CC BY
167
УДКЗ 16.74:17.026.1
СТАРОВЕРОВА Екатерина Владимировна,
аспирант кафедры культурологии и журналистики Ярославского государственного педагогического университета имени К.Д. Ушинского. Автор 4 научных публикаций
ЭГОИЗМ И ЛЮБОВЬ К СЕБЕ В КОНТЕКСТЕ ИЗУЧЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ РЕЛИГИОЗНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА
Автор статьи в свете концепции авторитарной и гуманистической этики Э. Фромма рассматривает такие черты религиозно-политического лидера, как эгоизм и любовь к себе на примере лидеров авторитарного (Жан Кальвин и Игнатий Лойола) и гуманистического (Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг) типов.
Эгоизм, любовь к себе, авторитарный лидер, гуманистический лидер
Вопрос о природе и сущности эгоизма является одним из основных вопросов в психологии, философии, религии. Существует ли исходное противоречие и альтернатива между любовью к себе и любовью к другим? Является ли себялюбие в самом деле вниманием к себе, к своим индивидуальным интеллектуальным, эмоциональным и чувственным возможностям или же только безуспешной попыткой скрыть и компенсировать отсутствие заботы о своем реальном «Я»? И, наконец, возможно ли наличие истинной любви к себе или корыстного самолюбия у религиозно-политического лидера -человека, обладающего властью над душами и умами тысяч людей?
В христианской антропологии эгоизм имеет однозначно негативную оценку, т.к. он равнозначен понятию греховности человека. Эгоизм проявляется как совокупность страстей, которые противоположны добродетелям и имеют своим источником самолюбие.
В философии эпохи Возрождения понятие «эгоизм» начинает оцениваться положительно.
В трактате «О наслаждении» Лоренцо Валла неискоренимость эгоизма человеческой природы обосновывает стремлением к самосохранению. Философско-политический труд Никколо Макиавелли «Государь» представляет эгоистический интерес как один из самых могущественных стимулов человеческой деятельности, позволяющий сохранять и приобретать собственность. Философия эпохи Просвещения принципиально игнорировала факг повреждения человеческой природы и рассматривала эгоизм как природное свойство человека, объясняя все несовершенство мира и человека отходом от естественных условий существования и ложными философскими, прежде всего схоластическими идеями.
Таким образом, в европейской философии утвердилось мнение о том, что вне эгоизма невозможно достижение всеобщего благоденствия. Однако в соответствии с христианской моралью в культуре продолжало господствовать мнение, что эгоизм есть изначальное зло, и что любовь к себе исключает любовь к дру-
тому. Эта мысль внушалась всеми способами социальной суггестии и лежала в основе воспитания. Обострение этого противоречия нашло отражение в калейдоскопе антропологических концепций.
По мнению Э. Фромма, учение, согласно которому эгоизм - это великий грех, а любовь к другим - добродетель, неверно, но чрезвычайно устойчиво. Эгоист, согласно концепции Э. Фромма, заинтересован только в самом себе, в своих желаниях, знает только одно удовольствие - брать, а не давать. Любовь к себе и эгоизм не только не идентичны, они диаметрально противоположны. Эгоист любит себя так же мало, как и других, фактически он даже ненавидит себя: «Отсутствие заботливости и чуткости по отношению к себе самому, к своей личности, которое есть одно из свидетельств отсутствия продуктивности, порождает у него чувство пустоты и фрустрации. Если человек способен к плодотворной любви, он любит также и себя, если он может любить только других, он вообще не способен любить»1.
Используем данный подход в контексте изучения личности религиозно-политических лидеров и типологизации их характера.
Жан Кальвин, лидер женевской Реформации, и Игнатий Лойола, лидер ордена Иезуитов, находясь по разные стороны религиозной борьбы эпохи Реформации и Контрреформации, используют сходные механизмы воздействия на массы людей. Тезисом, не подвергающимся сомнению, для Кальвина и Лойолы, является то, что эгоизм
- один из величайших грехов, а любовь к другим
- величайшее благо. Кальвин и Лойола считают человека по своей сути злым и бессильным. Человек не только должен осознать свое абсолютное ничтожество, но и сделать все возможное, чтобы унизить себя. Жан Кальвин провозглашает: «Мы не можем думать о себе должным образом без крайнего презрения ко всему, что может быть оценено в нас как наше превосходство. Унижение есть неподдельное, искреннее повиновение, смирение нашего разума, преисполненного чувством собственной ничтожности и нищеты; ибо таково есть неизменное изображение его в слове Божьем»2.
И. Лойола также считает необходимым подвергать человека унижениям и презрению. О системе воспитания в «Обществе Иисуса» бывший иезуит Тонди писал: «Я никогда не сидел в тюрьме, но я думаю, что нет на свете такой тюрьмы, где заключенный был бы так ограничен и скован правилами и обязанностями. Человек ими раздавлен, уничтожен. В подобной обстановке человек вскоре превращается в покорнейшего, внимательного, образцового раба как того требует дух и буква указания Игнатия»3.
Учение Кальвина и Лойолы основано на ненависти и презрении к себе. Кальвин недвусмысленно говорит об этом, называя себялюбие «чумой». Но даже любовь к ближнему - один из основополагающих догматов Нового завета
- не получает у Кальвина соответствующего признания: «Чему учат схоласты относительно превосходства милосердия над верой и надеждой, есть просто мечты расстроенного воображения»4 .
В учениях Кальвина и Лойолы «не быть эгоистом» значит: не любить себя, не быть собой, подчинить себя чему-то более важному, чем ты сам, какой-то внешней силе или внутренней, принудительной силе - долгу. Формула «не быть эгоистом» стала одним из самых мощных средств подавления спонтанного и свободного развития личности.
Эрих Фромм утверждает, что любовь к себе и любовь к другим не взаимоисключают друг друга. Если любовь к ближнему как к существу - добродетель, то и любовь к себе -добродетель, а не грех, поскольку «Я» - тоже человеческое существо. Не существует понятия человека, в которое не включался бы «Я» сам. Библейская заповедь о любви к ближнему как самому себе подразумевает, что уважение к своей личности, ее полноте и уникальности, любовь к себе, понимание своего собственного «Я» неотделимо от уважения, любви и понимания другого. Утверждение собственной жизни, счастья, свободы - все коренится в способности человека любить.
Иной взгляд на эгоизм и себялюбие у религиозно-политических лидеров - приверженцев
гуманистической этики и проповедников принципа ненасилия: Махатмы Ганди, лидера национально-освободительного движения Индии, и Мартина Лютера Кинга, борца за права афроамериканского населения в Северной Америке.
Махатма Г анди смысл человеческой жизни видел в радостном и самозабвенном служении другим людям, когда человек без сожаления растрачивает себя и одновременно обретает себя, делая каждый раз шаг вперед в своем духовном развитии. Это убеждение Г анди афористично выразил так: «Когда умирает эго, просыпается душа. Когда человек опустошает свое сердце, в него входит Бог»5. В парадоксальном обретении себя через отказ от своего «Я», в скромной и бескорыстной службе обществу без надежды на воздаяние и похвалу -путь нравственного роста, по мнению Ганди, идя по которому, человек достигнет счастья. Любовь к себе Г анди выражается в способности сознательно для блага общества и своего блага, ограничивать себя, что и является признаком человеческого. «Человек, - писал он, -является человеком лишь потому, что способен к самоограничению, и остается человеком лишь постольку, поскольку на практике осуществляет его»6.
Таким образом, Ганди уважает личное достоинство не только других, но и свое, стремясь к нравственному совершенствованию. Г анди не отказывает себе и в желаниях, однако «если уж нельзя обойтись без желаний, - говорит Г анди, - то пусть они будут альтруистичес-
кими»7 . Г анди стремился к полному отказу от эгоизма, который он считал корнем всех зол и бед. «Наши желания и мотивы могут быть разделены на два класса - эгоистичные и неэгоистичные. Все эгоистичные желания - аморальны, в то время как желание улучшить себя для того, чтобы делать добро другим, по-настоящему нравственно»8. Следовательно, Ганди свойственна истинная любовь к себе, направленная исключительно на благо других людей.
С мыслью Махатмы Ганди об эгоизме и любви к себе схоже и мнение Мартина Лютера Кинга: «Каждый человек должен решить для себя, будет ли он двигаться в свете созидательного человеколюбия или во тьме разрушительного эгоизма. Это и есть Страшный суд. Это самый неотступный и главный вопрос, который задает нам жизнь. Что ты делаешь для других? Где бы ни совершалась несправедливость, она угрожает справедливости во всем мире»9.
Таким образом, мы подтверждаем тезис Эриха Фромма о наличии скрытого, но проникающего в сущность человека эгоизма авторитарного характера, проявляющегося в неспособности человека любить других, равно как и себя, на примере религиозно-политических лидеров: Жана Кальвина и Игнатия Лойолы, и тезис о наличии истинной любви к себе, проявляющейся вовне как любовь к окружающим, религиозно-политического лидера гуманистического типа на примере Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга.
Примечания
1 Фромм Э. Человек для себя. Минск, 1992. С. 115 2Кальвин Ж. Наставления в христианской вере: в 3 т. М., 1997. Т. 1. С. 129. 3 ТондиА. Иезуиты. М., 1955. С. 82.
4Кальвин Ж. Указ. соч. С. 54.
5Ганди М. Антология гуманной педагогики: сб. М., 1998. С. 189.
6 Там же. С. 30.
1 Там же. С. 31.
8 Там же. С. 30.
9КингМ.Л. «Естьуменямечта..избр. тр. М., 1970. С. 56.
Staroverova Ekaterina
EGOISM AND SELF-LOVE IN THE CONTEXT OF RELIGIOUS AND POLITICAL LEADERSHIP
The author of the article considers such features of a religious and political leader as egoism and selflove on the example of authoritarian and humanitarian leaders. The conception is based on Erich Fromm’s theory of authoritarian (Jean Calvin and Ignaty Loyola) and humanitarian (Mahatma Handy and Martin Luther King) ethics.
Контактная информация: e-mail\ ekstaroverova@yandex.ru
Рецензент-^4зовА5., доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой философии Ярославского государственного педагогического университета имени К.Д. Ушинского
