CC BY
22
революция и гражданская воина в россии: осмысление столетия
талапин Анатолий Николаевич «Духовное попечение православной церкви о военнопленных Первой мировой войны в Томской губернии (1914-1917 гг.)»
удк 908 (57)
ДУХОВНОЕ ПОПЕЧЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ О ВОЕННОПЛЕННЫХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ (1914-1917 гг.)
Анатолий Николаевич Талапин, к.и.н., доцент, Центр краеведческой информации Омской государственной областной научной библиотеки имени А.С. Пушкина.
Аннотация. В статье рассматривается организация епископом Томским и Алтайским Анатолием (Каменским) духовного попечения и материальной заботы о размещенных в России иностранных военнопленных в годы Первой мировой войны.
Ключевые слова: Первая мировая война, епископ Томский и Алтайский Анатолий (Каменский)
SPIRITUAL CARE OF ORTHODOX CHURCH FOR THE PRISONERS OF WAR DURINT THE 1ST WORLD WAR IN TOMSK PROVINCE (1914-1917)
A.N. Talapin, PhD in History, associate professor, Centre for Local History Information of Omsk State Regional Scientific Library named after A.S. Pushkin
Abstract. The article is devoted to the organization of spiritual and material care for the deployment in Russia of foreign prisoners of war during the First World War conducted by the bishop of Tomsk and Altai Region Anatoly (Kamensky)
Key words: 1st World War, the bishop of Tomsk and Altai Region Anatoly (Kamensky)
К
ак любое религиозное учение создается не абстрактной массой, так и духовО ная просветительская работа и ее успех зависят от конкретного человека [или людей. Первая мировая война положила начало эпохе массовых войн. На фоне всеобщей жестокости русская церковь получила возможность продемонстрировать образец милосердия. Инициативу по организации духовного попечения и материальной заботы о размещенных в России иностранных военнопленных проявил избранный летом 1914 г. епископом Томским и Алтайским владыка Анатолий (Каменский). С конца 1914 г., задолго до официального решения Синода, по соответствующему ходатайству владыки он добился согласия местных военных и направил священников для помощи прибывающим в Томскую губернию пленным солдатам и офицерам австро-венгерской армии.
Фигура владыки Анатолия исключительная для Сибири. Его биография и святительское служение связаны и с Омском тоже. В советские годы, став архиепископом Иркутским и Верхоленским, владыка Анатолий поселился в Омске, здесь же он и был похоронен. После смерти он был признан святым и канонизирован в сонме новомучеников и исповедников российских. Помимо пастырской работы он был активным политическим
№ПЕ
омской православной духовной семинарии
С
деятелем: в годы Первой мировой войны являлся депутатом IV Государственной думы, и одним из лидеров Союза Русского Народа. Он же стал одним из немногих иерархов Русской православной церкви, принявших практическое участие в удовлетворении духовных и материальных потребностей иностранных военнопленных, наводнивших империю. Владыка рассматривал это дело как глубоко патриотическое.
Сибирь и ее города казались современникам самым подходящим и надежным местом для размещения пленных. Дальность расстояний и суровая природа должны были препятствовать побегам. Население не было враждебно к новым жителям, тем более что многие из пленных-славян понимали или даже говорили по-русски. Пленные, размещенные в Томске, Новониколаевске, Барнауле, быстро «сделались как бы естественным придатком населения. Пользуясь полной свободой, они беспрепятственно ходят по улицам, заходят в магазины и лавки, в частные дома, берут заказы на различные работы, - одним словом, в жизнь местного населения вошли так глубоко, что с возвращением их на родину почувствуется некоторая пустота» [3, 11]. Подобные признания публиковали не только околоцерковные, но и вполне светские издания. Однако именно церковь увидела в таком положении удобную возможность для реализации своих давних целей.
В конце 1914 г. в рамках объезда вверенной ему епархии владыка Анатолий лично посетил места размещения военнопленных, большую часть из которых составляли славяне австро-венгерской армии, официально признанные военной и гражданской властью «дружественно настроенными» к России. Беседуя с пленными и раздавая им нательные кресты, владыка одним из первых в империи обратил внимание на смешанное размещение пленных разных национальностей, политических и религиозных убеждений и счел его недопустимым. Он ходатайствовал перед военным начальством об изолированном размещении «доброжелательно настроенных» к России славян [2, 538], а перед Синодом - об опеке над ними со стороны церкви. Впоследствии эти ходатайства были удовлетворены, причем первое действительно реализовано в рамках империи. Хотя до Гражданской войны в России обычно не практиковалось создание специальных лагерей для разных национальностей, но внутри концентрационных лагерей для пленных появились отдельные казармы для славян, немцев и т.д.
Заботы православной церкви о пленных должны были выражаться в улучшении условий их быта и удовлетворении духовно-нравственных потребностей, а также, по словам о. Евгения (Гнедовского), назначенного владыкой Анатолием для опеки пленных славян в Томске, в «развитии в них русофильского настроения» [2, 537]. Материальная помощь понималась двояко: с одной стороны, - добиваться улучшения положения пленных от русских властей, а с другой - были специальные пожертвования для военнопленных славян, на которые покупалась литература, раздававшаяся пленным, проводились встречи религиозных праздников с застольем. С конца 1914 и до весны 1915 г. о. Евгений не менее двух раз в неделю навещал пленных и проводил с ними беседы и чтения, готовил желающих к принятию крещения. По его словам, около 10 офицеров и 100 рядовых, принадлежавших католической церкви, были готовы перейти в православие [2, 540].
Дело не только в искренности или неискренности этих людей, но и в намерениях православной церкви в их отношении. Типичные образчики рассуждений на эту тему регулярно публиковала местная пресса. В январе 1915 г. «Томские епархиальные ве-
№ 1, 2017 (2)
домости» на 12 страницах откровенно обосновали все возможные мотивы и резоны заниматься «военнопленным вопросом» в России, и в Сибири в частности: в Галиции «униатскую митрополию необходимо уничтожить» и «пригласить на духовный путь в лоно православной церкви... даже католиков» [3, 19, 23]. Инославные бездуховны, а жизнь во Христе возможна только в лоне православной церкви. Практическая помощь пленным - это лишь способ установить контакт с ними: «хорошо вступить в беседу с человеком,. когда ты можешь сделать ему ... доброе дело, помочь ему не на словах, а на деле» [3, 21]. Для работы с пленными священникам предлагалось использовать широкий арсенал средств: лекции, популярные чтения, книги, устройство богослужений для пленных, концерты по казармам, приглашение в церковь на исповедь и причастие и т.п.
В августе 1915 г. вышел указ Святейшего Правительствующего Синода об установлении православной опеки над пленными и противодействии «инославной мазепин-ской пропаганде». Указ предписывал реализовать те меры, что уже осуществлялись в Томской губернии: «возложить на архипастырское попечение епархиальных преосвященных заботы об удовлетворении религиозных потребностей находящихся у нас в плену православных и греко-униатов, с приглашением к участию в сем деле местного духовенства» [5, 623]. На места было предписано разослать соответствующие печатные циркулярные указы, чем деятельность Синода по православной опеке пленных фактически исчерпалась. Решение Синода запоздало. Духовная опека предполагает регулярное общение со священником и нелицемерное участие последнего в судьбе духовных чад. Россия с 1915 г. перешла к массовому использованию принудительного труда военнопленных-славян, начав их массовые переброски из мест концентрации.
Результаты по обращению в православие военнопленных славян были более чем скромными. Вот, что об этом в 1916 г. писал упомянутый выше священник Евгений (Гнедовский), направленный в конце 1914 г. для помощи размещенным в Томске военнопленным: уже весной 1915 г. почти все желавшие присоединиться к православию в числе других «разосланы были по деревням и селам уезда на полевые работы. Успели присоединиться к православию лишь 7 человек офицеров-чехов и 19 нижних чинов-галичан» [2, С. 540]. Поименные списки принявших православие о. Евгений опубликовал в Томских епархиальных ведомостях, особо отменив неоценимую помощь, которую ему оказал в миссионерской работе военнообязанный православный священник-румын из Буковины о. Виктор (Захаровский). Отметил о. Евгений и неэффективность его агитации в отношении «мазепинцев», то есть галичан-националистов. Ввиду фактического безразличия государства к духовной опеке пленных, ограничившегося формальными разрешениями, усилия владыки Анатолия не достигли цели. Духовное окормление пленных не было налажено не только в рамках Российской империи или всей Сибири, но даже Томская губерния оказалась лишена этой возможности.
Священники, опекавшие пленных, с лета 1915 г. возвращались к местам прежнего служения, в лучшем случае, изредка встречаясь и сохраняя переписку с духовными чадами из числа пленных. Пленные в массовом порядке переводились с места на место, направляясь на различного рода работы, откуда во множестве бежали; возвращались в лагеря; вербовались в военно-националистические отряды или революционные группы [см., напр.: 4, 45-62]. Последнее происходило почти открыто: пропагандисты были среди самих пленных, а с российскими агитаторами они общались
революция и гражданская война в россии: осмысление столетия
талапин Анатолий Николаевич «Духовное попечение православной церкви о военнопленных Первой мировой войны в Томской губернии (1914-1917 гг.)»
№ 1, 2017 (2)
в местах размещения и проведения работ. Церковь же как часть государственного аппарата была скована в своих действиях, вербовку пленных славян в националистические отряды для войны против Четверного союза она приветствовала. С начала полевых работ в 1915 г., а особенно с переводом в 1916 г. из Сибири масс трудоспособных пленных обратно в европейскую часть страны, миссионерская работа с ними православных священников сворачивалась, фактически прекратившись в 1917 г.
Но труды епископа Анатолия и тех священников, которым он поручал заботы о пленных, не были напрасными, хотя сам владыка и вкладывал в них политический смысл. Главная цель любой церковной деятельности - привести людей ко Спасению. Те немногие военнопленные, что присоединились к православию, к нему приблизились. Что касается еще одной задачи - улучшения быта военнопленных, оказавшихся в Сибири, она была невыполнима по объективным причинам и в том виде, в каком декларировалась, - вредна. Обещая помощь православным и славянам, сопрягая ее с прозелитизмом среди инославных, церковь вредила самой себе. Ее усилия по приведению в лоно православия католиков не могли не восприниматься как попытка использовать чужую слабость, ведь те оказались в руках обезоружившего их врага. Пропагандой среди пленных занимались все стороны в годы войны. Но в деле заботы о ближнем не везде применим принцип Спасителя «не мир принес, но меч».
История доказала, что эффект от попыток национально-религиозного разобщения и изоляции был негативным, усилив враждебность и взаимное недоверие внутри самой массы пленных, а также по отношению к российским властям со стороны тех, кого последние отнесли к числу «враждебных национальностей» (немцы, венгры, турки). Это дало особый козырь революционным агитаторам, выступавшим под интернациональными лозунгами [1, 97]. Для отправленных на работы пленных, а также живших вне лагеря (в основном, офицеров) изоляции не было вовсе. Разжигание конфликта между людьми - зло, а полумера в деле помощи - худшее решение. Лучше помогать не избранным (славянам, православным и т.п.), а всем нуждающимся, как ближнему помог библейский самаритянин. Это бы улучшило репутацию и Церкви, и России, а также способствовало переходу в православие и Спасению или умножению симпатий к православным у большего числа людей.
Библиографический список:
1. Венгерские интернационалисты в Сибири и на Дальнем Востоке (1917-1922). М.: Изд-во «Наука», 1980. 304 с.
2. Гнедовский Е. Переход в православие военнопленных галичан и чехов // Томские епархиальные ведомости. - 1916. - №15. - С. 537-541
3. Е.А. Военнопленный вопрос // Томские епархиальные ведомости. - 1915. - № 1. -С. 11-23.
4. Интернационалисты. Участие трудящихся стран Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе за власть Советов в России. 1917-1920 гг. М.: Изд-во «Наука», 1987. 456 с.
5. Указ Святейшего Правительствующего Синода на имя Преосвященнейшего Анатолия, епископа Томского и Алтайского от 5 августа 1915 г. за № 22 об установлении духовного попечения о военнопленных православного и греко-униатского исповедания // Томские епархиальные ведомости. - 1915. - № 19. - С. 621-623.
