CC BY
66
YAK 94(47) ББК T 63
О.А. МИЛЕВСКИИ
O.A. MILEVSKY
ДЖОРДЖ КЕННАН И МИНУСИНСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ССЫЛЬНЫЕ
GEORGE KENNAN AND MINUSINSK POLITICAL EXILED
В статье рассматривается эпизод из поездки американского путешественника и журналиста Дж. Кеннана по Сибири, предпринятой с целью изучения региона и ознакомления с системой организации политической и уголовной ссылки.
The article deals with the episode of an American traveler and a journalist J. Kennan across Siberia. It is undertaken for the purpose of the region studying and acquaintance with the system of organization of the political and criminal exile.
Ключевые слова: Сибирь, политическая ссылка, народничество, Минусинск, краеведческий музей.
Key words: Siberia, political exile, populism, Minusinsk, local history museum.
Поездка Дж. Кеннана 1885-1886 гг. по Сибири, направленная на ознакомление с жизнью и бытом местного населения и организацией уголовной и политической ссылки, в свое время привлекла к себе большое внимание общественности как Нового, так и Старого света, не говоря уже о российских революционных кругах. Из статей Дж. Кеннана, опубликованных по результатам этого путешествия, западные читатели надеялись получить достоверную информацию о российских политических порядках, в том числе и о положении политических ссыльных, находящихся в Сибири.
Для организации и проведения этой миссии наиболее подходящей фигурой казался Дж. Кеннан. Для него это было уже не первое посещение отдаленных районов Азиатской России. Первый раз он оказался в Сибири и на Камчатке в 1865-1867 гг. в составе российско-американской экспедиции, изучающей возможности прокладки телеграфной линии из Америки в Европу через Берингов пролив.
Экспедиция оказалась не слишком удачной, однако Дж. Кеннан получил уникальную возможность своими глазами увидеть этот таинственный для западного человека «ледяной край». Более того, возвращаться Дж. Кен-нан и еще один американец решили сухопутным путем через Азию и Европу. По прибытии в Санкт-Петербург молодой путешественник был принят на весьма высоком уровне и на себе ощутил, что такое русское гостеприимство. Пребывание в России сформировало у него устойчивый позитивный образ этой страны и ее народа. Неудивительно, что оказавшись в Америке, он с симпатией отзывался и о тех общественных порядках, которые существовали в России. Результатом путешествия Дж. Кеннана по Сибири стало появление в 1870 г. его первой книги «Кочевая жизнь в Сибири и приключения среди коряков и других племен Камчатки и Северной Азии» [12, с. 8-11].
В дальнейшем Россия с ее огромными просторами продолжала оставаться постоянным объектом журналистского внимания Дж. Кенанна. Постепенно определился и круг его исследовательских предпочтений, среди которых была и организация сибирской ссылки. Причем первоначально Дж. Кеннан отнюдь не был настроен оппозиционно к российскому правительству, скорее наоборот. Так, в феврале 1882 г. Дж. Кеннан выступил перед членами Нью-Йорского географического общества с лекцией о Сибири, главным пунктом которой стал вопрос о положении ссыльных, она так и называ-
лась «Сибирь - место ссылки». В этой лекции он отстаивал тезис о том, что с ссыльными хорошо обращаются и что они не испытывают лишений ни в пути, ни на месте поселения. Личные впечатления лектор подтверждал ссылками на российские официальные источники [12, с. 14]. Лекция, как и последующие выступления Дж. Кенанна по данной тематике, имела большой успех у публики.
С подобных позиций в начале 1880-х гг. выступал не один Дж. Кеннан, можно назвать также священника Г. Лэнсделла, автора книга «По Сибири», изданной в Лондоне в 1882 г. Однако у защитников российского правящего режима были и резкие критики в лице левого спектра европейского либерального общества и, естественно, представители российской революционной эмиграции. Так, бежавший из российской тюрьмы П.А. Кропоткин в своей отповеди адептам российских порядков писал: «Г-н Кеннан счел, что пребывание в качестве служащего Оверлэндской телеграфной компании на берегах Охотского моря, приблизительно в каких-нибудь нескольких тысячах верст от карательных учреждений Сибири, дает ему основание авторитетно рассказывать о сибирских тюрьмах и заключенных в них. Что удивительного, что его сведения решительно опровергаются теми русскими, которые основательно изучали жизнь заключенных в Сибири?» [10, с. 5].
Не менее жестко высказывался по поводу российских репрессивных порядков и крайне популярный в либеральных английских кругах российский революционер и писатель М.С. Степняк-Кравчинский. В частности, живописуя плачевное положение политических ссыльных в Сибири, он обращал внимание европейской читающей публики на то, что особенность сибирской ссылки заключается «в бессмысленной жесткости низших полицейских чинов, превратившихся в таких деспотов, благодаря системе каторжных лагерей, существующих в Сибири со временем присоединения ее к царской империи» [19, с. 204]. С.М. Степняк-Кравчинский, обличая российское самодержавие в преступлениях против прав личности, прямо обращался к международному общественному мнению с призывом вмешаться, подав голос протеста, ибо российское правительство боится огласки своих деяний. В своих работах он особенно подчеркивал «чувствительность царской камарильи к упрекам европейской печати» [19, с. 332].
В такой обстановке мнения на Западе разделились. В «антинигилистическом хоре» все чаще раздавались голоса, осуждающие царский режим. Такое мнение, например, высказал в 1884 г. соотечественник Дж. Кеннана, бизнесмен и дипломат У.Д. Армстронг, служивший одно время в американском посольстве в России. В сложившейся ситуации Дж. Кеннан не стал вступать в полемику и как человек привыкший доверять только фактам решил лучше изучить вопрос, остро дискутируемый в американском общественном мнении. Ситуация сложилась для него весьма удачно: интерес к проекту экспедиции в Сибирь проявил популярный журнал «Сенчури мэгэзин». Не стало чинить препятствий для организации подобной поездки и царское правительство, небезосновательно рассчитывавшее на лояльность Дж. Кен-нана.
В результате после трехнедельной «предварительной» экскурсии в Россию осенью 1884 г. Дж. Кеннан вступил в официальные переговоры с компанией «Сенчури» и 1 мая 1885 г. подписал весьма выгодный контракт, по которому он должен был получить 6 тысяч долларов за 12 статей. Для иллюстрации статей и будущей книги к Дж. Кеннану присоединился художник Дж. Фрост [12, с. 18].
Дж. Кеннан тщательно готовился к предстоящему мероприятию: штудировал имевшуюся в его доступе литературу по сибирской ссылке. В частности, ему очень помогли труды известного областника и ученого Н.М. Ядринце-ва. Их личное знакомство произошло уже в период пребывания Дж. Кеннана в России и позднее он отмечал, что Н.М. Ядринцев оказал ему «наиболее ценные услуги во время сибирской экспедиции» [13, с. 103].
Путешествие Дж. Кеннана началось из столицы Империи через Москву в Нижний Новгород, откуда он отправился в Пермь и дальше за Урал в Сибирь. Путь был проделан немалый. Конечной его точкой стало посещение Забайкалья, включая знаменитые Карийские каторжные рудники. Используя лояльное отношение к себе царского правительства, а следовательно, получая и непосредственную поддержку местных администраций, Дж. Кеннан и Д. Фрост смогли практически без прикрас ознакомиться с условиями содержания и транспортировки заключенных и порядками ,царившими в сибирской ссылке.
Причем это касалось не только уголовной, но и политической ссылок, хотя в этом вопросе ближе к концу поездки Дж. Кеннану и его товарищу уже приходилось идти на хитрости, чтобы усыпить бдительность лиц, отвечавших за непосредственное содержание политических каторжан и ссыльных поселенцев и стремившихся всеми дозволенными способами ограничить общение с ними американцев. Непосредственные контакты с ссыльными открыли перед Дж. Кеннаном совершенно иную картину разворачивающихся в России общественно-политических событий. В лице ссыльных революционеров-народников Дж. Кеннана увидел молодых людей, искренне преданных идее народной свободы, которая для США была изначально базовой ценностью. Для многих высылка в отдаленные районы Сибири являлась, по мнению Дж. Кеннана, совершенно избыточным наказанием, а зачастую и вовсе применялась по ошибке.
В своих записях он отмечал, что «в 1877, 1878 и 1879 годах правительство, очевидно, не предпринимало никаких попыток удостовериться, заслуживает ли арестованный ссылки или нет, равно как даже не пыталось выяснить, тот ли это мужчина и та ли это женщина, которых предписано выслать» [7, с. 237]. И далее, разбирая целую серию возмутительных для западного человека случаев полицейского произвола, он делал вывод, под которым подписалось бы и абсолютное большинство русских революционеров: «В свете подобных фактов терроризм не кажется неестественным и необъяснимым явлением. Если вы несправедливы к человеку, отказываете ему в праве на защиту, ссылаете снова, если он жалуется, зажимаете ему рот, если он кричит, бьете его по лицу, то в конце концов он возьмется за оружие и будет бросать бомбы. Излишне говорить, о том, что русское правительство ожесточает мужчин и женщин именно таким образом» [7, с. 237].
Увидел он в молодых людях, загнанных правительством на долгие годы в самые удаленные «медвежьи углы» Сибири, различные таланты, способности и желание отдать их на благо страны. Такова, например, была судьба А.А. Кропоткина, которая глубоко впечатлила Дж. Кеннана. Описывая обстоятельства его жизни, Дж. Кеннан не мог скрыть возмущения, отмечая, что «в Америке или даже Западной Европе его взгляды по социально- политическим вопросам сочли бы весьма умеренными... Между тем это был человек кипучего темперамента, высокого понятия о чести, очень искренний и прямой в суждениях; этого, вероятно, было достаточно, чтобы навлечь на него подозрение русской полиции» [7, с. 290].
Такие встречи, как в Томске, Иркутске, на Каре заставили Дж. Кенна-на совершенно иначе посмотреть на внутриполитическую ситуацию в России и начать более объективно оценивать действия царского правительства против революционной оппозиции, уже понимая их репрессивный и зачастую беззаконный характер. Окончательно убедится в этом Дж. Кеннану предстояло на обратном пути, и во многом рубежной чертой стало посещение им города Минусинска, который привлекал американцев не только большой колонией политических ссыльных, но и прекрасным музеем, созданным местным энтузиастом-краеведом Н.М. Мартьяновым при помощи все тех же ссыльных.
При поездке в Минусинск для установления более доверительных отношений с ссыльными Дж. Кеннан постарался заручиться поддержкой их товарищей по несчастью, находящихся в Восточной Сибири. Они снабдили
американца рекомендательными письмами к минусинским ссыльным. Кроме того, Дж. Кеннан контактировал и с местной научной общественностью. В результате 8 января 1886 г. Н. Мартьянов получил письмо от красноярского археолога И.Т. Савенкова с уведомлением, что для осмотра коллекций музея в Минусинск едет американский исследователь Дж. Кеннан и сопровождающий его Д. Фрост [16].
Дж. Кеннан вспоминал: «23 января, еще до рассвета мы прибыли к непосредственному месту назначения, в город Минусинск, и остановились в двухэтажном деревянном доме, в котором в течение многих лет проживал известный политический ссыльный, князь Александр Кропоткин» [8, с. 262].
В то время Минусинск представлял собой «небольшой процветающий городок, с населением 5000-6000 жителей, расположенный в плодородной долине Верхнего Енисея в 3200 милях от столицы империи и в 150 милях от границы с Монголией» [8, с. 263]. Город располагался в Южной части Енисейской губернии недалеко от судоходной реки Енисей. А.А. Кропоткин так писал о нем: «Минусинск - типичный сибирский городок, - серенький, невзрачный. Здесь все серо: улицы, стены, крыши домов, заборы» [5, с. 42]. Однако при этом жизнь в городе имела и свои плюсы. В первую очередь, это достаточно здоровый климат. Минусинская котловина была вообще уникальным для Западной Сибири местом с достаточно мягким климатом, позволяющим в настоящее время выращивать бахчевые, виноград и некоторые виды фруктов.
Вторым явным достоинством было наличие определенного культурного ландшафта. «Как старинный ссыльный пункт, Минусинск давно уже приобщен к культуре» [2, с. 269], - отмечал отбывавший там ссылку И.П. Белокон-ский. Но особенно значимыми стали для города 70-е гг. XIX в. В этот период, благодаря подвижнической деятельности провизора Н.М. Мартьянова и при поддержке местной Думы1, 10 января 1877 г. открылся Минусинский музей [9, с. 47]. 12 января 1878 г. вслед за музеем была открыта и библиотека.
В это же время, по данным И.П. Белоконского, с 1880 по 1886 г. в Минусинском округе находилось более 50 ссыльных [3]. Л.Н. Ермолаева в своей работе использовала такую категорию, как «наполняемость ссылки». Выборка была ей взята за несколько лет, и она позволила получить весьма достоверную картину того, что собой в этом плане представлял Минусинск. В период с 1881 по 1890 гг. в Минусинском округе проживало 108 ссыльных, в том числе в г. Минусинске - 77. Если учесть, что в Минусинске к 1890 г. проживало около 8 тыс. человек, то это означало, что на 100 жителей города фактически приходился 1 ссыльный [1, Л. 36-37]. Представляется, что примерно такая пропорция была и в 1880-х гг. Таким был социальный срез Минусинска в период посещения его американцами.
Уже в первый день американцы нанесли визит в «аптеку Малинина», где трудился Н.М. Мартьянов, к которому они имели рекомендательное письмо от Н.М. Ядринцева [17]. Дж. Кеннан так писал об этой встрече: «Он сердечно нас приветствовал, сказав, что видел несколько раз в томских и иркутских газетах сообщения о наших перемещениях, однако опасался, что мы возвратимся в Петербург, не побывав в Минусинске» [8, с. 265]. Путешественники осмотрели коллекции музея, уделив особое внимание археологическим находкам. Дж. Кеннан так оценивал это посещение: «Каталог и атлас, о которых с похвалой отзывались в археологических обществах в разных европейских столицах, представляют дополнительный интерес по той причине, что это всецело труд политических ссыльных. Описательный текст, занимающий почти 200 страниц в 1/8 листа принадлежит перу Дмитрия Клеменца, сосланного в Восточную Сибирь за «политическую неблагонадежность» в 1881 г., тогда, как иллюстрации нарисованы ссыльным художником А.В. Станкевичем. Защитники русского правительства не раз утверждали, будто так
1 Официальное постановление минусинской городской Думы об открытии музея было принято 18 февраля 1877 г.
называемые нигилисты, ссылаемые им в Сибирь, - всего лишь мальчишки, «исключенные семинаристы», «недоучившиеся гимназисты» .А между тем, когда директорам Минусинского музея понадобились люди, достаточно ученые, чтобы разобраться в сложнейших археологических проблемах, и художники достаточно искусные, чтобы изобразить в мельчайших подробностях предметы, найденные в могильниках им пришлось обратиться все к тем же нигилистам, к этим «ничтожным юнцам» и «недоучившимся гимназистам», как их презрительно называют в официальных столичных газетах и в речах государственных обвинителей» [8, с. 269].
Далее Дж. Кеннан и Д. Фрост побывали на приеме городского головы И.П. Лыткина, совершили поездку в улус к качинским татарам, а в это время слух о приезде американцев распространился и среди ссыльных. Встречу Дж. Кеннана с ссыльными затруднял приезд в Минусинск начальника жандармского управления и прокурора, вызванный арестом в Енисейске письма ссыльного К.А. Маслова1, скрывшегося из Минусинска [6, с. 21].
Дж. Кеннан, для которого именно политические ссыльные представляли главный интерес, первоначально через Н.М. Мартьянова использовал для этой цели музей, который он регулярно посещал под видом изучения коллекций. Именно туда как-то вечером Н.М. Мартьянов в виде консультанта для американцев и привел Д.А. Клеменца. Дж. Кеннан хорошо знал его по описаниям и имел к нему письмо, заверенное множеством людей, которых Д.А. Клеменц знал лично. Дж. Кеннан так описывал этот момент: «Клеменц прочитал письмо с большим вниманием, затем отошел в другой конец комнаты, зажег спичку и поднес ее к письму, держа его за угол . пока оно полностью не сгорело, после чего бросил пепел на пол, растер его ногой и, оборотившись ко мне, произнес: «С подобными письмами надежнее всего поступать так. Мы проговорили с полчаса, после чего Мартьянов предложил отправиться к нему выпить чаю. Предложение было встречено всеобщим одобрением, и остаток вечера мы провели с г-ном и г-жей Мартьяновыми» [8, с. 274]. В следующие дни американцы познакомились при содействии Н.М. Мартьянова и Д.А. Клеменца почти со всеми политическим ссыльными Минусинска. Особенно подружились они «с Иванчиным-Писаревым, ярославским землевладельцем, Мартыновым, ставропольским хирургом, Бело-конским, молодым писателем и журналистом, Леонидом Жебуневым, бывшим до ссылки студентом Киевского университета, Зинаидой Зацепиной и Дмитрием Клемнцем» [4, с. 86.].
И.П. Белоконский так изображал первую встречу с американскими путешественниками, которая произошла в гостеприимном доме Мартыновых: «У Мартыновых кроме меня, в это вечер, между прочим были: Д.А. Клеменц, А.И. Иванчин-Писарев, А.И. Венцковский, В.С. Лебедев с женой, Г.П. Андреев, А. Тырков, И. Даманский, Е. Сидоренко, З.С. Зацепина и др. В то время, когда мы сидели за чайным столом, в гостиную вошли два неизвестных весьма прилично одетых господина, по облику своему не имевших ничего общего с приглядевшимися нам сибирскими типами. В конце концов мы выпили с американцами «на брудершафт» и стали угощать их русскими и украинскими песнями. Кеннан и Фрост, в свою очередь, запели свои. С этого момента мы сделались с заморскими гостями самыми близкими приятелями» [2, с. 301-302]. Общение между ссыльными и американцами шло довольно бойко: Дж. Кеннан говорил по-русски, а некоторые из ссыльных знали английский язык.
Американцы провели в Минусинске две недели, причем, как вспоминал И.П. Белоконский: «Дж. Кеннан приступил к детальному ознакомлению с политическими ссыльными. Трудно себе представить большую добросовестность, чем та, которую он при этом проявил. Кеннан являлся скорее в роли
1 Маслов К.А. - политический ссыльный, скрылся из Минусинска в декабре 1885 г., в январе 1886 г. его задержали в г. Каинске Томской губернии.
самого серьезного и вполне объективного судебного следователя, чем представителя печати» [2, с. 303]. С большинством ссыльных он очень подробно беседовал и знакомился с их бытом вплоть до мелочей. Так, тот же И.П. Бе-локонский отмечал, что в беседе с ним Дж. Кеннан неожиданно поинтересовался размером его комнаты и все данные занес в записную книжку. Естественно наиболее детально он расспрашивал о причинах ареста и высылки интервьюированных в Сибирь [2, с. 304-305].
Попутно занимался он и другими делами, детально изучив фонды музея и совершив поездки «в юрты к инородцам», также он купил у политического ссыльного Г.П. Андреева богатую коллекцию флоры Минусинского округа [2, с. 306]. Вполне возможно сделал он это не столько из научного интереса, сколько из желания помочь ссыльному материально.
Перед отъездом, 4 февраля, нанеся прощальные визиты Н.М. Мартьянову, Г.П. Сафьянову и А.В. Малинину Дж. Кеннан тепло попрощался и с политическими ссыльными «взял от них письма для передачи в Россию и обещал писать из Америки»[2, с. 306]. Первоначально, как отмечал тот же И.П. Бе-локонский, несмотря на всю симпатию к американцу его уверения в дружбе были восприняты весьма скептически. Однако дальнейшее течение времени развеяло этот скептицизм и «Кеннан, действительно оставался мои другом в лучшем смысле этого слова» [2, с. 306]. Тоже могли сказать о Дж. Кен-нане и политические ссыльные из других мест, в частности Ф.В. Волховский, Л.Э. Шишко и др.
Доброжелательная атмосфера Минусинска, дружеские связи, завязавшиеся между политическими ссыльными и американцами - все это способствовало тому, что Дж. Кеннан и его товарищ «покидали Минусинск с большей неохотой, чем какой-либо другой город, в котором останавливались на обратном пути» [8, с. 281]. Но главным результатом пребывания Дж. Кенна-на в Минусинске стало его окончательное убеждение в глубокой порочности российской системы правосудия и политической ссылки, зачастую направленной на изоляцию от широкой общественной и научной деятельности таких ярких личностей, как А.А. Кропоткин или Д.А. Клеменц, который впоследствии стал блестящим ученым - исследователем Сибири и Центральной Азии [11, 14, 15, 18, 20].
Недаром в конце своих путевых заметок Дж. Кеннан отмечал, что «такие политические ссыльные, как Волховский, Чудновский, Леонтьев, Ло-бановский, Кропоткин, Коган-Бернштейн, Белоконский, ...Клеменц, Шишко, Наталья Армфельдт, Елена Мачтет, Софья Бардина, Анна Павловна Корба и многие другие с какими бы нравственными мерками к ним не подходить, представляют собой цвет русской молодежи. Я гордился бы ими, будь они моими братьями и сестрами, и, пока они живы, они могут рассчитывать с моей стороны на всякую услугу, какую может оказать брат» [8, с. 305].
Именно со времени этого путешествия Дж. Кеннана по Сибири, в котором Минусинск стал своеобразной «последней каплей», повлиявшей на оценку им политического строя Российской империи, у царского правительства в Америке появился очень опасный критик, много сделавший для его дискредитации в общественном мнении Запада.
Литература
1. АМКМ (Архив Минусинского краеведческого музея). Ф. 1. Оп. 4. Д. 926.
2. Белоконский, И.П. Дань времени. Воспоминания [Текст] / И.П. Бело-конский. - М. : Изд-во Всесоюзное общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1928. - 402 с.
3. Белоконский, И.П. К истории политической ссылки [Текст] / И.П. Белоконский // Каторга и ссылка. - 1927. - № 2 (31). - С. 144-156.
4. Ватин, В. Кеннан в Минусинске [Текст] / В. Ватин // Сибирские записки. -1916. - № 3. - С. 71-93.
5. Живописная России. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении [Текст]. - СПб. ; М., 1895. -Т. 12. Ч. 1.
6. Иванчин-Писарев, А.И. Из моих воспоминаний (По дороге в Сибирь, в Красноярск и Минусинск) [Текст] / А.И. Иванчин-Писарев // Сибирские записки. - 1916. - № 1. - С. 13-23.
7. Кеннан, Дж. Сибирь и ссылка. Путевые заметки (1885-1886 гг.) [Текст] / Дж. Кеннан. - СПб. : Изд-во Русско-Балтийсктй центр БЛИЦ, 1999. - Т. 1. -390 с.
8. Кеннан, Дж. Сибирь и ссылка. Путевызе заметки (1885-1886 гг.) [Текст] / Дж. Кеннан. - СПб. : Изд-во Русско-Балтийсктй центр БЛИЦ, 1999. - Т. 2. -396 с.
9. Кон, Ф.Я. Исторический очерк. Минусинского местного музея за 25 лет (1877-1902 гг.) [Текст] / Ф.Я. Кон. - Казань : Изд-во Типолитография Императорского университета, 1902. - 210 с.
10. Кропоткин, П.А. Тюрьма, ссылка и каторга в России [Текст] / П.А. Кропоткин. - СПб., 1906.
11. Ливинчук, М.С. Общественный деятель, революционер или ученый - образ Д.А. Клеменца в советской и современной отечественной историографии [Текст] / М.С. Литвинчук, А.Б. Панченко // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. - 2014. - № 4 (31). - С. 141-147.
12. Меламед, Е. «Ключ к аду...» (опыт биографии главной книги Дж. Кенна-на) [Текст] / Е. Меламед // Кеннан Дж. Сибирь и ссылка. Путевые заметки (1885-1886 гг.). - СПб. : Изд-во Русско-Балтийсктй центр БЛИЦ, 1999. -Т. 1. - С. 5-72.
13. Меламед, Е. Сибирские встречи (Н.М. Ядринцев и Дж. Кеннан) [Текст] / Е. Меламед // Алтай. - 1983. - № 4. - С. 98-107.
14. Милевский, О.А. Д.А. Клеменц как исследователь Тывы [Текст] / О.А. Ми-левский // Культура, Наука, Образование: проблемы и перспективы : материалы IV Всероссийской научно-практической конференции. Часть 1. -Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гос. ун-та, 2015. - С. 323-327.
15. Милевский, О.А. «Сибирская Одиссея» Д.А. Клеменца [Текст] / О.А. Милев-ский // Культура, Наука, Образование: проблемы и перспективы : материалы Всероссийской научно-практической конференции. Часть 1. История идей и история общества. Отечественная история. - Нижневартовск : Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2012. - С. 270-274.
16. МКМ ОФ (Минусинский краеведческий музей Основной фонд). 10680 / 1. Письмо И.Т. Савенкова к Н.М. Мартьянову.
17. МКМ ОФ. 10683 / 20. Письмо Н. Ядринцева к Н.М. Мартьянову.
18. Пигмалион музейного дела в России (к 150-летию со дня рождения Д.А. Клеменца) [Текст]. - СПб. : Изд-во «Лань», 1998. - 208 с.
19. Степняк-Кравчинский, С.М. Россия под властью царей [Текст] / С.М. Степ-няк-Кравчинский // Степняк-Кравчинский С.М. Сочинения : в 2 т. - М. : Ху-дож. лит., 1987. - Т. 1. - С. 20-338.
20. Якушин, Н. Неутомимый исследователь Сибири [Текст] / Н. Якушин // Сибирские огни. - 1975. - № 4. - С. 169-184.
