CC BY
81
РАЗДЕЛ 5 ЖИВАЯ ЭТИКА И ФИЛОСОФИЯ
С. Р. Аблеев
Духовные идеалы Живой Этики: совершенное сознание и ноосферная цивилизация
В статье раскрыто понятие Совершенного сознания, которое одинаково свободно владеет чувственными, сверхчувственными, рациональными и иррациональными способностями познания, духовная культура есть средство эволюции сознания.
Ключевые слова: совершенное сознание, расширение сознания и эволюция сознания
S. R. Ableev
Spiritual Ideals of Living Ethics: Perfect Consciousness and Noosphere Civilization
The article discloses the meaning of Perfect Consciousness, which equal free manages the perceptible, oversensible, rational and irrational ability for cognition. The spiritual culture is the means of consciousness evolution.
Keywords: perfect consciousness, broadening of consciousness and consciousness evolution
К числу фундаментальных идей философии евразийского антропокосмизма, к которой мы причисляем теософию и Живую Этику, относятся идеи непрерывного совершенствования сознания и цивилизации нового типа. Они приобретают глубокое онтологическое и экзистенциальное значение и во многом определяют духовные идеалы антропокосмизма. Вся космическая эволюция в Живой Этике предстает глобальной эволюцией сознания как ноуменального принципа природной субстанции. Смысл человеческого существования здесь рассматривается на фоне и в неразрывной связи с космическим процессом эволюции сознания. В таком случае совершенное сознание становится не только духовной целью культурно-исторического развития общества, но и ориентиром эволюции индивидуального духа.
Проблемы совершенного сознания и ноосферной цивилизации в антропо-космизме приобретают в некотором смысле постисторическое и транскультурное решение. Иными словами, это решение выходит за рамки планетарной истории человечества в безграничное пространство космической ноосферы. Совершенное сознание в Живой Этике - это, фактически, сознание нечеловеческое. Оно принадлежит высшим формам разумной жизни, эволюционно возвышающимся над Homo Sapiens, как он возвышается над миром рептилий или земноводных. В таком случае,
для большинства землян совершенное сознание оказывается дальним духовным горизонтом, уходящим за пределы земной истории, земной цивилизации и земного разума. Поэтому высшие духовные идеалы в Живой Этике становятся идеалами космического порядка и лишь отчасти соответствуют культурным доминантам и моральным традициям современного общества.
В философском смысле проблема совершенного сознания охватывает несколько тесно связанных между собой и взаимодополняющих друг друга аспектов: онтологический, ментальный, психоэнергетический, этический и эстетический.
Онтологический аспект проблемы является следствием концепции глобального эволюционизма, которая теоретически обосновывает возможность освобождения сознания от соматической (биологической) зависимости. В этом вопросе Живая Этика наследует философские традиции классической и буддийской йоги с их метафизическим стремлением к кайвалье (освобождению и обособленности духа от материи) и нирване (угасанию чувственных влечений, привязывающих сознание к физическому миру и обусловленному бытию). В онтологическом смысле освобождение сознания - это обретение свободной психоментальной экзистенции разума, рвущего цепи воплощенного существования. Носителем такого освобожденного разума в эзотерическом философском гнозисе выступает уже не биологический организм, а так называемое тело уплотненного астрала» - особый материальный субстрат, имеющий, по мнению Махатмы Мории, весьма необычные физические свойства.
По всей видимости, для индийских мыслителей эта проблема имела не только отвлеченное теоретическое значение. Как следует из дневников и писем Е. И. Рерих, ее духовные наставники (Мория и Кут Хуми) на протяжении многих лет занимались эмпирическими исследованиями, связанными с технологией так называемого уплотнения астрала. Этот аспект евразийского антропокосмизма был и остается глубоко сокровенным и в русле научного дискурса, пока имеет не более чем гипотетическое содержание. В таком случае, относительно этой проблемы на данный момент мы можем сделать только два достоверных вывода. Первый: освобождение сознания от соматической зависимости в Живой Этике рассматривается не только в метафизическом (как в классической йоге) или натурфилософском (как у русских космистов), но и в практическом смысле. Второй: методология трансформации и освобождения сознания в Живой Этике связана с психотехникой реформированной классической и буддийской йоги. Причем крайне важную роль в ней приобретает этическая поляризация сознания, которой Махатмы придавали не только моральное, но и энергийное значение.
Под психоэнергетическим аспектом проблемы совершенного сознания мы понимаем развитие потенциала психической энергии. С точки зрения антропокосмизма, это порождает значительные экзистенциальные следствия. Восточный эзотерический гнозис напрямую увязывает с психической энергией такие явления
как: а) способность устойчивого автономного существования сознания вне биологического организма; б) способность влияния сознания на физические процессы и природные стихии. Развитие высшей психической энергии сознания в Живой Этике есть процесс моральный, ментальный и экзистенциальный. Он предполагает формирование нравственных качеств сознания, дисциплину психоментальной активности сознания и соответствующий образ жизни, физически и психически способствующий нарастанию внутренней энергии. Такой образ жизни, в частности, включает: близость к природе, сексуальную и эмоциональную сдержанность, сокращение физических контактов с другими людьми, режим труда и отдыха, легкое растительное и молочное питание и др.
Ментальный аспект совершенного сознания предполагает расширение персональной ноосферы личности, развитие психотехники мышления и способности управления мыслью, активизацию иррациональных способностей восприятия объективного и субъективного бытия. Антропокосмический идеал совершенного сознания - это во многом идеал совершенного мышления. Не только в моральном, но и процессуальном смысле.
Мышление в Живой Этике есть основный психический процесс сознания. Е. И. Рерих полагала, что в идеале он должен быть этически ориентированным, ментально дисциплинированным, когнитивно развитым и креативно насыщенным. Однако тут необходимо заметить, что развитое мышление в антропокосмизме вовсе не сводится к мышлению исключительно рациональному. Совершенное сознание одинаково свободно владеет чувственными, сверхчувственными, рациональными и иррациональными способностями познания, которые дополняют когнитивные возможности друг друга. Живая Этика вполне определенно не поддерживает отказ от рационализма, характерный для средневековой мистики. Эта позиция сближает ее с научно-философской гносеологической парадигмой. Вместе с тем, она дистанцируется от ортодоксального сенсуализма и неизжитого культа интеллекта как противников интуиции. Такой умеренный интуитивизм Живой Этики обнаруживает ее корреляции с идеями Анри Бергсона и Николая Лосского. Совершенное сознание - это когнитивный психический сплав чувства, разума и интуиции (знания духа или сердца). Причем иррациональное знание духа космистами все же выводится на первый план. Таким образом, развитие способностей психического восприятия и интуитивного озарения сознания в новом философском гнозисе выступает в качестве одной из важнейших эволюционных целей современного человечества.
Немаловажную роль Живая Этика отводит и эстетическому аспекту сознания. «На красоте будем строить дом свой в Надземном [бытии - С. А]...»1. Красота в антропокосмизме приобретает интегральное эволюционное значение как внутреннее психическое качество мировосприятия, духовное отражение космической гармонии. Причем эстетическое понятие красоты у Махатмы Мории выходит за узкие рамки художественной эстетики и включает красоту морального облика, красоту
благого действия, красоту мышления, красоту творчества, экзистенциальную красоту жизни вообще и созидания новых ступеней эволюции человеческого разума.
Этический аспект совершенного сознания в антропокосмизме связывается с постоянным моральным совершенствованием человеческой сущности. Его генеральная линия есть развитие от эгоизма - к альтруизму, от личных интересов - к Общему Благу, от первозданного хаоса - к космической синергии жизни. В этом процессе морального развития человек как объект эволюции должен стать ее сознательным субъектом и сотрудником. Этическая идея служения духовной эволюции предполагает покровительство совершенного сознания развитию жизни и разума во Вселенной. Таким образом, этика совершенного сознания выступает этикой эволюции или космической моралью, интегрирующей и подчиняющей частные интересы различных видов жизни принципам космической гармонии, духовной синергии и совершенствования сознания. «Творчество Космоса строится на великой гармонии»2. Но великая гармония рождается из непротиворечивого сосуществования сознательной жизни и породившего ее природного мира.
Мы отметили выше, что совершенное сознание в антропокосмизме не связывается с современным человеком и рассматривается за пределами текущего культурно-исторического этапа развития общества. Это утверждение требует некоторого уточнения. В эзотерическом философском гнозисе проблема совершенного сознания может быть разложена на три семантические проекции, которые включают в себя отмеченные аспекты. Они используются нами как теоретические инструменты в изучении рассматриваемой проблемы и имеют условное значение. Это есть метафизическая, сверхчеловеческая и человеческая проекции.
В метафизической проекции совершенное сознание предстает в качестве ноуменальной духовной силы космического универсума, имеющей свободное (невоплощенное в формы) состояние. С теоретических позиций современной синергетики такое сознание может быть допущено только в единственном виде: как внутреннее свойство материи образовывать организованные структуры или как имманентный фактор естественной самоорганизации природы. Однако с точки зрения универсального монизма Живой Этики, данный фактор представляет собой не только абстрактное свойство, но и проявление высокоразвитого космологического (трансцендентного) сознания.
В теософии эта идея выражалась через метафору «Строителей Космоса», предполагающую некие духовные силы упорядочивания первозданного хаоса. Несмотря на высокий рационализм теософского дискурса, в «Тайной Доктрине» идея естественных сил самоорганизации природы имела достаточно сильное метафизическое, а порой и религиозное звучание. В книгах Живой Этики религиозная метафизика уступает место философскому реализму. Поэтому метафизика Логосов, Строителей Космоса и Элохимов, олицетворяющих абстрактные высшие состояния
сознания, здесь трансформируется в космологию разумных законов Космоса, детерминирующих потоки естественной эволюции природы.
В сверхчеловеческой проекции совершенное сознание предстает как сознание высших форм разумной жизни. В традиционном религиозном дискурсе это сознание богочеловеческое, духочеловеческое или человекобожеское. Очевидно, что теософский гнозис здесь поддерживает фундаментальную идею христианской мистики - идею «обожения» человека, указывающую в Живой Этике на духовный процесс трансформации человеческой сущности. В результате этого процесса плотский человек возвышается над миром чувственного бытия и становится одухотворенным богочеловеком.
Сверхчеловеческое сознание - это весьма отдаленная цель эволюции земного разума. Оно возникает в процессе естественного совершенствования жизни и лишено трансцендентного барьера, характерного для соотношения божественного и человеческого сознаний в ортодоксальной теологии. Следует подчеркнуть, что богочеловек в Живой Этике не рассматривается в теологическом контексте и не имеет никакого отношения к метафизике религиозного антропоморфизма. Богочеловек есть философская метафора, за которой стоит идея высокоразвитого состояния сознания и ничего более.
На наш взгляд, здесь все же уместнее использовать понятие духочеловека, указывающее на более высокий, более одухотворенный относительно существующего человеческого статус сознания и отсекающее религиозные ассоциации, связанные с идеей нисхождения Бога в человеческие формы. Метафорами такого состояния сознания в теософии и Живой Этике выступают понятия Великого Учителя, Старших Братьев человечества, Сынов Разума, Огненных Сущностей, Архатов, Будд и Бодхисаттв. Герменевтически все эти понятия являются не более чем символами совершенно реального для авторов Живой Этики сверхчеловеческого сознания, существующего и проявляющего себя в физической и психической реальностях в качестве исторической и метаисторической сил эволюции земной цивилизации.
Следуя традициям религиозного дискурса, Живая Этика наполняет его новыми смыслом и содержанием. В них реализм возвышается над метафизикой, философия над мистикой, а наука над религией. Великий Учитель - это тот, кто некогда был человеком, но преобразил свою сущность, трансформировал свою природу и перешел на более высокую ступень эволюции сознания. Историческими примерами такого восхождения духа в антропокосмизме выступают Будда, Христос, Майтрейя и другие высшие сущности, с которыми связываются этические идеалы сверхчеловеческого сознания.
Человеческая проекция совершенного сознания - это этический идеал реального земного человека. Он соотносится с духочеловеком так же, как буддийский Бодхисаттва соотносится с Буддой. В традициях йоги - это духовный ученик (чела), ведомый Маха-гуру по тропе освобождения сознания. Таким образом, совершен-
ный человек - это экзистенциальная ступень сознания к еще более совершенному сверхчеловеку. Восхождение на эту ступень в Живой Этике вовсе не является божественным даром, но есть результат упорных усилий личности. Им сопутствует духовный Учитель и духовное Учение, которые открывают ученику незримый в силу своей сокровенности путь расширения, дисциплины и освобождения сознания.
Следует заметить, что в традициях классической йоги идея развития сознания не имеет четкого философского выражения и заменяется идеей освобождения сознания как финального мистического акта духовной практики. Современная Живая Этика - Агни-Йога - расставляет акценты совершенно иначе и артикулирует идею непрерывной эволюции сознания. Его ожидаемое освобождение от биологической зависимости, животных инстинктов и архетипов эгоцентризма в философской парадигме антропокосмизма предстает лишь ближайшей ступенью планетарной эволюции разума. Кроме того, для антропокосмизма характерно не столько понятие освобождение сознания, сколько понятия расширение сознания и эволюция сознания, в которых отражается фундаментальная идея бесконечного духовного развития космического универсума. В потоке развития сознание проходит множество различных ступеней от состояний инфрачеловеческих к состояниям ультрачеловеческим, а от них - к совершенно трансцендентным по своей онтологической природе формам космологического сознания.
В этом контексте необходимо подчеркнуть одно важное обстоятельство. Теософский сверхчеловек принципиально отличается от ницшеанского сверхчеловека. Ницше призывает освободить дремлющие инстинкты и устранить мораль, делающую, по его мнению, человека слабым. В Живой Этике расстановка акцентов диаметрально противоположна. Совершенное сознание - это разумный дух, овладевший бессознательной психической природой и животными инстинктами. Совершенное сознание управляет бессознательными процессами и существует в своем внутреннем моральном пространстве, вне которого не может быть какого-либо совершенства.
С точки зрения Живой Этики, ницшеанская «белокурая бестия» не может быть названа сверхчеловеком. Здесь происходит подмена понятий. Это скорее предче-ловек, прачеловек или человеко-зверь, так как он позволяет властвовать над своим духом животным инстинктам. В йогической традиции совершенствования сознания, на которую опирается Живая Этика, именно контроль спонтанных психических импульсов, чувственной природы, неупорядоченной ментальной активности показывает уровень развития и свободы духа от материальной обусловленности. Кроме того, в совершенном сознании Благо, Истина и Красота духовно интегрируются в единое целое. Поэтому сверхчеловек в антропокосмизме это гуманный, морально ориентированный суперразум и нравственно напряженная воля. В категориях Живой Этики это формулируется как синтез интеллекта и сердца.
Мировоззренческие доминанты философии совершенного сознания детерминируют морально-нравственную аксиологию духовных идеалов евразийского антропокосмизма. В Живой Этике они приобретают динамическую природу. Иными словами, духовные идеалы здесь имеют восходящее, эволюционное существование. Эта идея выражена философско-метафорической семантикой понятий Иерархия Света, Иерархия Разума, Силы Света, Космическое Сознание. Все они являются альтернативными символами ступеней космической ноосферы, представленной разумными сущностями, сознательными формами жизни различного эволюционного статуса. В Живой Этике нет никакого сомнения в существовании в космосе жизни вообще и разумной жизни, в частности. Но она не сводится к известным науке белково-нуклеиновым формам. Эта жизнь имеет небиологическую природу и фактически представляет собой нечто вроде полевой психожизни. Возможности ее существования в ХХ веке изучались советским философом-космистом А. К. Манее-вым и российским естествоиспытателем В. П. Казначеевым.
В отличие, например, от этического идеала даосизма или конфуцианства, духовные идеалы антропокосмизма невозможно свести к образу некоего совершен-номудрого или благородного мужа с набором тех или иных нравственных добродетелей и достоинств. Такое решение проблемы нам представляется крайне упрощенным. Именно поэтому мы рассматриваем здесь не духовный идеал, а духовные идеалы антропокосмизма, которые включают экологические, социальные, эволюционные, этические и экзистенциальные аспекты.
Экологический аспект этических идеалов предполагает гармоничное сосуществование и коэволюцию человека с планетой и космосом. В системе философских координат Живой Этики укоренившийся с эпохи Возрождения антропоцентризм выступает мировоззренческим корнем последовавших позже противоречий во взаимодействии человека и природы. Строго говоря, в западной культуре Нового и Новейшего времени магистральное русло развития цивилизации задавал не столько концепт взаимодействия, сколько идеи покорения, подчинения, использования природной среды в утилитарных целях. Однако на рубеже XXI века оказалось, что в условиях индустриальной и формирующейся постиндустриальной цивилизации доминирующий сейчас антропоцентризм совершенно контрпродуктивен и даже опасен.
Противопоставление жизненных интересов человека биосфере и всей планетарной экосистеме неизбежно порождает кризис с непредсказуемыми последствиями. Проблема экологического кризиса, вопреки распространенной сциентистской точке зрения, это проблема не научного или технологического порядков. В первую очередь, она является проблемой аксиологической или мировоззренческой. Из таких соображений и исходит Живая Этика, когда пытается осмыслить моральные принципы сосуществования человека и планеты. Высший нравственный идеал такого сосуществования - синергийное бытие разума и космического
универсума. Следование этому идеалу, полагали Рерихи, позволит человечеству научиться непротиворечивому существованию среди других форм жизни в потоке глобальной эволюции. Причем самой насущной задачей на современном этапе является сохранение самого человечества и планеты Земля.
Решение этой задачи в философской парадигме Живой Этики связано с воплощением не только экологических, но и социальных идеалов антропокосмизма. Мы выделяем их в отдельную группу потому, что они затрагивают аксиологическое пространство не столько изолированных индивидов, сколько всего общества в целом. Самым важным здесь является то, что социальные идеалы Живой Этики имеют космополитический характер и подчинены идее формирования единого планетарного общества без государственных, национальных, религиозных и идеологических границ. Это общество в философских работах Махатм представляет собой всечеловеческое Братство, основанное на фундаментальном этическом принципе Общего Блага, духовной культуре как средстве саморазвития человеческого духа и новой синергийной морали как средстве гармонизации общественных отношений.
Космополитические идеалы интегрального планетарного общества в ХХ веке отразились не только в произведениях Живой Этики, но и в известной работе популярного христианского мистика Д. Л. Андреева. Социальные акценты его «Розы Мира» во многом созвучны умонастроениям индийских Махатм и семьи Рерихов. Единственное существенное различие в их воззрениях, на наш взгляд, было связано с представлениями о сущности морального пространства, выступающего основой формирования единого человечества. У Андреева оно понималось как новая интеррелигия - планетарная «Роза Мира». У Рерихов это было новое космическое мировоззрение, органично и непротиворечиво включающее в себя живые элементы как религиозной, так и секулярной этики. Здесь Живая Этика последовательно развивает идеологию теософской традиции XIX века, в рамках которой была предпринята первая серьезная попытка идейного синтеза философии, религии и науки (Е. П. Блаватская).
Отдельную группу этических идеалов составляют эволюционные идеалы, которые невозможно редуцировать ни к экологическим, ни к социальным аспектам евразийского антропокосмизма. Они формируются на базе философской концепции глобального эволюционизма, с одной стороны, и практической традиции духовной йоги, с другой. Эти идеалы имеют наивысшую степень корреляции с убеждениями русских космистов Х1Х-ХХ веков (Сухово-Кобылин, Федоров, Соловьев, Циолковский, Умов, Вернадский, Чижевский и др.), обосновывавших неизбежность дальнейшей эволюции человеческого вида.
Эволюционный идеал Живой Этики применительно к текущему этапу планетарной эволюции разума - это трансформация человеческой природы, обретение человеком нового космического сознания и новой формы жизни. Фактически здесь обосновывается необходимость выхода человеческого разума в Космос и
его эволюционная интеграция в пространство космической ноосферы - Иерархию Космического Разума.
Весьма интересно, что философия антропокосмизма предполагает, прежде всего, психоментальное освоение Космоса и довольно сдержанно воспринимает его техническое покорение, начавшееся в ХХ веке. Разумеется, утверждение о том, что антропокосмизм отвергает космонавтику как таковую, будет не верным. Мы имеем в виду расстановку аксиологических акцентов: трансформация человеческой природы и свободная космическая экзистенция развоплощенного разума в Живой Этике ценятся неизмеримо выше, чем успехи в техническом освоении космического пространства, которые никак не связаны с изменением формы существования разумной жизни.
Строго говоря, технический вектор интеграции человека в космическое пространство и вектор психоментальный (ноосферный) являются различными стратегиями будущего развития человеческой цивилизации. Сейчас преобладает первый из них. Второй существует лишь в плоскости философской теории, научной футури-стики и литературной фантастики. Однако для авторов Живой Этики ноосферный сценарий развития человечества был фантастичен не более, чем полет человека на планеты Солнечной системы.
Решение проблемы, прежде всего, упирается в постижение природы и механизмов работы человеческого сознания. Если они являются прямыми функциями физиологического организма, то идею свободной психоментальной экзистенции сознания можно отнести к чему угодно (мифологии, мистике, фантастике), но только не к научной картине мира. Если природа сознания не имеет физиологической редукции и связана с имманентными свойствами субстанции вообще, то психоментальная экзистенция становится чисто технологической проблемой. В евразийском антропокосмизме основу такой технологии (психотехнологии) составляет реформированная йога. Поэтому эзотерический уровень Агни-Йоги - Живой Этики - на самом деле составляют вовсе не онтологические представления о структуре реальности (они были представлены еще в теософских работах XIX века), а практика трансформации человеческого микрокосма, в результате которой сознание избавляется от необходимости биологического носителя.
Эволюционные идеалы детерминируют еще две группы духовных идеалов антропокосмизма, которые мы обозначаем как этические и экзистенциальные. Этические идеалы опираются на такие важные мировоззренческие концепты Живой Этики, как духовное Учение, духовный Учитель, духовный Путь. Трудно не заметить, что они во многом соответствуют трем буддийскими драгоценностями: Будда, Дхарма, Сангха - то есть Учитель, Учение, Община3. Дхарма в буддизме - это не только духовное Учение, но и духовный Путь. А духовный Путь в Живой Этике немыслим без воплощения ценностей Общины как принципа равноправного, гармоничного устройства социальной жизни.
Вполне очевидно, что этические идеалы евразийского антропокосмизма формируются в сфере пересечения идейных традиций восточной мысли и русской философии. Идея Общины - глубокий архетип всей российской культуры. Парадоксальным образом она приобретает фундаментальное значение в двух оппозиционных друг другу потоках русской философии: в историческом материализме последователей Маркса и Энгельса (в виде концепта коммунизма) и в религиозной философии христианской ориентации (в виде концепта соборности). Немаловажное значение для российской культуры имеют также понятия Учения и Учителя. Но не только в русле христианской мысли, для которой это совершенно естественно и объяснимо. Весьма символичны, например, попытки своеобразной сакрализации идеологии марксизма-ленинизма (учения) и политических вождей (учителей) в советскую эпоху.
Эта закономерность показывает объективную необходимость неких аксиологических, моральных, когнитивных опор для массового сознания, без которых оно впадает в интеллектуальную и нравственную деструкцию. Не случайно современный период постмодерна ассоциируется у многих теоретиков с тотальным разрушением сознания и социальных устоев. Не случайно также и то, что отмеченные концепты возникают в антропокосмизме на стыке исторических эпох и в его философской картине мира приобретают фундаментальное значение для будущего развития всей человеческой культуры и цивилизации.
Идея человеческой жизни как духовного пути задает набор соответствующих нравственных ценностей, в которых не остается места идеалам современного общества потребления и всеобщего гедонизма. Отсутствие эволюционной цели заставляет человека жить ради ускользающего экзистенциального мгновения собственного бытия. Оно изолируется от общества и природы и становится бытием для себя и ради себя. «Возьми от жизни все» - уже не просто пустой рекламный слоган, но аксиологический принцип существования потерянного сознания в растерянном мире.
Если культура не может сформулировать цели разумного бытия, то оно неизбежно становится бесцельным и неразумным. Сознание все чаще поражается абсолютно иррациональной с точки зрения человека инфернальной деструкцией. Никогда ранее человек не был так слаб, как на пороге постиндустриального и посткультурного мировоззренческого вакуума. Ведь культура, дававшая человеку смысл и силы существования, вырождается и перерождается в свою противоположность - контркультуру, псевдокультуру и эрзацкультуру.
Одним словом, «Культура как почитание Света» (Н. К. Рерих) становится антикультурой почитания тьмы. Она обращается против человека и заставляет его быстро или мучительно медленно сводить счеты с бесцельной жизнью: уничтожать свой разум наркотиками и алкоголем, насиловать и умерщвлять малолетних, немотивированно расстреливать прохожих, менять свой естественный гендерный
статус или отказываться от продолжения рода из соображений псевдоэстетики или профессиональной карьеры. Явный или скрытый итог любой из этих интенций сознания - прекращение человеческой жизни. Человеческое сознание становится главным врагом человеческой экзистенции.
Авторы Живой Этики полагали, что эсхатологический финал человеческой истории вполне реален, если не произойдет эволюционный сдвиг сознания и не изменится массовое мировоззрение. В начале ХХ столетия подобные апокалиптические настроения казались пустыми религиозно-мистическими фантазиями. Но уже на исходе ХХ века мало кто сомневался в совершенно реальной угрозе конца времен - вследствие военного конфликта с применением ядерного оружия, глобальной экологической катастрофы, распространения нового смертоносного вируса, столкновения с астероидом или кометой.
Отмеченные соображения в Живой Этике артикулируют специфику представлений о должном построении человеческой жизни. В ее потоке нет никакого стояния на месте. Есть эволюция или инволюция - творческое созидание или механическая деструкция. Сознательная эволюция человека есть не что иное, как духовный путь совершенствования сознания, то есть человеческой сущности. Его цель - творческое самосозидание нового человека и новой культуры. Это не просто бесплодная обывательская жизнь, но именно духовный путь, приобретающий сакральное и эволюционное значение для персонального сознания и всего земного разума. Этот путь в Живой Этике лежит через личное самосовершенствование, служение духовному Учителю как идеалу Высшего Сознания и социальное служение.
Духовный путь жизни можно интерпретировать и как эволюционное движение к совершенному сверхчеловеческому сознанию через его человеческую проекцию. Зримый образ этой проекции - Великий Учитель жизни, несущий в себе идеальную совокупность обретаемых учеником качеств сознания. Самим фактом своего существования он вселяет в него уверенность в возможности преображения человеческой природы. В книгах Живой Этики, дневниках и письмах Е. И. Рерих уделяется большое внимание дескрипции моральных, когнитивных и экзистенциальных смыслов таких качеств сознания. Среди наиболее важных из них следует отметить: равновесие (невозмутимость духа), любовь, сострадание, жертвенность, мужество, бесстрашие, альтруизм как служение Общему Благу, постоянное духовное самосовершенствование, оптимистичное отношение к жизни и смерти, умеренный аскетизм, отрешенность от собственности, объемное диалектическое мышление (качество «вмещения противоположностей»), умение находить «золотую середину» (меру) в жизни и примирять противоречия в суждениях и обстоятельствах.
Особое значение среди духовных идеалов Живой Этики приобретают экзистенциальные идеалы. Мы относим к ним представление о смысле жизни, отношение к смерти и отношение к посмертному бытию.
Проблема смысла жизни в антропокосмизме имеет полисемантическое решение. На это уже обращали внимание некоторые исследователи теософии и Живой Этики. Например, в работах Н. В. Башковой выделяется триединство смыслов жизни, к которому относятся космический, планетарный и личный аспекты4. Поддерживая в целом этот подход, мы полагаем целесообразным уточнить данное триединство как синтез космического (ноосферного), социального и персонально эволюционного смыслов жизни человека. Все они в Живой Этике приобретают объективное значение и не являются эстетической игрой субъективного разума по выбору альтернативных стилей жизни, представления о чем так характерны для теоретиков постмодерна (Лиотар, Фуко, Деррида).
Синергийная этика антропокосмизма вообще и решение проблемы смысла жизни, в частности, основаны на общей онтологической картине мироздания и фактически являются ее следствием. Смысл жизни детерминируется глобальной эволюцией космического бытия, которая существует вне человеческой воли, но должна быть осмыслена человеческим разумом. Объективный бессознательный поток эволюции космологического сознания становится потоком осознанной эволюции. Прасознание как объект развития приобретает статус сверхсознания как субъекта природного развития. Семантический круг бытия замыкается. Сознание начинает управлять своей эволюцией и постепенно трансформируется в глобальную творческую силу мироздания. Латентная потенция духа преображается в актуальную, объективированную психическую энергию. Через энергию сознания Универсум развивает и совершенствует свою духовную сущность и порождает космические миры как локальные русла потоков новой эволюции. Здесь человеческая ступень развития сознания выступает точкой бифуркации - переломным моментом эволюции. После его прохождения сознание становится активным, творческим, разумным фактором созидания жизни во Вселенной.
Космический или ноосферный аспект смысла жизни в таком случае есть весьма далекая перспектива включения человеческого разума в процесс космического творчества жизни и совершенствования сознания во Вселенной. Махатма Мория полагал, что для этого необходим не только высокий эволюционный статус человеческого сознания, но и его интеграция в ноокосмическую иерархию разума. Следует подчеркнуть, что философская идея Иерархии Разума под корень рубит все разновидности антропоцентризма и делает земного человека лишь звеном бесконечной космической цепи различных форм эволюции сознания. Для Живой Этики эта гипотетическая, с точки зрения научной парадигмы ХХ века, идея приобретает фундаментальное аксиологическое значение.
Фактически здесь новый философский гнозис ставит под сомнение абсолютную экзистенциальную независимость человеческого разума и его право на неограниченный либеральный волюнтаризм в отношении космических мегасистем (планеты, звезды, галактики) и эволюционных стратегий развития разумной жизни.
В решении этой проблемы антропокосмизм сближается с теологией и религиозной философией, которые предписывают человеку в своем свободном нравственном выборе следовать воле Бога. В Живой Этике воля Бога предстает в качестве воли Космоса или воли космической Иерархии Разума, открывающей человеческому сознанию синергетические туннели дальнейшей духовной эволюции и возможности интеграции в космическую ноосферу высокоразвитой жизни.
Социальный аспект смысла жизни человека в Живой Этике связывается с совершенствованием человеческой цивилизации, целью которого является построение единого Общества без политического, экономического, религиозного и расового разобщения. Нарастающая современная глобализация в целом соответствует философской идеологии антропокосмизма и в системе ее аксиологических координат может расцениваться как позитивное явление. Однако единое Общество в Живой Этике - это вовсе не новая версия старого миропорядка, основанного на ценностях потребительства, культе капитала, тотальном господстве финансово-промышленных групп и политических кланов. Моральные основания единого Общества в Живой Этике - это принципы Общего Блага, разумно ограниченного потребления, коэволюции с природой и верховенства духовной культуры. Детерминация социальных явлений здесь принимает следующий вид: духовная культура есть средство эволюции сознания, а экономика и политика есть материальные условия развития духовной культуры.
Решение проблемы единого Общества в Живой Этике во многом коррелирует с философией марксизма и неортодоксальным христианством Д. Л. Андреева. Коммунизм как бесклассовое общество, лишенное неравенства и экономического угнетения, вполне отвечает идеалам философского гнозиса. Однако насилие, полагали Махатмы, не может быть эффективным средством построения такого общества. Важнейшим условием возникновения новых социальных отношений, соотносимых Марксом с коммунизмом, является совершенствование человеческого сознания5. В концепции Д. Л. Андреева основу нового общества может составить только постоянное самосовершенствование личности и верховенство всемирной этической организации6. С точки зрения Живой Этики, политические и экономические инстанции (играющие сейчас ведущую роль) должны занимать подчиненное положение относительно независимой этической инстанции. Такая конструкция, по мнению космистов, способна защитить общество от тотального господства капитала или политической диктатуры.
Персональный эволюционный смысл жизни человека связан с перспективами его дальнейшего развития как разумного существа. Примечательно, что планетарная грань эволюционного смысла жизни в Живой Этике воспринимается весьма условно и относительно. «Пребывание человека на планете лишено конечного смысла... ибо конца нет»7. Мы полагаем, что эта позиция индийских мыслителей
является следствием базового философского постулата антропокосмизма о бесконечности эволюции сознания.
Кроме отмеченного постулата, осмысление перспектив развития человека в традиции антропокосмизма требует принять во внимание несколько важных философских положений. Во-первых, линия эволюции персонального сознания не прерывается физической смертью личности. Во-вторых, дальнейшая эволюция человека рассматривается, прежде всего, как эволюция его сознания. Отсюда фундаментальное аксиологическое значение приобретают: познание бытия, этическое совершенствование, развитие латентных психических качеств духа. В-третьих, эволюция сознания человека сопровождается трансформацией его витальной природы, в результате чего биологическая жизнь становится жизнью психоментальной. Биологический человек преображается в человека космического (астральное существо), что интерпретируется как переход разумной жизни в новую фазу своей эволюции8. Таким образом, обретение тела уплотненного астрала рассматривается в Живой Этике как одна из важнейших эволюционных задач Homo Sapiens. Ее решение завершает этап биологической эволюции сознания и открывает этап эволюции ноосферной, которая постепенно выходит за пределы Земли.
Немаловажное значение среди экзистенциальных идеалов антропокосмизма приобретает моральное решение проблемы смерти. Этика смерти становится оборотной мировоззренческой стороной и естественным продолжением этики жизни. В текстах Живой Этики этой проблеме уделяется существенное внимание. Махатмы полагали, что отношение человека к смерти (аксиология смерти) во многом детерминирует ценности и моральные стандарты самой жизни. Так называемая ожесточенная «борьба за жизнь», не редко подрывающая нравственные отношения в обществе, является прямым следствием страха смерти. Пытаясь сохранить свою «сверхценную» жизнь, человек готов принести в жертву собственной экзистенции чужие жизни, аксиологический статус которых для него, как правило, несоизмерим с ценностью собственного существования.
Ни одна из религий, за исключением буддизма, писали индийские мыслители, «до сих пор не научила практическому презрению к земной жизни»9. Речь здесь идет, безусловно, не о чужой, а о собственной жизни, духовный смысл и назначение которой совершенно утеряны. В связи с этим вовсе не случайно, что теософия и Живая Этика развивают буддийскую традицию метафизической аксиологии смерти. Фундаментальное философское значение здесь приобретает тезис об отрицании смерти как экзистенциального факта. В силу того, что сознание после разрушения тела сохраняется в психической реальности и возвращается в объективное бытие, явление смерти для представителей эзотерического гнозиса в онтологическом смысле утрачивает свою философскую проблематизацию.
Таким образом, индо-тибетский эзотерический гнозис отрицает смерть как онтологический финал активности сознания, вместо чего признает различные
фазы и альтернативные онтологические реальности существования человеческого сознания. Более того, Живая Этика рассматривает так называемую физическую смерть в качестве необходимого, весьма важного этапа эволюции духа. Он дает смену экзистенций жизни, психический отдых сознанию (Дэва-чан) и обновление внешних оболочек имперсонального духовного ядра («монады» или «зерна духа»). Аксиологическая квинтэссенция метафизической этики смерти в антропокосмизме была выражена известным философским афоризмом Махатмы Мории: «Смерть не сложнее стрижки волос»10.
При поверхностном компаративном анализе складывается впечатление, что отношение к смерти в Живой Этике тождественно презрению смерти в философии античного стоицизма. Не отвергая некоторое созвучие, мы все же не стали бы уравнивать этику смерти космистов и стоиков. Демаркационную линию между ними устанавливает когнитивное содержание философского гнозиса, а именно - решение проблем онтологии реальности и онтологии сознания. Философия стоицизма не дает какого-либо знания о посмертном бытии, да и вообще ставит его под сомнение. Поэтому стоицизм для преодоления страха смерти требует определенного нравственного усилия, мужества и смирения, как перед неизбежным прыжком с высокой скалы в бушующий океан. Но в Живой Этике все совершенно иначе. Здесь нет ни страха, ни волевого усилия перед лицом физической смерти. Ведь она не воспринимается в качестве завершения бытия и расценивается только как момент смены видов существования.
Онтологически смерть означает лишь переход сознанием условной границы между реальностями - физической (объективной) и психоментальной (субъективной). В этом заключается ее метафизическая тайна, которая раскрывается восточным философским гнозисом. Поэтому Махатма Мория предлагает пересмотреть все соображения о смерти и, наконец, «разрушить почитание смерти»11. Едва ли стоит сомневаться, что философская герменевтика подобных утверждений связана с концепцией альтернативных состояний сознания в многомерной реальности, то есть с отрицанием уничтожения сознания после прекращение физиологических процессов.
Физическая смерть есть завершение фазы биологической жизни и физической активности сознания, связанной с объективной реальностью. Последующая фаза жизни и активности сознания развивается в ноуменальной психической реальности (Тонкий и Огненный Миры). С точки зрения объективного бытия это есть пра-лайя сознания, то есть прекращение психической активности личности. Но с точки зрения многомерной онтологии, это уход сознания в виртуальные сферы психической субъективности. В определенном смысле они могут рассматриваться как трансцендентные, но только в условном значении этого понятия, так как представляют собой не более чем особые пространственные и темпоральные состояния единого космического универсума. Вообще, нам представляется, что в решении
рассматриваемой проблемы традиционный метафизический дискурс эзотерической мысли дрейфует от мистической парадигмы к рациональным концепциям. Хотя выявление и компаративный анализ его рациональной компоненты требует от исследователя немалых усилий.
Таким образом, мы приходим к выводу о том, что проблема смерти в Живой Этике решается не столько в моральном, сколько в когнитивном контексте. Истинное знание в виде философского гнозиса и эмпирического опыта йоги изменяет отношение человека к собственной смерти. Тайна смерти разрушается и с ней уходит страх физического небытия.
Если жизнь не кончается смертью и смерть несет обновление, то может показаться, что физическое существование теряет свое значение. В таком случае, можно ли расценивать раннюю смерть как безусловное благо? В решении этой проблемы Живая Этика опирается на моральную диалектику. В смерти нет ничего трагического, но, вместе с тем, нет смысла и ускорять финал своего физического существования. Человек должен сохранять свою жизнь ради собственного совершенствования, служения обществу и космической эволюции. В этом состоит его моральный долг, который следует исполнять даже в самых невыносимых обстоятельствах. Завершение жизни через самоубийство в таком случае становится уклонением от своего долга, психической слабостью, моральной безответственностью и мировоззренческим невежеством личности. Однако, вместе с тем, совершенный человек без тени сомнения должен быть готов пожертвовать жизнью в случае крайней необходимости. Тонкой гранью между самоубийством и подвигом, полагала Е. И. Рерих, является мотивация поступка. В антропокосмической парадигме на весах кармического закона эгоцентризм и альтруизм приобретают совершенно различные экзистенциальные следствия и порождают далеко не тождественные состояния сознания - в психической и в объективной реальностях.
Помимо отношения к самому явлению смерти, специфическим аспектом экзистенциальных идеалов антропокосмизма является аксиология посмертного бытия. Высшую ценность здесь представляет свободное, деятельное, творческое существование сознания в тонкой реальности между фазами объективного бытия. В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что посмертное бытие сознания в эзотерическом философском гнозисе имеет множество альтернативных состояний. И всем им приписывается далеко не равноценный аксиологический статус. Сама по себе жизнь после смерти здесь не считается каким-либо особым достижением человека, поскольку является следствием природной закономерности, так или иначе сохраняющей ментальные состояния сознания в психическом континууме. Достижением является экзистенциальное качество посмертного бытия. Иерархия психических состояний сознания выглядит следующим образом.
Самый низший статус имеет состояние интенсивных страданий, которое Кут Хуми, следуя индо-тибетской традиции, называет Авичи12. Оно является диалек-
тической противоположностью Дэва-чана. Далее следуют полубессознательные состояния сознания, лишенные рефлексии и восприятия окружающей реальности. Они могут быть условно обозначены как сны без сновидений. Более высоким посмертным состоянием сознания является яркая, интенсивная иллюзия, сопровождаемая рефлексией собственного Эго и внешней (иллюзорной) психической действительности. Это состояние в теософских текстах называлось Дэва-чан. Наивысший аксиологический статус имеет свободная посмертная экзистенция, приобретаемая высокоразвитым сознанием после краткого интенсивного Дэва-чана. Она может быть интерпретирована как сознательная жизнь в психической реальности вне тотальной иллюзии ограниченной субъективности.
Принципиальное отличие между Дэва-чаном и свободной посмертной экзистенцией состоит в том, что в состоянии Дэва-чана сознание находится в пассивной фазе и погружено в спонтанно возникающие субъективные образы, которыми не может управлять. Здесь сознание следует интенциям своей психической субъективности и фактически является полностью зависимым от ранее порожденных (в период объективного бытия) ментальных импульсов. Причем Дэва-чан, полагает Махатма Мория, «не являет собой действительности»13. В то время как в состоянии свободного посмертного бытия сознание приобретает способность активного управления психической реальностью и более широкие возможности восприятия. Но самое главное, что оно выходит из сферы интенсивной иллюзии, то есть из не-кроэкзистенциального сна с яркими сновидениями, и становится активной силой психоментального континуума. По крайне мере, так это интерпретировалось в философской традиции сокровенного индо-тибетского гнозиса.
Таким образом, подводя итог исследованию духовных идеалов Живой Этики, необходимо отметить их тесную связь с онтологией природного мира, онтологией сознания, а также с концепцией глобальной эволюции сознания. Духовные идеалы антропокосмизма во всех своих семантических аспектах, по большому счету, отражают императивы совершенствования сознания, которое преодолевает свою земную ограниченность и обретает сверхчеловеческое космическое бытие. В этом призыве к беспредельной эволюции разумного духа, по всей видимости, и состоит первоочередное философское значение Живой Этики для современной морально дезориентированной цивилизации14.
Примечания
1 Грани Агни Йоги, 1960-1972: в 13 т. / записи Б. Н. Абрамова. Новосибирск: Алгим, 19931998. Т. 1: 1960 г. С. 79.
2 Агни Йога: Высокий Путь, 1920-1944: в 2 ч. М.: Сфера, 2002. Ч. 2. С. 124.
3 Торчинов Е. А. Введение в буддизм: курс лекций. СПб.: Амфора, 2005.
4 Башкова Н. В. Преображение человека в философии русского космизма. М.: КомКнига, 2007. С. 181.
5 Община // Живая Этика: в 3 т. Самара: ТГОР, 1992. Т.1.
6 Андреев Д. Л. Роза Мира. М.: Логос, 1993.
7 Грани Агни Йоги, 1960 г. С. 66.
8 Рерих Е. И. У порога Нового мира.
9 Письма Мастеров Мудрости, 1870-1888. М.: Сфера, 1998. С. 12.
10 Грани Агни Йоги, 1960 г. С. 80.
11 Знаки Агни Йоги // Агни-Йога: в 3 т. Самара: ТГОР, 1992. Т. 1. С. 150, п. 240.
12 Чаша Востока: письма Махатмы, 1880-1884 / пер. с англ. Е. И. Рерих. Хабаровск: Амур, 1991. С. 133.
13 Грани Агни Йоги, 1960 г. С. 67.
14 Продолжение развитых автором статьи идей см. в частности в публикациях «Природная и психическая реальность в философии антропокосмизма: метафизическая эвристика постклассических научных парадигм», «Этика освобождения духа в философии классической и современной йоги», «Этико-философские и психотехнические доминанты йогических учений средневекового Востока: анализ некоторых культурно-исторических тенденций развития», «Этический гнозис XIX-XX веков: идейные истоки и философская типологизация», «Космические истоки разумной жизни», «Махатмы и теософия: основные философские источники этического гнозиса XIX века», «Практические исследования психической энергии и энергетических центров человека: некоторые результаты программы Сириус» на сайте независимого интернет-проекта «Грани эпохи» в электронном журнале «Грани эпохи» (URL: http://grani.agni-age.net (дата обращения: 07.07.2014)).
