CC BY
18
г
\
ЕГЭ: ИДЕЯ И ОПЫТ
)
Ю. КУДРЯШОВ, профессор, первый проректор
Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова А. ГИЛЬДЕБРАНТ, руководитель Регионального центра оценки качества образования
Единый экзамен - это не только педагогический, но и крупномасштабный социальный эксперимент. Пока еще рано говорить, удался ли в масштабах всей страны, можно лишь утверждать, что в этом году в Архангельской области и в Поморском государственном университете он прошел нормально.
Напомним, что целью ЕГЭ является построение независимой системы оценки качества образования выпускников школ, которой могли бы доверять как педагоги, так и родители.
К экзамену изначально выражалось самое неоднозначное отношение, особенно в вузовской среде. И причины для этого были и остаются.
Начнем с того, что цена подготовительных вузовских курсов по каждому предмету, какправило, составляет «круглую» сумму. Проблема здесь даже не в том, что вуз дополнительно готовит за деньги по отдельным школьным предметам, а в том, что содержание школьных предметов часто подается по-местечко-вому. Предполагается, что единый экзамен должен с этим покончить.
Руководство одного местного вуза постоянно повторяет тезис о том, что ЕГЭ уничтожает плодотворную связь между вузом и его «базовыми» школами. Не признается, однако, что ЕГЭ никак этому не помешает. Если профессура действительно лучше готовит своих питомцев, они с большой степенью вероятности сдадут экзамен лучше выпускника обычной средней школы. Раз-
Единый государственный экзамен в Поморье
ве это может «оборвать плодотворную связь»? Не лукавство ли это?
Говорят, что ЕГЭ превращает репетиторство по поступлению в определенный вуз в подготовку по определенному предмету. Но здесь есть «особая деликатность»: ведь вузовские доценты и так готовят к экзамену по конкретному предмету в конкретный вуз, причем «с гарантией», которая, как правило, держится на связях в приемной комиссии. К тому же при традиционной («подконтрольной») форме проведения вступительных испытаний представители вуза «получают» значительно «больше», чем деньги, - возможность оказать услугу нужным людям, что высоко ценится и дорого стоит. ЕГЭ резко уменьшает шансы наращивания символического капитала.
Многих смущает качество контрольно-измерительных материалов, и их жалобы справедливы. Действительно, основные усилия инициаторов эксперимента пока были сосредоточены на организационной стороне дела, где удалось сделать многое. На наш взгляд, в 2003/04 учебном году придется обратить особое внимание на повышение качества КИМов.
Некоторые утверждают, что введение ЕГЭ ничего не дает в борьбе за качество общего образования. Мы так не считаем. С данными по результатам ЕГЭ мы, по крайней мере, избавляемся от «нарциссизма». Ни в коем случае некоторые неудовлетворительные результаты экзамена не следует считать
«катастрофой». Напротив, это и есть приближение к норме.
Можно ли будет в ближайшие годы сделать процедуру поступления в вузы абсолютно равной? Для детей - может быть. Для вузов - вряд ли. С одной стороны, по идеологии ЕГЭ, все должны быть равны. С другой стороны, встает вопрос о так называемых «элитарных вузах». Нам обещают определить некоторое количество «уникальных» «супер-вузов», которые будут иметь право на установление дополнительных вступительных испытаний (экзаменов, собеседований и т.д.). Количество таких вузов и объем «особых» прав будут определяться их лоббистской силой. Кому-то нужно такое разделение вузовского сообщества на «чистых» и «нечистых»?
После дебатов решение о проведении ЕГЭ в Архангельской области было принято.
Эксперимент пока развивается «экстенсивно» - приращением новых территорий и новых учебных предметов. Развивается с трудом, т.к. единственная предложенная технология ЕГЭ для России вряд ли приемлема. Дело в том, что в Архангельской области некоторые территории (Мезенский, Лешу-конский, Соловецкий районы) не участвовали в эксперименте в 2003 г. (и вряд ли будут участвовать в 2004 г.) по вполне понятным причинам - удаленность, труднодоступность. Вывезти всех детей из этих мест заблаговременно в особый пункт нереально. Таким образом, применяемая сегодня технология проведения экзамена не сможет быть полностью реализована на Севере. Министерство образования РФ, на наш взгляд, должно разработать особый вариант для этих регионов.
В декабре прошлого года глава администрации Архангельской области А.А. Ефремов принял решение от-
крыть Региональный центр оценки качества образования (РЦОКО) и, соответственно, Центр обработки информации ЕГЭ на базе Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Государственная экзаменационная комиссия также сделала наш вуз опорным. Практика показала, что решение было принято верное. Работавший многие годы в статусе педагогического учебного заведения, наш университет сохранил тесные и плодотворные связи со школами и системой управления общим образованием. Подготовка учительства, администраторов, родителей, школьников и общественности к ЕГЭ проходила при самом непосредственном участии работников университета. Предметные комиссии также в основном были созданы из наших преподавателей.
Для подготовки и проведения эксперимента Поморский госуниверситет провел специальные мероприятия: подобрал персонал, предоставил и подготовил помещения, обеспечил круглосуточное транспортное обслуживание при отправке и встрече уполномоченных ГЭК с экзаменационными материалами.
В период проведения экзаменов в центре было установлено постоянное дежурство трех десятков сотрудников, на которых выпало немало трудностей, к примеру, сканирование и обработка 30 тысяч бланков ответов по математике в течение 2 суток или 50-тысячное тиражирование 3-й части ответов на пробном экзамене по той же математике.
Считаем, что после этого экзамена, во многом благодаря настойчивости работников РЦОКО, федеральным Центром тестирования были исправлены все серьёзные ошибки в программном обеспечении, программный комплекс подвергся значительной доработке. Это позволило провести обработку
материалов всех остальных экзаменов точно и в срок. Качественная работа доказывается и тем, что ЦТ МО предложил нам апробировать принципиально новую программу шифрования отправляемых данных, которая будет применяться во всех регионах России. По уровню защищенности информации она сопоставима с той, что используется Федеральным агентством правительственной связи и информации.
Учтя все сложности и шероховатости при обработке бланков регистрации в некоторых пунктах первичной обработки информации во время пробного экзамена, местная государственная экзаменационная комиссия приняла решение об обработке всех бланков ЕГЭ на базе РЦОКО. При дальнейшей работе не было допущено ни одного нарушения или сбоя.
Особенностью участия нашего вуза стала организация весной на его базе пункта проведения экзамена. Это позволило воочию с первого же дня понять суть идеи изнутри. Полторы сотни преподавателей и сотрудников разного уровня, студенты и аспиранты увлеченно и ответственно играли в пробный экзамен, переживали за абитуриентов и выпускников бюджетного подготовительного отделения. Мы действовали точно так же, как и школы: накануне экзамена руководитель ППЭ принимал от ректора университета по акту все необходимые помещения; утром абитуриентов встречали «волонтеры» со специальными табличками, на которых был указан номер аудитории. Нам представлялось очень важным соблюсти абсолютно все процедурные моменты. Во-первых, для того чтобы оценить, насколько все продуманно и серьезно, во-вторых, чтобы показать всем вовлеченным в эксперимент, что университет - надежный партнер.
Количество абитуриентов, участвовавших во вступительных испытаниях
в форме и по материалам ЕГЭ в Архангельской области в летнюю сессию (в июле), составило 1574 человек, в том числе по математике - 688, по химии -120, по русскому языку - 1174, по географии - 138.
Немного? Да. Но здесь надо упомянуть о состоянии неопределенности при ожидании летней сессии: сколько абитуриентов придут сдавать ЕГЭ в вузы? Для примера: пропусков мы заказали почти 4 тысячи, а «егэшных» абитуриентов в области оказалось лишь чуть больше полутора тысяч. Но это стало ясно лишь за день до первого экзамена. Вывод очевиден: чем больше выпускников сдадут экзамен весной, тем меньше ненужной нервотрепки достанется организаторам летом.
По итогам ЕГЭ в «вузовскую волну» было подано в несколько раз больше апелляций, чем по итогам «школьной волны». Нам кажется, что объяснение лежит в плоскости психологии абитуриента. Мало кто, глядя на свою оценку, полученную в «школьную волну», смог реально понять, чего она стоит в вузе и какие шансы на поступление ему даёт. Летом ситуация совершено иная. Абитуриент может провести сравнение своей оценки и оценок своих товарищей, которые в данном случае выступают как конкуренты, и сделать неутешительные для себя выводы. После чего совершенно логично следует порыв улучшить свои шансы или хотя бы использовать возможность, которую предоставляет процедура подачи апелляций.
Особенно сложной оказалась ситуация с апелляциями в тех вузах и на тех специальностях, где применялся перевод оценок 100-балльной шкалы ЕГЭ в десятибалльную. Если на специальностях, на которые зачисление проводилось напрямую с использованием балла ЕГЭ, увеличение балла на единицу фактически не изменяло положения
абитуриента в рейтинге, а на специальностях, где применялся перевод в пятибалльную шкалу, приращение балла ЕГЭ на единицу почти никогда не изменяло итоговой оценки, то ситуация с переводом в десятибалльную шкалу была не столь однозначной. Шкала перевода оказалась настолько «тесной», что слишком многие абитуриенты, увидев свою оценку в итоговом протоколе ЕГЭ и внимательно присмотревшись к шкале перевода, осознали, что им для перехода на следующую ступеньку по десятибалльной шкале не хватает, как им кажется, самой малости. И они хватаются за апелляцию, как за спасательную соломинку.
Заметим, что наибольший процент технического брака (неправильное заполнение форм, нарушения процедуры и др.) был со стороны «ветеранов» и выпускников школ из районов, не принимавших участие в весенней сессии. Отсюда вывод: подготовку к участию в ЕГЭ нужно обязательно распространить на отдаленные школы и районы (даже если они не участвуют в эксперименте, этим должны заняться местные органы управления образованием и школы) и выпускников прошлых лет (это прерогатива системы профессионального образования).
Приступая к «вузовской волне», мы отчетливо понимали, что задержка в получении итоговых оценок стала ещё более критичной, чем это было в мае-июне. Школьники, которые теперь уже выступали в роли абитуриентов, с ещё большим напряжением ожидали результатов. Региональный центр обработки информации приложил все усилия к тому, чтобы КИМы обрабатывались в течение суток с момента окончания экзамена. Однако оставались сомнения в возможности ЦТ МО обработать наши результаты и вернуть в регион протоколы с оценками так же быстро. Но опасения не оправдались.
Обработка данных в июльскую сессию прошла в ЦТ в несколько раз быстрее, чем в мае-июне. Это объясняется тем, что во время обработки «школьной волны» для получения результата необходимо было провести «шкалирование», т.е. приведение «сырых» баллов к равномерной 100-балльной шкале. В июльскую же сессию для перевода применялась уже разработанная ранее шкала перевода, что и позволило Центру тестирования готовить протоколы ЕГЭ для региона уже через сутки после получения «сырых» данных из регионального центра.
Эксперимент оказался очень затратным мероприятием со всех точек зрения и для вуза. И деньги потрачены огромные, и людей измучили основательно, и бумаги извели массу, и нареканий от заведующих кафедрами и деканов оказалось немало, т.к. большая доля педколлектива отвлекалась на различного рода курсы и семинары по подготовке к ЕГЭ.
Нам показалось также, что в вузах и ссузах необходимо создавать особые структуры или определять отдельных работников приемных комиссий, которые бы постоянно вели данную тему, фиксировали абитуриентов, выдавали пропуска, работали с федеральной базой свидетельств, давали консультации, организовывали технологическую и психологическую подготовку к экзамену. Мы обратили внимание, что у коллег в соседних вузах и ссузах оказалось немало организационных проблем. Многие из них объяснялись тем, что ответственными или руководителями пунктов проведения были назначены лица, не обладавшие достаточными полномочиями и властными функциями (зав. кафедрой, зам. ответственного секретаря приемной комиссии и т.п.). Как нам показалось, с учетом достаточного контроля над проведением ЕГЭ со стороны уполномоченных ГЭК,
специалистов органов управления наукой и образованием, при финансовой и организационной самостоятельности вузов для оперативного решения многочисленных тактических проблем необходимо руководителями пунктов проведения экзамена назначать работников уровня не ниже заместителя ректора или директора филиала.
Обращаем внимание работников министерства, что в следующем году даты экзаменов необходимо внимательно соотносить с государственными и церковными праздниками, стараясь избегать столкновения личных и государственных интересов. Эксперты-математики до сих пор помнят живое участие в ЕГЭ о. Евгения Соколова, настоятеля домовой церкви университета, в канун светлого дня Пасхи. Он немало посодействовал установлению мягкой, спокойной атмосферы в коллективе экспертов.
Нужно сказать, что процедура зачисления в вуз оказалась неоправданно затянутой. Предварительно предполагалось, что ответственные за прием лица смогут закончить приемную страду максимум к 12 августа. Явно запаздывая с рассылкой сертификатов на места, министерство приняло решение разрешить зачисление по электронным протоколам экзаменов, а оригиналы сертификатов представлять в вуз до 31 августа! Формально абитуриент должен был подтвердить истинность своей оценки, доставив оригинал сертификата в приемную комиссию. Таким образом, к 1 сентября мы еще не могли окончательно сказать, кто конкретно останется в приказе на зачисление. Осталось совершенно неясным: как поступать комиссии в случае непредставления абитуриентами сертификатов? Исключать из списков? На каком основании?
Нам кажется, такого рода ситуации серьезным образом дискредитируют
идею ЕГЭ, доставляя всем массу неудобств. Значительное количество несвоевременно поступивших или неправильно заполненных свидетельств о результатах ЕГЭ снижает общественную оценку эксперимента, приводит к напряженности при определении абитуриентами своего выбора. Это еще один урок эксперимента, никаким образом не допустимый в штатном режиме.
Итак, в 2003 г. в учебные заведения высшего и среднего профессионального образования Архангельской области по результатам ЕГЭ было зачислено 2554 абитуриента, в том числе: в государственные вузы (с филиалами) - 1396 (в Архангельский государственный технический университет - 385, Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова - 966 чел.), в государственные ссузы - 978, в негосударственные вузы и ссузы - 150 чел.
Нас серьезно заинтересовали результаты вузовского этапа ЕГЭ. По всем предметам они отличались от результатов первого, школьного этапа. Так, по химии абитуриенты вузов получили в среднем 47 баллов (а выпускники школ - 49). По математике средний балл в вузе оказался выше, чем в школе (54 против 52), но в вузе замечена более сильная дифференциация -гораздо больше двоек и гораздо меньше сильных пятерок. Основная масса абитуриентов выполнила работы на 4 и 4 с минусом. Аналогична картина по русскому языку. Примечательны данные по географии: 46 баллов в школе, где география оказалась предметом по выбору, и 51 балл в вузе, куда пошли интересующиеся предметом.
Причинами относительно низкого качества сдачи ЕГЭ в вузах можно назвать: а) психологическую неподготовленность абитуриентов к экзамену в форме тестирования, б) более сложные, нежели на школьном этапе, задания в экзаменационных материалах
(это устойчивое мнение всех предметных комиссий), в) большая доля выпускников школ прошлых лет, успевших забыть изученное в стенах школы. По нашему мнению, все это урок различным подготовительным курсам и школам: нужно проводить специфическую подготовку к выполнению КИМов.
Еще три аргумента в пользу того, чтобы проводить ЕГЭ в весеннюю сессию:
1) в школе ребенок постоянно втянут в образовательный процесс, он живет в атмосфере учебного напряжения;
2) весной система управления общим образованием работает практически без сбоев по проведению эксперимента;
3) летом уменьшится нагрузка на приемные комиссии вузов (сократится количество экспертов, занятых аудиторий и пр.).
Завершается третий год эксперимента, и крайне необходим содержательный анализ результатов как федерального уровня, так и регионального. Именно этим заняты сейчас рабочие группы, составленные из педагогов общей и профессиональной школы области. Для начала им предстоит сделать необходимые выводы для математиков, филологов, химиков и географов, для преподавателей педагогических специальностей нашего вуза.
С осени в системе образования (общего и профессионального) Архангельской области разворачивается деятельность по подготовке действительно квалифицированных специалистов по приготовлению школьников к сдаче
ЕГЭ. Нам нужно создать систему оценки качества образования, в которой специалисты-профессионалы должны трудиться круглый год, а не только проводить разовое тотальное мероприятие, каким оказался нынешний ЕГЭ.
Параллельное существование старой системы выпускных/вступительных экзаменов невозможно. Любые альтернативы должны быть не менее объективными, иначе они сведут на нет все усилия по созданию более справедливой системы. Весьма полезным дополнением к ЕГЭ могла бы стать система предметных олимпиад - для выявления талантливых выпускников для всех вузов страны, не выделяя среди них узкий круг «льготных». Олимпиады дополняют ЕГЭ, который вынужден ориентироваться на абстрактный средний уровень выпускника/абитуриента.
Предварительный результат эксперимента - сам факт сдачи экзамена в нашем регионе. Осталось подсчитать расходы местного и федерального бюджетов, вузовских средств, и можно начать оценивать эффективность затрат. Но по-настоящему мы сможем это сделать, лишь поняв, как учатся нынешние первокурсники, а потом сравнить с новым набором 2004 года. Поскольку критерием правильности любой реформы и эксперимента является практика, интересно будет посмотреть, как себя проявит «поколение ЕГЭ» в процессе обучения и на первой сессии.
В заключение можно уверенно констатировать, что ЕГЭ оказался хорошо спланированной и неплохо реализуемой глобальной акцией в русле модернизации российского образования.
