CC BY
59
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕИНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
ща вера в победу человеческого духа, но она кажется абстрактной в условиях страшного возрастания силы человека над природой, в условиях рабства человека у собственных открытий.
Размышления Бердяева можно, на наш взгляд, назвать истоками будущей философии техники, философии машины, отсутствие которой констатировал ученый в тридцатые годы прошлого века. Две вышеназванные работы можно внести в разряд работ, представляющих философское осмысление последствий внедрения в жизнь общества техники. А блестяще обозначенная Н.А. Бердяевыми тема бытия и возможного небытия в техническом совершенстве плавно перешла в двадцать первый век и стала не только уделом фантастов, но и представителей самых различных наук.
Мысли русского ученого опередили те тревожные прогнозы, которые стали достоянием человечества как следствие весьма неблагополучного состояния дел в природе и были представлены во второй половине двадцатого века Римским клубом и другими организациями. А потеря инстинкта самосохранения современным человеком не подвергается сомнению.
Н.А. Бердяев ушел из жизни в 1948 г. Тема взаимоотношения человека и человечества с природой в первой половине двадцатого столетия не была столь важна, как ныне. Но глубина и актуальность его размышлений поражает. Творчество Бердяева необычайно богато удивительными прозрениями, острым чувством современности. Пришел черед не только прислушаться к ним, но, взяв за основу его идеи и идеи других замечательных ученых, способствовать всеми силами изменению сознания человека на индивидуальном и коллективном уровне. Ведь человек не может быть безучастным элементом природы, равнодушным созерцателем ее уничтожения - он важнейшая
составляющая природы и при этом весьма уязвимая. Работы Н.А. Бердяева - это не только удивительно глубокие и актуальные размышления, духовно обогащающие прикасающегося к ним человека, и предостережения, заставляющие вспомнить знаменитое завещание Гиппократа «не навреди!», но и в какой-то степени часть программы по спасению природы.
Может ли помочь спасению природы так любимая им философия? В философии человеческий дух одерживает победу над естеством через его героическое преодоление, так несколько пафосно утверждал ученый. И если наука порождена горькой нуждой человека в предметах потребления и является реакцией самосохранения человека, потерянного в темном лесу мировой жизни, то в философии выражается полнота, роскошь, избыток духовных сил. Философия и есть самосознание человеком его царственной и творческой роли в Космосе. И если философия творит новое мировоззрение, а Н.А. Бердяев был в этом уверен, то с ее помощью возможно изменение самого человека, его морали. А изменения в сфере духовной жизни, в сфере морали в связи с этим процессом могут помочь в решении современной экологической проблемы.
Работы Н.А. Бердяева - это не только удивительно глубокие и актуальные размышления и предостережения, но и, возможно, в какой-то степени программа действий.
Библиографический список
1. Семенова, С.Г. Николай Федоров. Творчество жизни / С.Г. Семенова. - М., 1990.
2. Бердяев, Н.А. Человек и машина / Н.А. Бердяев // Вопросы философии. - 1989. - № 2.
3. Розанов, В.В. О себе и жизни своей / В.В. Розанов. - М., 1990.
4. Бердяев, Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. - М., 1990.
5. Ясперс, К. Духовная ситуация времени / К. Ясперс. - М., 1990.
72
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕЙНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
ЭТИКА ОТВЕТСТВЕННОСТИ - АКТУАЛЬНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ
Ю.В. ГОЛОВКО, доц. каф. философии и психологии Московского государственного технического университета «МАМИ», канд. филос. наук
Наследие практически каждого заметного мыслителя прошлого включает этическую концепцию как часть философской системы. Даже если философ не сформировал в творчестве особой самостоятельной этики, представления о должном и недолжном, добре и зле, поведенческих нормах так или иначе содержались, были растворены в его трудах, дав возможность поздним исследователям представить уже систематизированную нравственную доктрину. Этика античных философов, Аристотеля, Платона, конфуцианские представления о благородном муже, этика стоиков, средневековые религиозно обусловленные представления о добре и зле и поведенческом идеале, этика Спинозы, гуманизм мыслителей Ренессанса - эти разные, порой противоположные, системы взглядов демонстрируют непреходящее стремление человечества к выработке общих принципов нравственного поведения. И. Кант почитается нами, в том числе, как философ, формализовавший этику в своем категорическом императиве. Более поздние этические построения характеризовались, с одной стороны, известной экстравагантностью и изяществом (как у Ницше или экзистенциалистов), с другой - попытками расширить этическую проблематику за пределы традиционно понимавшейся под ней сферы отношений человека с человеком. Примерами такого рода являются идеи соборности и космизма, разрабатывавшиеся в русской философии, обозначившие переход от индивида как субъекта этики к ее коллективному субъекту и, соответственно, коллективной же ответственности. Другим примером может послужить возникшая в ХХ веке экологическая этика, синтетическая дисциплина, связанная с именем А. Швейцера [1], в системе которого претерпевает изменения уже объект традиционной этики, им становится природа, жизнь как таковая. ХХ век оказался
yulia_golovko@mail.ru
плодовит на синтетические системы, резкий технологический прорыв, произошедший на глазах одного поколения, существенно обогатил и расширил поле для философствования на тему взаимоотношений «человек - мир», тем более что это поле было подготовлено мыслителями предыдущих поколений. Именно этика была обречена на поиски ответа на вызовы цивилизационного взрыва. Неудивительно, что этическая проблематика доминирует практически во всех концепциях, созданных в это время, причем зачастую в контексте взаимоотношений человека с его же креатурами, оказывающими существенное влияние на жизнь человечества.
Значительный интерес, на наш взгляд, представляет этическая концепция Г. Йона-са [2]. С его именем связано становление понятий «новая этика», «этика ответственности». Ранее понятие ответственности появляется в трудах М. Вебера [3; 4]. У него этика ответственности рассматривается во взаимодействии с этикой убеждений. Относительно понятия «новая этика» и его применимости ко всякой системе будет сказано позже, остановимся же пока на соотношении «этики ответственности» и «этики убеждений», находящихся в некотором логическом противопоставлении друг другу. Сразу констатируем, что этика ответственности, в отличие от этики убеждений, имеет естественно обусловленную природу, в то время как этика убеждений предполагает наличие развитого социума и производных от него структурированных ценностных систем (религиозных, политических и пр.), лежащих в основе этики убеждений. На протяжении веков человеческой истории деятельность индивида натыкалась на ее последствия, хорошие или не очень, которые во многом определяли его дальнейшее поведение, как и поведение общества как системы. Суровые реалии всегда выступали ограничителем че-
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 2/2011
73
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕИНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
ловеческих устремлений и корректировали каждый шаг действующего субъекта. Этика ответственности как концепт предполагает очевидное возмездие за деяния, в то время как этика убеждений - наличие привнесенных устоявшихся социально обусловленных компонентов сознания, формировавших представления о должном и сущем. Хронологическая и генетическая первичность здесь представляется бесспорной.
Собственно говоря, использование термина «новая этика» представляется не вполне оправданным. Не в том смысле, что ничто не ново в этом мире, а в том, что с тем же успехом «новой» можно было бы назвать хоть этику эпохи Возрождения, да и любого века человеческой истории, характеризующегося каким-либо заметным цивилизационным событием. Возникновение, к примеру, огнестрельного оружия, книгопечатания, освоение новых средств коммуникации и транспорта явились событиями глобального масштаба, радикально изменив отношения человека с себе подобными и с миром в целом. Разумеется, эти изменения так или иначе отразились и на идеях мыслителей-современников. И действительно, в эпоху великих географических открытий или научных достижений появляется это обостренное предощущение грядущего всесилия человека, где-то по-детски идеалистическая уверенность в каком-то волшебном завтра. Конечно, в такой идейной атмосфере можно говорить о формировании концепции нового человека и новой этики. Аналогичные процессы происходят и при масштабных изменениях общественно-политического свойства. Уникальность настоящего момента, на наш взгляд, сильно преувеличена, хотя именно это и дает возможность говорить о современной цивилизации как о «технологической», противопоставляя, таким образом, ее всем предшествующим эпохам как якобы «нетехнологическим» или «дотехнологическим». Подобное разделение правомочно только в том случае, если под технологией понимать исключительно современные цифровые решения, в иных же случаях придется признать, что человеческая цивилизация,
строго говоря, всегда была технологической и иной быть не могла принципиально. Особое место в формировании концепции «новой» этики занимает медицинская и околомедицинская проблематика, генная инженерия, клонирование и прочие достижения последних десятилетий. Да, действительно, новизна ситуации и вызовов, стоящих перед человечеством, очевидна. Но не столь же очевидна была эта новизна в эпоху, когда только зарождалась хирургия? Сама идея врачевания уже предполагает активную борьбу со смертью и в известном смысле уподобление человека творцу. Интеллектуальная атмосфера, связанная с формированием «новой этики», несколько напоминает ожидание конца света с явными свидетельствами его приближения, коих ожиданий история человечества знает немало. Отношение к появлению технических новинок также вполне типично: радио убьет письменность, грамзапись убьет оперу, телевидение убьет театр (и радио заодно), Интернет убьет все. Конец света не наступил, письменность, опера и театр существуют наряду с их предполагаемыми убийцами. Ощущение мыслящим обществом текущего момента, «нашего века» как чего-то особенного, качественно нового, требующего уникальных подходов для осмысления, само по себе не ново, и, вообще говоря, объяснимо тем нехитрым обстоятельством, что современность по природе своей уникальна тем, что мыслящий субъект в ней в настоящий момент существует. Высказанные соображения отнюдь не направлены на умаление значения философского творчества тех ученых, мыслителей, с чьими именами связывается возникновение новой этики. Скорее наоборот, мы с огромным исследовательским интересом знакомимся со всеми доступными «новыми» концепциями. Философы ХХ, да уже и XXI века, поставили много актуальных вопросов и попытались дать на них ответы. Данная работа ни в коем случае не претендует на нигилизм по отношению к великим фигурам, разрабатывающим современную этику. Речь идет всего лишь о необходимости несколько более охлажденного взгляда на актуальную
74
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕИНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
проблематику и более тщательного взвешивания новых сущностей перед их введением в философский обиход. Гипертрофирование качественных изменений человечества может привести к неуместному пессимизму, паникерству современной этики и скатыванию науки к призывам и апелляциям как к последнему средству, столь же пафосному, сколь и неэффективному (к глубочайшему сожалению).
Этика ответственности, понимаемая нами как рациональная система взглядов, имеющая естественную основу, способна дать адекватную картину актуального состояния системы взаимоотношений «человек -общество - мир» и предложить приемлемые модели поведения индивида без неуместной идеализации или, наоборот, демонизации homo sapiens. Предлагается рассмотреть модель взаимодействия компонентов системы этики ответственности, двигаясь в рассуждениях от простого к сложному. Прежде всего, есть индивид, его как-то мотивированное поведение, есть объект, как-то на это поведение реагирующий. Простейший, первичный уровень предполагает наличие другого индивида в качестве объекта действия и непосредственность как действия, так и ответственности (возмездия) за него. Наиболее архаичные этические максимы, сводящиеся в разных вариантах к «не делай другому того, чего не пожелал бы себе», в общем, отражают именно эту простейшую схему отношения человека к человеку. Каждая новая этическая проблематика, на наш взгляд, возникает при изменении субъекта или объекта рассматриваемой схемы (мы упоминали такие явления), либо при возникновении непрямых, опосредованных взаимоотношений между ними. Строго говоря, при отсутствии этих изменений никакой другой этики, кроме упомянутой архаичной максимы, и не могло бы возникнуть - она была бы вполне достаточна для сбалансированного сосуществования субъектов (они же - объекты). Усложнение социальной структуры или расширение возможностей личности в результате распространения технических усовершенствований создает цепочку опос-
редованностей в системе «действие-возмездие», и уже требуется объяснение, почему произошли или какие могут произойти последствия, как нужно себя вести, чтобы эти последствия сообразовывались с положительными ожиданиями, действие механизма уже не столь очевидно. (Мы сознательно употребили термин «положительные ожидания» как нейтральный заменитель таким понятиям, как «благо», «должное», «добро» и «добродетель», т.к. они являются результатом развития этики убеждений и формируются в тесной связи со специфическими национально-культурными, религиозными и политическими реалиями различных народов и эпох). Эти объяснения фактически и составляют содержание множества отдельных этических систем.
Изменения технического и социального свойства сквозь призму этики могут рассматриваться как расширение спектра форм возможного поведения. Для примера рассмотрим распространение в последние десятилетия всевозможных средств коммуникации и компьютерных средств, информационный рывок. Данная тема интересна именно как модельная из-за стремительности, с которой поменялось человеческое бытие, по крайней мере в некоторых сферах. Возникает множество частных, серьезных и не очень, этических вопросов, некоторые находят ответы в самой жизни и закрепляются в более или менее общепризнанных нормах (можно, например, говорить об этике разговоров по мобильному телефону), некоторые же воспринимаются многими как качественно новые, «неразрешимые» проблемы. Расширение потенциального круга общения до глобального вкупе с возможностями анонимности в сети Интернет дает возможность человеку безнаказанно оскорбить другого, да и вообще, высказать нечто абсолютно немыслимое при традиционном личном общении. Казалось бы, подорвана естественная основа для применения схемы ответственности. Можно говорить о качественно новом состоянии человека в виртуальной среде и конструировать принципиально отличную от вековой, традиционной, систему межличнос-
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
75
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕИНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
тных связей. Но стоит ли говорить о безнаказанности за нанесенное оскорбление как о чем-то не имеющем аналогов в прошлом, довиртуальном мире. Разумеется, нет. Испокон веку безнаказанность хамства как феномен было известно человечеству, но пользоваться им мог ограниченный круг людей, имевший высокий социальный статус. То есть, конечно, в разных культурах существовали и развивались представления о должном достойном поведении власть предержащих, но это не отменяет факта возможности безответной грубости. Просто сейчас это «удовольствие» перестало быть прерогативой избранных и в известном смысле демократизировалось. Подходя к этому вопросу с точки зрения естественной этики ответственности, можно утверждать, что идея об иллюзорности безнаказанности требует определенной работы ума и представления о сложном сочетании опосредованных обстоятельств, которые могут привести к косвенному возмездию. Речь здесь, очевидно, не идет о неотвратимости ответственности, но о формировании некоего общепринятого свода норм, с привнесением очень важных, например, религиозных доводов, уже присутствующих в ранее сформированных системах этики убеждений. Заметим, что религиозная мотивация, участвующая в формировании этики, основанной на ответственности - сама по себе важнейшая тема, заслуживающая отдельного исследования.
Продолжая тему современной компьютеризации, коснемся других, не очень серьезных, даже курьезных примеров. Пожалуй, впервые в истории на глазах одного поколения стала возможной ситуация, при которой действующий субъект способен максимально близко к реальности совершать нечто и испытывать практически в полной мере ощущения, которые в реальной жизни стали бы для него последними. Виртуальный гонщик совершает невероятные кульбиты на своем автомобиле, побеждая именитых соперников за гранью человеческих и технических возможностей, платя за свои ошибки в худшем случае перезагрузкой профиля. Выражение «У меня осталось пять
жизней» превратилось в расхожую фразу. С одной стороны, технические достижения во многом сделали квази-реальностью чаемую свободу без последствий. Индивид сейчас способен видеть и «переживать» многое, что было абсолютно недоступно его недавнему предшественнику. Несомненно, виртуальный риск и агрессия в значительной мере канализируют и нейтрализуют их реальные проявления. В то же время ничто не дается просто так и за подобные удовольствия надо платить. Есть основания полагать, что люди, выросшие с идеей возможности определенного безответственного, с традиционной точки зрения, поведения, смогут переносить его в реальную жизнь, которая окажется более требовательной к анализу последствий поступков. Тем более что инструменты виртуального поведения уже реализованы в действительности. Человек может ворочать виртуальными миллионами на виртуальной биржевой площадке, а может делать то же самое, но со своими кровными деньгами. Тип деятельности будет ровно тем же, но последствия и ответственность станут гораздо более осязаемыми. Можно говорить о том, что именно стремительность изменений информационно-коммуникативной сферы на глазах одного поколения создала иллюзию качественно новой ситуации для мира вообще.
Ответственность перед природой, самой жизнью, действительно, стала острейшей для современной этики темой. Сама по себе идея о природе как объекте этики представляется не такой уж и новой. Не только в смысле допущения ценностно обусловленной деятельности природы и ее персонификации и гуманизации, а с вполне утилитарных позиций, характерных для этики ответственности. Понимание того, что природа может мстить человеку за его деяния, возникло не вчера. Качественная новизна самой современной ситуации, обусловленная наличным уровнем развития науки и техники, в том, что творения человека могут уничтожить саму жизнь. С точки зрения этики, ответственность здесь очевидна, и потенциальное возмездие не нуждается в дополнительных
76
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕИНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
объяснениях. Масштаб проблемы таков, что отвечать придется всем сразу независимо от деяний отдельных субъектов, и именно масштаб проблемы и поневоле образовавшийся коллективный субъект ответственности позволяет мыслителям современности говорить о формировании новой этики. Этика ответственности, полагая сохранение жизни самоочевидной главной ценностью, естественно, в своих построениях ориентируется на поведение нормального, разумного, в известном смысле эгоистичного индивида, действующего в своих интересах. Если говорить об угрозах, связанных непосредственно с возможностью самоуничтожения, то, несмотря на глобальный масштаб проблемы, собственно этическая составляющая здесь невелика. Да, цивилизация создала средства, которые, окажись они в руках безответственных политиков или террористов, способны прекратить человеческую историю. В этой уникальной ситуации мы существуем уже несколько десятилетий, но трудно сказать, что она предполагает качественно новую этику. Осознание глобального человечества, хрупкости мироздания, конечно же, наложило отпечаток на мироощущение последних десятилетий, но не отразилось на поведенческих нормах. Строго говоря, этически это проблема для тех единиц избранных, контролирующих потенциальную энергию уничтожения. Ответственность личности у власти, существенно увеличив масштаб, стала глобальной, но в данном вопросе куда как более существенны другие, специальные составляющие, такие как усиление безопасности и контроля, распределение управления, политические движения по нераспространению ядерного оружия, и т.д. Призывы к человечеству измениться к лучшему и добиться от правительств безъядерного мира -несомненно, благое дело, но с точки зрения развития этики лишь подтверждает правильность высказанного выше тезиса, что этическая составляющая здесь невелика. Хотя, разумеется, сведение идеи необходимости безъядерного мира как условия безопасного существования до уровня самоочевидной банальности может со временем сказаться
на мотивации деятельности следующих поколений политиков.
Для этики гораздо интереснее такой аспект данной проблемы, как сохранение жизни в рамках экологической катастрофы. Здесь также произошла известная трансформация субъекта поведения, который мультиплицировался. Коллективная ответственность за коллективные же действия создают иллюзию безответственности личной. Здесь интересно рассмотреть трансформацию изначально предложенной схемы ответственности индивида в усложненную систему, где цепочка опосредованностей чрезвычайно длинна, субъект растворен в коллективном человечестве, но ответственность все равно имеет индивидуальные проявления. То есть мы видим некоторое индивидуальное деяние «на входе» и индивидуальное же возмездие «на выходе». Представляется оправданным не вводить в схему коллективное человечество как новый субъект этики, а исходить из того, что деятельность все равно мотивируется индивидуально. Субъектом деятельности все равно остается тот, к кому можно апеллировать, кого можно убеждать, но коллективный разум еще не стал физической реальностью. Именно поэтому пламенные воззвания к человечеству «вообще» столь малоэффективны и могут лишь, в лучшем случае, медленно формировать некоторую общую идею, что необходимо вести себя осмотрительней. Очень бы хотелось, чтобы экологическая проблематика не оказалась полностью в руках организаций, использующих ее как основу для проведения акций, имеющих почти исключительно PR-характер. Эта тематика на самом деле слишком серьезна, чтоб отдавать ее на откуп околополитическим шоуменам, своей деятельностью девальвирующим идею бережного отношения к природе. Рациональный подход этики ответственности здесь представляется вполне пригодным инструментом для раскрытия сложной последовательности опосредован-ностей, где индивидуальное пренебрежение вполне понятными и оправданными сегодня нормами взаимоотношения с природой ведет к осязаемому индивидуально возмездию.
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
77
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ЭКОЛОГИЯ ДУХА: ИДЕИНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ
Расширение субъекта в контексте рассматриваемой проблематики скорее более применимо к возможности возмездия и для будущих поколений, что, естественно, предполагает безусловную ценность и ответственность за судьбу ребенка как биологически обусловленный и понятный мотив поведения. Максима ответственности применительно к природе как объекту может абсолютизироваться как «не делай окружающему миру того, чего не пожелаешь своему ребенку». Она, по сути, не отличается от классической, лишь предполагает расширение субъекта и объекта, а также более сложную схему наступления ответственности.
Экологическая проблематика снова возвращает нас к уже упоминавшейся выше повышенной ответственности избранных, т.к. не ограничивается массовым поведением, но в значительной степени зависит от политических и бизнес-решений, деятельности ученых. Ответственность власти, социальная ответственность бизнеса, этика ученого - эти словосочетания у всех на слуху. Представляется вполне возможным формирование узкоспециализированных этических систем на основе сложной логики индивидуальной ответственности. В случае бизнеса можно рассуждать об оправданности решений, которые кажутся на первый взгляд коммерчески невыгодными, но непринятие которых содержит куда более серьезные опасности. Ответственность ученого предполагает более активное использование средств прогнозирования, моделирования последствий внедрения тех или иных достижений, тем более, что сами эти средства также совершенствуются. Этике нужна
политика как практическое средство, проводник идей, и политика нуждается в этике, если только она не является исключительно средством банального обогащения или реализации властных амбиций конкретных персон. И в том числе для того, чтобы не превратиться в таковое средство.
Этика ответственности не формирует нравственный идеал. В нашем понимании это достаточно скучный, но рациональный и работающий механизм, способный помочь сохранению жизни без привлечения надуманных сущностей. Она, разумеется, неспособна гарантированно предотвратить приход к власти современного Нерона или предложить нормативную систему людям, принципиально чуждым самой идее возможности такой системы. В ее скромных силах лишь обосновать приемлемый подход к жизни, которая всегда меняется, усложняется и приобретает новые формы.
Библиографический список
1. Швейцер, А. Культура и этика / А. Швейцер. - М., 1973.
2. Ионас, Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации / Г. Ионас. - М., 2004.
3. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер. - М., 2003.
4. Вебер, М. Избранное. Образ общества / М. Вебер. - М., 1994.
5. Давыдов, Ю.Н. Этика убеждения и этика ответственности: Макс Вебер и Лев Толстой / Ю.Н. Давыдов. - М., 1994.
6. Канке, В.А. Этика ответственности. Теория морали будущего / В.А. Канке. - М., 2003.
7. Томашов, В.В. Ответственность как экзистенциальная проблема: историко-философские очерки / В.В. Томашов. - М., 1998.
78
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ФИЛОСОФСКИЕ И НАУЧНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ И ЭКОЛОГИИ ДУХА
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КАК ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЙ ФАКТОР И ФИЛОСОФИЯ
А.Н. КОЧЕРГИН, проф. каф. философии Института переподготовки и повышения квалификации МГУ имени М.В. Ломоносова, д-р филос. наук
albert@voxnet.ru
Факт вступления человеческой цивилизации в качественно новое состояние становится все более очевидным. Одним из показателей этого состояния, затрагивающим основные системы жизнеобеспечения современного общества, является возникновение и интенсификация глобальных техногенных процессов - процессов создания искусственных систем, процессов энерго- и массообмена и преобразования вещества, процессов связи и т.д. Ориентация техногенной цивилизации на человека как единицу военного приложения и как элемент технологического процесса, рассматриваемый в качестве средства получения экономической прибыли, задает такие целевые установки развитию цивилизации, при которых остается лишь подсчитывать шансы человечества на выживание. Существование подобной ориентации таит в себе угрозу гибели цивилизации, которая становится все более уязвимой. Техносфера усиливает интенсивность воздействия на биосферу, являющуюся общепланетарным жизнеобеспечивающим средством. Техногенное влияние на среду обитания человека подошло к критической черте. Угроза уничтожения жизни в глобальном масштабе приобрела столь реальные очертания, что в структуре современных ценностей в качестве главнейшей ценности выступает сама жизнь в планетарном масштабе. В этих условиях необходимо осознание гибельности для человечества сугубо техногенного пути развития. Сейчас представление о том, что можно думать о собственном благополучии, не думая о жизненных возможностях животного и растительного мира, дискредитировало себя. Реальный учет запускаемых человеком глобальных техногенных процессов должен подвести к необходимости изменения ценностных ориентаций общества, его целевых установок. Эпоха чисто потребительского отношения общества к природе
закончилась. Человечество должно осознать, что его выживание обусловлено прежде всего изменением самого характера его отношения к природе. Общество может развиваться в той мере, в какой это могут позволить возможности природы. Экологический вызов современности ставит человечество перед необходимостью принимать своевременные меры. Все это превращает формирование экологической культуры подрастающего поколения в важнейший духовно-нравственный фактор, включающий и экологическое образование, и экологическое воспитание.
Техногенная цивилизация ориентирована на возможно большее обладание материальными ценностями, на то, чтобы ИМЕТЬ, а не БЫТЬ. Утилитарно-прагматическая ориентация из всех форм освоения действительности отдает предпочтение научной - чтобы преобразовывать природу, получать от нее то, что нужно человеку для удовлетворения его материальных потребностей, необходимо иметь о ней истинное знание. Именно поэтому техногенная цивилизация своим развитием во многом обязана науке. И действительно, ничто так не революционизировало человеческую жизнь на протяжении ее истории, как научное знание. Можно без преувеличения сказать, что и сегодня без науки как специализированной деятельности по получению научного знания общество развиваться не может. Человечество может жить и развиваться только на основе знания объективных закономерностей действительности. И в этом смысле научное знание является необходимым условием успешной человеческой деятельности. Без знания нельзя ни управлять обществом, ни тем более прогнозировать его развитие. В европейской культуре вообще существует мощная традиция, согласно которой панацеей от всяких кризисов выступает наука, научно-технический прогресс. Однако сейчас
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
79
ФИЛОСОФСКИЕ И НАУЧНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ И ЭКОЛОГИИ ДУХА
становится ясно, что одной науке с глобальным экологическим кризисом справиться не удается. Именно в связи с этим возникает потребность трезво оценить уроки техногенной цивилизации, ее целевые ориентации, системы жизнеобеспечения, переосмыслить характер отношений общества и природы.
Можно сказать, что по мере развития общества роль науки в нем постоянно усиливается. Сейчас наука дает человеку знания, позволяющие воздействовать на природу и общество с небывалой ранее силой, запуская глобальные процессы. Вместе с тем наука в целом ряде случаев не позволяет предвидеть не только отдаленные, но даже ближайшие последствия этих воздействий. Во всяком случае очевидно, что человек сейчас преобразует действительность в значительно большей мере, чем себя, собственное сознание. А это приводит к тому, что человек оказывается не способным вписать себя в созданный им мир. Кроме того, наука, став массовым производством знания, перестает быть сферой этических отношений, а поэтому все больше становится областью, таящей в себе повышенную опасность для человека. В этих условиях приведение в действие, даже случайно, сил, способных уничтожить планету, может исключить возможность исправления ошибки. Чернобыльская трагедия в этом смысле является грозным предупреждением. Отсюда вытекает необходимость контроля за развитием науки со стороны общества, что выражается в требовании гуманитаризации и гуманизации науки и образования. Гуманитаризация означает проникновение ценностей, стандартов гуманитарного познания в структуру естественнонаучной и технической деятельности, т.е. изменение внутренних ориентиров науки. Гуманизация же есть переосмысление, видоизменение внешних идеалов науки, т.е. то, что наука должна ориентироваться не только на получение истины, как это было всегда, но и на выработку представлений о своей смыслообразующей деятельности, о гуманистических ценностях цивилизации вообще.
Действительно, человечество уже больше не может позволять себе роскошь не задумываться над последствиями получения
с помощью науки и техники «сиюминутных» благ. Никакое «сиюминутное» благо не может быть ни экономически, ни политически, ни идеологически, ни морально оправдано, если оно оказывается злом для последующих поколений или соседей по планете. Гуманизм больше не может трактоваться как направленность на интересы человека без учета интересов будущих поколений людей и природы. Гуманизм, требующий принесения в жертву интересов будущих поколений, превращается в противоположность, в психологию временщика. Гуманизм, игнорирующий интересы природы, выступает как эгоизм вида homo sapiens. Не случайно поэтому сейчас все больше проявляет себя тенденция к увязыванию гносеологических и ценностных аспектов научной деятельности, к гуманизации научно-технического прогресса. Одно из глобальных противоречий современности - неготовность человечества использовать многие достижения научно-технического прогресса без повышения угрозы существованию цивилизации в силу отставания развития форм человеческого самоуправления от развития научно-технических средств и в силу недостаточной гуманизации научно-технической сферы. Научно-технический прогресс может способствовать решению экологической проблемы, но может и углублять ее - все зависит от состояния культуры общества, от характера ее влияния на научно-технический прогресс, от степени контроля последнего со стороны гуманистических ценностных ориентаций общества.
Сущность научно-технического прогресса вообще заключается в том, что человек в своей деятельности преобразует природную среду в соответствии со своими целями. Важнейшим результатом этой деятельности является искусственный мир, закономерности бытия которого не совпадают с закономерностями бытия природной среды. В рамках технической парадигмы природа есть лишенная внутренней самостоятельной направленности среда, то есть природа не самоценна, она ценна лишь как объект человеческой деятельности. Поэтому в европейской культуре отношение к природе со стороны человека
80
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ФИЛОСОФСКИЕ И НАУЧНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ И ЭКОЛОГИИ ДУХА
непосредственно не оценивалось как нравственное или безнравственное. Сейчас же взаимодействие общества и природы приобрело такой характер, что отношение к природе лишь как объекту исчерпало себя - человек в своей деятельности должен ориентироваться не только на «собственные смыслы», но также учитывать внутренние «смыслы» природы. Развитие средств производства в настоящее время достигло такого уровня, что их функционирование стало сопоставимо с глобальными процессами, происходящими в биосфере. Если раньше развитие средств производства, их мощь, в основном, не превышало возможности самовосстанавливаемости природных систем, то сейчас «пресс» антропогенного фактора нарушает глубинные экологические взаимосвязи биосферы. Процесс развития средств производства, с точки зрения достижения экологического идеала, имеет два существенных недостатка. В количественном отношении средства производства развиты в такой мере, которая, при отсутствии соответствующих средств купирования, ведет к истощению природных ресурсов и загрязнению атмосферы. В качественном отношении развитие средств производства остается на низком уровне, что также ведет к нерациональному, неразумному использованию объектов природы.
Развитие средств производства затронуло сущностные экологические связи биосферы и охватило все структурные и функциональные уровни последней. Поэтому понимание предметов природы как чисто природных объектов, которые еще необходимо с помощью социальной деятельности вводить в процесс труда, не соответствует современному состоянию процесса взаимодействия общества и природы. Процесс производства из локального взаимодействия с отдельными биогеоценозами переходит в процесс, охватывающий всю биосферу в целом. Следовательно, всеобщим предметом труда является биосфера во всей совокупности ее внутренних взаимосвязей. Природа начинает выступать как целостная подсистема, независимо от того, входят ли все ее элементы непосредственно в процесс производс-
тва, она становится многофункциональной. Образование целостной системы «общество
- природа» приводит к тому, что природа во всей сложности ее внутренних взаимосвязей становится всеобщим предметом труда. А это
- качественно новое состояние человеческой цивилизации по сравнению со всеми предыдущими ее состояниями. Массо- и энергопотребление в прошлых состояниях цивилизации не имели общепланетарного и тем более космического масштаба. Переход к техносфере привел в современных условиях к тому, что сцепленность глобальных процессов антропогенного характера и нарастающая мощь их давления на планету и геокосмос стали выступать важнейшими характеристиками современной цивилизации.
Современная геологическая и геофизическая обстановка на планете свидетельствует об утрате природного равновесия. Техногенное давление, адресованное (прямо и косвенно) геологической, биологической и геокосмической средам, передается в Солнечную систему. При этом в установившийся ритм солнечно-земных взаимосвязей привносится техногенный фактор, который уже модифицировал ряд периодических процессов. Выход людей из ритма биосферных процессов дополняется выходом их и из космического ритма. Подчинение же человечества техногенным ритмам отчуждает его от природных ритмов. Совокупность природных ритмов на Земле и в Солнечной системе оказывается противоположной техногенным ритмам, генерируемым узко экономическими и военными стимулами. Это противостояние современной цивилизации природным процессам может вызвать мощные ответные реакции со стороны механизмов стабилизации Солнечной системы. Снять это противостояние можно лишь новой системой жизнеутверждающих, гуманистических целей.
Историю развития человеческого общества вообще можно представить как постоянную борьбу за повышение уровня комфортности жизни, расширяющего возможности человека для занятий творческой деятельностью, и одновременно борьбу против комфорта как самоценности, ориен-
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 2/2011
81
ФИЛОСОФСКИЕ И НАУЧНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ И ЭКОЛОГИИ ДУХА
тирующей человека не на творчество, а на потребление. Смысл культуры - держать их в равновесии. (Не зря часто говорят, что культура - это знание меры.) Комфорт может одновременно выступать как условие творческой деятельности и как средство отчуждения человека. Когда комфорт становится главной ценностью цивилизации, отчуждение человека в условиях глобализма всех современных связей приобретает тотальный характер. Техника не может быть только самоцелью и средством решения всех проблем человеческого бытия. Вполне можно представить человека, чувствующего себя несчастным из-за отсутствия каких-то необходимых для жизни вещей. Но труднее представить себе человека счастливого от обладания вещами. Обладать вещами и быть счастливым - это совершенно разные измерения. Иначе говоря, техника важна и необходима человеку, но ее культ приводит к отчуждению человека. Всякая же отчужденная деятельность подрывает основы человеческой жизни, ограничивает творчество, свободу. Развитие человека - это непрерывное, свободное развертывание его «сущностных сил», в процессе которого непрерывно меняются программы деятельности. Включение же человека в технизированную систему втискивает его в рамки одной, чуждой его сущности программы. Программа же, сковывающая творческую деятельность, бесчеловечна, негуманна. Само производство не может быть целью. Цель процессу производства задает продукт не в виде средства производства, а продукт в виде средства потребления. Технократическая ориентация развития производства привела к тому, что повышение мощности технических средств вызвало разрушение природной среды. Капитализм как социально-экономическая система добился невиданных ранее высот в развитии экономики за счет ориентации производства получать максимум «на выходе» при минимуме «на входе», то есть достигать максимально возможной в данный момент времени прибыли ценой возможно меньших затрат - к этому толкает конкуренция. Чтобы осуществить эту установку, нужны не любые, а наиболее подходящие для этого виды тех-
ники и технологии. Данная установка стала соответствующим образом канализировать дальнейшее развитие цивилизации, при котором средства к жизни стали производиться ценой разрушения природной среды. Но если в развитых странах Запада главной ценностью стал комфорт в его непосредственном выражении, то в СССР акцент был смещен на производство средств производства. Когда все больше ресурсов шло на добычу новых ресурсов, с неизбежностью должно было наступить саморазрушение экономики - она перестает работать на потребителя. Если развитые западные страны отравляли среду обитания во имя повышения комфорта, то в СССР ее прямо-таки уничтожали во имя все большего производства машин. Такова плата за негуманистические ценности техногенной цивилизации.
Итак, экологический кризис поставил человечество перед необходимостью выработать программу выживания. Прежде всего, необходимо признать жесткость сроков, отпущенных на выработку этой программы. Переходный период от биосферы к ноосфере характеризуется особым набором вещественных и пространственно-временных преобразований. Специфика последних обусловила необходимость выработки новых профилирующих целей цивилизации, средств и форм ее организации, систем жизнеобеспечения. Техногенное давление заставляет цивилизацию дрейфовать в сторону от природного равновесия, установленного на протяжении миллионов лет. Техносфера, потребляя биосферные ресурсы планеты, уничтожает других представителей планетной жизни и отчуждает само человечество от природы. Цивилизация техногенного типа ведет «диалог» с природой посредством техносферы. Убирая эту техническую «прослойку», люди «разбиваются» о жесткость природы, а ведя «диалог» с позиции технической силы, люди «разбивают» природу. Для выживания цивилизации необходимо более гибкое, пластичное, коэволю-ционное основание. Человечество освоило техногенный язык общения с природой. Теперь ему предстоит освоить и другие, более гуманные языки общения с природой: «при-
82
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2011
ФИЛОСОФСКИЕ И НАУЧНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ И ЭКОЛОГИИ ДУХА
родный язык» - для общения с природой на уровне безоговорочных уступок последней и «язык согласований» - средство мягкого, длительного и последовательного изменения природы и себя в местах органического единства человека и природной среды. Выяснение интенсивности и основных сфер языков, форм их согласования должно сочетаться с изменением общечеловеческих целей и средств их реализации, с гуманизацией всех сфер жизни человека.
Без выхода на принципиально новый уровень гуманизации, экологической культуры избежать катастрофического снижения значимости человеческой жизни в глобальном масштабе не удастся. Человечество должно осознать, что его благо теснейшим образом сцеплено с общим масштабом и мощностью жизненных процессов на планете. Обновление социального заказа на науку и гуманистическая селекция научно-технических задач обеспечат обновление систем жизнеобеспечения на гуманистических основаниях и повысит реальную ценность самого человека. Примат человека и жизни вообще над искусственными техническими системами должен быть провозглашен решительно и бесповоротно. Смещение военных и чисто экономических стимулов развития в сторону раскрытия перспектив самой жизни будет означать вступление цивилизации на подлинно гуманистический путь, обеспечивающий ее развитие и интересы последующих поколений - человечество перестанет жить в долг у потомков.
Стихийное развитие человеческой цивилизации заканчивается. Это - факт, который человечеству в лице массового сознания необходимо осознать. А осознать - значит поумнеть. И проблема заключается даже не столько в том, что человечество должно поумнеть, чтобы изменить свои ценностные ориентации, сколько в том, успеет ли оно это сделать за время, отделяющее его от глобальной экологической катастрофы. Пока человечество в целом напоминает пассажиров автомашины, на бешеной скорости приближающейся к пропасти, и обсуждающих при этом проблемы удобства, дизайна салона машины, а не пути
спасения от гибели. Поскольку человечество все жизненные ресурсы черпает из биосферы, необходимо в полной мере осознать, что базой исторического оптимизма может быть только трезвый учет экологических реалий планеты. Прежде чем преобразовывать современный взаимосвязанный, непредсказуемый и опасный мир, его надобно понять. Человеку необходимо научиться отношению к природной среде как к самому себе, поскольку человек - часть природы. В этом заключается шанс цивилизации на выживание. Наш вид, хоть он и «сапиенс», пока эффективно самоорганизоваться не сумел. Человек вообще нарушил ряд биологических законов: запрет на внутривидовое истребление, запрет на ограничение численности вида, нарушил межвидовой баланс, снял ограничения в воздействиях на абиотическую среду, трансформировал потребность от необходимости к полезности, от полезности к желанию, от желания к прихоти (престижу и т.д.), то есть перевел потребность из объективной категории в субъективную. А это и означало отношение к природе как к неистощимой кладовой, как к объекту покорения, от которого «не следует ждать милостей». Такой подход полностью исчерпал себя. Человек должен научиться соотносить все свои социально-идеологические и т.п. устремления с интересами общевидовыми и даже общебиологическими. Сейчас необходимость сопряжения понятий «экология» и «гуманизм» является выражением требования времени. Отсюда необходимость экологизации и гуманизации науки.
Итак, острота современной экологической ситуации проявляется в глобальном масштабе. В условиях, когда человечество вплотную приближается к границам своего бытия в глобальном масштабе, традиционные ценности цивилизации техногенного типа не обеспечивают ее выживания. Каждая эпоха рождает свою философию. Современная философия должна стать прежде всего философией выживания и устойчивого развития. Относительно медленное развитие традиционного мира, в отличие от современного, отсутствие глобальной взаимозависимости в нем накладывали отпечаток
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 2/2011
83
