CC BY
21
УДК 821.124+821.14+82-1/29
М. Н. КАЗАНСКАЯ
Институт лингвистических исследований Российской академии наук
ДВА ПРИМЕРА ОСОЗНАННОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ HYSTERON PROTERON В РАННИХ ПОЭМАХ ВЕРГИЛИЯ (VERG. BUC. VI, 42 И GEORG. III, 60-61)
В статье разбираются особенности использования hysteron proteron в Verg. Buc. VI, 42 и Georg. III, 60-61. Показывается, что в этих двух случаях Вергилий использовал hysteron proteron осознанно, моделируя стих по образцу hysteron proteron у Гомера (Verg. Buc. VI, 42 ~ Hom. Il.
II, 100; Verg. Georg. III, 60 ~ Hom. Il. III, 40), и притом нивелируя с помощью контекста элемент нелогичности, от природы присущий данному явлению. Разобранные пассажи позволяют заглянуть в поэтическую лабораторию Вергилия, прекрасно знавшего как гомеровский эпос, так и александрийскую филологическую традицию и опиравшегося на греческий опыт в поисках собственного поэтического голоса.
Ключевые слова: hysteron proteron, Вергилий, Гомер, александрийская филологическая традиция.
M. N. KAZANSKAYA
Institute for Linguistic Studies of the Russian Academy of Sciences
TWO EXAMPLES OF DELIBERATE USE OF HYSTERON PROTERON IN VERGIL'S EARLY POEMS
(VERG. BUC. VI, 42 AND GEORG. III, 60-61)
This paper analyses Vergil's use of hysteron proteron in Buc. VI, 42 and Georg. III, 60-61. It is shown that in both cases hysteron proteron appears as a stylistic figure: Vergil consciously models his hexameter after one of the stock examples of hysteron proteron in Homer (Verg. Buc. VI, 42 ~ Hom. Il.
III, 100; Verg. Georg. III, 60 ~ Hom. Il. 3, 40), while doing his best to mask
the disruption of logical order inherent to the very nature of the phenomenon. Thus, the two passages give the reader a glimpse of Vergil's poetic laboratory: Vergil, who was well acquainted not only with Homeric epics, but also with the Alexandrian scholarship, takes into account Greek poetic and philological practices, while searching for his own poetic voice.
Keywords: hysteron proteron, Vergil, Homer, Alexandrian scholarship.
Одной из особенностей, выделяющей вергилиевский стиль среди других римских поэтов, является частотность использования hysteron proteron (особенно в «Энеиде»). Этому явлению, при котором два действия называются в порядке, обратном их логической и хронологической последовательности, в научной литературе было уделено немало внимания. Происхождение его объяснялось тремя способами:
а) с точки зрения психологической: поэт начинает с того, что ему кажется важнее, а следом ставит действие, хоть и предшествующее, но имеющее меньшую значимость. Популярность данного объяснения связана с тем, что оно подходит наиболее известному примеру hysteron proteron у Вергилия: «moriamur et in media arma ruamus» (Verg. Aen. II, 353)1;
б) как следствие формульной инерции: Вергилий зачастую перенимает с незначительными изменениями гекзаметрические полустишия из архаической поэзии (в основном из Энния), что в некоторых случаях приводит к нарушению порядка в представлении событий, если первый, хронологически более ранний, элемент тяготеет к концу гекзаметра. Данное объяснение впервые было сформулировано Э. Норденом в комментарии к шестой песни «Энеиды»2, подходит к значительной части примеров hysteron proteron
1 Данного объяснения придерживались Пейдж [Page, 1894, p. 203-204] и Хаверс [Havers, 1931, p. 92-92]. Несколько отличается терминология Э. Дзаф-фаньо [Zaffagno, 1985, p. 872-873], которая делает акцент на эмоционально-прагматическом характере hysteron proteron, отражающем взгляд самого Вергилия или одного из действующих лиц.
2 В обобщенном виде соображения касательно hysteron proteron изложены в приложении к его изданию шестой песни «Энеиды» [Norden, 1903,
у Вергилия. Сложность данного толкования заключается в том, что наше знание об архаической римской поэзии слишком фрагментарно и не всегда позволяет проверить предполагаемую архаическую параллель;
в) также происхождение hysteron proteron связывалось с паратаксисом, свойственным архаическому стилю, при котором два аспекта одного действия передаются двумя глаголами в личной форме, соединенными сочинительным союзом. Многочисленные сторонники этой интерпретации (см., в частности: [Nutting, 1916, p. 301; McDevitt, 1967, p. 317-318; Gransden, 1995, ad Aen. VIII, 55])3 указывают, что даже если порядок, в котором стоят эти глаголы, идет вразрез с причинно-следственными отношениями, связывающими действия, логика, строго говоря, не нарушается, поскольку паратактическая конструкция может быть заменена личной формой глагола с причастием: так, «moriamur et ... ruamus» эквивалентно *moriamur ruentes.
При рассмотрении возможных причин возникновения hysteron proteron вопрос об осознанности его использования у Вергилия напрямую, как правило, не затрагивается, хотя определенный ответ на него угадывается исходя из общей концепции. В рамках психологического (эмоционально-прагматического) подхода существует два возможных ответа: либо подразумевается, что Вергилий не отдавал себе отчета в нарушении логики описания событий, либо прямо указывается, что поэт мог себе позволить пойти против строгой логики, чтобы подчеркнуть то, что ему казалось важным (см.: [Zaffagno, 1985, p. 873-874]). Формульный подход, равно как и синтаксический, хоть и обходят вопрос молчанием, подразумевает, что порядок действий нарушался неосознанно. Наконец, ученые, акцентирующие внимание на архаичности hysteron proteron, подра-
p. 372-373], а кроме того, встречаются в комментариях к отдельным пассажам (Aen. VI, 183; VI, 226; VI, 331 et al.).
3 Конечно, вторая и третья интерпретации достаточно близки, поскольку обе в конечном счете связывают hysteron proteron с архаическим стилем, и не случайно Норден упоминает как паратаксис, так и влияние Энния [Norden, 1903, p. 372-373].
зумевают, что Вергилий мог осознанно жертвовать внутренней логикой в угоду стилистическому эффекту.
Между тем вопрос об осознанности отнюдь не является праздным. Явление hysteron proteron было подмечено Аристархом на материале гомеровского эпоса, причем изначально применительно к мезотекстуальному уровню (так: [Richardson, 1980, p. 282; Nün-list, 2009, 326-334]). Позже этот принцип был перенесен и на микротекстуальный уровень, чтобы объяснить возникновение таких выражений как oí oí npóoBev аца xpá9ev éyévovxo (Hom. Il. I, 251) или av5ptöv áyopag ^ev Met ^5s KaBí^ei (Hom. Od. II, 69; cf. Eustath. ad Il. I, 251)4. В Риме принцип hysteron proteron был известен как отличительная черта гомеровского стиля уже в I в. до н. э. Так, Цицерон объяснял Аттику структуру своего ответа, ссылаясь на Гомера:
Quaeris ex me quid acciderit de iudicio quod tam praeter opinionem
omnium factum sit, et simul vis scire quo modo ego minus quam soleam
proeliatus sim. respondebo tibi ucxepov npóxepov 'O^npiKö^ (Cic. ad Att. I, 16, 1).
Очевидно, что Цицерон в данном случае не вполне серьезен: отсылка к Гомеру элегантно оправдывает тот факт, что он отвечает на вопросы Аттика в удобном для себя порядке5. Легкость, с кото -рой вводится это упоминание, равно как и отсутствие всякого пояснения, показывает, что hysteron proteron к тому моменту уже стал частью того круга знаний, которыми владели образованные римляне.
Прекрасно знакомый с греческой филологической традицией и гомеровской экзегезой Вергилий о существовании hysteron proteron несомненно знал; скорее всего, знал он и то, что отношение
4 Этот перенос понятия hysteron proteron на микротекстуальный уровень, вероятно, произошел еще при самом Аристархе, насколько можно судить по его интерпретации стиха Hom. Il. III, 100, которое будет разобрано ниже.
5 См. разбор данного пассажа в статье: [Bassett, 1920, p. 47-48].
6 Подробнее о влиянии александрийской филологии на Вергилия см.: [Schlunk, 1974, p. 1-7 et passim; Schmit-Neuerburg, 1999, S. 14-15 et passim; Hexter, 2010, p. 27-29].
к hysteron proteron как к фигуре у греческих грамматиков было неоднозначным. Замечание грамматика Трифона показывает, что hysteron proteron в глазах античных филологов был схож с солецизмом, но допускался в поэтической речи (вероятно, из-за частого его использования у Гомера) . Естественно, при изучении практического красноречия не мог не подниматься вопрос о целесообразности его присутствия в речах. Тем более важным представляется выявление случаев осознанного использования hysteron proteron у Вергилия, в поэмах которого данное стилистическое явление встречается значительно чаще, нежели у других римских поэтов золотого века.
На наш взгляд, есть два примера, в которых использование hysteron proteron несет следы осознанного авторского выбора: Verg. Buc. VI, 42 и Georg. III, 60-61. Мы начнем со второго примера как более наглядного, хотя и более позднего.
Georg. III, 60-61
Стихи Georg. III, 60-61 принадлежат к описанию жизненных циклов крупного рогатого скота в начале третьей книги «Геор -гик» (которое следует сразу за вступлением — v. 49 sqq.). На протяжении всего отрывка Вергилий подчеркивает сходство животных и людей, используя применительно к коровам человеческие характеристики, и в частности описывая идеальную корову в выражениях, близких к тем, которыми элегики описывают красоту своей возлюбленной . То же наблюдается и в ст. 60-61:
7 Sxfl^á éaxi (sc. úaxepoXoyía) aoXouaa^ö<; ánoXoyíav e%rov <...> Siaqiépei Se a%^a aoXouaa^oíi, éneiSq a%^a ^év éaxi noiqxoíi q стиуурафеюд á^ápTq^a ¿Koúaiov Siá Téxvnv - ^evoфюvíav q KaXXronia^óv, aoXoiKia^óq Se á^ápTq^a áKoúaiov, oú Siá xéxvnv áXXá Si' á^a9íav ywó^evov (Tryph. II de trop. XXVI, 1).
8 «Omnia magna, // pes etiam» (v. 54-55), «nec mihi displiceat» (v. 56), «et gradiens ima uerrit uestigia cauda» (v. 59), «laeta iuuentas» (v. 64) и др. Отмечалось, что даже детали, отличающие животных от людей, при таком описании парадоксальным образом делают их ближе. Кульминацию этого принципа в данном пассаже представляют ст. 66-68, описывающие положение смертных, которые равным образом могут быть отнесены и к животным и к людям. О сближении человека и животного в третьей книге «Георгик» см.: [Liebeschuetz, 1965, S. 68-72; Wilkinson 1969, p. 128-129; Gale, 1991, p. 417-426].
aetas Lucinam iustosque pati hymenaeos desinit ante decem, post quattuor incipit annos; cetera nec feturae habilis nec fortis aratris
(Verg. Georg. III, 60-62).
В этом пассаже два hysteron proteron следуют один за другим («Lucinam ... hymenaeos, desinit ... incipit»): в первом («Lucinam ... hymenaeos») имя римской богини Лукины, покровительницы, в частности, деторождения9, заменяет понятие «отёл», а гименей — случку животных; второй hysteron proteron, более эксплицитный, поскольку выражен глаголами («desinit . incipit»), имеет в первую очередь целью обратить внимание на не столь очевидный первый hysteron proteron. Отметим, что в обоих случаях Вергилий искусно защищает себя от обвинения в небрежности. В ст. 61 hysteron prot-eron, выраженный глаголами desinit и incipit, нивелируется присутствием наречий ante и post. А в ст. 60 внимание читателя эффективно отвлекается от hysteron proteron за счет антономасий10.
Ст. 60, помимо изысканной формы с двумя антономасиями, латинской и греческой, замечателен еще и тем, что находит близкую структурную параллель среди гомеровских hysteron proteron:
Tov 5' "Ектюр veÍKeccev í5rav aícxpoí^ énéecaiv-"Aúcnapi e!5o<; арште yuvai^ave^ ^neponerná aí'0' офеХе^ áyovó<; т' e^evai áya^ó^ т' ánoXécBai..."
(Hom. Il. III, 38-40).
В настоящее время прилагательное áyovo^ обычно трактуется как «неродившийся»11, однако в античности оно чаще понималось
9 Cf. «Lucinae expertam laborem» (Verg. Georg. IV, 340). Майнорс [My-nors, 1990, ad III, 60-62] отмечает, что греческая богиня Илифия трижды упоминается у Оппиана применительно к родам у животных и что такая замена вполне может восходить еще к эллинистической поэзии.
10 Отметим, кстати, что эта стилистическая хитрость оказалась в значительной степени успешной: так, среди примеров, приведенных в трактате Юлиана Толедского, фигурирует лишь ст. 61: «item in georgicis: desinit post decem, post quattuor incipit annos; dum antea sint quattuor et postea decem» (Iulian. Toletan. Ars. 211).
11 Так, áyovoq трактуется как «неродившийся» в изданииях Мазона [Ma-zon, 1937, p. 71], Маррея [Murray, 1924, p. 118-119, n. 2], Уилкока [Willcock,
как «бездетный». Такое понимание создает некоторую алогичность: ожидалось бы, что Гектор упомянет об отсутствии брака раньше, чем об отсутствии детей.
Разумеется, фраза, произнесенная Гектором, представляет гипотетическую ситуацию: Парис и Елена не состояли в настоящем браке, и по канонической версии мифа детей у них не было. В гомеровском тексте соположение двух близких по форме отрицательных прилагательных, ayovog т' и ауацод т', было скорее призвано усилить эмоциональность проклятия Гектора, чем в точности описать семейную ситуацию Париса. Однако схолий в рукописи Venetus A и комментарий Евстафия сообщают, что александрийский мифо-граф Дионисий Скитобрахий полагал, что Гектор имел в виду Дар-дана, являвшегося по одной версии мифа сыном Париса и Елены:
ayovog <т' ф£Уоа>: Aiovuciog ф^о^ о EKmoßpaxirav AapSavov апо 'EXevng Kai napiSog yevecBai. A (Schol. ad Hom. II. III, 40).
'IcTeov 5e Kai, öxi Хеуетт Aiovuciov tov GKrnoßpaxiova icTopeiv Aap-Savov nai5a 'EXevng Kai napiSog, ög, 9aci, Kai npo9epei цета то "aya-ц6; т' änoXecBai" crixov toutov- "цп5е т1 youvaciv oiciv ¿9eccac0ai фь Xov uiov, AapSavov", rag eivai icrag ovirag eüXoyov voqö^vai то "ayovog те eivai aya^g т' änoXecBai" Kara ax^a ^^epo^o^a; ^toi пргаВисте-pov, аут! tou ц^те eig yo^ov ¿XBeiv ц^те nai5a ¿KeiBev cxeiv т6v, rag ¿p-peBn, AapSavov (Eustath. ad Il. III, 40).
В таком случае, как указывает Евстафий, стих ai0' офе^ед ayo-vog т' 8^vai aya^g т' äno^soBai и в самом деле приходилось считать примером hysteron proteron, причем именно того типа, который
1978, p. 216] а также в лексиконах Аутенрита [Autenrieth, 1887, s. v.], Эбе-линга [Ebeling, 1885, s. v.] и в «Lexikon der frühgriechischen Epos» [Hamm,
1979, Sp. 83]. Однако Лиф [Leaf, 1900, p. 122], Керк [Kirk, 1985, p. 271] и составители базельского комментария [Kriter-Spiro, 2009, S. 29] предлагают интерпретировать прилагательное с элементом модальности как «неспособный иметь детей. Только Монро [Monro, 1890, p. 278] встает на сторону античного понимания данного стиха, приводя в качестве параллели Hom. Od. IV, 208 и указывая на резкость сочетания ayovot; т' e^evai с aya|j.6<; т' алоХеабаг. Проблема заключается в том, что ayovog у Гомера является ana^ Xey6цevov, и у нас нет возможностей проверить его значение в иных контекстах, предшествующих классическому периоду.
мы находим у Вергилия («Lucinam ... hymenaeos»). То, что hyster-on proteron применительно к данному стиху обсуждался уже александрийскими филологами, видно не только по комментарию Ев-стафия, но и по примеру, который приводят экзегетические схолии bT к данному месту:
ayovóg т' e^svai: ó те àvri toù 5laZsuктlкoù rç, œç кal ó кaí, oiov "npœrfloi кal úcтaтí^cl ßóeccl". rç тф 0идф énl тà àSùvaTOv т^ кaтápaç éraincsi (b(BCE3)T).
Замечание, что сочинительный союз кш имеет в данном случае дизъюнктивное значение, представляет альтернативное объяснение того порядка, в котором представлены идеи в стихе Il. III, 40, без обращения к hysteron proteron. Именно это, прямо не выраженное намерение, скорее всего, и подсказало схолиасту выбор примера év npœrnoi ral йотат!^ ßósool (Il. XV, 634).
Уже по римским источникам известно, что стих aï0' 0феА^ ayo-vóg т' s^svai aya^óg т' àno^8G0ai был хорошо известен в августовское время: так, Светоний сообщает, что сам принцепс отзывался этой цитатой на всякое упоминание об Агриппе и двух Юлиях:
atque ad omnem et eius et Iuliarum mentionem ingemiscens proclamare etiam solebat: aï0' öфsXov aya^óg т' e^svai ayovóg т' ànoXéc0ai, nec aliter eos appellare quam tris uomicas ac tria carcinomata sua (Suet. Vit. Aug. LXV, 4)
В тексте Светония гомеровский стих слегка видоизменен: Август ставит глагол в форму 1-го лица, а также — вероятно, неосознанно — избавляется от hysteron proteron за счет перестановки прилагательных ayovoç и aya^oç. Следует отметить, что даже све-тониевское выражение «ingemiscens proclamare solebat» является преувеличением и реакция принцепса не была в каждом случае одинаковой, есть все основания полагать, что aï0' 0фе^ед ayovóg т' s^svai aya^óg т' ànoA.8o0ai представлял собой расхожую цитату, звучавшую в шутливых мужских разговорах в среде образованных римлян.
Контекст, в котором Август использовал гомеровский стих, показывает, что он понимал ayovo^ именно как «бездетный». Соответственно с этим отражавшим communis opinio толкованием Вергилий и перелагает структуру гомеровского стиха, который для него представлялся типичным примером hysteron proteron, сохраняя именные формы и маскируя фигуру с помощью изысканных анто-номасий.
Verg. Buc. VI, 42
Этот пример, хотя и менее нагляден, чем предыдущий, строится по тому же принципу, что и первый. В шестой эклоге среди сюжетов, о которых пел пастухам Силен, Вергилий упоминает и миф о Прометее. Однако в стихе наказание титана называется прежде его преступления:
hinc lapides Pyrrhae iactos, Saturnia regna, Caucasiasque refert uolucris furtumque Promethei
(Verg. Buc. VI, 41-42).
Схолий Servius auctus к данному месту отмечает, что это — «hysterologia secundum fabulam»12. В самом деле, строгий логико-хронологический порядок нарушен; однако вполне можно себе представить, что «Caucasiasque refert uolucris furtumque Promethei» отражает композиционные особенности силеновой песни (т. е., что Силен сначала описал постигшее Прометея наказание, и лишь затем рассказал о его проступке ). Иначе говоря, как и в первом
12 Сам Сервий (в комментарии ad loc.) говорит лишь о нарушении ordo. Для схолиев Servius auctus характерно использование термина «hysterologia» в том числе для обозначения hysteron proteron в современном понимании; у Сервия же термин «hysterologia» используется в узком понимании для обозначения постпозиции предлога. Подробнее об этом см.: [Feyerabend, 1910, S. 44-46; Kazanskaya, 2015].
13 Нарушение хронологического порядка в перечислении мифов, представленных в песне Силена, вызвало оживленную дискуссию (причем, прежде всего, не порядок событий в мифе о Прометее, а то, что миф о Девкалионе и Пирре упомянут раньше). Так, Стюарт предположил, что это нарушение должно привлечь внимание к типичности данных тем для дидактической поэзии, в частности Гесиода («[Vergil] was interested in them as random exam-
примере, изобретательный Вергилий использует hysteron proteron так, чтобы защититься от возможной критики. Данный стих также находит близкий гомеровский аналог в речи Менелая, обращенной к ахейцам и троянцам:
xoici 5е каг детееше ßo^v äya0ö? МстеАао?-"кекАите vuv каг едею- даАшта yäp аАуо? iKavei 0u^ov £д6v, 9povera 5e 5шкр™0^дстаг 'Аруеюи? каг Трюа?, ¿пег кaкä noAAä пёпас0е е^ек' едЛ? epi5o? каг 'AXe^avSpou стек' архЛ?..."
(Hom. II. III, 96-100).
Стих этот, и в частности последнее его слово, вызвал спор среди александрийских филологов. Аристарх отстаивал чтение ар-ХЛ?, за счет чего гомеровский стих неизбежно превращался в hysteron proteron, поскольку вражда называется раньше, чем преступление, ее вызвавшее. Зенодот же предлагал, основываясь на двух параллелях, е^ек' едею кото? каг 'AA^avSpou стек' атп? (Hom. Il. VI, 356) и ка! Пр!адо? каг Аао? 'ААе£,^5рои 8vек' атп? (Hom. Il. XXIV, 28), изменить конец стиха Hom. Il. III, 100 также на 'ААе-£,av5pou 8vек' axn?; это решение избавляло текст от hysteron proteron, переводило два члена оппозиции в одну плоскость, spi? и атп, и наконец, предлагало сложный психологический штрих к реплике Менелая: виня себя (и Париса) за потери среди ахейцев, он до некоторой степени извиняет поведение соперника воздействием
ples, not in their chronological connections» [Stewart, 1959, S. 187]), тогда как, по мнению Лич, оно подчеркивает противоречия в упомянутых мифах [Leach, 1968, p. 19]. Сигал считал, что нарушенный порядок является отражением тематики зла и несовершенства, которая, по его мнению, является сквозной для данного пассажа («Vergil has perhaps deliberately jumbled the chronology of the three episodes in order to make the reader think about the element they have in common: the flawed nature of human existence and man's removal from any absolute purity of life or spirit» [Segal, 1969, p. 410-411]). В свою очередь, Пасхалис предположил, что мифологическая часть песни Силена связана с «естественнонаучной», и потому расположение мифов определяется не хронологическим их соотношением, а связью с предшествующими стихами [Paschalis, 2001, p. 202-204, 215].
ат^14 (впрочем, современные издания справедливо сохраняют чтение рукописей и Аристарха как представляющее собой lectio diffi-cilior).
Вергилий, несомненно, знал о спорном стихе, тем более что спор филологов касался в первую очередь этической составляющей стиха Il. III, 100, которая и интересовала Вергилия более всего (ср.: [Schmit-Neuerburg, 1999, S. 10-11]). Он воспроизводит структуру гомеровского гекзаметра, принимая чтение Аристарха. Отметим, что также и в этом случае Вергилий использует именной (и следовательно, менее заметный) hysteron proteron, а кроме того, отвлекает внимание от нарушения логики, с одной стороны, за счет перифраз, а с другой стороны, оставляя возможность интерпретировать стих как просто отражающий композицию силенова повествования.
Заключение
Если мы правы в предложенной реконструкции, стихи Verg. Buc. VI, 42 и Georg. III, 60 позволяют нам заглянуть в поэтическую лабораторию Вергилия, который осознанно подыскивает наиболее подходящее использование hysteron proteron для своей поэзии, ориентированной на эрудированного, вдумчивого и критичного читателя. Прежде чем найти то естественное звучание, которое приобретут примеры hysteron proteron в «Энеиде», Вергилий исследует возможности фигуры, примеряя структуру гомеровских хрестоматийных примеров к своему изложению и старательно прилаживая их к контексту так, чтобы максимально замаскировать нелогичность, от природы присущую hysteron proteron. Отметим, кстати, что это — не единственный эксперимент подобного рода. Так, можно вспомнить, как в тех же «Георгиках» Вергилий передает гомеровский тмезис, в целом чуждый классическому латинскому языку: «talis Hyperboreo Septem subiecta trioni // gens...» (Verg. Georg. III, 381)15.
14 ^ек' äpxqg: ö™ Z-qvoSoTOg ypäфel "стек' feng". ёатт Se ünoXoyo'D^vog MsvsXaog 0т атд лepl£лeaev о 'A^s^avSpog (Cf. Schol. ad Hom. Il. III, 100). Схолий принадлежит Аристонику, который очевидно не согласен с аргументацией Зенодота.
15 Следует отметить, что у античных грамматиков (как римских, так и греческих) тмезис и hysteron proteron, как правило, рассматриваются в одной
Остается вопрос о том, присутствовал ли в этом переносе особенности гомеровского стиля на римскую гекзаметрическую поэзию элемент отсылки к конкретному гомеровскому контексту. В разобранных примерах, на наш взгляд, ответ должен быть отрицательным. В случае стиха «Caucasiasque refert uolucris furtumque Pro-methei» ничто не связывает вергилиевский контекст с гомеровским, а тот факт, что он является немаркированным элементом в длинном списке мифологических сюжетов, делает аллюзию маловероятной. Второй случай несколько менее однозначен, поскольку есть соблазн связать выражение «iustos . hymenaeos» с исходным гомеровском контекстом (Гектор произносит стих Hom. Il. III, 40 в упрек Парису, похитившему замужнюю Елену). Однако здесь уже возникает опасность «вчитать» в текст смыслы, которых Вергилий в него не вкладывал. Идея, что Вергилий воспроизводит структуру гомеровского стиха, не ставя себе иных художественных целей, не должна нас смущать: примеры таких контекстуально немотивированных переложений из Гомера у него не так редки .
Позже в «Энеиде» Вергилий находит естественное звучание фигуры hysteron proteron, основанное на использовании латинских глаголов, а не греческих имен. Впрочем, встречаются случаи, в которых он калькирует гомеровский hysteron proteron17; однако в большинстве своем эти примеры уже независимы от греческой традиции.
ЛИТЕРАТУРА
Autenrieth G. Wörterbuch zu den homerischen Gedichten : für Schüler berbei-
tet. Leipzig : B. G. Teubner, 1887.
категории, как представляющие собой две разновидности гипербатона [Tor-zi, 2000, p. 218-221, 278-279].
16 Одним из наиболее показательных примеров является переложение гомеровского гекзаметра "AlxavSpov 0' "Aliov те No^ova те npvcaviv те (Hom. Il. V, 678) как «Alcandrumque Haliumque Noemona Prytanimque» (Verg. Aen. IX, 767). Cp. разбор этой параллели в статье: [Farrell, 2005, p. 100-101].
17 Ср. «spargitur et tellus lacrimis, sparguntur et arma. » (Verg. Aen. XI, 191), которое дословно переводит гомеровское Seüovтo y^aBoi, Зе^^то Se тe•D%ea фгата^ // SaKpuai... (Hom. Il. XXIII, 15-16). На присутствие определенного hysteron proteron указывал схолий Servius auctus к Aen. XI, 191, поясняя: «nam prius est ut arma spargantur lacrimis, quae corpori adhaerent, quam terra».
Bassett S. E. "Ycxepov npoxepov 'O^npiKWÇ (Cicero, Att. I, 16, 1) // Harvard Studies in Classical Philology. 1920. Vol. 31. P. 39-62.
Ebeling H. (Hrsg.) Lexicon homericum. Vol. 1. Lipsiae ; Londini ; Parisiis : B. G. Teubner, 1885.
Farrell J. Intention and Intertext // Phoenix. 2005. Vol. 59. P. 98-111.
Feyerabend O. De Servii doctrina rhetorica et de terentiano comment Donati : Diss. Marburg : Marpurgi Cattorum, 1910.
Gale M. R. Man and Beast in Lucretius and the Georgics // Classical Quarterly. 1991. Vol. 41. P. 414-426.
Gransden K. W. (ed., comm.) Vergil. Aeneid, Book VIII. Cambridge, 1995.
Hamm E.-M. s. v. âyovoç // Lexikon des frühgriechischen Epos. Göttingen : Vandenhoeck Ruprecht, 1979. Sp. 82-83.
Havers W. Handbuch der erklärenden Syntax : ein Versuch zur Erforschung der Bedingungen und Triebkräfte in Syntax und Stylistik. Heidelberg : C. Winter, 1931.
Hexter R. On First Looking into Vergil's Homer // A Companion to Vergil's Aeneid and Its Tradition / ed. J. Farrell, M. C. J. Putnam. Oxford ; Mal-den : Wiley — Blackwell, 2010. P. 26-36.
Kazanskaya M. Le corpus servien comme témoignange sur le débat concernant l'hystéron-protéron. 2015 (в печати).
Kirk G. S. The Iliad : A Commentary. Vol. 1. Cambridge ; London ; New York : Cambridge University Press, 1985.
Kriter-Spiro M. Homers Ilias : Gesamtkommentar / hsgb. von A. Bierl, J. La-tacz. Bd III.2. Berlin ; New York : W. de Gruyter, 2009.
Leach E. W. The Unity of Eclogue 6 // Latomus. 1968. Vol. 27. P. 13-32.
Leaf W. (ed., comm.) The Iliad. Books 1-12. 2nd ed. London : MacMillan and Co, 1900.
Liebeschuetz W. Beast and Man in the Third Book of Virgil's Georgics // Greece and Rome. 1965. Vol. 12. P. 64-77.
Mazon A. (éd., trad.) Homère. Iliade. Vol. 1. Paris : Les Belles Lettres, 1937.
McDevittA. S. Hysteron Proteron in the Aeneid // Classical Quarterly. 1967. Vol. 17. P. 316-321.
Monro D. B. (ed., comm.) Homer. Iliad. Books I-XII. 3rd ed. Oxford, 1890.
Murray A. T. (ed., transl.) Homer. The Iliad. Vol. 1. London ; New York, 1924.
Mynors R. A. B. (ed., comm.) Virgil's Georgics. Oxford : Clarendon Press, 1990.
Norden E. (Hrsg., erkl.) P. Vergilius Maro. Aeneis. Buch VI. Leipzig : B. G. Teubner, 1903.
Nünlist R. The Ancient Critic at Work : Terms and Concepts of Literary Criticism in Greek Scholia. Cambridge ; New York ; Melbourne : Cambridge University Press, 2009.
Nutting H. C. Hysteron-Proteron // Classical Journal. 1916. Vol. 11. P. 298301.
Page T. E. Notes on Virgil, Aeneid 2, 353 and Eur. Bacchae 506 // Classical Review. 1894. Vol. 8. P. 203-204.
Paschalis M. Semina Ignis : The Interpaly of Science and Myth in the Song of Silenus // American Journal of Philology. 2001. Vol. 122. P. 201-222.
Richardson N. J. Literary Criticism in the Exegetical Scholia to the Iliad : A Sketch // Classical Quarterly. 1980. Vol. 30. P. 265-287.
Schlunk R. The Homeric Scholia and the Aeneid : A Study of Ancient Homeric Literary Criticism on Vergil. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1974.
Schmit-Neuerburg T. Vergils Aeneis und die antike Homerexegese : Untersuchungen zum Einfluß ethischer und kritischer Homerrezeption auf imita-tio und aemulatio Vergils. Berlin ; New York : W. de Gruyter, 1999.
Segal Ch. Vergil's Sixth Eclogue and the Problem of Evil // Transactions and Proceedings of the American Philological Association. 1969. Vol. 100. P. 407-435.
Stewart Z. The Song of Silenus // Harvard Studies in Classical Philology. 1959. Vol. 64. P. 179-205.
Torzi I. Ratio et Usus : Dibattiti antichi sulla dottrina delle figure. Milano : Vita e pensiero, 2000.
Wilkinson L. P. The Georgics of Virgil. Cambridge: Cambridge University Press, 1969.
Willcock M. M. The Iliad of Homer. Vol. 1. Hampshire ; London : Macmillan Education Limited, 1978.
Zaffagno E. Hysteron proteron // Enciclopedia Virgiliana. Vol. 2. Roma : Isti-tuto della Enciclopedia Italiana, 1985. P. 871-874.
REFERENCES
Autenrieth G. Wörterbuch zu den homerischen Gedichten: für Schüler berbei-tet. Leipzig, B.G. Teubner, 1887.
Bassett S.E. "Ycxepov npoxepov (Cicero, Att. I, 16, 1). Harvard
Studies in Classical Philology. 1920. Vol. 31. Pp. 39-62.
Ebeling H. (Hrsg.) Lexicon homericum. Vol. 1. Lipsiae; Londini; Parisiis, B.G. Teubner, 1885.
Farrell J. Intention and Intertext. Phoenix. 2005. Vol. 59. Pp. 98-111.
Feyerabend O. De Servii doctrina rhetorica et de terentiano comment Donati. Diss. Marburg, Marpurgi Cattorum, 1910.
Gale M.R. Man and Beast in Lucretius and the Georgics. Classical Quarterly. 1991. Vol. 41. Pp. 414-426.
Gransden K. W. (ed., comm.) Vergil. Aeneid, Book VIII. Cambridge, 1995.
Hamm E.-M. s. v. âyovoç Lexikon des frühgriechischen Epos. Göttingen, Vandenhoeck Ruprecht, 1979. Sp. 82-83.
Havers W. Handbuch der erklärenden Syntax: ein Versuch zur Erforschung der Bedingungen und Triebkräfte in Syntax und Stylistik. Heidelberg, C. Winter, 1931.
Hexter R. On First Looking into Vergil's Homer. A Companion to Vergil's Aeneid and Its Tradition, ed. J. Farrell, M.C.J. Putnam. Oxford; Maiden, Wiley — Blackwell, 2010. Pp. 26-36.
Kazanskaya M. Le corpus servien comme témoignange sur le débat concernant l'hystéron-protéron. 2015 (in print).
Kirk G.S. The Iliad: A Commentary. Vol. 1. Cambridge; London; New York, Cambridge University Press, 1985.
Kriter-Spiro M. Homers Ilias: Gesamtkommentar, hsgb. von A. Bierl, J. La-tacz. Bd III.2. Berlin; New York, W. de Gruyter, 2009.
Leach E.W. The Unity of Eclogue 6. Latomus. 1968. Vol. 27. Pp. 13-32.
Leaf W. (ed., comm.) The Iliad. Books 1-12. 2nd ed. London, MacMillan and Co, 1900.
Liebeschuetz W. Beast and Man in the Third Book of Virgil's Georgics. Greece and Rome. 1965. Vol. 12. Pp. 64-77.
Mazon A. (éd., trad.) Homère. Iliade. Vol. 1. Paris, Les Belles Lettres, 1937.
McDevitt A.S. Hysteron Proteron in the Aeneid. Classical Quarterly. 1967. Vol. 17. Pp. 316-321.
Monro D.B. (ed., comm.) Homer. Iliad. Books I-XII. 3rd ed. Oxford, 1890.
Murray A.T. (ed., transl.) Homer. The Iliad. Vol. 1. London; New York, 1924.
Mynors R.A.B. (ed., comm.) Virgil's Georgics. Oxford, Clarendon Press, 1990.
Norden E. (Hrsg., erkl.) P. Vergilius Maro. Aeneis. Buch VI. Leipzig, B.G. Teub-ner, 1903.
Nünlist R. The Ancient Critic at Work: Terms and Concepts of Literary Criticism in Greek Scholia. Cambridge; New York; Melbourne, Cambridge University Press, 2009.
Nutting H.C. Hysteron-Proteron. Classical Journal. 1916. Vol. 11. P. 298-301.
Page T.E. Notes on Virgil, Aeneid 2, 353 and Eur. Bacchae 506. Classical Review. 1894. Vol. 8. Pp. 203-204.
Paschalis M. Semina Ignis: The Interpaly of Science and Myth in the Song of Silenus. American Journal of Philology. 2001. Vol. 122. Pp. 201-222.
Richardson N.J. Literary Criticism in the Exegetical Scholia to the Iliad : A Sketch. Classical Quarterly. 1980. Vol. 30. Pp. 265-287.
Schlunk R. The Homeric Scholia and the Aeneid: A Study of Ancient Homeric Literary Criticism on Vergil. Ann Arbor, University of Michigan Press, 1974.
Schmit-Neuerburg T. Vergils Aeneis und die antike Homerexegese: Untersuchungen zum Einfluß ethischer und kritischer Homerrezeption auf imita-tio und aemulatio Vergils. Berlin; New York, W. de Gruyter, 1999.
Segal Ch. Vergil's Sixth Eclogue and the Problem of Evil. Transactions and Proceedings of the American Philological Association. 1969. Vol. 100. Pp. 407-435.
Stewart Z. The Song of Silenus. Harvard Studies in Classical Philology. 1959. Vol. 64. P. 179-205.
Torzi I. Ratio et Usus: Dibattiti antichi sulla dottrina delle figure. Milano, Vita e pensiero, 2000.
Wilkinson L.P. The Georgics of Virgil. Cambridge, Cambridge University Press, 1969.
Willcock M.M. The Iliad of Homer. Vol. 1. Hampshire; London, Macmillan Education Limited, 1978.
Zaffagno E. Hysteron proteron. Enciclopedia Virgiliana. Vol. 2. Roma, Istituto della Enciclopedia Italiana, 1985. Pp. 871-874.
Казанская Мария Николаевна
кандидат филологических наук, научный сотрудник
Института лингвистических исследований Российской академии наук
E-mail: subura@mail.ru
mkazanskaya@spbu.ru
