CC BY
12ВОССТАНОВИТЕЛЬНАЯ И СПОРТИВНАЯ МЕДИЦИНА, ЛЕЧЕБНАЯ ФИЗКУЛЬТУРА, КУРОРТОЛОГИЯ И ФИЗИОТЕРАПИЯ
Эффективность применения озонотерапии у пациентов с постковидным синдромом на этапе санаторно-курортного лечения
Гуменюк Леся Николаевна,
профессор, доктор медицинских наук, Медицинская академия имени С.И. Георгиевского ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» E-mail: lesya_gymenyuk@mail.ru
Терновая Анастасия Игоревна,
студент Медицинская академия имени С.И. Георгиевского ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» E-mail: ternovay2000@mail.ru
Паршикова Валерия Олеговна,
студентка Медицинской академии имени С.И. Георгиевского ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» E-mail: parschikoval@gmail.com
Худякова Анастасия Сергеевна,
студентка Медицинской академии имени С.И. Георгиевского ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» E-mail: khanais@mail.ru
Джепаров Эннан Фемиевич,
студент Медицинской академии имени С.И. Георгиевского ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» E-mail: ennan88@mail.ru
Цель исследования - оценка эффективности озонотерапии в составе стандартного рекомендованного комплекса санаторно-курортного лечения (СКЛ) у пациентов с постковидным синдромом. В исследовании приняли участие 140 пациентов с постковидным синдромом, проходивших СКЛ: 1-я (основная) группа (n=70) - пациенты, которым проводили стандартный комплекс СКЛ и озонотерапию путем внутривенного капельного введения 200 мл озонированного озонированного физиологического раствора с концентрацией озона 2,0 мг/л и 2-я группа (n=70) - пациенты, которым проводили стандартный комплекс СКЛ. Эффективность СКЛ оценивали по динамике показателей по шкалам CFS-11, mMRC, ТШХ, ISI, HADS, PCFS и SF-36. Также изучали динамику плазменных уровней MDA, TAS, GPx и IL-6. Через 14 дней СКЛ в группе озонотерапии происходило статистически значимое и более существенное, чем в контрольной группе (КГ), снижение уровней MDA (р=0,002), IL-6 (р=0,038) и повышение уровней TAS (р=0,038), GPx (р=0,022). Также на фоне проведения озонотерапии улучшение клинического состояния было достигнуто у 94,3% пациентов (против 62,9% в КГ, р=0,001) и характеризовалось более значительным, чем в КГ, снижением выраженности усталости по CFS-11 (р=0,012), инсомнии по ISI (р=0,014), тревоги/депрессии по HADS (р<0,001) и более существенным улучшением толерантности к физическим нагрузкам по данным ТШХ (р<0,001), функционального статуса по PCFS (р=0,011) и качества жизни по SF-36 (p=0,033). Включение озонотерапии в стандартный комплекс СКЛ у пациентов с постковидным синдромом способствует снижению выраженности оксидативного стресса и активности факторов воспаления, улучшает клиническое и функциональное состояние, параметры качества жизни и хорошо переносится.
Ключевые слова: постковидный синдром, COVID-19, санаторно-курортное лечение, озонотерапия, оксидативно-анти-оксидантный статус, IL-6, качество жизни.
Введение
После вспышки COVID-19 в Ухане (Китай), пандемия распространилась и оказала огромное влияние на жизнь и здоровье миллионов людей по всему миру. В последних исследованиях показано, что ряд клинических симптомов может сохраняться еще в течение длительного времени после острой инфекции, обусловленной вирусом SARS-CoV-2. И данное состояние - симптомы, развивающиеся во время или после COVID-19 и сохраняющиеся более 4 недель получило название постковидный синдром или лонг-ковид (long-COVID) [1]. Всемирная Организация Здравоохранения в октябре 2021 года [2] обнародовала сообщение, в котором дано консенсусное определение и обозначены стандартизированные критерии постковидного синдрома: «постковидный синдром развивается у лиц с вероятной либо подтвержденной инфекцией SARS-CoV-2 в анамнезе, преимущественно через 3 месяца после начала COVID-19, с симптомами, которые наблюдаются на протяжении не менее 2 месяцев и не объясняются альтернативным диагнозом». Согласно литературным данным, у 32-87% пациентов, инфицированных вирусом SARS-CoV-2, развивается постковидный синдром [3]. Мультиорганность поражения SARS-CoV-2 обусловливает широкий спектр соматических и психических проблем у пациентов, перенесших COVID-19, и значительно влияет на их повседневное функционирование и качество жизни (КЖ) [4,5]. Наиболее распространенными клиническими симптомами постковоидного синдрома являются усталость (58% - 95,9%) [6,7], одышка (43,4%) [4], депрессия (40%) [8], инсомни-ческие (26%) и тревожные расстройства (23%) [9], низкий уровень физического функционирования (по данным теста с шестиминутной ходьбой) (24%) [5] [9]. При этом у 55% пациентов сохраняется три и более симптомов. Функциональные нарушения были отмечены у 64% пациентов, низкая трудоспособность у 22,2% и снижение КЖ у 44,1% - 72% пациентов [4,5].
В патофизиологии постковидного синдрома значимую роль играет оксидативный стресс [10], приводящий к митохондриальной дисфункции, системной иммунной и метаболической дисрегуля-ции [10]. У пациентов с постковидным синдромом обнаруживаются повышенные плазменные уровни малонового диальдегида (MDA), интерлейкина (IL)-6 [3], низкие уровни общей антиоксидантной способности (ТАС) и глутатионпероксидазы (GPx) [11].
сз о
о Л о
о сз о в
По результатам ряда исследований, эти биомаркеры имеют существенное значение при постковид-ном синдроме, в том числе прогностическое [12]. Важно отметить, что оксидативный стресс и воспаление взаимно потенцируют друг друга [13], что приводит к синдрому системного воспалительного ответа, который является потенциальной причиной развития дисфункции органов и повреждения тканей при постковидном синдроме [12] и ассоциируется с развитием усталости, легочной дисфункции, нейропсихиатрических симптомов, прогрессирова-нием постковидного синдрома [14].
Согласно сформированной на современном этапе концепции, блокада оксидативного стресса и снижение активации воспалительного ответа может ослабить выраженность клинических симптомов и улучшить долгосрочные результаты у пациентов с постковидным синдромом, что подтверждено рядом клинических исследований [10]. В этом контексте значительную терапевтическую ценность представляет системная озонотерапия, обладающая многочисленными плейотропными эффектами и обеспечивающая как мощное антиоксидантное, так и противовоспалительное действие [14]. Кроме этого описаны свойства озонотерапии оказывать интенсифицирующее действие на кислородный транспорт в тканях и кислород-зависимые реакции в клетке, тем самым обеспечивая мощный антиги-поксический эффект [15] [26]; отмечено ее влияние на активацию функционирования клеточных мембран, имеющих значимую роль в метаболических процессах [1].Также озонотерапия обладает вегето-стабилизирующим, нейропротекторным, анксиоли-тическим и антидепрессивным эффектом [16]. Многочисленные исследования доказали, что эффекты озонотерапии последовательны, безопасны и обладают высоким терапевтическим потенциалом.
На сегодняшний день имеется значительный фактический материал, подтверждающий эффективность системной озонотерапии в качестве адъ-ювантного терапевтического подхода при лечении пациентов с COVID-19 [17]. В литературе имеются данные и о высоком терапевтическом потенциале системной озонотерапии в лечении постковидного синдрома. Особенно наглядны результаты исследования Цветковой А.В. и соавт. [18], в котором у пациентов с подтвержденной двусторонней полисегментарной пневмонией, ассоциированной с SARS-CoV-2, поступивших на II этап восстановительного лечения, внутривенное введение озонированного раствора в комплексной программе реабилитации обеспечивало статистически значимое снижение плазменных уровней С-реактивного белка, D-димера, прирост сатурации крови кислородом на 4,53% и улучшение оценки КЖ на 22,8 баллов. Тем не менее эффективность системной озонотерапии в составе стандартного комплекса е санаторно-курортного лечения (СКЛ) пациентов ц с постковидным синдромом, а также ее влияние Я на маркеры оксидантно-антиоксидантного статуса ° (ОАС) и уровень воспалительных молекул практи-ав чески не изучены.
Цель исследования
Цель исследования - оценка эффективности озонотерапии в составе стандартного рекомендованного комплекса СКЛ у пациентов с постковидным синдромом.
Материалы и методы
Проведено проспективное рандомизированное контролируемое исследование. Методом сплошной выборки в исследование было включено 140 пациентов с постковидным синдромом (мужчины - 62 (44,3%), женщины - 78 (55,7%); средний возраст -49,2 [46,5;52,3] лет), проходивших СКЛ на базе санатория «Саки» (Республика Крым).
Критерии включения пациентов в исследование: возраст 18 лет и старше; выздоровление от COV-ID-19 (согласно критериям ВОЗ): отрицательные результаты двух тестов полимеразной цепной реакции на SARS-CoV-2 с интервалом 24 часа, отсутствие лихорадки на протяжении трех дней подряд, улучшение общего состояния пациента; отсутствие сопутствующих хронических заболеваний; отсутствие традиционных противопоказаний к применению озонотерапии; подписанное пациентом информированное добровольное согласие на участие в исследовании.
Из общей выборки пациентов в исследовании были выделены две группы: 1-я (основная) группа -70 пациентов с постковидным синдромом, которым дополнительно к стандартному рекомендованному комплексу СКЛ проводили озонотерапию; 2-я (контрольная) группа - 70 пациентов с постковидным синдромом, получающие стандартный рекомендованный комплекс СКЛ.
Все пациенты получали стандартный комплекс СКЛ, утвержденный Минздравом Республики Крым: санаторный режим дня, диета № 15, климатотерапия, лечебная физическая культура с элементами дыхательной гимнастики, общий массаж с акцентом на грудную клетку, применение сульфидных грязей и рапы Сакского озера, ингаляции с использованием гиалуроновой кислоты.
Пациентам основной группы (ОГ) дополнительно проводили озонотерапию в течение 10 дней в режиме 1 сеанс в день путем внутривенного капельного введения 200 мл озонированного 0,9% раствора натрия хлорида с концентрацией озона 2,0 мг/л. Для получения озонированной смеси нами использовалась автоматизированная установка для получения озонированных растворов с заранее заданной концентрацией У0ТА-60-01 (ООО «Медозон», г. Москва) (регистрационное удостоверение медицинских технологий 29/06050796/1561-01). Длительность СКЛ в обеих группах составила 14 дней.
Лабораторное исследование включало определение содержания в плазме крови MDA с помощью иммуноферментного анализа с использованием тест-систем Cloud-Clone Corp., cat. No CEA597Ge, Houston, TX, USA (США), TAC посредством колориметрического анализа с использованием наборов
реагентов «ImAnJx Kit» и «PerOx Kit» (Германия), активность фермента GPx с помощью спектро-фотометрии на аппарате DU-640 с использованием коммерческих наборов Beckman Instruments (США). Забор крови выполнялся из кубитальной вены утром (7.00-9.00) натощак в состоянии покоя (не менее 15 минут).
Для объективизации тяжести клинического состояния и адекватной оценки эффективности системной озонотерапии в составе стандартного рекомендованного СКЛ мы использовали пересмотренную версию шкалы усталости Чальдера («Chalder Fatigue Scale», CFS-11) и шкалу тяжести одышки («modified Mtdical Research Council», mMRC). С целью объективизации уровня переносимости физических нагрузок проводили тест с шестиминутной ходьбой (ТШХ). Выраженность инсо-мнии оценивали с помощью опросника для оценки тяжести инсомнии («Insomnia Severity Index», ISI). Изучение психоэмоционального статуса выполнено с помощью госпитальной шкалы тревоги и депрессии («Hospital Anxiety and Depression Scaile», HADS) [42]. Функциональное состояние изучали с помощью опросника для оценки функционального статуса пациентов, перенесших COvID-19 («Post-COVID-19 Functional Status Scale», PCFS). Оценка КЖ пациентов проведена с использованием опросника оценки КЖ («Medical Outcomes Study Short Form-36», MOS SF-36). В процессе всего исследования осуществляли мониторинг и регистрацию нежелательных явлений (НЯ) методом «анализ видов и последствий отказов» (Failure Mode and Effect analysis, FMEA).Контрольными точками оценки эффективности и безопасности озонотерапии в составе стандартного рекомендованного комплекса СКЛ были: при включении в исследование и после завершения курса СКЛ (14-й день).
Статистическая обработка данных выполнена с помощью пакета прикладных программ STATIS-TICA 8.0 (StatSoft.Inc., USA). Соответствующие нормальному распределению количественные показатели представлены средним значением и стандартным отклонением и сравнивались с помощью параметрического t-критерия Стьюдента; не соответствующие нормальному распределению переменные представлены медианой и интерквартальным размахом и сравнивались с помощью U-критерия Манна-Уитни. Качественные переменные представлены в виде абсолютных и относительных значений, для их сравнения использовали критерий х2 (хи-квадрат). Различия считали статистически значимыми на уровне значимости 0,05.
Результаты
Исходные клинические и лабораторные характеристики всех 140 пациентов, включенных в исследование, представлена в табл. 1.
По всем указанным показателям группы были сбалансированы. Средний возраст пациентов составил 49,2 [46,5;52,3] лет (от 41 до 59 лет) при более высоком представительстве женщин.
На момент включения в исследования большинство (51,2%) предъявляли жалобы на 3 и более симптома, продолжительность которых в среднем составила 7 месяцев. В анализируемой кагорте в целом наиболее частыми жалобами были усталость, одышка, нарушения сна, снижение настроения. Показатель усталости по данным CFS-11, в среднем, соответствовал «значительной» степени выраженности, уровень одышки по шкале mMRC - «средней» степени выраженности, показатель толерантности к физической нагрузке по ТШХ был ниже нормативного диапазона (400-700м). Показатели MDA и ^-6 выше нормативных значений в 3,3 раза и 2,0 раза, а показатели общей антиоксидантной способности (ТАС) и GPx ниже нормативных в 1,3 и в 2,1 раза. Пациенты исследуемой кагорты также характеризовалась высокой распространенностью клинически выраженной тревоги/депрессии и снижением оценки КЖ.
Таблица 1. Исходные характеристики пациентов с постковидным синдромом
Показатель Пациенты ОГ Пациенты КГ
Мужчины/женщины 29 (41,4)/41 (58,6) 28 (40,0)/42(60,0)
Средний возраст, годы 49,2 [46,5;52,3] 41,5 [36,6;50,2]
Длительность симптомов, связанных с ПКС (месяцы), медиана [25%;75%] 7,3[6,8;7,5] 7,5 [7,0;8,0]
Усталость (п,%) 62 (88,6) 60 (85,7)
CFS-11 Итоговый показатель (баллы), медиана [25%;75%] 7,9[7,1;8,9] 8,0[7,0;8,7]
Одышка (п,%) 27 (38,5) 27 (38,5)
т1ШС Итоговый показатель (баллы), медиана [25%;75%] 2,3[1,8;2,8] 2,1[1,6;2,6]
ТШХ (метры), медиана [25%;75%] (п,%) 384,1[275,4;492,8] 386,2[271,8;496,2]
Нарушения сна (п,%) 26 (37,1) 25 (35,7)
181 Итоговый показатель (баллы), медиана [25%;75%] 10,1[9,4;12,6] 9,9[9,5;13,2]
Сниженное настроение (п,%) 25 (35,7) 24 (34,3)
HADS Тревога (п,%) 16 (22,9) 17 (24,3)
HADS Итоговый показатель тревоги (баллы), медиана [25%;75%] 12,4[11,4;13,0] 12,6[11,3;13,2]
HADS Депрессия (п,%) 22 (31,4) 23 (32,9)
HADS Итоговый показатель депрессии (баллы), медиана [25%;75%] 12,8[11,9;13,5] 12,7[11,7;13,7]
Артралгия (п,%) 12 (17,1) 11 (15,7)
Миалгия (п,%) 11(15,7) 12 (17,1)
PCFS Итоговый показатель (баллы), медиана [25%;75%] (п,%) 3,0 [2,6;3,5] 3,1 [2,5;3,4]
сз о
о Л о
о сз о в
Окончание
Показатель Пациенты ОГ Пациенты КГ
SF-36 Итоговый показатель (баллы), медиана [25%;75%] (n,%) 69,0[67,0;72,5] 68,5[66,2;73,7]
MDA, мкмоль/л (m±CD) 3,0±2,1 3,2±2,3
TAS, нмоль/мл (m±CD) 306,4±18,8 304,2±18,4
GPx, ЕД/мл (m±CD) 30,1±3,9 30,0±3,9
IL-6, пг/мл (m±CD) 5,7±0,9 5,5±0,8
Примечание: ПКС - постковидный синдром
Все пациенты завершили СКЛ.
В табл. 2 представлена динамика маркеров ОАС и уровня IL-6. Как видно из табл. 2 после завершения СКЛ на фоне озонотерапии в плазме крови статистически значимо снизился уровень MDA (в 3,3 раза, р<0,001) и статистически значимо возросли уровни TAS (в 1,2 раза, р=0,036) и GPx (в 1,7 раза, р=0,003). В КГ уровни маркеров ОАС существенно не изменились. Показатель IL-6 в плазме крови статистически значимо снизился (р=0,033) до нормативных значений на фоне озонотерапии, при этом в КГ наблюдалась направленность к снижению, однако не достигающая уровня статистической значимости.
К 14-му дню СКЛ в группе озонотерапии улучшение клинического состояния регистрировалось у 66 (94,3%) пациентов, в то время как в КГ у 44 (62,9%) (р=0,001). Число пациентов, которые имели жалобы, в КГ составило 54 (77,1%), а в группе озонотерапии лишь 20 (28,6%). Различия оказались статистически значимыми (р<0,001). В табл. 3 показана динамика клинического статуса пациентов в процессе СКЛ. К 14-му дню СКЛ в КГ медиана баллов по CFS-11 статистически незначимо снизи-
лась с 8,0 [7,0;8,7] до 7,2[5,6;7,7], баллов (р=0,064), оставаясь при этом в той же категории - «значительная усталость», в то время как на фоне озонотерапии медиана баллов по CFS-11 снизилась с 7,9 [7,1;8,9] до 3,7 [3,4; 3,9] баллов (р=0,001). Динамика этого показателя, естественно, была более значимой при применении озонотерапии: - 4,2 [3,7; 5,0] балла против - 0,8 [1,4;1,0] балла в КГ (р=0,012).
Таблица 2. Динамика уровней MDA, TAS, GPx и IL-6 в группах пациентов с постковидным синдромом
Пациенты ОГ Пациенты КГ Р группы ОГ/КГ
0-при поступлении на СКЛ
MDA, мкмоль/л (m±CD) 3,0±2,1 3,2±2,3 0,951
TAS, нмоль/мл (m±CD) 306,3±18,7 304,2±18,4 0,907
GPx, ЕД/мл (m±CD) 30,2±3,8 30,0±3,9 0,911
IL-6, пг/мл (m±CD) 5,7±0,9 5,5±0,8 0,722
14-й день СКЛ
MDA, мкмоль/л (m±CD) 0,9±0,6 2,5±0,8 0,002
p1<0,001 p2=0,644
TAS, нмоль/мл (m±CD) 365,9±18,1 317,2±17,9 0,038
p1=0, 036 p2=0,287
GPx, ЕД/мл (m±CD) 50,8±5,7 35,1±5,2 0,022
p1=0,003 p2=0,651
IL-6, пг/мл (m±CD) 2,9±0,8 4,6 ±0,7 0,038
p1=0,033 p2=0,621
Примечание: р1 - внутригрупповые различия в группе озонотерапии в контрольных точках оценки эффективности СКЛ, р2 -внутригрупповые различия в контрольной группе в контрольных точках оценки эффективности СКЛ
Таблица 3. Динамика клинического статуса в группах пациентов с постковидным синдромом
Пациенты ОГ Пациенты КГ р группы Г/КГ
0-при поступлении на СКЛ
ИП по CFS-11 (баллы), медиана [25%;75%] 7,9 [7,1;8,9] 8,0 [7,0;8,7] 0,976
ИП по т1ШС (баллы), медиана [25%;75%] 2,3[1,8;2,8] 2,1[1,6;2,6] 0,984
ИП по ТШХ (метры), медиана [25%;75%] 394,1[375,4;492,8] 389,2[371,8;496,2] 0,876
ИП по (баллы), медиана [25%;75%] 10,1[9,4;12,6] 9,9[9,5;13,2] 0,771
ИП тревоги по HADS (баллы), медиана [25%;75%] 12,4[11,4;13,0] 12,6[11,3;13,2] 0,901
ИП депрессии по HADS (баллы), медиана [25%;75%] 12,8[11,9;13,5] 12,7[11,7;13,7] 0,923
14-й день СКЛ
ИП по CFS-11 (баллы), медиана [25%;75%] 3,7 [3,4; 3,9] 7,2[5,6;7,7] 0,012
p1=0,001 p2=0,064
ИП по т1ШС (баллы), медиана [25%;75%] 0,9[0,6;1,4] 1,0[0,7;1,3] 0,784
p1=0, 028 p2=0, 031
ИП по ТШХ (метры), медиана [25%;75%] 512,1[496,1;536,2] 491,1[476,2;511,9] <0,001
p1<0,001 p2<0,001
ИП по (баллы), медиана [25%;75%] 6,2[6,0;6,7] 9,1[8,8;12,6] 0,014
p1=0,001 p2=0,088
Окончание
Пациенты ОГ Пациенты КГ р группы Г/КГ
ИП тревоги по HADS (баллы), медиана [25%;75%] 7,2[6,6;7,8] 12,1[10,8;12,7] <0,001
p1<0,001 p2=0,088
ИП депрессии по HADS (баллы), медиана [25%;75%] 7,6[7,0;8,4] 12,3 [11,4;12,9] <0,001
p1<0,001 p2=0,084
Примечание: р1 - внутригрупповые различия в группе озонотерапии в контрольных точках оценки эффективности СКЛ, р2 - вну-тригрупповые различия в контрольной группе в контрольных точках оценки эффективности СКЛ
В обеих группах имело место статистически значимое улучшение значений по шкале mMRC, при отсутствии статистически значимых различий между группами. Показатель толерантности к физическим нагрузкам также существенно улучшился в обеих группах.. При этом его количественный прирост на фоне применения озонотерапии увеличился более существенно, чем в КГ (на 21,0 [19,9;24,3] балла), различия достигали статистической значимости (р<0,001). В КГ количество баллов по шкале незначительно снизилось с 9,9[9,5;13,2]
до 9,1[8,8;12,6] (р=0,088), в то время как на фоне озонотерапии снижение было статистически значимым с 10,1 [9,4;12,6] до 7,2[6,8;9,]2 (р=0,001). Группы статистически значимо различались и по степени снижения баллов по шкале HADS: тревога от - 0,5 [-0,5; -0,5] балла, депрессия от - 0,4 [-0,3;-0,8] в КГ и до -5,2 [-4,8;- 5,2], -5,2 [-4,9;- 5,1] соответственно в ОГ (р=0,001).
В обеих группах имело место статистически значимое улучшение функционального статуса пациентов (табл. 4).
Таблица 4. Динамика оценки функционального статуса и качества жизни в группах пациентов с постковидным синдромом
Пациенты ОГ Пациенты КГ р группы ОГ/КГ
0-при поступлении на СКЛ
ИП по PCFS (баллы), медиана [25%;75%] 3,0 [2,6;3,5] 3,1 [2,5;3,4] 0,899
ФК КЖ по SF-36 (баллы), медиана [25%;75%] 71,3[69.1;74,2] 71,1[68,9;76,3] 0,816
ПК КЖ по SF-36 (метры), медиана [25%;75%] 66,7[64,8;70,7] 65,8[63,5;71,0] 0,897
ИП КЖ по SF-36 (баллы), медиана [25%;75%] 69,0[67,0;72,5] 68,5[66,2;73,7] 0,881
14-й день СКЛ
ИП по CFS-11 (баллы), медиана [25%;75%] 0,6 [0,4; 0,8] 2,2 [1,0;2,4] 0,011
p1<0,001 p2=0,041
ФК КЖ по SF-36 (баллы), медиана [25%;75%] 84,6[82,1;88,7] 81,0[80,2;83,4] 0,322
p1=0, 022 p2=0, 046
ПК КЖ по SF-36 (метры), медиана [25%;75%] 83,0[81,1;87,3] 74,5[72,8;80,9] 0,018
p1=0,003 p2=0,048
ИП КЖ по SF-36 (баллы), медиана [25%;75%] 83,8[81,6;88,0] 77,7[76,5;82,1] 0,033
p1=0,003 p2=0,046
Примечание: р1 - внутригрупповые различия в группе озонотерапии в контрольных точках оценки эффективности СКЛ, р2 ■ тригрупповые различия в контрольной группе в контрольных точках оценки эффективности СКЛ
вну-
При этом в КГ медиана баллов по PCFS статистически значимо снизилась с 3,1 [2,5;3,4] до 2,2 [1,0;2,4] баллов (р=0,041), что соответствовало «легкому» ограничению функционального статуса, в то время как на фоне озонотерапии отмечено полное восстановление функционального статуса -медиана баллов по PCFS снизилась с 3,0 [2,6;3,5] до 0,6 [0,4; 0,8] баллов (р<0,001). Итоговый показатель КЖ существенно улучшился в обеих группах. При этом его количественный прирост на фоне применения озонотерапии составил + 14,8 [14,6; 15,5] баллов (р=0,003), что превышало значения этого параметра в КГ на 27% (р=0,033).
У больных обеих групп за все время наблюдения НЯ не зарегистрированы.
Заключение
Включение озонотерапии в стандартный комплекс СКЛ у пациентов с постковидным синдромом способствует снижению выраженности оксидативного стресса и активности факторов воспаления, улучшает клиническое и функциональное состояние, параметры КЖ и хорошо переносится.
Литература
1. Wu Z, McGoogan JM. Characteristics of and Important Lessons From the Coronavirus Disease 2019 (COVID-19) Outbreak in China: Summary of a Report of 72 314 Cases From the Chinese
C3
о
о Л о
о сз о в
Center for Dis-ease Control and Prevention. JAMA. 2020;323(13):1239-42. DOI: 10.1001/ja-ma.2020.2648
2. Soriano JB, Murthy S, Marshall JC, Relan P, Diaz JV. WHO Clinical Case Definition Working Group on Post-COVID-19 Condition A clinical case definition of post-COVID-19 condition by a Delphi consensus. Lancet Infect Dis. 2021;21. DOI:10.1016/S1473-3099(21)00703-9. S1473-3099(21)00703-9
3. Nalbandian A, Sehgal K, Gupta A, et al. Post-acute COVID-19 syndrome. Nat. Med. 2021; 27: 601-615. D0I:10.1038/s41591-021-01283-z
4. Carfi A, Bernabei R, Landi F. Against COVID-19 Post-Acute Care Study Group. Persistent symptoms in patients after acute COVID-19. J. Am. Med. Assoc. 2020; 324: 603-605.
5. van den Borst B, Peters JB, Brink M, et al. Comprehensive Health Assessment 3 Months After Recovery From Acute Coronavirus Disease 2019 (COV-ID-19). Clin Infect Dis. 2021;73(5): e1089-e1098. DOI: 10.1093/cid/ciaa1750
6. Lopez-Leon S, Wegman-Ostrosky T, Perelman C, et al. More than 50 long-term effects of COVID-19: a systematic review and meta-analysis. Sci Rep. 2021;9:11(1):16144. DOI: 10.1038/s41598-021-95565-8.
7. Ledo MPR., del Olmo LA, Rodríguez ER., Acebo FG. Descripción de los 201 síntomas de la afectación multiorgánica producida en los pacientes afectados por la COVID-19 persistente. Medicina general. 2021:60-68.
8. Alemanno F, Houdayer E, Parma A, et al. COV-ID-19 cognitive deficits after respiratory assistance in the subacute phase: ACOVID-rehabilitation unit experience. PLOS ONE. 2021;16: e0246590
9. Huang C, Huang L, Wang Y, et al. 6-month consequences of COVID-19 in patients discharged from hospital: a cohort study. Lancet. 2021;397(10270):220-232. DOI: 10.1016/S0140-6736(20)32656-8
10. Vollbracht C, Kraft K. Oxidative Stress and Hyper-Inflammation as Major Drivers of Severe COV-ID-19 and Long COVID: Implications for the Benefit of High-Dose Intravenous Vitamin C. Front Pharmacol. 2022; 29(13):899198. DOI: 10.3389/ fphar.2022.899198
11. Vollbracht C., Kraft K. Feasibility of Vitamin C in the Treatment of Post Viral Fatigue with Focus on Long COVID, Based on a Systematic Review of IV Vitamin C on Fatigue. Nutrients. 2021; 13. DOI: 10.3390/nu13041154 10.3390/nu13041154
12. Al-Hakeim HK, Al-Rubaye HT, Al-Hadrawi DS, Almulla AF, Maes M. Long-COVID post-viral chronic fatigue and affective symptoms are associated with oxidative damage, lowered antioxidant defenses and inflammation: a proof of concept and
e mechanism study. Mol Psychiatry. 2022; 24:1-15. i 13. Batiha, GES, Al-kuraishy HM, Al-Gareeb AI et £ al. Pathophysiology of Post-COVID syndromes: a new perspective. Virol J. 2022; 19:158. DOI: i 10.1186/s12985-022-01891-2
14. Lage SL, Amaral EP, Hilligan KL, et al. Persistent Oxidative Stress and Inflammasome Activation in CD14highCD16- Monocytes From COVID-19 Patients. Front Immunol. 2022;14 (12):799558. DOI: 10.3389/fimmu.2021.799558.
15. Liao B, Liu Z, Tang L, et al. Longitudinal clinical and radiographic evaluation reveals interleukin-6 as an indicator of persistent pulmonary injury in COVID-19. Int J Med Sci. 2021;18(1):29.
16. Sallustio F, Cardinale G, Voccola S, et al. Ozone eliminates novel coronavirus Sars-CoV-2 in mu-cosal samples. New Microbes New Infect. 2021; 43:100927. DOI: 10.1016/j.nmni.2021.100927
17. Wang Z, Zhang A, Meng W et al. Ozone protects the rat lung from ischemia-reperfusion injury by attenuating NLRP3-mediated inflammation, enhancing Nrf2 antioxidant activity and inhibiting apopto-sis. Eur. J. Pharm. 2018; 835, 82-93
18. Цветкова А.В., Конева Е.С., Малютин Д.С., Лы-сак А.М., Костенко А.А. Эффективность включения озонотерапии в комплексные программы реабилитации постковидного синдрома // Физиотерапия, бальнеология и реабилитация. 2022;21(1):25-34.
COMPARATIVE ANALYSIS OF THE EFFECTIVENESS OF BALNEOTHERAPY AND BALNEOTHERAPY IN COMBINATION WITH MAGNETIC LASER THERAPY AT THE SPA STAGE OF TREATMENT OF PATIENTS WITH TRUE ECZEMA
Gumenyuk L.N., Ternovaya A.I., Parshikova V.O., Khudiakova A.S., Dzheparov E.F.
Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky
The aim of the study was - comparative analysis of influence of different variants of SCL: balneotherapy and balneotherapy combined with magnetic laser therapy on the dermatological status, TNF-a level, psycho-emotional state and QOL evaluation in patients with true eczema. The study involved 112 patients with true eczema undergoing spa treatment (SCR) - 54 in the balneotherapy group and 58 in the balneotherapy group combined with magnetic laser therapy. The effectiveness of SCR was assessed using the EASI, HARS and MADRS scales, and the DLQI questionnaire. The dynamics of TNF-a plasma levels were studied. The duration of the study was 6 months and 14 days. After 14 days of SCR, a statistically significant reduction of the EASI index was more pronounced in the balneotherapy group in combination with MLT compared to the balneotherapy group (p=0,041). Balneotherapy combined with MLT contributed to a statistically significant reduction in the HARS and HDRS scores. The decrease in TNF-a levels was statistically more significant in the balneotherapy group in combination with MLT. The combined use of balneotherapy and MLT in comparison with the balneotherapy group was accompanied by a more pronounced improvement in QOL. The combined use of balneotherapy and MLT in the follow-up phase showed a long-term positive effect: 6 months after completing SCR, the number of patients who had clinical remission was statistically significantly higher than that of the balneotherapy group (87.4% vs 22.5%). The combined use of balneotherapy and MLT compared with balneotherapy in patients with true eczema on SCR was shown to be advantageous. The complex application of balneotherapy and MLT decreases inflammatory biomarker scores, improves dermatological and psychoemotional status, QOL parameters and is well tolerated.
Keywords: true eczema; spa treatment; balneotherapy; magnetic laser therapy; TNF-a; anxiety-depressive disorders; quality of life.
References
1. Wu Z, McGoogan JM. Characteristics of and Important Lessons From the Coronavirus Disease 2019 (COVID-19) Out-
break in China: Summary of a Report of 72 314 Cases From the Chinese Center for Dis-ease Control and Prevention. JAMA. 2020;323(13):1239-42. DOI: 10.1001/jama.2020.2648
2. Soriano JB, Murthy S, Marshall JC, Relan P, Diaz JV. WHO Clinical Case Definition Working Group on Post-COVID-19 Condition A clinical case definition of post-COVID-19 condition by a Delphi consensus. Lancet Infect Dis. 2021;21. D0l:10.1016/ S1473-3099(21)00703-9. S1473-3099(21)00703-9
3. Nalbandian A, Sehgal K, Gupta A, et al. Post-acute COVID-19 syndrome. Nat. Med. 2021; 27: 601-615. DOI:10.1038/s41591-021-01283-z
4. Carfi A, Bernabei R, Landi F. Against COVID-19 Post-Acute Care Study Group. Persistent symptoms in patients after acute COVID-19. J. Am. Med. Assoc. 2020; 324: 603-605.
5. van den Borst B, Peters JB, Brink M, et al. Comprehensive Health Assessment 3 Months After Recovery From Acute Coro-navirus Disease 2019 (COVID-19). Clin Infect Dis. 2021;73(5): e1089-e1098. DOI: 10.1093/cid/ciaa1750
6. Lopez-Leon S, Wegman-Ostrosky T, Perelman C, et al. More than 50 long-term effects of COVID-19: a systematic review and meta-analysis. Sci Rep. 2021;9:11(1):16144. DOI: 10.1038/ s41598-021-95565-8.
7. Ledo MPR., del Olmo LA, Rodríguez ER., Acebo FG. Descripción de los 201 síntomas de la afectación multiorgánica producida en los pacientes afectados por la COVID-19 persistente. Medicina general. 2021: 60-68.
8. Alemanno F, Houdayer E, Parma A, et al. COVID-19 cognitive deficits after respiratory assistance in the subacute phase: ACOVID-rehabilitation unit experience. PLOS ONE. 2021;16: e0246590
9. Huang C, Huang L, Wang Y, et al. 6-month consequences of COVID-19 in patients discharged from hospital: a cohort study. Lancet. 2021;397(10270):220-232. DOI: 10.1016/S0140-6736(20)32656-8
10. Vollbracht C, Kraft K. Oxidative Stress and Hyper-Inflammation as Major Drivers of Severe COVID-19 and Long COVID: Im-
plications for the Benefit of High-Dose Intravenous Vitamin C. Front Pharmacol. 2022; 29(13):899198. DOI: 10.3389/ fphar.2022.899198
11. Vollbracht C., Kraft K. Feasibility of Vitamin C in the Treatment of Post Viral Fatigue with Focus on Long COVID, Based on a Systematic Review of IV Vitamin C on Fatigue. Nutrients. 2021; 13. DOI: 10.3390/nu13041154 10.3390/nu13041154
12. Al-Hakeim HK, Al-Rubaye HT, Al-Hadrawi DS, Almulla AF, Maes M. Long-COVID post-viral chronic fatigue and affective symptoms are associated with oxidative damage, lowered an-tioxidant defenses and inflammation: a proof of concept and mechanism study. Mol Psychiatry. 2022; 24:1-15.
13. Batiha, GES, Al-kuraishy HM, Al-Gareeb AI et al. Pathophysiology of Post-COVID syndromes: a new perspective. Virol J. 2022; 19:158. DOI: 10.1186/s12985-022-01891-2
14. Lage SL, Amaral EP, Hilligan KL, et al. Persistent Oxidative Stress and Inflammasome Activation in CD14highCD16-Monocytes From COVID-19 Patients. Front Immunol. 2022;14 (12):799558. DOI: 10.3389/fimmu.2021.799558.
15. Liao B, Liu Z, Tang L, et al. Longitudinal clinical and radiographic evaluation reveals interleukin-6 as an indicator of persistent pulmonary injury in COVID-19. Int J Med Sci. 2021;18(1):29.
16. Sallustio F, Cardinale G, Voccola S, et al. Ozone eliminates novel coronavirus Sars-CoV-2 in mucosal samples. New Microbes New Infect. 2021; 43:100927. DOI: 10.1016/j.nmni.2021.100927
17. Wang Z, Zhang A, Meng W et al. Ozone protects the rat lung from ischemia-reperfusion injury by attenuating NLRP3-mediat-ed inflammation, enhancing Nrf2 antioxidant activity and inhibiting apoptosis. Eur. J. Pharm. 2018; 835, 82-93
18. Cvetkova A.V., Koneva E.S., Maljutin D.S., Lysak A.M., Kosten-ko A.A. Jeffektivnost' vkljuchenija ozonoterapii v kompleksnye programmy reabilitacii postkovidnogo sindroma // Fizioterapija, bal'neologija i reabilitacija. 2022;21(1):25-34. (In Russ.) DOI: 10.17816/rjpbr109423
