CC BY
48
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2010. № 1
А.В. Салийчук
ЕГИПЕТ, ТУНИС И ИОРДАНИЯ: СТАБИЛИЗАЦИЯ, РЕФОРМЫ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ
В статье исследуется влияние либеральных рыночных реформ на темпы экономического роста и другие показатели макроэкономической результативности трех арабских стран: Египта, Туниса и Иордании. Показано, что данные страны в последние два десятилетия находились в авангарде арабского мира по росту дохода на душу населения, будучи при этом и наиболее последовательными реформаторами в регионе. Вместе с тем в работе констатируется, что, несмотря на заметное сокращение макроэкономических дисбалансов, реформы ни в одной из них не привели к ускорению темпов экономического роста в долгосрочном периоде, что объясняется падением уровня инвестиций при лишь незначительном улучшении предельной капиталоемкости роста.
Ключевые слова: Египет, Тунис и Иордания, рыночные реформы, макроэкономическая стабилизация, экономический рост, инвестиции.
The article provides an insight into the impact of liberal market reforms on economic growth and macroeconomic performance of three Arab countries: Egypt, Tunisia and Jordan. It's demonstrated that they were among the best performers in the region in terms of both GDP per capita growth and implementation of reforms over the last two decades. Nevertheless, the study underlines that in spite of cutting down macroeconomic imbalances, reforms failed to provide an acceleration of long-term economic growth in all three countries because of decreasing investment and only slightly improving incremental capital-output ratios.
Key words: Egypt, Tunisia and Jordan, market reforms, macroeconomic stabilization, economic growth, investment.
Не секрет, что в последние два-три десятилетия экономическое развитие Ближнего Востока и Северной Африки было не самым быстрым. Нефтяное благополучие монархий Персидского залива стало уже привычным, а остальные страны пока не явили примера «экономического чуда» или «экспортного бума», которые стали устойчиво ассоциироваться с экономиками двух мировых гигантов - Китая и Индии - и целого ряда других азиатских стран. При упоминании Ближнего Востока на ум скорее приходят бесконечные конфликты и явная нехватка политических свобод, а в экономической сфере - высочайшая зависимость от различных видов ренты. В Ливии, Алжире, монархиях Персидского залива и некоторых других странах - это доходы от экспорта нефти и газа. Однако остальные арабские страны
(АС) также сильно зависят от нестабильных внешних источников дохода, традиционно являясь крупнейшими получателями официальной помощи и переводов от трудовых мигрантов (и то и другое поступает преимущественно из монархий Персидского залива как форма перераспределения «нефтедолларов»). Большая часть этих доходов доставалась непосредственно государству, что обусловило развитие этатизма, а общая доступность валютных ресурсов привела к непропорциональному росту импорта и лишила стимулов к развитию промышленного производства за пределами поддерживаемого субсидиями госсектора. Еще одним следствием зависимости от цен на нефть и валютных доходов стала высокая нестабильность экономического роста. Вместе с тем со второй половины 1980-х гг. во многих АС начались либеральные рыночные реформы, которые привели к демонтажу госсектора и резкому ограничению вмешательства государства в экономику. В отличие от крупных экспортеров нефти, которые сумели, затянув пояса, без особых преобразований пережить окончание «нефтяного бума» 1974-1985 гг., целый ряд стран региона начал брать иностранные кредиты, за считанные годы накопил большой внешний долг и был вынужден встать на путь экономических реформ. В данной статье мы рассмотрим опыт трех таких стран и, пожалуй, самых ярких реформаторов в регионе - Египта, Туниса и Иордании - с прицелом на то, что именно в них с наибольшей вероятностью может происходить формирование новых, более эффективных экономических структур, тех «историй успеха», которые так нужны арабскому миру.
В авангарде ненефтяных АС
Отставание арабского мира по темпам экономического развития стало полностью очевидно в 1990-х гг., когда ВВП на душу населения в АС в целом увеличивался мизерным темпом в 0,4% в год - быстрее, чем в одной лишь Тропической Африке, где он сокращался на 0,5% в год, и в разы медленнее, чем в Латинской Америке и Южной Азии, не говоря уже о стремительно рванувшей вперед Восточной Азии во главе с Китаем (табл. 1). Несмотря на заметное ускорение роста ВВП в 2000-х гг. и особенно после начала нового ралли нефтяных цен в 2004-2005 гг., темпы увеличения подушевого продукта в арабском мире трудно назвать удовлетворительными. В среднем в 1990-2000-х гг. они составили 1,5% в год, что позволило АС приблизиться по этому показателю к уровню Латинской Америки (2% в год), будучи по-прежнему далеко позади Южной и Восточной Азии (4,3 и 7,5% в год).
Таблица 1
Темпы прироста ВВП на душу населения в АС в сравнении с другими регионами мира1
1991-2000 2001-2004 2005-2008 1991-202008
Египет 2,4 1,4 4,6 2,6
Иордания 1,0 3,5 4,3 2,3
Ливан (с 1992 года) 1,9 3,6 2,8 2,5
Марокко -0,1 4,3 3,7 2,2
Сирия 2,2 1,2 1,3 2,0
Тунис 3,3 3,6 4,3 3,5
Ненефтяные 1,8 2,6 3,8 2,5
Нефтяные -0,3 2,1 2,9 1,1
Все АС 0,4 2,2 3,1 1,5
Восточная Азия 7,2 7,2 8,9 7,5
Латинская Америка 1,7 0,7 4,0 2,0
Тропическая Африка -0,5 1,7 3,3 0,8
Южная Азия 3,3 4,3 6,7 4,3
Индонезия 2,8 3,1 4,7 3,3
Малайзия 4,6 2,6 3,8 4,0
Таиланд 3,5 4,1 3,5 3,6
Турция 1,9 2,2 4,6 2,6
Вместе с тем этот неутешительный результат обусловлен низкими (а в 1990-х гг. - отрицательными) темпами роста ВВП на душу населения в странах - экспортерах нефти, в то время как в так называемых ненефтяных АС данный показатель был заметно выше (на 2 проц. п. в 1990-х гг. и 0,5-1,0 проц. п. в 2000-х гг.). Кроме того, средняя цифра маскирует впечатляющий рывок, который удался Египту, Иордании и Тунису в последние несколько лет, в том числе благодаря экономическим реформам, обеспечившим развитие экспортных производств и обильный приток иностранного капитала. Во всех этих трех странах в 2005-2008 гг. ВВП на душу рос темпом выше 4% в год, что впол-
1 Группа нефтяных АС включает Алжир, Бахрейн, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовскую Аравию. Из-за нехватки статистической информации в нее не включены Ливия и Катар, а также по понятным причинам Ирак. Мы не брали в расчет и группу наименее развитых АС (Джибути, Йемен, Коморские острова, Мавритания, Сомали и Судан). Сделанная нами выборка вполне репрезентативна, поскольку в данных 12 странах проживает три четверти населения арабского мира, а их удельный вес в ВВП региона еще выше. Темпы прироста ВВП на душу рассчитаны на основе данных World Development Indicators (WDI) On-Line Database. Значения по группам нефтяных и ненефтяных АС и всему арабскому миру - средневзвешенные по удельному весу отдельных стран в ВВП региона. Данные по Ливану взяты с 1992 г., а по Кувейту - с 1993 г., чтобы нивелировать восстановительный эффект после длительной гражданской войны и агрессии режима Саддама Хусейна.
не сопоставимо с уровнем новых индустриальных стран (НИС), в частности Индонезии, Малайзии, Таиланда и Турции. В целом за 1990-2000-е гг. темп прироста подушевого ВВП в этих трех странах был несколько скромнее, но все равно намного выше, чем по арабскому миру в среднем. В Египте и Иордании (2,6 и 2,3% в год) его величина сопоставима с уровнем Турции, а в Тунисе (3,5% в год) - с уровнем НИС Юго-Восточной Азии. Неслучайно, что именно в этих трех странах региона выше всего удельный вес обрабатывающей промышленности - от 16 до 18% ВВП. В условиях, когда большая часть населения в арабском мире занята в низкопроизводительной сфере услуг, это может рассматриваться как свидетельство сравнительно более высокой эффективности их экономических структур2.
Эпоха патернализма и предпосылки реформ
Период с 1974 по 1985 г., вместивший в себя два скачка цен на нефть, был чрезвычайно удачным для АС, причем не только для крупных экспортеров нефти, но и для всех остальных стран, которые получили свою долю нефтедолларов благодаря резкому увеличению трансфертов из монархий Персидского залива. Расширение притока внешних ресурсов позволило всем трем рассматриваемым странам резко нарастить совокупные расходы на потребление и инвестиции: в Тунисе они увеличились с 95,5 до 106,1% ВВП, в Египте с 104,2 до 114,5% ВВП, в Иордании с 128,2 до 145,8% ВВП3. При этом в каждой из них капиталовложения увеличивались намного быстрее, чем потребление, что привело к двукратному росту нормы валового накопления в Египте и Иордании (с 14,9 до 29% ВВП и с 17,0 до 34,4% ВВП соответственно), и ее увеличению на треть в Тунисе: с 23,2 до 30,7% ВВП4. Столь очевидный выбор инвестиционного пути роста
2 Arab Human Development Report 2009, United Nations Development Programme. P. 104-105. Что касается монархий Персидского залива, то некоторые из них добились довольно значительных успехов в развитии обрабатывающей промышленности, однако ее удельный вес в валовом продукте, тем не менее, невысок из-за доминирования нефтяной отрасли.
3 За период «нефтяного бума» для всех стран взяты 1974-1985 гг., за предыдущий период для Египта - 1960-1973 гг., для Туниса - 1961-1973 гг. и для Иордании - 1970-1973 гг. Доли компонентов ВВП рассчитаны в национальной валюте в текущих ценах. Данные по Египту и Тунису из WDI On-Line, по Иордании - из UN National Accounts Database (ряды данных по использованию ВВП Иордании у Всемирного банка начинаются только с 1976 г., поэтому мы воспользовались рядами ООН с 1970 г.).
4 По нашим расчетам, для того чтобы при данных темпах прироста ВВП столь значительно выросла норма капиталовложений, реальные инвестиции в Египте и Иордании должны были увеличиваться в 1974-1985 гг. примерно на 14-15% в год, в Тунисе - на 8-9% в год. Естественно, возникает вопрос, удавалось ли им на самом деле так быстро наращивать инвестиции на протяжении целых 12 лет подряд, или все это объясняется использованием заниженного дефлятора инвестиций
был предопределен, с одной стороны, идеями плановой экономики5, а с другой - тем, что домохозяйства предпочитали не потреблять, а инвестировать большую часть полученных трансфертов в недвижи-мость6. Тот уровень экономического роста, которого удалось достичь данным странам, был вполне сравним или даже выше, чем в НИС: темп прироста ВВП в Тунисе в 1974-1985 гг. достигал 5,7% в год, в Египте - 7,9, в Иордании -10,3% в год по сравнению с 6,8% в среднем по Индонезии, Корее, Малайзии и Таиланду.
Вместе с тем модель экономического развития данных трех стран имела очевидные минусы и ограничения. Подогреваемый нефтедолларами внутренний спрос удовлетворялся за счет импорта, в результате чего внешнеторговый дефицит в Тунисе вырос до 6% ВВП, в Египте - до 14,5, а в Иордании - до астрономических 45,8% ВВП. Эти страны стали намного больше зависеть от внешнего финансирования инвестиций: доля внутренних источников в Тунисе снизилась со 100 до 80%, в Египте - с 78 до 50%, а потребность в притоке иностранного капитала выросла до 7,2 и 10,2% ВВП в год соответственно (причем большую его часть составляли не инвестиции, а увеличивающие внешний долг банковские займы). Что касается Иордании, то в ней и до нефтяного бума одно лишь потребление превышало весь объем ВВП, а частные и государственные инвестиции полностью финансировались за счет переводов и официальной помощи, поэтому потребность в притоке иностранного капитала была невелика - около 2% ВВП в год. Для всех трех стран был характерен острый дефицит бюджета, поскольку государство в них одновременно играло роль главного инвестора и работодателя, а также субсидировало цены на потребительские товары и щедро тратилось на оборону и внутреннюю безопасность. Сочетание этих двух дефицитов (бюджета и счета текущих операций) привело к тому, что по итогам даже столь благоприятного периода внешняя задолженность увеличилась в разы: в Египте с 24,5% ВВП в 1974 г.
(особенно много подозрений вызывают данные по Египту и Иордании). На наш взгляд, некоторая переоценка нормы капиталовложений имела место, и к данным официальной статистики в рассматриваемых странах стоит относиться с известной осторожностью.
5 К концу «нефтяного бума» доля инвестиций частного сектора достигала в Тунисе 40-45% общего объема капиталовложений, в Египте, несмотря на некоторое поощрение частных инвестиций в рамках политики инфитаха, их доля не превышала 35-40%. Иначе говоря, большая часть капиталовложений осуществлялась в госсекторе. Рассчитано по: Everhart S., Sumlinski M. Trends in Private Investment in Developing Countries (Statistics for 1970-2000) and the Impact on Private Investment of Corruption and the Quality of Public Investment // IFC Discussion Paper. 2001. N 44.
6 По оценкам МВФ, 85 центов из каждого переведенного в Иорданию доллара в 1977-1994 гг. расходовалось домохозяйствами на капитальные цели, в первую очередь строительство жилья. Jordan: Strategy for Adjustment and Growth / Ed. by E. Maciejewski, A. Mansur // IMF Occasional Paper. 1996. N 136. Р. 17-20.
до 104,2% ВВП в 1985 году, в Иордании - с 22,6 до 77,0, в Тунисе - с 28,2% ВВП до 58,1% ВВП7.
Настоящие сложности для АС начались после 1986 г., когда реальная цена на нефть рухнула более чем вдвое и как следствие резко сократились экспортные доходы и внутрирегиональные трансферты. Чтобы закрыть образовавшуюся дыру в платежном балансе, всем трем рассматриваемым странам пришлось пойти на резкую девальвацию национальной валюты. Сложнее всего ситуация была в Иордании, в которой дело дошло до валютно-финансового кризиса и дефолта по внешним долгам. Тунис имел наименьшую среди трех стран внешнюю задолженность (на своем пике она достигала 70% ВВП по сравнению со 130% ВВП в Египте и более чем 200% ВВП в Иордании), однако именно он первым в 1986 г. принял предложенную МВФ программу стабилизации и структурных реформ. Иордания была вынуждена обратиться за помощью к МВФ в 1989 г., а Египет начал сотрудничать с фондом в конце 1980-х гг., но подавляющую часть стабилизационных мер провел в 1991 г.
Макроэкономическая стабилизация включала в себя кардинальное сокращение госрасходов (их уровень накануне реформ во всех трех странах был очень высок и достигал 40% ВВП в Тунисе и Египте и почти 45% ВВП в Иордании)8 и жесткий контроль над денежной массой для сдерживания инфляции. Снижение госрасходов было достигнуто прежде всего за счет масштабного сокращения госинвестиций: в Египте они снизились наполовину (с 14-15 до 7% ВВП), в Тунисе и Иордании - примерно на треть (с 13 до 9% ВВП и с 15-16 до 10-10,5% ВВП соответственно). В результате Египту и Иордании удалось добиться поистине впечатляющего сокращения бюджетного дефицита: соответственно с 15,2 до 3,3% ВВП и с 13,3 до 4,7% ВВП. В Тунисе его величина была намного ниже, и необходимости в столь резкой коррекции не было: дефицит снизился с 5,7 до 3,6% ВВП. Резкое сокращение инвестиционного спроса вкупе с девальвацией национальных валют позволили стабилизировать счет текущих операций. Сильнее всего импорт сократился в Египте (с 39,9% ВВП в 1981-1985 гг. до 30,6% в 1986-1990 гг.) и Иордании (с 81,1% ВВП до 66,5%) как свидетельство того, что в этих двух странах стабилизация была наиболее жесткой.
7 Данные из WDI 2003 CD-Rom.
8 Сравниваются трехлетние периоды до и после запуска реформ. Данные по Египту за 1989-1991 и 1992-1994 гг. из Egypt in the Global Economy: Strategic Choices for Savings, Investment and Long-Term Growth, World Bank Middle East and North Africa Economic Studies, 1998. По Тунису за 1984-1986 и 1987-1989 гг. - из Tunisia's Global Integration and Sustainable Development: Strategic Choices for the 21st Century, World Bank Middle East and North Africa Economic Studies, 1996. По Иордании за 1987-1989 и 1990-1992 гг. - наши расчеты на основе данных ЦБ Иордании.
Какова была экономическая цена реформ и всего переходного периода, границы которого можно примерно обозначить 1985 и 1995 гг.? Если рассматривать объем валового продукта, то может показаться, что резкое ухудшение конъюнктуры и меры жесткой экономии прошли почти безболезненно: объем ВВП в Иордании в 1995 г. превысил уровень 1985 г. на 34%, в Тунисе - на 40, в Египте - на 45%. Однако если рассмотреть уровень ВВП на душу населения, то окажется, что в Иордании этот показатель в 1995 г. составил всего 84% от уровня десятилетней давности, в Тунисе и Египте он увеличился, но ненамного (до 113% и 116% от уровня 1985 г.). Еще более скромными эти достижения выглядят, если учесть ухудшение условий торговли: ВВП на душу населения с учетом покупательной способности экспорта в Иордании в 1995 г. составил 80% от уровня 1985 г., в Тунисе - 108 и в Египте - 102% - а значит, можно утверждать, что экономические реформы на начальном этапе сопровождались заметным снижением (Иордания) или стагнацией подушевого продукта (Египет и Тунис)9.
Влияние реформ на макроэкономическую
результативность Египта, Туниса и Иордании
Сразу отметим, что оценка того, как повлияли реформы на экономический рост рассматриваемых стран в долгосрочном периоде, сильно зависит от выбранной периодизации. Если рассматривать по отдельности сверхблагополучные 1974-1985 гг., последовавшие за этим период перелома внешнеэкономической конъюнктуры и период рыночных преобразований, то получится, что реформы имели сильный положительный эффект, поскольку помогли данным странам выйти из спада второй половины 1980-х гг. (так обычно поступает МВФ, чтобы обосновать необходимость реформ). Однако, на наш взгляд, правильнее объединить период нефтяного бума с последовавшим за ним периодом спада, поскольку те сложности, с которыми столкнулись Египет, Иордания и Тунис, были обусловлены их собственной экспансионистской фискальной и инвестиционной политикой на предыдущем этапе. Тогда получается, что экономические реформы ни в одной из трех стран не привели к ускорению долгосрочных темпов прироста подушевого продукта, причем наиболее сильным замедление было в Египте и Иордании (с 4,5 до 2,6%
9 Рассчитано по данным в постоянных ценах 1990 г. из WDI 2003 CD-Rom по формуле, предложенной В.А. Мельянцевым: g = e-0.5(bt + b2) + c, где g - темп прироста ВВП, скорректированного на изменение условий торговли, е - среднегодовой темп прироста бартерного индекса условий торговли, bt и b2 - доля экспорта товаров и услуг в ВВП соответственно в начале и конце периода; с - среднегодовой темп прироста ВВП. Мельянцев В.А. Арабо-исламский мир в контексте глобальной экономики. М., 2003.
в год и с 3,4 до 1,9% в год соответственно до и после реформ - см. табл. 2). Только Тунис, где, как мы отмечали, величина дисбалансов и зависимость от внешнего финансирования была наименьшей, сумел сохранить рост ВВП на душу почти на том же уровне (в среднем 2,8% после 3,2% в год).
Таблица 2
Темпы прироста ВВП на душу населения в Египте, Тунисе и Иордании10
I II III
Египет 1962-1973 (12) 2,4 1974-1990 (17) 4,5 1991-2007 (17) 2,6
Тунис 1962-1973 (12) 4,4 1974-1985 (12) 3,2 1986-2007 (22) 2,8
Иордания 1976-1989 (14) 3,4 1990-2007 (18) 1,9
Выше мы отмечали, что АС отличаются очень высокой зависимостью от экспорта нефти и связанных с ним потоков официальной помощи и переводов от трудовых мигрантов. К этой же категории нестабильных внешних ресурсов можно с определенными оговорками отнести и поступления от туризма, а также, чтобы лучше схватить специфику современного этапа конъюнктурных витков, и прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Начиная с середины 2000-х гг. их приток в рассматриваемые страны резко вырос: в 2005-2007 гг. приток ПИИ в Тунис достигал 6,0% ВВП в год, в Египте - 8,1% ВВП и в Иордании - целых 15,6% ВВП! Это соответствует 26%, 42 и 61% их нормы валового накопления - впечатляющий размах, даже если учесть, что полученные средства далеко не полностью и не сразу превратятся в цеха с новым оборудованием.
Как и следовало ожидать, меньше всего от внешних ресурсов зависит Тунис, несколько больше - Египет и в максимальной степени - Иордания, где их приток в благополучные годы в совокупности достигает 30-40% ВВП (табл. 3). Однако даже в Иордании и Египте динамику ВВП нельзя объяснить исключительно внешней конъюнктурой. Безусловно, коллапс экономического роста во второй половине 1980-х гг. во всех трех странах был вызван резким снижением притока внешних ресурсов. И точно так же ускорение роста ВВП после 2004 г. трудно рассматривать отдельно от возращения сверхблагоприятной конъюнктуры, сравнимой с «нефтяным бумом»
10 Рассчитано и составлено по: WDI 2003 CD-Rom, WDI On-Line. Первый период примерно совпадает с началом масштабной индустриализации и широкого использования элементов плановой экономики в данных странах, второй - охватывает эпоху «нефтяного бума» и последующего ухудшения конъюнктуры вплоть до запуска либеральных экономических реформ, и, наконец, третий - это весь период после начала реформ по настоящее время.
1974-1985 гг. Вместе с тем восстановление темпов прироста ВВП на душу в Тунисе после провальной второй половины 1980-х гг. произошло без увеличения притока внешних ресурсов. В Египте это восстановление оказалось отложено до второй половины 1990-х гг. (5,1% в год в 1980-1984 гг., 2,1% в 1985-1989 гг., 1,6% в 1990-1994 гг. и 3,3% в год в 1995-1999 гг.) и произошло на фоне снижения валютных доходов. В Иордании доход на душу населения вышел из стагнации лишь после 2000 г., хотя приток внешних ресурсов начал восстанавливаться гораздо раньше - после 1995 г.
Таблица 3
Внешние ресурсы и экономический рост в Египте, Тунисе и Иордан11
19801984 19851989 19901994 19951999 20002003 20042007
Тунис
Прирост ВВП на душу населения, % 2,1 0,1 3,0 3,7 3,2 4,5
Нефть + трансферты и факторные доходы, % ВВП 7,1 3,4 1,6 -0,7 -0,7 -1,3
То же + туризм и ПИИ, % ВВП 17,1 12,7 11,7 9,6 10,1 11,1
Египет
Прирост ВВП на душу населения, % 5,1 2,1 1,6 3,3 1,9 3,9
Нефть + трансферты и факторные доходы, % ВВП 14,9 11,9 14,3 7,9 6,4 10,6
То же + туризм и ПИИ, % ВВП 17,8 14,1 20,1 13,1 11,5 22,2
Иордания
Прирост ВВП на душу населения, % 4,4 -4,0 0,5 0,8 2,4 4,4
Нефть + трансферты и факторные доходы, % ВВП 30,4 14,0 8,1 14,7 19,3 9,1
То же + туризм и ПИИ, % ВВП 42,9 24,6 17,9 27,3 33,0 36,1
Итак, не приняв гипотезу о том, что динамика ВВП в Египте, Тунисе и Иордании определялась исключительно колебаниями конъюнктуры и, следовательно, допустив, что свою роль здесь сыграли экономические реформы, попробуем оценить, как они повлияли на фундаментальные факторы экономического роста. В рамках про-
11 Составлено и рассчитано по данным в текущих долларах из WDI On-Line, WDI 2003 CD-Rom, Handbook of Trade Statistics On-Line.
грамм стабилизации правительства всех трех стран пошли на существенное сокращение госинвестиций. Одновременно с этим из-за общей нестабильности и пессимистических ожиданий стали резко сокращаться инвестиции бизнеса. В совокупности норма капиталовложений сильнее всего упала в Египте (с 29,4% ВВП до реформ до 19,3% ВВП - после), в Иордании - с 31,1 до 26,5% ВВП, в Тунисе - с 30,7 до 25,5% ВВП (табл. 4). Параллельно с этим в Египте и Тунисе несколько снизилась норма внутренних сбережений, хотя сбережения госсектора должны были улучшиться благодаря стабилизации бюджета (а значит, сбережения домохозяйств и бизнеса в лучшем случае стагнировали). Только в Иордании сбережения заметно увеличились, но этого едва хватило для того, чтобы они перестали быть отрицательными. В целом же разрыв между внутренними сбережениями и инвестициями во всех трех странах заметно сократился: с 6,1 до 3,5% ВВП в Тунисе, с 13,9 до 5,1% ВВП в Египте и с 39,5 до 26,4% ВВП в Иордании. А с учетом трансфертов потребность в иностранном капитале в Египте исчезла (до реформ составляла 6,8% ВВП в год), в Тунисе снизилась с 5,2 до 2,9% ВВП и только в Иордании увеличилась с 3,9 до 4,2% ВВП.
Таблица 4
Баланс сбережений и инвестиций в Египте, Иордании и Тунисе, % ВВП12
Египет Тунис Иордания
"До реформ" "После" "До реформ" "После" "До реформ" "После"
Инвестиции (1) 29,4 19,3 30,7 25,5 31,1 26,5
Внутренние сбережения (2) 15,6 14,3 24,6 22,0 -8,4 0,1
Внешние сбережения (3) 7,0 7,2 0,9 0,6 35,6 22,2
Национальные сбережения (2+3) 22,6 21,5 25,5 22,6 27,2 22,3
Внутр. сбер. минус инвест. (2-1) -13,9 -5,1 -6,1 -3,5 -39,5 -26,4
Нац. сбер. минус инвест. (2+3-1) -6,8 2,2 -5,2 -2,9 -3,9 -4,2
Экспорт 22,4 23,0 34,4 43,5 39,9 49,7
Импорт 36,3 28,1 40,5 47,0 79,3 76,2
12 Данные из WDI On-Line, WDI 2003 CD-Rom. Внешние сбережения равны чистым текущим трансфертам минус сальдо факторных доходов к ВВП. Как и в предыдущих расчетах, мы считаем, что в Тунисе реформы стартовали в 1986 г., в Иордании - в 1990 и в Египте - в 1991 г.
Во многих исследованиях отмечается низкая эффективность инвестиций в арабском мире, причем в некоторых из них в качестве основного довода указывается на то, что коллапсу и стагнации темпов экономического роста во второй половине 1980-х гг. сопутствовал достаточно высокий уровень капиталовложений13. Однако если судить по коэффициенту предельной капиталоемкости роста, эффективность инвестиций во всех трех странах находится на приемлемом уровне и в длительном периоде не имеет тенденции к ухудшению. В Египте он был равен 4,3 до реформ и 4,2 - после, в Иордании - 4,6 и 4,7, в Тунисе - 5,9 и 5,414. Это значит, что снижение инвестиций было пропорционально замедлению темпов экономического роста, а более высокий рост ВВП на душу населения в Тунисе после реформ был связан с тем, что в нем меньше всего сократились инвестиции, и несколько снизилась предельная капиталоемкость роста.
Вместе с тем настораживает то, что во всех трех странах частный сектор так и не сумел до самого последнего времени компенсировать резкое сокращение госинвестиций, которое произошло на старте реформ. Действительно, уровень частных инвестиций в каждой из трех данных стран в лучшем случае восстановился до уровня первой половины - середины 1980-х гг. (в Тунисе и Египте это 10-15% ВВП, в Иордании в последние годы около 15% ВВП)15. Это свидетельствует о том, что инвестиционный климат в данных странах далек от идеального, а частный сектор сталкивается с существенными ограничениями в своем развитии.
Как и подавляющее большинство развивающихся стран после получения независимости, Египет, Тунис и Иордания активно пользовались таможенными барьерами для защиты молодой национальной промышленности и проводили политику импортозамещения.
13 См., например: Sala-i-Martin X., Artadi E. Economic Growth and Investment in the Arab World // Arab World Competitiveness Report 2005, World Economic Forum.
14 Коэффициент предельной капиталоемкости роста равен отношению средней нормы инвестиций за период к среднему темпу прироста ВВП. Периоды «до реформ» и «после реформ» взяты как в табл. 2. Более высокая капиталоемкость экономического роста в Тунисе, на наш взгляд, свидетельствует не о низкой эффективности инвестиций в этой стране, а об эффекте убывающей отдачи. В Тунисе и Египте по сравнению с Иорданией раньше началось масштабное накопление капитала, однако в Египте до конца 1970-х гг. значительная часть ресурсов уходила на военное противостояние с Израилем, поэтому норма инвестиций была ниже, чем в Тунисе (15,0% ВВП против 23,7% ВВП в 1962-1973 гг.). Это значит, что Тунис подошел началу «нефтяного бума» с более высокой средней капиталоемкостью (отношение запаса физического капитала к ВВП), чем Египет, и увеличение инвестиций приносило уже меньшую отдачу в виде прироста валового продукта.
15 Данные по Египту и Иордании из статистических материалов центральных банков этих стран. По Тунису мы не сумели обнаружить данных национальной статистики на этот счет, поэтому воспользовались оценками, см.: Everhart S., Sumlinski M. Trends in Private Investment in Developing Countries (Statistics for 1970-2000) and the Impact on Private Investment of Corruption and the Quality of Public Investment // IFC Discussion Paper. 2001. № 44.
Однако только Тунис добавил к этому активные шаги по поддержке экспортных отраслей: начиная с 1972 г. для работающих на экспорт тунисских предприятий был создан режим офшора с налоговыми преференциями и облегченным доступом к кредиту. В результате в тунисском экспорте начала расти доля промышленных изделий, и уже в 1986 г. его главной статьей стал текстиль, сместивший с этой позиции нефть16. Очевидно, это было связано с тем, что, благодаря притоку трансфертов, Египет и Иордания могли позволить себе меньше заботиться о поддержании торгового баланса: в годы «нефтяного бума» экспорт в этих странах покрывал всего 65% и 44% импорта, в то время как в Тунисе - около 80%.
На начальном этапе реформ все три страны помимо унификации валютного курса и либерализации торговых операций стали постепенно снижать тарифы на импорт, а Тунис еще и заключил в 1995 г. с Брюсселем соглашение о свободной торговле, в котором обязался за 12 лет обнулить импортные пошлины на промышленные товары из стран ЕС. Несмотря на это, в Египте товарный экспорт стагнировал на протяжении целых полутора десятилетий с окончания «нефтяного бума» и до конца 1990-х гг. (его стоимость в текущих долларах в 1986-1999 гг. сокращалась на 0,3% в год по сравнению с ростом на 12,3% в год в 1973-1985 гг.). В Иордании темпы прироста товарного экспорта также замедлились в несколько раз (с 24,1% в год в 19731985 гг. до 6,2% в 1986-1999 гг.), и только в Тунисе падение темпов было не столь резким: с 14,1% до 9,1% в год17. Однако в 2000-х гг. картина резко изменилась. В Египте и Иордании начался настоящий экспортный бум: стоимость вывезенной продукции в 2000-2006 гг. увеличивалась соответственно на 21,3 и 16,0% в год (по сравнению с 10,1% в год в Тунисе)18. Всего за эти 7 лет экспорт товаров из Египта увеличился в 3,9 раза (без учета углеводородов - в 2,7 раза), из Иордании - в 2,8 раза и из Туниса - в 2,0 раза. Чем объяснялся этот почти синхронный рывок? С одной стороны, исключительно благоприятной конъюнктурой: экспорт углеводородов в Египте увеличился в разы благодаря очередному скачку цен на нефть после 2003-2004 гг., Иордания столкнулась с повышенным спросом на свой экспорт благодаря новой волне притока нефтедолларов в страны Персидского залива, устойчивый экономический подъем в странах ЕС способствовал расширению экспорта в Тунисе. С другой стороны, Египет и Иордания в 2000-х гг. резко активизировали шаги по интеграции в мировую торговлю. Обе страны провели новый раунд снижения импортных
16 Доля текстиля в экспорте достигла 28%, а нефти - снизилась до 24%. Bellin E. Stalled Democracy: Capital, Labour, and the Paradox of State-Sponsored Development. Ithaca, 2002. P. 33.
17 Рассчитано по: Handbook of Trade Statistics On-Line.
18 Еще раз подчеркнем, что эти данные из Handbook of Trade Statistics On-Line приведены в текущих ценах, т.е. включают в себя и увеличение объема экспорта, и рост цен на него.
пошлин: к 2007 г. средняя ставка тарифа в Египте составила 6,9%, что ниже среднего уровня по Восточной Азии (8,3%) и Латинской Америке (8,9%), а в Иордании - 11,5%, т.е. страна стала более открытой, чем Южная Азия (14,2%)19. Кроме того, Египет по примеру Туниса начал снижать тарифы на импорт из ЕС, а совсем недавно по примеру Иордании заключил с США соглашение о создании на своей территории промышленной зоны с облегченным доступом на американский рынок для произведенных в ней товаров.
Еще одной важнейшей целью реформ было построение экономики с ведущей ролью частного сектора и частного предпринимательства. Это предполагало коренное переосмысление роли государства, и в целом можно утверждать, что Египет, Тунис и Иордания проделали большую часть пути к рыночной экономике, а производители и потребители в этих странах сталкиваются с намного более рациональной и менее искаженной системой стимулов, чем раньше. Хотя приватизация госпредприятий во всех трех странах продвигается очень медленно, удельный вес частного сектора в Египте увеличился с 61-62% ВВП в начале 1990-х гг. до 66-67% в первой половине 2000-х гг., в Иордании - с тех же 61-62% ВВП до 65% ВВП в 2002 г., в Тунисе - с 57,7% ВВП в 1983-1986 гг. до 64,6% ВВП в 1996 г.20 На снижение роли государства указывает и заметное сокращение гос-потребления21. Дальше всего здесь пошел Египет, который сократил его объем с 17-18% ВВП в середине 1980-х гг. до 10-11% ВВП в настоящее время (правда, эта величина не учитывает очень значительные продовольственные и топливные субсидии). В Тунисе доля госпотребления снизилась с тех же 17-18% ВВП до 14-15%. Судя по данному показателю, самым сильным вмешательство государства в экономику было и остается в Иордании (26-27% ВВП в середине 1980-х гг. и 21-22% ВВП в настоящее время)22.
Вместе с тем, говоря о роли государства в рассматриваемых странах, нельзя забывать о том, что оно вынуждено брать на себя дополнительные функции из-за напряженной социальной и демографической ситуации. Благодаря так называемому демографическому дивиденду
19 Middle East and North Africa Region Economic Developments and Prospects 2008: Regional Integration for Global Competitiveness, the World Bank. P. 173.
20 Данные из Economic Bulletin, Central Bank of Egypt. Partners for Development: New Roles for Government and Private Sector in the Middle East and North Africa / Ed. by S. Fawzy, A. Galal. The World Bank, 1999; Kanaan T. The Changing Role of the Public Sector in the Jordanian Economy, Center for Development Research, University of Bonn Working Paper, 2005.
21 Конечно, мы далеки от слепой веры в то, что чем ниже уровень госрасходов и вообще «чем меньше в экономике государства, тем лучше» - гораздо важнее то, способно ли оно осуществлять благоприятную для роста экономическую политику и обеспечивать адекватный набор стимулов и институтов. К сожалению, оценить эту вторую характеристику при помощи цифр гораздо сложнее.
22 Данные в текущих ценах ЦБ Египта и Иордании: Tunisia National Institute of Statistics, WDI 2003 CD-Rom.
(когда рабочая сила продолжает быстро расти из-за высокого удельного веса детей и молодежи, несмотря на общее замедление роста населения) численность рабочих рук увеличивается в них очень высокими темпами: в среднем на 2,4% в год в 1990-2007 гг. в Египте, на 2,5% в год в Тунисе и на целых 5% в год в Иордании23. Пытаясь поддержать занятость, правительства в данных странах зачастую используют не самые эффективные методы наподобие создания рабочих мест и без того в раздутом госаппарате, и все равно во всех из них существует хронически высокая безработица, которая только по официальным и, скорее всего, сильно заниженным данным достигала в Египте в 2004-2007 гг. 9%, Иордании - 12,4% и Тунисе - 14,2% 24.
Данные по уровню бедности в рассматриваемых странах, хотя и несколько разрозненные и устаревшие, свидетельствуют о том, что за годы реформ остроту этой проблемы удалось несколько снизить: в Египте за чертой бедности по национальным критериям в 1990/91 г. проживало 25% населения, а в 1999/2000 г. - уже 16,7%, в Иордании 21,3% населения в 1997 г. и 14,2% в 2002 г., в Тунисе 11,2% в 1985 г. и 7,6% в 1995 г.25 При этом вопреки расхожим представлениям переход к рыночной экономике не сопровождался существенным углублением социального неравенства: в Тунисе коэффициент Джини по доходам в 1985 г. по некоторым оценкам был равен 0,406, а спустя 15 лет в 2000 г. - 0,408, в Иордании - 0,36 в 1986-1987 г. и 0,377 в 2006 г., а в Египте он и вовсе заметно снизился с 0,394 в 1981/82 г. до 0,321 в 2004/05 г.26 Вместе с тем достигнутые успехи являются достаточно хрупкими, что и было продемонстрировано в 2007-2008 гг., когда скачок мировых цен на топливо и продовольствие вновь поставил на грань выживания миллионы людей в рассматриваемых странах, несмотря на все еще благоприятную внешнюю конъюнктуру, а их правительства были вынуждены вернуться к практике активного субсидирования основных потребительских товаров. По данным МВФ Иордания в 2007 г. потратила 2,7% ВВП на субсидирование топлива
23 Столь быстрый рост рабочей силы в Иордании объясняется тем, что королевство в 1991 г. приняло около 300 тыс. своих возвратившихся подданных, которые лишились работы в монархиях Персидского залива в результате агрессии режима Саддама Хусейна против Кувейта и последующих действий международной коалиции.
24 Данные из WDI 2009.
25 Данные из WDI 2009 и Jordan: a Reforming State in a Volatile Region, Development Policy Review, World Bank, 2002. Национальные критерии бедности, на наш взгляд, лучше отражают специфику отдельных стран, чем международные (подушевое потребление менее 1,25 или 2 долл. в ППС в день), хотя полученные первым способом значения, возможно, хуже сопоставимы между собой.
26 Снижение социального неравенства в Египте может объясняться тем, что либерализация цен на продукты питания привела к росту доходов в сельском хозяйстве (которое, как обычно бывает в странах с плановой экономикой, до этого находилось в подчиненном положении) и, следовательно, к более справедливому распределению национального дохода.
и электроэнергии и 1,8% ВВП на субсидирование продуктов питания. В Египте расходы на эти статьи в 2007/08 г. оказались еще больше: 6,7 и 1,8% ВВП. И только в Тунисе объем субсидий незначителен и не превышает 1-2% ВВП27.
Чем страшен кризис?
Последние статистические данные (которые, конечно же, будут впоследствии неоднократно уточняться) показывают, что нынешний мировой экономический кризис уже привел к замедлению экономического роста во всех трех рассматриваемых странах. По оценкам Центрального банка Иордании темп прироста ВВП королевства в 2008 г. остался на уровне 7,9% по сравнению с 8,9% в 2007 г., но мировой кризис дал о себе знать в четвертом квартале 2008 г. - первом квартале 2009 г., когда валовой продукт увеличился всего на 4,1 и 3,2%. В Тунисе, который гораздо теснее связан с экономиками развитых стран ЕС, замедление роста ВВП было еще существеннее: до 1,6% в первом квартале 2009 г. и 2,5% - во втором по сравнению с 4,6% за весь 2008 г. и 6,3% за 2007 г. У нас нет квартальных данных по Египту, однако похоже, что торможение начинается и там: в 2008/09 финансовом году (заканчивается 31 июня) ВВП вырос только на 4,7% по сравнению с 7,2% годом ранее.
Диаграмма
Тунис ♦ Иордания
27 Данные МВФ. Jordan: 2007 Article IV Consultation, IMF Country Report, 2008. P. 5. Arab Republic of Egypt: 2008 Article IV Consultation, IMF Country Report, 2009. P. 19. Tunisia: 2007 Article IV Consultation, IMF Country Report, 2007. P. 22.
28 Рассчитано и составлено нами по данным ЦБ Туниса и ЦБ Иордании.
4 ВМУ, востоковедение, № 1
Судя по имеющимся у нас данным по Тунису и Египту, можно говорить о двух различных типах влияния кризиса на данные страны. В Тунисе замедление роста ВВП полностью объясняется сжатием внешнего спроса (вклад чистого экспорта в прирост валового продукта в 2008 г. составил минус 2 проц. п. по сравнению с 1,6 проц. п. годом ранее), что было на две трети компенсировано ускоренным расширением внутреннего спроса. В Египте, напротив, вклад чистого экспорта в прирост ВВП в 2008/09 г. был положительным (хотя и чисто технически: экспорт сократился меньше, чем импорт, который отреагировал на снижение притока ПИИ, трансфертов и других валютных доходов), а замедление полностью объясняется обвалом инвестиций, которые сократились на 9,1% после роста на 15,5% в 2007/08 г. Частично это было компенсировано увеличением госпотребления (египетское правительство запустило свой пакет стимулирующих мер) при некотором замедлении прироста потребления домохозяйств (до 4,5% в 2008/09 г. после 5,7% в 2007/08 г.).29
Насколько серьезно кризис отразился на притоке иностранного капитала и трансфертов? Платежный баланс Египта за 2008/09 г. свидетельствует о тотальном бегстве портфельных инвесторов: всего они вывели из страны 9,2 млрд долл. по сравнению с оттоком 1,4 млрд долл. за 2007/08 г. Приток ПИИ снизился более чем в полтора раза (с 13,2 до 8,1 млрд долл.), а чистые текущие трансферты впервые с 2002/03 г. перестали расти и снизились с 9,3 млрд долл. до 8,2 млрд долл. В Иордании приток ПИИ в первой половине 2009 г. снизился более чем в три раза по сравнению с первой половиной 2008 г., а портфельные инвестиции показали отток после 7 кварталов непрерывного притока. Однако по сравнению с Египтом потери от бегства портфельных инвесторов намного меньше, и даже сократившийся объем ПИИ более чем в три раза покрывает выведенные ими капиталы. Зато в Иордании намного сильнее сократился приток трансфертов: их объем за тот же период упал почти в полтора раза. По Тунису данные ограничены 2008 г., и судя по ним иностранный капитал продолжил поступать в эту страну: небольшой отток портфельных инвестиций (впервые за последние пять лет) был во много раз перекрыт увеличившимся притоком ПИИ (на 70% по сравнению с 2007 г.).
В целом пока нет оснований ожидать, что нынешний кризис приведет к серьезным экономическим потрясениям в Египте, Иордании и Тунисе. За последние несколько лет они накопили довольно значительные золотовалютные резервы и сократили внешний долг, предпочитая в случае необходимости занимать внутри страны: внешняя задолженность Египта снизилась до 21% ВВП, Иордании - до
29 Рассчитано нами по данным ЦБ Туниса и ЦБ Иордании.
26% ВВП, Туниса - до 51% ВВП30. Поэтому представляется, что платежный баланс данных стран вполне может перенести сокращение притока трансфертов, поступлений от туризма и ПИИ. Больше других этому риску подвержена Иордания, однако и она получит значительную компенсацию в виде подешевевшего импорта нефти (в период минимума цен в 1998 г. его стоимость достигала 4,5% ВВП, а в 2006 г. - уже 19% ВВП).
* * *
Итак, стремительный экономический рост в Египте, Тунисе и Иордании в период «нефтяного бума» был дефицитным и несбалансированным, а рыночные реформы стали насущной необходимостью, после того как модель этатизма и импортозамещения с внешней валютной подпиткой дала сбой из-за резкого ухудшения конъюнктуры. Макроэкономическая стабилизация во всех трех странах была проведена быстро и достаточно успешно, однако структурные преобразования идут гораздо медленнее и, строго говоря, все еще далеки от завершения. С одной стороны, прогресс в этой сфере достаточно легко ощутить - это заметное сокращение вмешательства государства в экономику, экспортный бум 2000-х гг. и возросший приток иностранных инвестиций. С другой стороны, как бы странно это ни звучало, иностранные инвесторы стали верить в экономики Туниса, Иордании и Египта едва ли не больше, чем их собственные граждане, которые не спешат или лишены возможности вкладывать в будущее своих стран. Во всех трех из них частный сектор так и не сумел компенсировать масштабное сокращение госинвестиций на старте реформ, в результате чего норма валового накопления заметно не дотягивает до своего потенциала. Во многом из-за этого рыночные преобразования привели к замедлению экономического роста (сильнее темпы прироста подушевого продукта сократились в Египте и Иордании, в Тунисе - заметно меньше). Стали ли рассматриваемые страны меньше зависеть от внешних ресурсов благодаря реформам? В целом - да, хотя изначально степень этой зависимости была различной: внутренние сбережения стали покрывать 74-75% инвестиций в Египте (до реформ было 53-54%), в Тунисе - 86-87% (было 80-81%), в то время как в Иордании они только-только перестали быть отрицательными. Таким образом, реформы сделали экономическое развитие данных стран более устойчивым, но и более медленным, поскольку в полной мере раскрыть источники роста в частном секторе им пока так и не удалось.
30 IMF Regional Economic Outlook: Middle East and Central Asia // IMF. 2009. May. P. 51-52.
Список литературы
Мельянцев В.А. Арабо-исламский мир в контексте глобальной экономики. М., 2003.
Arab Human Development Report 2009, United Nations Development Programme.
Arab Republic of Egypt: 2008 Article IV Consultation, IMF Country Report, 2009.
Bellin E. Stalled Democracy: Capital, Labour, and the Paradox of State-Sponsored Development. Ithaca, Cornell University Press, 2002.
Egypt in the Global Economy: Strategic Choices for Savings, Investment and Long-Term Growth, World Bank Middle East and North Africa Economic Studies, 1998.
Everhart S., Sumlinski M. Trends in Private Investment in Developing Countries (Statistics for 1970-2000) and the Impact on Private Investment of Corruption and the Quality of Public Investment. IFC Discussion Paper. 2001. N 44.
Kanaan T. The Changing Role of the Public Sector in the Jordanian Economy. Center for Development Research, University of Bonn Working Paper, 2005.
Sala-i-Martin X., Artadi E. Economic Growth and Investment in the Arab World // Arab World Competitiveness Report 2005, World Economic Forum.
Jordan: a Reforming State in a Volatile Region, Development Policy Review, World Bank, 2002.
Jordan: Strategy for Adjustment and Growth / Ed. by E. Maciejewski, A. Mansur. IMF Occasional Paper. 1996. N 136.
Jordan: 2007 Article IV Consultation, IMF Country Report, 2008.
Middle East and North Africa Region Economic Developments and Prospects 2008: Regional Integration for Global Competitiveness, the World Bank.
Partners for Development: New Roles for Government and Private Sector in the Middle East and North Africa ed. by Fawzy S., GalalA., The World Bank, 1999.
Regional Economic Outlook: Middle East and Central Asia. IMF, May 2009.
Tunisia's Global Integration and Sustainable Development: Strategic Choices for the 21st Century, World Bank Middle East and North Africa Economic Studies, 1996.
Tunisia: 2007 Article IV Consultation, IMF Country Report, 2007.
World Development Report 2009, the World Bank.
Источники и базы данных
Central Bank of Egypt Monthly Statistical Bulletin.
Central Bank of Egypt Time Series.
Central Bank of Jordan Monthly Statistical Report.
Tunisia National Institute of Statistics National Accounts.
World Bank World Development Indicators 2003, CD-Rom.
World Bank World Development Indicators 2009.
World Bank World Development Indicators (WDI) On-Line Database.
UN National Accounts On-Line Database.
UNCTAD Handbook of Trade Statistics On-Line Database.
Сведения об авторе: Салийчук Алексей Васильевич, аспирант кафедры МЭО
ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
