CC BY
44
Натали» ЗОРКАЯ
ДУМСКИЕ ВЫБОРЫ 1993-2003 гт.
К проблеме социальной ценн постсоветского ” партийного строительства ”
Одним из самых сильных впечатлений конца 1980-х годов, когда начал работу наш Центр, — обрушившийся шквал писем с ответами на анкету, опубликованную в "Литературной газете", выходившей в то время огромным тиражом в 6 млн экземпляров. Уже сами вдруг зазвучавшие тысячи голосов, рассказывавших о своих страхах, несчастьях и надеждах, казалось, предвещали большие перемены. Время показало, что эти разрозненные голоса, которые, наверное, в основном просто хотели быть услышанными, так и не влились в общественный диалог, который мог бы стать началом формирования общественного мнения как самостоятельного и эффективного института.
Следящим за данными опросов общественного мнения хорошо известно, как с молчаливого согласия или равнодушия большинства шло сворачивание свободы печати и звучащего слова. Им известно, что, несмотря на мнения большинства, одобрящего идею мирных переговоров с Чечней, война продолжается, а возможно, многие из тех же сторонников мирных переговоров сегодня своим голосованием поддерживают власть, которая в ответе за идущую войну. Что большинство не верят в справедливость суда и непредвзятость прокуратуры, но разделямое тем же большинством мнение о самом последнем громком деле М.Ходорковского и "ЮКОСа" как инспирированном властью и увеличивающем ее шансы на выборах не только не вызывает протеста в обществе, но даже скорее сопровождается молчаливым мстительным согласием с ходом событий.
Отправной точкой нашей попытки подвести некоторые итоги десятилетия парламентских выборов — основной формы политического и гражданского участия в развитых демократиях — является общий вывод, что на последних выборах в Государственную Думу окончательно проявился не столько проигрыш партии демократов "первого призыва", сколько проигрыш общества в целом, самой идеи или "проекта" построения гражданского общества.
Неоднократно анализировавшийся уже феномен отсутствия или постепенного стирания раз-
ницы между программами и предвыборными лозунгами партий правых сил, центристов и даже представляющих левый спектр политических ориентации свидетельствует, с нашей точки зрения, и о том, что ни одна из них не была реально ориентирована на избирателя как на субъекта общества и гражданина не только в своей "идеологии", программном самовыражении, но и в практической своей партийной работе. Левая, правая, центристская фразеологии предвыборных программ не работают на становление полноправного участника политического процесса, поскольку проблематизация и представительство его интересов (функция партий как института, опосредующего интересы общества и его граждан) подменяется агитацией за ту или иную идеологию государственного и экономического строительства.
Возможно, одной из работающих, но не реализованных моделей деморкратического партийного строительства в постсоветском обществе со всем грузом его тяжелого и крайне вяло изживаемого наследия могла бы стать своего рода "философия малых дел" — повседневная, кропотливая социальная работа, диалог с реальным "человеком", цель которой — помочь ему вписаться в окружающую его социальную реальность, найти в ней свое место, ощутить себя ее частью, осознать свои обязанности, требования и права. Именно этот путь, на наш взгляд, способствовал бы развитию работающей, а не "зрительской" демократии, трансформирующейся теперь в управляемую сверху. То, что события развиваются именно в таком направлении, подтверждают общие итоги избирательных периодов в 1993-2003 гг.
Результаты последних парламентских и президентских выборов были ожидаемыми как никогда за время всех избирательных циклов постсоветского времени. Возможно, менее ожидаемым, но также достаточно прогнозируемым стало преобладание числа удовлетворенных результатами не только президентских, но и парламентских выборов, причем это наблюдается не только среди населения в целом (табл. 1).
Таблица 1
УДОВЛЕТВОРЕНЫ ЛИ ВЫ В ЦЕЛОМ РЕЗУЛЬТАТАМИ ГОЛОСОВАНИЯ 7 ДЕКАБРЯ 2003 г.?
(в % от числа голосовавших за соответствующие партии, здесь и далее —данные объединенного массива исследований "Курьер", N=3200 человек)
Вариант ответа Всего "Един 1я Россия" КПРФ ЛДПР "Родина" "Яблоко" СПС Против всех
Полностью/скорее удовлетворен Скорее не удовлетворен/совершенно 60 90 40 73 72 26 34 29
не удовлетворен 24 6 53 25 26 64 62 38
Затруднились ответить 16 4 9 2 2 10 4 33
Оно весьма заметно не только в электоратах "победителей", но и среди голосовавших за тех, кто в значительной мере проиграл (КПРФ) или даже потерпел полное поражение на выборах (СПС, в меньшей степени это относится к голосовавшим за "Яблоко").
Оставляя пока за скобками тему провала на выборах "правых" и "яблочников", мы хотели бы отправной точкой анализа сделать очевидный перелом характера электоральной мобилизации голосующих за КПРФ и ЛДПР как традиционно популистские партии, работающие на социальном ресурсе недовольства, дезадаптации и протест-ных настроений значительной части населения.
Участие в выборах и типы электоральной мобилизации. История российских как парламентских, так и президентских выборов новейшего времени показывает: за весь период с первого избрания российского президента в 1991 г. до последних президентских выборов уровень участия населения в них был ощутимо выше, чем в парламентских. Пик массового участия в выборах приходится на 1991 г., когда первого российского президента выбирали 75% граждан, обладающих избирательным правом. Участие в последующих президентских выборах было существенно ниже по уровню охвата избирателей, их мобилизации, однако постоянно оказывалось более массовым, чем участие в выборах в Государственную Думу.
Судьба парламентских выборов в России может быть описана прежде всего как история формирования партии власти или правящего большинства и динамики ее поддержки. Примечательно, что символические претензии партий, претендующих на роль ведущей силы, объединяющего центра или парламентского большинства, прочитываемые в их самоназваниях, с самого начала имели совершенно неполитический характер — от "Выбора России", претендовавшего на ведущую роль в выборе "исторического пути", к "НДР", "Единству" и, наконец, "Единой России" с их символической претен-
зией на объединение и консолидацию содержательно пустого, политически недифференцированного большинства. Эти лозунговые, мобилизационные самоназвания, совершенно неопределенные в политическом плане, если иметь в виду их посыл в отношении общества (а не внутренне содержащийся в них призыв к консолидации властных сил), выдавали символические претензии формирующихся, выдвигающихся на авансцену лидеров, партийных функционеров и каждого их следующего партийного проекта на внеконкурентное властное доминирование.
Но и партии, претендовавшие на роль собственно политических объединений, какое бы направление — правое, левое, национал-попу-листское и пр. — они ни представляли, по сути функционировали на политической арене не как политические союзы, представлявшие и отстаивавшие интересы своих избирателей, а как властные группировки, находящиеся в перманентной борьбе за доступ к административным ресурсам. Причем определяющей характер выборов была, на наш взгляд, не столько поддержка партий, "позиционирующих" себя как демократические, правые и либеральные (она тесно связана с ориентацией на правящий центр или на претендующие на эту роль политические силы), сколько динамика и характер мобилизации протестного электората, прежде всего избирателей просуществовавших весь этот период КПРФ и ЛДПР. Эти последние партии в каком-то смысле узурпировали влияние на ту часть населения, которая во многом обеспечила массовый подъем социальной и политической мобилизации первых лет перестройки (социальная периферия, сложившаяся именно в советский период и наиболее обделенная той же советской властью — малоимущие, пожилые, низкостатусные группы и пр.) и которая оказалась в наименьшей степени готовой и защищенной в ходе начавшихся обвальных социально-экономических трансформаций.
Первым выборам российского президента была присуща преимущественно позитивная
политическая мобилизация, поскольку в значительной мере они связывались тогда с еще имевшими достаточно массовый характер надеждами на перемены к лучшему (какой бы смысл в них ни вкладывали разные слои и группы). Однако накопившееся уже к первым парламентским выборам недовольство ходом политического и экономического развития реформ, растерянность и подавленность большей части населения, утратившего привычные рамки повседневной жизни и не имевшего, не обретшего за годы первых обвальных политических и экономических трансформаций никакой позитивной основы для существования, для идентификации с процессом демократических преобразований, невозможных без соучастия граждан, вело к тому, что участие в выборах в значительной мере становилось протестным. Именно тогда и был "запушен" механизм негативной политической мобилизации, на волне которой поднялись партии социал-популистского и националистического толка — прежде всего ЛДПР, а также КП РФ. Эти партии — каждая на своей "политической делянке" — с самого начала паразитировали на разлитом, не-артикулированном, не переведенном на язык политических интересов и требований недовольстве и фрустрации тех слоев населения, которые не находили для себя жизненных и "идеальных", мировоззренческих ресурсов для активного действия в своей повседневной жизни и позитивной оценки идущих изменений, для определения своей роли в них. "Оппозиционные" партии протестного электората стали рупором так называемой социальной периферии и маргинализирующихся слоев, низко статусных групп с ограниченными социальными и культурными ресурсами. В этом качестве они практически сразу закрепились в публичном политическом пространстве, в том числе в довольно благодушно заигрывавших с ними, как будто бы пролибе-рально и продемократически настроенными СМИ, прежде всего телевизионных. Как со временем стало ясно, они, идеологической риторикой привлекая к себе и своей "целевой группе" более широкие массы, прежде всего канализировали общее разлитое или агрессивное недовольство и использовали его при этом как ресурс собственной поддержки. Вместе с тем протест-ные популистские партии, паразитирующие на недовольстве и дезадаптации, но в прагматическом плане не работающие с этими проблемами, способствовали закреплению разделения общества по довольно примитивно понимаемой шкале "выигравших" и "проигравших" от перемен, "победителей" и "лузеров", что во многом блокировало процессы самоорганизации групп,
выработку социальной солидарности. Эти политические силы, совершенно не заинтересованные в разработке позитивной программы для тех слоев населения, которые они отмобилизовывали своей идеологизированной риторикой, по сути, выполняли функцию консервации недовольства и протеста весьма значительной части населения и этим закрывали возможность артикуляции проблем, их проработки и рационализации на социальном уровне.
Социальным эффектом подобного "закрепления" за собой партиями Г.Зюганова и В.Жири-новского наиболее недовольных и дезадаптированных слоев протестного электората, удержания его средствами привычной популистской или агрессивной национал-патриотической риторики, которая сосуществовала с совершенно иной по своим смыслам и целям, вполне прагматической, но в основном непубличной внут-рипарламентской деятельностью возглавляемых этими лидерами партийных фракций, становилось углубление социально-поколенческого раскола общества. Тем временем в продемокра-тической среде утверждалось не слишком продуктивное и гуманное представление о смене поколений и "ставке на молодежь" как чуть ли не главном условии утверждения в стране демократических порядков и либеральных ценностей. Проявившийся уже с начала 1990-х годов поколенческий раскол и социальное, культурное, политическое, экономическое противостояние социального центра и периферии в постсоветском обществе не становились предметом социально-политической работы партий и политических элит, а загонялись общими "усилиями" вглубь, консервировались и закреплялись.
Другой значимый для общества эффект эксплуатации протестными популистскими партиями недовольства и дезадаптации своих электоратов — это постепенное закрепление и легитимация в публичном пространстве используемой ими риторики. Она, с одной стороны, плакатно прорисовывала социальный профиль избирателей, который представителями продемократически и более либерально настроенного электората воспринимался как главная угроза демократическим преобразованиям и тормозящая их сила. Вместе с тем в обиходе широкой общественности закреплялись и становились привычными идеологические языки социально-политического протеста.
Теперь, после фактического провала попыток демократического строительства общества, формирования гражданских институтов и многопартийной системы по "западному образцу",
когда сложившуюся систему взаимодействия социума и государственной власти можно в лучшем случае определить как "управляемую демократию", становится очевидным: одной из самых тяжелых по своей социальной цене ошибок демократов и либеральных реформаторов был своего рода социальный снобизм. Он оформился, пожалуй, после первого ощутимого провала на выборах 1995 г. Поясним, о чем идет речь. Уже в начале 1990-х годов явно обозначился возрастной водораздел в отношении "демократического пути" развития России и всего комплекса связанных с этим необходимых, но весьма болезненных для большинства реформ (поколение 40-летних). Это обстоятельство было осмыслено продемократически и пролибе-рально настроенными силами как необходимость делать ставку в политическом взаимодействии с обществом на молодежь — в ней виделся залог успеха партии. Однако едва ли можно говорить, что цена обретенных вместе с перестройкой свобод и возможностей была для самых молодых сколько-нибудь высокой, ценностно значимой. Более либеральные и демократичные ориентации молодых, как не раз писалось, носили и носят скорее фазовый характер, их значимость заметно снижается по мере взросления и вписывания в существующие социокультурные системы. Реформы — проблема не молодежи, а всей институциональной системы общества1. Ставка демократов образца второй половины 1990-х годов, особенно их конца, исключительно на новое молодое поколение со своей стороны способствовала углублению меж-поколенческих конфликтов и противоречий, в какой-то мере блокируя развитие новых форм социальности. Возможно, одним из объяснений слабой гражданской активности молодых россиян при ориентации прежде всего на достижение индивидуального успеха является это сознание социального превосходства и связанный с ним прагматичный цинизм, которые в определенной степени "вменены" взрослыми наиболее успешной части молодых. •
Своего рода вынужденная самоорганизация не вписавшейся в эти рамки дезадаптированной части населения, предоставленной самой себе, выразилась во все большем распространении навыков понижающей социальной адаптации, которую описывает метафора извечного российского "терпения", существования "на авось". Последнее выступает формой блокировки мотивов и ме-
1 См.: Левада Ю. Заметки о проблеме поколений // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2002. №2. С. 9-11.
ханизмов изменения проблем, не решаемых и не артикулируемых, загоняемых вглубь,что исподволь подпитывало и ностальгию по сильной власти, принимающей все решения на себя.
Именно это привычное и вновь ставшее доминирующим упование на власть, выраженное, в том числе и в негативной форме, как общее недовольство ею, недоверие ей, с которым мы имеем дело при мобилизации протестных элек-торатов, выступает сегодня основным механизмом политической, в частности, электоральной мобилизации. Перед нами видимость выборной демократии, в которой едва наметившийся в начальный период перестройки "выбор" постепенно, по мере социального приспособления к изменившейся реальности, трансформировался в процедуру нового, уже постсоветского "голосования" — демонстрации лояльности по отношению к власти, ее одобрения в нынешнем облике.
Участие в выборах и отношение к партийной системе, выборной законодательной власти. Эти
общие выводы и соображения, ставшие достаточно очевидными уже в избирательной кампании 1999 г.1, подкрепляются данными многолетних опросов общественного мнения об отношении к партиям, многопартийности, работе Государственной Думы и доверии к ней. Парадоксальное на первый взгляд "сосуществование" весьма негативных установок и оценок деятельности партийной системы, выборной власти, института многопартийности, существующего хотя бы формально, низкого уровня готовности к электоральному участию в период между выборами, преобладание настроений недоверия и неудовлетворенности деятельностью политических и партийных лидеров (за исключением отношения к "верховной власти") и сохраняющейся на относительно высоком уровне готовности участвовать в разыгрываемых от выборов к выборам политических шоу, имитирующих для избирателя межпартийную борьбу за него, указывает на формирование и утверждение специфической постсоветской формы электорального участия.
Еще раз укажем на ряд значимых в этом контексте и достаточно хорошо известных фактов и обстоятельств. Прежде всего это сохраняющийся на протяжении практически всего постсоветского периода чрезвычайно низкий уровень доверия к самим партиям, но не обязательно к их лидерам, занимающим среди других политических
1 См.: ГудковЛ., Дубин Б. Российские выборы: Время "серых"// Мониторинг общественного мнения... 2000. № 2. С. 17-29.
Таблица 2
КАК ВЫ СЧ ИТАЕТЕ, КАКАЯ ПАРТИ Й НАЯ СИСТЕМА БЫЛА БЫ СЕЙ ЧАС ЛУЧ ШЕ ДЛЯ РОССИ И?
(в % от числа опрошенных в каждом замере, N=1600 человек в каждом замере)
Вариант ответа
Одна всенародная партия, постоянно стоящая у власти
Две-три хорошо организованные массовые партии
Несколько пусть небольших, но настоящих партий из убежденных активных людей России сейчас нужны не партии, а настоящие лидеры, вожди
Затруднились ответить_______________________
1994 г. 1995 г. 1999 г. 2001 г.
ївраль Апрель Декабрь Январь Март Июнь Февраль Февраль
16 17 18 18 18 18 18 27
23 20 21 22 20 18 26 27
17 14 13 13 13 12 16 15
29 26 29 30 30 33 28 18
15 23 20 17 19 19 12 13
и социальных институтов по уровню доверия к ним одну из самых низких позиций. Доверие к президентской власти при этом постоянно превышает уровень доверия ко всем политическим институтам, причем это характеризует как эпоху Ельцина, даже на ее исходе, так и путинскую эпоху особенно.
Как известно, поначалу достаточно широко
м м м м
поддержанное "наступление" или "введение" многопартийности, все же связывавшееся на начальном периоде с определенными социальными надеждами, ожиданиями различных социальных слоев и групп, претерпело характерные изменения. С течением времени многопартийность стала восприниматься избирателями не как благое и полезное для общества дело, пришедшее с перестройкой, а как явление, сбивающее с толку и приносящее больше вреда, чем пользы. Так, в опросах 1999 и 2003 гг. относительное большинство (соответственно 50 и 40%) считали, что многопартийные выборы принесли России больше вреда, чем пользы; чуть менее 33% опрошенных не могли дать определенного ответа о своем отношении к многопартийности. Правда, в опросе 2003 г. число сторонников многопартийности, по сравнению с 1999 г., увеличилось с 21 до 29%. Но проявившийся именно на выборах 2003 г. механизм присоединения к большинству, характерный для голосования 1999 г., сработал здесь еще более ощутимо, а для его работы необходимы хотя бы фиктивные противники и оппоненты партии-победительницы.
Характерный расклад мнений о наиболее "подходящей" для России партии сложился уже после первых парламентских выборов. Его динамика, несмотря на весьма свойственные этому подвижки, демонстрирует устойчивую структуру или соотношение мнений-позиций (табл. 2). Примечательно, что в период между выборами в Государственную Думу 1993 и
1995 гг. наибольшую и выросшую к следующим выборам поддержку имело представление о потребности в вождях и лидерах, а не в партиях (период постепенного закрепления роли "президентского окружения" или администрации). Доля сторонников "многопартийности" (второй и третий варианты ответа) была в этот период, по сравнению с другими замерами, минимальной (30%). После выборов 1999 г., прошедших
м м
уже после "передачи власти" новому лидеру и вождю нового типа, доля ожидающих "прихода вождя" ощутимо сократилась (на 10 пп.), тогда как доля сторонников однопартийной системы на столько же возросла.
Другая важная черта, отражающая особенности участия российских граждан в выборах в Государственную Думу, — это динамика оценки ее деятельности потенциальными избирателями (табл. 3).
На протяжении всего времени этих замеров, которые охватывают период после выборов в Государственную Думу второго, а также третьего и четвертого созывов, относительное большинство опрошенных дают негативную оценку их работы. Довольно ощутимая часть (в среднем около одной пятой) либо заявляют, что ничего не знают о ее деятельности, либо не могут определенно высказаться на этот счет. При этом доля в целом позитивно оценивающих роль и работу Государственной Думы остается ничтожно мала, тогда как сочетание позитивного отношения к ней с низкой оценкой ее роли в политическом процессе принятия решений собирает от четверти до трети мнений.
Можно было бы предполагать, что у избирателей, голосующих на выборах в Государственную Думу, эти оценки будут более позитивными. Однако, например, по данным за март 1999 г., среди респондентов, намеренных голосовать за партии, уже представленные в Госу-
С КАКИМ ИЗ СУЖДЕНИЙ О РАБОТЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ ВЫ БЫ СЕГОДНЯ СКОРЕЕ СОГЛАСИЛИСЬ?
(в % от числа опрошенных в каждом замере, N=1600 человеке каждом замере)
1997 г. 1998 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2003 г.
Вариант ответа | л й-£ § е 5 Январь Июнь Март I Сентябрь Январь Ноябрь Апрель Ноябрь Апрель Сентябрь Ноябрь
Активно работает, принимая нужные для России законы и решения Обсуждает нужные для страны законы и решения, но не может провести их в жизнь
Занимается ненужными обсуждениями и выяснениями отношений с исполнительной властью Ничего не знаю о ее работе Затруднились ответить__________________
24 28 32 29 26 26 20 28 30 31 27 29 33
50 40 45 47 55 54 56 44 46 44 50 46 37
13 19 13 10 11 13 12 15 14 12 12 14 14
10 11 7 9 7 5 8 8 7 4 6 7 8
дарственной Думе, общая негативная оценка ее работы превышала позитивную.
Ситуация перед выборами 2003 г. несколько отличается: среди намеренных голосовать за основные партии, представленные в Государственной Думе третьего созыва, относительно преобладают позитивные оценки, что, видимо, связано с предвыборной мобилизацией электо-ратов. Но и здесь от трети до двух пятых опрошенных выбирают негативную оценку ее работы. Таким образом, как для населения в целом, так и для более активных его представителей, участвующих в выборах, Государственная Дума выступает органом представительной власти, который либо не в состоянии осуществлять основные функции, в том числе добиться продуктивного взаимодействия с исполнительной властью, либо воспринимается как орган, который только мешает исполнительной (президентской) власти в принятии необходимых для страны решений.
Тем не менее более 50% избирателей от выборов к выборам приходят на избирательные участки и голосуют. Сравнительный анализ характеристик всего массива респондентов, которые принимали участие в выборах в Государственную Думу и отдельных электоратов, показывает: осевыми характеристиками, отличающими как участников выборов от населения в целом, так и различные электораты друг от друга, являются не только и не столько собственно политические установки и ориентации, приверженность к разным ценностям, сколько, с одной стороны, протест против общего политического и экономического курса развития страны либо его одобрение, а соответственно, одобрение или
протест против репрезентирующей этот курс власти и ориентированных на нее, или противопоставляющих себя ей партии. Причем от выборов к выборам все меньшую роль для избирателей играет политическая составляющая акта голосования или выбора. Это отражает процесс постепенного стирания различий между программами и лозунгами тех или иных партий, участвовавших в электоральной кампании. Если в избирательных кампаниях 1993 и 1995 гг. и позитивная мобилизация (поддержка заявленного курса реформ), и негативная (протест против него) еще имели более или менее политизированный характер, выражавшийся в противостоянии ориентированных на действующую власть "демократов" и оппозиционных по отношению к ней "коммунистов", то к выборам 1999 г., а тем более 2003 г., очевидной становится полная девальвация акта выборов как выражения политической и гражданской позиции избирателя.
Другой важнейшей отличительной чертой типа электоральной мобилизации выступала степень адаптированности и характер адаптации электоратов к трансформационным процессам. Возвращаясь назад, отметим, что на выборах в Государственную Думу первого и второго созывов достаточно четко прослеживалась, с одной стороны, повышенная мобилизация дезадаптированной части населения (тех, кто утверждал, что не может и никогда не сможет приспособиться к переменам, что события, происходящие в стране, ведут в "тупик"), а с другой — напротив, наиболее адаптированной или обладающей большими ресурсами к адаптации части населения (жителей столицы, крупных городов,
более квалифицированной и образованной части населения). В дальнейшем с ростом доли людей, приспособившихся к переменам, причем именно по понижающему типу адаптации, основным символическим ресурсом которого выступало "терпение", росла и доля тех, кто поддерживал актуальный курс развития страны. Соответственно, при поддержке верховной власти эта политическая составляющая электоральной мобилизации, прежде бывшая основной, потеряла значимость.
Динамика социальной адаптации, представляющей в нынешних российских условиях основной ресурс власти и ее партийных опор, непосредственно связана с действием таких факторов модернизации советского типа, как урбанизация, образование и производственная квалификация, которые сохранили дифференцирующую роль и в постсоветский период (с ними, естественно, связаны и соответствующие поколенческие характеристики — установки и оценки избирателей старшего возраста). В этом смысле весьма показательны данные о динамике социально-демографической структуры электоратов как российского в целом, так и отдельных партий. Приведем сначала данные о социально-демографической структуре и уровне электоральной мобилизации отдельных групп в четырех избирательных кампаниях в Государственную Думу (табл. 4).
В динамике электорального участия различных социально-демографических групп населения особое внимание обращают на себя несколько обстоятельств. В выборах 1995 г. (на их долю приходится пик негативной мобилизации прокоммунистически настроенного электората, причем резко сужается база поддержки демократов "ельцинского призыва" (ДВР) и не слишком успешным оказывается первый кремлевский проект партии центра (НДР) максимальные показатели участия в выборах, с одной стороны, демонстрируют менее адаптированные группы — представители старших и пожилых возрастов, пенсионеры, жители села, с другой — высокообразованные и высокостатусные респонденты специалистов, руководителей; на уровне среднего показателя оказывается уровень участий избирателей в больших городах (у москвичей он несколько ниже). На этих выборах, своего рода репетиции президентских выборов 1996 г. — к этому времени Ельцин и его окружение уже в значительной мере утратили доверие и поддержку, что сказалось и на провале партии "Демократического выбора России", воспринимавшейся как проельцинская, — политизация или ее разыгрывание партийными функционерами, пуб-
личная драматизация массмедиа достигла наивысшего пика.
На выборах 1999 г., проходивших уже после смены кремлевской власти, мы видим ощутимый откат электоральной мобилизации практически во всех группах, включая наиболее адаптированную и продвинутую часть электората ("старших молодых", высокообразованных, жителей крупных городов и пр.).
Вместе с тем принципиальные отличия выборов 1999 г. заключаются, во-первых, в том, что к этому моменту доля так или иначе приспособившихся к переменам выросла примерно до половины всего населения. Причем доля адаптированных избирателей значительно повысилась не только в продемократически настроенных и процентристски ориентированных электоратах, но и в электоратах традиционно "протестных". Во-вторых, в протестных электоратах к средним показателям приблизилась доля одобряющих или принимающих "курс" развития страны, по-прежнему декларируемый как демократический. В-третьих, эти выборы уже проходят в ситуации более чем высокого уровня доверия избирателей к верховной власти, что связано с возрождением надежд на власть у основной, уже более или менее смирившейся и притерпевшейся к своей жизни части населения. Приведем некоторые данные, иллюстрирующие эти соображения (табл. 5—8).
К выборам 2003 г. примерно половина населения полагали, что дела в стране "идут в правильном направлении" (в 1993 г. такого мнения в среднем придерживались только около одной пятой населения). Впервые за всю историю наших наблюдений одобрение политического курса превысило протест против него. Предельно высоким и постоянным оставался в этот период уровень доверия к президенту, в меньшей степени, но тоже высоким — к правительству. Кроме того, стабильно росли, как уже многократно отмечаюсь, позитивные оценки материального состояния страны и собственной семьи, упали и стабилизировались показатели протест-ных настроений, устойчиво росли позитивные оценки собственного настроения, даже своего здоровья и, что особенно показательно, так называемый "запас прочности" населения, показатель "готовности терпеть", который после 2000 г. все больше утрачивал свою связь с поддержкой "реформ", приобретавших для большинства населения все более неопределенный смысл. Все эти тенденции можно интерпретировать как процесс постепенной и окончательной деполитизации потенциального электората к моменту выборов 2003 г.
Таблица 4
УЧАСТИЕ В ВЫБОРАХ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ:
а) социально-демографический состав;
б) уровень электоральной мобилизации в соответствующих социально-демографических группах
(в % от числа опрошенных в каждом году, рассчитано по объединенным массивам данных исследований типа "Экспресс")
Социально-демографическая группа 1993 г. 1995 г. 1999 г. 2003 г.
а б а б а б а б
В среднем по выборке Пол: мужчины 52 45 51 45 66 66 45 50 49 44 57 55
женщины 55 53 55 67 55 51 56 58
Возраст: 18-24 года 8 30 8 41 9 34 9 39
25-39 лет 35 52 30 62 29 47 24 49
40-54 года 25 53 27 72 25 50 30 59
55 лет и старше 32 53 35 77 38 61 37 71
Средний возраст голосовавших и не голосовавших 45,4/46,5 46,,5/38,8 47,8/40,2 48,1/33,1
Образование: высшее 18 56 16 73 16 55 17 60
среднее 51 52 46 64 46 49 53 54
ниже среднего 31 51 38 67 38 51 30 61
Среднедушевой доход: низкий 18 48 19 64 16 44 17 55
средний 61 55 60 69 58 53 56 60
высокий 19 50 19 64 19 52 17 52
Тип поселения: Москва 7 52 6 64 6 53 6 59
большие города 39 50 30 66 33 49 32 54
малые города 54 54 36 63 34 50 36 58
села - - 28 71 27 52 26 59
Род занятий: предприниматель 3 48 3 58 3 47 3 53
руководитель 6 64 5 79 3 60 3 66
специалист 17 57 15 73 15 56 9 60
служащий 8 52 7 67 7 48 18 58
рабочий 26 48 26 64 22 47 22 52
учащийся, студент 2 26 3 37 3 33 4 41
пенсионер 23 63 26 77 35 59 32 69
безработный 6 41 6 50 6 34 5 42
Число опрошенных 214932 16076 15994 9570
В этом плане весьма показательны данные о социально-демографических характеристиках основных партий и уровне их поддержки в социально-демографических группах на последних выборах (табл. 9).
Собственно уже на первых выборах в Государственную Думу как "демократами", так и "коммунистами" или "популистами" в качестве основного ресурса электоральной поддержки использовался именно этот фактор адаптации и ее потенциал. Это очень четко просматривается в характеристиках социально-демографического
состава электоратов и их динамике. Ориентация именно на такую своего рода социально-статусную поддержку, которая, конечно, коррелирует с самыми общими политическими ориентациями, а не на политическое оформление собственного электората, сохранялась на протяжении всех избирательных циклов и привела к тому, что по мере общих процессов адаптации населения к переменам данные социально-демографические факторы почти полностью утратили свою роль. Так, поддержка ориентированных на старшее поколение коммунистов не только зна-
ВЫБОРЫ 1993г: ОДОБРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО КУРСА, ОДОБРЕНИЕ ВЛАСТИ И ОЦЕНКА МАТЕРИАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ КАК ПОКАЗАТЕЛЯ АДАПТИРОВАННОСТИ (е % отчислаголосовавшихзапартию, объединенный массивданных, N=14393 человека)
Вопрос, вариант ответа
В среднем
ДВР
Дела в России идут в правильном направлении или события ведут нас "не туда, в тупик"?
В правильном направлении 19 38
Ведут нас в тупик 57 40
Затруднились ответить 23 23
Вы одобряете то, как Б£льцин справляется со своими обязанностями?
Да 26 51
Нет 71 46
Как бы Вы оценили материальное положение своей семьи, по сравнению с большинством окружающих Вас семей? Значительно лучше, несколько
14 21 16 10 11
39 45 44 37 32
"Яблоко* ЛДПР КПРФ
'не туда, в тупик"?
24 11 7
52 70 78
24 20 17
30 14 10
67 85 88
лучше
Примерно такое же Несколько хуже, значительно хуже
Затруднились ответить________
43
5
32
3
37
4
49
4
51
6
Таблица 6
ВЫБОРЫ 1995 г.: ОДОБРЕНИЕ КУРСА ПРЕОБРАЗОВАНИЙ, ОЦЕНКА АДАПТИРОВАННОСТИ И ДОВЕРИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ
(в % от числа голосовавших за партию, объединенный массив данных, N=16076 человек))
Вопрос, вариант ответа В среднем НДР "Яблоко" ДВР ЛДПР КПРФ
Как Вы думаете, большинство жителей России уже приспособились к произошедшим в стране переменам?
Приспособились 29 31 31 25 23 13
Приспособятся в ближайшем будущем 31 35 36 52 26 22
Никогда не смогут приспособиться 26 22 23 14 42 51
Затруднились ответить 14 11 10 9 9 13
В какой мере Вы доверяете Борису Ельцину?
Вполне доверяю, в основном доверяю 32 64 32 51 20 20
В основном не доверяю, совсем не доверяю 55 29 57 39 71 71
Затруднились ответить 12 7 11 10 9 9
Согласны ли Вы с тем, что было бы лучше, если бы в стране все оставалось так, как было до начала “перестройка'?
Совершенно согласен, скорее согласен 44 33 27 18 54 81
Скорее не согласен, совершенно не согласен 43 59 65 80 39 15
Затруднились ответить 13 8 8 2 8 4
Таблица 7
ВЫБОРЫ 1999 г.: ОДОБРЕНИЕ КУРСА ПРЕОБРАЗОВАНИЙ, ОЦЕНКА АДАПТИРОВАННОСТИ И ДОВЕРИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ
(в % от числа голосовавших за партию, объединенный массивданных, N=15994 человека))
Вопрос, вариант ответа_
_В среднем "Единство" ОВР____________"Яблоко”
СПС
.КПРФ _ЛДПР
Ваша семья уже приспособилась к переменам, произошедшим в стране в течение последних десяти лет?
Да 43 49 39 53 58 33
Приспособится в ближайшем будущем 21 24 23 19 25 19
Никогда не сможет приспособиться 31 22 33 25 15 44
Затруднились ответить 6 5 5 3 2 4
Вы одобряете или не одобряете деятельность ВЛ^ина на посту премьер-министра?
Да 80 94 81 79 89 74
Нет 13 3 13 15 8 19
Как Вы считаете, дела в России идут в правильном направлении или события ведут нас "не туда, в тупи*"? Дела идут в правильном направлении 29 44 28 30 46 21
События ведут нас в тупик 53 37 54 50 35 65
Затруднились ответить______________________ 18 19 19_________20_________19_________14_
47
20
30 3
87
9
31 56 13
ВЫБОРЫ 2003 г.: ОДОБРЕНИЕ КУРСА ПРЕОБРАЗОВАНИЙ, ОЦЕНКА АДАПТИРОВАННОСТИ И ДОВЕРИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ
(е % от числа голосовавших за партию, объединенный массив данных, N=3200 человек)
Вопрос, вариант ответа
В среднем КПРФ
"Единая
Россия"
Как Вы считаете, дела в России идут в правильном направлении или события ведут нас "не туда, в тупи*'?
Дела идут в правильном направлении 50 24 66 42 35 48
События ведут нас в тупик 37 69 23 37 45 39
Затруднились ответить 13 7 11 22 20 13
Ваша семья уже приспособилась к переменам, произошедшим в стране в течение последних десяти лет?
Да 58 41 65 74
Приспособится в ближайшем будущем 21 22 20 9
Никогда не сможет приспособиться 18 33 13 13
Затруднились ответить 3 4 2 5
Вы одобряете или не одобряете деятельность ВЛутина на посту президента России? Да 79 58 96 94
Нет 20 39 4 3
Затруднились ответить___________________________2__________2__________=__________3
61
21
13
6
71
29
61
11
23
5
75
23
2
СПС "Яблоко" ЛДПР "Родина"
43
47
10
57
21
24
83
16
2
чительно сократилась к выборам 2003 г. но и "сместилась" в самые социальные низы данного электората. Например, средний возраст голосовавших за коммунистов в 1993 г. — 53 года, в 2003 г. — 59 лет; от выборов 1999 г. до выборов 2003 г. доля респондентов с высшим образованием, проголосовавших за коммунистов, сократилась в два раза (с 13 до 7%), что можно отнести за счет оттока к более "молодой" и идеологизированной по "новому" постсоветскому образцу "Родины". Еще более "женским" и "взрослым" стал электорат "Яблока", который, в сравнении с СПС, является более устойчивым — за него от выборов к выборам голосуют по меньшей мере половина "прошлых" избирателей. Преимущественно "женским" и еще более молодым стал электорат СПС: средний возраст голосовавших за их политических предшественников, ДВР, 44,6 лет, за СПС в 2003 г. - 39,9 лет.
Единственная партия, которой удалось если не расширить масштабы своей поддержки, то привлечь новые социальные слои и группы, пополнить свою "традиционную" социальную базу — это ЛДПР. Так, по сравнению с выборами 1999 г., среди поддерживающих партию В.Жириновского вдвое выросла доля респондентов с высшим образованием, от четверти до трети — доля 40—54-летних. Выше среднего данную партию поддерживают сейчас не только самые молодые, как это было в 1999 г., но и 25-39-летние; одинаковой поддержкой партия пользуется теперь во всех типах поселения, за исключением Москвы. Все это свидетельствует
о том, что в случае В.Жириновского "идеологическая обработка" молодежи, с которой он в зна-
чительнои мере стартовал и на которой строил свою агитационную деятельность в отдаленных от центра районах, принесла плоды. Не встретив со стороны "демократической общественности" достойного отпора, став со временем чуть ли ни самой желанной фигурой на каждом политическом шоу и сделав ставку на недовольную дезадаптированную молодежь, проявляющую из-за дефицита позитивной самоидентификации особенную чувствительность к воинственной, на-ционал-популистской риторике, В.Жиринов-ский и его партия не только не утратили место в политическом раскладе сил, но и укрепили свои позиции.
Возвращаясь к характеристике участвующих в выборах, т.е. тех, кто еще видит какой-то смысл в этом действии, отметим постепенный рост среднего возраста участвующих в выборах, более значительную, по сравнению с выборами 1999 г., электоральную мобилизацию не только и не столько традиционно активных избирателей (столичных жителей, высокообразованных респондентов), сколько именно представителей так называемой социальной периферии (жителей села, пенсионеров, респондентов с низким доходом и невысоким образованием). Выборная мобилизация старших поколений и менее обеспеченных слоев населения при охватывающей практически все слои готовности поддержать действующего президента на предстоящих выборах или отказе противостоять очевидному успеху президента в ситуации полной безальтернативное™ предстоявших выборов независимо от все еще демонстрируемой на выборах поддержки значительной частью избирателей тех
ВЫБОРЫ 2003 г.: СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ СОСТАВ ЭЛЕКТОРАТОВ И УРОВЕНЬ ПОДДЕРЖКИ В РАЗЛИЧНЫХ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ГРУППАХ (в % от числа голосовавших за партию, объединенный массив данных, N=9570 человек)*
Социально- В „р демографические среднем „ КПРФ ЛДПР
______группы___________________________________________
"Родина" "Яблоко"
СПС
В среднем Пол:
мужчины женщины Возраст:
18-24 года 25-39 лет 40-54 года 55 лет и старше Средний возраст Образование: высшее среднее ниже среднего Тип поселения:
Москва
большие города малые города села
Среднедушевой доход:
низкий средний высокий нет ответа Род занятий: предприниматель руководитель специалист служащий рабочий
учащийся, студент пенсионер безработный _________6
36
12
11
Против всех/ испортили бюллетень
8
46 39 31 47 13 60 14 47 9 39 4 39 3 48 9
54 61 39 53 11 40 8 53 8 61 5 69 4 52 7
14 11 41 3 4 12 15 5 5 10 4 19 7 12 10
28 25 37 8 4 34 15 18 6 28 5 33 5 38 12
29 30 36 21 8 35 13 35 10 35 5 31 4 30 8
29 34 33 68 22 19 6 42 10 27 3 17 2 21 4
44,8 47,1 59,1 41,8 51,7 45,6 39,9 41,3
16 16 33 9 7 13 8 23 12 35 9 34 7 24 11
56 55 37 39 9 65 13 52 8 54 4 55 4 60 9
28 29 35 52 21 23 8 25 7 10 1 11 1 16 4
6 6 33 4 7 4 6 11 15 18 12 11 6 8 9
33 30 30 26 9 31 11 35 9 39 5 45 5 38 10
35 36 36 41 14 38 12 37 9 31 4 30 3 38 8
26 од- 31 42 29 13 27 11 17 6 12 2 15 2 16 5
18 18 38 19 13 20 13 12 6 8 2 9 2 19 9
53 56 36 64 14 53 10 60 9 53 4 46 3 49 7
18 16 34 10 7 16 11 19 10 27 77 27 6 20 10
11 10 34 7 8 12 12 9 7 12 5 18 6 13 9
3 3 37 2 7 2 7 3 8 4 7 6 8 2 5
3 3 33 2 6 2 8 3 8 6 8 4 5 .5 12
8 8 34 3 5 7 8 10 10 19 9 16 7 14 13
18 20 38 11 7 20 12 17 8 18 4 22 4 21 9
24 24 36 15 8 34 17 21 8 14 3 14 2 24 9
5 4 35 1 5 4 11 2 6 4 5 10 10 4 8
26 30 34 59 22 18 6 37 10 21 3 14 2 16 6
6 5 36 3 8 8 19 3 6 5 4 5 4 6 10
Приводятся данные не фактического голосования, а "заявленного" в опросах.
*
партий, которые по-прежнему представляют себя как оппозиционные, свидетельствуют почти о полной утрате смысла участия в выборах как главной формы политической вовлеченности граждан в процесс строительства демократии.
Остановимся подробнее еще на одном весьма примечательном обстоятельстве1 — тенденции к увеличению доли женщин не только в электора-
1 Левада Ю.А. Свобода от выбора? Постэлекторальные размышления // Вестник общественного мнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2004. №2 (70). С. 8-17.
тах исчезающих с политической арены демократических партий, но и партии-победительницы — "Единой России". Если преобладание женщин в электорате "Единой России" является, на наш взгляд, признаком пассивно-адаптивного типа поддержки, в том числе обеспечивающего работу механизма "присоединения к большинству", то в случае "Яблока" и особенно СПС "женское" лицо продемократического электората наиболее явно указывает на исчерпание ресурса поддержки и возможностей его расшире-
ния в сложившейся ситуации. "Яблоко" и СПС не столько выражали интересы своих потенциальных электоратов или давали им политическое и организационное оформление (сохранявших, как уже говорилось, на протяжении всей истории выборов достаточно устойчивую социально-демографическую структуру, так что "Яблоко" прежде всего поддерживалось менее адаптированной, чувствующей свою социальную уязвленность частью более старших представителей образованного слоя или советской интеллигенции, тогда как СПС — более молодыми, успешными, продвинутыми в социальном плане и образованными представителями городского населения, в первую очередь крупных городов и столиц), сколько эксплуатировали этот заведомо "свой", гарантированный, как они думали, социальный ресурс в целях закулисной борьбы и
политических игр "наверху". В провале демократических партий на последних выборах сказалась не только усталость избирателей от пассивной роли зрителей, тем более в ситуации, когда им все меньше показывают и все хуже объясняют происходящее, но и, что гораздо важней, полная утрата для них политического смысла формального противостояния власти, каким оно выглядело к началу 2000 г.
Наблюдаемая сегодня деполитизация электорального процесса окончательно обнажила провал партийного строительства на всех политических флангах и полюсах как правых, так и левых. Его ценой выступает размывание, атомизация и одновременная нивелирующая массовизация атомизи-рованного социума, который оказался теперь еще дальше отброшенным от идеала гражданского общества, чем это было в начале 1990-х годов.
Какой общественный строй Вы считаете наиболее подходящим для нашей страны?
(в % от числа опрошенных, июнь 2004 г., N=1600 человек)
___________________________________________Вариант твета______________________________________
Социализм советского типа, как был в СССР 26
Гуманный социализм "с человеческим лицом" 17
Жесткий социалистический режим с допущенным рынком и частной собственностью, как в Китае 7
Капитализм, как в Западной Европе и США 12
Строй, в котором сочетались бы черты социализма и капитализма 22
"Соборный", на основе православных традиций 4
Другой 1
Затруднились ответить 11
Какой государственный строй Вы считаете наиболее подходящим для России?
(в % от числа опрошенных, июнь 2004 г., N=1600 человек)
Вариат ответа 0/о_
Парламентская республика 16
Президентская республика 45
Военная диктатура, как в Чили при Пиночете 2
Партийная диктатура 4
Единоличная власть вождя, как при Сталине, Мао, Фиделе Кастро 10
Самодержавная монархия, как в старой России 3
Парламентская монархия, как в Англии 3
Другое 3
Затруднились ответить 14
