CC BY
46
Кирсанов А.Н., кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин Московского филиала Высшей школы народных искусств (института)
ДВА ИСКУССТВА: ПРОБЛЕМА НЕСОВПАДЕНИЯ НАРОДНОЙ И НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВА
Аннотация. В статье обращается внимание на антагонизм народного и национального в отечественных культуре и искусстве. Приводятся типологические различия двух искусств.
Ключевые слова: народная культура, национальная культура, народное искусство, национальное искусство, Просвещение, рационализм.
Kirsanov A.N, Cand. Historical Sciences, associate Professor, the Moscow branch of the Higher School of Folk Arts (institute)
TWO ARTS: A PROBLEM OF A MISMATCH OF FOLK AND NATIONAL CULTURE AND ART
Abstract. The article draws attention to the antagonism between the ethnic and the national in Russian culture and art end focuses on the typological differences between the two arts.
Keywords: folk culture, national culture, folk art, national art, the Enlightenment, rationalism.
За XIX - XX вв. для понятия "народ" (как некоторой совокупности людей) сложился спектр значений, уточняющих, какая именно совокупность подразумевается в каждом из случаев. В результате, сказав "народная художественная культура", "народное искусство", мы вынуждены далее уточнять, о народе в каком смысле идет речь. В настоящее время преобладает мнение, что народная культура равняется культуре этнической. Это мнение вполне справедливо
и закономерно, но оно не единственное. Из нашей истории мы знаем понятия "российский народ", "простой народ", "православие - самодержавие -народность", "народная воля", "народные массы", "антинародная политика", "советский народ", "народный артист", "народная песня", "слова и музыка народные", "народонаселение"... Возможно ли говорить о народной культуре и искусстве в каждом из этих случаев?
Мы можем ощутить, что "советский народ" не является этносом, а "простой народ" и "народные массы" подразумевают социально-политическую стратификацию. Что "народная песня" обозначает старинное крестьянское фольклорное произведение, а "слова и музыка народные" - у произведения городского фольклора XX в.; "народный артист" же обозначает деятеля массовой культуры. Интересно также слово "национальный", буквально обозначающее тоже "народный", но в переводе на ученый рационализированный язык. Мы видим, что "народный" может быть "этническим", "национальным", "массовым", а также "низовым" в отличие от культуры верхов и руководителей, а также "любительским" в отличие от профессионального искусства.
Можно задаться и обратным вопросом: искусство "возвышенное" профессиональное и национальное, а также массовое, является народным? В ответ возникает ощущение скорее антагонизма: здесь народное воспринимается как этническое, а профессиональное, в том числе национальное, как противостоящее ему.
Представление об особой народной культуре возникает в результате
появления национальной культуры - после отделения "просвещенной" культуры от
простонародной, уделом которой стал считаться фольклор и кустарные промыслы.
С появлением Просвещения постепенно начинается изучение и интерпретация
"непросвещенной" культуры и искусства. В народных художествах видели
досужие забавы "мужичка", наивного как малый ребенок, темное суеверие и
невежество, грубость и примитивизм, бурные оргиастические страсти и аморализм,
но в целом - отсталость, пережиток, атавизм, с которыми либо надо бороться и
преодолевать ради торжества прогресса, либо использовать для своих
34
потребностей. Например, привлекать туристов ложками и матрешками, демонстрировать выступления фольклорных коллективов или наслаждаться пением последних былин где-нибудь в северной глубинке. [4, с.3-4]
Однако антагонизм между национальной и народной культурами был не везде и не всегда. Мы снисходительно усмехаемся в адрес Ильи Муромца и восхищаемся иранским богатырем Рустамом хотя бы потому, что Шах-наме Фирдоуси считается шедевром мировой литературы, и не задумываемся о том, что Киевский былинный цикл представляет собой тот же Рустамовский цикл, только в несколько упрощенном виде из-за более слабой сохранности [8, с.142-200]. На родине Фирдоуси Шах-наме, в отличие от наших былин, входит и в народную, и в национальную культуру. Это - свойство большинства восточных наций, до последних лет не знавших Просвещения и сохранявших свои исконные многотысячелетние традиции и, главное, образное, нерационализированное сознание.
Но современному русскому человеку все же проще представить себя в обществе, например, индейцев в их одежде XIX в., чем в обществе своих же (бывших) соплеменников в домотканых вышитых рубахах, кафтанах, сарафанах, которые носили на Руси и 50, и 350 лет назад. Представьте себе ошеломление современного москвича, если к нему подойдет не иностранный турист и не смуглый гастарбайтер, а обыкновенный русский человек с бородой и в косоворотке с поясом и заговорит не по-английски, не по-тюркски и не по-арабски, а простым русским языком XVII в. А между тем подобные ситуации и ныне возможны: если москвич приедет в горный Алтай, в Забайкалье, на Печору или, например, в станицу Новонекрасовскую на Кубани; или если, напротив, в Москве на научном мероприятии обратит внимание на русских гостей из Латвии, Литвы или Уругвая. В таких экзотических местах сохраняется нынче старинная русская культура.
Как модно говорить, Россия лежит между Востоком и Западом. Поэтому
именно у нас противоречие между старой, народной культурой и "просвещенной"
национальной превращается в пропасть. Российская национальная культура не
имела преемственности и корней в культуре русской этнической, а была создана
35
заново на западноевропейской базе и лишь чисто внешне "сдобрена" русскими элементами (вспомним смесь "французского с нижегородским"). Для изучения русской народной культуры эта ситуация создает дополнительные трудности, так как у носителей российской культуры чрезвычайно велика тенденция понимать "российскую" как "русскую" и выдавать ее за таковую и единственную.
Собственно русская народная культура последовательно уничтожалась: Православием под именем "язычества", "новообрядчеством" - под именем "старообрядческого невежества" и "суеверий", коммунистами и научными атеистами - как "религиозное мракобесие" и "отсталость", а также как патриархальное крестьянство в эпоху урбанизации. Вследствие этого к концу XX в. остались весьма смутные представления о русской народной культуре как у русского по происхождению населения, могшего быть ее носителем, так во многом и у ученых.
В результате под видом возрождения русской культуры мы уже имеем не реальное оживление, активизацию народных пластов отечественной культуры, а неоязычество и реконструкторство. А также социокультурный сервис с анимацией - имитативным "оживлением" народной культуры для обслуживания иностранных туристов и проведения современных гуляний типа Масленицы. В последнем случае коренное население оказывается в роли туристов-иностранцев на как бы своем празднике.
Там же, в каких-нибудь "медвежьих углах", где забытия народной культуры
до конца не произошло, может происходить принудительная замена живой
народной культуры на имитативную, анимационную. Из статей и выступлений на
конференциях по визуальной антропологии культурного антрополога Е.М.
Четиной мы узнаем о подобном примере. В 2010 г. Елена Михайловна описывает,
как отмечают старинный местный праздник Гаврилов день в коми-пермяцком селе
Бачманово. 26 июля пожилые женщины сходятся для моления к березе на краю
села - около места выгона скота и высохшего пруда. С собой приводят детей,
устанавливают большой стол с яствами и иконами. Молятся, освящают воду,
брызгают ею кушанья, детей, лошадей, место высохшего пруда. Часто там
36
присутствует священник, но как посторонний внешний фактор обряда, не интегрированный в крестьянскую общину. По впечатлению Е.М. Четиной, "ритуальная составляющая праздника значительно редуцирована: береза уже не украшается лентами, обещанного ритуального купания скота нам так и не удалось засвидетельствовать" [11, с.145-148]. Два года спустя на следующей конференции ученый выступает с "возмущенным" докладом "Гаврилов день: сакральное и фестивальное". Оказывается, за прошедшее время праздник был включен в краевую программу "59 фестивалей 59 региона" и получил наименование "Межмуниципальный фестиваль обрядовых культур "Гаврилов день"". Тут-то Е.М. Четина смогла убедиться, что такое настоящая "редукция" всего святого, ритуального и сакрального в культуре. Вместо моления и других ритуальных действий у заветной березы (отгороженной теперь от местных жителей мощным забором), которым столько лет, что участники уже не помнят, когда и по какому поводу появился этот праздник, визуальный антрополог увидела организованное чиновниками формальное мероприятие с приглашенными артистами, культурной программой типа "два притопа - три прихлопа" и танцами под рок-музыку. А пожилым женщинам - прежним носителям и хранителям обряда - не оставили ни места ни времени [12, с.68]. Таким образом, культмассовые организаторы приблизили узколокальный деревенский праздник к национальному, - и именно в процессе этого он перестал быть народным (этническим). Другие участники конференции не поддержали возмущение своего коллеги, указав, что это весьма типичная ситуация и ничего тут не поделаешь.
Стоит ли удивляться, что вслед за народной культурой кончается народ. Русский этнос перешел не только в нацию, российскую культуру и философско-антропологическую стадию "массы", но уже ускоренно переходит в небытие (депопулирует). Туда же переходят ставшие "массами" нации большинства цивилизованных стран. Депопуляция в глобальном масштабе вместо недавнего демографического взрыва выступает сегодня фоном, на котором разворачиваются научные и культурные изыскания и общественные движения.
Выясняется, что рационализированная культура, полностью освобожденная от этнических пережитков, на практике никак не может без них обходиться, что выражается в моде на "этнику", "фолк", этнокультурные центры и этнопедагогику для их организации. "Общество потребления" подпитывается сегодня этническими культурами народов, стоящих пока на периферии цивилизации, точно так же, как потребляет продукцию массового спроса, произведенную часто в тех же периферийных странах, а так же рабочую силу из этих стран. Особенностью рационализированного мышления является и то, что оно, как правило, оказывается неспособным адекватно понимать и объяснять иррациональное, художественное мировидение народных, этнических культур. Это в полной мере относится и к русской народной культуре, которую стереотипно воспринимают через призму российской национальной - от Ломоносова и Пушкина до Поленовского кружка (эпохи псевдорусского стиля) и песен советских композиторов.
Многие видные современные философы и другие ученые прямо говорят о необходимости возвращения в традиционную этническую культуру всех людей, которые намерены жить и выжить в сложившихся условиях, для чего изучают сами и призывают других изучать и понимать, чувствовать и воспроизводить в себе уцелевшие крохи традиционного этнического опыта:
«Традиционная культура в целостном виде практически не существует в современном мире. Она оказалась вытеснена на периферию основного пути развития общества, сохраняясь лишь в регионах, труднодоступных по ландшафтно-климатическим условиям. Однако и в этих регионах она подвергается усиливающемуся воздействию современных форм культурной деятельности.
Процесс европеизации культуры в мировом масштабе перешел в процесс глобализации как системы моделирования и распространения вне-этнических и вне-региональных культурных форм и смыслов. Даже этносы, сохранившие в значительной мере традиционные способы хозяйственной деятельности, пережили существенную трансформацию культурных ценностей. Это произошло, прежде всего, под влиянием привнесенных идеологических систем, развиваемых, а во
многих случаях - и насаждаемых государственной властью и средствами массовой информации.
При этом в современном обществе все шире осознаются сложности и проблемы, порождаемые глобализованными моделями потребительской культуры. Культурная деятельность становится несоразмерной человеку, многие исследователи считают возможным говорить о вне-человеческом характере современной культуры. Вместо человека в ней присутствуют его функции, реализующиеся в системе взаимодействия составных элементов глобальных социально-экономических структур.
В этих условиях все более актуальным становится обращение к многотысячелетнему историческому опыту культурной деятельности различных человеческих сообществ. На фоне этого опыта, объединенного в традиционных культурных практиках, становятся яснее проблемы современной культуры.
Традиционная культура несет в себе выверенные тысячелетиями смыслы и ценности, тысячелетний опыт социального и социоестественного взаимодействия. Модернизация, а в дальнейшем - глобализация, разрушили традиционные культурные модели. Произошел существенный прогресс в развитии промышленных и информационных технологий. Однако этот прогресс немедленно отозвался тяжелейшими социально-психологическими и экологическими последствиями. Дальнейшее движение современного общества в этом векторе с высокой долей вероятности приводит к комплексному кризису, а затем и к катастрофе в течение XXI в.
В условиях пост-индустриального, пост-современного, уже даже постчеловеческого мира в обществе растет осознание необходимости консервативного поворота. А этот поворот невозможен без обращения к историческому опыту традиционной культуры.
Системы норм и ценностей существенно различаются в культурных традициях разных народов. Не существует общечеловеческой культурной традиции, однако в разных традиционных культурах прослеживаются
универсальные элементы и модели, многие из которых могут иметь общечеловеческое значение.
.Именно традиционное мировосприятие является живой, постоянно проявляющей себя основой существования культурной традиции. И его изучение наиболее актуально как в теоретическом аспекте исследования общих элементов традиционных культур . народов, так и в научно-практическом аспекте раскрытия возможностей и перспектив традиционного возрождения. Только возродив в той или иной мере в современной культуре традиционный способ мировосприятия, мы можем всерьез рассчитывать на возрождение определенных элементов культурной традиции. Без изменения мировосприятия невозможна трансформация современной культурной практики, а, значит, невозможно и остановить кризисные тенденции современного направления социокультурного развития. Пока человек современной культуры не станет воспринимать мир иначе, - до тех пор не изменится потребительское отношение к природному миру, не изменится и деятельность по ускоряющемуся потреблению и преобразованию в отходы окружающего природного пространства. И в этом плане возрождение традиционного мировосприятия представляет собой важнейшее условие действенного изменения способов человеческого участия в природных экосистемах, без которого невозможно предотвращение надвигающейся экологической катастрофы [6, с. 3-6].»
В столь длинной цитате Ф.Н. Петров пытается выразить основную мысль, что народная этническая культура и искусство, которые он называет "традиционной культурой", основанной на "традиционном же мировосприятии", противостоят унифицированной и рационализированной культуре наций и масс, которую он определяет как "модернизированную" (т.е. национальную), "вне-этническую и вне-региональную", "глобализованную", а также "потребительскую". При этом национальный уровень культуры и искусства отличается от глобального лишь степенью и масштабом отказа от народного, этнического. Еще Константин Леонтьев в конце XIX в. неоднократно писал о том, что национализм лишь
приманка, пролагающая дорогу космополитизму [5].
40
Тем ценнее реальные реконструкции этногенеза и культуры славян (акад. О.Н. Трубачев [9]) и русского этноса (русаков - по В.И. Далю) и отдельные робкие попытки ее восстановления. Тем более, что именно сегодня есть возможность действительно по-научному понять и описать народную культуру и искусство как систему и ее отличия от культуры национальной, исходя из новых открытий естественных наук о полноценной и рационализированной структуре сознания (нейропсихофизиология - проф. В.Б. Слёзин [7]), о разном воздействии традиционной и модернизированной визуальной среды на физиологию человека (док. биол. наук В.А. Филин [10]), о нелинейности и фрактальности строения природы и естественных сообществ (синергетические исследования, например [1]) и др. Эти открытия существенно корректируют механистические представления о мире, в том числе - мире людей, господствовавшие в науке в течение четырех последних веков. Новые открытия позволяют также объяснить принципиальную схожесть традиционной культуры разных народов на основе общности структуры сознания и на основе единства религиозных истоков.
В итоге выявляются 2 типа культур: народная этническая и национальная прогрессивная. История прогрессивной культуры представляет собой опыт отрицающего развития через рационализацию сознания и последовательную утрату его уровней [3]. По мере этой рационализации сознания (вплоть до культа Разума) и соответственно культуры и создается национальная культура и национальное искусство.
Народную культуру отличает нерационализированное, целостное сознание, следствием чего выступают: художественно-иррациональное видение мира и всех сфер бытия, преемственность развития с сохранением в свернутом виде всех предшествующих слоев культуры, общая экологичность, а не потребительское "неожидание" "милостей от природы".
Рационализируемое сознание постепенно прогрессивно упрощается.
Сообразно с этим неуклонным изменением меняются стили и моды в искусстве:
через маятник квазипротивоположных стилей ко все большему и большему
упрощению, гомогенности, энтропии. Напротив, в этническом искусстве,
41
вытекающем из целостного, медленно-медленно эволюционно усложняющегося сознания, наблюдается соответственно максимальное многообразие форм ("цветущая сложность" - по выражению Константина Леонтьева).
Таким образом, следует учитывать, что принципиальной проблемой в социокультурной сфере и сфере изучения и воспроизводства народной художественной культуры являются вопросы о несовпадении и различении народного и национального искусства [2], а также народного искусства (как искусства самого народа с единством сакрального, этнического и эстетического) и национальной художественной самодеятельности (как изучения и имитации эстетики народного художественного творчества без его сакральных и этнобытовых аспектов).
Список литературы:
1. Исаева В.В. Синергетика для биологов: вводный курс: учеб. пособие. - М.: Наука, 2005. - 158 с.
2. Кирсанов А.Н. Два искусства (К вопросу о соотношении народного и профессионального искусства) // Россия: идеи и люди: Сб. науч. трудов. Вып. IV. - М.: МПУ "СигналЪ", 1999. - С.249-257.
3. Кирсанов А.Н. Прогрессивное и эволюционное в религиозном развитии индоевропейцев // Университетские чтения: Сб. ст.: Вып. 11. - М.: МАКС-Пресс, 2006. - С. 53-55.
4. Кирсанова С.А. Народная художественная культура: Учеб.-метод. пособие. -М: МГАКХиС, 2013. - 160 с.
5. Леонтьев К.Н. Национальная политика как орудие Всемирной революции (Письма к О.В. Фуделю); Плоды национальных движений на православном Востоке //Леонтьев К.Н. Цветущая сложность: Избр. статьи /Сост. и авт. предисл. Т.М. Глушкова. - М., 1992. - С.182-279.
6. Петров Ф.Н. Традиционное мировосприятие народов степной Евразии. -Челябинск: Изд-во Крокус, 2006. - 192 с.
7. Слёзин : Статьи Валерия Борисовича Слёзина // Лаборатория нейропсихофизиологии ГУ СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева: Официальный сайт [СПб]. - http://eegspb.narod.ru/stats.html
8. Топоров В.Н. Из "русско-персидского" дивана. Русская сказка *301 А, В и "Повесть о Еруслане Лазаревиче" - "Шах-наме" и авестийский "Зам-язат-яшт" (Этнокультурная и историческая перспективы) // Этноязыковая и этнокультурная история Восточной Европы. - М.: Индрик, 1995.
9. Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. - 2-е изд., доп. - М.: Наука, 2002. - 489 с.
10. Филин В.А Видеоэкология. Что для глаза хорошо, а что - плохо. - М.: МЦ "Видеоэкология": ТАСС-Реклама, 1997. - 320 с.: ил.
11.Четина Е., Роготнев И. Переживать и показывать: религиозный опыт на экране //Международная научно-практическая конференция в рамках 5-го Московского международного фестиваля визуальной антропологии "Камера-посредник", Москва, 20-24 сентября 2010 г.: Сборник статей. - М.: МГУ ТЕИС, 2010. - С.139-156.
12.Четина Е.М, Згоржельский В.С. Гаврилов день: сакральное и фестивальное // VI Московский международный фестиваль визуальной антропологии "Камера-посредник", Москва, 8-12 октября 2012 г.: Каталог. - М., 2012. -С.57-73 (Конференция).
