CC BY
193
о
УДК 94 ББК Т3 (29)
ЭФФЕКТИВНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ АРТИЛЛЕРИИ В СОВЕТСКО-ФИНСКОЙ ВОЙНЕ
С.Н. Соловьев, В.В. Дятлов
Раскрываются проблемные вопросы боевого применения артиллерии Рабоче-крестьянской Красной Армии в советско-финской войне. На примерах показано, как решались данные вопросы в ходе боевых действий. Исторический опыт боев «зимней войны» актуален и сегодня, спустя 75 лет. В научный оборот вводятся новые источники - документы времен советско-финской войны.
Ключевые слова:
артиллерия большой мощности, группировка артиллерии, звукометрическая разведка, корректировочная авиация, материальная часть артиллерии, организация взаимодействия, управление войсками.
Советско-финская война 1939-1940 гг. стала проверкой готовности Советского Союза, его армии и флота к ведению широкомасштабной войны. В ходе боевого применения советской артиллерии обнаружился ряд проблем, требующих решения: организация и ведение контрбатарейной борьбы, взаимодействие артиллерии с другими родами войск на поле боя, разрушение оборонительных сооружений противника.
Накануне войны вооруженные силы Финляндии, сосредоточенные на границах СССР, насчитывали вместе с обученным резервом до 600 тыс. человек и около 900 орудий разных калибров [9, с. 191]. С советской стороны на северо-западных границах от Баренцева моря до Финского залива было сосредоточено четыре армии Ленинградского военного округа (ЛВО). Командование ЛВО с оптимизмом оценивало соотношение сил. В конце октября 1939 г. начальником артиллерии военного округа комбригом М.А. Парсеговым был составлен документ: «Справка-доклад об использовании артиллерии на Карперешейке», в котором сделан вывод: «Общее превосходство в артиллерии имеем в 3,36 раза исходя из расчета, что финны будут иметь всего 198 орудий и части Карперешейка 668 орудий» [2, л. 4]*.
Начальника артиллерии ЛВО волновали имеющиеся недостатки организации, например укомплектованность материальной частью артиллерии стрелковых дивизий на Карельском перешейке. На 12 октября 1939 г. некомплект в них составлял 69 орудий калибра от 45 мм до 152 мм [2, л. 15].
Состояние и обеспеченность средствами артиллерийской разведки также вызывали обеспокоенность начальника артиллерии ЛВО. В справке-докладе отмечено: «...недостаточное количество артиллерийской авиации, на 6 полков (311-й ПАП**, 24-й
* Орфография всех выдержек из документов сохранена - ред.
** пушечный артиллерийский полк.
КАП***, 21-й КТАП****, 28-й КАП, 455-й КАП, 43-й КТАП) имеется 2 артавиаотряда, три воздухоплавательных отряда, что явно недостаточно, чтобы обеспечить нормальное действие, нужно еще 4 авиаотряда». Артиллерии приходилось вести боевые действия в лесных массивах, где возможности оптической разведки были ограничены, самолетов-корректировщиков для ведения разведки и корректирования огня артиллерии не хватало. Например, артиллерия 50-го стрелкового корпуса на 29 января 1940 г. насчитывала 327 орудий и минометов, в том числе орудий калибра 107 мм и выше - 231. Эту группировку артиллерии обслуживали всего 6 самолетов из 16-го корректировочного авиаотряда [2, л. 45].
Не хватало и средств звукометрической разведки: «.звукометрической разведкой охватывается по фронту 30-40 км, что явно недостаточно для разведки батарей противника и подавления их на фронте 120 км» [2, л. 9].
Недооценка противника и переоценка возможностей своих войск предопределили неудачное начало боевых действий. Группировку артиллерии, как и группировку советских войск в целом, пришлось усилить. По состоянию на 11 января 1940 г. группировка артиллерии включала 1697 орудий (без учета зенитной артиллерии и минометов) [2, с. 191]. Большую ее часть (1301 орудие) составляла артиллерия калибром 76 мм и более, при этом артиллерия большой мощности насчитывала 83 орудия. К исходу января стало очевидным, что без усиления войск артиллерией большой мощности решить задачи по взлому укрепленной линии Маннергейма невозможно.
Анализ безуспешной попытки прорвать линию Маннергейма в полосе 7-й армии в начале февраля 1940 г. привел командование Северо-Западного фронта (СЗФ)
корпусной артиллерийский полк. * корпусной тяжелый артиллерийский полк.
к выводу, что артиллерия не обеспечила выполнение задач. Командующим войсками СЗФ командармом 1 ранга Тимошенко была издана директива №4595 от 4 февраля 1940 г. В директиве указывалось: «Частная операция, проводившаяся 7 Армией в течение 1-2 февраля частями 50 ск, выявила совершенно недопустимое управление огнем артиллерии, особенно при выполнении задач поддержки артиллерии пехоты.
Установлено:
1. Артиллерия, вместо того чтобы подавлять своим огнем огневые точки, препятствующие продвижению пехоты, ведет огонь вообще и по площади без определенной цели, совершенно не учитывая в каждый данный момент интересов пехоты.
2. Огневая поддержка пехоты проводится исключительно подвижным заградительным огнем, бесцельно расходуя огромное количество снарядов и, фактически, не обеспечивая подавления огневых точек, мешающих продвижению пехоты.
.. .артиллерийские командиры от дивизионов и групп отсутствуют в боевом порядке пехоты и отсиживаются в блиндажах, совершенно не представляя целей, по которым ведут огонь, а передовые наблюдатели батарей выделяются из недостаточно подготовленных командиров и поэтому не умеют отыскивать и определять важность цели и мешающих пехоте.
4. Полковая, противотанковая артиллерия и минометы не используются для расстрела в упор отдельных огневых точек, мешающих продвижению пехоты.
6. В результате плохой организации управления арт. огнем, артиллерия, привлеченная к частной операции, израсходовала до 20 000 снарядов, не подавив огня одной-двух батарей и нескольких минометов противника, от огня которых пехота несла потери» [3, л. 12-14].
Артиллерийские командиры доказывали, что задачи не выполняются по вине стрелковых войск. Исправить недостатки в системе управления артиллерией в ходе боевых действий оказалось довольно сложно. Начальник артиллерии СЗФ комкор А.К. Сивков 28 февраля указывал начальнику артиллерии 13-й армии М.А. Парсегову на то, что работа штаба артиллерии «не организована надлежащим образом». В качестве недостатков отмечалось: «оторванность штаба артиллерии от штаба армии», «связь штаба армии и 3 ск совершенно неудовлетворительна», «командиры штаба артиллерии почти исключительно заняты разъездами по частям, что мешает их возможности проводить необходимую организационную работу в самом штабе» [3, л. 55]. Отсутствие эффективных средств разведки стреляю-
щих батарей противника обостряло проблему контрбатарейной борьбы. Заслуживает внимания телеграмма №092171, направленная 25 января 1940 г. начальником штаба артиллерии фронта комбригом С.П. Сидоровым начальнику артиллерии 13-й армии комбригу М.А. Парсегову: «Начартфронта приказал обратить Ваше внимание на то обстоятельство зпт что в отношении 107 мм и 122 мм батарей противника которые вели огонь 2 января в течение двух часов не установлен даже район откуда они стреляли тчк Что делает Ваша артавиация и другие виды разведки тчк Надо принимать немедленные меры к подавлению таких батарей вызывая самолеты тчк Срочно разыскать осколки снарядов зпт подозреваемых наличии ОВ отправить на исследование тчк» [4, л. 14].
На основании изучения боевых документов артиллерийских частей можно установить наиболее эффективное средство артиллерийской разведки в контрбатарейной борьбе. В отчете «Описание боевых действий артиллерии 28-го стрелкового корпуса за период военных действий в Финляндии с 1 марта 1940 г. по 12.00 13 марта 1940 г.» начальник артиллерии корпуса комбриг Тихонов отмечал, что на завершающем этапе боевых действий: «447-й кап с новых О<гневых> П<озиций> (ОП) успешно вел борьбу с артиллерией противника с помощью звукораз-ведки, работу с корректировочной авиацией не удалось наладить, т. к., несмотря на неоднократные вызовы корректировщика, он не вылетал ввиду плохой видимости. При появлении его в воздухе один раз, не смогли связаться с самолетом, и самолет улетел безрезультатно» [6, л. 4].. Артиллерийские командиры 28-го с<трелкового> к<орпуса> выделяли звукометрическую разведку в качестве основного средства артразведки для поражения батарей противника.
Советские артиллеристы выполняли огневые задачи с помощью аэростата наблюдения. Командир 3-го дивизиона 447-го корпусного артполка докладывал: «Доношу, что 13 февраля 1940 г. в 18.00 начальником артиллерии 70-й с<трелковой> д<ивизии> дивизиону была поставлена задача подавить белофинские батареи, которые вели ураганный огонь по нашей пехоте. Для корректировки огня был придан аэростат ААД (о) 70. Поставленная задача выполнена дивизионом по-большевистски. Цель №118, батарея, при первом налете дивизиона, после Ворошиловского залпа, на белофинской батарее наблюдался взрыв, а при втором налете бандитская батарея была полностью уничтожена. Вслед за этим дивизиону была поставлена задача подавить цель - батарею №119. После первой корректуры цель была накрыта, и двумя налетами
батарея противника была разгромлена. Налет по цели №120 не наблюдался, т. к. аэростат был вынужден опуститься ввиду обстрела самолетом противника» [6, л. 23].
Начальник штаба артиллерии 34-го стрелкового корпуса майор Бескровнов в качестве наиболее эффективного средства артиллерийской инструментальной разведки (АИР) выделял корректировочную авиацию. В отчетах о боевых действиях артиллерии 34-го стрелкового корпуса с 6 февраля по 13 марта 1940 г. он отмечал: «В борьбе с артиллерией противника средства АИР себя оправдали, но наиболее действенным средством для борьбы с артиллерией противника являлась корректировочная авиация и воз-духотряды. С получением корректировщика борьба с артиллерией значительно облегчилась, и наоборот, отсутствие ААО и особенно под Выборгом, затрудняло вести борьбу с артиллерией противника» [7, л. 15].
Сведения об эффективности артиллерийского огня содержатся в докладе помощника начальника штаба артиллерии 50-го стрелкового корпуса (СК) капитана Бреховских: «Результаты разведки батарей противника и их подавление за период боевых действий с 30 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 г.». В документе, составленном на основе анализа контрбатарейной борьбы, проводимой 21-м корпусным тяжелым артиллерийским полком, отмечено, что из общего количества разведанных батарей противника 70% были разведаны взводами звуковой разведки, самолетом - 14%.
Советские артиллеристы вели поиск оптимального способа борьбы с вражеской артиллерией. В журнале боевых действий 24-го КАП зафиксировано: «Разведкой 24-го корпусного артполка и авиацией выявлены до 20 огневых позиций, с которых противник проводит короткие огневые налеты залпами до 10-15 выстрелов, а иногда и того менее. Эти ОП находятся вблизи дорог, что чрезвычайно облегчает быстрый уход с ОП, с которых проводилась стрельба. По показаниям пленных, финны больше одного раза с ОП не стреляют, поэтому, чтобы нанести некоторый ущерб противнику, группа АДД вынуждена в случае открытия огня батареей противника, вести одновременный огонь по ряду вероятных ОП. Огонь открывался группой сразу же после открытия огня батареей противника» [8, л. 78].
Опыт ведения контрбатарейной борьбы пригодился в ходе прорыва последнего финского оборонительного рубежа. В журнале боевых действий 24-го КАП записано: «11 февраля 1940 г. В период атаки полк полностью подавил батареи противника, в период атаки и продвижения пехоты в глубину артиллерия противника бездействовала, а
если и вела огонь, то чрезвычайно незначительный и то не с участка 123 стрелкового дивизиона (СД), а фланкирующий огонь со стороны Меркки. По показаниям пленных, наиболее сильное моральное и физическое воздействие оказывает наша артиллерия <...> Противник начал поспешный отход. В роще "Фигурная" был захвачен целиком 152-мм дивизион белофинской артиллерии, которому наш артиллерийский огонь не дал подвести передки».
В отчете о боевых действиях 47-го корпусного артиллерийского полка командир полка капитан Шубодеров отмечал: «В результате работы с самолетом дивизион за период военных действий в составе 15 СК с 5 февраля по 13 марта уничтожил 6 батарей и 2 колонны противника <...> огромная насыщенность артиллерии и одинаковые калибры затрудняли летчику вести корректировку. В этих случаях выгоднее вести огонь не одной батареей, а всем дивизионом, и расход снарядов этим не увеличивается, а результат получается лучший, что мы и практиковали в своей работе» [5, л. 32].
В отчетах о боевых действиях части артиллерийской разведки приводили сведения о высоких результатах своей работы. Командир 2-го корректировочного авиаотряда капитан Зайцев в «Отчете о боевой работе 2 ОКАО в борьбе с белофиннами во взаимодействии с артиллерией 15 СК» отмечал, что «отряд, прибывший из г. Гомеля, боевую работу начал проводить с 3 февраля 1940 г. За время боевой работы отряд произвел 127 боевых самолето-вылетов, из них: а) на разведку - 69; б) на корректировку - 33; в) на фотографирование - 14; г) на разбрасывание листовок - 4; д) на бомбометание - 9. Общий налет части за время боевых действий - 144 часа 29 минут. Корректировкой артогня 47 кап уничтожено 10 батарей противника и автоколонна примерно из 30 машин. 49 кап - 7 батарей противника. Фотографированием отдельных участков укрепленного узла заснято 4 площади общим протяжением в 104 кв. км.» [5, л.76].
Из отчета о деятельности фотобатареи следовал вывод: «.за весь период боев от-дешифрировано 176 целей, из них 27 ДОТ, 12 батарей и 137 прочих целей (ДЗОТ, пулеметных гнезд и пр.). Данные дешифрирования были использованы артиллерией корпуса в полной мере» [5, л. 78-80об].
В донесениях отмечались и особенности применения разведки: «Некоторая неувязка и неуважение к звуковой разведке со стороны командного состава огневых подразделений, отсутствие элементарных правил звукометрии являлось тормозом в уничтожении батарей противника. От зву-ко-батареи требовалось то, чего она не мог-
ла дать, например, при сильном арт. огне определение координат стреляющих батарей противника, при неблагоприятных метеорологических условиях определение координат ниже 76 мм, минометов, зенитных орудий. В лесной местности (УР Сал-менкайта) звукоприемники подвешивались на деревьях со срубленными маковками и строились примитивные вышки 3-4 метра. Для лучшей работы звуко-разведки требуется обязательная рекогносцировка местности для расположения боевых порядков БЗР в зимних условиях 4-5 часов. Необходимо иметь метеорологические данные на высоте 200-400 метров» [5, л. 82об-83].
Необходимо остановиться на управлении артиллерией и на организации ее взаимодействия с пехотой и танками. Несмотря на приобретаемый в ходе боев опыт, управление артиллерией имело существенные недостатки даже на завершающем этапе боевых действий. Начальник артиллерии СЗФ командарм 2 ранга В.Д. Грендаль приводил примеры неорганизованности: «Начальник штаба не спланировал артподготовку. начальник штаба 202 АП не проверил наименьшие прицелы, в результате преждевременного разрыва один убит и несколько человек ранены.» [4, л. 77]. Начальник артиллерии 34 СК полковник Бельцов отмечал боязнь пехоты своего артогня: «Одним из самых существенных недостатков являлось отставание нашей пехоты от огня своей артиллерии. Очень часто пехота опаздывала выходить на исходное положение для атаки, а в результате получался разрыв между концом артподготовки и началом атаки, что самым губительным образом отражалось на пехоте» [7, л. 16].
Перед боем времени у командиров стрелковых и артиллерийских частей и подразделений на организацию взаимодействия уже не хватало. В отчетных материалах о боевых действиях артиллерии 34-го СК отмечено: «Были случаи, когда для увязки взаимодействия непосредственным исполнителям (батальон, дивизион) не оставалось совершенно времени» [7, л. 16]. Вопросы управления войсками, организации взаимодействия родов войск требо-
Список литературы:
[1] Зимняя война 1939-1940 гг. Исследования, документы, комментарии. К 70-летию советско-финляндской войны. - М.: ИКЦ Академкнига, 2009. - 816 с.
[2] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1074.
[3] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1083.
[4] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 1. Д. 1084.
[5] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 9. Д.570.
[6] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 9. Д. 862.
[7] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 9. Д. 915.
[8] РГВА. - Ф. 34980. Оп. 9. Д. 1112.
[9] Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование / Авт. колл. под рук. Г.Ф. Кривошее-ва. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. - 611 с.
вали глубокого изучения, но в оставшийся до Великой Отечественной войны период этому уделяли недостаточное внимание.
Решение задач разрушения долговременных оборонительных сооружений противника возлагалось на артиллерию большой мощности (БМ). Не все стрелковые корпуса имели ее в своем составе. В отчете о боевых действиях артиллерии 34-го СК отмечено, что при подготовке к прорыву финской полосы обороны (21 декабря 1939 г. - 10 февраля 1940 г.) в корпусе не было орудий калибра 203 мм и выше [7, л. 2].
Для артиллерии БМ требовалось значительное время и большой расход боеприпасов, чтобы разрушить долговременную огневую точку (ДОТ). Найденное решение оказалось эффективным, но шло вразрез с правилами стрельбы. В составленном 14 марта 1940 г. штабом артиллерии СЗФ «Описании финских оборонительных рубежей на р. Салменкайта и в районе Муолаа» указано: «Слабость финской артиллерии и недостаток боеприпасов у нее позволили нам выдвинуть гаубицы Б-4 на дальность 800-1000 м от разрушаемой точки, что приводило к стрельбе по ней прямой наводкой. напольная стенка пробивалась после 4-5 прямых попаданий примерно в одно и то же место» [4, л. 86-107]. «Бронекупол не выдерживал прямого попадания 203 мм снаряда. Почти все бронекупо-ла разбиты огнем гаубиц Б-4» [4, л. 99].
Анализ эффективности применения артиллерии в ходе Советско-Финской войны позволил командованию усовершенствовать артиллерийскую поддержку боевых действий. Дальнейшее развитие получили вопросы массирования артиллерии, методы подготовки и поддержки атаки, разрушения долговременных сооружений и контрбатарейная борьба. Был вскрыт ряд недостатков технического характера, артиллерия нуждалась в эффективных средствах связи и разведки. Война показала, что для управления огромной массой артиллерии необходимо создавать штабы артиллерии армий и фронта [1, с. 90]. Руководство страны сделало необходимые выводы: в 1944 г. линия Маннергейма была прорвана не за 3 месяца, а за 10 дней.
3 ю О
