CC BY
95
Н.И. КОЛОТОВА
ЭФФЕКТИВНОСТЬ МЕТОДИКИ СЮЖЕТНОГО СОПОСТАВЛЕНИЯ ЛЕКСИКОНОВ ДЛЯ ВЫЯВЛЕНИЯ СВОЕОБРАЗИЯ «СБОРНИКА КИРШИ ДАНИЛОВА»
«Сборник Кирши Данилова» - ценнейший памятник русской народной поэзии, сохраняющий и сейчас своё большое художественное и познавательное значение [5, с. 404]. Собрание русских народных песен, широко известное ныне как «Сборник Кирши Данилова», увидело свет в 1804 г. в Москве под названием «Древние русские стихотворения». Это первое в русской фольклористике собрание былин и исторических песен XVII-XVIII вв. Наше внимание направлено на исследование языка былин Кирши Данилова.
Для выявления лексического своеобразия собрания былин Кирши Данилова представляется важным сравнить словарный состав былин с одним и тем же сюжетом в разных собраниях эпоса. Предложенную методику можно назвать методикой сюжетного сопоставления лексиконов. Она может быть достаточно эффективной при изучении эпических жанров фольклора, особенно для установления территориальной, темпоральной и идиолектной специфики.
Сопоставление произведений с одинаковым сюжетом как приём исследования фольклора не ново. Нам известны некоторые работы, описывающие полный лексический состав отдельных произведений. Например, Т.Г. Дмитриева описала «словесный костюм» сказки о царевне-лягушке; исследователь предполагает, что в распоряжении рассказчика должны находиться какие-то готовые приёмы художественного повествования, те «лекала», по которым легко кроится «словесно-фразеологический костюм» [2]. Полагаем, что для выявления регионального компонента вполне достаточно привлечение нами в качестве фонового материала былин, зафиксированных через сто лет П.Н. Рыбниковым [4] на северо-западе европейской части России (Заонежье), и «Онежских былин» А.Ф. Гильфердинга [3].
Для демонстрации методики сюжетного сопоставления лексиконов нами был избран былинный сюжет «Добрыня и Алёша». В версии Кирши Данилова былина имеет название «Добрыня чудь покорил», П.Н. Рыбникова - «Добрыня в отъезде. Алёша Попович», А.Ф. Гильфердинга - «Добрыня и Алёша». Наш выбор обусловлен тем, что это одна из былин с распространённым сюжетом, известная повсеместно в районах бытования героических эпических произведений и встречающаяся во всех собраниях русского эпоса.
Чтобы выяснить творческую манеру Кирши Данилова, определить подлинное лицо сказителя, необходимо обратиться к сравнительной характеристике былин с одним сюжетом. По мнению исследователей, в каждой былине существуют места типические и переходные. Типические места (иногда они обозначаются терминами эпические места, традиционные формулы, общие места, loci communes и др.) при перенимании былин сказителями от своих «учителей» не заучиваются наизусть, а каждый сказитель, усвоив общее содержание типического места, самостоятельно от частого повторения вырабатывает его твёрдый текст. У каждого сказителя типические места оригинальны, неповторимы, иные, чем у других сказителей [8, с. 97].
Былина Кирши Данилова начинается с эпической формулы, имеющей место только в данном собрании: «было пированье-почестной пир, было столова-нье-почестной стол». На княжеском пире Владимир-князь просит «сослужить службу дальнюю, съездить в орды немирныя и очистить дороги прямоезжия
до моего тестя любимова, до грозна короля Этмануила Этмануиловича» (КД). Никто не хочет выполнить просьбу князя: «втапоры большой за меньшева хоронится, а от меньшева ему, князю, ответу нет» (КД), «все на пиру приза-молкли сидя» (Рыбн.). Добрыня соглашается (КД), или его заставляют: «службу-работу накинули молодцу Добрынюшке Никитьевичу» (Рыбн.).
Отправившись по долгу службы на заставу или в Литву за данью, Добрыня наказал жене не выходить замуж ранее чем через двенадцать (КД, Рыбн.) или девять лет (Гильф.), а после этого срока вступить в брак, но не с его крестовым братом Алёшей Поповичем.
Алёша приезжает в дом Добрыни и привозит «весточку не радостну», что он видел Добрынюшку убитого. Князь Владимир по прошествии условленного времени сватает Настасью Никулишну - КД (Катерину. - Рыбн.; Настасью Микуличну. - Гильф.) за Алёшу. Во всех вариантах указывается на быструю свадьбу: «А скоро эта свадьба учинилася, И скоро эту свадьбу ко венцу повезли» (КД). Вернувшись, он приходит на пир каликой или скоморохом и играет на гуслях, рассказывая в песне «всё своё похожденьице» (заонежские былины). За игру требует, чтобы Алёша Попович или жена подали ему чару, куда он опускает перстень: «Не выпьешь до дна - не видать добра». Богатырь даёт отчёт о своей службе, Владимир хвалит его. В вариантах заонежских былин Добрыня не проявляет должного уважения к князю: «Свет-государь ты, Вла-димир-князь, Так назвал бы тебя я сводником... Зачем вы от жива мужа жену отняли?» (Рыбн.).
Былина оканчивается расправой Добрыни с Алёшей. Увидев кольцо, жена садится рядом с мужем, а Добрыня, схватив Алёшу Поповича «за жёлты кудри», учит его «шалыгой подорожною».
В собрании Кирши Данилова корпус лексем былины «Добрыня чудь покорил» представлен 281 единицей. Составим таблицу, демонстрирующую долю различных разрядов слов в отношении к общему объёму лексикона текста. Полученные цифры превышают общее количество лексем, а сумма процентов может быть больше ста, поскольку слово с несколькими пометами (прилагательное заочный в областном словаре СРНГ зафиксировано с пометой «фольк.»; чара в МАС - «высок.» и «народнопоэт.») анализируется в разных разрядах (таблица).
Кол-во лексем %
Общеупотребительная лексика 228 81
Диалектизмы 16 6
Фольклоризмы 35 12,4
Окказиональные и «тёмные» слова 4 1,4
Основной процент лексикона былины составила общеупотребительная лексика. К ней мы отнесли слова, не имеющие в нормативных словарях стилистических помет, а также зафиксированные с пометами «трад-поэт.», «разг.», «устар.», «истор.» и «прост.», поскольку они не являются стилистически отмеченными и не были характерными для сферы народной поэзии; а пометы, указывающие на хронологическую принадлежность слова, также не релевантны для фольклорной сферы.
Общеупотребительная лексика составляет 77% от общего количества словоупотреблений былины. Верхушечную часть словника занимают служебные слова - союзы, предлоги, частицы, а также различные разряды местоименных слов.
Наиболее частотными оказались лексемы, демонстрирующие тематическое своеобразие сюжета. Это лексемы, характеризующие главных действующих лиц
былины (богатырь, великий, жена, князь, король, ласковый), связанные с противопоставлением «своего» мира (двор, сослужить службу) и мира «чужого» (дальний, орда, татарин), обозначающие пространственные и временные характеристики (год (лет), день, дорога) и др. Особое место в канве былинного повествования занимает лексика, связанная с христианскими обрядами, застольной трапезой (благословение, молиться, образ, свадьба, сладкий, стол, убранный, рог), например, И пошел он, Добрыня Никитич млад, / С княженецкова двора / Ко своей сударыни-матушки /Просить благословение великое и др.
На уровне сочетаемости слов год (лет), молодой, представляющих тематическую лексику в каждом из вариантов, на первый взгляд, отмечается больше сходства, чем различий. Так, например, данные лексемы употребляются в текстах былины в одинаковых значениях; в трёх текстах частотны эпитетосо-четания молодая жена, молодой Добрыня/Добрынюшка Никитич, молодая Настасья Никулична/Микулична. При более детальном анализе мы отметили, что только в былине А.Ф. Гильфердинга зафиксировано сочетание молодой скоморошинко, занимающее второе место по частотности среди других определительных сочетаний со словом молодой в данном тексте. Больше различий наблюдается в синтагматике существительного год (лет): годы уречён-ные, шесть (двенадцать) лет (КД); три (девять, двенадцать) лет, старыи годы (Рыбн.); семь годов, девять лет (Гильф.). Таким образом, мы пролили свет на выбор, использование и семантику некоторых тематических лексем. Исследование подтвердило, что и на уровне сочетаемости совпавших в трёх текстах наименований наблюдаются существенные различия.
Под стилистически идентифицированной лексикой мы понимаем слова, отдельные значения, устойчивые выражения с пометой «народнопоэт.» в нормативных словарях и с пометой «фольк.» в диалектных, в частности, в СРНГ, а также некоторые разряды слов с типичными структурно-семантическими особенностями, относимые исследователями к фольклоризмам: так называемые композиты; имена собственные, или «ономастическое пространство русского былевого эпоса», и др. В лексиконе былины Кирши Данилова нами зафиксировано 35 лексем, принадлежащих к фольклорным словам, что составляет 12,4% от общего объёма словника. Фольклоризмы в тексте былины Кирши Данилова, в соответствии с избранной нами классификацией, можно разделить на следующие группы:
1. Группа лексем, зафиксированных в нормативных словарях с пометой «народнопоэт.»: гой (еси), добрый, зелёный (в сочетании с существительным вино), княженецкий, молодец, молодецкий, прямоезжий, светлый, а также с пометой «фольк.» в диалектных словарях: заочный (‘совершаемый вдали, не на виду’ «фольк.» [7: X: 295]).
2. Группа условных фольклоризмов, куда вошли имена собственные: Александровна, Алёша / Алёшунька, Апраксевна, Афимья, Владимир, Добрыня /Добрынюшка, Киев, Настасья, Никитич / Никитьевич, Никулишна, Попович, Спасов, Этмануил, Этмануилович.
3. Группа так называемых сложных слов (композитов): пированье - поче-стной пир, сильный - могучий, столованье - почестной стол, сударыня-матушка; в состав композитов могут входить и имена собственные: Влади-мир-князь, Киев-град.
4. Группа слов, относимых к фольклоризмам по строению (белоглазый), по значению (засоваться, избесчестить, походить), по форме (женивши, замешкавши).
Ограниченная в употреблении диалектная лексика - это словарные единицы и отдельные значения с пометой «обл.» в словарях литературного
языка или включённые в областные, региональные, сводные словари русских народных говоров. Диалектное слово характеризуется не только лексическими особенностями, но и фонетическими, словообразовательными, поэтому к разряду диалектизмов отнесены и единицы, не отмеченные в словарях. В лексиконе былины Кирши Данилова обнаружено 16 диалектизмов (6% от общей совокупности лексем), которые можно объединить в группы.
В диалектных словарях, в частности в СРНГ, зафиксированы лексемы втапоры (‘в ту пору, в то время, тогда’ Волог., Олон., Юж.-Сиб., Иркут. [7: V: 225]); заочный; немирный (‘недружественный, неприязненный’ Пск., Смолен. [7: XXI: 81]); осударь (‘государь, господин’ Олон., Вят., Арх.. [7: XXIV: 96]); переговаривать (‘передавать кому-либо сказанное другим; воспроизводить чужую речь’ [7: XXVI: 67]); поговаривать (‘говорить, разговаривать’ Олон., Арх., Печора [7: XXVII: 296]); поездка (‘характер, манера езды верхом; посадка в седле’ [7: XXVIII: 279]); полустол (‘о столе, который заставлен яствами наполовину’ Онеж. [7: XXIX: 164]); полётка (‘полёт’ Перм. [7: XXIX: 62]) и др.
По данным словарей, употребление преобладающего большинства диалектизмов ограничивается северными территориями - в основном это Олонецкая, Архангельская, Онежская губернии.
К окказиональным словам, употребляемым лишь один раз в конкретном речевом отрезке, созданным «на случай», не отмеченным в словарях, с «читаемой» семантикой и своеобразной формой, а также к «тёмным» словам, обладающим значением, неизвестным реципиенту, а иногда и самому исполнителю фольклорного произведения, с затемнённой семантикой корня, мы отнесли два существительных и одно прилагательное.
Как мы считаем, к данному разряду принадлежат слова, корни которых известны в языке, но которые отличаются от производящих лексем морфемной структурой, словообразовательными особенностями. Это так называемые словообразовательные окказионализмы, которые созданы посредством аффиксации и фонетической трансформации. В обоих анализируемых случаях общеупотребительные слова послужили основой для создания подобных модификаций.
Окказионально лишь по своей форме имя существительное женишка -деминутивная форма, образованная от слова жена при помощи уменьшительно-ласкательного суффикса -ишк-:
«А ты здравствуй, сударыня-матушка,
Матера вдова Афимья Александровна!
В доме ли женишка моя?»
<КД, Добрыня чудь покорил, с. 124-126>.
К словообразовательным окказионализмам относим имя прилагательное старёхунька, образованное от слова старый при помощи суффикса -ёхуньк-:
Матушка ево старехунька,
Некому Добрынюшку встретити.
<КД, Добрыня чудь покорил, с. 119-120>.
К «тёмным» словам относим лексемы алюторы и сорочина, лексикографическая окраска которых вызывает интерес:
А и вырублю чудь белоглазую,
Прекрочу сорочину долгополую,
А и тех черкас петигорскиех И тех колмыков с татарами,
Чукши все и алюторы!».
<КД, Добрыня чудь покорил, с. 42-46>.
Эти единицы зафиксированы в «Словаре устарелых, диалектных и других малопонятных слов, встречающихся в сборнике Кирши Данилова» без ссылки
на исторические диалектные словари. В комментариях к «Сборнику Кирши Данилова» читаем: «чудь, сорочина, черкасы пятигорские, калмыки, татары, чукши, алюторы - в этом перечислении отложились, с одной стороны, обычные эпические представления, с другой - уральско-сибирские впечатления. Чукши - чукчи, алюторы - алюторцы, одна из наиболее значительных групп коряков, населявшая обширную территорию Камчатского перешейка. Возможно, былина отразила воспоминания сибирских певцов о вооружённых столкновениях с коряками во второй половине XVII в., вызванных произвольным взиманием дани» [6, с. 442]. Таким образом, ввиду отсутствия информации в словарях о данных лексемах мы относим их к «тёмным» словам. Кроме того, лексема сорочина рассматривается авторами «Словаря языка русского фольклора» как «тёмное» слово [1, с. 172], так как лексикографы не располагают информацией о происхождении данного имени существительного.
Итак, наши исследования показали, что общей для текстов былины с сюжетом «Добрыня и Алёша» из разных собраний является примерно треть лексем. В словниках трёх вариантов былины совпавшими являются в абсолютном большинстве общеупотребительные слова. Обращает на себя внимание, что при сравнении трёх текстов не совпало ни одного диалектного слова.
В лексиконе былины Кирши Данилова большую часть составляет общеупотребительная лексика. Исследование подтвердило, что на уровне сочетаемости совпавших в трёх текстах общеупотребительных наименований наряду с преобладающим сходством, обусловленным единством устно-поэтической традиции, наблюдаются существенные различия.
Наиболее частотными в тексте западно-сибирской былины оказались лексемы, демонстрирующие тематическое своеобразие сюжета. Это слова, характеризующие главных действующих лиц былины, в основном богатыря, в том числе многочисленные имена собственные; единицы, связанные с противопоставлением «своего» мира и мира «чужого»; слова, обозначающие пространственные и временные характеристики; глаголы движения, говорения, бытийные глаголы и др. Особое место в канве былинного повествования занимает лексика, связанная с христианскими обрядами, застольной трапезой.
Проведя сравнительную характеристику трёх текстов былины с одним сюжетом из разных собраний народного эпоса, мы пришли к выводу, что типические места действительно отражают личность сказителя. У каждого из собирателей loci communes оригинальны, неповторимы, хотя большее сходство обнаруживается при сопоставлении заонежских собраний. В варианте былины Кирши Данилова демонстрируется большее уважение к киевскому князю Владимиру, что, очевидно, указывает на более ранний характер записи данного собрания эпических произведений.
Литература
1. Бобунова М.А. Словарь языка русского фольклора: Лексика былины: Часть первая: Мир природы / М.А. Бобунова, А.Т. Хроленко. Курск : Изд-во Курск. гос. ун-та, 2006. 125 с.
2. Дмитриева Т.Г. Словесный костюм сказки «Царевна-лягушка» // Русская речь. 1987. № 6. С. 103-107.
3. Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 г.: В 3 т. 2-е изд. СПб., 1894-1990. Т. I -III. (Гильф.)
4. Песни, собранные П.Н. Рыбниковым: В 3 т. / Под ред. Б.Н. Путилова. Петрозаводск: Карелия. Т. I. 1989; Т. II. 1990. (Рыбн.)
5. Путилов Б.Н. Сборник Кирши Данилова и его место в русской фольклористике / Б.Н. Путилов // Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. 2-е изд., доп. М.: Наука, 1977. С. 361-404.
6. Сборник Кирши Данилова. Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым / Подг. А.П. Евгеньевой и Б.Н. Путиловым. 2-е доп. изд. М.: Наука, 1977. 488 с. (КД).
7. СРНГ - Словарь русских народных говоров / Гл. ред. Ф.П. Филин (вып. 1-23), Ф.П. Со-роколетов (вып. 24-36). М.; Л. (СПб.): Наука, изд. с 1965 г.
8. Ухов П.Д. Из наблюдений над стилем сборника Кирши Данилова / П. Д. Ухов // Русский фольклор: Материалы и исследования. Т. I. М.; Л.: Изд-во Академии Наук СССР, 1956. С. 97-115.
КОЛОТОВА НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА родилась в 1978 г. Окончила Курский государственный педагогический университет. Ассистент кафедры культуры речи и методики преподавания русского языка Курского государственного университета. Область научных интересов - лингвофольклористика, своеобразие языка былин. Автор 7 научных работ.
