CC BY
109Г. М. Дридзе
ДВЕ НОВЫЕ ПАРАДИГМЫ ДЛЯ СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ И СОЦИАЛЬНОЙ ПРАКТИКИ'
1 ВВЕДЕНИЕ
Основная цель »той статьи» носящей по преимуществу общем его дологический характер, состоит прежде всего ■ том, чтобы порер путь фундаментальную теорию социального познания н соцналь и ого действия лицом к живому человеку, обитающему в много слой ной жизненной среде и аволюционмрующему в процессе не прерывной обратной связи с ней. При этом логика организации излагаемого материала подчинена мысли о том» что такой поворот ведет к возникновению в социальной науке нового обширного поли научно-исследовательского поиска, ориентированного на иитегра цню междисциплинарного научного знания в практику вы работ ки социально Значимых управленческих решений. Понимание це лесообразиости подобного вмешательство науки в социальную прак тику, в свою очередь, требует пересмотра целого ряда сложивших ся предпосылок современной соцногуманитарной и естественно научной эпистемологии, дробящей научное знание о природе, чело веке и обществе на множество радиол ре дметных дисциплин Это приводит к тому, что эа рамки социальной науки практически вы ведены механизмы интерференции (взаимовлияния) индивидуаль ных и акосоциокультурных детерминант, предопределяющие, на мой взгляд, тот или иной исход разнообразных соприкосновений человека с окружающим его миром, с его жизненной средой.
Социальные издержки, связанные с утерей фундаментальной теорией социального познания «реакции зрачка» на вызовы соци окультурной практики по причине искусственного выведения эа ее раыки глубинных мнкропроцессуальиых начал вкоантрополо гической эволюции, при упорном фокусировании внимания ис следователей теоретиков (социологов, культурологов н т. п ) на
С 9 ья уб икует я поспе безвременной кончины ее ввюра руководителя Цен ра оциальног управления коммуникации и социалш проектных технологии п д линно энтуэив а нашей ди цип нны в ряду ее пионеров 60 * гг Текст печага е я в ав орском редакции с нек торыми сокращениями fíptm род
макроструктур ных характеристиках общественного целого («социального организма»), элементы которого пригнаны друг к другу неизвестно кем, были рассмотрены мною ране« [20, с. 44—50]. Потому в небольшой этой статье я ограничусь кратким наложением некоторых оснований двух новых, пересекающихся (соподчиненных) парадигм социального познания — зкоаптропицентри-ческой социологии, интегрирующей разнопредметное знание под, общим углом зрения на жизненные и социокультурные реалии как изменчивые следствия нелоеекосредоеых интеракций, и се миосоциопсахологии — теории социальной коммуникации как универсального социокультурного механизма* обеспечивающего саму возможность названных выше интеракций. Это естественным образом меняет способы изучения, анализа и осмысления истоков и определения направленности социально значимых процессов, а значит — и приемов социальной диагностики и согласования интересов разно мотивированных социальных субъектов при выработке управленческих решений.
Сочетание двух этих взаимосвязанных теорий радикально меняет также доктрннальные основы социологического мировнде-ния, автономийирующего надындивидуальную социальную реальность, структурирующего ее и квалифицирующего данные о поведении социокультурных единиц под воздействие та принудительной силы комплекса разнообразных факторов.
Одна из целей этой статьи связана также со стремлением автора ответить на актуальный вызов времени, состоящий, по моему мнению, в острой необходимости перехода от конфликтной идеологии, в неявной форме пронизывающей большинство теорий социокультурной динамики (и тем способствующих человеко-средо-вым противостояниям), к системе идеи, условно названных мною теорией озиимооСращен ных, «ли резонансных, человеке-средо&ых интеракций, опирающейся на постулат о соизмеримости урона, наносимого людьми любым социально значимым элементам жизненной среды, с уроном, который преобразуемая людьми среда им же и во.1аращает.
К сожалению, автору из-за недостатка места» обусловленного жанром данного издания, не удастся даже кратно представить суть прогнозной социально-проектной технологии, выстроенной на основе новой системы взглядов на истоки социальной реальности, перебрасывающей мост через всевозрастающую пропасть между социологической теорией и практикой прикладных социологических исследований, между накопленным научным знанием о природе, человеке и обществе и распространенной практикой принятия социально значимых управленческих решений. Подробное изложение можно найти в коллективной монографии «Прогнозное
социальное проектирование: теоретико-методологические н методические проблемы» [39]. Конкретным примером апробации названных парадигм и доказательством эффективности основанной на них технологии прогнозного социального проектирования служит статья Е. М. Акнмкниа, Т\ М- Дрндзе, Л. Я. Цой, публикуемая в данной книге.
Если попытаться найти теоретические источники зковнтропо-центрической парадигмы» то работ, непосредственно отвечающих замыслу этой статьи, пока нет. Вместе с тем, по справедливому утверждению известного отечественного физика Ильи Герловина (5], новые теории никогда не зарождаются на пустом месте. Всегда есть предшественники, которые высказали ту или иную часть основных идеи либо вышли на них одновременно. Я думаю так же.
Излагаемый в этой статье подход рождался постепенно, в контексте гуманитарных идей, которые особенно энергично стали выплескиваться на страницы научных изданий с конца 60-х — начала 70-х гг. Именно в этот период появились первые программы изучения глобальных проблем, затрагивающих самые основы человеческого существования, грозящих качественными изменениями социально-экологической среды во вселенском масштабе.
Теоретический Контекст и идейные источники излагаемых парадигм описаны автором в сборнике «Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семносоци-он с ихо логической парадигмах» [42].
2. ПАРАДИГМАЛЫЧЫЕ ОСНОВАНИЯ
ЭКОАНТРО ПО ЦЕ НТР И Ч ЕС КО Й СО ЦИ О Л ОГИ И
ЭкоаЕвропоцентрическая парадигма социального познания восходит к идеям, развивавшимся, с одной стороны, в экзистенциальной философии [38; 47—55; 48; 56], социальной, культурной и социальной антропологии; этологии, экологии и социальной географии [30, с. 95—97], а с другой — в социальной семиотике и се-миосоциолсихолигни [26; 22]. Она исходит из того, что социальные институты общества представляют собой кристаллизацию непрерывно происходящего метаболизма (обмена веществом, анергией и информацией) между человеком и средой его обитания. Соответственно работающий в этой парадигме исследователь акцентирует свое внимание не столько на человеке и/или среде в их обособленности, сколько на тех обменных (метаболических) npcцecc^lxí которые происходят между ними.
В экоантропацентрической парадигме социального синтеза и социального познания изначальны не группы (этнические, кон-
две новые парадигмы для социального познания и практики
225
фессиональные, возрастные, профессиональные, статус-позиционные и т. и.) с предписанным им типовым ил» среднестатистическим сознанием и поведением, как бы «распадающиеся* на своих отдельных «представителей», а люди, которые, осуществляя собственный выбор и/или делая его под давлением среды, сами образуют такие группы и общности. Идентифицируя себя с ними сегодня, они могут завтра по каким-то мотивам, в том числе и под давлением внешних обстоятельств, сменить свою ориентацию.
Изучал социальные процессы и тем более претендуя на право их регулировать, целесообразно от увлечения структурными социальными единицами вернуться к истоку — к человеку, герою и автору множества социальных драм, но не к виду — «homo sapiens* (человек разумеющий), «homo ludens» (человек играющий), «homo agens» (человек действующий) и т. п., а к роду — «homo viveust (человек живущий), который, будучи антропологически изначальным, рефлексируется, как правило, лишь авторами художественных произведений. Располагая свободой выбора в идентификации себя с другими, человек лишен такой свободы применительно к самому себе как представителю человеческого рода. Между тем именно в этом качестве человек жив, пока контактирует со средой обитания, которая по многим причинам непрерывно меняется.
Итак, пришла пора повернуть фундаментальную социологию лицо.» к живому человеку, обитающему в многослойной жизнен ной ерей е. Переход к такой парадигме социального познания откроет перед ней обширные возможности для интеграции научного знания о природе, человеке и обществе л практику выработки социально значимых управленческих решений. Думаю, что это единственный научно осмысленный путь не только к реабилитации в социальных науках организующего человеческого начала социокультурной жизын общества, но и к постижению механизмов ее зарождения, поддержания и вое производства, a также к познанию жизненных и социокультурных ресурсов, способов выживания людей и сообществ в разных социокультурных ситуациях и средах.
Парадигма социального познания, позволяющая исследовать не только формы, но и механизмы самоорганизации и воспроизводства социальности как человеческого общежития сквозь призму организующих социогенсз и актуальную социокультурную жизнь «человеко-средовых* начал, не случайно названа мною эко-антропоцентрической. Человек с его ментальпостъто и собственной системой «жизненных координат» и многослойная, многомерная среда его обитания охватываются ею прежде всего в той мере, в какой они на протяжении рдяных этапов жизненного цикла пребывают в состоянии органической связи и интерференции.
Б-4601
Методологическая позиция зкоантрипоцентри ческой социоло гии как науки, о способах самоорганизации и воспроизводства вещества и форм социальностиТ т. е. человеческого общежития, — формируется на стыке семиосоциопсихолонической теории ком муникации [12; 22—23; 26] и ситуационной концепции еоциокуль турной динамики, проецируемых е представление о жизненной среде и особенностях ее развития [30; 6 и др.].
Она из у чир. т механизмы и социально значимые следствия ин терактивного обмена (метаболизма) человека с его природным, культурным и социальным окружением, опосредуемого социальной структурой и социальной инфраструктурой, а также жиз не иными и вытекающими из них локальными социокультурны ми ситуациями. Специфика этой тсорстико-методологической платформы, описанной мною в целом ряде публикаций [б; 14 — 15; 17— 19; 21; 24; 27 • 29; 39— 40], состоит в том» что в сферу исследоаа телъского анимация попадают не только результаты обществен ной практики, но и интенции2, лежащие у истоков зарождения, становления и распространения образцов поведения, деятельно стиТ общения и взаимодействия людей со всеми элементами их жизненной среды. Осваивая среду» делая ее своей, человек привносит в пес себя, т* с. состояние и направленность своего сознании, свое жизненное кредо. Внесение организующего начала в индивидуальный образ жизни придает ему не только известную целостность, но и своеобразие.
Возникает сложный, практически неизученный механизм интерференции личностных и экосоци о культурных, т. е. средовых, детерминант, предопределяющих тот или иной исход разнообразных «соприкосновений« человека со средой. И значит, научное объяснение того, на первый взгляд тривиального, факта, что в, казалось бы, сходных условиях образ жизни людей неодинаков, требует своей аналитической модели, каковой в нашем случае является модель ¿ситуаций» в ее экзистенциальной и социокультурной ипостасях^ В рамках и сквозь призму этой модели сравните ль ко четко прослеживается проходящая 1-¡через челоне№# пвяль меж-
2 Понятие интенция' (от/таг ииеппо) пришло из античной философии и средне-неионои с *0г©ст и к и гае ино означало с ¡ремление намерение^ цель направленность сознания на какой-нибудь предмет и в этом смысле весьма широко использовалось в укзистенц^альнои и феноменепогичесгой философии 6 данном случае эю понятие операционален рокано мнша примените льне к анализу любы л проявлении че ловеческои активности в среде Дли этого в ocнoвv номинации положен тамсе ими нцитно присую г кующий ц ней признак мотиваций' караьтерилулщии побуж дающее начало человеческой активности Соответственно «интенция» т^гмпуьмсн здесь как равнодействующа« мотивам цепи (точнее искомо го результата > деятель ности общения и езаимодеистеия людей с окружающим их миром.
ду состоянием тех или иных параметров среды, в которой реализуется жизнедеятельность человека, с присущими ему способами взаимодействия с ней, ее интерпретации и персоналиаации [45].
Иными словами, в качестве первоосновы самоорганизации, равно как и воспроизводства социальности как таковой, рассматривается никогда не прекращающийся человеко-средовый метаболизм, в котором и заложены, по мнению автора, истоки поддержания и обновления всех форм естественной и социокультурной жизни. Именно Этой причиной можно объяснить известный и биологии феномен: любой организм жив, пока контактирует со средой, уте ря такого контакта означает его гибель. На приведенном рисунке зта мысль отражена в метафорическом образе «бабочки». Среду символизируют крылья' их нельзя оторвать, сохранив жизнь бабочки, но и сами крылья, будучи оторваны, станут безжизненными. Бабочку хотят поймать многие.,. Этот образ, мне кажетсн, стоило бы «отпечатать* в сознании лиц, принимающих управленческие, прежде всего градостроительные решения, которые нередко из-за социальной некомпетентности «специалистов» разрушают сроду обитания людей» нанося тем самым непоправимый ущерб не только «чьей-то», но и собственной жизни.
Особая роль в зкоантропоцеитрической социологии принадлежит, как отмечалось выше, понятию «ситуации«, поскольку отношения человека со средой обитания строятся как опосредуемые обстоятельствами его личной и социокультурной жизни многомерные пространственно-временные, прямые и обратные связи с окружением. Родившись в определенной среде, индивид вынужден к ней приспосабливаться, И все же» располагая не только биологическими и утологическими, но и и деационно-тех но логически ми механизмами организации жизненного пространства—времени, человек интенсивно преобразует свою экосферу, что, в конечном итоге, сказывается на нем самом. Необходимое условие выживания состоит, как отмечал известный эколог Н. Реймерс, в ♦максимальном сохранспии природы, как своей собственной — человека, так и среды жизни, поскольку динамические качества всех природных систем предельны, а скорость изменения подсистем (имеются в виду изменении ан гроиосистем и экосферы. — Т. Д.) должна быть максимально согласована» [39» с. 116—117]. Такого рода согласование возможно лишь при наличии определенной «зоны безопасности», или некоего «демпфера», способного гасить опасные как для человека, так и для окружающей его среды колебательные перепады. Поясню эту мысль.
Жизненная среда человека включает в себя по меньшей мере четыре аспекта измерения: природный флора, фауна, вода, ат-
41
А
мосферный воздух; «рукотворный* — плоды те хннко*тех но логической цивилизации; информационный — потоки знаков и символов» транслируемые и связывающие людей друг с другом коммуникационные сети; социопсихоантропологический — другие люди с их менталитетом, образом и стилем жизни и т. п. Столь же многомерно и социально-практическое бытие личности» существующей, с одной стороны, во множестве временных ритмов, соответствующих астрофизическому, нсторико- культурному, психологическому, биологическому времени, а с другой — а системе координат, отвечающих основным видам человеческой деятельности и направленности человеческих усилий -- социально-экологическо му (воспроизводство жизни), социально-экономическому (воспроизводство ресурсов для жизни) и социализационно-культурному (воспроизводство образцов и норм жизнедеятельности). И значит — возможность существования названного выше «демпфера« в значительной степени заложена в человеческом сознании, в его способности «проигрывать* в своем воображении ситуацию. Интуиция и интеллект, память и воля — все это проявления интен-циональности (направленности) человеческого сознания. Известную целостность и даже цельность «культурной субстанции», проявляющую себя в поведении людей, входгещих в те или иные местные сообщества, можно объяснить, по-видимому, тем, что сама эта субстанция в достаточной степени «закреплена« в некотором п ространст вен н о- в ре ме н ном ареале.
Такого рода ареалы, как бы ограничивающие расширение «культурной субстанции* неким пределом, могут иметь инфракультур-ные (иолуляцнонные) основания' Вместе с тем неуклонно наступающая информатизация всей социокультурной жизни ведет к расширению «коммуникативных сетейэкспансии «объемлющего» социокультурного универсума, стирающего границы между цивилизациями, В Этом видится причина тяги гуманитарной науки к средовому и даже планетарному антропоцентризму, т. е. не к тому, что разъединяет людей, сообщества и цивилизации, а к тому, что их объединяет.
Вместе с тем, чтобы глубже понять причины общего и разного в поведении людей, важно признать существование между ними неявного ^медиатора* — динамического днтропокудьтурного образования, интегрирующего так называемые «объективные* свойства среды с их индивидуальной интерпретацией личностью. Эти образования изменчивы- Б каждый данный момент они об ладо ют своей специфической структурой н конфигурацией, придающей об-ралу жизни людей характер направленного и непрерывного процесса, в рамках которого воспроизведение уже известных (кодифи-
цироваикых в данной культуре) образцов выхода из проблемных состояний перемежается с рождением новых, доселе неизвестных способов решения жизненно важных проблем. Именно так я и мои коллеги трактуем понятие «ситуация», содержание которого меняется» сообразуясь с масштабом изучаемых социально значимых процессов [39, с, 37 62]. Соответственно в качестве единиц анализа нами используются понятия * конкретно историческая ситуа ция*, * социальная (социокультурная) ситуация» и ^жизненная ситуацияКаждая из них мыслится в определенных аналитических границах и связывается с определенным уровнем анализа взаимодействия субъекта социального действия со средой, При зтом под жизненной ситуацией индивида имеется в виду совокупность значимых, т, е. «втянутых» в орбиту его жилнедеятелъноети, событии и обстоятельств, оказывающих непосредственное или опосредованное влияние на его мировосприятие и поведение в каж дый данный конкретный период его жизненного цикла.
Жизненные ситуации отнюдь не всегда отличаются устойчивостью. Поэтому следует различать «устоявшиеся* и «проблемные* ситуации. Проблемная жизнен Нин ситуация возникает тогда, когда нарушается упорядоченность привычного течения жизни, а необходимость решать ту или иную проблему или несколько проблем одновременно требует от человека повышенной целенаправленной активности, выработки Жизненно важных решений и, наконец, выбора той или иной стратегии деятельности, а также средств и способов достижении нужного результата, Сама необходимость сделать этот выбор может создавать определенные «моменты напряженности* в жниненных ситуициях индивидов, определяя конкретные формы их образа жизни, характер ресурсов, используемых ими для разрешения жизненно и социально значимых проблем.
Организуя «среду своего обитания*, постоянно решая важные для него проблемы, человек тротит на зто свою умственную, эмоциональную и физическую энергию. При этом «среда обитания» отнюдь не сводится к той или иной сфсре деятельности. Все они (♦труд*, «быт», «отдых* и т. п,)т равно как и общеизвестные «отрасли* общественной жизни (экология, экономика, культура), свя заны между собой не «напрямую*, а * через человека*. Именно гго атому все происходящее с культурой сказывается на экономике и экологии; перемены в экономике воздействуют на состояние экологии, культуры и т. п. При »том фактура «культурной субстан ции*, циркулирующей в масштабе локальных и более широких социально-пространственных сообществ, зарождается в проблем ных жизненных ситуацияхралюй степени напряженности, кото рые важно уметь диагностировать.
3. ПАРАДИГМАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ
семиосоциопсихологии
Таким образом, нормы и образцы поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей с элементами окружающей среды создаются самими людьми. Это происходит в процессе коммуникации, которая реализуется — согласно разработанной автором этой статьи семиосоциолсыхологической концепции — в текстовой деятельности. Текст, трактуемый в семиосоцио психологи и как единица коммуникации (а не языка!), представляет собой иерархию коммуникативно познавательных программ > цементируемую об щей концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией) партнеров по общению: а текстовая деятельность оказывается одним из ключевых механизмов социокультурной регуляции, обеспечивающих (через включение в диалог *субъектнссти», т. е. сознания и интеллекта, интенции, воли и эмоций субъекта общения) саму возможность обмена деятельностью и ее продуктами между людьми [20),
Диалог в этом случае трактуется мною как режим или условие коммуникации, связанное с направленностью и распорядком комму н и к атив ио-поз но вате лышх дсистакй^ Именно этот режим отли чает коммуникативные процессы от процессов информационно-поточного характера, когда отправитель и получатель информации остаются па разных полюсах информационного канала. Вместе с тем наличие так называемого эффекта, диалога {об атом ниже) позволяет распознавать феномен коммуникации в отличие от феноменов псевдокоммуникации (попыток диалога, не увенчавшихся адекватными интерпретациями коммуникативных интенций) и квази коммуникации (г. е, ритуальных «действ*, подменяющих общение и не предполагающих диалога по исходному условию).
Коммуникация, или иначе знаковое общение социальных субъектов, потому и формирует локальнее и глобальное социокультурное пространство время» что служит в первую очередь социальным механизмам чел о веко-с редп вой интеракции и осуществляется в режиме диалога. Применительно к обеспечению социальных связей и контактов между людьми речь идет о взаимной («субъект— субъектной») ориентации партнеров, стремящихся «пойти* в ситуацию друг друга, придавая, говоря фигурально, ъмонпсу&мкт ный* характер атому процессу. Результат подобной идентификации — адекватная интерпретация коммуникативной интенции партнера по обшению. Ее значение первично по отношению к согласию—несогласию с партнером, поскольку согласие или несогласие всегда предметны и соотносятся с тем, что было понято. Именно по тому, состоялся ли а^к^ект адекватного понимания,
232
Т. М ДРИДЭЕ
можно судить о качестве самой коммуникации, о степени ее диа-логичности и о возможности перехода к поиску согласия.
Таким образом, представая во множестве ипостасей, а именно: и в качестве механизма социального взаимодействия людей, обнаруживающего себя на всех уровнях социокультурной организации общества; и в качестве процесса., формируемого «сцеплением* действий порождения и интерпретации текстов; и в качестве деятельно сти (самостоятельной и/или сопутствующей материальной практике) — успешная коммуникация предстает также в виде смыслового контакта. Последний достигается лишь тогда, когда взаимная ситуационная идентификация партнеров по общению приводит к совмещению в их сознании *смъьсловых фокусов* (коммуникативных доминант) порождаемого и интерпретируемого тек-ста. Иными словами, речь идет об эффекте «моносубъектности* как платформе для взаимопонимании и диалога в любом переговорном процессе, как бы широко ни трактовалось понятие «переговоры г3.
В ходе социальной коммуникации в пространство—время микровселенных (например, эко- и урбосистем, разного рода сообществ и организаций) «втягивается» множество потенциальных собеседников — носителей разных субкультур и разных типов сознания. Однако в каждом отдельном случае в коммуникацию вступают не группы, сообщества и/или организации» а люди. Природа каждого текста индивидуально* У его начала — личность, хотя представляемый ею уровень социокультурной субъектности в диалоге существенным (но не всегда решающим) образом влияет на его развитие и исход.
Социально-практическое бытие человека многомерно, Эта многомерность носит вполне выраженный пространственно-временной характер. Поэтому в модели подвижного и многомерного социокультурного пространства—времени каждый человек мысленно может быть представлен непрерывно меняющимся набором векторов состояния тех или иных характеристик, форм и условий (внешних и «внутренних*), регулирующих его поведение, деятельность и взаимодействие с природой и обществом. Подвижность этого пространства—времени стимулируется активностью человека, тем, что он не только адаптируется к окружающим его условиям жизни, но и оцениеает их по мере того, как1 соприкасается £ ними, ибо посто-
3 Такая трактовка-знакового общения^ (коммуникации), а соответственно и «диалога как смыслового контакта», содержит, как уже отмечаюсь, идею реализации ^субъект- субъектного» отношения в диалоговом (т.е. взаимоориентированном, предполагающем обратную связь) режиме. Тем самым она в корне отличается от трактовки »информационного воздействия-, реализующего однонаправленную связь «субъект-объект«, вы водящую на такие эффекты, как «внушение', «заражение» и т, п,
л л но а проигрывает» их в своем воображении. Преломляя их в собственном сознании, вырабатывая к ним собственное отношение, человек так или иначе воздействует на эти условия, преобразует их, пожинал затем плоды ¿тих преобразований*
Тот факт, что в социокультурном пространстве—времени каждое из перечисленных выше направлений взаимодействия человека с окружающим его миром опосредуется не только социальной структурой и социальной инфраструктурой (состоянием локальной системы жизнеобеспечения), но и жизненными ситуациями людей и проистекающими из них социокультурными ситуациями, означает непрерывное перемещение информационных потоков ере* ди обывателей и должностных лиц, специалистов и предпринимателей, чиновников и коммерсантов и т. п., т. е. носителей разнообразных типов сознания и субкультур* множества социальных ролей и статусов, представляющих разные уровни социальной «субъектное! и» [39, с. 31—33]. Однако в реальной жизнедеятельности человек чаще всего не расчленяет свои интенции, знания, представления, Он не слишком задумывается и над природой £вонх эмоций, своих оценок н событий при том, что разные уровни *субъ-ектности» в его сознании всегда присутствуют, хоть и находятся в различных связях и соотношениях. Актуализируясь в коммуникации, они самым непосредственным образом влияют на преобразования, происходящие во всей нормативно-ценностной сфере, а значит, и в социокультурной жизни людей.
В режиме диалога с другими людьми формируются установки личности, ее картина мира, осуществляется обмен идеями; люди узнают о существовании различных черт характера, склонностей и интересов. В диалоге, как непосредственном, так и опосредованном существующими в современном обществе системами коммуникации, люди усваивают социальный и культурный опыт, который включают в свою повседневную Жизнедеятельность. Диалог способствует формированию и поддержанию групповых (ассоциативных) структур. Aero нарушение влияет на изменение и разрушение этих структур. Следовательно, диалогичностъ общения занимает чрезвычайно важное место не только среди других компонентов образа Жизни людей, но и в системе человеко-средовых метаболизмоа, а значит, и социокультурного воспроизводства как такового.
Усваивая социально-культурный опыт в материально-практической деятельности и общении, индивид не только поддерживает в культуре устойчивые черты такого опыта, но и преобразует и обогащает его, преодолевая устаревшие нормы и стереотипы. Именно таким образом индивид, являющийся носителем уникального опыта, вносит свой «вклад» в общественное сознание и культуру, «имплантируя» в нее новации, преобразующие нормы и образцы
поведения, деятельности и взаимодействия людей, что, в свою очередь, может сказаться и на последующем ходе истории.
Нормативные и ценностные предписания, носящие характер « ограничителей» свободы социокультурного выбора, входят в качестве составной части в сложный комплекс социальной деятельности, формирующей «среду обитания» человека, условия его жизнедеятельности* Они влияют на жизненные ситуаций людей, т. е. на ту индивидуальную «систему координат», в которой личность повседневно реализует свою жизненную стратегию, Являясь итогом нормотворчества, продуктом текстовой деятельности людей, творящих индивидуально, в составе групп, социальных общностей, организаций, институтов и пр., названные «ограничители* в конечном итоге начинают диктовать установления и правила, регламентирующие все компоненты структуры жизнедеятельности людей — вплоть до конкретных действий и средств, используемых для разрешения тех или иных жизненных проблем. Такие нормы и правила могут носить как «подразумеваемый», так и выраженный непосредственно и формально характер, предполагая как В том, так и в другом случае разнообразные способы социаль-ного контроля (санкции). Социокультурные нормы (правовые, морально-этические, эстетические, экономические* технологические и дР-)| призванные регулировать отношения в самых различных сферах общественной практики, рождаются, поддерживаются, корректируются и упраздняются людьми в диалоге.
В диалоге людей, «проживающих* рапные жизненные ситуации и относящихся к разным «группам сознания* (т. е. группам условным, невидимым, но реально существующим в силу общности тех или иных ценностных ориентации, установок, ожиданий, менталькости и т. п.), и формируется то социокультурное пространство—время, которое становится затем контекстом жизнедеятельности и «питптельной средой* для зарождения, воспроизводства, поддержании и развития цивилизованных форм существования общественных организмов.
4. ПРОГНОЗНОЕ СОЦИАЛЬНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ МЯГКАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ
Итак, в социологии возникает новое обширное поле научно-исследовательского поиска, ориентированного на интеграцию меж'дисциплинарного научного знания в социальную практику, прежде всего в практику социально ориентированного управления. Сама возможность такой интеграции требует овладения «мягкой» наукоемкой социальной технологией, перекидывающей мост не толь-
ко от теории к практике, но и от системы управления к человеку, Такая технология, названная нами прогнозным социальным проектированием [13; 39], предусматривает использование комплекса взаимосвязанных социально диагностических и конструктив но-коммуникативных процедур, позволяющих предотвращать при-нятне и/или реализацию управленческих решений, негативно влияющих на состояние среды, а значит, и на качество жизни обитающих в ней людей. Цель прогнозного социального проектирования состоит не в том, чтобы предсказать, что будет тем, за поворотом, а в том, чтобы предотвратить за поворотом возможную беду.
Нами разработаны и апробированы комплексные — основанные на сочетании социально-историчсских и зондаж по-информационных; ситуационно-биографических и мотиваннонно-целевых (иитенципнальных), экспертных, игровых, социально-картографических и прочих техник — с оци альм о-проектные стратегии, вытекающие из антропоцентрической парадигмы научного познания социальной реальности [6; 18—19; 24; 28; —4(1]. Накоплен опыт сопряжения социально диагностической работы с организацией пространства для конструктивного диалога между сторонами, интересы которых затрагивает управленческое решение1. Специалисты в области прогнозного социального проектирования (включая конфликтологов), располагая данными локальной социальной диагностики, в этом случае ice только посредничают в переговорном процессе, но и постоянно информируют каждую из заинтересованных сторон о характере их взаимных претензий, связанных как с содержанием самого решения, так и со способами его реализации, особенно в части соблюдения регламентов, установленных общеправовыми н профессиональными нормами.
Важно отметить, что локальные социально-диагностические исследования, основанные на э к оантро по центрической и семиосо-циопсих©логической парадигмах социального познания, не имеют ничего общего с весьма распространенными — н поэтому более других ассоциируемыми с социологией - опросами общественного мнения или частными, уэкоотрпелевыми эмпирическими социологическими исследованиями. Такие исследования, как уже отмечалось, носят комплексный междисциплинарный характер и дают особенно ценные результаты при решении социально-управленческих задач, связанных с гра до устройством, поскольку они затрагивают интересы не только отдельных граждан, но и обширных социально-территориальных сообществ.
Известно, что города первыми сигнализируют о социальном здоровье нации, и, значит, решение тех проблем, с которыми сталкн-
4 См. статью Е. А. Акимкина, Т. М. Дридзс. Л. Н. Цой о этой км иге. — Прим ред.
ваются в городах дети, подростки и их семьи» — бедность, вандализм, алкоголизм, наркомания и преступность — при несостоятельности социально-защитной» правоохранной, в том числе судебной, и здравоохранительной деятельности, неэффективности систем социализации и жизнеобеспечения уже не может быть отдано на откуп хаосу. Городские пространства, оказавшиеся (вместе с их обитателями) в плену разрушительных для жизненной среды рыночной стихии, столкновений интересов и амбиций субъектов, чьи управленческие действия чаще всего непредсказуемы и менее всего рассчитаны на улучшение качества жизни горожан, становятся ареной борьбы за выживание в самом буквальном смысле ¿того слона.
Естественно, встает вопрос о том, располагаем ли мы подлинным знанием о тех социально значимых процессах, которые, оставаясь пока незамеченными, отзовутся в перспективе скоплением множества ие учтенных сегодня симптомов локального социального неблагоцолучия- Кризисный синдром, сформировавшийся под воздействием переплетения нищеты и неустроенности, соседствующих на городском пространстве с, как правило, необъяснимыми богатством и яседозволенностью, а также некомпетентностью и эгоизмом Лиц, принимающих градостроительные решения, при отсутствии осмысленной и продуманной в социально-антропологическом и экологическом отношении стратегии реабилитации и благоустройства обжитых участков городской среды (не говоря уже О районах новостроек) рано Или поздно дает о себе зиать не только выплесками недовольства, но и необратимыми био- и ноосфер ны-ми мутациями среды.
Именно поэтому весьма остро встает вопрос о необходимости глубинных междисциплинарных социально-диагностических исследований локального характера, не только предваряющих любые отводы земли под застройку или разработку проектов строительства (реконструкции) на разных участках городских пространств, но и в составе проектирования и сопровождения реализации подобных проектов, Как показывает теперь уже обширпый нащ опыт, частично описанный в целом ряде публикаций [6; 8; 11; 19; 24—25; 39—40], проведение подобного рода социально-проектных исследований весьма эффективно по результатам.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, глубинные истоки социокультурной динамики скрыты, на мой взгляд, в характере метаболических процессов, трактуемых здесь как обмен веществом, энергией и информацией между кело
две новые парадигмы для социального познаний и практики
237
веком и средой. Основным механизмом, обеспечивающим эти процессы в обществе, служит социальная коммуникация, располагающая собственным механизмом — текстовой деятельностью, состоящей в обмене действиями порождения и интерпретации текстов как единиц коммуникации, воплощаемых (опредмечиваемых) в знаковой форме. Изучать социальные метабол измы и механизмы, их обеспечивающие, равно как и регулировать их, удается, лишь преодолевая (разумеется, постепенно) разрозненность накопленного наукой знания о природе, человеке и обществе. Интеграция такого знания через его суммирование невозможна, поскольку многослойный и многомерный социум, разъятый наукой на отрасли знания, «сферы» деятельности и разного рода показатели, понятные только членам тех или иных узкопрофессиональных сообществ, не поддается осмыслению в отрыве от организующего его человеко-средового начала. Без понимания этого не могут быть постигнуты механизмы зарождения и воспроизводства естественной и социокультурной жизни, природа жизненных и социальных ресурсов, способы выживания людей в рваных средах и ситуациях, а также природа и сущность коммуникации и диалога как механизма организации социокультурного пространства—времени.
Экоантропоцентрнческая парадигма социального познания и получившая обоснование в ее рамках теория коммуникации как механизма становления, поддержания и развития культуры и со-циальностн, будучи рассмотрены в прикладном разрезе (т. е. при-менительио к разномасштабным социальным объектам — социуму как таковому или микросоциуму, например, урбосистеме и т. п.), открывают новые возможности для диагностики, описания и регулирования социально значимых процессов. Об этом свидетельствуют результаты множества уже проведенных автором, его последователями и учениками исследований, связанных с изучением эффективности социальной коммуникации, выявлением ситуаций «смысловых ножниц» в процессе информирования и т. п. О том же свидетельствует осуществленная нами в этом ключе разработка «мягкой» наукоемкой социальной технологии прогнозного проектирования, апробированная в (теперь уже многочисленных) социально-диагностических исследованиях, проведенных в том числе под руководством и при участии автора для решения таких социально значимых задач, как разработка концепций социально ориентированного развития муниципального района; локальная социальная диагностика на стадии, предваряющей проектирование любых преобразований в обжитой людьми среде, особенно тогда, когда планируется отселение местных жителей, а также в зоне влияния транспортных магистралей, задевающих жилые массивы; совершенствование качественной стороны любых пе-
238
т, м. дридзё
регойорныл процессов в ходе подготовки и/или реализации управленческих решений и т. п* Во всех этих случаях результаты социально-диагностических исследований доводятся до сведения местных жителей, заказчика и местной власти и сопровождаются организацией коммуникативного пространства для согласования их интересов и действий. Практика подобной социально-проектной работы показывает, что все затронутые управленческим решением субъекты ныигрыв&ют тогда, когда социальная диагностика и весь переговорный процесс направлены на сотрудничество и поиск взаимоприемлемых решений, И чем раньше подобная работа начинается, тем лучше ее результаты,
Таким образом, из рассмотренных здесь новых парадигм социального познания вытекает новый пласт социальных технологий, ориентированных на снятие противостояний человека и среды как многослойного жизненного пространства, в котором сливаются воедино природа и люди, вещи и тексты. Эта технология, включающая в себя две взаимоувязанные стратегии — социалъно-диагно-стическую и конструктивно-коммуникативную, интегрируется в процесс выработки решений на основе высокоразвитых форм коммуникации, способствуя устранению существующего поныне разрыва между ампирическим и теоретическим уровнями социального познания, заставляя по-новому видеть мир и место современного Социолога в этом мире,
ЛИТЕРАТУР А
1. Вернадский В. И. Живое вещество. Мл Наука, 1978,
2. Вернадский В И. Химическое строение оно сферы Земли и се окр ужения. М,; Наука, 1965,
3. Винер И Кибернетика пли управление и связь в жмвотеюм и машине. М.: Наука, 1981
4. Гаидснко П //. Зтистенлиализм к проблема культуры.{Критика философий М Хайдепе^а). М.: Высшая школа, 1963-
5. Герлояин И Л Осноны единой (сории нее* п1аимолейстеий а веществе. М.: Энергоаюмшдги, 1990,
6. Гралоустрощтво: (лсицнальной диагностики к коммукнкатн&ниму диалогу заинтересованных сторон: В 2 кн. / Под ред. Т. М, Дрндзе, М.; И н-г психологии РАН 1998.
7.Д[>идэе Г АЛ Вернуть столицу горожанам (О социальной диагностике в гра-доустройстве) //Общественные науки н современность, 1997, .V? 5,
И.Дридзе Т М Диалог кахмеланнэм организации соинокулътурнош пространства времени У/ Культурный диалог города во времени и проегрансрнс исторического развития. М.: Наука, 19%.
У.Лри<1п> Т. М. 1арубгжные подходы к с«з(иадьнон ¿кспертнзе проектов / Сер, С 1рон 1^льа во и Лрднтскгура М.; ВИИИТПИ» 1946, Вып.З,
Дридзе Т Л/. Информнгинно-целевой ннгииз содержания текстовых источников' 6 2 кн, (/ Методы сбора информации в социологических исследованиям М Наука, 1990, Кн 2,
11.Дридзе Т. М Коммуникативные механизмы культуры и прогнозно-проек-тный подход к выработке стратегии развития городской среды// Город как социокультурное явление исторического процесса. М." 11ау*а> 1945.
I 2, Дридзе Т М Коммун и к а] (ни и партнерство // Конфликтологи* б трансформирую шемси российском оОшсстем:; георкя н практика: Тезисы и материалы всероссийской конференции /Отв ред, Т, М, Дридзе, Я. Н. Цой„ М.: Ин-т социологии РАН, 199В.
I 3.Дридзе Т.М. Межотраслевой научный коллектив — новая форма интеграции науки и практики // Общественные науки. 191*8, № I,
IА, Дридзе Т- М-. ЦоиЛ, И., Акимки» Е- М. Методология исследования городского конфликта // В контексте конфликтологии: методология исследования и управления конфликтами М,; Ин-т социологии РАН, 2001.
15.Дридзе Т. М. На пороге экоантропоцентри ческой социологии//Общественные науки и современность. 1994. №4.
16. Дридзе Т. М Организация и методы лингвопенхосошюлошческо!^ исследования массовой коммуникации // Учебн. пособие — практикум по спецкурсу «Введение в лингвосоинопен*ологню», М,: Изд-во МГУ, 1979,
17. Дридзе Т. М. От структурной Социологии к экоантропоцентричсской парадигме социального познания и управления // Сер. Социология. Социальность. Современность. Мл Изд-во МГСУ Союз, 1998. Вып. 4. Ч. 2: Социальное развитие соплеменной России: проблемы и перспективы.
\Ъ.Д;>идзе Т. М. Социальная длагностика ь ]-радо ус трон ггке И Сописз.сйг ичес-кие исследования, 1998, 2.
1Дридзе Т. М. Социально-диагностическое исследование города// Всстннк Российского гуманитарного паюсного фонда, 1996. № |„
20. Дридзе Т. М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью //Социологические исследования, 199&.№ 10,
21 .Дридзе Т. М. Социальная коммуникация и культура в экоантропоцентри-ческой парадигме// В контексте конфликтологии... М. Ии-т социологии РАН, 1997,. Вып. I.
22. Дридзе Т. М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в се-мнесоцнопенхологнн //Общественные науки и современность. 1996.,№ У
21. Дридзе Т. .и. Социокультурная коммуникация: текст н диалог в семиосо-цнопенхологии //Социокультурное пространство диалога, М,: 11999.
24. Дридзе Т. Л/. Социальная экспертиза архитектурно-градостроительных проектом от со циа.тьной диагностик и к «опережающему еэвеш ива нию» социально значимых пис;1елс1нин проекгных решении); ОСюрння ннф Сер, Лрхитектура. Градус] рон1ельС1нп. Районная планиронха. М.: В1ТИИ11ТПИ, 1996. Вып.2.
25.Дрид& Т. Л/. СоиХ^МЛ значимые процессы как обьегг уцранлЁним (к 1КО-антроп о цен три ческой парадигме научного потаи ни реальности) // Социология: методология, методы, математические модели (4 М>. 1993 1994. № 3—4,
26. Дриом Т. М Текстовая деятельность е струи туре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. М.: Наука, 1984,
27, Дридм Т. М. Урбанизм и городская политика в свете жоантропоцентри-ческой социологии//Урбанизация в формировании социокулыурного пространен*, М ; Наука, 1999,
2H.JIpufrje Т, М. Человек и городская среда в прогнозном социальном проектировании //Общественные науки н современность. 1994, № I,
29, Mpufrjt Т. М- Экоантропоцентрическая модель социального познания как путь к преодолению параднгмального кризиса в социологии //Соинологические исследования, 2000.М 2.
3й.Дридзе Т. AÍ.Экоантропоцентрическая парадигма асоциальном познании н социальном управлении/1/ Человек. 1998. № 1,
31 .Jlpuóyc Т. AÍ, Язык и социальная психология, М,: Высшая школа, I960.
32.Дюркгейм Э. Социология: Ее предмет, метод, предназначение, М,; Канон, 1995.
33. Зыком А. Б. ХосеОртега-н-Гассег: поиски новой философии //X, Ортега-и-Гассет. Что такое философия? М,: Наука, 1991,
34. История теоретической социологии: В 4 Т./Отв, ред, и сост. Ю. Н, Давиде*. М-: Канон, 199?, Т. I,
35. Копт О* Курс положительной философии // Западноевропейская социология XIX — начала XX веков, М-; Международный ун-т бизнеса и управления, 1996.
36. Кутыгин В. П, Французская классическая социология XIX — начала XX веков, М, 1991,
37. Metpemtdif К", Основные проблемы гониологии мышления. Тбилиси: Мец-ниереба, 1973,
38. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М.: Наука, 1991.
3$. Прогнозное социальное проектирование: теоретике-методологические и методические проблемы / Отв. ред, Т, М. Дридэе. М,: Наука, 1994,
40. Прогнозное Социальное проектирование и город; Сб, научн, тр.; В 4 кн. / Отв. ред. Т. М. Дрндзе. М: Ин-т социологии РАН, 1994—1995.
41. Сахармй Т. А. От философии существования к структурализму: Критические оггер*и современных течений буржуазной французской философии, М,: Наука, 1974,
42. Социальная коммуникация и социальное управление в зкоантропоцеит-ринескоЯ н семносоцнопсихологической парадигмах / Отв. ред. Т. М, Дрндзе. Б 2кн, М.: Ин-т социологии РАН, 2W, Кн.1.
43. Тейярде Шарден /7, Феномен человека. NfПрогресс, 1965,
44. ТоффлерА. Футурошок. СПб.: Лань, 1997.
45. Хгйдметс М Э. Человеческое начало в средообраэояании // Социально-психологические основы средоо&разовани*, Таллинн, L9.
46. Человек, эволюция, космос, 1982. №1,
47. Aguado Е. Onega у (Sassel. Madrids 1970.
AS. Coser L A Cíeurg Simmel N Y., 1465.
49 Dilthey И', El mundo hislórico, Mexico. 1978,
50. Ptifhey W Introducción a las ciencias espíritu, Madrid. 1980,
-Ferrate? A-forü J. Onega у Gassei: an Outline of his Philosophy. L,s 1956,
52. Moron А С, El si&leroa <ie Ortega у Cjasset, Madrid, 196B.
53. Ortegay Gassei J, En tomo a Galileo, Madrid, 1956,
54. Ortegay Gasset J. E [hombre y la gente, Madrid» 1962.V, I
53. Sinime/G. Lebensanschaung. MGnch.-Lpz,. 191ft.
56. SpenserG* The Principles of Sociology. I-,,1896.
