CC BY
86
УДК 316.723 А. Г. Янков
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2014. Вып. 2
«ДВА СЕРДЦА» РУССКИХ КИТАЙЦЕВ
Читинский институт Байкальского государственного университета экономики и права, Российская Федерация, 672000, Чита, ул. Анохина, 56
Этническая идентичность в современном мире представляется одной из ведущих. Особенно осознан и реален процесс этнической идентификацией у этнических групп, живущих в государствах, где они составляют меньшинство. Какая этническая идентичность у этих меньшинств? Каким образом и что сохраняет их исконную идентичность? Это познавательные вопросы исследования, представленного в статье. В статье показаны результаты экспедиционных исследований по характеру этнической идентичности русских, проживающих в Шивеи — русской национальной волости (Трехречья) КНР. Русские, проживающие в этом районе, имеют бинарную русско-китайскую идентичность. Главными элементами, сохраняющими русскую идентичность, являются: православие, употребление русского языка, историческая память о русских предках в семье. Кроме того, китайское государство в этом процессе выступает активным актором, поддерживая русскую идентичность в этом районе через содействие православию (строительство храма, организация коллективных ритуалов) и налоговые льготы для этнического туризма — бизнеса русских. Библиогр. 16 назв. Табл. 2.
Ключевые слова: этническая идентичность, русские, Трехречье, КНР, православие, русский язык, двойная идентичность, память.
"TWO HEARTS" OF THE CHINESE RUSSIANS
A. G. Yankov
Chita Institute of Baikal State University of Economics and Law, 56, ul. Anokhina, Chita, 672000, Russian Federation
Ethnic identity seems to be one of the main identities in the modern world. The process of ethnic self-identification is especially pronounced among ethnic groups living in the countries where they are a minority. What is the ethnic identity of these minorities? How and what keeps their ancestral identity? The article shows the results of field research on the nature of the ethnic identity of Russians living in Shiwei-Russian national parish (Tryokhrechye) of the Chinese People's Republic. Russian living in the area have a double Russian-Chinese identity. The main contributing elements to preserving the Russian identity are: Orthodox Christianity, the use of the russian language, russian historical memory of the ancestors of the family. In addition the Chinese government in this process is an active actor in supporting the Russian identity in the region through the promotion of Orthodoxy (construction of the temple, the organization of collective rituals) and supporting the russian business (tax breaks ethnic tourism). Refs 16. Tables 2.
Keywords: ethnic identity, Russian, CPR, Tryokhrechye, China, orthodoxy, russian language, the double identity, memory.
В социальной и гуманитарной науке большое количество исследований посвящено вопросам идентичности, в частности этнической идентичности. Это не случайно, поскольку этносоциальные процессы, происходящие во многих уголках Земли, носят нередко негативный, а порой драматичный характер. Идентичность, составляющая квинтэссенцию этнической группы, имеет динамический характер, способность изменяться в диахронном измерении и устойчивые элементы в синхронном. Под идентичностью понимается символическая и аффективная принадлежность (выраженная в коннотациях) к общности большего порядка, при которой субъект идентификации разделяет сформированные историей общности ценности, тип мировоззрения и тип деятельности. Наиболее объемно и образно
идентичность народа определяет С. Хантингтон: «...но душа нации это не кредо, это нечто иное, и она определяется общей историей, традицией, культурой, общими героями и злодеями, победами и поражениями, воплощенными в "мистических аккордах памяти"» [1, с. 529].
Русские в своей истории — один из немногих народов, который освоил огромные пространства Евразии за относительно короткий срок. Включая в состав России многочисленные народы, русским удалось обеспечить, в основном, их бесконфликтное существование. Расселение русских по просторам Евразии способствовало созданию различных типов русского этнофора, который в себя вбирал многие культурные, психологические и внешние черты от местных этнических групп. Стоит вспомнить своеобразие русских камчадалов Камчатки, русских Алтая, карымов и гуранов Забайкалья. Поэтому невозможно охарактеризовать однозначно этническую идентичность русских. Вся история России — это история встреч цивилизаций и создающих их этносов. Каждое цивилизационное взаимодействие рождает уникальные культурные образцы, формирует новые идентичности и внешний вид их носителей.
Изучение русских как этнической группы имеет богатую как дореволюционную, так и послереволюционную традицию в нашей стране. Ученые по-разному подходили и подходят к теоретическим основаниям и методам исследования русских. В 90-х годах ХХ в., когда социальные и гуманитарные науки в России освободились от идеологических клише, впервые появляются работы, которые стали основой для современных исследований русской идентичности. Пионерами в этой теме, пожалуй, можно считать работы А. О. Бороноева и П. И. Смирнова, которые, применив ценностный подход к анализу русской идентичности, ответили на ряд вопросов, волнующих широкую общественность [2]. В середине 90-х годов вышла в свет монография З. В. Сикевич «Русские: "образ" народа», где были обобщены данные обширного эмпирического этносоциологического исследования русских [3]. Другой автор, определяя ценностное ядро (центральную зону) традиционной культуры через модификацию, отвечал на вопрос, кто такие армяне, финны, турки и русские [4]. Уникальное исследование, соединившее в себе историко-философский анализ рефлексии российских интеллигентов о судьбе России с XIX в. и результаты «жёсткого» теста ММР1, также отвечало на вопрос, в чём заключается этнический характер русских [5]. В первое десятилетие XXI в. количество этносоциологических, этнопсихологических исследований в России, посвящённых русскому этносу, увеличилось в несколько раз: «Русские в ближнем зарубежье» [6], «Российская идентичность в Москве и регионах» [7] и т. д. В настоящее время имеется обширный перечень авторов и исследовательских тем, где объектом исследования выступают русские за рубежом, особенно в странах СНГ, их социально-политическое, экономическое, культурное, языковое и другое положение.
Целью нашей статьи является исследование идентичности группы русских, проживающих в Китае в районе Трехречья. Трехречьем называется территория Северо-Западной Манчьжурии между тремя реками Хаул, Дербул и Ганн, правыми притоками пограничной с Россией р. Аргунь, где традиционно с XIX в. живут русские (по некоторым данным с XVII в.). В настоящее время эта местность выделена в специальную административную единицу — Шивэй-Русскую национальная волость, которая входит в состав городского уезда Эргуна городского округа Хулун-
буир автономного района Внутренняя Монголия. Центр волости — село Шивэй, расположенное на берегу р. Аргунь, напротив российского села Олочи. Всего в волости проживает 4072 жителя. Из них русских — 1774 человек (по паспорту, ещё 694 русских проживает на остальной территории уезда). Хотя после проведения экспедиции у нас сложилось устойчивое мнение, что русских в уезде несколько тысяч — как зарегистрированных, так и не зарегистрированных.
По данным всекитайской переписи населения, проведённой в 2000 г., численность русских в Китае составляла 15 600 человек. Главным образом они живут в городском округе Хулунбуир (Трехречье), а также в районах Синьцзян-Уйгурского автономного района. Хотя эта этническая группа имеет небольшую численность, она делегирует депутатов как во Всекитайское Собрание Народных Представителей, так и в региональные СНП. Русские входят в число пятидесяти шести национальностей, проживающих в настоящее время на территории КНР, которых государство считает составными частями нации чжунхуа.
История проникновения русских в район Трехречья (другое название Барга) уходит во времена до установления русско-китайской границы по р. Аргунь в 1689 г. В дальнейшем русские имели на правом берегу р. Аргуни (Китай) многочисленные заимки, которые постепенно перерастали в деревни. До революции в Трехречье существовало 20 русских населенных пунктов. После революции начался процесс активной миграции в это район русских из России, главным образом казаков с сопредельных районов. Русские в начале XX в. (до середины 50-х годов) в этом районе составляли 90% населения.
Среди немногочисленных ученых, обращавшихся в своих исследованиях к русским Трёхречья, следует отметить известного этнографа начала ХХ в. И. И. Серебренникова, который до революции, проводил свои изыскания среди народов Прибайкалья и Забайкалья, а в годы эмиграции — в Китае. И. И. Серебренников даёт следующую характеристику Трехречью: «К 1929 году по речным долинам Барги насчитывалось уже около 800 русских земледельческих хозяйств с населением до 5000 человек, в частности, в районе Трёхречья обосновалось 21 русское селение, с 375 хозяйствами и населением свыше 2000 человек» [8, с. 239]. Развёрнутое описание Трехречья представил в монографии «Географические очерки Маньчжурии» известный географ В. А. Анучин, где он отмечал: «Русские в Барге и особенно в Трех-речье, хотя и живут в тесной связи с остальными народами, но тем не менее сохранили свою национальную самобытность и большую часть того жизненного уклада, который существовал среди старожилов Забайкалья в царской России» [9, с. 185]. И далее: «Этот район Барги на советского человека производит впечатление какого-то музейного заповедника, где сохранились уклад, обычаи и все формы жизни, существовавшие некогда в Сибири» [9, с. 185].
В годы советской власти о Трехречье писал А. М. Кайгородов, хотя эта тема была под запретом, потому что считалось, что этот район некогда был рассадником белогвардейцев. Уроженец Маньчжурии, он с 1955 по 1988 гг. работал главным библиографом Государственной библиотеки иностранной литературы в г. Москве. В журнале «Советская этнография» опубликован ряд его воспоминаний о жизни в Трёхре-чье [10]. Среди современных исследователей данной темой занимается А. П. Тарасов, в своей монографии он освещает исторические события Трёхречья [11].
Трехречье исследуют (по архивным материалам) ряд японских ученых. В годы японской оккупации Маньчжурии, существования так называемого государства Маньчжоу-Го, имелись планы правительства Японии о переселении части японцев с плотно заселённой родины в Маньчжурию с целью её закрепления за Японией. Для реализации этого плана был проведен ряд экспедиций, выясняющих бытовой уклад местных жителей. В одной из статей на основе архивных материалов японские исследователи реконструируют конфессиональный состав деревни Усть-Шурфовая в Трёхречье. Из статьи понятно, что существовала целая система правительственных институтов и экспедиций, изучающих Маньчжурию, и в частности Трехречье [12, с. 347].
Российский этнограф Ю. В. Аргудяева с этнологических позиций обобщила материал различных авторов, занимавшихся Трехречьем [13]. В своей публикации, опираясь на всё те же японские экспедиционные исследования, она рассматривает бытовой уклад старообрядцев восточной части Маньчжурии, при этом отмечая, что часть старообрядцев в той или иной степени была связана с Трехречьем. Также можно отметить исследование И. П. Башарова о характеристике этнической группы русских этого района [14]. Интересным является рассмотрение существования данной группы в контексте дискурса исторической памяти фронтирных сообществ [15]. При этом вряд ли можно согласиться с автором, который утверждает, что с уходом старшего поколения трехреченцев российское общество испытает культурный шок от встречи с «...абсолютно неизвестным сообществом, русский характер которого проявляется в китайском культурном поле и через категории китайской культуры (кроме религиозных аспектов)». [16, с. 614]. В ходе экспедиционного исследования мы убедились в наличии мощной поколенной трансляции «русскости», существовании русского хозяйственного уклада, быта (не без особенностей). Российское общество, особенно проживающее в приграничных районах с Трехречьем, ведет такую же хозяйственную и бытовую деятельность, также совершает православные ритуалы. Поэтому утверждение о культурном шоке, думается, вряд ли уместно, скорее может возникнуть культурное удивление. Конечно, автор прав, когда пишет, что «.память о прошлом может рассматриваться не только как его субъективное отражение, но и как социальная практика, определяющая социальный, политический или этно-расовый статус сообщества». [15, с. 109].
В 2010 г. в Шивейско-Русской волости (район Трехречья) провинции Внутренняя Монголия КНР была проведена совместная российско-китайская этносоциоло-гическая экспедиция, инициаторами которой явились Министерство международного сотрудничества, внешнеэкономических связей и туризма Забайкальского края и местное отделение общества по изучению жизни русских во Внутренней Монголии. Цель экспедиции заключалась в выяснении характера идентичности русских, проживающих в данном районе.
В ходе работы экспедиционный отряд посетил пять населенных пунктов, проведено очное анкетирование по стандартизированной анкете (на китайском языке, при ее разработке применялась процедура двойного перевода) с объемом выборки 250 респондентов (с квотными признаками «русская идентичность», «возраст», «пол») проведены глубинные интервью с 40 респондентами, осуществлена фото-и видеофиксация. Совмещение количественной и качественной методик позволило сделать выводы исследования более валидными.
Соответственно, ведущий познавательный вопрос напрямую обращался к респондентам с просьбой оценить свою этническую идентичность. Вопрос предусматривал оценку по ранговой шкале себя как носителей китайской, так и русской идентичности: «В какой степени Вы себя считаете.». Полученные данные (табл. 1) свидетельствуют о том, что большинство респондентов считают себя китайцами и русскими в некоторой степени, при небольшом преобладании русской идентичности. Это очевидно указывает на наличие и осознанность двойной идентичности респондентов.
Табпица 1. В какой степени Вы себя считаете...
Национальность В полной мере В некоторой степени Не считаю Не задумывался
Китайцем 29,2% 46,3% 3,3% 0,4%
Русским 32,5% 52,1% 2,1% 1,7%
Понятно, что двойная этническая идентичность — характерное явление там, где происходят этнокультурное взаимодействие двух или нескольких цивилизаций.
Приведем некоторые выдержки из интервью наших собеседников по данному вопросу (далее в тексте интервью инициалы «А. Я.» — автор статьи, другие инициалы — респондент, стиль сохранен).
Александр, 1941 г.р., с. Шивей. А.Я.: Вы по паспорту русский? А.: Русский 30 с чем-то лет уже. Все равно — что китайцы меня не признают, что я китаец, что русские не признают, что я русский. Сейчас две дочери, все русские. А.Я.: И что к вам пришли и сказали — выбирайте национальность? А: Да, да. А. Я.: А раньше вы как писались? А.: Китайцы. Которые здесь были, то все боялись переписаться. А.Я.: Все-таки почему власти пошли на то, чтобы разрешить определить национальность? А.: Так кровь-то тянет все равно. Мать русская у меня в первом колене. Жена Танюшка — по третьему. Её мать — во втором. А.Я.: А отец ваш, он китаец был? А. : Китаец. А. Я.: Он обряды русские соблюдал? А.: В то время я даже еще не помню, мне было два или три года. Тогда же японцы здесь были, ему только 20 с чем-то лет было. Тут же еще белые бандиты японцам служили, они сказали, что он к красным бегает, к вам, и японцы увезли его. А.Я.: Вот вы в Россию ездили работать в 90-х годах, так? А.: В 1993 году мы в Новосибирск ездили, 70 человек. В лесу коттедж из кирпича трехэтажный строили. А.Я.: И как вас местные русские воспринимали, как кого? А.: За китайца. Потом учусь говорить, потом спрошу: вот это как зовут, в книжечку запишу. На другой-то день надо приготовить строительство, а культурных-то — никого, не понимают. И так вечером учусь, а днем-то спрашиваю. Так вот и получается у нас два сердца.
Александр Минчагин, 1935 г.р., с. Караванная. А. Я.: У вас глаза голубые. А. М.: Голубые, я чисто русский. по матери, мать русская, отец китаец. Вот перемешались. Сейчас нас называют «элосы» (на китайском — «русские». — Авт.). А. Я.: А когда метисами называли? А. М.: Метисы, это же, звали нас китайцы, звали «эрмоза», понимаешь, «эрмоза». А.Я.: А что это такое? А. М.: Китаец не китаец, русский не русский — «эрмоза». Это ругают нас — «эрмоза». Ни рыба ни мясо — «эрмоза».
Из интервью ясно, что существует не только двойная идентичность, но ее носители имеют устойчивую память о существовании маргинальной идентичности
русских и даже дискриминации (в годы культурной революции). Кроме того, в силу двойной идентичности трехреченцев существует явные этнические границы между ними и русскими в России и китайцами.
Одним из главных элементов идентичности является историческая память о своем народе, о событиях, которые народ переживал. Соответственно, нами было задано несколько вопросов об истории семьи, ближайших предков. «Знаете ли Вы историю своей семьи?» На этот вопрос были получены следующие ответы: да — 30,4%, нет — 19,6%, частично — 43,8%. Распределение этого показателя относительно основных социальных признаков свидетельствует, что в основном знают историю своей семьи респонденты с незаконченным высшим, высшим образованием — 65,6%, молодые люди от 16 до 24 лет — 50%, в одинаковой мере мужчины и женщины (32,1% и 32,8%). Второй вопрос уточнял предыдущий и выявлял то, насколько респонденты знают имена своих предков: «До какого поколения Вы знаете имена своих предков?». Ответы распределились следующим образом: не знаю — 37,1%, знаю ближайших предков до второго колена (дедов, бабушек) — 51,7%, знаю до третьего колена (прадедов, прабабушек) — 5,4%, знаю от четвертого колена и далее — 2,5%.
Следующий вопрос этого блока — «Были ли у Вас в недалеком прошлом ближайшие родственники русские?» — выявлял не столько вообще наличие русских предков в семье (поскольку опрашивались только те, кто считает себя в какой-то степени русским), сколько то, по какой линии, мужской или женской, они были. Ответы по выборке распределились так: отец — 7,9%, мать — 12,9%, бабушка — 36,7%, дедушка — 4,2%, бабушка и мать — 9,6%. Наша задача заключалась также в выяснении того, кто были родственники с китайской стороны: «Были ли у Вас в недалеком прошлом ближайшие родственники китайцы?». Полученные данные свидетельствуют об очевидном гендерном различии относительно предков: отец — 25%, мать — 1,7%, бабушка — 4,2%, дедушка — 40%, отец и дедушка — 5%.
Таким образом, среди опрошенных русских Трехречья наблюдаются гендерные различия в предках. По женской линии предками в основном являются русские, по мужской — китайцы. Для выяснения причин гендерной асимметрия в прошлом обратимся к интервью респондентов.
Таисия, 1931 г.р., с. Караванная (Энхэ). Т: Я вам так скажу, я от мамочки своей слышала, что когды трудно было жить — в России была большая война и там ничё не было, и вот девушки перебежали в Китай. Да-да, из-за плохой жизни перебежали и вот с китайцем поженилися. А. Г.: Это считалось нормальным? Т: Да. Вот почему стали и полукровцы, вот пошло.
Общая канва всех интервью свидетельствует о том, что большая часть современных русских Трехречья имеют бабушку или маму русскую. Дело в том, что большой приток русского населения в Трехречье произошел из-за революции и гражданской войны в России. Причем это были не белоэмигранты, а крестьяне или казаки с сопредельной российской территории. Подавляющее большинство из них были молодые женщины, которые бежали из России от голода, насилия или просто по причине нехватки женихов. Кроме того, не следует забывать, что в то время (до 50-х годов ХХ в.) русских в Трёхречье было больше, чем китайцев. Это обстоятельство, думается, также было причиной того, что уходили хотя и в другое государство, но к своим.
Другая составляющая идентичности — это родной язык этнофора. Уровень владения языком, сфера его употребления является значимым, а судя по некоторым
исследованиям, решающим фактором в этнической идентичности личности. Соответственно, следующий блок вопросов был связан с уровнем владения русского языка и сфер распространения русского и китайского языков среди русских Трёхречья. Ответы на эти вопросы были составлены так, что давали возможность выставить средний балл по школьной пятибалльной системе, где 1 — не понимает, не разговаривает, не пишет, а 5 — понимает, разговаривает и пишет. Первый вопрос касался понимания, владения разговорным и письменным русским языком (табл. 2).
Таблица 2.Степень владения русским языком
Владение русским языком Средний балл по пятибалльной шкале
В какой степени Вы понимаете русский язык (разговорную речь)? 2,9
В какой степени Вы владеете русским разговорным языком? 2,7
В какой степени Вы владеете письменным русским языком? 1,3
Данные таблицы показывают, что степень понимания русского языка у респондентов на уровне удовлетворительно, и наоборот, владение письменным русским языком очень низкое. При этом существуют различия в степени владения языком в зависимости от уровня образования, возраста, пола респондентов. Респонденты старшего возраста, имеющие начальное образование, в большей степени владеют русским языком, чем люди среднего и молодого возраста, имеющие более высокий уровень образования.
Следующие вопросы выясняли сферу употребления того или иного языка. Первый вопрос касался русского языка: «Как правило, вы общаетесь на русском языке.». Распределение ответов по выборке дает следующее: на работе (учебе) — 6,3%, с друзьями — 9,2%, в семье — 25,8%, везде — 31,7%, с друзьями и в семье — 17,1%. Мы видим, что данные указывают на то, что русский язык в основном используется в неформальных сферах коммуникации.
Содержательно обогатим приведенные количественные данные и представим интервью наших респондентов относительно употребления русского языка.
Василий, 1946 г.р., с. Караванная (Энхэ). В.: Потом у меня мать умерла, тиф был тут. Она умерла, мне тока шесть лет было. А я с мамой — по-русски, по-китайски не понимал. Потом у меня мать-то умерла, отцу надо работать, и он меня в школу в шесть лет сдал, я там два года сидел ничего не понимал. Они по-китайски разговаривали, я как дурак там сижу. Потом через два года помаленьку по-китайски научился, и все — по-русски забыл.
Александр, 1935 г.р., с. Караванная. А. Я.: А по-русски у вас в семье говорили? А. М.: Так с мамой. Возле русских воспитался, всё время с русскими. Потом, когда русские уехали (в середине 50-х годов. — Авт.), нам язык-то маленько подобрали, нельзя говорить было по-русски. У меня, когда жена жива была, то у меня невестка китаюшка, она ей по-русски скажет: «Но-ка, вали-ка в амбар, каво-каво это, каку, ка-во-каво там ташыш». А.Я.: Ваши дети, наверное, знают русский язык? А. М.: Но, как сказать, по-нашему же говорят, по-деревенски говорить они понимают, много мало они могут разобраться, а ежели по книгам, то там не понять.
Языковая ситуация в Трехречье не однозначная. Большая часть населения понимает русский язык, это, в основном, старшее и среднее поколение. Молодые люди, как правило, только понимают русский язык и плохо изъясняются или совсем не говорят по-русски. При этом можно встретить русского по самосознанию и фенотипу, но не владющего русским.
Следующий блок вопросов касался выяснения конфессиональной принадлежности и степени религиозности русских Трехречья.
Верующих среди русских волости — 79,6%, сомневающихся в своей вере — 4,2%, неверующих — 7,1%. Среди верующих принадлежность к конфессиям распределилась следующим образом: буддизм — 0,8%, конфуцианство — 0,8%, православие — 85,2%, другая (написали протестантизм, ислам и др.) — 9,2%.
Распределение признака конфессиональной принадлежности относительно уровня образования показывает, что чем выше уровень образования, тем меньше доля православных в группе, но все равно составляет 70% (что больше, чем в России у русских).
Представим выдержки из интервью по данной теме.
Михаил, 1944 г.р., с. Линьцзян. А.Я.: Михаил Петрович, а вы крещёный? М.: Я крещёный, братья только некрещённые, только я один. А. Я.: А у вас дома иконки-то стоят? М.: Не, у меня нету, я дочке отдал. А. Г.: Пасху справляйте или нет? М.: Справляем мы, я вот когда в ресторане был, мне вот всегда яичек крашеных сделают, куличи настряпают. У меня дочка-то — в пекарне, она куличи настряпает и бесплатно. Троицу встречаем.
Анастасия, 1939 г.р., Дмитрий, 1937 г.р., с. С. Линьцзян. А. Я.: Я смотрю, у вас иконки стоят. Верите? А.: Верим. А.Я.: Православные? А.: Ага, крещеные были. Д.: Раньше поп приезжал. А.: Ездил по деревням крестил. А. Я.: А молитесь-то где? Тут дома? А.: Ага, дома. На иконку. А.Я.: Пасху справляете? А.: Пасху справляем. Потом праздники спрашиваем (когда праздновать. — Авт.) из Маньчжурии. Русских-то много ездят в Маньчжурию. Мы-то не умеем считать. Каждый год достаем ответы. Спрашиваем, спрашиваем народ (русских туристов в приграничном г. Манчьжу-рия. — Авт.).
Религиозная ситуация в Трехречье многопланова, здесь существуют китайский культ, много мусульман (не уйгуры), которых в 50-х годах ХХ в. пересилили с юга Китая. В с. Драгоценка (раньше столица Трехречья) имеется мечеть. У русских распространено православие. До культурной революции было много православных храмов. В г. Эргуна недавно возведен православный храм (единственный в Трех-речье, построен на деньги государства), по воскресениям и великим праздникам там проходят службы. Из-за отсутствия церквей молятся перед иконами в «красном углу». Почти у каждого трехречинца, особенно у старшего и среднего поколения, есть нательный крестик. В великие православные праздники совершается коллективное моление или у кого-то в доме, или за деревней, под предводительством, как правило, старшей женщины. Периодически этот район посещает священник, который крестит и совершает другие обряды. Священники, как правило, приезжают из Австралии, куда много трехреченцев уехало вначале 50-х годов ХХ в. Православные в Трехречье не задумываются о том, принадлежат ли они к Русской Православной Церкви или Зарубежной, но четко отделяют себя от старообрядцев. Иногда трехреченцы заказывают службы (отпевание) в российских церквях через знакомых.
Похоронные обряды сохранили дореволюционные элементы и полностью пронизаны православием. В целом религия составляет одну из основ русской идентичности в этом районе. Сейчас государство является активным актором, поддерживающим и конструирующим православие: строительство православного храма, организация в Пасху коллективных застолий в деревнях.
Таким образом, русское население Трехречья имеет бинарную этническую идентичность, которая характеризуется следующими особенностями: наличие русских предков по женской линии, которые передают «русскость»; двуязычие, при этом владение русским языком необязательно является основой этноидентификации; большое количество верующего православного населения, — представляется, что православие в этом районе выполняет функцию ядра идентификации русских.
Отношение к двойной идентичности трехреченцев, как показали интервью, не всегда было позитивным. В конце XIX — начале XX в., когда уже происходили межэтнические браки и рождались дети метисы, отношение к носителям двойной идентичности как со стороны русских, так со стороны китайцев было неприязненным. Но существование популяции в относительно замкнутом ареале смягчало отрицательную оценку других. Апогеем негативного отношения к русским Трехречья явились гонения на них в период культурной революции. Позитивные изменения в отношении к русским произошли в конце 70-х, 80-х годов ХХ в. на фоне нормализации советско-китайских отношений. Это проявилось в том, что было разрешено указывать в паспорте свою национальность, во введении льгот как национальному меньшинству (при поступлении в вуз, право иметь двоих детей, некоторые налоговые льготы). На современном этапе позитивной идентификации русских Трехречья способствует повышенный интерес к ним со стороны китайцев юга страны. В Трех-речье развит туристический бизнес, разворачиваемый русскими в некоторых селах (особенно Шэвей и Энхэ (Караванная)). Русские принимают у себя в избах на несколько дней китайцев с юга, которые с удовольствием живут у них, парятся в банях, едят русскую еду и т. д. При этом русские имеют налоговые льготы на этот бизнес. В целом туристы ежегодно приносят волости несколько сот миллионов юаней.
В современном этническом поле русских Трехречья переплелись как сущностные элементы русской культуры (память о русских предках, вера, язык, бытовой и хозяйственный уклады жизни), так и конструктивистские элементы (поддержка государством православия и этнического туризма).
Литература
1. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М.: АСТ, 2008. 529 с.
2. Бороноев А. О., Смирнов П. И. Россия и русские: Характер народа и судьбы страны. СПб.: Ле-низдат, 1992. 144 с.
3. Сикевич З. В. Русские: «образ» народа (социологический очерк). СПб.: С.-Петерб. ун-т, 1996. 152 с.
4. Лурье С. В. Метаморфозы традиционного сознания. СПб.: Тип. им. Котлякова, 1994. 288 с.
5. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1994. 266 с.
6. Арутюнян Ю. В. Русские в ближнем зарубежье // Социологические исследования. 2003. № 11. С. 31-41.
7. Российская идентичность в Москве и регионах / отв. ред. Л. М. Дробижева. М.: Институт социологии РАН; МАКС Пресс, 2009. 268 с.
8. Серебренников И. И. Гражданская война в России: Великий отход. М.: АСТ, 2003. 704 с.
9. Анучин В. А. Географические очерки Маньчжурии. М.: ОГИЗ, 1948. 185 с.
10. Кайгородов А. М. Русские в Трехречье (по личным воспоминаниям) // Сов. этнография. 1970. № 2. С. 144-145.
11. Тарасов А. П. Забайкалье и Китай: опыт анализа международных связей. Чита: Экспресс-издательство, 2003. 432 с.
12. Хидэаки С. Старообрядческая деревня Усть-Шурфовая в Трёхречье. // Старообрядчество: история и современность, местные традиции русские и зарубежные связи. Улан-Удэ: Издательство БГУ, 2007. 520 с.
13. Аргудяева Ю. В. Русские в Трёхречье // Россия и АТР. 2006. № 4. 213 с.
14. Башаров И. П. Русские Внутренней Монголии. Краткая характеристика группы // Азиатская Россия: миграция, регионы и регионализм в исторической динамике. Иркутск: Издательство Оттиск, 2010. 366 с.
15. Пешков И. О. Граница на замке постсоветской памяти. Мифологизация фронтирных сообществ на примере русских из Трехречья // Миграции и диаспоры в социокультурном, политическом и экономическом пространстве Сибири. Рубежи XIX-XX и XX-XXI веков. Иркутск: Оттиск, 2010. 614 с.
16. Пешков И. О. Память в культуре сообществ старожилов во Внутренней Монголии // Цивили-зационный выбор и пограничье. Дебаты: в 4 т. Том IV. Варшава: Варшавский университет, 2011. 109 с.
Статья поступила в редакцию 25 декабря 2013 г.
Контактная информация
Янков Алексей Геннадьевич — кандидат философских наук, доцент; agyankov@yandex.ru Yankov Alexey G. — Candidate of Philosophy, Associate Professor; agyankov@yandex.ru
