CC BY
219
ИСТОРИЯ. ЭТНОГРАФИЯ gfejfegfejfejfegfejfegfejfegfe № ¿щ i&ifeélûÉ&i&é&i&éteé&ife ^ ¿ъ ф pfeife
Т.Ш. Уметбаев, e-mail: [email protected]
A.B. Дудникова, e-mail: [email protected] УДК 94 (5)
ДВЕ ИМПЕРИИ В НАЧАЛЕ БОРЬБЫ ЗА ЦЕНТРАЛЬНУЮ АЗИЮ
(о некоторых проблемах в российско-китайских отношениях в XVIII веке после краха
Джунгарского ханства)
Аннотация
Крушение последней «империи» кочевников привело к опустошению значительных территорий, а также вызвало спор о подчиненности проживающих на этой территории народов. Одним из наиболее сложных стал вопрос о принадлежности Горного Алтая, на земли и народы которого одинаково претендовали Российская и Цинская империи, он достаточно долго оставался неурегулированным и впоследствии. Определенным негативным фактором взаимоотношений двух империй стало переселение части калмыков, считавшихся подданными Джунгарского ханства, в пределы Цинской империи. Немаловажен и казахский вопрос, связанный с попытками кочевников сохранить свою независимость, а впоследствии и автономию в той мере, в какой это было возможно при условии подчинения одной из феодальных империй. Несмотря на противоречивый характер российско-китайских отношений, и Россия, и Китай старались по всем спорным вопросам находить компромисс.
Ключевые слова: Джунгарское ханство, Цинская империя, ойраты, казахи, калмыки, Восточный Туркестан, маньчжуры, Горный Алтай
Т.Ш. Уметбаев A.B. Дудникова
Timur Sh. Umetbaev, Anna V. Dudnikova
TWO EMPIRES IN THE BEGINNING OF THE BATTLE FOR CENTRAL ASIA (Concerning Some Issues in Russian-Chinese Relations in the I8th Century after the Collapse of the Dzungar Khanate)
Abstract
The collapse of the last "empire" of nomads led to the devastation of large areas and caused a debate about the subordination of nations living in this region. One of the most difficult questions that remained unresolved for a long time was the possession of the Altai Mountains that was equally claimed by Russia and the Qing Empire. Certain negative factor was the migration of Kalmyks which were considered subjects of the Dzungar Khanate to the Qing Empire. The Kazakh question is also important. The attempts of the nomads to maintain their independence and autonomy as much as it was possible during the period of subordination to one of the feudal empires. Despite the controversial nature of Russian-Chinese relations, both Russia and China tried to find a compromise on all contentious issues.
Key words: the Dzungar Khanate, the Qing Empire, Oirat, Kazakhs, Kalmyks, East Turkestan, the Manchus, the Altai Mountains
В истории взаимоотношений России и Китая немаловажное место занимает эпоха, связанная с борьбой за центральноазиатские тер© Уметбаев Т.Ш., Дудникова A.B., 2015
ритории после гибели Джунгарского ханства. Актуальность этого вопроса обусловлена особым характером взаимоотношений двух импе-
рий — противоречивым, но в целом стабильным.
На рубеже ХУ1—ХУ11 вв. началось активное продвижение русских в Сибирь. На Дальнем Востоке в XVII в. маньчжурам удалось не только подчинить Китай, но и втянуть в орбиту своего политического влияния монголов Халхи. Но движение Цинской империи на запад и северо-запад полтора века сдерживалось ойратами, сумевшими в первой половине XVII века создать сильное Джунгарское ханство.
В свою очередь, Россия длительное время не могла активизировать свое продвижение в Центральную Азию по целому ряду причин. С одной стороны, крупнейшей внутренней проблемой империи стали башкирские восстания, эпоха которых завершилась только после окончания Крестьянской войны 1773—1775 гг. На протяжении всех южносибирских рубежей эти выступления представлялись властям ощутимым фактором угрозы, о чём неоднократно предупреждала, например, Красноярская воеводская канцелярия приказчика Саянского острога — 8 декабря 1738 г. [1], 18 октября 1739 г. [2]. Об опасном положении в 1755 году, когда в Башкирии вспыхнуло восстание против насильственной христианизации, упоминает предписание Абаканской управительской конторы командующему Саянским острогом от 24 сентября 1755 г. [3]. Географическое положение Башкортостана превратило его в естественные ворота в Центральную Азию.
С другой стороны, после основания Красноярского острога в 1628 году движение русских на юг Сибири вверх по Енисею было приостановлено сопротивлением формально подчиненных Джунгарии енисейских кыргызов князя Иреняка Ишеева, что приводило к неоднократным штурмам Красноярского острога. Один из наиболее мощных штурмов был предпринят в 1667 году не без помощи самих ойратов, о чём свидетельствовала информация Сибирского приказа [4].
Локальные конфликты России и Джунгарии в определенной степени противодействовали продвижению северной империи в Центральной Азии. Более того, в конце своего правления в 1744 г. хунтайджи Галдан Церен намеревался «сега лета собрать войско и послать на оную Устька-меногорскую, Семиполатную и Ямышевскую крепости також и на Колывановоскресенской завод с войною...», о чём Ямышевская канцелярия информировала Сибирскую губернскую канцелярию [5], но его остановила смерть. Но гибель Джунгарского ханства в 1758 году, — отмечает крупный сибирский тюрколог Л.И. Шер-стова, — «с неизбежностью вызвала к жизни проблему «джунгарского наследства» [6, с. 89].
Вопросу борьбы двух империй за Центральную Азию уделялось большое внимание в трудах отечественных ориенталистов. На первые в истории военные столкновения русских и китайцев обратил внимание И.Э. Фишер [7, с. 627]. Периоды становления и развития отечественной ориенталистики стали временем плодотворного в целом изучения вопроса российско-китайских отношений, в т.ч. в Центральной Азии1. Своего рода рубежной работой, посвященной международным отношениям в Центральной Азии, стала монография крупного отечественного исследователя региона Б.П. Гуревича2. Представляют немалый интерес исследования В.С. Кузнецова3,
A.Г. Ларина4 и многих др. Масштабными исследованиями последних десятилетий стали научные труды видных представителей сибирской школы В.А. Моисеева, Н.С. Модорова и
B.Г. Дацышена5.
После смерти в 1745 году Галдана Церена (насильственной, если верить рукописи Моллы Абд ал-Алима [8, с. 426]) Джунгария оказалась в полосе крупного внутриполитического кризиса, связанного с борьбой феодальных группировок за верховную власть. В Илийскую долину были выдвинуты цинские военные силы, о наличии
1 См.: Бадмаев П.А. Россия и Китай. — СПб., 1900; Путята Д.В. Очерки географии, экономического состояния, административного и военного устройства Срединной империи и военного значения пограничной с Россией полосы. — СПб., 1895; Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 3. Вып. 2. Антропологический и этнографический очерк этих стран. Торговля и колонизаторская в них деятельность китайцев и русских. — Л., 1930.
2 См.: ГуревичБ.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII — первой половине XIX в. — М., 1979.
3 См.: Кузнецов В.С. Цинская империя на рубежах Центральной Азии. История и культура востока Азии. — Новосибирск, 1983.
4 См.: ЛаринА.Г. Китайцы в России. — М., 2000.
5 См.: Моисеев В.А. Цинская империя и народы Саяно-Алтая в XVIII в. — М., 1983; Модоров Н.С., Дацышен В.Г. Народы Саяно-Алтая и Северо-Западной Монголии в борьбе с цинской агрессией. 1644—1758 гг. — Горно-Алтайск; Красноярск, 2009.
которых в 1755 году докладывал Цяньлуну генерал Баньди [9, с. 61]. Оказавшийся во главе ослабленного Джунгарского ханства Даваци не мог противостоять цинской армии и поддержавшей её оппозиции Амурсаны. Уже в конце 1756 года цинское правительство официально уведомило Россию о присоединении Джунгарии [10, с. 95].
Цинское правительство старалось привлекать в маньчжурское подданство кочевников. Многие из бывших подданных Джунгарии начали переходить на сторону дальневосточного государства, например, князья алтайских (Чадак) и тан-ну- (Тубшин) «урянхов» [11]. 25 февраля 1758 г. император Цяньлун, обращаясь к киргизам, говорил: «Если, тяготея к цивилизации, .приедете и подчинитесь, [вам] будет позволено жить по-прежнему.» [10, с. 91].
Другая часть подданных Джунгарского ханства под влиянием происходивших событий переходила в пределы Российской империи. Так, в 1756 г. в русские пределы прибыли ряд джун-гарских зайсанов [12, с. 266], в т.ч. в Чагырскую крепость [13].
Амурсана пытался поднять мятеж, совершил набег на г. Баркуль, «китайцов и манжур немалое число побил.» [14]. Цинской армией было подавлено поддержанное тувинцами восстание союзного Амурсане хотогойтского князя Цэнгуьч-жапа [15, с. 190]. «В голову не могло прийти, возмущался Цяньлун, — что Амурсана станет неблагодарным изменником и будет провоцировать народ поднять бунт» [16, с. 89]. Ойраты в большинстве были уничтожены маньчжурскими военными силами. В Пекине, как докладывал в Сенат генерал-майор Крофт, были казнены видные представители ойратского правящего дома [17]. Амурсана бежал в Россию [10, с. 67], а маньчжуры предполагали использовать 40-тысячный корпус для вторжения в Атагайский улус казахов под предлогом нахождения там Амурсаны [10, с. 69]. Только смерть Амурсаны в конце 1757 г. и выдача Россией его трупа для опознания сняли один из острых вопросов взаимоотношений [10, с. 90].
Некоторой части ойратов удалось уйти за пределы массовой резни. А.И. Тевкелев и П.И. Рыч-ков докладывали в Сенат 16 ноября 1758 г. о 5 242 перешедших в Россию ойратах «Шерена», а также об опасности их размещения вблизи Зила-ирской крепости, где могут произойти конфликты с башкирами, о необходимости следования ой-ратов к Яицкому городку [18]. Основываясь на
китайских сведениях, Н.Я. Бичурин писал, что Тайджи Церен был виновен в убийстве цинского полководца Танкалы [19, с. 229].
Народы, ранее входившие в состав Джунгар-ского ханства, оказались перед историческим выбором, исключавшим в перспективе их независимость. В мае — июне 1754 г. в район Улясу-тая, Баркуля, Тамира и ряда других крепостей был стянут значительный контингент армии, в ноябре нанесен ощутимый урон улусам тувинцев и алтайцев, констатировали Н.С. Модоров и В.Г. Дацышен [20, с. 100—101]. В некоторой степени это способствовало тому, что основная масса южных алтайцев отказалась принимать цинс-кое подданство [20, с. 114]. Попытки сопротивления Цинской империей жестоко подавлялись, как это случилось в Туве в 1762 году с отрядами Хукшинема [21].
Пограничные власти Поднебесной предпринимали попытки вернуть алтайское население в пределы Цинской империи, о чём в 1758 году предупреждала Коллегия иностранных дел оренбургское руководство [10, с. 99]. Лифаньюань направляла официальный протест в Сенат против приема в подданство ойратов и алтайцев [10, с. 58]. 7 сентября 1763 г. командующий войсками на сибирской линии генерал-майор К.Л. Фрауендорф докладывал, что монгольские отряды Цинской империи вторглись в Кукшинову и Коноякову волости, захватив немало пленных [10, с. 158].
И в дальнейшем официальный Пекин не признал вхождения областей Горного Алтая в состав России [22, с. 49]. Густав Штрандман в 1789 году докладывал о протестах Цин против открытия горных рудников [23], о помещении в секретных местах каменных досок с надписями на китайском языке, чтобы доказывать в дальнейшем принадлежность этих земель Цин-ской империи, вследствие чего Екатерина предписала Штрандману «в случае упорства китай-скаго защищать их (т.е. ойратов и алтайцев) действием воинских команд» [24]. В свою очередь, Штрандман взял алтайцев под защиту военных отрядов [25].
В непростые годы российско-китайских отношений определенным «негативным детонатором» стал и «калмыцкий» вопрос. Попытки противопоставить калмыков Джунгарскому ханству ранее предпринимались цинским правительством. Например, в 1732 году сибирский губернатор А.Л. Плещеев докладывал императрице о том,
что посланцы Церена Дондука, направленные в Тибет, посетили и Пекин, где их, возможно, уговаривали вернуться в Джунгарию для столкновения с Галданом [26].
Подробно вопрос о переселении части калмыков в Джунгарию был освещен в специальной монографии В.И. Колесника6. Последнее переселение состоялось в 1771 году, одной из основных причин которого, как переселенцы говорили китайцам, стало различие в вероисповедании между русскими и калмыками [10, с. 196].
Как отмечал сибирский исследователь Н.С. Гуляев, последнее переселение совершалось, когда функционировала сибирская пограничная линия крепостей, поэтому по инициативе командовавшего войсками на Колыванской и Воскресенской линиях полковника Скалона «вблизи заводов (алтайских) приступили для противодействия такому нашествию к общему вооружению жителей, которые стали усиленно ковать копья, топоры и др. оборонительное оружие, пригодное для рукопашной схватки...» [27]. На перерез дороги калмыкам направили подполковника Крот-кова, полковника Абаринова, подполковника Клейста, майора Красноярова с эскадронами Сибирского, Троицкого, Колыванского, Олонецкого, Ревельского, Азовского полков, а также с казахами и 2000 запорожцев. Линии усилили донскими казаками, мишарами и трехсотенным отрядом башкир. Эти башкиры и мишары по собственному желанию, как отмечает Н.С. Гуляев, по указу 1808 г. остались на Алтае навсегда [28].
Бежавшие калмыки приняли подданство маньчжурского богдыхана. Представители России обратились с просьбой о выдаче калмыков как подданных императрицы. Но цинское правительство отказало в выдаче с учетом прецедента, ранее созданного правительством России, предоставившего убежище тайджи Церену [19, с. 238].
Несмотря на сложные межполитические и межэтнические взаимоотношения ойратов и казахов, Джунгарское ханство оставалось для последних определенным щитом, обеспечивавшим их от активного вторжения Поднебесной. Но после уничтожения западных монголов к казахам приблизились военные отряды Цинской империи. Первые попытки вести переговоры с султаном Аблаем, возможно, имели место в 1755 году. По
крайней мере, о поисках пути маньчжур к Аб-лаю свидетельствовали доклады сибирского губернатора [10, с. 28]. В 1756 году богдыхан одобрительно отнесся к началу наступления против казахов отряда цзяньцзюня Дарданы [10, с. 30].
Формальный повод, заключающийся в поддержке Аблаем мятежного Амурсаны, послужил причиной вступления цинских войск в военные столкновения с казахами Среднего Жуза, закончившиеся рядом поражений казахов [10, с. 42] и последующим перемирием Аблая с цинским военным командованием [10, с. 71]. В сложной внешнеполитической обстановке, когда Средний улус оказался фактически между молотом и наковальней, Аблай пытался лавировать между правительствами Российской и Цинской империй с целью сохранить свою автономию и вооруженные силы. На определенном этапе он номинально подчинялся Цинской империи [10, с. 127], но в 1759 году принял решение принять подданство Российской империи, что в скором времени признал и официальный Пекин [10, с. 138, 147].
Богдыхан Цяньлун требовал от казахов освободить Тарбагатай, где планировалось разместить цинские военные отряды [29, с. 12—13]. В 1761 году башкирский конфидент Ш. Абзанов рассказывал, что цинские власти прогоняют казахов из Джунгарии [29, с. 23].
Началась борьба между кочевыми народами за освобожденные ойратами пастбищные территории. Отвечая на одну из жалоб султана Аблая, богдыхан с удовлетворением отмечал, что казахи и киргизы — «оба эти народа почтительно прислушиваются к нам и стали нашими вассалами». «Ныне ты докладываешь, — отвечал Цяньлун султану Аблаю, — что буруты напали на вас, казахов. Абулфеиз с более чем двухтысячным войском ограбил бурутов, и на обратном пути его видели наши сановники». «Оставьте мысли о мелочной выгоде и тогда будете вечно пользоваться нашей милостью.» [29, с. 56].
Взаимные набеги потребовали принять целый ряд дипломатических усилий для урегулирования пограничных вопросов. Одним из них стала дополнительная статья к Кяхтинскому трактату о режиме русско-китайских границ, подписанная 18 октября 1768 г., которая требовала от пограничных властей двух империй «иметь в страхе своих
6 См.: Колесник В.И. Последнее великое кочевье. Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. - М., 2003.
подданных, и отнюдь не допускать их до свое-вольств и всяких шалостей», а при случаях оных — наказывать по собственным законам [30, с. 23].
Даже значительно позже, в 1790 году, маньчжурами предпринимались попытки получить расположение Вали-хана. Последний ответил, что «он хотя и имел прежде некоторыя неудовольствия, но ныне всем доволен, и от российской императрицы получает. жалованье.» [23].
Присоединение казахских областей к России затянулось до середины XIX в., когда в 1843— 1845 гг. с очередными прошениями о подданстве и возведении в их кочевьях на р. Каратал крепости и устройстве округа к правительству России обратились владельцы Старшего жуза султаны Галий, Хаким, Рустем и др. Просьба эта была удовлетворена [31, с. 203—204].
В некоторой степени это обусловлено концентрацией внимания цинского правительства на покорении оазисов Восточного Туркестана7. Отчаявшиеся представители сопротивления Кашгара и Яркенда обращались за помощью даже к казахам — посланники побывали у Абулмамбет-хана и Аблай-султана [29, с. 13], но в реальности казахи помощи в борьбе против цинской агрессии оказать не могли.
Население Восточного Туркестана оказало серьезное сопротивление маньчжурской армии. Богдыхан был вынужден даже подписать специальный указ об оказании помощи войскам Чжао Хуэя, оказавшимся в окружении недалеко от Яркенда [10, с. 89]. К 1759 году были покорены 16 городов Восточного Туркестана [10, с. 157].
Для укрепления своего влияния в завоеванных провинциях маньчжуры начали создавать опорные пункты. В 1762 г. был основан г. Кульджа (Нин-юаньчэн), а в 1764 г. — г. Хуйюаньчэн. «Китайцы переселили в местность, — отмечает В.В. Бартольд, — почти полностью запустевшую во время войн с калмыками, 6000 семей из Кашгарии; этих переселенцев позже стали называть «таранчи» (земледельцы)» [32, с. 471].
Об остроте межгосударственных противоречий говорит и тот факт, что в 1763 году помощь тюркам оазисов Восточного Туркестана намеревался оказать афганский правитель Ахмад-шах Дуррани [10, с. 175—176]. На его стороне были готовы выступить и ряд владетелей Среднего жуза [10, с. 191].
Вооружённое сопротивление Восточного Туркестана продолжалось и в XIX веке. Одним из наиболее крупных было восстание Джахангира 1826—1828 гг., о котором подробно докладывал сибирскому губернатору 17 марта 1827 г. титулярный советник Грабленов. Этот вождь пытался получить помощь Британии, киргизов и тюрков Западного Туркестана [33].
Таким образом, после краха Джунгарского ханства в Центральной Азии образовался территориальный вакуум, который стремились заполнить Российская и Цинская империи. Трудности в покорении среднеазиатских земель были связаны как с их значительной площадью и встретившимся сопротивлением тюркских и монгольских народов, так и с целым рядом причин внутреннего характера. Но разделение Центральной Азии породило ряд противоречий между двумя империями по вопросу подчинённости проживающих там народов и принадлежности территории, что впоследствии не могло не привести к пограничным проблемам в российско-китайских отношениях, сложный клубок противоречий которых достаточно полно проявился в следующем столетии. Несмотря на это, и Россия, и Китай не были заинтересованы в военном решении этих проблем, стараясь по всем вопросам находить компромисс.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Минусинский городской архив. Ф. 21. Оп. 1. Д. 7. Л. 20.
2. Минусинский городской архив. Ф. 22. Оп. 1. Д. 8. Л. 1об.
3. Минусинский городской архив. Ф. 22. Оп. 1. Д. 40. Л. 5.
4. РГАДА. Ф. 126. Оп. 1. Д. 6. Л. 1
5. РГАДА. Ф. 24. Оп. 1. Д. 29. Л. 2—2об.
6. Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII — начала XX века. — Новосибирск, 2005.
7. Фишер И.Э. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. — СПб., 1774.
8. Ислам-наме // Материалы по истории Казахских ханств XV—XVIII вв. (извлечения из пер-
7 См.: ХоджаевА. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. — Ташкент, 1991. ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2015/1 (67)
сидских и тюркских сочинений). — Алма-Ата: Наука, 1969.
9. Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVIII — первая треть XIX века. Ч. 1. — Алма-Ата: Наука, 1989.
10. Международные отношения в Центральной Азии. XVП—XVШ вв.: док. и материалы. Кн. 2. — М.: Наука, 1989.
11. Государственный архив Красноярского края. Ф. 217. Оп. 2. Д. 47. Л. 3
12. Бантыш-Каменский Н. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792-й годы (по документам в Московском Архиве Государственной коллегии иностранных дел, 1792—1803 гг.). — Казань, 1882.
13. РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 1226. Л. 1—1об.
14. РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 1216. Л. 1.
15. История Тувы. Издание второе / под общ. ред. С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола. — Новосибирск, 2001. — Т. 1.
16. Китайские документы и материалы по истории Восточного Туркестана, Средней Азии и Казахстана XIV—XIX вв. — Алматы, 1994.
17. РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 1216. Л. 1—1об.
18. РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 869. Л. 1—1об.
19. Иакинф. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. — СПб., 1834.
20. Модоров Н.С., Дацышен В.Г. Народы Саяно-Алтая и Северо-Западной Монголии в борьбе с цин-ской агрессией. — Горно-Алтайск; Красноярск, 2009.
21. Государственный архив Красноярского края. Ф. 217. Оп. 2. Д. 47. Л. 4.
22. Дацышен В.Г. История русско-китайских отношений (1618—1917 гг.). — Красноярск, 2004.
23. РГАДА. Ф. 24. Оп. 1. Д. 65. Л. 1об.
24. РГАДА. Ф. 24. Оп. 1. Д. 65. Л. 13.
25. РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 51. Л. 14
26. РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 51. Л. 1—1об.
27. Центр хранения архивных фондов Алтайского края. Ф. 163. Оп. 1. Д. 42. Л. 7.
28. Центр хранения архивных фондов Алтайского края. Ф. 163. Оп. 1. Д. 42. Л. 25.
29. Цинская империя и казахские ханства. Вторая половина XVIII — первая треть XIX века. Ч. 2. — Алма-Ата, 1989.
30. Русско-китайские отношения. 1689—1916. Официальные документы. — М., 1958.
31. Казахско-русские отношения в XVIII— XIX веках (1771—1867 годы): сб. док. и материалов. — Алма-Ата: Наука, 1964.
32. Eapmonbd B.B. Kynbflxa // BapTonb^ B.B. Pa6o-Tbi no HCTopHHecKon reorpa^HH. — M.: BocTOHHaa .h-TepaTypa, 2002.
33. PoccHHCKHH rocyAapCTBeHHbiH HCTopHHecKHH apxHB (PTHA). O. 1264. On. I. A. 31. .T. 77o6.
REFERENCES
1. Minusinskii gorodskoi arkhiv [Minusinsk City Archives]. Fund 21. Bordereau 1. Individual File 7. P. 20 (In Russ.).
2. Minusinskii gorodskoi arkhiv [Minusinsk City Archives]. Fund 22. Bordereau 1. Individual File 8. P. 1 rev. (In Russ.).
3. Minusinskii gorodskoi arkhiv [Minusinsk City Archives]. Fund 22. Bordereau 1. Individual File 40. P. 5 (In Russ.).
4. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 126. Bordereau 1. Individual File 6. P. 1 (In Russ.).
5. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 24. Bordereau 1. Individual File 29. P. 2—2rev. (In Russ.).
6. Sherstova L. Tiurki i russkie v Iuzhnoi Sibiri: etnopoliticheskie protsessy i etnokul'turnaia dinamika XVII — nachala XX veka [The Turks and Russians in Southern Siberia: Ethno-Political Processes and Ethno-Cultural Dynamics in the 17th — Early 20th Centuries]. Novosibirsk, 2005 (In Russ.).
7. Fischer I.E. Sibirskaia istoriia s samogo otkrytiia Sibiri do zavoevaniia sei zemli rossiiskim oruzhiem [Siberian History from the Discovery of Siberia to her Conquest by the Russian Arms]. Saint Petersburg, 1774 (In Russ.).
8. Islam-name [Islam Namah]. In: Materialypo istorii Kazakhskikh khanstv XV—XVIII vv. (izvlecheniia iz persidskikh i tiurkskikh sochinenii) [Materials on the History of the Kazakh Khanates of the 15th — 18th Centuries (Extracted from Persian and Turkic Writings). Alma-Ata, Nauka Press, 1969 (In Russ.).
9. Tsinskaia imperiia i kazakhskie khanstva. Vtoraia polovina XVIII — pervaia tret'XIXveka. Ch. I [The Qing Empire and the Kazakh Khanates. The Second Half of the 18th — the First Third of the 19th Century. Part 1]. Alma-Ata, Nauka Press, 1989 (In Russ.).
10. Mezhdunarodnye otnosheniia v Tsentral'noi Azii. XVII—XVIIIvv.: dok. i materialy. Kn. 2 [International Relations in Central Asia. The 17th — 18th Centuries: Documents and Materials. Book 2]. Moscow, Nauka, 1989 (In Russ.).
11. Gosudarstvennyi arkhiv Krasnoiarskogo kraia [State Archives of the Krasnoyarsk District]. Fund 217. Bordereau 2. Individual File 47. P. 3 (In Russ.).
12. Bantysh-Kamenskiy N. Diplomaticheskoe sobranie del mezhdu Rossiiskim i Kitaiskim gosudarstvami s 1619 po 1792-i gody @po dokumentam v Moskovskom Arkhive Gosudarstvennoi kollegii inostrannykh del, 1792—1803 gg.) [Diplomatic Affairs between the Russian and Chinese States from 1619 to the 1792s (according to the Documents in the Moscow Archives of the State Board of Foreign Affairs, 1792- 1803)]. Kazan, 1882 (In Russ.).
13.RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 1226. P. 1-1 rev. (In Russ.).
14.RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 1216. P. 1 (In Russ.).
15. Istoriia Tuvy. T. 1 [History of Tuva. Vol. 1]. Second Edition. Ed. by S.I. Vaynshteyn i M.Kh. Mannay-ool. Novosibirsk, 2001 (In Russ.).
16. Kitaiskie dokumenty i materialy po istorii Vostochnogo Turkestana, Srednei Azii i Kazakhstana XIV—XIX vv. [Chinese Documents and Materials on the History of Eastern Turkestan, Central Asia and Kazakhstan in the 14th - 19111 Centuries.] Almaty, 1994 (In Russ.).
17. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 1216. P. 1-1 rev. (In Russ.).
18. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 869. P. 1-1 rev. (In Russ.).
19. tacinth. Istoricheskoe obozrenie oiratov ili kalmykov s XV stoletiia do nastoiashchego vremeni [Historical Review of the Oirat or the Kalmyks from the 15th Century to the Present]. Saint Petersburg, 1834 (In Russ.).
20. Modorov N.S., Datsyshen V.G. Narody Saiano-Altaia i Severo-Zapadnoi Mongolii v bor'be s tsinskoi agressiei [The Nations of the Sayan-Altai and Northwestern Mongolia in the Fight against the Qing Aggression]. Gorno-Altaysk; Krasnoyarsk, 2009 (In Russ.).
21. Gosudarstvennyi arkhiv Krasnoiarskogo kraia [State Archives of the Krasnoyarsk District]. Fund 217. Bordereau 2. Individual File 47. P. 4 (In Russ.).
22. Datsyshen V.G. Istoriia russko-kitaiskikh otnoshenii (1618—1917 gg.) [The History of Russian-Chinese Relations (1618-1917)]. Krasnoyarsk, 2004 (In Russ.).
23. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 24. Bordereau 1. Individual File 65. P. 1 rev. (In Russ.).
24. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 24. Bordereau 1. Individual File 65. P. 13 (In Russ.).
25. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 51. P. 14 (In Russ.).
26. RGADA [Russian State Archives of Ancient Documents]. Fund 248. Bordereau 113. Individual File 51. P. 1-1 rev. (In Russ.).
27. Tsentr khraneniia arkhivnogo fonda Altaiskogo kraia [Central Archive Fund of the Altai Territory]. Fund 163. Bordereau 1. Individual File 42. P. 7 (In Russ.).
28. Tsentr khraneniia arkhivnogo fonda Altaiskogo kraia [Central Archive Fund of the Altai Territory]. Fund 163. Bordereau 1. Individual File 42. P. 25 (In Russ.).
29. Tsinskaia imperiia i kazakhskie khanstva. Vtoraia polovina XVIII — pervaia tret'XIXveka. Ch. 2 [The Qing Empire and the Kazakh Khanates. The Second Half of the 18th - the First Third of the 19th Centuries. Part 2]. Alma-Ata, 1989 (In Russ.).
30. Russko-kitaiskie otnosheniia. 1689—1916. Ofitsial'nye dokumenty [Russian-Chinese Relations. 1689-1916. Official Documents]. Moscow, 1958 (In Russ.).
31. Kazakhsko-russkie otnosheniia v XVIII—XIX vekakh (1771—1867gody): sb. dok. i materialov [Kazakh-Russian Relations in the Eighteenth and Nineteenth Centuries (Years of 1771-1867): Collection of Documents and Materials]. Alma-Ata, Nauka Press, 1964 (In Russ.).
32. Barthold W. Kul'dzha [Kuldzha]. In: Barthold W. Raboty po istoricheskoi geografii [Works on Historical Geography]. Moscow, Vostochnaia literature Press, 2002 (In Russ.).
Об авторах
Уметбаев Тимур Шамилевич, канд. ист. наук, доцент кафедры всеобщей истории Сибирского федерального университета (подробнее см. журнал «Проблемы востоковедения». — 2014. — №3 (65). — С. 106).
Дудникова Анна Вячеславовна (р. 09.07.1987, г. Красноярск, Красноярский край), историк. Окончила Сибирский федеральный университет в 2013 г. В 2013 году защитила магистерскую диссертацию по теме «Западно-Сибирский участок границы в системе российско-китайских отношений в XIX в.» (СФУ). С сентября 2013 г. — аспирант кафедры всеобщей истории Сибирского федерального университета. С сентября 2014 г. — ассистент кафедры истории России Сибирского федерального университета. Автор 8 научных публикаций.
Научные труды: Российско-китайские отношения во второй половине XIX в.: курс на сближение // Молодежь и наука: сборник материалов IX Всероссийской научно-технической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых с международным участием, посвященной 385-летию со дня основания г. Красноярска. — Красноярск, 2013. — Режим доступа: http://conf.sfu-kras.ru/sites/mn2013/thesis/s049/s049-004.pdf; Формирование Енисейской казачьей эмиграции в Китае // Вестник Томского государственного университета. — Томск, 2014. — № 379. — С. 145—149; Проблемы русско-китайского взаимодействия на границе в Бийском округе в конце XIX в. // Вопросы археологии и истории юга Западной Сибири. Материалы всероссийской научно-практической конференции, посвященной 90-летию со дня рождения А.П. Уманского. — Барнаул, 2013. — С. 283—296; Работы русских топографов на Алтае во время проведения русско-китайской границы // Историческая география и картография. — М, 2013.
About the Authors
Timur Sh. Umetbaev, Cand.Sc. (History), associate professor at the Chair of General History, the Siberian Federal University (as detailed in The Problems of Oriental Studies Journal, 2014, no. 3 (65), p. 106).
Anna V. Dudnikova (born July 9, 1987, Krasnoyarsk, Krasnoyarsk District), historian. She graduated from the Siberian Federal University in 2013. In 2013 defended her master's thesis on The West Siberian Section of the Border in the Russian-Chinese Relations in the I9th Century at the Siberian Federal University. Since September 2013 post graduate student of the Chair of General History at the Siberian Federal University. From September 2014 assistant of the Department of Russian History in the Siberian Federal University. The author of 8 scientific publications.
Scholarly works: Russian-Chinese Relations in the Second Half of the 19th Century: Policy of Rapprochement. In: Youth and Science: Proceedings of the 9th All-Russian Scientific and Technical Conference of Students, Post Graduate Students and Young Scientists with International Participation Dedicated to the 385th Anniversary of the Founding of the City of Krasnoyarsk. Krasnoyarsk, 2013. Available at: http://conf.siu-kras.ru/sites/mn2013/thesis/s049/s049-004.pdf (In Russ.); The Formation of the Yenisei Cossack Emigration in China. In: Bulletin of Tomsk State University. Tomsk, 2014, no. 379, pp. 145—149 (In Russ.); The Problems of Russian-Chinese Cooperation on the Border of the Biysk District at the End of the 19th Century. In: Issues of Archaeology and History of the South of Western Siberia. Proceedings of the All-Russian Scientific-Practical Conference Dedicated to the 90th Birth Anniversary of A.P. Umansky. Barnaul, 2013, pp. 283—296 (In Russ.); Russian Surveyors' Works in the Altai during the Establishment of the Russian-Chinese Border. In: Historical Geography and Cartography. Moscow, 2013 (In Russ.).
К сведению читателей
Вышла книга:
Абдрахманов Д.М., Демичев И.В., Нугуманов М.М., Кагарманов Р.Ф., Дусмухаметов Ф.А. Интеграция инокультурных мигрантов в России. — Уфа: Дизайн-Пресс, 2014. — 248 с.
В коллективной монографии представлено исследование проблемы интеграции инокультурных мигрантов в социально-культурное пространство современной России. Изучены демографические, социально-экономические и этнокультурные факторы в миграционных процессах, теоретические аспекты моделирования процессов интеграции мигрантов, построена модель интеграции мигрантов в общество, а также определены стратегии политики интеграции инокультурных мигрантов.
Монография адресована ученым и специалистам, занимающимся миграционной политикой и изучением современных социальных процессов.
АБДРАХМАНОВ Д. М. ДЕМИЧЕВ И.'В.
нугуманоб м, м,
КАГАРМАНОВ Р.Ф. ДУСМУХАМЕТОВ Ф. А,
ИНТЕГРАЦИЯ
ИНОКУЛЬТУРНЫХ МИГРАНТОВ
В РОССИИ
