические модели культуры // Ученые записки Тартуского государственного университета - 1981. - Вып. 513. - С. 30.
19. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. - М.: Экзамен, 1995.
20. Мягков С.М. Социальная экология: этнокультурные основы устойчивого развития. - М.: НИИПИ экологии города, 2001. - С. 67.
21. Новикова Н.И. Толерантное поведение как модель партнерства // Толерантность и культурная традиция. - М., 2002. - С. 428.
22. Окладникова Е.А. Традиционные культуры коренного населения Северной Америки как цивилизационный феномен. Учебное пособие. - СПб.: МАЭ РАН, 2003. - 542 с.
23. Окладникова Е.А. Этнос. Общение. Ценность. Учебное пособие. - СПб.: Астери-он, 2004. - 85 с.
24. Перру Ф. Экономика ХХ в. - М.: ИНФРА-М., 2000.
25. Печчеи А. Человеческие качества. - М.: Прогресс, 1985.
26. Реймерс Н.Ф. Экология. Теории, законы, правила, принципы и гипотезы. - М.: Россия молодая, 1994. - С. 54.
27. Социология образа жизни [Сост. В.И. Бегинин и др.]. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1993.
28. Топоров В.И. К иранскому влиянию в финно-угорской мифологии // Финно-угорские народы и Восток. - Тарту, 1975.
29. Турен А. Постиндустриальное общество. - М.: Наука, 1965.
30. Электронная еврейская энциклопедия http://www.eleven.co.il
31. Bouling К. Principles of Economic Policy.
- New York, 1951. -Р. ll.
32. Ellul J. The Technological Society. - New York: Vintage Books, 1964.
33. Esty G. Psychological economics of Human ecology // Am. J. Economics and Sociology. - 1971. - Vol. 30. - Р. 245.
34. «Homo Eurasicus» у врат искусства звезды, знаки, люди: каталог 1-й выставки по астроархеологии в Доме ученых им. М. Горького РАН, октябрь 2009 г.- СПб.: Астерион, 2009.
35. Kim A.C., Becker M. (eds.). Highland Indians and the State in Modern Ecuador (Pitt Latin American Studies). - Pittsburg University Press, 2007.
36. Park R., Burgess E., and McKenzie R. The City. - Chicago, 1925.
37. PigauA.C. Economics of Welfare, 4th ed.
- London, 1932. - Р. 5 (цит. по: Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. - М.: Прогресс, 1968).
38. Read K.E. Morality and the concept of the person among the Gahuku-Gama // Oceania. -1955. - Vol. 25. ^р. 233-282.
39. The N ative Tribes of South - E ast Australia.
- London, 1904. - Pр. 404-413.
40. Ticio E. The Curse of Nemur. In Search of the Art, Myth, and Ritual of the Ishir. -Pittsburgh, PA: University of Pittsburg Press, 2007.
41. WarnerL.W. A Black Civilization: A Study of an Australian Tribe. - New York, 1964.
