CC BY
887. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер, 2015. 705 с.
8. Тютчев Ф.И. Стихотворения. М.: Профиздат, 2015. 288 с.
9. Фет А.А. Стихотворения. М.: Эксмо, 2017. 384 с.
10. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: АСТ, 2017. 288 с.
11. Черкасова Л.Н., Попова Е.В. Подготовка к сочинению на ОГЭ. М.: Эксмо, 2018. 336 с.
«ДУХОВНОЕ» ПРОЗРЕНИЕ ГЕРОЯ ПОВЕСТИ Л.Н. ТОЛСТОГО «КРЕЙЦЕРОВА СОНАТА» Аллахвердян И.А.
Аллахвердян Изабелла Эдисоновна - магистр, специалист, кафедра зарубежной литературы, Армянский государственный педагогический университет им. Хачатура Абовяна, г. Ереван, Республика Армения
Аннотация: статья посвящена осмыслению проблемы «животной» и «духовной» жизни в повести Л.Н. Толстого «Крейцерова соната». Миры жизни духовной и жизни животной всегда сосуществовали в произведениях писателя рядом как две взаимосвязанные самостоятельные сферы. В статье показано, как автор описывает «животное» падение героя и ставит его на путь духовного прозрения. Ключевые слова: духовная жизнь, животная жизнь, Крейцерова соната, брак.
Интересные, «пиковые», кульминационные моменты жизни писателя - это моменты кризиса, драматические моменты, которые проверяют человека. Именно благодаря таким кризисным моментам, он остается в истории. Духовный переворот, который произошел благодаря кризису, оставил Толстого в истории и все что накапливалось в душе в течение многих лет вылилось в толстовское «не могу молчать», в душевную революцию.
В этот период жизни Толстой создает религиозно-философские работы и больше, чем когда-либо обращается к теме «духовной» и «животной» жизни. В кризисном состоянии оказываются большинство героев поздних произведений Толстого. Перед писателем стояла задача «свести своды» реального и идеального, художественного и публицистического в пределах отдельного произведения. Идеальную точку зрения необходимо было совместить с правдивым изображением мира, показать жизненность проповедуемого идеала. Эта проблема была решена в «художественной работе» -повестях, написанных в 1880-1890-х гг., а также в романе «Воскресение».
Заложенная в «Крейцеровой сонате», «Дьяволе», «Отце Сергии», «Воскресении» мысль животного падения и духовного возрождения определяет ценностное «ядро» художественной картины мира позднего Толстого как результат сложных религиозно-нравственных исканий писателя. Духовная жизнь, по Л.Н. Толстому - необходимое условие цельности и внутренней свободы человека, а бездуховность ведёт к трагедии личности.
Борьба личности с «животным я» прослеживается на социально-общественном и религиозно-психологическом фоне поздних произведений Л.Н. Толстого. Осмысление процесса освобождения героев Л.Н. Толстого от животной жизни и духовное возрождение делает художественную картину мира Л.Н. Толстого ярче и многограннее.
Предпосланные основной части повести «Крейцерова соната» евангельские эпиграфы содержат обличение блудной страсти и нацеливают на осмысление восприятия проблемы «животного». Используя композиционную форму «рассказа в рассказе», автор показывает исповедь центрального героя - помещика, кандидата
университета Позднышева, внутренний надрыв которого передается в экспозиционных психологических и портретных характеристиках («господин с прерывистыми движениями», «тяготится своим одиночеством», «нервный господин с горевшими огнем... глазами»). Его исповедальный монолог, сочетающий проповедь, обличения, вырастает из одной реплики в возникшем в вагоне поезда разговоре попутчиков о животрепещущем для общественного мнения вопросе об истинном и ложном отношении к любви и браку. Как замечает одна из самых активных участниц этой дискуссии, теперь «женят таких, которые не любят друг друга, а потом удивляются, что несогласно живут. Брак истинный только тот, который освящает любовь» [1, т. 27, 10].
По поводу «Крейцеровой сонаты» Р. Роллан отмечал: «Толстой от безудержных описаний плотской любви вдруг переходит к неистовому аскетизму, испытывая ненависть и страх перед любовью» [3, 151]. Через героя «срываются» покровы сторон супружеской жизни, порицается «животная жизнь».
Беседуя в поезде со случайным попутчиком, «герой произведения Василий Позднышев рассказывает об убийстве своей жены, при этом он "берёт на себя одновременно роль защитника и судьи"» [6]. Позднышев подробно говорит о том, каким образом от грешной и распутной жизни в молодости он пришёл к «жажде» победы души над телом: «<...> Как случился со мной этот эпизод, у меня открылись глаза, и я увидал всё в другом свете. Всё навыворот, всё навыворот!..» [1, т. 27, 17]. С этого места Толстой начинает анализировать пагубное влияние социально-правовых и общественно-психологических условий.
Душевное состояние Позднышева до брака рисуется Толстым как драма освобождения героя от «нравственных отношений», которую можно сравнить с психологией морально падшего Нехлюдова («Воскресение»), когда женщина из «прелестного» и «таинственного существа» становилась «одним из лучших орудий испытанного уже наслаждения». «Чистое», «простое отношение к женщине было погублено навеки» в Позднышеве именно «средой», видевшей в падении «законное и полезное для здоровья отправление», «невинную забаву для молодого человека» [1, т. 27, 19].
Раскрывая душевное состояние героя во время пробуждения в нём «животного я», Толстой предрешает и судьбу его будущей жены. Любовь к невесте «пришла» по конкретным причинам и по тем меркам, когда красота женщины играет значительную роль в выборе «достойной себя» девушки: «стройная фигура, обтянутая джерси», «локоны» волос. Женская красота, вызывавшая в герое «сильную» и «упорную» животную страсть, не допускала мысли о том «что красота есть добро». Толстому важно раскрыть причины трагического конца Позднышева. Он «заставляет» героя двигаться от одного настроения к противоположному.
Борясь за изменения формы быта - упразднение роскоши в нарядах, Позднышев полагает, что с изменением формы изменится и содержание. Мнение героя ошибочно: дело не в форме, а в отношении к нему.
Обличению Толстого подвергается и церковная власть. По мнению писателя, «деятельность православной церкви не приближает, а удаляет от претворения в жизнь данных Богом Иисусу Христу подлинных истин» [7]. В «Послесловии» Толстой заявляет, что Христос «не устанавливал брака», а установили его церковные учения как «условия, при которых плотская любовь может для христианина будто бы быть безгрешною, вполне законною» [1, т. 27, 86]. В «Крейцеровой сонате» Позднышев рассматривает «поездки в церковь» на венчание «как особенное условие обладания известной женщиной» [1, т. 27, 28].
Рассуждения героя важны автору для выявления причин его неблагополучных семейных отношений: он женится с низкими целями, она — с мечтательными. Позднышевы мало задавались вопросами о целях брака, о семье. Лиза была преисполнена поэтической любви, думая, что на этом стоит брак, Василий строит
37
семью на эгоизме. Любовь «может быть добром или злом в зависимости от того, связана ли она с любовью духовной или нет», - отмечает В.Поссе [5, 100]. Герой казнит себя за грех, «который у него оказывается общим со всем родом человеческим», забывая о «личном грехе», который и был непосредственно причиною его преступления, это ревность.
Толстой показывает музыкальные чувства героев в сцеплении с иными впечатлениями жизни. Сама музыка в сознании Позднышева представляется как «страшная вещь», по причине которой «происходит большая доля прелюбодеяний в обществе» [1, т. 27, 57]. Измена жены Позднышева с музыкантом Трухачевским рисуется в неразрывной связи с объединявшим жену и любовника увлечением музыкой («Они играли Крейцерову сонату Бетховена») и выводит к ригористическому обобщению об искусстве, которое зачастую воплощает соблазн, торжество неподлинности: «Говорят, музыка действует возвышающим душу образом, - вздор, неправда!.. Она действует ни возвышающим, ни принижающим душу образом, а раздражающим душу образом. Музыка заставляет меня забывать себя, мое истинное положение, она переносит меня в какое-то другое, не свое положение.». Позднышев признаёт, что между женой и музыкантом существует «связь музыки» как «самой утончённой похоти чувств» [1, т. 27, 64].
К заключительной сцене возбуждение героя нарастает. Все мысли Позднышева во время отъезда сводятся к одной: «между ними всё совершилось». Об этом думает он и во время возвращения обратно железной дорогой.
Упоминание железной дороги не случайно. По воспоминаниям С. Берс, писатель терпеть не мог железных дорог, а Б. Эйхенбаум утверждал: «Железная дорога, вообще, играет какую-то зловещую, мистическую роль. <...> Это <...> символ, воплощающий в себе и зло цивилизации, и ложь жизни, и ужас страсти» [4, 222]. На героя она оказывает «возбуждающее действие», которое усиливает в нём работу воображения, обостряет ревность, ведя к трагической развязке.
Автор подводит героя к последней черте. Догадки Позднышева подтвердились, сомнения рассеяны: «Так и есть», - говорит он, находя в своём доме Тухачевского. Одержимый болезненной ревностью Позднышев восклицает: «Тайно от меня, одна с ним, ночью!» [1, т. 27, 70]. Мысли героя сводятся к одному - к измене. Вспоминая момент, предшествующий убийству, Позднышев говорит: «Я испытывал потребность разрушения, насилия и восторга бешенства». В таком состоянии он заходит в комнату. Толстой детально описывает столкновение между супругами. После «бегства» Трухачевского он, не веря оправданиям жены («Ничего нет, ничего, ничего... Клянусь!» восклицает Лиза, убивает её [1, т. 27, 73].
При виде умирающей супруги Позднышев ощущает отсутствие её прежней чувственной красоты. Плотский соблазн ушёл, «и в первый раз» герой видит в жене не предмет животного наслаждения, а «человека», личность.
Так «безграничная» чувственная любовь к невесте перешла в «жгучую» ненависть к ней, а позже привела и к её убийству. Но через убийство герой «приходит к "долгожданному" обличению себя и осознанию всей неправильности прожитой жизни» [2, 18].
Проблематика «Крейцеровой сонаты» связана с животным падением, с чувственностью. Супружескую жизнь, «полную животной страсти», герой связывает с личным эгоизмом. Она, по его мнению, слишком узка и себялюбива, слишком прямо направлена на проявление животного, что ведёт к страданиям и в конечном итоге к убийству. «Животность» чувственной любви происходит от забвения христианских заповедей и от «неправильной» жизни общества. Отсюда критика Позднышевым государственных и церковных институтов, отрицание науки, супружеской жизни и достижений цивилизации.
В Послесловии к Крейцеровой сонате всё многообразие семейных отношений сводилось к одной мысли: «Идеал христианина есть любовь к Богу и ближнему, есть отречение от себя для служения Богу и ближнему; плотская же любовь, брак есть служение себе». Одна из ключевых идей Позднышева - нет смысла жить, если «нет цели никакой». Он возводил к Христу «идеал добра, достигаемый воздержанием и чистотою».
Обобщая выше представленное, отметим, что последние три десятилетия творческих и религиозно-философских исканий Толстого составляют обширное смысловое поле. Его произведения, созданные после религиозного перелома, затрагивают глубокие, заветные духовные и нравственные мотивы русской жизни. Понятия «животной» и «духовной» жизни самым ярким образом раскрыты писателем в «Крейцеровой сонате».
Список литературы
1. Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. в 90 т. (юбилейное издание). Т. 27, 54. М., 19371950.
2. Андреева Е.П. Проблема положительного героя в творчестве Льва Толстого последнего периода. Воронеж, 1961.
3. Роллан Р. Жизнь великих людей: Жизнь Бетховена, Жизнь Микеланджело, Жизнь Толстого. Минск, 1985.
4. Эйхенбаум Б. Лев Толстой: Семидесятые годы. Л., 1960.
5. Поссе В.А. Любовь в творчестве Л.Н. Толстого, 1918. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ibook-edu.rU/books/41309/read#page2/ (дата обращения: 31.08.2020).
6. Хайнади 3. Поэтический переворот Льва Толстого. 2005. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://lit.1september.ru/article.php?ID=200501705/ (дата обращения: 31.08.2020).
7. Шмелёв В.Д.Философско-теологические концепции Л.Н. Толстого. Известия Уральского гос. ун-та. № 32, 2004. [Электронный ресурс]. Режим доступа: //http://vestnik.osu.rU/2011_1/8.pdf/ (дата обращения: 31.08.2020).
