CC BY
28ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 3 (8) 2021
И. В. Лобанова
«Едва ли был бы он полезнее Синода...»: положение епископата в структуре управления Церковью в синодальный период
DOI 10.47132/2587-8425_2021_3_241
Аннотация: Обер-прокурор К. П. Победоносцев жаловался в своё время на «равнодушие и бездеятельность» архиереев, активные миряне упрекали епископов в излишней осторожности в деле отстаивания интересов Церкви, иерархи, не входившие в состав Святейшего Синода, пеняли своим собратьям-синодалам на отсутствие дерзновения в вопросах церковного управления. Насколько справедливы были эти упрёки? Какими возможностями обладали члены Синода для решения актуальных проблем церковной жизни в синодальный период? В статье приводятся многочисленные свидетельства из опубликованных и архивных источников, которые позволяют судить о степени самостоятельности присутствующих в Синоде архиереев в вопросах управления Церковью. Также в статье рассматривается круг обязанностей епархиального архиерея в пореформенную эпоху, подчёркивается их бюрократический характер. Исследуется и политика государства в отношении епископата, которая приводила к разрушению связей между епархиальным архиереем и паствой, порой не знавшей своего епископа в лицо.
Ключевые слова: синодальный период, иерархия Русской Православной Церкви, епархиальное управление синодального периода, Святейший Синод, государственная церковность.
Об авторе: Ирина Владимировна Лобанова
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.
E-mail: lobanova_irina@ro.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9079-5606
Ссылка на статью: Лобанова И.В. «Едва ли был бы он полезнее Синода...»: положение епископата в структуре управления Церковью в синодальный период // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. №3 (8). С. 241-248.
* Фотографии взяты из открытых источников.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 3 (8) 2021
I. V. Lobanova
"He would hardly have been more useful than the Synod ...": the Position of the Episcopate in the Structure of the Administration of the Church during the Synodal Period
DOI 10.47132/2587-8425_2021_3_241
Abstract: Ober-Procurator K. P. Pobedonostsev complained at one time about the "indifference and inactivity" of the bishops, active laity reproached the bishops for being too careful in defending the interests of the Church, the hierarchs who were not part of the Holy Synod blamed their fellow synodal hierarchs for the lack of daring in matters of church government. How fair were these accusations? What opportunities did the members of the Synod have for solving urgent problems of church life during the Synodal period? The article cites numerous testimonies from published and archival sources, which make it possible to judge the degree of independence of the bishops present in the Synod in matters of Church administration. The article also examines the range of duties of the diocesan bishop in the post-reform era, emphasizes their bureaucratic nature. The policy of the state in relation to the episcopate is also being investigated, which led to the destruction of ties between the diocesan bishop and the flock, who sometimes did not know their bishop by sight..
Keywords: Synodal Period, hierarchy of the Russian Orthodox Church, diocesan administration of the Synodal Period, Holy Synod, state churchliness.
About the author: Irina Vladimirovna Lobanova
Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher at the Institute of Russian History of the Russian
Academy of Sciences.
E-mail: lobanova_irina@ro.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9079-5606
Article link: Lobanova I. V. "He would hardly have been more useful than the Synod ...": the Position of the Episcopate in the Structure of the Administration of the Church during the Synodal Period. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2021, no. 3 (8), pp. 241-248.
* Photos are taken from open sources. 242
В название статьи вынесены слова митрополита Филарета (Дроздова), которыми он ответил на предложение восстановить патриаршество в Русской Церкви. В сложившихся условиях едва ли патриарх был бы полезнее Синода, заметил митрополит Филарет, а всё потому, что раньше светская власть чтила духовную, а теперь перестала1.
Св. Синод и во времена митрополита Филарета, и после был государственным учреждением, созданным светской властью и этой власти подотчетным, поэтому возможность его членов влиять на ход церковных дел была ограничена. Заведующий синодальным архивом А. Н. Львов в своем дневнике писал, что «церковью управляет не иерархия, а синодские чиновники, и не на основании канонов, и даже законов, а по своему хотению-произволу»2. Несмотря на то, что здесь имеет место определенное преувеличение, многочисленные свидетельства современников во многом подтверждают подобный вывод. Тот же А. Н. Львов свидетельствовал: «Кого не вызови в Синод результат всегда будет один. Весь центр тяжести не в Синоде, а в канцелярии его. Что захочет сделать управляющий, то и будет. Он хочет дело доложить — докладывают; не хочет — по его приказанию составляется от имени Синода определение, подписывается членами и приводится в исполнение»3. По словам архиепископа Никанора (Бровковича), «главное ... назначение присутствующих в Св. Синоде — это подписывать. Синодальных протоколов и журналов приносят по домам множество, и все их приходится подписывать; согласен ли ты с их содержанием или не согласен, об этом никому не нужно знать, а все-таки требуется: "подписать"»4. Епископ Владимир (Синьковский) свидетельствовал: «Когда я слышу или читаю: "предрешено", вспоминаю сказанное мне некогда одним теперь покойным архиереем, присутствовавшим в Синоде: "Здесь почти все дела, прежде доклада, предрешены. И зачем нас вызывают? Потребовали бы от нас штемпели наши и прикладывали бы их к журналам.."»5.
Таким образом, сами епископы ощущали себя в Синоде силой исключительно пассивной. Если отдельные иерархи выражали недовольство подобным порядком вещей, то существовали способы провести нужное решение помимо несогласных. «Случается и так, что общее мнение всех членов Синода остается втуне», — замечает архиепископ Никанор6.
Синодальные чиновники были de facto сильнее, чем епископат, который обладал лишь номинальной административной властью в Церкви. В 80-е гг. XIX столетия известный церковный публицист протоиерей Александр Михайлович Иванцов-Платонов открыто указывал на то, что обер-прокурор Синода является фактическим главой и «правителем» Русской Церкви7. «Обер-прокурор, — писал он, — несомненно
1 Филарет (Дроздов), митр. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Т. 4. СПб., 1886. С. 145
2 Львов А.Н. Князья церкви // Красный архив. 1930, № 2. С. 112.
3 Там же. С. 114.
4 Никанор (Бровкович), архиеп. Записки присутствующего в Святейшем Правительствующем Всероссийском Синоде // Русский Архив. 1906. № 8. С. 505.
5 ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 259. Л. 22 об.
6 Никанор (Бровкович), архиеп. Записки присутствующего в Святейшем Правительствующем Всероссийском Синоде. С. 6.
7 Иванцов-ПлатоновА.М, прот. О русском церковном управлении. М., 1898. С. 29.
имеет в русской Церкви такую власть, какой не может иметь никакой патриарх»8. Эта власть, справедливо замечал отец Александр, ничем не ограничивается со стороны Церкви и никак не зависит от Синода, между тем от представлений главы духовного ведомства о Церкви зависит направление церковной политики в государстве. «Один обер-прокурор более любит и выдвигает на первый план епископов светских, близких к обществу; другой — аскетов и простецов. Один преимущественно уважает ученость, а другой безкнижную простоту. Один желал бы, чтобы в епископах больше было консерватизма, а другой — либерализма. Один требует, чтобы епископы были лишь покорными исполнителями его предначертаний; а другой желал бы начальственным же внушением более пробудить в них самостоятельность и энергию»9, — утверждал он, констатируя прямое влияние личности обер-прокурора на общее положение иерархии.
«Торжественные кареты, величавые архиереи, вековые традиции... — особый стиль, особый мир»10, — вспоминает дореволюционный Синод митрополит Евло-гий (Георгиевский). Вместе с тем за внешней пышностью скрывалось, по сути,
бесправие, которое епископат ощущал самым непосредственным образом, поскольку архиереи назначались и отправлялись на покой светской властью. Более того, в нарушение церковных канонов и не спрашивая согласия самих иерархов, их в продолжение епископского служения многократно переводили с одной кафедры на другую. Наибольший размах практика перемещений приобрела в правление К. П. Победоносцева. Вышеупомянутый А. Н. Львов, подводя итог 1892 г., записал в своем дневнике 31 декабря: «Самое выдающееся было: тридцать переводов архиереев с одной кафедры на другую. Дело дошло до того, что Павла астраханского перевели в Могилев, а чрез две недели опять в Астрахань»11. По подсчетам А. Ю. Полунова, с 1881 г., когда в российской империи насчитывалось 59 епархий и 29 викариатств, до 1894 г., когда число епархий достигло 64, а викариатств — 37, состоялось 63 перемещения епархиальных архиереев, 40 переводов викариев и 59 назначений викариев на самостоятельные кафедры; 15 епархиальных и 3 викарных епископа были отправлены на покой. «В среднем, — подводит итог исследователь, — за год перемещались по 3 епархиальных архиерея и по 3 викария, 4 викария получали назначения на самостоятельную кафедру»12.
Одновременно следует обратить внимание на особенности епархиального управления указанного периода. Все административные и судебные дела, находящиеся в ведении правящего архиерея, сосредотачивались в консистории, которая состояла из присутствия и канцелярии. При этом членами присутствия были представители белого и черного духовенства, назначаемые епископом и утверждаемые Синодом,
8 Там же. С. 69.
9 Там же. С. 74.
10 Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994. С. 180.
11 Львов А.Н. Князья церкви. С.125.
12 Полунов А.Ю. К.П. Победоносцев, Святейший Синод и архиереи в 1881-1894 гг. // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1994. № 4. С. 31.
а членами канцелярии — светские чиновники, которые подчинялись не епископу непосредственно, а секретарю, назначавшемуся Синодом по представлению обер-прокурора. Секретарь канцелярии подчинялся епископу лишь формально, на деле же являясь представителем обер-прокурора в епархии. Через консисторию проходили все дела, связанные с назначением на церковные должности, с пострижением в монашество, через нее осуществлялся надзор за ведением церковных книг и управление архиерейским домом, монастырями и храмами. Насколько велик был объем документации в консисториях можно судить по свидетельству самого обер-прокурора К. П. Победоносцева, который писал, что количество исходящих бумаг в иных консисториях доходит до 20.000 в год13.
Протоиерей Александр Иванцов-Платонов в своих публикациях также отмечал, что в силу излишней централизации, явившейся следствием влияния на церковное управление государственного начала, в ведении епископа находились такие дела, которые при нормальном церковном строе могли быть решены на уровне приходских общин. «Не только определение дьячков и просвирен и наблюдение за их поведением, но всякий личный и имущественный спор между дьячками и просвирнями, незначительная поправка в церкви, всякое пожертвование в церковь, всякий церковный расход свыше ста рублей, — все это должно быть представляемо на рассмотрение и решение архиерея»14. Вследствие того, что епархиальное управление было организовано подобным образом, выполнение бюрократических обязанностей поглощало большую часть времени архипастыря. Митрополит Евлогий (Георгиевский) вспоминает, что «в первое же утро по приезде. (в новую епархию. — И. Л.) был прислан из консистории громаднейший портфель, туго-туго набитый бумагами (отныне такое количество бумаг я получал ежедневно). Поначалу я утопал в "делах", просиживал за письменным столом часами, ложился спать поздней ночью, чуть ли не под утро. Мой личный секретарь, записывавший мои резолюции для передачи их в консисторию, и два писца едва справлялись с работой. <...> Сколько кляуз, наговоров, бракоразводных дел и всякого житейского мусора заключалось в этих консисторских бумагах!»15 Епископ Никон (Рождественский) жаловался, что абсолютно не имеет свободного времени, поскольку по управлению епархией ему приходиться одних только резолюций поставить больше шести тысяч в год16. Митрополит Арсений (Стадницкий), описывая характер своей деятельности, также отмечал, что «погружен в консисторские бумаги, им же несть числа». Его смущало также и то, что приходиться заниматься делами «крайне неприличными», «блудодейственного характера»17. «О своих епархиальных делах, — замечает епископ Димитрий (Ковальницкий), — ничего приятного не скажу. Каким страшным множеством самой мелкой, низменной и пустой работы завален Епархиальный Архиерей! Некогда подумать о чем-либо более возвышенном и в области архипастырской, и в сфере богословской. Можно отупеть»18.
Диссонансом звучит суждение епископа Паисия (Виноградова): «А что касается мнения, будто консистории и епископы обременены делами, то, что сказать, например, о губернаторах и губернских правлениях, в которых дел вчетверо более?»19 Эта позиция свидетельствует о том, что представление о епископе как чиновнике укоренилось как в общественном сознании, так и в сознании некоторых архипастырей. С этой точки зрения духовной составляющей епископского служения как бы не существует, есть лишь объем работы. Подобная формализация отношений епископа со своей паствой входила в обычай, и уже никого нельзя было удивить сообщением,
13 А.Р. Историческая переписка о судьбах Православной Церкви. М., 1912. С. 39.
14 Иванцов-Платонов А.М., прот. О русском церковном управлении. С. 23-24.
15 Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. С. 60.
16 Серафим, иером. Первый Всероссийский съезд монашествующих 1909 года: Воспоминания участника. М., 1999. С. 275.
17 РО РГБ. Ф. 765. К. 7. Ед. хр. 21. Л. 5-5 об.
18 ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 285. Л. 19 об.
19 Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. М., 2004. Т. 1. С. 92. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции «Империя и Церковь» 245
что епископ в ответ на личную просьбу требовал «изложить все письменно и подать прошение установленным порядком»20. Результатом такого разобщения в Церкви явилось недоверие к иерархии либеральной части мирян, которое, в частности, ярко проявилось во время Первой русской революции.
Возвращаясь к проблеме частых перемещений епископов, нужно отметить, что не только громоздкость и сложность епархиального управления отделяла архиерея от паствы, но, поскольку епархии были очень обширны, архиереи чисто физически не успевали узнать свою паству в слишком короткий срок пребывания на кафедре. «Да, недолго живут у нас владыки, — передает епископ Владимир (Соколовский) слова некоего иеромонаха, — они сами архиерейский дом Екатеринбургский называют постоялым двором; некоторых архиереев мы — монахи — и лица не видели»21.
Таким образом, еще раз следует подчеркнуть, что, с одной стороны, светская власть во многом узурпировала властные полномочия епископов, оставив им лишь внешнюю видимость положения «князей Церкви», и, с другой, формализовала их служение, превратила преосвященных в чиновников, заваленных бюрократической работой. Преобразованная государственной властью система церковного управления во многом стала причиной разделения архиерея с его паствой. Постоянные перемещения епископов лишь усугубляли этот разрыв. Немаловажно и то, что подобная практика смущала мирян, которые вовлекались в интриги, связанные с переводами иерархов, что не способствовало духовному оздоровлению Церкви.
«Еще упорнее стали слухи о том, что нашего пр<еосвященного> Сергия думают скоро взять от нас, а потому малейший слух о смерти или серьезной болезни кого-нибудь из архиереев тревожит студентов, а тут как раз стал носиться слух,
что какой-то архиерей умер»22, — пишет епископу Арсению (Стадницкому) его племянник, учившийся в Санкт-Петербургской духовной академии. Другой его племянник, живший в Кишиневе и неприязненно настроенный к Кишиневскому епископу Серафиму (Чичагову), спрашивает в письме: «Кого имеют ввиду назначить в Вильну? Может быть нашего Серафима? Бессарабцы были бы очень довольны, лишь бы избавиться от него»23.
Епископы порой и сами стремились привлечь на свою сторону общественное мнение. Так, епископ Августин (Гуляниц-кий), переведенный в 1891 г. из Костромы на Екатеринославскую кафедру, в своей прощальной речи в кафедральном соборе говорил о происках и интригах, жертвой которых он стал. Архиерей жаловался, что наказанные по заслугам «льстецы и хитрецы» стали клеветать на него «и в устных беседах между собою, и в письмах к разным своим друзьям и приятелям, даже в безымянных письмах к лицам, стоящим у кормила высшего церковного управления»24. В конце своей речи
20 Кузнецов Н.Д. Преобразования в Русской Церкви (Рассмотрение вопроса по официальным документам и в связи с потребностями жизни). М., 1906. С. 113.
21 Отзывы. Т. 2. С. 161.
22 ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 497. Л. 46 об.
23 Там же. Д. 499. Л. 83.
24 Там же. Д. 158. Л. 2-3.
епископ Августин, однако, попытался уйти от прямого обвинения, оставляя прихожанам самим решать «по наветам» ли этих «зломыслящих людей» или «по другим каким причинам и побуждениям» состоялось его перемещение в иную епархию. А скандально известный епископ Владимир (Путята) сумел снискать себе такую привязанность прихожанок, что после того, как, восстановив против себя влиятельных мирян, был перемещен на другую кафедру, женщины «мелькали между богомольцами и в возбужденном тоне вели разговор: кто причиной перемещения Владыки, по чьим проискам его ссылают в Пензу и кто хочет постоять за нашего любимого Архипастыря-труженника?»25
Кроме всего прочего, сама возможность быть переведенным на другую, более «престижную» кафедру стимулировала развитие в среде епископата карьеризма. Не способствовало это и укреплению авторитета иерархии в глазах мирян. «Пять архиепископов целых две недели не спят, не едят и не пьют. — записал после смерти Киевского митрополита Платона А. Н. Львов. — Не то им страшно, что сам он не попадет на митрополию, а то, что туда могут назначить его врага, младшего по службе»26. Епископ Никанор (Бровкович) передает в своих записках отзывы вице-директора синодальной канцелярии С. В. Керского о различных архиереях, сказанные им в приватной беседе. «А Леонтий?» — спрашивает епископ Никанор. «Тоскует себе там в Варшаве. Вот не зовут в Синод, не делают митрополитом», — отвечает Керский27. Такое пренебрежительное отношение к епископату было весьма характерно для высоких синодальных чиновников.
Сложность ситуации заключалась еще и в том, что архиерей практически был лишен возможности протестовать против своего перемещения. «Николай Таврический] отказался перейти в Тверь, т.к. перевод не каноничен и уволен на покой»28, — записал в 1905 г. в своем дневнике профессор А. Д. Беляев. «Преосвященный Никанор послан из Орла в Екатеринбург невольно, и, как слышно было, он плакал, прибыв на нежеланную кафедру, в присутствии всего Екатеринбургского духовенства, и откровенно не изъявлял желания служить у них долго»29, — вспоминал епископ Владимир (Соколовский).
Яркой иллюстрацией архиерейского быта той эпохи служит письмо епископа Алексия (Молчанова): «Ваше Высокопреосвященство, Милостивый Архипастырь. Слышно, что освобождается кафедра на Дону — Новочеркасск. Приходится мне, убогому, спасать свой живот и бежать на юг. Здесь обострился мой ревматизм, душит бронхит и почки то и дело заболевают. Ради Бога, помогите мне получить Новочеркасск. Вы знаете, кого и как просить обо мне. Или дайте мне совет, как поступить. Я этим делом, т. е. Петербургом и сильными мира сего, никогда не занимался и по неумению, пожалуй, дам маху. Простите и помолитесь. Слуга покорный Алексий Епископ Псковский и Порховский»30. Как видим, в этом письме нет и следа возмущения неканоничностью практики перемещения епископов. Небезынтересно, что через год автор этого письма, стремившийся на юг, был назначен епископом Тобольским и Сибирским, а Тобольский епископ переведен на Псковскую кафедру.
По мнению И. К. Смолича, постоянные перемещения епископов должны были воспрепятствовать не только сближению низшего духовенства и паствы с архиереями, но и «появлению в среде иерархии людей популярных или опытных церковных политиков»31. Действительно, это была сознательная политика государства по отношению к епископату, направленная на его «нивелирование». Можно отметить
25 Там же. Д. 259. Л. 24.
26 Львов А.Н. Князья церкви. С. 113.
27 Никанор (Бровкович), архиеп. Записки присутствующего в Святейшем Правительствующем Всероссийском Синоде. С. 359-360.
28 ОР РГБ. Ф. 26. К. 3. Д. 4. Л. 48.
29 Отзывы . Ч. II. С. 9.
30 ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 220. Л. 17-17 об.
31 Смолич И.К. История Русской Церкви (1700-1917). Кн. УШ. Ч. 1. М., 1996. С. 233. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции «Империя и Церковь» 247
несоответствие той полной лояльности к власти, которую архиереи высказывали даже в частной переписке, и жесткой политики государства, которая была продиктована в первую очередь боязнью клерикализма, боязнью усиления иерархии. В первой половине XIX в. существовал даже запрет на взаимные встречи архиереев без особого на то дозволения, очевидно для предотвращения опасности заговора в их среде. Возникает мысль, что власть намеренно преувеличивала для себя исходящую от иерархии угрозу, чтобы не выпускать из своих рук узурпированное еще Петром I право на управление Церковью. Даже такой глубоко религиозный император как Николай II не смог преодолеть эту логику власти, которая заключалась в стремлении к установлению возможно более полного контроля надо всеми сторонами человеческой жизни. Разумеется, в такой ситуации религиозная сфера оказывалась одной из наиболее приоритетных, поскольку содержала в себе огромный потенциал для воздействия на человеческую личность.
Источники и литература
1. А.Р. Историческая переписка о судьбах Православной Церкви. М., 1912.
2. Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994.
3. Иванцов-Платонов А.М., прот. О русском церковном управлении. М., 1898.
4. Кузнецов Н. Д. Преобразования в Русской Церкви (Рассмотрение вопроса по официальным документам и в связи с потребностями жизни). М., 1906.
5. Львов А. Н. Князья церкви // Красный архив. 1930. № 2. С. 108-148.
6. Никанор (Бровкович), архиеп. Записки присутствующего в Святейшем Правительствующем Всероссийском Синоде // Русский Архив. 1906. № 7-12.
7. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. М., 2004. Т. 1-2.
8. Полунов А. Ю. К. П. Победоносцев, Святейший Синод и архиереи в 1881-1894 гг. // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1994. № 4. С. 22-33.
9. Серафим, иером. Первый Всероссийский съезд монашествующих 1909 года: Воспоминания участника. М., 1999.
10. Смолич И.К. История Русской Церкви (1700-1917). Кн. VIII. Ч. 1. М., 1996.
11. Филарет (Дроздов), митр. Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Т. 4. СПб., 1886.
