CC BY
117
From the History of Naval Medicine in Russia (The Second Half of the Nineteenth Century)
Vladimir S. Sobolev
Sector of the History of the Academy of Sciences and research institutions, St. Petersburg branch of S.I. Vavilov Institute for the History of Science and Technology of the Russian Academy of Sciences,
St. Petersburg, Russia; vlad_history@mail.ru
By the end of the XIX century, infectious diseases continued to remain a serious problem of the public health services organization in the Russian Army. So, among total 271210 diseased persons, which number was registered in the Armed forces in 1899, 65 590 cases were infectious diseases (24.1 %). At that time the Navy fleet owing to the objective reasons was the most advanced branch of the armed forces in Russia. Accordingly, the public health services organization on fleet was standing at a higher position as compared to general state of things Army-wide.
By the end of the XIX century approximately 3.8 doctors accounted for 1000 persons of fleet's staff, whereas in the European part of the Russian Empire this number was, approximately, 0.1 doctors. The radical reforming of the fleet which was initiated in 1860s enabled to achieve significant improvement of condition of the naval medicine. This success became possible in many respects owing to vigorous activity of Charles Ottovich Rozenberger — the chief of medical service of the fleet. Charles Rozenberger is the graduate of Derpt University, close friend ofwell-known surgeon N.I. Pirogov, one of the active members of Pirogov's "Ferane" in Petersburg.
As a result of the reforms implemented on the fleet the number of infectious diseases reduced. So, in 1854—1856s 62 typhus patients accounted for each 1 000 persons, among which 19 persons died. After two decades, in 1876-1878 only ten cases of typhus as a result of which two persons died were registered on the fleet. Our report is prepared on a basis of a study of documents of the Russian State Archive of the Navy fleet. Many materials of great interest are stored in the archival fund No 34 "Fleet administration of doctor's general staff', where 2 328 cases for a period from 1827 till 1886 are stored.
We have studied the documents of this fund telling about fighting with infectious diseases on the fleet by:
— statistical data on this issue;
— elaboration and introduction of instructions and manuals for medical personnel;
— taking quarantine measures;
— organization of preventive measures and treatment of diseases (typhus, cholera, smallpox, malaria, etc.) The results of our research have enabled us to make a conclusion that the naval medicine at that time was the important component of public health services' system in Russia.
Keywords: history of medicine, naval medicine, reforming of the fleet, disease prevention, direct care organization, elaboration of instructions, quarantine measures, archival sources.
References
Vsepoddanneishii otchetpo Morskomu vedomstvu za 1861 god (1862) [The loyal report on navy for 1861], Saint-Petersburg: Tipografiia Morskogo ministerstva.
Otchet po morskomu vedomstvu za 1879—1883 gg. (1885) [Report on navy for 1879—1883], Saint-Petersburg: Tipografiia Morskogo ministerstva v Glavnom admiralteistve.
Vsepoddanneishii otchet po Morskomu vedomstvu za peivoe dvadtsatipiatiletie tsarstvovaniia gosudaria imperatora Aleksandra Nikolaevicha. 1855—1880gg. (1880) [The loyal report on navy for the first twenty-five years of the reign of the His Majesty the Emperor Alexander Nikolaevich], Saint-Petersburg: Tipografiia Morskogo ministerstva v Glavnom admiralteistve.
SamoilovV.O. (1997) Istoriia Rossiiskoi meditsiny [History of Russian medicine]. Moscow: Epidavr.
Е.Ф. Серова
— озеленитель посёлков в пустынной зоне
О. Б. Вахромеева
Кафедра истории народов стран СНГ, Институт истории, Санкт-Петербургский Государственный университет, Менделеевская линия, 5, 199034 Санкт-Петербург, Россия;
voxana2006@yandex.ru
Статья посвящена жизни и деятельности выпускницы Бестужевских курсов Елены Фёдоровны Серовой (1895—1971), специалиста в области гидрогеологии и геоботаники, внедрившей в мировую практику уникальные авторские методы мелиорации в условиях пустыни. Данная статья представляет собой первый обширный биографический материал о Серовой. Елена Фёдоровна обучалась на Петроградских Высших женских (Бестужевских) курсах (1915—1919), была ученицей профессоров А.Е. Ферсмана, H.A. Буша, К.Д. Глинки, Ф.Ю. Левинсон-Лессинга. В 1922 г. она в качестве сотрудницы Наркомзема участвовала в работе Урало-Эмбенской мелиоративной экспедиции (выполняла озеленение жилых посёлков нефтепромыслов). Перед ней была поставлена задача остановить наступление песков на жилые постройки, чтобы обеспечить нормальную работу промыслов путём насаждения садов, с которой она справилась. Серова отдала делу озеленения посёлков в пустынных районах СССР 30 лет своей жизни: решала проблему нехватки пресной воды, высаживала растения, культивировала почву. Уникальный опыт Е.Ф. Серовой по озеленению посёлков раскрывает малоисследованные страницы об участии геоботаников в индустриализации пустынных районов Туркменистана и Казахстана.
Ключевые слова: методы озеленения посёлков, пустынные районы, Доссор, Казахстан, Туркменистан.
В Среднеазиатском регионе работы по улучшению ландшафтов, созданию поливных плантаций на фоне разработки полезных ископаемых велись с давних времён. Во многом исполнители работ шли экспериментальным путём, играя роль первопроходцев, техников, исследователей и рабочих. Одним из таких первопроходцев была Е.Ф. Серова (1895-1971).
Елена Фёдоровна Серова родилась в 1895 г. под Воронежем в семье служащих. В 1915 г. поступила на физико-математический факультет Петроградских Высших женских (Бестужевских) курсов (ВЖК), где избрала своей специализацией геологию, поскольку к своим 20 годам уже имела научно-экспедиционный опыт: она несколько лет подряд участвовала в геологической, почвенной и ботанической экспедициях по естественно-историческому обследованию Воронежской земли1.
Её преподавателями на Бестужевских курсах были: профессор А.Е. Ферсман (1883—1945) по минералогии и кристаллографии, профессор Ф.Ю. Левинсон-Лес-синг (1861-1939) по петрографии, профессор H.A. Буш (1869-1941) по морфологии и систематике растений. Серова, наряду с бывшей бестужевкой Е.В. Ерёминой, ассистенткой Высших женских курсов, была в числе учениц профессора Константина Дмитриевича Глинки (1867—1927), учёного докучаевской школы, основателя
1 Инициатором исследования Воронцовки (слободы Воронежской губернии Павловского уезда, к северо-востоку от Павловска) в начале 1890-х гг. выступил профессор В.В. Докучаев (1846—1903). Елена Фёдоровна, увлечённая естественной историей родного края, в начале 1910-х гг. приняла участие в обследовании усадьбы графов Воронцовых, которая формировалась в XVIII в. на правом низменном берегу реки Осередь, на опушке Шипова леса.
русской школы почвенной минералогии, инициатора почвенных исследований, в том числе в Воронежской губернии для оценочно-статистического отдела Воронежской земской управы (Отчёт за 1914—1915, 1916). В 1919 г. Серова окончила женский университет по двум специальностям — гидрогеология и геоботаника, а также приобрела полевые навыки2.
В начале 1920-х гг. Елена Фёдоровна была внештатной сотрудницей Гидрочасти Наркомзема РСФСР, организованной в 1918 г. гидрогеологом Всеволодом Сергеевичем Ильиным (1888—1930), автором теории зональности грунтовых вод (1923) и участником экспертиз первых крупных объектов гидротехнического строительства в советской России. В этот период произошла её встреча с Сергеем Алексеевичем Никитиным (1898—1982), будущим доктором биологических наук, тогда ещё студентом-геоботани-ком физико-математического факультета МГУ, который принимал участие в работах по лесоустройству Шиповской дубравы Воронежской губернии.
В 1922 г. Серова и Никитин были зачислены в состав Урало-Эмбенской мелиоративной экспедиции Наркомзема. С.А. Никитин, до 1926 г. ещё студент МГУ, участвовал в работе экспедиции периодически, а в 1926—1929 гг. занимался геоботаническими исследованиями на территории Западного Казахстана в качестве сотрудника Института прикладной ботаники и новых культур. Позже он стал одним из авторов Инструкции по исследованию песков и карты растительности Казахстана, написал монографию под названием «Древесная и кустарниковая растительность пустынь СССР», положенную в основу его докторской диссертации.
Иначе сложилась судьба Елены Фёдоровны Серовой. Приглашённая для участия в работе Урало-Эмбенской мелиоративной экспедиции в качестве «озеленителя жилых посёлков нефтепромыслов», она осталась верна делу озеленения населённых пунктов в пустынных районах СССР, расположенных и в Казахстане, на северо-восточном побережье Каспийского моря, и в Кара-Бугазе Туркменской ССР, а также при строительстве Главного Туркменского канала. Более трёх десятков лет она боролась с наступлением песков, возделывала сады, рыла арыки, «тем самым давая надежду людям на то, что их дети вырастут среди зелени, а история небольших, но экономически важных населённых пунктов будет продолжена и в будущем»'.
Но минуло полвека, и имя хрупкой и вместе с тем волевой женщины — бестужевки Е.Ф. Серовой было забыто.
О Серовой в связи с озеленением поселков в пустынной зоне вспомнили лишь однажды (в 2014 г.), в обзорной статье «За восемь лет на озеленение Атырау4 потрачены миллиарды тенге»; причём в наскоро изложенных фактах её биографии были явные неточности.
В 1944-1945 гг. была проведена гигантская и уникальная работа по озеленению жилого городка нефтяников НПЗ, для чего специально пригласили опытного агронома Елену Серову с 20-летним стажем работы в Средней Азии, которая впоследствии вырастила целый сад в посёлке Доссор Макатского района Атырауской области (Надымов, 2014).
2 Архив Музея истории (МИ) СПбГУ. Ф. ВЖК. Картотека физико-математического факультета курсов: Е.Ф. Серова.
'Там же. Л. 1 об.
4 Атырау — современное название города Гурьев.
Спустя десятилетия опыт работы Е.Ф. Серовой по озеленению населенных пунктов в пустынных регионах приравнивается к уникальным знаниям. Следует восстановить жизненный путь женщины-первопроходца, которая не испугалась трудностей изнуряющей работы под палящим солнцем.
Урало-Эмбенский нефтяной район был освобождён от шведов и англичан (подчинивших открытый в 1911 г. промысел Эмбы Доссор собственным экономическим интересам) красноармейцами Туркестанского фронта под командованием М.В. Фрунзе в начале 1920 г. Серова писала в своих воспоминаниях:
Только при Советской власти, в 1920 г., они покинули промыслы. Когда я приехала (в сентябре 1922 г. — О.В.), об их пребывании напоминали две-три комфортабельные квартиры да фикусы в кадках с землёй, завезённые из Астрахани. И ни единого дерева, ни единой травинки! Иностранные инженеры отгородились в своих квартирах от пыли и жары безводной пустыни, а рабочие жили в бараках и тёмных полуземлянках. Жирная сажа устилала жёлтую землю чёрным покрывалом. Люди болели цингой, трахомой, туберкулёзом (1969, с. 61—62).
Эмбенский нефтеносной район имел огромное промысловое значение5. В 1914— 1918 гг. там работал крупный геолог Николай Николаевич Тихонович (1872—1952), который в 1915 г. выделил «вторичные» проявления нефти в юрских и меловых отложениях на месторождении Макат, отметил роль глинистых пластов как непроницаемых слоев для нефти и уверенно причислил отложения юрской системы к нефтеген-ной формации. В статье 1919 г. «Уральский нефтеносный район» H.H. Тихонович дал рекомендации по проведению поисковых работ на нефть и сделал следующий вывод: «Имеются все основания считать Уральский район имеющим серьёзное промышленное значение» (1919, с. 139).
В январе 1920 г. основатель советской нефтяной геологии, член коллегии Главного нефтяного комитета РСФСР Иван Михайлович Губкин (1871—1939) занялся организацией Урало-Эмбенской экспедиции. К работе в ней были привлечены лучшие инженеры-специалисты и нефтяники из Главконефти и других учреждений (Калита, 1965). Во главе мелиоративной части встал профессор Владимир Андреевич Дубянский (1877—1962), зарекомендовавший себя как основатель и первый директор Репетекской песчаной станции в Каракумах, созданной по поручению Русского Географического общества в 1912—1918 гг. В.А. Дубянский считался крупным исследователем среднеазиатских и казахстанских пустынь, поэтому 26-летняя Елена Фёдоровна в 1922 г. была полна уверенности в осуществлении никем ещё не выполнявшейся задачи — разбить парк и посадить сад в пустыне.
В августе 1922 г. члены Урало-Эмбенской мелиоративной экспедиции прибыли в Гурьев, где целый месяц проводили исследования почв и растительности по берегам реки Урал. После чего они выехали на единственный в то время нефтепромысел Доссор. Из Гурьева до Доссора — 100 км. Члены экспедиции преодолели солончаковую
5 Несмотря на открытие Эмбы в 1911 г., отечественным геологам 1920-х —середины 1930-хгг. принадлежала главная заслуга в обнаружении и разведке нефтяных месторождений Урало-Эмбенской провинции — Доссор, Макат, Байчупас, Косчагыл, Шубар-кудук, Жанажол, Кенкияк и многих других. Благодаря нефти Эмбенского нефтеносного района в северо-западном Казахстане в 1930-х гг. возник нефтеперерабатывающий завод в Орске. Добыча эмбенской нефти позволила СССР дождаться обнаружения и освоения ишимбайского нефтяного района Башкирии и «рождения второго Баку» в Поволжье.
пустыню на лошадях. В памяти Елены Фёдоровны сохранились две неизгладимые картины— во-первых, «закат солнца, напоминавший ёлочные огни в пустыне», и, во-вторых, «"лес" Доссора из нефтяных вышек, которые издалека были похожи на дубы и высокие тополя» (Серова, 1969, с. 61).
Чтобы защитить окраины промысла, где летом дул горячий юго-восточный ветер, профессор В.А. Дубянский посоветовал членам экспедиции начать озеленение в неглубоком овраге. Место было голое, без травы. Песчаная почва была выдута, лишь кое-где росли солянки.
Встретившись с администрацией Доссора и дав интервью корреспонденту газеты «Красный Урал», профессор уехал в Москву; за ним разъехались и другие участника! экспедиции. Серова осталась одна. Она знала, что ни газет, ни телеграмм не будет — море замёрзнет, и лишь в феврале будущего года, когда в Гурьев придут обозы, возившие в Астрахань рыбу, поступят первые письма.
Между тем Елена Фёдоровна принялась за работу по возделыванию оазиса в пустыне — ведь кто-то должен был осуществить обещанное жителям Доссора. «Красный Урал» рапортовал 7 октября 1922 г.:
Нельзя не отметить заботы администрации нефтепромыслов о рабочих и об улучшении их быта. Особые климатические условия Доссора требуют массу энергии и агрономических знаний, чтобы культивировать там хоть какие-нибудь растения. В этих целях администрацией нефтепромыслов приглашен через Наркомзем профессор Дубянский. С его приездом администрация надеется, что оживится работа на промыслах. Пески будут засажены соответствующими деревьями, растениями, будет практиковаться удобрение земли для посевов хлебных культур и пр. Это стремление администрации нефтепромыслов песчаную пустыню превратить в зеленый оазис нельзя не приветствовать (Калита, 1965, с. 141).
Большим препятствием к осуществлению поставленной задачи было отсутствие воды для полива и почвы, пригодной для произрастания деревьев. Специальной литературы по озеленению посёлков в пустынных районах в те времена не существовало, поэтому зимние месяцы Е.Ф. Серова посвятила подготовке к первой весенней посадке (вела наблюдение над природой, изучала край, людей и казахский язык). Так, Елене Фёдоровне удалось выяснить, что с марта 1920 г. по постановлению Гурьевского объединённого фабрично-заводского комитета «Об организации производственной коммуны по совместной обработке огородов» на нефтепромыслах велась коллективная обработка огородов, в которой принимали добровольное участие все желающие из рабочих и служащих (Калита, 1965). В первые годы огородничество было нерентабельным предприятием с финансовой точки зрения, но именно оно позволило улучшить питание работников промысла, а Серову познакомило с практическим способом возделывания огородных культур на песчаных почвах, богатых солью. Под огородные культуры использовался выдутый ветром песок, который уносился в сторону посёлка и грудами скапливался у стен домиков, занося их по окна (Серова, 1969).
В геологическом отношении Урало-Эмбенский район и в частности Доссор-ское нефтяное месторождение имели свои особенности. Во-первых, Доссор состоял из отдельных нефтеносных куполов (закрытого типа), разбитых сбросами6 (Губкин, 1975).
6 Соляные купола представляют собой антиклинальную складку, ядром которой является соляной массив; в зависимости от выхода или не выхода на поверхность различают открытые
Во-вторых, помимо нефти, там велась добыча и газа (последний относился к бедным). В-третьих, нефть залегала в песчаных пластах, подчинённых Средней Угре и Верхней Перми (наиболее важными считались пески III и IV горизонтов), обогащённых водой и солью (Брод, 1953). Впервые такая парагенетическая связь нефти и соли была обнаружена в 1901 г. и описана на примере Спиндлтопа (Губкин, 1975).
По авторитетному мнению геолога М.И. Губкина, соль Доссора, испытывая давление вышележащих толщ, мощностью 1700—2300 м (осадочные отложения от Верхней Перми до Кайнозоя), до 370 кг/см2, вытекала в своде купола, образуя подобие соляного глетчера7 (Губкин, 1975). Доссорское поднятие было разделено двумя грабенами8 (южным и восточным). Именно на восточном соляном полукуполе Е.Ф. Серовой предстояло вырастить доссорский сад.
Вода из нефтяных скважин была не пригодна для полива зелёных насаждений, так как она была солёной. Это подтвердили многочисленные пробы, сделанные Е.Ф. Серовой.
Первые годы существования промысла пресную воду возили из степных колодцев9 за 30-45 км от Доссора (Калита, 1965). По мере истощения пресной воды колодец начинал давать солёную воду; его оставляли и переходили к другому. Полведра считалось нормой воды в день на человека (Серова, 1969).
В первой половине 1920-х гг. сезонный способ водоснабжения в Эмбенской пустыне считался основным: зимой от одного до полутора километров от промысла ставились заградительные щиты, благодаря которым во время снежных буранов образовывались снежные сугробы; затем снег перевозили в глубокие ямы-ледники, которые были обложены досками; с наступлением лета по мере таяния снега вода стекала в специальные чаны на дне ледников, а оттуда её выкачивали насосами и развозили по квартирам. Зимние запасы питьевой воды заканчивались быстро, и снова караваны верблюдов, навьюченные бочками, тянулись к пустынным колодцам (Серова, 1969). Вода для технических нужд поступала уже опреснённая по нефтепроводу с Каспийского моря, но на неё было сложно рассчитывать в деле озеленения.
Другим препятствием для озеленения Доссора была особенность местной почвы. Под верхним супесчаным слоем, 10—15 см, находился более 50-сантиметровый слой плотного глинистого столбчатого солонца, который корни деревьев были неспособны преодолеть. В сухом виде, по воспоминаниям Е.Ф. Серовой, «солонец не поддавался не только лопате, даже при сильном ударе ломом, оставалось лишь несколько сантиметровое отверстие» (1969, с. 63). Освоение засоленных почв — длительный процесс, поэтому в первую очередь Елена Фёдоровна зимой 1922—1923 г. приступила к почвенно-ботаническим исследованиям.
Для Доссорскогорайона Казахстана характерны солонцовые бурые почвы. Они отличаются плохими физическими свойствами: быстро разрушающейся структурой, низкой пористостью и водопроницаемостью; во влажном состоянии — большой липкостью, сильным набуханием; в сухом виде — большой твёрдостью и трещиноватостью
и закрытые типы куполов. Сбросы — разломы, по которым опускаются блоки земной коры
(Косыгин, 1960).
7 Глетчер — ледник.
8 Грабены — опущенные участки земной коры, отделённые сбросами; образуются как вследствие активного опускания блока земной коры, так и в результате поднятия смежных участков (Косыгин, 1960).
9Ашикудук, Блеули, Шенгелди.
(Горшенин, 1958). Такие почвы трудно обрабатывать. Они нуждались в коренном улучшении физических, физико-химических и биологических свойств.
Серова пришла к выводу, что земледелие в условиях твёрдого глинистого столбчатого солонца возможно лишь при мелиорации, однако, ни способ гипсования, ни элементарное глубокое рыхление (до 40 см) — ей были не под силу. Елена Фёдоровна использовала единственно доступный ей метод — землевание, заключавшийся в нанесении на поверхность солонца слоя земли, взятого из гумусного горизонта10. Все работы приходилось осуществлять вручную, без какой бы то ни было техники11.
Отсортированный ветром песок был исследован Еленой Фёдоровной на предмет возможности питания отдельных древесных пород растворимыми солями. Среди «благоприятных водных свойств песка» она указала рыхлость, т. к. он был легко проницаем для атмосферных осадков, а в силу слабой капиллярности влага с его поверхности испарялась мало. Кроме того, Елена Фёдоровна справедливо полагала, что молодые деревья в рыхлом песке легко могут развить свою корневую систему (Серова, 1969). Таким образом, ею был разработан и впервые применён новый способ мелиорации солонцов (Вахромеева, 2014).
Спустя пару десятилетий в таких же условиях после проведения промывок с целью избавления от засоленности грунта был использован молотый мел или дефекат сахарных заводов (совместно с навозом и физиологически кислыми азотными удобрениями), затем высевались солеустойчивые культуры (донник, пырей бескорневищный и сизый), после чего оптимизировались нормы полива, осуществлялось поддержание уровня грунтовых вод на глубине ниже критической, чтобы предотвратить вторичное засоление (Гаркуша, 1962). В СССР мелиорацию солончаков проводили только в тех случаях, если это было экономически обосновано. У Елены Фёдоровны не было иного выхода, как идти опытным путём.
Разрешив проблему водоснабжения и создав специальный искусственный песчаный грунт для доссорского сада, предстояло выбрать особые породы деревьев и кустарников, которые могли расти в сложных условиях пустыни. Выбор пал как на местные культуры Казахстана (лох, чингиль, тамариск, джузгун, шелюгу), так и экспериментальные (акацию, гледичию, аморфу). Все они — ксерофиты, растения сухих местообитаний, переносящие засоление.
Лох узколистный (Elaeagnus angustifoiia) был выбран Серовой в качестве высокоустойчивого растения к заморозкам, солнцу, сильному суховею и засоленным почвам; при засыпании песком ствола он образовывал обильные придаточные корни; кроме того, находясь близко к источнику загрязнений (доссорским нефтяным и газовым месторождениям), не обнаруживал никаких повреждений; в солонцовой почве, без обрезки, за пять лет вырастал на высоту до четырёх метров. Двухметровый колючий кустарник чингиль (Halimodendron) из семейства бобовых, высаженный как декоративное растение, был также соле- и засухоустойчивый. Малотребовательна к почве, морозостойка и светолюбива была и белая ива (Salix alba), крупное дерево до 20—25 метров высотой, с мощным стволом, покрытым трещиноватой, серой корой (часто использовалась для быстрого озеленения парков и дорог). Казахстан — природный регион
10 Архив МИ СПбГУ. Ф. ВЖК (Московское бюро). Протоколы заседаний Московского бюро ВЖК. Протокол № 98 за 1965 г. Л. 2 об.
11 В современных условиях эту работу выполняют скреперы — землеройно-транспортные машины, предназначенные для горизонтального копания грунта.
обитания тамарикса (Tamarix); нежного, на вид воздушного декоративного растения, прекрасно переносящего суровые условия местного климата (холодные, малоснежные зимы с сильными ветрами и палящий летний зной, без дождей); что возможно благодаря редуцированным листьям, которые покрыты сизым налётом, чтобы летом испарять меньшее количество влаги.
К листопадным деревьям относится и песчаная акация (Ammodeitdron)\ её от полуметра до восьми метров побеги, унизанные фиолетовыми цветками, источали нежнейший нектар, на которые слетались пчёлы. Она была высажена в качестве зарослей у границ посёлка Доссор, «на стыке песков и оазисов». Аморфа и гледичия считались крайне малотребовательными к влаге. Аморфа (ЛтогрИа) — полутора-двухметровый декоративный кустарник семейства бобовых, во время цветения в мае-июне также привлекал пчёл в доссорский парк. Гледичия (Gleditsia) — декоративное растение, было высажено в виде живой изгороди с целью защититься от песка; прямоствольное дерево из семейства цезальпиниевых до 40 метров в высоту, а в первые пять лет достигавшее трёх метров. Джузгун — пустынный кустарник, малотребовательный к влаге. В Доссоре был высажен джузгун древовидный (CaUigonum arborescens) из песков Каракум12.
Названные растения были листопадными, участвовали в образовании перегноя, который в свою очередь способствовал появлению травяного покрытия. Так впервые происходило фитомелиорирование почвы в пустыне.
Однолетние саженцы растений были получены Е.Ф. Серовой из Астраханской губернии.
Весной 1923 г. члены Урало-Эмбенской мелиоративной экспедиции вновь собрались в Доссоре и приступили к закладке сада-парка, питомника и «школки» саженцев. Участок для доссорского парка по совету Елены Фёдоровны выбрали на новом месте, с учётом увлажнения посадок талой и ливневой водой. Профессор В.А. Дубянский одобрил выбор участка на склоне одного из пологих холмов посёлка. Серова вспоминала, что для растений были вырыты канавы глубиной и шириной 70 см, а на склоне — большие глубокие ямы для сбора дождевой волы. Канавы располагались по горизонтали для образования аллей, идущих в поперечном склону направлении; что было важно для равномерного увлажнения посадок снеговыми и дождевыми водами.
При подготовке канав для посадок верхний слой, как более песчаный, и менее засоленный (если он не был выдут ветром), снимали, чтобы затем обратно ссыпать его на дно. Столбчатый солонец, разбиваемый ломами, выбрасывался из канав. Его вывозили на тачках на нижнюю границу посадок для образования вала, назначение которого было задержать возможно больше дождевой воды в саду. Затем канавы заполнялись рыхлым песком, который брался у домов и заборов в посёлке ... Это была медленная и трудоёмкая работа при полном отсутствии в то время какой-либо механизации (Серова, 1969, с. 64).
Растения высаживали густо, чтобы происходило быстрое смыкание крон, образуя защиту от суховеев, господствовавших весной и летом. Лишние растения всегда можно было перенести на новые места". К местам посадок были проведены обводнительные канавки, чтобы при их помощи можно было собрать талую воду.
12 Архив МИ СПбГУ. Ф. ВЖК (Московское бюро). Протоколы заседаний Московского бюро ВЖК. Протокол № 98 за 1965 г. Л. 3 об.
13Там же. Л. 4.
Елена Фёдоровна уточняла, что за весну 1923 г. было высажено более 30 тысяч астраханских саженцев деревьев и кустарников (Серова, 1969). Но из них к началу лета принялась только одна четвёртая часть. Остальные погибли от засухи, хотя уход за посадками заключался в постоянном поливе и рыхлении почвы. Пресную воду использовали в минимальном количестве — четверть ведра на одно растение; её заливали в специальные углубления и засыпали песком, чтобы избежать испарения, суховея и вредителей — в отсутствии заборов яркая свежая зелень привлекала коз и верблюдов, которые приходили полакомиться ею. Саженцы к осени 1923 г. достигли полуметрового размера14.
По наблюдению Серовой, главным недостатком доссорского сада было отсутствие искусственного орошения. Летние месяцы второго экспедиционного года мелиораторы посвятили поиску пресной воды, которой бы хватило для достаточного и регулярного полива посадок. Учёные провели обследование хорошо промытой лощины в полутора километрах от Доссора. Это была вершина глубокой длинной впадины с пологими берегами (характерными для пустынь Казахстана), ровным, сильно заселённым (толщина корки доходила до десяти сантиметров) дном, полностью лишённые растительности. Весенние талые воды испарились, образовав солончаки с характерным рисунком (Афанасьева и др., 1979). Изучив соры15, члены экспедиции под руководством профессора В.А. Дубянского разработали и осуществили проект по сооружению плотины, насосной станции и водопровода. Под резервуары использовали бывшие железные нефтяные хранилища, куда собиралась вода во время таяния снега и после ливней. Воду из больших резервуаров доставляли в молодой парк (Серова, 1969).
Серова (1969, с. 65) писала в своих воспоминаниях: «К концу второго года деревца достигли 1 м. Площадь парка увеличилась с 1 до 2 га. Впервые зацвели некоторые кустарники, издавая приятный медовый запах, столь необычный для пустыни Доссора». Невысокие растеньица, не дававшие ни тени, ни защиты от ветра, предоставили повод к ироничному отношению со стороны большинства жителей и администрации: многие говорили открыто, что это затея, которая ни к чему не приведёт. Елена Фёдоровна стойко переносила и насмешки, и горькие неудачи. Она не опустила рук и продолжала работу даже в тот период, когда В.А. Дубянский оставил её в 1924 г. без поддержки, т. к. был задействован в работе фитомелиоративного подотдела Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур16.
Перелом в отношении населения Доссора к парковым посадкам произошёл, когда саду был уже пятый год. Впервые в жизни жители посёлка смогли отдохнуть в саду 1 мая 1928 г. Они гуляли по стройным аллеям; деревья местами достигали нескольких метров; кропи их смыкались; и до конца мая месяца посадки были покрыты цветами, разносившими аромат по окружающей пустыне на несколько километров. После зацвели кустарники и в садах стали появляться соловьи, которых до того момента 11 и кто из жителей не видел и не слышал. Дети, постоянно жившие на промысле, не имевшие понятия о «дереве», «листьях», «реке» или «озере», проводили в парке все дни, купались в водосборных бассейнах и играли в тени деревьев. Взрослое население посёлка
14Там же. Л. 4 об.
15 Соры (по-казахски) или шоры (по-туркменски) — разновидности солончаков, относящихся к непочвенным образованиям, возникшим в результате высыхания вод солёного озера.
16 Архив МИ СПбГУ. Ф. ВЖК (Московское бюро). Протоколы заседаний Московского бюро ВЖК. Протокол № 98 за 1965 г. Л. 5.
также с большим удовольствием посвящало своё свободное время доссорскому парку, где было открыто летнее кино, устроена танцевальная площадка и даже душ, вода из которого стекала на полив деревьев (Серова, 1969).
На шестой год жизни деревья в наиболее увлажнённых местах достигали пяти метров. Полностью изменился состав травяного покрова сада. Благодаря обильно падавшей листве и постоянной влаге вместо жёлтого песка в канавках из светло-бурого суглинка в междурядьях к 1928—1929 гг. начала образовываться серовато-чёрная рыхлая почва, богатая перегноем. Солянки изредка встречались в саду; почти вся поверхность почвы под деревьями покрылась злаками; образовался густой травяной покров из пырея высотой до 70 см. Летом 1929 г. впервые в жизни в доссорском парке косили траву; и на дорожках стояли душистые стожки сена (Серова, 1969).
Воодушевлённая примером того, какое большое значение получают научные исследования в результате их осуществления на практике, Елена Фёдоровна предложила высаживать деревья и кустарники на разных участках промысла, а также у домов нефтедобытчиков. Ежегодно по отработанной методике высаживались десятки тысяч саженцев, причём часть из них получали уже из собственного доссорского питомника.
В 1925 г. был впервые проведён эксперимент по высаживанию в защищённое место цветов. Но горячие ветры с песчаными бурями были к ним беспощадны. Спаслись лишь немногие, и то ценой обильного полива и неустанного ухода со стороны Елены Фёдоровны17.
В виде опыта, который дал неожиданно хороший результат, в парке был устроен огород. Высевались всевозможные овощные культуры, но лучше всего развивались огурцы и томаты, дававшие вкусные и крушило плоды. Но огородничество не имело больших перспектив в посёлке вне парковой зоны, так как овощные культуры требовали больше воды, чем цветы (Серова, 1969).
В 1932 г. профессор В.А. Дубянский, отметив успешный опыт Е.Ф. Серовой в озеленении пустыни, пригласил её для возведения зелёных насаждений в новом городе Кара-Бугаз в качестве сотрудника Института Пустынь Академии наук Туркменской ССР, учёным секретарём которого он состоял в 1931—1933 гг.18
В тот год Кара-Бугаз был на слуху и в мыслях многих советских граждан, так как из печати вышла одноимённая повесть К.Г. Паустовского, в 1931 г. посетившего Каспий (Мантрова, 2010). Елена Фёдоровна согласилась поехать туда в качестве
Серова Е.Ф. 1922 г. Из книги: Бестужевки в рядах строителей социализма. М.: Мысль, 1969. Elena F. Serova 1922. From the book: Bestuzhevki in the ranks of the builders of socialism. Moscow: Thought, 1969.
17Там же. JI. 5 об.
18Там же. Л. 6.
эксперта и временного сотрудника, потому что на Эмбе шло строительство водопровода от реки Урал вглубь пустыни, да и подраставший сад уже не требовал её постоянного присутствия.
В 1933 г. Е.Ф. Серова приняла участие в научной конференции, посвящённой изучению производительных сил Туркменской ССР, проходившей в Ленинграде; её рекомендации имели важное народно-хозяйственное и культурно-историческое значение. Но Елену Фёдоровну тянуло к «родным пенатам, в доссорский парк», куда она и вернулась в 1934 г.
Тогда же главным геологом треста «Эмбанефть» был назначен Илья Григорьевич Пермяков (1901—1982). По его инициативе на Эмбе были организованы поиск и разведка нефти сбоку соляных штоков, что привело к открытию залежей нефти этого типа в Южном Искине, Восточном Байчунасе, Кульсарах. В 1934 г. им были подсчитаны перспективные запасы нефти по Урало-Эмбенскому району. Результаты данного расчёта послужили обоснованием постройки нефтепровода Гурьев — Орск и железной дороги Гурьев — Кандагач.
В регионе бурно развивалась нефтяная промышленность, открывались новые месторождения нефти. С этим было связано долгожданное строительство 400 км водопровода — стальной трубы, по которой в пустыню текла пресная уральская вода. «Пустыня оживала», — написала Серова (1969, с. 68) в своих воспоминаниях.
К моменту возвращения Елены Фёдоровны в Доссор садовники, оставленные ухаживать за парком, не справились с поливом, и посадки частью засохли, частью были на грани гибели. Она принялась за реконструкцию и расширение парка. Пришлось вырубить засохшие деревья и кустарники, новая поросль, благодаря обильному поливу, вскоре пошла в рост. Были сделаны новые посадки, причём первый успешный опыт озеленения позволил впервые сажать в пустыне яблони, абрикосы, выращивать виноград. Цветоводство, как излюбленное занятие Серовой, также увенчалось успехом. Жители Доссора познакомились с удивительными растениями: циноморием джунгар-ским (Cynomorium songaricum), росшим на засоленных, глинистых и щебнистых почвах, паразитировавшим на корнях многолетних солянок и тамариксов; тюльпаном Бема (Tulipa behmiana), высотой 15—40 см, произраставшим на песчаных и каменисто-пес-чаных почвах; барбарисом илийским (Berber isiliensis), редким растением, обладавшим высокой солеустойчивостью19.
Новой задачей, с которой исследователь-озеленитель Серова не менее удачно справилась, было устройство огородов и бахчи. Осенью на площади в шесть га были перемешаны и оставлены до весны несколько тысяч возов песка и навоза. Ранней весной, когда смесь была ещё влажная, её вспахали; это потребовало больших усилий, так как приходилось задевать твёрдый слой солонца. Урожай 1935 г. выдался небывалым, особенно удались дыни, тыквы и арбузы (Серова, 1969). Во второй половине 1930-х гг. она добилась того, чтобы каждый житель посёлка сажал перед своим домом деревья, цветы и овощи, за что её почтительно назвали «агрономом».
За успехи по озеленению пустынных поселков она была утверждена участницей Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. ВСХВ 1930—1941 гг. представляла собой целый выставочный город площадью в 136 га, на которой было размещено 250 всевозможных строений, каскад прудов, парки, опытные участки. Елена Фёдоровна принимала участие в организации и работе павильона № 13 (Павильон Узбекской
19Там же. 6 об.
ССР)20. В 1940 г. выставка была открыта пять месяцев, её посетителями стали четыре с половиной миллиона человек. В 1941 г. она была '5а крыта 1 июля, вскоре после начала Великой Отечественной войны.
Войну Елена Фёдоровна встретила в своём парке. Мирная жизнь была нарушена, она перешла на работу в Гурьев, в отдел рабочего снабжения, где занималась огородами, которые в то время приобрели особое значение (Серова, 1969). На промыслах оставались садовники; когда они уходили на фронт, их места занимали жёны. Серова писала, что среди них появились настоящие энтузиасты своего дела, которые как беспрекословно выполняли её указания, так и не боялись проявлять собственную инициативу21.
Весной 1944 г. в самом устье Урала (в казахстанском Гурьеве) силами архитекторов и строителей Главного управления аэродромного строительства Наркомата внутренних дел СССР при нефтеперерабатывающем заводе был выстроен «Белый город», жилой комплекс из двухэтажных кирпичных домов, облицованных белыми гипсоблоками. Район имел развитую инфраструктуру, чтобы полностью обеспечить жизнедеятельность городка и его жителей. Между улицами, вокруг домов зеленели садово-огородные участки заводчан. Весь жилой комплекс опоясывали парковая зона и река Урал, придавая неповторимую красоту и уют этому уникальному по своей композиции и благоустройству району. Его называли маленькой Швейцарией — райским уголком.
Генеральный план жилого массива и прилегающей к нему садово-парковой зоны разработал уроженец Ельца, тогда ещё молодой талантливый архитектор Александр Васильевич Арефьев (1912—?), будущий лауреат Сталинской премии, главный архитектор города-героя Севастополя и Сочи. На бумаге жилые дома были защищены от пыльных бурь, резко-континентального климата Западного Казахстана живой изгородью (Васильковский, Арефьев, 1948). Реализовать проект Арефьев пригласил Серову, известную как прораб-озеленитель и специалист по борьбе с солончаками. Исследовав почву, на которой росла лишь верблюжья колючка, Елена Фёдоровна предложила новую технологию озеленения — отделить высоким валом разливающийся по весне Урал от предполагаемой парковой зоны и по мере опреснения почвы водами реки по периметру вала в виде подковы высаживать деревья (вяз, карагач, тополь, клён, тут, лох). Она вспоминала: «30 апреля 1944 г. сотни строителей посёлка вышли на работу и высадили 35 тысяч саженцев (всю работу провели за четыре часа!)». Далее высаживали сирень, акацию, смородину и цветы — розы, астры, васильки и ромашки. Первый полив был устроен 1 мая со старой насосной станции: вода подавалась в вал, а оттуда по специальным канавкам достигала растений. За первое лето саженцы поднялись на полтора метра; затем пережили суровую зиму. Весной 1945 г. в парке дополнительно высадили 50 тысяч саженцев, устроили заводскую теплицу и цветочную оранжерею22. В пустыне в мае 1945 г. стараниями Елены Фёдоровны зацвёл ещё один сад.
В 1982 г. за архитектурно-строительное решение первостройцев и их последователей заводской район получил статус исторического памятника республиканского значения и был занесён в Красную Книгу. Серова этого уже не узнала; она умерла в 1971 г. в Москве.
20Там же. JI. 7.
21 Там же. JI. 7 об.
22Там же.
В 1945 г. Елену Федоровну пригласили в столицу, чему поспособствовали её бывшие коллеги и друзья, считавшие, «что сады в пустыне смогут расти и без её непосредственного участия»2'.
Елена Фёдоровна посвятила делу озеленения посёлков нефтяников под Москвой (в Измайлове, Перово и на станции Жерезнодорожной) шесть лет своей жизни. Она писала:
Москва росла, в основном за счёт пригородных посёлков. Бывшие посёлки связывались со старой Москвой новыми улицами и проспектами. Было пущено движение транспорта. Как правило, между полосами движения создавались широкие бульвары. Рядом с новыми станциями метро планировались скверы. Строились двух- и трёхэтажные сталинские дома, рядом с которыми также проводилась высадка деревьев и кустарников. Но мне было всё как-то скучно, наверное от того, что здесь всё росло без всяких усилий с моей стороны24.
Серова уже не могла жить без пустыни!
В 1952 г. в 57-летнем возрасте она получила приглашение принять участие в строительстве Главного Туркменского канала, мыслившегося как составная часть водного пути из Средней Азии в Европу, от низовьев Амударьи до Каспийского моря (Жолдасов, 2003). Без промедления согласившись, Елена Фёдоровна выехала в Нукус, где приступила к работе в условиях 40-градусной жары (как и тридцать лет назад), трудясь бок о бок с казахами и каракалпаками (Серова, 1969). На момент её прибытия уже была проделана трудная большая подготовительная работа: открыта железная дорога Чарджоу — Ходжейли (второй железнодорожный путь из Средней Азии в Россию), создана необходимая для строительства канала производственно-техническая база, были построены два отрезка канала (обводный и соединительный) (Жолдасов, 2003).
На строительстве канала использовался труд заключённых и местных жителей. На 1 января 1953 г. на стройке насчитывалось 7268 свободных граждан и около десяти тыс. заключённых. В частности в лаготделении № 5, который располагался в 11укусе, большая часть содержавшихся в заключении людей, была осуждена по статье «за хищение государственного имущества» (Жолдасов, 2003). Елена Фёдоровна, будучи ответственной за насаждение деревьев, не могла позволить людям, рывшим бесчисленное множество больших и малых арыков, умереть с голода, поэтому всячески способствовала заведению подсобных хозяйств, выращиванию зерновых, овощей и бахчевых культур25. «Великая стройка» была приостановлена со смертью Сталина, а затем и вовсе прекращена. В конце 1953 г. Серова вернулась в Москву, где проработала ещё три года до выхода на пенсию.
Осенью 1959 г. Елена Фёдоровна посетила Доссор. Разлука с Эмбенской пустыней, длившаяся 15 лет, как и бередившие её душу вопросы: «Что стало с моими садами?», «Живы ли они?» «Как себя ведут?», — прекратились в тот миг, когда она осенним тихим пасмурным утром вошла в доссорский лес. «Почва была устлана опадающими осенними листьями разных оттенков,— вспоминала она, — В парке перелетали с дерева на дерево
2'Там же. Л. 8.
24Там же. Л. 8-8 об.
25Там же. Л. 8.
и щебетали тысячи различных птиц. Было время перелёта их на юг. По дорожкам в это безлюдное утро бегали крупные дикие голуби и кулики» (Серова, 1969, с. 70).
Литература
Афанасьева Т.В., Василенко В.И., Терешина Т.В., Шеремет Б.В. Почвы СССР / отв. ред. Г.В. Добровольский. М.: Мысль, 1979. 380 с.
Брод И.О. Основы геологии нефти и газа. М.: МГУ, 1953. 338 с.
Васильковский C.B., Арефьев A.B. Гурьевский жилой городок (Архитектура городов СССР). М.: Изд-во Академии Архитектуры СССР, 1948. 40 с.
Вахромеева О.Б. Профессиональная деятельность выпускниц Бестужевских курсов // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2014. № 11. С. 86—88.
Гаркуша И.Ф. Почвоведение. М.: Изд-во сельскохозяйственной литературы, журналов и плакатов, 1962. 448 с.
Горшенин К. П. Почвоведение. М.: Государственное изд-во сельскохозяйственной литературы, 1958. 239 с.
Губкин И.М. Учение о нефти, 3-е изд. / под ред. М.И. Варенцова, A.A. Трофимук. М.: Наука, 1975. 385 с.
Жолдасов A.A. Главный Туркменский канал: уроки великой стройки // Вестник Евразии. 2003. № 1. С. 176-190.
Калита Н.П. Социалистическое становление нефтяной Эмбы (сборник документов и материалов) /подред. П.М. Пахмурного, К.Е. Темиргалиева, JI.E. Фаина. Алма-Ата: Изд-во «Казахстан», 1965. 395 с.
Косыгин Ю.А. Типы соляных структур платформенных геосинклинальных областей / Труды Геологического института АН СССР. Вып. 29. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 92 с.
Мантрова С.А. Сила разума, бросившая вызов природе. Проблема взаимоотношений человека и природы в повести «Кара-Бугаз» К.Г. Паустовского // Вестник Тамбовского университета. Сер.: Гуманитарные науки. 2010. Т. 89. Вып. 9. С. 110—117.
Надымов А. За восемь лет на озеленение Атырау потрачены миллиарды тенге // Закон. 15 декабря 2014. Режим доступа: http://www.zakon.kz/4675365-za-vosem-let-na-ozelenenie-atyrau. html (дата обращения — 10.09.2016).
Отчёт Комитета Общества для доставления средств Высшим женским курсам за 1914— 1915 г. Пг.: Тип. А.Э. Коллинс, 1916. 215 с.
Серова Е. Ф. Тридцать лет работы в пустыне // Бестужевки в рядах строителей социализма. М.: Мысль, 1969. С. 61-72.
Тихонович H.H. Уральский нефтеносный район // Естественные производительные силы России. Т. 4. Вып. 22. Нефть и озокерит. Пг.: Геологический Комитет, 1919. С. 100—139.
Elena F. Serova — Desert Greener
OksanaB. Vakhromeeva
Department of the History of the Peoples of the World of the Peoples of CIS countries, Institute of History, St. Petersburg State University, Mendeleevskaya line, 5, 199034 St. Petersburg, 199034, Russia; voxana2006@yandex.ru
The article is devoted to the life and work of the graduate of Bestuzhev Courses Elena P. Serova (1895-1971), a specialist in the field of Hydrogeology and Geobotany, who was one of the first in the world to introduce the unique authorship reclamation methods in a waterless desert. This article represents the first extensive biographical study about Serova. She studied at the Petrograd University for Women (Bestuzhev Courses) (1915-1919), studiedatthe Paculty of Mathematics and Physics; in the highschoolshe attended the lectures of professors A.E. Persman, N.A. Bush, K.D. Glinka and F.Y. Tevinson-Tessing. She took an active part in the geological, soil, botanical expeditions for the natural and historical survey of the Voronezh land. In 1922, as an employee of the People's Commissariat, she participated in the Ural and Emba reclamation expedition and performed landscaping the residential settlements oilfields. In the desert, in the absence of ground soil and so any green plants, the first oil companies continue to work despite being sick with scurvy, trachoma, tuberculosis. So the 26-year-old planter-woman was tasked to stop the advance of sand on residential buildings to ensure the normal operation of industries by planting gardens. She performed this task successfully. The desert landscaping took 30 years of her life. Serova solved the problem of shortage offresh water, struggling with dry winds in summer and cold in winter, cultivated soil (in the desert regions of the USSR, located in Kazakhstan, in the north-east coast of the Caspian Sea, and in Karabugaz Turkmen SSR, during the construction of the Main Turkmen channel) and the Plant for the individual areas of the Moscow region after the World War II. The unique experience of Elena F. Serova on the greening of townships reveals little-researched pages about the participation of geobotanists in the industrialization of the desert regions of Turkmenistan and Kazakhstan.
Keywords: desert landscaping practices, Dossor, Kazakhstan, Moscow, Turkmenistan.
References
Afanasyeva TV, Vasilenko V.I., Tereshina TV, Sheremet B.V., Dobrovolsky G.V. (ed.) (1979) Pochvy SSSR [Soils of the USSR], Moscow: Mysl'.
Broad I. O. (1953) Osnovy geologii nefti i gaza [Fundamentals of Petroleum Geology], Moscow: MGU.
Garkusha I.F. (1962) Pochvovedenie [Pedology], Moscow: Izdatel'stvo sel'skoziastvennoi literatury, zhyrnalov i plakatov.
Gorshenin K.P (1958) Pochvovedenie [Pedology], Moscow: Izdatel'stvo sel'skoziastvennoi literatury.
Gubkin I.M. (1975) Uchenie o nefti [The doctrine of oil], Moscow: Nauka.
Kalita N.P (1965) Sozialisticheskoe stanovlenie neftianoy Embi (sbomik dokumentov I materialov) [Socialist formation Emba oil (a collection of documents and materia)], Alma-Ata: Kazakhstan.
KosiginU.A. (1960) "Tipysolianykhstrukurplatformennykhgeosinklinal'nykhoblastei" [The types of salt structures platform geosynclinal regions], Trudy Geologicheskogo instituta AN SSSR [Proceedings of the Geological Institute of the USSR], vol. 29, pp. 1-92.
Mantrova S.A. (2010) "Sila razuma, brosivshaina vyzov prirode. Problema vzaimootnoshenii che-loveka i prirody v povesti «Kara-Bugaz» K.G. Paustovskogo" [The power of the mind, challenging nature. The problem of the relationship between man and nature in the novel «Kara Bugaz» K.G. Paustovsky], Vestnik Tambov University, Seriia "Gymanitarnye nauky", vol. 89, no. 9, pp. 110—117.
Nadimov A. (2014) "Za vosem' let na ozelenenie Atyrau potracheny milliardy tenge" [During the eight years in the landscaping Atyrau spent billions of tenge], Zakoir. http://www.zakon.kz/4675365-za-vosem-let-na-ozelenenie-atyrau.html (date of the application: 10.09.2016).
Otchet Komiteta Obshchestva dlia dostavlenia sredstv Vysshim zhenskim kursam za 1914—1915 g. [Report of the Committee of the Company for delivering funds for women's higher courses of 1914-1915] (1916) Petrograd: Typography A. E. Collins, pp. 1-215.
Serova E.G. (1969) "Tridzat' let raboty v pustyni" [Thirty years of work in the desert], in: Piliaeva G.I. (ed.) Bestuzhevki v riadakh stroitelei sotzializma [Bestuzhevki in the ranks of the builders of socialism], Moscow: Mysl'.
Tihonovich N.N. (1919) "Ural'skii neftenosnyi raion" [Urals oil region], Estestvennyeproizyoditel'nye sily Rossii, vol. 4, no. 22. Neft' i ozokerit, pp. 100—139.
Vasilkovskiy S.V., Arefiev A.V. (1948) Gur'evskii zhiloigorodok (Arhitektura gorodov SSSR) [Guryev residential town. (Architecture of cities of the USSR)], Moscow: Izdatel'stvo of the USSR Academy of Architecture.
Vakhromeeva O.B. (2014) "Professional'naia deiatel'nost' vypusknits Bestuzhevskikh kursov" [Professional activity of graduates of the Bestuzhev Courses], Actual problems of the humanities and natural sciences, vol. 70, no. 11, pp. 86—88.
Zholdasov A.A. (2003) "Glavnyi Turkmenskii kanal: uroki velikoi stroiki" [Main Turkmen Canal: the lessons ofthe great building], Journal of Eurasia, no. 1, pp. 176—190.
