Эдвард Хьюс и К. Д. Ушинский: два подхода к созданию детских учебных пособий Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Вестник ПСТГУ.

Серия IV: Педагогика. Психология.

2018. Вып. 48. С. 49-78

Артемова Юлия Александровна, канд. ист. наук, доцент Учебно-научного центра социальной антропологии Российского гос. гуманитарного университета Российская Федерация, 125047, г. Москва, Миусская пл., 6 [email protected] ORCID: 0000-0002-7437-8044

Эдвард Хьюс и К. Д. Ушинский:

ДВА ПОДХОДА К СОЗДАНИЮ ДЕТСКИХ УЧЕБНЫХ ПОСОБИЙ

В 1840-1860-е гг.* Ю. А. Артемова

Статья посвящена сравнительному анализу творческого наследия выдающихся педагогов и писателей середины — второй половины XIX в. — британца Э. Хью-са и нескольких других британских авторов, бывших его соратниками, с одной стороны, и россиянина К. Д. Ушинского — с другой. Сопоставляются подходы к организации и структурированию обучающих текстов, к использованию иллюстративного материала, а также базовые этико-идеологические установки каждого из них. Аналитическое сопоставление избранных для изучения учебных книг было бы невозможно без более или менее обстоятельного изложения их содержания. Именно оно поможет читателю оценить объемы труда, вложенного составителями, глубину и дальновидность их замыслов, дидактические приемы, а также многое другое, равно как и прочувствовать сам дух педагогических практик, моделируемых российским и британскими авторами. Для выполнения поставленных задач в статье проводится сравнительный анализ не только структуры, но и тематики, а также манеры изложения материала, избранной авторами, степени его диалогичности и наглядности.

Введение

Среди английских педагогов — авторов учебников XIX столетия было много славных имен. Одно из них тесным образом переплелось с судьбой новой серии учебников, которые готовил для российской школы эпохи освободительных реформ К. Д. Ушинский (1824-1871). В предисловии к своему пособию «Детский мир» (1861) среди зарубежных книг, на которые он опирался в своей работе, Ушинский указал «Уроки чтения» (1855-1858) Эдварда Хьюса (1819-1859), выделяя их из прочих использованных им пособий и дав им максимально возможную положительную характеристику: «Превосходная книга, которую я желал бы

* Работа над статьей поддержана грантом ОГОН РФФИ 17-06-00066а. Научная редакция и авторство введения В. Г. Безрогова.

передать русской публике вполне»1. Перевода книг Хьюса так и не появилось, а степень их влияния на Ушинского возможно понять, лишь детально рассмотрев учебники Хьюса и сопоставив их с учебником Ушинского. Именно эту задачу мы ставим в настоящей статье.

Эдвард Хьюс появляется на исторической сцене в 1840-х гг. как автор элементарных учебников по арифметике и географии2. В самом начале 1850-х Хьюс выпускает пособия по географии библейских стран времен Ветхого и Нового Завета и учебники по английской поэзии и прозе3. Работа над учебниками по географии и английской литературе вплотную привела Хьюса к разработке серии элементарных книг по чтению под общим названием «Reading Lessons». Было задумано пять томов. В 1855—1858 гг. вышло четыре. Пятый не появился из-за несвоевременной кончины сорокалетнего автора в 1859 г. Однако и первые четыре сыграли заметную роль в истории школьного учебника.

«Уроки чтения» Хьюса представляют собой круг учебно-познавательного чтения, созданный большой группой привлеченных редактором авторов, имеющий завершенную композицию внутри каждого года обучения: каркас постоянных, переходящих из года в год тематических очерков, и включение в ту или иную книгу ряда эксклюзивных именно для нее тем. По большей мере присут-

1 Ушинский К. Д. Детский мир и хрестоматия. Книга для классного чтения, приспособленная к постепенным умственным упражнениям и наглядному знакомству с предметами природы. СПб., 1861. С. XIV.

2 Hughes E. A Manual of Explanatory Arithmetic, including numerous carefully constructed examples, for the use of elementary and other schools, and private pupils. London, 1849; Idem. Arit-metical Exercises, with Answers. London, 1849; Idem. Designed for the use of Schools, Outlines of Physical Geography, Descriptive of the Inorganic Matter of the Globe, and the Distribution of Organized Beings. London, 1849. В области географии Хьюс перерабатывал учебники Дж. Голдсми-та (J. Goldsmith), выходившие в 1810—1820-х гг.: Goldsmith J., Hughes E. A Grammar of General Geography, for the Use of Schools and Young Persons, With Maps and Engravings. London, 1851; в рекламе издательства 1849 г. указывалось, что Хьюс работает также над учебником «The Physical, Political, Industrial, and Commercial, Geography of the British Islands, with Illustrative Maps» (вышел в 1852), который являлся продолжением трудов Голдсмита (Goldsmith J. A Grammar of British Geography; being a general description of the British Empire, in Europe, and in all parts of the World. London, 1827 и др.). В издании одного из учебников 1852 г. Хьюс указан и как автор «Geography for Elementary Schools», нам известно аналогичное издание «Geography for Elementary Schools. 1st Course. 21st ed.» 1861 г. Издательская реклама 1853 г. указывала как на только что вышедшие «An Introductory Atlas of Modern Geography, for the Use of Schools and Families» и «An Atlas of Physical Geography».

3 Hughes E. An Atlas of Bible Lands. Designed for the Use of Schools and Scripture Students. London, 1852; Idem. Outlines of Scripture Geography and History: Illustrating the Historical Portions of the Old and New Testaments. Designed for the Use of Schools and Private Readings. London, 1853 (с подзаголовком «Based on the Coleman's Historical Geography of the Bible» книга переиздана в Филадельфии, за океаном, в 1854: Blanchard and Lea); Idem. Select English Poetry, with Prose Introductions, Notes, and Questions: to which is added An Etymological Appendix of Greek, Latin, and Saxon Roots; for the Use of Schools and Private Readings. London, 1851; Idem. Select Specimens of English Prose, with Explanatory Notes and Questions: to which is added An Etymological Appendix of Greek, Latin, and Saxon Roots. For the Use of Schools and Private Readings. London, 1853; Idem. Select Specimens of English Poetry, with Prose Introductions, Notes, and Questions: to which is added An Etymological Appendix of Greek, Latin, and Saxon Roots. For the Use of Schools and Private Readings. London, 1856.

ствовали в каждом томе такие темы, как человек, его разум, физическая география, геология, жизнь растений, зоология, этнология, история человеческих изобретений, научная биография (образцы: Ватт, Франклин, Челлини), экономика, химия, механика, ремесла, производства, природные процессы вкупе с их развитием («естественная история»), астрономия, изобразительные искусства и как их понимать, музыка, литература, поэзия, этимология. В некоторых томах присутствуют темы пищи, посуды, языков, философии природы, электричества и магнетизма, телеграфа, современных фортификации и осады, метеорологии, кораблевождения. Каждую тему раскрывал отдельный автор. Хьюс с благодарностью их всех перечисляет на форзацах учебных книг вместе с объяснением концептуального единства всех текстов. Отдавая себе отчет, что он не сможет — как не смог бы ни один живой человек — в равной степени компетентно изложить на бумаге все темы и вопросы, по которым он намерен был просветить юного читателя, Хьюс привлекает в соавторы выдающихся ученых, писателей и практикующих педагогов.

Остановимся подробнее на учебных пособиях, изданных Эдвардом Хьюсом.

Арифметика

В 1849 г. выходят Учебное пособие по арифметике, Основы физической географии и Атлас библейских земель.

Первое посвящено азам арифметики и предназначается, как указано на титульном листе, учащимся начальных и не только классов. В книге даются основы предмета, которые автор попытался адаптировать к возможностям восприятия маленького человека, к его пока еще необширному жизненному опыту. В то же время автор стремился — с помощью всевозможных иллюстрирующих примеров — расширить кругозор ребенка и дать ему новые знания о реалиях окружающего мира. К примеру, в задачках на сложение/вычитание (умножение, деление) детям предлагается посчитать очки при игре в крикет, овец и прочий скот в фермерском хозяйстве, новобранцев в наемной армии или членов экипажа корабля. Предлагается также рассчитать стоимость энного количества ткани, число страниц в книге или оборотов колеса в единицу времени и т. п. В рамках обучения ребенка элементарным арифметическим действиям Хьюс знакомит его с современной ему английской системой денежных единиц, оперирование которой — одна из основных сфер повседневной жизни, где человеку не обойтись без базовых математических познаний. Приведены несложные арифметические задачи на финансовые операции. Например, предлагается вычислить цену отдельной покупки при известной общей сумме трат и прочих условиях, количество потерянных фермером из-за эпидемии скота денег или посчитать, насколько подорожало или подешевело то или иное имущество за определенный период. Иными словами, автор пособия отказывается от такого метода, при котором арифметические знания доносятся до юного читателя через абстрактные правила и формулы, считая предпочтительной описательную и игровую форму подачи взрослого повседневного материала, которая стимулирует мыслительные способности ребенка.

Сначала Хьюс в доступной форме знакомит ребенка с самим устройством системы исчисления, со способами условного обозначения чисел и других арифметических категорий, рассказывает об основных арифметических операциях — сложение, вычитание и т. д., — после чего переходит к объяснению базовых правил и законов. Преобразование и приведение к общему знаменателю, сложение (вычитание, умножение и деление) именованных чисел, такие категории как «дробь», «пропорция», «коэффициент» объясняются с помощью примеров, показывающих соотношение различных измерительных, а также денежных единиц, причем последние преобладают также в задачках и заданиях.

Рассказывая о системе исчисления, Хьюс наглядно и доступно для детского — довольно конкретного еще — образа мышления показывает, как соотносятся абстрактное и конкретное, что позволяет предотвратить формирование столь часто наблюдаемого даже и во взрослом возрасте разрыва между двумя разными формами мышления, и тем самым стремится создать у юного читателя целостное представление о парадигме науки арифметики. Достаточно туманную для детского разума идею «счета вообще» он иллюстрирует примерами счета фруктов, людей, домашних животных, денег и других объектов, по ходу вводя абстрактную категорию «единицы». Похожим образом раскрывает понятия «разности», «остатка», «суммы», «произведения», «делителя», «кратного», «дробных чисел», «пропорции» и т. п. Примеры же и задачки, даваемые Хьюсом, позволяют читателю понять, что формальные категории, существуя сами по себе и не требуя для своего подтверждения никакого материально-конкретного воплощения, в то же время служат для нашей адаптации именно в предметном мире и используются для оперирования реальными, наполняющими нашу обыденную жизнь предметами и явлениями, и также для их осмысления.

В конце учебника Хьюс поместил арифметические таблицы, а также таблицы денежных единиц и системы мер и весов.

География

В том же 1849 г. Хьюс издает «Географические очерки» (подзаголовок: «Неорганическая материя нашей планеты и расселение на Земле живых существ. Предназначено для школьников»). В предисловии он, признавая важность обновления и переиздания любого учебного пособия, особо подчеркивает значение такого рода обновлений для книг по географии: XIX в. — эпоха, когда еще полным ходом идет накопление знаний о земной поверхности, строении Земли, ее заселении живыми видами, климатических законах и т. п., и нельзя допустить, чтобы юный читатель получал неполные, а то и устаревшие сведения о географии.

При создании очерков, пишет Хьюс, он в большой мере опирался на собственный практический опыт преподавания географии в школе, учитывал психологию и когнитивные особенности ребенка и подростка. При этом он стремился к системному изложению знаний по географии: недостаточно простого топографического описания объектов физической и политической географии, необходимо, по его убеждению, показать обусловленность земной топогра-

фии динамическими процессами как физической, так и социальной природы. Поэтому в издание включены, помимо глав о строении земли, очертаниях и рельефе континентов, островов и водоемов, также очерки, посвященные метеорологии, климатическим зонам и динамике климатических процессов, разнообразию земной флоры и фауны и их распространению на земной поверхности, расселению людей и существованию расовых типов, экономической географии с экскурсом в историю освоения человеком природных ресурсов и указанием основных торговых путей. Отдельного очерка удостоена физическая география Британии. Книгу сопровождают восемь карт. Среди них лишь две стандартные физические карты — карта мира и карта Британии. Остальные имеют тематический характер: показывают основные морские течения, распространение тех или иных видов животных и растений, географию выпадения осадков, распределение важных промышленных объектов и земельных ресурсов и т. п. Приложения содержат перечень основных горных массивов и их высочайших пиков, а также наиболее крупных рек с указанием их протяженности, морей, в которые они впадают, и стран, через которые пролегают их русла.

За этим изданием в 1851 г. следует публикация учебника «География для начальной школы». За основу Хьюс взял «Азы географии» Дж. Голдсмита4, переработав и значительно дополнив последний (о чем уведомляет в подзаголовке на титульном листе)5. В предисловии он характеризует этот учебник как в высшей степени практическое пособие и, ссылаясь на свой личный опыт, подчеркивает, что темы уроков подобраны таким образом, что непременно должны вызвать у ребенка живой интерес. Если читать этот учебник, попутно обращаясь к добротным географическим картам, то — уверен Хьюс — ребенку будет доступно овладение костяком знаний о географии нашей планеты (в самом учебнике, в отличие от «Географических очерков», карты как таковые отсутствуют). Автор не разделяет такого подхода к созданию учебников, при котором обилие конкретных частных географических фактов достигается ценой целостности: излишнее нагромождение деталей перегружает, по его убеждению, мозг ребенка и препятствует возможности «увидеть за деревьями лес». При этом Хьюс придерживается метода изложения «от простого к сложному», начиная с самых простых фактов, и даже эти факты ребенок должен, по его убеждению, сначала скорее прочувствовать, нежели всесторонне понять. Так, знакомя ребенка с категориями карты, плана, схемы местности, которыми в силу конкретности мышления ему овладеть не так-то легко, Хьюс прибегает к наглядной иллюстрации: две картинки, на одной из которых реалистично, в перспективе изображена классная комната со всеми деталями интерьера, а на другой — план (двумерная проекция) этой же комнаты. Здесь остаются (с сохранением пропорций) лишь стены с размеченной конфигурацией окон и дверей, парты, то есть наиболее крупные и постоян-

4 Goldsmith J. An Easy Grammar of Geography: Intended as a Companion and Introduction to the «Geography of a Popular Plan for Schools and Young Persons». With maps. London, 1811.

5 Goldsmith J. A Grammar of General Geography... В 1861 г. учебник переиздается, причем в качестве автора в новом издании указан уже один Хьюс, хотя изменения затрагивают в основном оформление и верстку — содержание остается весьма сходным (см. Hughes E. Geography for Elementary Schools. First Course. London, 1861).

ные детали, но нет уже учеников с учителем, книжных полок, глобуса и прочих элементов, вторичных по отношению к принципу организации показа данного пространства. Так автор преподносит юному читателю общую идею тех законов, которым подчинено представление конкретного пространственного объекта на абстрактной схеме. Далее, когда ребенок уже овладел этой идеей, по той же логике его знакомят с устройством Вселенной, доступным для детей языком доказывается, что Земля, как и другие планеты, имеет форму шара, и приводятся другие базовые астрономические факты и законы.

Большой раздел учебника посвящен мировой фауне и ее расселению по Земному шару. Здесь помещено некоторое количество реалистично выполненных черно-белых рисунков с изображениями различных представителей царства животных. После этого читателя знакомят с расселением по регионам Земли различных расовых типов и носителей разных культур, также сопровождаемое иллюстрациями, дающими представление о внешнем облике представителей тех или иных групп. Большинство рисунков довольно мелкие, и на одном листе компактно умещается сразу несколько изображений животных или людей.

География и Библия

В 1852 г. выходит Атлас библейских земель, составлявшийся Хьюсом с использованием работ ученых, изучавших как современную физическую и политическую географию тех территорий, которые упоминаются в Священном Писании, так и географические факты, относящиеся ко временам, в которые, предположительно, разворачивались события, изложенные в Ветхом и Новом Завете. При этом Хьюс не стремится снабдить свои карты исчерпывающим количеством географических названий, а помещает на них лишь те природные и административные объекты, что играют сколько-нибудь значимую роль в священных текстах. Атлас адресован как учащимся и педагогам, так и всем интересующимся библейской историей.

Атлас включает 12 карт, некоторые из них цветные, большая же часть — черно-белые. На первой карте показана та часть Земного шара, куда по библейским представлениям расселились потомки Ноя (Европа Яфета, Азия Сима и северная часть Африки Хама), на второй мы видим Ханаан эпохи патриархов. Помимо собственно карты местности, помещена изящно выполненная гравюра, изображающая стоянку иудеев, участвовавших в исходе Авраама: люди с детьми, навьюченные верблюды, палатки. На заднем плане — подобие оазиса с пальмами. Некоторые другие карты также сопровождаются подобными иллюстрациями. Имеются: карта Синайского полуострова, карта расселения израильских племен на Ханаанской земле в период от Иисуса Навина до смерти Саула, карты территорий, подчинявшихся царю Давиду и царю Соломону, карты эпохи Вавилонского пленения, карты Палестины в новозаветные времена и позднее: под властью римлян, в эпоху крестовых походов, после арабских завоеваний, под властью Османской империи.

Очевидно, атлас задуман как приложение к исторической или учебной литературе или лекционному курсу библейской истории и сам по себе мало при-

годен в качестве источника знаний, хотя бы даже первичного, потому что в нем отсутствуют какие-либо пояснения, которые вводили бы читателя в контекст исторических событий, происходивших на территориях, представленных на картах. Содержательные пособия издаются Хьюсом годом и двумя позднее: в 1853-м и 1854-м выходят две версии подробных, на 300 с лишним страниц каждая, «Очерков по географии земель Священного Писания». Второе издание несколько дополнено, но в целом повторяет первое, сильно выигрывая, однако, в оформлении.

Библейскую версию сотворения мира Хьюс пытается в доступной для детей форме соотнести с научными представлениями о геологических периодах, возникновении жизни на земле, основными вехами истории человечества. Изложение библейских событий, начинающееся с допотопных времен (4004—2348 В.С.), сопровождается привязкой к географии. 12 карт, включенных в издание, повторяют карты, вошедшие в Атлас библейских земель.

Словесность

В 1851 г. Хьюс издает также хрестоматию английской поэзии и прозы6. Мотивирован он тем, что развитие исключительно интеллектуального потенциала ребенка без обращения к его воображению, без активной работы которого сложно формировать у детей способность к суждению и нравственной, личностной оценке действительности, видится ему тупиковым путем. Иными словами, развитие умственных способностей должно идти рука об руку с развитием этических установок и эстетического чувства. Образцы настоящей великой поэзии представляются Хьюсу самым подходящим для достижения этих целей материалом. Тексты (сборник адресован детям 10—16 лет) подобраны с учетом уровня знаний грамматики, истории, географии, которыми обычно обладает школьник, ибо только при этих условиях он сможет понять эти тексты так, как надлежит понимать поэзию, то есть как диалог души автора с душой читателя. Еще одна из целей, которые Хьюс ставил перед собой при составлении хрестоматии, — развитие вербальной памяти ребенка/подростка. Стихи и отрывки из прозаических произведений распределены тематически, каждый раздел предваряют краткие сведения об авторах цитируемых произведений, а также необходимые комментарии к их содержанию.

В 1853 г. выходят также «Избранные образцы английской прозы»7, а в 1856-м — «Избранные образцы английской поэзии»8.

Четырехтомное вместилище всесторонних знаний

С 1855 по 1858 г. Хьюс публикует четыре (из пяти задуманных) тома «Уроков чтения» (два в 1855-м, один в 1856-м и один — в 1858-м)9. Эти издания тоже пред-

6 Hughes E. Select English Poetry...

7 Hughes E. Select Specimens of English Prose.

8 Hughes E. Select Specimens of English Poetry.

9 Hughes E., ed. Reading Lessons. First Book. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1855; Idem. Reading Lessons. Second Book. With Numerous Illustrations. London-Edin-

ставляют собой нечто вроде хрестоматий, в которых собраны произведения или фрагменты произведений разных авторов (в том числе и самого Хьюса), посвященные весьма различным предметам — там и «Анатомия и физиология животных», и «Естественная история», и «Искусство и ремесленное производство», и «Натурфилософия», и «Астрономия» и «Высокое искусство» и др. Все это разбито на более дробные тематические подразделы (очерки или эссе). К некоторым из них Хьюс прилагает биографии великих людей — философов, естествоиспытателей, писателей, мореплавателей, внесших крупный вклад в те сферы знания и художественного творчества, которым посвящен тот или иной раздел. В некоторых разделах помещены стихотворения известных поэтов, воспевающие рассматриваемые явления природы или аспекты духовной жизни. Часто стихотворения либо предваряют, либо заключают основной текст. Их перечни (с указанием номеров страниц, на которых они напечатаны) имеются в оглавлениях к каждому тому. Как и другие пособия, эти предназначены среднему школьному возрасту в широком его понимании («для школ и колледжей», «для школ и домашнего чтения», «для юных умов», «для школ»; пособия для начальных классов

маркированы понятием «elementary», здесь его нет).

Названия отдельных тематических разделов в каждом из томов повторяются (аллюзия к учебникам Коменского?), то есть в каждом из них присутствует, например, «Анатомия и физиология животных» или «Астрономия», но содержание одноименных разделов всякий раз разное, под одним и тем же названием излагаются разные аспекты предмета. Далее попытаемся показать, как такой структурный принцип работает.

Раздел о физиологии животных в первом томе состоит из очерков Роберта Джеймса Манна10 «Кто такие животные?», «Строение животных организмов» и «Как живут животные?» Сначала — в первом очерке — даются понятия «живого» и «неживого» и сравниваются растительная и животная формы жизни. Внимание ребенка привлекается к тому, что все живое обладает способностью расти и трансформироваться, но животные, в отличие от растений, могут также ощущать раздражения извне и активно реагировать на них, могут перемещаться в пространстве. Все это красочно и изящно поясняется: вот мы наблюдаем в течение определенного времени за кустиком земляники и замечаем, что он увеличился в размере — вырос, — затем на нем появились цветы, а позже — ягоды. Но вот мы отодвинули рукой листья и заметили притаившегося под ними лягушонка. Заметив нас, лягушонок ускакал: в отличие от оставшегося на своем прежнем месте растения, он может двигаться и может видеть. А если произвести над ним агрессивное действие, ему будет больно. Таким образом автор подводит читателя к понятию о нервной системе. Дальше следует описание последней, сопрово-

burg-Dublin, 1855; Idem. Reading Lessons. Third Book. Advanced Series. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1856; Idem. Reading Lessons. Fourth Book. Advanced Series. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1858.

10 Robert James Mann (1817—1886), английский врач и ученый, выдающийся популяризатор научного знания, автор трудов по медицине и физиологии, гастрономии, астрономии, экономике и культуре познания.

ждаемое рисунком спинного и головного мозга, а потом вкратце сообщается об остальных системах организма и об их предназначении.

Во втором очерке понятным ребенку способом описаны строение клеток животного организма (в сравнении с растительными клетками), процессы их деления и жизнедеятельности, формы их организации, показано системное строение органов и тканей тела животного и человека. Таким путем формируется представление о том, что есть органическая жизнь.

Если в первых двух очерках речь идет просто об устройстве живого организма, то в третьем — о его жизнедеятельности — о процессах роста, питания, об обмене веществ, кровообращении. Здесь можно увидеть, в частности, и иллюстрации с изображениями кровеносных сосудов и человеческого сердца.

Во втором томе раздел о физиологии животных также написан Джеймсом Манном. Начинается он с эссе о температуре тела, а последнее — с указания на тот факт, что тепло необходимо нам для жизни. Не случайно, говорит автор, чем холоднее климат в той или иной среде, тем меньше обитает в ней живых организмов. Он подробно описывает термические процессы и основные задействованные в них химические элементы, рассказывает о внешних источниках тепла и внутренних механизмах, обеспечивающих нужную и комфортную для организма температуру тела.

В третьем томе в разделе «Анатомия и физиология животных» рассказывается про кровь, про роль воды в жизнедеятельности животного организма, про строение кожи и гигиену. Из чего состоит кровь и как можно увидеть эти элементы через микроскоп, как восполняются ее запасы — все это описано весьма подробно. В параграфе о воде автор объясняет, почему вода является оптимальной средой для переноса и сохранения необходимых организму веществ и в силу этого представляет собой незаменимую для последнего субстанцию. Показано также, как вода участвует в теплообмене и способствует сохранению постоянной температуры тела. Рассказ о способности кожной поверхности высвобождать жидкость из тела создает плавный переход к следующему параграфу, собственно строению кожи и посвященному. Кожа — это граница между организмом и внешней средой. Она и отделяет первый от второго, и служит важным источником информации о внешнем мире, обладая тактильной чувствительностью. Описывается, как эти функции обеспечиваются анатомическим строением кожи. Структура кожной поверхности и слои, из которых кожа состоит, показаны на рисунках. На весьма детальном (во всяком случае, по меркам детского восприятия) рисунке изображено также строение волоса и потовых желез. В отдельном эссе затрагиваются вопросы гигиены и здорового образа жизни11. Это весьма к месту: в предыдущих томах и на предыдущих страницах ребенок уже узнал многое о строении и жизнедеятельности собственного тела, и теперь ему не нужно принимать на веру предписания соблюдать чистоту, ему понятно естественнонаучное обоснование правил гигиены. Помимо влаги, при потоотделении тело покидают продукты катаболизма и другие вредные, даже ядовитые вещества. Вот почему так важно регулярно мыться и менять одежду. И природа

11 Английское название эссе — «Cleanliness and Temperance». «Temperance» дословно переводится как «воздержание, умеренность».

позаботилась об этом, поэтому купаться в водоемах (или как-то иначе очищать свое тело) любит не только разумный человек, но и другие животные, поведение коих управляется инстинктами. Дидактическая нота привносится и несколькими параграфами, посвященными умеренности и воздержанию — в частности, от алкоголя. Рассуждая о том, что мы пьем и для чего, автор отмечает, что многие годные для потребления человеком жидкости содержат, помимо воды, и другие компоненты, делающие напиток привлекательным не в силу его полезности для организма, но в силу тех приятных ощущений, которые вызывает его принятие внутрь. Сообщается об истории открытия алкоголя, о его соотношении с сахаром на химическом уровне («предыдущая стадия в химическом процессе образования сахара»). Употребляемый в жидком виде, алкоголь, как и вода, проникает в кровь, а через кровь — во все наши органы и ткани. Но в отличие от воды, он представляет собой чужеродное вещество, отсутствующее в нормальных условиях в организме человека или животного, поэтому организм вовсе не нуждается в этом веществе. Есть люди, говорит автор, ни разу за свою жизнь ни капли спиртного не попробовавшие. Вместе с тем его употребление может иметь разрушительные последствия. Но, по счастью, наш организм стремится как можно скорее избавиться от этой нежелательной для него субстанции, и тот физико-химический, а также энергетический процесс, посредством которого осуществляется это избавление, описан довольно подробно. Заканчивает автор этот пассаж указанием на то, что выведение алкоголя — лишь частное проявление общей и жизненно важной способности организма изгонять прочь ненужные и вредоносные вещества. После этого убедительно и в ярких красках Манн показывает, как у некоторых людей формируется пагубное пристрастие к спиртным напиткам и сколь разрушительны — а в конечном итоге смертоносны — последствия этой привычки.

Одноименный и тоже написанный Манном раздел в четвертом томе почти всецело посвящен нервной системе. Сначала рассказывается о нервно-мышечном взаимодействии, и этим рассказом читателя подводят к пониманию того, что мышцы — главные инструменты, используемые для осуществления любых движений, — управляются нервами. Последующие параграфы посвящены различным аспектам строения и функционирования нервной системы.

Разделы «Естественная история» в первом, втором и третьем томах написаны Робертом Паттерсоном. В первом томе эпиграфом к «Естественной истории» выступает строка из Шекспировского «Генриха VI» (монолог короля): «To see how God in all His creatures works»12. Затем следует еще один эпиграф — отрывок из стихотворения Уильяма Вордсворта, объединяющего в один круг всех представителей животного царства13. Начало очерка — это почти художественное произведение, которому не чужды сентиментальные нотки. Автор делится своими ранними детскими впечатлениями, оставившими в его жизни глубокий эмоциональный след, — как впервые увидел он жаворонка, парящего над полями, как некий пожилой джентльмен читал ему стихи Бернса об этой птице, как он задавался вопросом, почему жаворонок вьет свои гнезда на земле, и никто из

12 В русском переводе 1958 г., сделанном Е. Бируковой, — «Во всех творениях Господь нам виден».

13 Wordsworth William (1770—1850) — английский поэт-романтик.

взрослых не мог ответить вразумительно, пока кто-то не дал туманного объяснения, в котором прозвучало слово «инстинкт». И тогда будущий исследователь проникся желанием понять, что же это такое — инстинкт. В сухой и сжатой уже форме Паттерсон раскрывает далее понятие инстинкта, приводя ряд научных определений, после чего рассуждает о том, сколь ошибочно расценивать поведение низших существ как всецело запрограммированное инстинктами, а поведение высших, включая человека, — как всецело разумное.

Потом следуют рассказы об основных видах инстинктивного поведения, среди которых отдельно рассматриваются инстинкты, направленные на продолжение рода, и инстинкты, служащие адаптации индивида к условиям жизни. Тексты сопровождаются художественно выполненными гравюрами: рыбы, птицы, млекопитающие, насекомые в естественной среде обитания, птичьи гнезда и др. На одной картинке мы видим бобра за работой по строительству «гнезда». В связи с бобрами в тексте приводится любопытный индейский миф, согласно которому эти животные являют собой падшую человеческую расу, превращенную «Добрым духом» в бобров в наказание за их греховность.

Вслед за этим автор рассказывает об основных формах жизнедеятельности, связанных с заботой о потомстве. Затем даются классификация и описание инстинктов самосохранения (инстинкт питания, инстинктивные реакции на внешнюю угрозу и т. п.). Далее представлены приобретенные инстинкты и разумное поведение животных. Автор приводит любопытнейшие примеры, в частности рассказывает об удивительных повадках некоего павиана, продемонстрированных однажды на заседании Королевского зоологического общества Дублина. Изображение этого животного прилагается к описанию.

Во втором томе в одноименном разделе («Естественная история») Паттер-сон рассказывает о том, как и в каком качестве животные служат человеку — как средство передвижения, источник пищи или сырья для мануфактурного производства, для охоты, в сельском хозяйстве и т. п. Здесь он сосредоточивается на роли животных и как слуг и помощников человека, и как источников ценных ресурсов: шерсть, мех, кожа, кость и рога. В завершение он сообщает, в какие конкретно формы охоты, земледелия, сыскной деятельности и т. п. вовлечены человечеством различные виды животных.

В одноименном разделе третьего тома тот же автор концентрируется на технологиях производства животной пищи. В четвертом одноименный раздел написан другим автором — Джорджем Оллманом14 — и посвящен принципам классификации природных и искусственных объектов и явлений (в частности, рассказывается и о нозологической номенклатуре), после чего дается современная автору классификация животных организмов.

Разделы «Ремесленное производство», написанные в первых двух томах Джорджем Доддом15, содержат очерки, посвященные изготовлению бумаги (т. 1)

14 George J. Allman (1812—1898) — ирландский натуралист и эколог, почетный профессор естественной истории Эдинбургского университета в Шотландии.

15 George Dodd (1808—1881) — британский журналист и писатель, автор книг «The Food of London» («Лондонская еда»), 1856, «The Textile Manufactures of Great Britain» («Текстильное производство Великобритании»), 1944 и др.

и книгоизданию (т. 2): изобретению книгопечатания, его видам и способам, появлению первых типографий, методам переплетения книг и т. п. В третьем томе раздел «Ремесленное производство» написан Джорджем Шоу. В нем автор знакомит читателя с азами процесса изготовления стекла. В четвертом томе автор раздела о ремесленном производстве — Луи Арно. В его очерках рассказано о гончарном деле и истории его изобретения.

Можно видеть, сколь продуманно распределяет Хьюс по томам очерки, входящие в один и тот же тематический блок: каждая тема в каждом последующем томе излагается на новом уровне, и более ранние очерки создают у юного читателя ту необходимую базу, которая позволит ему вникнуть в содержание более поздних. Надо признать, что ему вполне удалось реализовать провозглашаемый им же в предисловиях принцип подачи материала «от простого к сложному».

В каждый из четырех томов Хьюсом включены также блоки «Натурфилософия», «Астрономия» и «Высокое искусство». Остальные разделы имеются лишь в двух-трех томах или же только в одном, как, например, очерки о расах и народах, о еде, о музыке, об электричестве и магнетизме, о языках, о телеграфе, о фортификационных сооружениях, метеорологии и навигации.

В первом из двух выпусков 1855 г. содержатся, помимо названных выше, следующие разделы или блоки: «Физическая география»16, «Геология»17, «Строение и жизнедеятельность растений18», «Этнология», «Экономика и жизнеобеспечение19», «Химия», «Механика», «Английская литература» и Приложение, где на 26 страницах дается истолкование и/или этимология используемых в тексте терминов. Также в книге содержится блок «Культура познания»20, состоящий из трех очерков, «разбросанных» по изданию: эссе «Как добывать знания» и «Письменно закрепленное знание» Эдварда Парселла находятся на первых страницах, предшествуя тематическим разделам, а эссе «Как наблюдать» того же автора помещено после раздела «Химия». В первом эссе читателю дается представление об основных принципах, по которым строятся мыслительный процесс и познание. Охарактеризованы в том числе способы познания, преобладающие на том или ином этапе индивидуального развития — от восприятия ребенком «на слух» или по картинкам простейшей информации до получения знаний от профессиональных педагогов, самостоятельного чтения книг и исследования окружаю-

16 Присутствует также и во втором томе.

17 Присутствует также во втором и третьем томах.

18 «Vegetable Physiology» — два очерка, посвященных устройству растений.

19 Оригинальное название — «Political and Domestic Economy», однако дословный перевод звучал бы по-русски нелепо и не отражал бы содержания раздела. Данный тематический раздел также есть и во втором, и в третьем томах.

20 В оригинале раздел называется «Mental Culture». С учетом широкого тематического разнообразия очерков этого раздела в разных томах адекватное соответствие этому названию на русском языке подобрать сложно. В одном из томов очерки посвящены описанию органов чувств и их работы, что, казалось бы, ставит под сомнение уместность дословного перевода слова «culture» как «культура». В то же время автора интересуют органы восприятия именно в качестве инструментов познания окружающего мира, причем познания, субъект которого — культурное существо. К тому же в других очерках речь идет непосредственно о стратегиях и приемах обретения знаний о действительности, поэтому мы сочли возможным остановиться на переводе «Культура познания».

щего мира и т. п. Подчеркивается, что все это может иметь желаемые результаты только при активной позиции субъекта познания, который должен быть открыт новому опыту, не прекращая критически оценивать получаемые сведения и задаваться пытливыми вопросами. В заключение приведено стихотворение Джеймса Монтгомери21, которое в образной форме выражает те же идеи.

Другое эссе посвящено письменным источникам знания, ставшим широко доступными после (автор особо это акцентирует) изобретения книгопечатания. Читателя призывают не забывать, что благодаря письменности мы можем приобщаться к веками накопленному человечеством культурному багажу, но советуют развивать привычку к избирательности и осторожности при выборе и изучении литературных источников. Чтобы избежать контактов с некачественным знанием, автор рекомендует читателю консультироваться при выборе источников познания у людей опытных и образованных, компетентных в тех сферах, информации о которых ищет юный читатель. Его предостерегают также от поспешного чтения и стремления как можно быстрее усвоить как можно больший объем информации22. Имеется также немаловажное наставление о том, что книги разного типа и разного предназначения и читать надлежит по-разному. Помимо этого автор дает указания, касающиеся переработки почерпнутого из литературы материала, — как и что конспектировать, как запоминать, анализировать и т. п.

В третьем эссе автор внушает читателю, что наблюдение — способность, которой мы обладаем благодаря тому, что Господь одарил нас органами чувств — должно быть активным процессом, требующим немалого сосредоточения. Он дает важные рекомендации, как правильно организовать этот процесс, и предостерегает от легкой возможности, сосредоточившись на внимательном изучении конкретных деталей, не увидеть изучаемого явления в его целостности, упустив взаимосвязь между отдельными его аспектами. На протяжении всех очерков косвенно, но перманентно звучит тема благодарности, которую мы — люди, живущие сегодня (т. е. читатели Хьюса), — должны испытывать к нашим предшественникам из разных стран и эпох, предоставившим в наше пользование столь обширные и разносторонние знания о мироустройстве, об обществе и культуре, о человеческой душе.

Среди выдающихся личностей, чьи биографии включены в первый том, — Магеллан, Джеймс Кук, Фергюсон.

В начале раздела «Геология» в том же первом томе его автор Джозеф Юкс23 вводит классификацию всех природных объектов: растения, животные и «минералы», понимая под последними всю неорганическую материю и отмечая условность этой классификации: в состав растительного и животного организма входит много неорганических компонентов (минеральных веществ), многие объекты неживой природы в прошлом были органическими веществами и т. д. Рассматривается понятие «химический элемент». Научное понимание слова «элемент» (как синоним атома) сопоставляется с донаучно-философским представлением о воде, воздухе, огне и земле как об «элементах». Далее приводятся

21 James Montgomery (1771—1854) — шотландский поэт.

22 Хотелось бы адресовать это предостережение и современным учащимся вузов!

23 J. Beete Jukes (1811—1869) — английский геолог.

примеры веществ, включающих в свой состав лишь один вид атомов и потому правомерно носящих название элементов (железо, йод, сера, серебро...), и субстанций, обладающих сложным химическим составом (вода, воздух). Показано, что вещества из первой категории подразделяются, в свою очередь, на газы, сульфаты, металлы, то есть вещества твердые и газообразные. Таким образом, автор подходит к определению минералов как твердых веществ, в состав которых могут входить, однако, и газообразные элементы, вступившие в химическую реакцию, став компонентами твердых соединений. При этом он делает оговорку, что под воздействием высокой температуры металлы плавятся, переставая быть «минералами», а под воздействием низкой — многие жидкие субстанции, такие как вода, затвердевают и становятся «минералами». После вводятся и раскрываются понятия камня, горной породы (на примере известняка и песчаника) и руды и объясняется, при каких условиях какие из их разновидностей являются минералами, какие нет и почему. Кристаллическая структура минералов проиллюстрирована схематическими рисунками. Следующий урок раздела «Геология», предваряемый стихотворением Томпсона о минералах, посвящен классификации последних. Одно из оснований классификации — форма кристаллической решетки и самого камня. Обилие рисунков дает представление о том, какую форму имеет рубин, опал и прочие хорошо известные камни. В третьем уроке речь идет о металлах. После поэтичного эпиграфа автор кратко описывает основные хорошо знакомые читателю металлы, такие как железо, свинец, медь, олово, цинк, ртуть, серебро и проч., рассказывая, где содержатся они в природе, каким путем они там оказались и какими методами их добывают. Так, читатель узнает, что главные месторождения платины расположены в России, а золота — в Австралии и Калифорнии. В конце автор коротко останавливается на некоторых породах, не вошедших в приведенную им классификацию, — янтарь, битум и др. Четвертый урок содержит классификацию камней, что позволяет создать у читателя общее представление о структуре земной поверхности, которая показана и на детально проработанном рисунке.

А в разделе «Геология» третьего тома тот же автор описывает древнейшие тектонические процессы, особо упирая на то, что земная поверхность формировалась в сроки, несоизмеримые с тем коротким временным промежутком, в который появилась и развивалась органическая жизнь. При этом он счел нужным подчеркнуть, что данные научной геологии не противоречат библейской версии сотворения мира: геологию интересуют эпохи, предшествующие актам творения, описанным в Библии. Он описывает вулканические процессы и формирование земного рельефа, а также процессы образования слоистых горных пород. Приведены иллюстрации — гравюры с изображением горы вблизи Дублина, утеса в Уотерфордской гавани, скалы в Уэксфорде и еще нескольких гор в Ирландии, имеющих слоистую структуру. Видно, что и в каждой отдельной горе слои неоднородны, и расположение их различно в разных горных структурах. Автор повествует о разных типах горных пород, а также о различных путях образования слоев. Приведен схематический рисунок, на котором показан этот процесс. В заключительном параграфе кратко описано внутреннее строение Земли. Заканчивается раздел пафосным стихотворным обращением Томпсона к природе.

О строении растений юным читателям рассказал Эдвин Лэнкстер24, сопроводив свой текст большим числом рисунков. Они подобраны таким образом, чтобы перманентно напоминать читателю о многообразии внешних обликов растений. Есть также изображения клетки растения, древесного листа, различных плодов и т. д. Автор перечисляет органические и неорганические вещества, которые входят в состав растительных организмов, показывает ребенку, какие функции эти вещества выполняют. Все это сопровождается вполне реалистичными иллюстрациями. Иллюстрации подобраны таким образом, чтобы параллельно напоминать читателю о многообразии внешнего вида растений: одуванчик, подобие хвоща, кактус и другие культурные и сорные растения. Также в разделе содержатся рисунки растительной клетки, срезы, иллюстрирующие внутреннее строение разных частей растения, изображения древесного листа, различных видов деревьев и плодов и т. д. Автор рассказывает ребенку, сколь разнообразные вещества человек научился извлекать из тех или иных растений и сколь многочисленны способы применения этих веществ в народном хозяйстве, искусстве, медицине и т. п.

Во второй из вышедших в 1855 г. томов25 добавлены несколько новых блоков: о пище, о языках, о музыке, о различных видах поэзии. В него Хьюс включил куда больше стихотворений, чем в первый, и они украшают почти все разделы. Среди вошедших во второй том биографий — биографии Джеймса Ватта (почему-то между разделами «Физическая география» и «Геология»), Бенджамина Франклина (в разделе «Механика») и Бенвенуто Челлини (перед разделом, посвященным «высокому» искусству).

Блок «Культура познания», в отличие от первого тома, во втором не распределен по разным частям издания, а компактно занимает один (первый) раздел. В него включены очерки Эдварда Парселла о работе органов чувств — один обзорный и пять, посвященных пяти основным модальностям ощущений. Очерки этого раздела очень небольшие, каждый страницы на три-четыре. Характеризуя анализаторы, Парселл делит их на дистантные и контактные, разъясняет, что такое непосредственное познание, или восприятие, и какие биологические инструменты обеспечивают человеку его возможность, рассуждает о том, что делает наше восприятие предметным и осмысленным, о том, как мы можем судить об истинности воспринимаемого, как взаимодействуют чувственное восприятие и разум. На простых примерах показано, что восприятие — это сложная когнитивная деятельность, а не просто запечатление суммы стимулов, фиксируемых органами чувств.

Затем рассмотрено зрение. Сначала читатель видит изображение глаза — его внутреннее устройство. Потом излагается действие оптических законов, что также снабжено схематической иллюстрацией. После сухих и прозаических описаний автор позволяет себе восхититься многообразием мира, постижимым посредством глаз, а также великодушием Создателя, наделившего нас столь могущественным инструментом, и переходит к рассмотрению роли зрительного органа в человеческой жизни, упирая на то, сколько прекрасного и удивитель-

24 Edvin Lankester (1814—1874) — английский врач и натуралист.

25 Hughes E, ed. Reading Lessons. Second Book...

ного мы можем воспринять и пережить с помощью глаз (и не последнее место, справедливо указывает он, среди всего этого занимают письменные тексты!).

Говоря об осязании, Парселл подчеркивает, что, в отличие от остальных анализаторов, кожно-двигательный не локализован в каком-либо отдельном участке тела, но охватывает все тело целиком и что осязание нельзя понять в отрыве от обсуждения общего мышечного чувства. Далее, с помощью выразительных примеров он показывает, сколь недостаточны для познания мира ощущения сами по себе без когнитивного процесса осмысления воспринятого. И напротив, изъяны в работе органов чувств, настаивает он, в значительной мере могут быть компенсированы с помощью разума. Приводятся впечатляющие примеры того, насколько способен человек развить возможности конкретного воспринимающего органа, если этот орган постоянно «упражняется».

Рассказ о слухе предваряется большим — на полстраницы — и детальным изображением наружного, среднего и внутреннего уха с буквенными и цифровыми обозначениями, поясняющимися в тексте — при описании физических и механических процессов, за которые отвечает тот или иной элемент в нашем ухе. Описав строение и работу уха, Парселл переходит к рассуждениям о роли слуха в жизни человека и животного. Очерк сопровожден стихотворением Милтона.

В двух последних, совсем небольших очерках описываются вкусовой и обонятельный анализаторы. Парселл рассказывает об их эволюционном значении (оценка съедобности и безопасности объектов), показывая с помощью наглядных примеров, как проявляется их работа в нашей жизни (например, страдая от насморка, мы хуже воспринимаем вкус и запах пищи). Педагогическая нотка привносится и цитированием расхожего выражения «мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть» и упоминанием о том, сколь часто игнорирование обонятельных сигналов приводило к серьезным катастрофам.

А в третьем, изданном в 1856 г.26, томе раздел «Культура познания» посвящен наблюдению и эксперименту. Автор (тот же Парселл) отталкивается от сравнения бесконечной фантазии Создателя, сотворившего наш мир в таком многообразии (каждый древесный листок, каждая крупинка земли непохожи на другие), с возможностями человеческого разума и обеспечиваемыми им способами поведения — весьма, в сущности, ограниченными. В состоянии ли постичь и осмыслить это многообразие был бы человек, не прибегай он к классификации и систематизации окружающих его предметов и явлений?

Но прежде чем систематизировать данные, надо их получить. И для этого нам дарованы два основных метода — наблюдение и эксперимент. Автор подчеркивает, сколь многим из того, что мы знаем о мире, мы обязаны именно наблюдению, хотя это и «пассивный» способ познания, не предполагающий какого бы то ни было воздействия на изучаемый предмет. Однако полученные путем наблюдения факты необходимо доступно представить другим, и Парселл знакомит читателя с методами такого представления: нахождение среднего арифметического, вычисление процентов, графическая репрезентация данных. Рассказом о том, как составляются графики, такие, например, как график температур, иллюстрируется та или иная степень схематизации, которая неизбежно присутствует

26 Hughes E, ed. Reading Lessons. Third Book.

при любом обобщении данных. Останавливается Парселл и на важности предоставления доказательств верности тех сведений, на которые опирается исследователь, замечая, что полноценным доказательством ссылка на чужие труды либо на устное свидетельство не является. (В наши дни этого не понимают до конца многие студенты вузов, а в британском учебнике XIX в. наставление об этом дается уже школьникам!) Парселл не забывает и о психологическом механизме, благодаря которому многократно пересказанная информация неизбежно подлежит искажению: каждый последующий «агент», упуская одни детали, привносит свои (автор использует метафору растущего снежного кома), и о наблюдавшихся изначальным «агентом» обстоятельствах не остается ни малейшей возможности судить объективно. Автор смеется над выражением «Все так говорят!» и напоминает читателю об очевидном, но в обиходе редко принимаемом во внимание факте, что «все» могут заблуждаться. Соответственно, подчеркивается важность поиска первоисточника информации и оценки его компетентности и беспристрастности.

В самом начале раздела «Эксперимент» Парселл упоминает о том, что всю современную ему науку принято называть «экспериментальной философией»: в XIX в. человек уже не довольствуется лишь той информацией, которая «сама открывается» его взору и разуму. На понятном ребенку языке автор доводит до его сознания тот факт, что экспериментируют не только ученые, но и обычные люди в своей рутинной повседневной деятельности — пробуют на вкус некую субстанцию, в съедобности которой не уверены, стучат по поверхности предмета, чтобы определить его плотность и прочность, окунают ткани в разные растворы, чтобы убедиться в стойкости того или иного красителя; словом — пробуют несколько разных средств достижения одной и той же цели, чтобы понять, какое лучше подходит и т. п. Любая проверка, любое сравнение есть эксперимент.

Нельзя не упомянуть и рассказ о том, как подбирали и сравнивали строительные материалы перед возведением одного из двух мостов, которыми хотели соединить остров Энглси с материковой частью Уэльса (его строительство шло как раз в 1846—1850 гг., незадолго до издания учебника Хьюса, и об этом много писали в прессе). Автор ссылается и на другие современные ему эксперименты, показывая, что наблюдение и эксперимент подчас идут рука об руку и служат друг другу подтверждением. Так, тот факт, что железо имеет тенденцию с течением времени кристаллизоваться, был установлен, когда было замечено, что на колесных осях железнодорожных вагонов после определенного срока эксплуатации образуются трещины. Этот и другие примеры жизненны, потому понятны и интересны ребенку, которого ориентируют на «большой мир». Далее на не менее жизненных примерах обосновывается необходимость многократного повторения опыта в тех же условиях для доказательства причинно-следственной связи между двумя явлениями. Потом автор столь же доступным языком рассказывает о варьировании условий в целях поиска разнообразных свойств изучаемого объекта. И заканчивается очерк важным наставлением, что, желая установить тот или иной факт, глупо бросаться в экспериментирование, не удостоверившись предварительно, что этот факт не был установлен задолго до тебя.

Раздел о пище и питании, написанный Лайоном Плейфэром27, предваряется впечатляющим рассказом о том, что происходит с телом умершего человека во время кремации, а именно: все, что сгорает без следа, — органическая материя, все, что остается, — неорганика (минеральные вещества). Затем на сцену выводятся четыре химических элемента, составляющие любую органическую материю (углерод, водород, кислород и азот). Для ее восполнения и нужен прием растительной или животной пищи. Подразделяя потребляемые в пищу вещества на содержащие и не содержащие азот, он сообщает, для каких целей организму нужны те и другие, упоминая, в частности, о связи количества необходимой пищи с количеством расходуемой энергии. Далее дается краткий обзор основных нужных человеку минеральных веществ, после чего приводится таблица процентного соотношения веществ, необходимых для восстановления клеток тела, веществ, восполняющих энергию, и веществ, снабжающих ткани минералами (функция последних объясняется несколько туманно, показано лишь, что они входят в состав ряда тканей) в основных пищевых продуктах.

Очерк о языках написан Робертом Гордоном Латхэмом28. Начинается он с тезиса о необходимости сравнительного изучения языков. Приводя примеры числительных на разных языках (английский, два языка кельтской группы и язык цыган, относящийся к индо-арийской ветви индоевропейских языков), Латхэм указывает на сходства и различия звучания числительных в них. Затем даются представления о классификации языков мира, трансформации звучания слов в процессе культурной диффузии и о многообразии путей заимствования одними народами слов из лексиконов других народов. Автор призывает читателя, ища различия, не забывать о сходстве и, ища сходства, не упускать из внимания различий, а также обосновывает общность происхождения, то есть родственность отдельных языков.

Далее проведен обзор языков, используемых на территории Британии. Для каждого языка приводится краткий исторический экскурс, в котором объяснены причины его распространения в этой стране. Затем на примере английского языка рассказывается, как язык формируется и как он трансформируется на протяжении времени. Показано влияние крупных цивилизаций, таких как греческая, на лексический набор английского языка.

Очерк о музыке написан Генри Ф. Хорли29. Он заметно отличается по стилю от других текстов характеризуемого собрания. Здесь почти не слышен диалог с читателем и сложно вычленить признаки, которые указывали бы на то, что текст адресован ребенку или подростку. Вместе с тем юный читатель вполне может понять эту статью и почерпнуть из нее полезную информацию о том, что музыка бывает инструментальной и вокальной, о том, какие бывают виды музыкальных инструментов, о том, что слушать музыку, понимать музыку, создавать музыку и, наконец, исполнять ее — различные навыки, требующие разных способностей,

27 Lyon Playfair (1818—1898) — выдающийся британский химик и политик.

28 Robert Gordon Lathem (1812—1888) — английский этнолог и лингвист.

29 Henry F. Chorley (1808—1872) — английский писатель, автор романов, пьес и стихотворных произведений, литературный и музыкальный критик.

о том, кто из великих композиторов и исполнителей обессмертил какие инструменты и т. д.

За очерком о музыке следует очерк Джорджа Крейка30, посвященный многообразию видов поэзии. Автор призывает читателя не забывать, что стихи и поэмы, напечатанные в книгах, — лишь малая доля всего того наследия, которое образует мировую поэзию, ибо последнюю он трактует широко, фактически приравнивая к искусству, и говорит о поэзии музыки, поэзии живописи, архитектуры и т. п. Фактически поэзия есть гармония и создание прекрасного. Останавливается Крейк и на процессе создания поэтических — уже в узком смысле слова — произведений. Описывая это занятие, он подмечает, что перед создателем стихотворного произведения стоят сразу две задачи — добиться красоты формы, следуя законам стихосложения, и с надлежащей экспрессией передать желаемое содержание, и показывает, как решение одной из этих задач может по ходу дела помочь решению другой.

Из тем, которые раскрываются в первых трех томах, в четвертый, вышедший в 1858 г.31, Хьюс включил лишь немногие, но добавил новые темы — «Навигация», «Высокое искусство» и «Метеорология». Широко использованы стихотворения Томпсона из цикла «Времена года», приведены биографии Галилео Галилея, Карла Линнея, Жюссо, Коперника, Кеплера и других.

В очерке о метеорологии Джеймс Глейшер32 характеризует состав земной атмосферы, указывая, что он был установлен с помощью эксперимента — метода, о котором написано в предыдущем томе. Дается информация об атмосферном давлении, о весе воздуха и других его физических характеристиках (влажности, температуре и законах, влияющих на их изменение). Описаны принцип работы барометра и устройство термометра. Помещено много температурных графиков и таблица максимальных и минимальных температур в Англии в разные месяцы. Немалое внимание уделено влажности воздуха. Приведена большая, на всю страницу, картинка, где изображен пейзаж со всеми разновидностями облаков. От видов облачности Глейшер логично переходит к основным видам осадков, характеризуя с этой точки зрения, в частности, Лондон. Мы видим крупный рисунок дождемера, читаем о том, как он работает. Потом коротко рассказывается о природе радуги, об электричестве в атмосфере (электрометр также описан, но без картинки) и о том, как меняется электрический заряд воздуха в разную погоду, почему гремит гром и сверкает молния. Далее идет рассказ об озоне в атмосфере, перечисляются и описываются различные оптические эффекты, связанные с преломлением световых лучей, наконец, читателя подробно знакомят со строением и формами снежинок, что сопровождается большим количеством детальных иллюстраций. После текста Глейшера Хьюс поместил стихотворение «Снежная буря» из «Времен года» Томпсона.

Раздел о навигации представляет собой разносторонний обзор, составленный из отрывков работ разных авторов, посвященных как истории мореплава-

30 George Lillie Craik (1798—1866) — шотландский писатель и литературный критик.

31 Hughes E., ed., Reading Lessons. Fourth Book.

32 James Glaisher (1809—1903) — английский метеоролог и астроном.

ния и кораблестроения, так и введению в основные навигационные понятия, описанию основных навигационных приборов и т. д.

В разделе «Высокое искусство» Р. Уорнум рассказывает о декоративных стилях различных эпох, начиная с античности. Довольно подробно описав египетское, греческое, византийское искусство, автор переходит к характеристике готического стиля, затем стилей эпохи Возрождения. К удивлению читателя, в этом разделе нет ни одной иллюстрации, хотя предмет, казалось бы, обязывает к этому.

В целом же иллюстраций в «Уроках чтения» очень много. Большинство из них крупные и хорошего качества. На титульных страницах каждого тома повторяется одна и та же изящная гравюра. Она изображает ангелочков или просто «херувимоподобных» малышей: двое заняты чтением огромного, размером с них самих, фолианта, третий пишет что-то гусиным пером, а четвертый работает над изваянием гипсового бюста. Все это обрамлено витиеватым орнаментом. Тот же сюжет украшает и внешнюю сторону обложек первого и четвертого томов. На обложке второго в вертикальном разрезе изображена шахта по добыче полезных ископаемых, а обложка третьего имеет только название, выполненное тиснеными золотыми буквами на черном фоне.

Итак, подытоживая, можно охарактеризовать способ подачи материала, избранный Эдвардом Хьюсом и реализованный им и его соратниками в этом четырехтомнике на удивление успешно, как в высшей степени продуманный, последовательный, увлекательный и наглядный. Изложение каждой из многочисленных тем привязано к реальной жизни, к повседневному опыту ребенка, что необходимо, учитывая конкретность детского мышления. Многие из описаний, сделанные и самим Хьюсом, и другими писателями и учеными, привлеченными им в соавторы, предстают перед глазами читателя в форме живых картин. При этом, освещая столь разные предметы, Хьюсу и соавторам удалось показать их юному читателю во взаимосвязи. Взаимосвязано все: круговорот веществ в природе, обмен веществ в организме, энергетические процессы, все это обеспечивающие. Неразрывно связаны живая и неживая материи, и читатель может с ясностью представить себе их нескончаемые взаимопереходы в извечном цикле превращения энергии в вещество и вещества в энергию. Все многообразие природных и искусственных объектов состоит из ограниченного набора химических элементов, под воздействием термических и иных процессов материя трансформируется, меняя формы своего существования. Духовная культура также рассматривается как часть мироздания, а рассуждая о культурных и социальных процессах, авторы раскрывают роль высокоорганизованной материи в их обеспечении, убедительно показывая единство материального и духовного. При чтении учебников Хьюса в восприятии юного человека все мироздание предстает как целостная гармонично организованная система, в которой каждый объект, каждое явление физического мира и духовной жизни может быть осмыслено на разных уровнях. При подобном подходе то, что на некоем микроуровне будет весьма сходно, на макроуровне обернется качественными различиями. И наоборот. Такое чтение не может не быть увлекательным, а порой и захватывающим дух.

Российские аналоги

Книги для чтения Эдварда Хьюса послужили одним из важных источников (а среди англоязычных, возможно, самым важным)33, которыми пользовался К. Д. Ушинский при написании своего учебного пособия «Детский мир». В первом издании ДМ (1861)34 Ушинский при перечислении в начале книги использованных пособий, написанных на английском и немецком языках, указывает и четырехтомник Хьюса, желая порекомендовать его, как мы помним, «русской публике вполне». Автор настоящей статьи с Ушинским абсолютно солидарен и готов признать, что пристальное ознакомление с учебниками Хьюса рождает именно такое желание. Насколько же реализовал его Ушинский?

Структура ДМ заметно отличается от организации тематических блоков, выбранной Хьюсом. Это понятно уже по оглавлению, которое содержит, кстати, помимо названий разделов, еще и краткие их описания, а также рекомендации для родителей и педагогов по поводу того, какую из глав ребенок сможет изучить самостоятельно, чтению какой должен предшествовать устный рассказ учителя, его диалог с учениками и т. п. Книга Ушинского начинается с двух коротких преамбул — «Дети в роще» и «Первый день в училище», — предназначенных, по мысли автора, настроить детей на учебный лад. Вторая просто подготавливает ребенка к тому, что его ждет, когда он первый раз явится в учебный класс. А вот первая откровенно дидактична, наставительна: рассказ о том, как неправильно сделали мальчик и девочка, отправившись вместо школы в рощу, должен убедить юного читателя, что важно и интересно ходить в школу, а не куда-то еще.

Уже здесь мы можем видеть отличие педагогических установок Ушинско-го от установок Хьюса. У Хьюса, как мы могли убедиться, маленький читатель выступает в качестве равноправного собеседника, с которым более опытный автор жаждет поделиться важными и увлекательными фактами, а воспитательный эффект достигается посредством иллюстрирования негативных последствий ненадлежащего поведения, иначе говоря, необходимость соблюдать правила и нормы, вести себя добродетельно обосновывается рационально (например, чело-

33 О влиянии, оказанном на педагогические труды Ушинского германоязычными учебниками, в первую очередь учебниками Г. К. Раффа, см.: Безрогов В. Г., Тендрякова М. В. Что немцу диалог, то русскому учитель: от «Естественной истории» Раффа к «Детскому миру» Ушинского // Психолого-педагогический поиск. 2017. № 3 (43). С. 58—70; Баранникова Н. Б., Безрогов В. Г., Тендрякова М. В. Праздник встречи Петербурга и Берлина: к истории русско-немецких контактов в развитии учебников для начальной школы // Праздник и повседневность: эвристический потенциал детства: сборник научных трудов. СПб., 2017. С. 345—352. Какие из уже рассмотренных, равно как и других, оставшихся пока за пределами нашего рассмотрения, иностранных учебных пособий учитывались Ушинским меньше, а какие больше при создании им собственных учебников, вероятно, сложно объективно оценить. Ясно одно: все они вдохновляли и в значительной мере направляли мысль российского педагога, однако в качественном аспекте влияние каждого из них различно в силу культурной специфики каждой из педагогических традиций.

34 Ушинский К. Д. Детский мир и хрестоматия. Книга для классного чтения, приспособленная к постепенным умственным упражнениям и наглядному знакомству с предметами природы. СПб., 1861. Пособие неоднократно переиздается, претерпевает 10 прижизненных и 36 посмертных изданий. В данной статье их эволюция как от 1861 до 1870, так и в 1871— 1910-х гг. не рассматривается.

веку не следует употреблять алкоголь не потому, что за это его накажут, а потому, что это вещество пагубно влияет на физическое здоровье и психику). Ушинский же последовательно проводит идею наказания за неправильные поступки и вознаграждения за правильные. «Учитель похвалил», «учитель стал ругать», читаем мы на каждом шагу... Наставления, назидания, нравоучения всюду сопутствуют репрезентации познавательной информации.

Вслед за двумя вступительными преамбулами в «Детском мире» представлены параграфы с описанием четырех времен года, каковых в учебниках Хьюса мы не находим, если не считать стихотворений Томпсона. Времена года описаны Ушинским красочно, поэтично, в тексте используется множество эпитетов. При этом раскрыты и логика, и целесообразность смен времен года, а также сопровождающих их погодных явлений, показано значение каждого из сезонов для жизни людей, их роль в культуре и хозяйстве. Тема четырех времен года пришла к Ушинскому из немецкоязычных учебников, где она к тому времени стала весьма популярна.

Как и Хьюс, Ушинский пытается использовать примеры, близкие опыту ребенка и потому ему понятные. Например, сравнивая городскую и деревенскую жизнь, он приводит рассказ о петербуржской семье, где дети рано лишились матери, а отец был постоянно занят на работе, поэтому в раннем детстве их никто ни разу не свозил в деревню. И вот, впервые оказавшись в деревне уже в школьные годы, дети начинают постигать все отличия сельского уклада жизни от городского. Откровением для детей становится то, как тяжел (а подчас и опасен) крестьянский труд, то, что не все люди владеют грамотой. Ушинский пытается привнести в процесс получения знаний эмоциональные переживания, апеллирует к нравственному чувству маленького читателя, к его способности испытывать эмпатию к ближним. Сведения, которыми автор хочет с читателем поделиться, он излагает в форме художественного повествования, в нем персонажи — дети — оказываются участниками событий и приключений, обогащающих их нужными знаниями. Они узнают, как устроена сельская изба, проселочная дорога, как организованы крупные и малые города и т. д.

Далее следует раздел «О человеке». Начинается он с небольшого параграфа, посвященного пяти органам чувств. Как мы помним, аналогичный раздел есть и во втором томе Хьюса. И здесь не обошлось, по всей видимости, без влияния англоязычного предшественника. Так, начало раздела почти дословно совпадает с таковым у Хьюса, а именно, воздается хвала Создателю, наделившему нас столь полезной и важной способностью, как ощущение, а также обеспечивающими его органами. Но дальнейшее изложение структурировано у Ушинского иначе, нежели у Хьюса. Анализаторы не описываются, а просто указывается, с помощью какого из органов чувств какую информацию о внешнем мире мы получаем. Ушинский подчеркивает, что ощущает-то в действительности душа, а тело ей лишь в этом помогает.

В последующем изложении Ушинский счел нужным объяснить, что такое орган вообще и сенсорный орган в частности, а для этого классифицировал окружающие нас объекты на природные и рукотворные. На это отведено несколько отдельных параграфов — «Предметы искусственные и естественные»,

«Орудие и орган», «Вещества, составляющие тело человека». Затем автор описывает строение человеческого тела и всех составляющих его частей. Говоря о важности каждого из органов и членов, Ушинский вновь обращается к эмоциональной сфере ребенка и его нравственному чувству: «Посмотрите на слепого, который потерял орган зрения — и пожалейте о нем: это уже не то, что потерять какой-нибудь инструмент или какое-нибудь орудие, сделанное руками человека — карандаш или ножик, пилу или шило»35.

В отличие от соратника Хьюса, написавшего соответствующий раздел, Ушинский весьма подробно излагает анатомическое строение каждого органа и члена в человеческом теле. Так, при описании рук и ног указывается на большое число составляющих их костей, приводятся названия многих из них. Рассказывая о строении глаза (краткость параграфа о внешних чувствах отчасти компенсируется подробным описанием органов чувств в данном разделе), Ушинский рассуждает о том, что для этого органа полезно, а что вредно, а также не забывает напомнить, что это Бог сотворил нас обладателями органа, способного видеть, да и Сам Он все видит. И не только все, что мы делаем, но также и все, о чем мы думаем. В очередной раз ребенку транслируется послание: «Бойся! Ни один проступок не останется незамеченным и безнаказанным». Ушинский призывает читателя не только восхищаться могуществом Бога и чувствовать к Нему благодарность, как делал в своих учебниках и Хьюс, но и опасаться Его суровой кары... Аналогичным увещеванием заканчивается и параграф о строении уха. А рассказывая об устройстве этого органа, Ушинский, как и Хьюс, подчеркивает его значение для восприятия прекрасного, в частности музыки.

В детальном описании строения носа можно усмотреть те же рассуждения, что и в описании обонятельной функции в издании Хьюса: например, рассказ о том, как нарушаются обоняние и дыхание во время насморка или о том, что с помощью носа мы получаем информацию о пригодности пищи. Однако это вещи столь очевидные, что Ушинский мог бы о них написать и не будучи знакомым с публикацией английского коллеги.

Бросается в глаза, что Ушинский знакомит читателя с анатомическими фактами, обращаясь сразу же к анатомии человека. Человек не поставлен в один ряд с другими животными, как это сделано в издании Хьюса, где отчетливо показано, что человек есть часть животного царства и функционирование его тела подчиняется тем же законам, по которым строится жизнедеятельность животных организмов. Зато каждый тематический пассаж в ДМ содержит упоминание о роли Создателя и изъявление благодарности Ему, что было бы, конечно, неуместно, если бы человек изучался в дарвиновской парадигме — как отдельный представитель многообразия животных видов, которым, в отличие от людей, идеи Бога и благодарности не присущи.

Обращает на себя внимание следующее различие в подходах Хьюса и Ушин-ского к описанию тела человека: если первый и его соавторы делают акцент на физиологии, на механизмах функционирования органов, то у второго упор сделан на анатомическом строении. Правда, при описании внутренних органов Ушинский отступает от этой статичной установки и уделяет определенное вни-

35 Ушинский. Указ. соч. С. 45.

мание их работе, хотя и не вдаваясь в детали. Ребенку предлагается приложить руку к левой стороне груди, дабы почувствовать биение сердца, вдохнуть и выдохнуть воздух и т. п.

О питании и его предназначении восполнять ткани живого организма Ушин-ский рассказывает описательно, с обилием примеров и сравнений, и максимально избегает при этом сложных научных терминов. В подробности, однако, он не входит, ссылаясь, в частности, на то, что «Бог так премудро устроил человека, что, даже учившись очень много, нельзя понять всего, что в нем делается»36.

Небольшая глава о нервной системе весьма напоминает таковую в издании Хьюса. Описание нервной системы человека, его скелета и внутренних органов завершается очередным призывом пособолезновать людям с ограниченными возможностями и возблагодарить Создателя за дарованный нам столь совершенный инструмент взаимодействия с миром: «Взгляните на нищего, потерявшего употребление ног, и подумайте, с какою завистью он должен смотреть на наши здоровые ноги. <...> Подумайте об этом хорошенько, и тогда вы от души скажете в молитве вашей Господу Богу: "Благодарю Тебя, Создатель мой, что Ты сотворил меня так премудро и с такою щедростью одарил мое тело драгоценными способностями"»37.

В параграфе о растительной и животной жизни также попадаются пассажи, легко узнаваемые читателем, знакомым с четырехтомником Хьюса. Но текст организован несколько иначе: на протяжении всего короткого очерка тезисно, по пунктам перечисляются основные различия животной и растительной форм жизни. Отдельный подраздел посвящен «способностям души» (по сути, высшей нервной деятельности человека) — мышлению, памяти, воображению, воле и т. д., после чего Ушинский переходит к сравнению животного и человека. Он перечисляет, опять же по пунктам, все общие для человека и других животных способности и свойства (наделяет он животных в том числе и воображением, приводя не вполне убедительные доказательства этому. Например: «Ослы во сне очень часто ревут и лягаются задними ногами; если бы у этих животных не было воображения, то они не могли бы видеть снов»38). Среди качеств, отличающих человека от животных, Ушинский перечисляет разум, совесть, волю, эстетическое чувство и «понятие о Боге», подводя читателя к идее о духе — «невидимом существе, живущем в теле и душе человека»39. Благодаря этому «существу» (и в конечном итоге Тому, Кто вселил его в нас) мы способны учиться и самосовершенствоваться, и Ушинский напоминает читателю, что это наша первейшая обязанность, пренебрежение которой означало бы проявление черной неблагодарности к Творцу. В заключение приводится сжатое изложение библейской версии сотворения мира.

В разделе «О животных» Ушинский знакомит ребенка в первую очередь с теми животными, которые одомашнены человеком, и описание их анатомических и

36 Ушинский. Указ. соч. С. 58.

37 Там же. С. 64.

38 Там же. С. 70. Идея богатого воображения ослов-сновидцев, очевидно, чем-то дорога Ушинскому, потому что он будет возвращаться к ней и в дальнейшем изложении.

39 Там же. С. 73.

психофизиологических свойств тесно переплетено с указанием на их значение в культуре вообще и в хозяйстве в частности. Автор выражает «антропоцентрический» взгляд на корову и лошадь, кошку и собаку, свинью, овцу, осла, служащих людям. При этом Ушинский подробно сравнивает друг с другом животных, находящихся «в родстве», — копытных лошадь и корову, хищных собаку и кошку, что весьма полезно для развития мыслительных способностей ребенка, его умения обобщать и дифференцировать. Однако все эти животные рассматриваются не сами по себе, а в их отношении к человеку, через призму их прагматической ценности для последнего. Про овцу, к примеру, мы читаем: «Драгоценные для человека свойства овцы были давно оценены людьми, и читая историю Авраама, мы видим, что люди и в то время кочевали уже с овечьими стадами»40. Внешний облик и повадки животных также оцениваются, как бы исходя из человеческих стандартов. Вот как начинается параграф о свиньях: «Свинья очень некрасива с виду, любит валяться в грязи, ленива, неповоротлива, прожорлива и неразборчива в пище; вот почему самое имя свиньи звучит как-то неприятно»41. Правда, вскоре автор реабилитирует это животное в глазах читателя, указывая на его полезные для людей свойства.

Помимо названных выше домашних животных, Ушинский счел важным познакомить ребенка со слонами, верблюдами, северными оленями. Затем он описал внешний вид и образ жизни некоторых диких зверей, среди которых в основном, опять же, преобладают те, которые интересуют человека с практической точки зрения, например служат объектами охоты (в промысловых или защитных целях) — заяц, лисица, волк, лев и тигр, кит и тюлень. Благодаря причудливому внешнему виду в перечень попали и некоторые достаточно «бесполезные» для человека животные, такие как мартышка или летучая мышь.

«Антропоцентризм» пронизывает у Ушинского все параграфы и разделы, посвященные природе. Когда от зверей он переходит к птицам, то начинает рассказ с канарейки, затем описывает кур, уток, соловьев, нескольких хищных птиц, указывая на их различия в анатомическом строении и образе жизни. Описаны также некоторые рептилии, лягушки и рыбы. В той же манере, перемежая житейские факты научными, рассказывает Ушинский и о некоторых окружающих нас насекомых, показывая особенности их строения, стадии превращения и отведя довольно большой параграф полезной функции гусеницы шелкопряда. Из прочих беспозвоночных Ушинский остановил свой выбор на пауках, дождевых червях и улитках — животных, хорошо знакомых любому ребенку. Наконец, на примере инфузории он дает представление о простейших — живых существах, обитающих в природе, но невидимых человеческому глазу.

В большом разделе, разбитом на несколько глав («статей»), который он назвал «Кунсткамера», Ушинский дает обстоятельную классификацию всех видов животных и растений (в «Кунсткамере» все «экспонаты» распределены по комнатам и разложены «по полочкам»), с отдельными представителями которых познакомил ребенка в предыдущей главе.

40 Ушинский. Указ. соч. С. 76.

41 Там же. С. 91.

Далее рассказывается о различных антропологических типах. Перед тем как познакомить ребенка с их многообразием, Ушинский подчеркивает двойную природу человека как одновременно и части природного мира, и боговдохно-венного создания, наделенного бессмертной душой, в чем видна попытка нивелировать противоречие, которое, по всей видимости, полностью не разрешено и самим автором: «Мы знаем уже, что люди, по телесному устройству своему, так же предмет естественный и принадлежат к царству животных <...>. По бессмертному духу, обитающему в человеке, люди, конечно, не могут быть причислены к царству животных»42. Но выход из затруднительного положения Ушинский находит: так как в Кунсткамере содержатся не живые люди, а изображающие их куклы — «образы», — душой не обладающие, правомерно рассуждать о них как о части животного мира.

Если репрезентация животных у Ушинского характеризовалась «антропоцентризмом», то его описанию рас не чужда известная доля «европоцентризма»: «За представителями нашей расы поставим узкоглазого, очень некрасивого калмыка»43. Однако если абстрагироваться от этого оценочного эпитета, следует констатировать, что Ушинский дает объективное и вполне обстоятельное описание отличительных внешних признаков европеоидов, монголоидов, негроидов и их подтипов: цвет кожи, структура волос, пропорции тела, рельеф лица и т. д. Все эти описания рождают в воображении живые образы китайца, жителя центральной Африки и представителей других групп.

Глава о растениях начинается с описания полезных в хозяйстве яблони и вишни. Потом представлены хорошо знакомые любому российскому ребенку березка, ива и дуб. Далее рассказывается о злаках и кормовых растениях, о хвойных деревьях и их использовании в хозяйстве. Рассматривает Ушинский и строение растений, привлекая внимание к тому, сколь непохожими на остальных представителей растительного царства являются грибы, и обосновывая их принадлежность к этому царству. Отдельный параграф посвящен использованию растений в текстильном производстве. Переходя к рассказу о размножении растений, Ушинский сообщает о разных вариантах этого процесса, о том, как способствуют ему птицы, насекомые и другие животные. Далее следует параграф, где обобщенно Ушинский информирует читателя обо всех тех сферах, в которых растения служат на благо человечества (в качестве сырья для одежды, промышленности, в качестве источника питания). Начинается он так: «Человек, как господин земли, данной ему в обладание, пользуется для удовлетворения своих потребностей и даже своих прихотей царством животных и растений»44. Перечислив основные способы утилитарного использования растений, в конце очерка Ушинский останавливается и на том, сколь сильно украшает нашу планету ее богатая флора и какие ценные эстетические переживания рождает в нас ее созерцание.

Большой раздел посвящен «телам неорганическим» — роли в хозяйстве глины, получению стекла. Что такое гранит, как устроена грифельная доска?

42 Ушинский. Указ. соч. С. 164.

43 Там же. С. 166.

44 Там же. С. 207.

Как по-разному и сколь многими способами используются человеком железо, медь, ртуть, благородные металлы. Описания здесь заметно перекликаются со специализированными разделами о неорганической материи в томах Хьюса. Классификация минералов проводится в формате «Кунсткамеры». За ней следуют разделы о воде, воздухе, газах. С разговора о воде начинается и следующий раздел — «Естественные явления». В поэтичных выражениях показывает автор многообразие форм, принимаемых водой в природе, после чего уже более прозаично описывает все эти формы: дождь, роса, иней, снег, град. Особое внимание привлекается к красоте снежинок. Вслед за водой в форме занимательного диалога — беседы сына с отцом — рассказано о ветре и облаках. В параграфе же, посвященном ручьям, диалог ведут природные объекты. Далее следуют очерки о магните, о процессе горения (с объяснением, как образуется уголь, каким компонентам древесины он обязан своим появлением). В параграфе «Гром и молния» дано общее представление о природе электричества. В следующих параграфах содержатся краткие экскурсы в физику звука и оптических явлений. Наконец, в небольшом параграфе «Тяжесть» рассказывается об открытиях Ньютона.

В разделе «Выход за пределы детского мира» внимание ребенка привлекается к необъятности Вселенной, к тем измерениям, что находятся за гранью чувственного восприятия. Приводя наглядный пример (мелкие объекты, такие как буквы в книге, издали видятся нечеткими, а будучи еще более удаленными, вообще перестают быть видимыми), Ушинский создает представление о соотношении масштабов: видимое поле зрения — улица — город — страна — Земной шар — Вселенная. Рассказывает о глобусе как о модели Земли. В жанре художественных произведений описаны знаменитые путешествия Христофора Колумба, Васко да Гама, Магеллана, Джеймса Кука. Затем Ушинский рассказывает об открытиях великих астрономов и физиков. Жизнеописание всех этих личностей содержит не только факты, касающиеся их выдающихся достижений, но и те штрихи, что позволили бы ребенку разглядеть в них живых людей — каждого со своим характером, пристрастиями, со своей уникальной судьбой. Далее следуют главы о солнце и солнечных часах, о луне, о телескопе. Познакомив юного читателя с увлекательным миром путешествий, Ушинский приводит несколько описаний народов из различных, удаленных друг от друга, районов Земного шара: именно благодаря великим географическим открытиям мы многое знаем сегодня о людях, живущих за сотни и тысячи километров от нас — эскимосах, голландцах, киргизах. Делится Ушинский и опытом путешествий в удаленные места, описывая посещение Лондона, подножие Везувия, Иерусалим.

Последний раздел называется «Первые уроки логики». Беря простые примеры — роза и гвоздика, классная и грифельная доска — Ушинский предлагает ребенку вместе с ним найти и перечислить сходства и различия между этими парами объектов. Родо-видовые отношения между объектами и понятиями, разграничение главных признаков и второстепенных, причинно-следственные связи и т. п. — все это раскрывается в увлекательной форме диалога отца и сына. И в самом конце этого раздела отец помогает сыну понять, что такое естественные науки и в чем разница между законом природным и законом нравственным.

В конце книги Ушинский разместил Приложение — «Хрестоматию», где собраны стихотворные и прозаические художественные произведения и отрывки из них. Здесь можно найти фрагменты из басен Крылова, рассказов Жуковского, сказку Пушкина «О рыбаке и рыбке», стихотворения Тютчева, Фета, Лермонтова, Державина, Майкова и др. Этот материал, по мысли Ушинского, идеален как для тренировки ребенком навыков чтения, так и для воспитания художественного вкуса.

Заключение

Мы видим, что во многом подходы Ушинского и Хьюса к задаче просвещения подрастающего поколения близки. Несмотря на то что принципы структурирования материала у них разные и что в какой-то степени разнится даже и их отношение к «целевой аудитории» (Ушинскому более свойственно строить диалог с ребенком в формате «Родитель-Ребенок», если пользоваться терминологией трансактного анализа Эрика Берна, а Хьюсу — скорее в режиме «Взрослый-Взрослый»), очевидно, позиция обоих авторов по отношению к детям честна и уважительна, каждый из них делится с юными читателями только теми знаниями, которые считает качественными и важными, каждый учитывает уровень подготовки читателя, каждый не по книгам знаком с детской психологией и каждый умело совмещает просветительскую и воспитательную задачи.

В целом ясно, что Ушинский был вдохновлен трудами Эдварда Хьюса и его авторского коллектива. Он в значительной степени опирался на эти труды при составлении своих собственных учебных пособий. Однако о прямых заимствованиях говорить едва ли возможно. Предметы, охваченные пособием Ушинского и книгами Хьюса, в общем и целом совпадают. Но даже те фрагменты, и те конкретные примеры, которые были почерпнуты Константином Дмитриевичем из пособий британского коллеги, подверглись кардинальной переработке и были адаптированы к восприятию носителя российской культуры. Пожалуй, правильно будет сказать, что и в общем задачи пособий и отдельные их темы по-своему изначально осмыслялись Ушинским как представителем русской педагогической традиции. Складывается впечатление, что учебники К. Д. Ушинского адресованы более юному читателю, нежели четырехтомник Хьюса, но возможно, это впечатление обусловливает указанная выше разница в подаче материала, которая, в свою очередь, имеет в своей основе глубокие, хотя и не всегда легко уловимые и, как правило, плохо поддающиеся вербальному определению различия между британской и российской культурами, диктующие в каждом случае свой особый стиль взаимодействия с читателем.

Ключевые слова: Константин Ушинский, Эдвард Хьюс, книга для чтения, литературное наследие, педагогика, дидактика, диалогичность, образование, просвещение, обучающий материал, психология ребенка.

Список литературы

Баранникова Н. Б., Безрогов В. Г., Тендрякова М. В. Праздник встречи Петербурга и Берлина: к истории русско-немецких контактов в развитии учебников для начальной школы // Праздник и повседневность: эвристический потенциал детства: сборник научных трудов. СПб., 2017. С. 345-352.

Безрогов В. Г., Тендрякова М. В. Что немцу диалог, то русскому учитель: от «Естественной истории» Раффа к «Детскому миру» Ушинского // Психолого-педагогический поиск. 2017. № 3 (43). С. 58-70.

Ушинский К. Д. Детский мир и хрестоматия. Книга для классного чтения, приспособленная к постепенным умственным упражнениям и наглядному знакомству с предметами природы. СПб., 1861.

Goldsmith J. A Grammar of British Geography; being a general description of the British Empire, in Europe, and in all parts of the World. London, 1827.

Goldsmith J. An Easy Grammar of Geography: Intended as a Companion and Introduction to the «Geography of a Popular Plan for Schools and Young Persons». With maps. London, 1811.

Goldsmith J., Hughes E. A Grammar of General Geography, for the Use of Schools and Young Persons, With Maps and Engravings. London, 1851.

Hughes E. A Manual of Explanatory Arithmetic, including numerous carefully constructed examples, for the use of elementary and other schools, and private pupils. London, 1849.

Hughes E. An Atlas of Bible Lands. Designed for the Use of Schools and Scripture Students. London, 1852.

Hughes E. Aritmetical Exercises, with Answers. London, 1849.

Hughes E. Designed for the use of Schools, Outlines of Physical Geography, Descriptive of the Inorganic Matter of the Globe, and the Distribution of Organized Beings. London, 1849.

Hughes E. Geography for Elementary Schools. First Course. London, 1861.

Hughes E. Outlines of Scripture Geography and History: Illustrating the Historical Portions of the Old and New Testaments. Designed for the Use of Schools and Private Readings. London, 1853.

Hughes E. Select English Poetry, with Prose Introductions, Notes, and Questions: to which is added An Etymological Appendix of Greek, Latin, and Saxon Roots; for the Use of Schools and Private Readings. London, 1851.

Hughes E. Select Specimens of English Poetry, with Prose Introductions, Notes, and Questions: to which is added An Etymological Appendix of Greek, Latin, and Saxon Roots. For the Use of Schools and Private Readings. London, 1856.

Hughes E. Select Specimens of English Prose, with Explanatory Notes and Questions: to which is added An Etymological Appendix of Greek, Latin, and Saxon Roots. For the Use of Schools and Private Readings. London, 1853.

Hughes E., ed. Reading Lessons. First Book. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1855.

Hughes E., ed. Reading Lessons. Fourth Book. Advanced Series. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1858.

Hughes E., ed. Reading Lessons. Second Book. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1855.

Hughes E., ed. Reading Lessons. Third Book. Advanced Series. With Numerous Illustrations. London-Edinburg-Dublin, 1856.

St. Tikhon's University Review. Series IV: Pedagogy. Psychology.

2018. Vol. 48. P. 49-78

Yulia Artemova, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor Educational and Research Centre for Social Anthropology Russian State University for Humanities 6/2 Miusskaia Square, 125047 Moscow, Russian Federation [email protected] ORCID: 0000-0002-7437-8044

Edward Hughes and Konstantin Ushinsky: Two Approaches to Creating Textbooks for Children

in 1840-1860S

Yu. Artemova

This article compares the heritage of the two salient authors and educationalists of the middle and latter half of the 19th century, namely the British Edward Hughes and Russian Konstantin Ushinsky, as well as a number of other British and Russian contemporary authors. The article compares their approaches to the arrangement and structuring of educational texts, to the use of illustrative material, as well as their ethical and ideological backgrounds. Comparative analysis of the books selected for the study would be impossible without a fairly detailed outline of their content. It will help the reader to evaluate the amount of efforts of the authors, their insights and vision, didactical techniques and many other aspects. It will also allow the reader to comprehend the spirit of pedagogical practices developed by the Russian and British authors. In order to achieve its aims, the article carries out a comparative analysis not only of the structure but also of the range of topics and the manner of presenting the material chosen by both authors, the degree of its orientation towards the dialogue and instructiveness.

Keywords: Konstantin Ushinsky, Edward Hughes, reading book, literary heritage, pedagogic, didactic, interactive approach, education, enlightenment, educational material, child's psychology.

References

Barannikova N. B., Bezrogov V. G., Tendrja-kova M. V., "Prazdnik vstrechi Peterburga i Berlina: k istorii russko-nemeckih kon-taktov v razvitii uchebnikov dlja nachal'noj shkoly", in: Prazdnik ipovsednevnost': jevris-ticheskij potencial detstva: sbornik nauchnyh trudov. St. Petersburg, 2017, 345-352.

Bezrogov V. G., Tendrjakova M. V., "Chto nemcu dialog, to russkomu uchitel': ot «Es-testvennoj istorii» Raffa k «Detskomu miru» Ushinskogo", in: Psihologo-pedagogicheskj poisk, 2017, 3 (43), 58-70.