CC BY
87
© 2007 г. А.М. Башиев
ДВОРЯНСКОЕ ПОЖАЛОВАНИЕ-ЛЕН (ЁЗДЕНЛИК) В СИСТЕМЕ СОСЛОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В БАЛКАРИИ В ХУШ - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ Х1Х ВЕКА
Вопрос генезиса феодального института ёз-денлик в системе сословных отношений балкарцев не стал объектом изучения в отечественной историографии. Нами сделана попытка постановки проблемы через изучение предмета и объекта данного феномена и его роли в складывании феодальных отношении в Балкарии, трансформаций данного института в условиях вхождения Балкарии в состав России, а также дореформенного развития, вплоть до крестьянской реформы 1867 г.
Одним из действенных проявлений феодализма в Балкарии был институт вассалитета-сюзеренитета, или синьориально-вассальные отношения. Экономическое и политическое могущество балкарской аристократии основывалось на социальной организации народа, для которой была характерна жесткая соподчиненность сословий, образовавших многоступенчатую, иерархическую систему. Князья-таубии имели подвластных в лице различных сословий, большую часть которой составляли уздени. Еще в ХУШ в. П.Г. Бутков, перечисляя князей Балкарского общества, отмечает: «Сии владельцы имеют своих узденей» [1, с. 158]. Источники говорят о том, что «каждый каракиши имел своего таубия» [2, л. 59].
В рапорте исправляющего должность начальника Эльбрусского округа Н.Г. Петрусевича помощнику начальника Кубанской области П.Г. Дукмасову «о земельных отношениях между карачаевскими князьями Крымшамхаловыми, Дудо-выми и Карабашевыми и простым народом» в полной мере отражен вопрос ёзденлика в карачаевском обществе, что вполне применимо при рассмотрении генезиса ёзденлика в балкарских обществах [3; 4, л. 9-12].
Феодальная собственность в Балкарии складывалось на основе княжеского (таубиевского) и узденского (с различными категориями дворян: къара-узденей, узденей-жасакъчы и къара-киши) землевладения. Прежде всего в отношении категории узденства земельная собственность носила условный характер. Следует отметить, что помимо родовых земель уздени имели в наследственном пользовании земельные наделы-лены, предоставленные князьями за несение им службы. Князья, являясь земельными монополистами и правителями, обладали правом привлечения на службу узденей не только общества, но и со стороны. Такими феодальными владельцами в Бал-
карском обществе являлись Абаевы, Кучуковы, Амирхановы, Боташевы, Бийкановы, Те-мирк(х)ановы, Мисаковы, Айдаболовы, Джанхо-товы, Дзануюковы, Бийевы, Шахановы; в Безен-гиевском обществе - Суншевы; в Хуламском -Шакмановы; в Чегемском - Балкароковы, Кучуковы, Келеметовы, Барасбийевы; в Урусбиев-ском - Урусбиевы. Генезис института «ёзден-лик» следует увязать с появлением в Балкарии предков князей - Басиата, Малкара, Мисака и др. Хронологические рамки можно обозначить Х111 - Х1У вв. Впоследствии потомки означенных лиц завладели большинством земель и потом, как замечает Н.Г. Петрусевич в отношении карачаевцев, «значительную часть из этих земель поотдавали в разное время тем из узденей, которые наиболее заслужили это своею приверженностью к ним или же тем, от которых сами получили немало подарков» [4, л. 9].
М.Ч. Кучмезова, выделяя узденей от общей массы каракиши, интерпретирует их как дворян, которые «на правах частной собственности владели потомственными родовыми землями и получали отдельные участки земли за несение службы в свите таубиев, в случае необходимости защиты территории Балкарии от притязаний извне, для поддержания мирных отношений между отдельными общинами балкарских ущелий, организации набегов в целях кражи скота и людей (жесир) у сопредельных народов и т.д.» [5, с. 48]. Ёзденлик - это условное пожалование «благ» за оказание определенных услуг. Термин «ёзденлик» исходное от слова «ёзден». Князь, определяя статус узденя какому-то субъекту, тем самым давал ему содержательное основание для именования узденем, а именно обеспечивал объектом -землей. Уздень без земли в Балкарии было нонсенсом. Земля - первична, а статус - вторичен. Б.Х. Кучмезов подчеркивает, что «наличие пахотного участка было важнейшим элементом узденства (ёзденлик) и служило доказательством и показателем родовитости и состоятельности узденя» [6]. До вхождения в состав России элемент предоставления ёзденлик был важным инструментом системы взаимоотношения вассалов-узденей и сюзеренов-синьоров в лице таубиев. Компоненты объекта и субъекта ёзденлика позволяли таубиям формировать свои владения и пополнять их извне. Внутреннее развитие Балка-рии, где основную массу составляли свободные уздени, являлись субъектами для пополнения
рядов узденей через пожалования ёзденлик. Закономерность развития феодализма предопределяла ту или иную зависимость от сюзерена-таубия.
Необходимым минимальным условием для установления прочных иерархических связей было наличие в том или ином обществе сословия, способного в силу своего социального статуса взять на себя определенные вассальные обязательства. В этой роли могли выступать только представители родовой верхушки. Процесс феодализации шел неравномерно, были структурные отличия в балкарских обществах.
Пожалованный в условное держание надел не становился собственностью узденя, хотя тот распоряжался этой землей по своему усмотрению. В любое время князь мог отобрать обратно землю, но такого обычно не случалось. Отчуждение было сопряжено потерей узденя, что не входило в интересы князей, вело к разрыву вассально-сюзеренных отношений. Предоставление ёзден-лик накладывало на субъекты этих отношении определенные права и обязанности. Объектом социально-правовых отношений кроме земли могли служить скот, в некоторых случаях - лошадь с военной амуницией. Е.Н. Студенецкая, собравшая богатый полевой материал в 30-е гг. ХХ в. констатирует, что наделение скотом в косвенной форме было и наделением землей, так как давало возможность использования пастбищ [7]. Наделение лошадью с военной амуницией она увязывает с накладыванием на узденя военной и придворной службы.
Параграф 20 перечня повинностей, «отбываемых каракишами своим владельцам в Балкарском обществе», обязывал узденей сопровождать князей в их поездках [8, л. 130 об.]. В перечне «повинностей каракишей, отбываемых в Урус-биевском обществе своим владельцам», пункты 15 и 16 предусматривали сопровождение узденями князя, если он выезжал в поход, имел кровную вражду с кем-то, а также при любых поездках князя [9, с. 147]. В архивном документе «показание Шакмановых, какой обряд издревле существовал для узденей, подвластных им», сказано, что «при поездке старшины, куда бы то ни было, черные обязаны ему быть спутником, кого только он пригласит» [10]. При споре князя Шаулуха Шаханова и его узденя Текаева Бек-мурзы приводятся адаты, согласно которым «для поддержания своего достоинства князь мог выезжать не менее как с 10 холопами (читай узденями)» [11]. В трудах Терско-Кубанской сословной комиссии четко отразилась обязанность, вменяемая узденям со стороны князей: «По требованию таубия, каракиши обязан был сопутствовать своему владельцу в походах и поездках...» [2,
л. 60].
Вассально-сюзеренные отношения через призму ёзденлика с течением времени оформились в адатные установки, четко распределявшие права и обязанности сторон. Нормирование отношений князей и узденей поддерживало социальную иерархию в балкарских обществах.
Адат устанавливал ориентиры при возникновении определенной ситуации, сохранял за князьями верховное право в вопросах земельного распределения, предусматривал разрешение ситуации при смерти узденя, если он не имел наследников по мужской линии. «Если каракиши умрет и после него не останется прямого наследника ни брата, ни родственника, то имение переходит таубию, которому принадлежал умерший». В.П. Невская, разъясняя эту ситуацию, отмечает: «Передача лена по женской линии запрещалась, так как тогда некому было бы нести эти обязанности» [12]. Н.Г. Петрусевич в своем рапорте замечает: «Иногда бывали случаи, что за неимением наследников мужского пола дареные земли возвращались обратно подарившим» [4, л. 10]. Тем самым князья сохраняли за собой выморочное право на имения своих узденей в том случае, если это было данное когда-то в ёзденлик. Под имением, видимо, следует понимать землю (пастбищную, покосную, пахотную) и скот. Одной из особенностей в наследовании имений являлось то, что состоявшие у разных владельцев на службе уздени, бывшие братьями, в случае смерти одного не могли наследовать имение другого. В перечне «повинностей каракишей, отбываемых в Урусбиевском обществе своим владельцам», предусматривалось: «Если братья владельца, живущие вместе, делятся между собой, то подвластные их разделяются поровну между братьями. Из каракишей, уже отделившихся друг от друга порознь к своим владельцам, если после смерти по себе не оставит наследника, то имущество его поступает владельцу, а не брату его, доставшемуся другому владельцу при разделе. Если же братья из каракишей, неразделенные или разделенные, находятся у одного владельца, то наследство поступает родному брату во владение...» [9, с. 148]. Если же братья принадлежали одному владельцу, то, по адату, практиковался переход имения брату умершего. В этом случае князь получал некоторую часть земли [8, л. 129]. Поэтому источники указывают, что «при разделе таубиями наследства, вместе с прочим имуществом делись между наследниками и принадлежащие им каракиши» [2, л. 59]. Видимо, уздени делились не по праву личной зависимости от князя, а по праву получения ими ёзденликов. Князь, деля имущество, естественно, делил между наследниками и землю, когда-то данную в ёзден-
лик. А на земле «сидели» уздени, которые автоматически подпадали под деление.
В деле разбирательства хуламских старшин Хажибатыра и Магомета Шакмановых с братьями из сословия «холопов» говорится: «Дед наш Машу продал двух собственных холопьев кабардинскому князю Асланбеку Барисланову (Биас-ланов - Кайтукин), который продал их узденю эфенди Агаеву, этот перепродал балкарскому старшине Мисосту Жанхотову, и наконец и сей последний перепродал их хуламским старшинам Магомету и Умару Шакмановым, где холопья и умерли, оставив по себе детей. По разделу между Магометом и Умаром они достались Умару» [13, л. 283-283 об.]. Данное дело разбиралось в 1859 г. Между тем данные холопья, видимо, являлись узденями Шакмановых, ибо в посемейных списках за 1886 г. они проходят как кара-уздени в Хуламском обществе [14].
Интересны факты, изложенные управляющим балкарскими и горскими народами майором Ко-ноплянским от 14 июля 1859 г. на прошение узденя Кертбия Баразова: «Перед русским правительством имение Баразова было разграблено кабардинским князем Бесланоаныш (Кайтукин) и Машу Шакмановым, последним он был продан (т.е. Баразов) балкарскому жителю Мисосту Джанхотову. Земли же остались у Машу Шакмано-ва, который распродал их в разные руки. По прошествии некоторого времени Магомет Шак-манов купил Баразова от Мисоста Жанхотова и дозволил ему жить в прежнее его местожительство» [13, л. 141 об.].
Таким образом, вернув его обратно, Шакма-нов отдал ему родовые земли, сверх этого отдал землю в условное владение и тем самым произвел его в уздени. В архивном документе «в показании Шакмановых, какой обряд издревле существовал из узденей, подвластных им», среди узденей, подписавших этот документ, есть и Кер-тбий Баразов [15]. Документ составлен в 1849 -1850 гг. Заметим, Кертбий прописан по имени отца, на самом деле он был из рода Бозиевых.
Выморочное право таубиев было следствием вассально-сюзеренных отношений. Лен, полученный узденем, обязывал его нести дворянские обязанности. Объектом правоотношений были обязанности, а субъектом - земля, участок под дом, скот, оружие и т.д. на условное владение. Из путевых заметок М.М. Ковалевского каракиши в Урусбиевском обществе при семейных разделах смотря по богатству давали таубию от 50 до 600 рублей [1, с. 166], что было следствием держание лена.
Например, в Хуламском обществе уздень Огурлу Жабоев после убийства брата бежит под покровительство кабардинского князя Асланбека
Биярасланова (Кайтукин). А свое имущество и землю передает брату Огурли. По смерти Огурли, который не оставил наследников, имение перешло владельцу Келемету Шакманову [16]. Показателен архивный документ «о возвращении имения Бит-тирова, находящийся у Иссы Шакманова» [17]. Дело в том, что Муратбий Биттиров получил имение от Иссы Шакманова за умершего своего брата Кончиля Биттирова. Медиаторское решение в 1857 г. вынесло решение в пользу Иссы Шак-манова. Данное заключение можно объяснить только нормами адата, приведенными выше. Видимо, Муратбий и Кончиль уже отделились, т.е. разделили имение, и состояли узденями разных владельцев из Шакмановых.
Другой пример в Урусбиевском обществе, «Эфендий Ибрагим Эльмурзаев показал, что участок земли Жапыр-тала он застал в руках Урус-биевых узденей, братьев Хусина и Татара Жа-пуевых, когда Мурзакул и Чепело делились между собой, то разделили и между собой и Жапуе-вых. Хусин достался Мурзакулу, а Татар - Чепе-ло. У Хусина не было сыновей, он принял к себе в зятья Даута Согаева, которого он потом прогнал от себя. Потом умер Хусин, брат его Татар хотел забрать все имение его, но Мурзакул не позволял, за что Чепело начал спорить с Мурза-кулом как за своего узденя, потом они поехали в Безенги, где по обычаю разобрались, и по разборе имение Хусина, как не имеющего сыновей, досталось Мурзакулу» [2, л. 34].
На землю «Бике» после смерти одного из Тау-келовых по имени Дуда, бывшего бездетным, и так как Таукеловы были каракиши Темирхано-вых, из которых Туган заявил претензию на равную часть с Таукеловыми [18].
За князьями сохранялось верховное право на те земли, которые были отданы в ёзденлик, вне зависимости от давности срока. Выморочное право было одной из привилегии князей. Продажа ёзденликов не допускалась в силу того, что купившие землю не несли бы повинности князю. Не допускалось наследование ёзденлика по женской линии. В случае выхода замуж фамилия таубия теряла землю, но наследники старались выкупить ее обратно.
На первых порах с получением земли в ёзден-лик, уздень делал ответные подарки. Н. Г. Петру-севич в рапорте упоминает, что «получивший в ёзденлик землю обыкновенно делал подарившему ответный подарок скотом или лошадьми на значительную сумму.» [4, л. 9]. Уздени Башие-вы и Бозиевы в своем прошении указывали на несение ими повинностей князьям Женоковым. Говоря о подарках, вносимых их предками при поселении в Балкарии и вступлении в подданство князей Женоковых, отмечали: «. предки на-
ши дарили им разновременно баранов и скот...» [19]. В Урусбиевском обществе при получении ёзденлика Кульчаевым Чипчиком от князя Урус-биева Шаулуха были оговорены условия. В выданном акте сказано: «Шаулух дарит Чипчику землю: пахотную, сенокосную и пастбищную, а также усадебное место для дома. В знак благодарности Чипчик дарит в свою очередь Шаулуху пару белых быков и две коровы. Также Шаулух обязался купить у брата своего Шаухала пахотный загон на Кыртыке и подарить Чипчику. Чипчик в свою очередь обязался нести такую повинность Шаулуху, какую несут Урусбиевым его односельцы фамилии Джаппуевы, Геккиевы и Курдановы» [20, л. 3-3 об.]. Названные в документе являлись первопоселенцами вместе с князьями Урусбиевыми и состояли как первые и «древнейшие каракиши». В большинстве своем фамилии узденей Джаппуевых, Геккиевых, Кур-дановых, Соттаевых, Хаджиевых, Байдаевых, Тиловых имели земли, «приобретенные и доставшиеся вместе с Урусбиевыми» [2, л. 24-26]. Помимо этих земель они имели и «дареные земли» от Урусбиевых, что подразумевает ёзденлик, данные князьями в условное владение своим узденям.
Наиболее четко процесс возникновения института ёзденлик можно проследить на примере Урусби-евского общества, возникшего позднее других балкарских обществ, вобравших особенности данного института в предшествующие эпохи, генезис и эволюцию. В 60 - 70 гг. Х1Х в. таубии Урусбиевы начали судебную тяжбу из-за Баксанской лесной дачи как с казною, так и с жителями общества. В архивном документе по этому поводу есть интересные данные по истории заселения края, миграции фамилии и их взаимоотношения с Урус-биевыми. Документ отражает историю предоставления ленов-ёзденликов на протяжении ХУ111 - первой половины Х1Х в. Одной из особенностей развития данного общества явилось пополнение его людьми в основном свободными. Но статус узденя определялся степенью взаимоотношения с владельцами общества, таубиями Урусбиевыми.
Например, члены одной фамилии или даже семьи обладали различными статусами. По посемейному списку Урусбиевского общества родные братья из фамилии Борчаевых, сыновья Таймаза состоят Джансох - в кара-узденях, Джанхот - в простом сословии. Этому факту есть несколько объяснений. Во-первых, один из братьев состоял узденем Урусбиевых, другой - нет. Во-вторых, они могут быть рождены от разных матерей, состоявших в различных сословиях. Например, Байзул-лаевы, хотя и братья, но состоят в разных сословиях. Это объяснимо тем, что бывшие холопы из казаков,
не имевшие семьи, соответственно не имели и фамилии. Упомянутый Кульчаев Чипчик был узденем Урусбиевых, а его родной брат Чора -простого сословия. Примечательны и другие примеры: дед Султана Тербулатова состоял узденем Али Урусбиева, за что получил ёзденлик в виде земельного участка на Кыртыке. Впоследствии его внуки состояли узденями у внуков Алия. Дед Исхака Картлыкова получил от Исмаила Урусбиева два пахотных и два покосных участка под названием Кылды. А сам он нес узденские повинности внуку Исмаила, Чепелеу Урусбиеву [2, л. 24-26].
Несение узденских обязанностей Кульчаева Чипчика ставилось в зависимость от отношений, перечисленных в акте фамилии и Урусбиевых. Кульчаев в свою очередь в будущем обязывался «продолжать отбывать эту повинность Шаулуху до тех пор, пока названные его односельцы будут отбывать Урусбиевым повинность, а если они не будут отбывать, то и он не будет» [20, л. 3 об.].
Т.Х. Кумыков, рассматривая положение кара-кишей, приводит данные о том, что «если кара-киши хотел переселиться в другое общество, то он мог передать свою землю одному из родственников с условием, что тот будет отбывать господину все его повинности. Если переселяющийся не имел родственников, то земля его поступала в полное владение таубия» [21]. В отношении же Кульчаева акт предусматривал: «В случае ухода Чипчика из Урусбиевского общества вместе с названными Джаппуевыми, Геккие-выми, Курдановыми, то Чипчик имеет право распорядиться своею землею и усадьбою тоже, как будут распоряжаться Джаппуевы, Геккиевы, Курдановы над своими земельными и усадебными участками. Если же Чипчик один пожелает покинуть Шаулуха и пристать к другим Урусбие-вым, или же уходит совсем из общества без причин со стороны Шаулуха, то земли и усадьба, подаренные Шаулухом Чипчику, переходят обратно во владение Шаулуха» [20, л. 3 об .-4].
М.Ч. Кучмезова дополняет Т. Х. Кумыкова в отношении того, что «если узден по какой-либо причине уходил от сюзерена, то возвращал полученную землю первоначальному владельцу -таубию, покровительства которого узден также лишался» [5, с. 48]. Адат предусматривал запрет на переход каракиши от одного таубия к другому [2, л. 59]. В данном случае это положение, как видно, не распространялось на узденей.
В обычном праве балкарцев со временем укоренился прецедент продажи узденских обязанностей. Архивный документ гласит: «Каракиши, хотя и принадлежат к сословию, зависимому по своим обязательствам к таубиям, на земле кото-
рых живут (ёзденлик), не могут быть продаваемы лично как люди лично свободные, но владелец может продавать другому владельцу ту повинность, которую отбывают каракиши (узденские обязанности)» [8, л. 128].
Даже в фольклорном наследии народа сохранились пословицы, отражающие степень взаимоотношений субъектов, вступивших в правоотношения. Бий бергенин сыйырмаз - Князь подаренное (им кому-либо) не отнимет [22]. Данная пословица обозначала, что ёзденлик, подаренный князем, никогда не отбирался обратно. Малынг бла ёзденлик этсенг да, жанынг бла ёзденлик этме - Делай ёзденлик скотом, но не душой [23]. То есть подарок скотом, который первоначально обозначал именно ответный подарок узденя скотом. По замечанию В.П. Невской, выражение «ёзденлик мал» в более поздний период употреблялось в обозначении ко всякому подарку [12, с. 93].
Кризис института ёзденлик был одним из главных факторов и проявлений упадка вассаль-но-сюзеренных отношений в Балкарии. При выявлении конкретных причин и факторов стагнации этого важнейшего компонента системы феодализма обращает на себя внимание прежде всего то обстоятельство, что если в XVIII в. в период внешних войн и участия в набегах на Закавказье, Кабарду, Осетию увеличение количества профессиональных воинов-дворян отвечало реальной общественной потребности, то с вхождением в состав России в первой трети Х1Х в. такая надобность отпала.
Основная социальная функция узденей в балкарском традиционном обществе теряет значение в условиях «мирной жизни». В частности, как и у кабардинских князей, которым запретили собирать дружины своих вассалов, балкарские таубии потеряли возможность привлекать «кара-кишей под ружье». Экономическое развитие Балкарии все более ориентировалось на натуральное хозяйство. Потребности таубиев и узденей в доходах (прибавочный продукт) переориентировались на внутренний рынок, т.е. взимание ренты с подвластных крестьян. Источник пополнения рабов в лице казаков и карабашей извне уступает место усилению намерений тауби-ев в стремлении «закрепостить» общинников в лице каракишей. Примечательно в этом отношении прошения балкарских узденей в 1864 г., где они отмечали, «что балкарские таубии поработили их с построением крепости Нальчик и что они были до этого свободными и вольными» [24].
Процесс привыкания к мирной жизни привел к тому, что многие уздени обращаются к «черному труду». Оставаясь формально узденями, занимаясь производительным трудом, они фактиче-
ски превращались в крестьян. Это вело к тому, что между узденями и каракишами стирались грани. По отношению к таубию они обладали равными правами и обязанностями.
В этих условиях таубии потеряли опору не только в политических вопросах, но и в экономических. Постепенно прекращаются выплаты «уз-денской дани», что в условиях мирной жизни сказывалось на благосостоянии таубиев. По архивным документам заметно, что учащаются попытки изъятия обратно данных ими в условное держание земель. Это показывает кризис материальных и социальных основ вассалитета. Обычно по документам прослеживается, что таубии обставляли этот вопрос как неуплату тем или иным лицом выкупной суммы при его освобождении. Таубии правдами и неправдами при помощи администрации рассматривали его не как дворянина, а как вольноотпущенника. Например, встречаются термины «вольноотпущенные каракиши». Под этим углом следует рассматривать судебную тяжбу таубиев Женоковых и «свободных каракишей». В этой связи следует заметить, что описанные выше явления свидетельствуют об изменении под влиянием русского феодализма ценностных ориентаций балкарских таубиев.
Литература
1. Бутков П. Г. Описание административного деления и управления Кавказом, быта, нравов и обычаев народов Кавказа за период 1796 - 1803 гг. // Приложение в книге Битова Е.Г. Социальная история Балкарии Х1Х века. Сельская община. Нальчик, 1997.
2. ЦГА КБР, ф. Р-1209, оп. 1, д. 100.
3. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790 -1917): Сб. док. Сост. В .П. Невская, И.М. Шаманов, С.П. Несмачная. Ростов н/Д, 1985. С. 146-151.
4. ГАКК, ф. 774, оп. 1, д. 512.
5. Кучмезова М.Ч. Соционормативная культура балкарцев: традиции и современность. Нальчик, 2003.
6. Кучмезов БХ. Земледелие у балкарцев // Этнографическое обозрение. М., 2001. № 1. С. 73.
7. Студенецкая Н.Г. Ортак - одна из форм эксплуатации в Карачае и Балкарии (конец Х1Х - начало ХХ в.) // Сб. трудов Карачаево-Черкесского государственного педагогического университета. Вып. 1. Нальчик, 1958. С. 221-222.
8. ЦГА РСО-А, ф. 12, оп. 6, д. 1245.
9. Крестьянская реформа в Кабарде: Документы по истории освобождения зависимых сословий в Ка-барде в 1867 году. Нальчик, 1947.
10. ЦГА КБР, ф. И-31, оп. 1, д. 1, л. 153 об.
11. ЦДНИ, ф. 25, оп. 1, д. 90, л. 286; Правовые нормы адыгов и карачаево-балкарцев в ХV - Х1Х вв.: Сб. док. / Сост. Х.М. Думанов, Ф.Х. Думанова. Май-
коп, 1997. С. 199.
12. Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX веке (дореформенный период). Черкесск, 1960. С. 92-93.
13. ЦГА КБР, ф. И-2, оп. 3, д. 39.
14. Там же, ф. И-9, оп. 1, д. 34, л. 47.
15. Там же, ф. И-31, оп. 1, д. 5.
16. Там же, ф. И-16, оп. 1, д. 160, л. 14.
17. Там же, ф. И-22, оп. 1, д. 20, л. 1-2.
18. ЦГА РСО-А, ф. 270, оп. 1, д. 11, л. 21 об.
19. ЦГА КБР, ф. И-24. оп. 1, д. 275, л. 5.
20. ЦГА РСО-А, ф. 12, оп. 3, д. 1540, л. 3-3 об.
Кабардино-Балкарский государственный университет
21. Кумыков Т.Х. Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Бал-карии (1800 - 1869 гг.). Нальчик, 1959. С. 81.
22. Ёзден Адет. Этический кодекс аланского (карачаево-балкарского) народа // Сост. М.Ч. Джуртубаев. Нальчик, 2001. С. 62.
23. Толковый словарь карачаево-балкарского языка: В 3 т. (на балк. яз) / Под ред. А.А. Жаппуева, Л.Ж. Жабело-вой, И.М. Отарова. Нальчик, 1996. Т. 1. С. 715.
24. Очерки истории балкарского народа. Нальчик, 1962. С. 69.
24 ноября 2006 г.
