CC BY
156
ДУХОВНО-ИНФОРМАЦИОННАЯ ПРИРОДА И СИЛА ЭГРЕГОРА
УДК 130.2
«Сила нации - в силе духа »
(Святейший Патриарх Кирилл)
Загадки старого и нового времени
История нашего Отечества достаточно противоречива. Известны взлеты и падения, победы и поражения, смуты и революции. Но есть нечто загадочное в нашем историческом бытии - это некий духовно-энергетический стержень, который позволяет сохранять русскому народу самого себя и свое родовое гнездо - Россию. Три столетия наши предки терпели татарское иго, казалось бы, утратили свое «Я», свою самобытность или то, что сегодня называется менталитетом, но пришло время, и они опрокинули завоевателей. Откуда силы появились? Пока ответы мало убедительны. А как Минин и Пожарский смогли сплотить вокруг себя сынов матери-России и спасти ее от смуты. А сдача Москвы Наполеону? Казалось бы, война проиграна, Россия сдана. Но нет, враг побежден, французы с позором уходят восвояси. Что за сила у победителей? А величайшая победа над дьявольской силой гитлеризма!
Подобные подвиги можно бесконечно перечислять. Но были и поражения, нанесшие сильный удар по духу нации, престижу России. Например, поражение в Русско-японской войне в начале двадцатого века, ставшей прелюдией революции 1905 года. А разложение русской армии в Первой мировой войне? Все эти события старого времени ставят перед временем новым, перед живущими поколениями вопрос: чем объяснить победоносность нашего народа, исторические взлеты после поражений и смут? И можно ли сегодня воспользоваться этой силой, а если можно, то каким образом?
Вероятно, ответ надо искать в силе русского духа! Но что такое «дух»! Наука с эти понятием так до конца и не определилась. О «силе духа» можно судить по проявлениям его в социальной практике, особенно в экстремальных ситуациях. Вспомним в этом (деполитизированном)
В.Д. ПОПОВ
контексте ту силу, что осуществила индустриализацию страны. Посещая музеи в г. Магнитогорске, вглядываясь в редкие фотографии, вчитываясь в исторические справки, не перестаешь удивляться тому, как могли в ковыльной холодной степи с помощью лопаты, тачки и носилок, живя в палатках, недоедая, построить такой огромный металлургический комбинат и индустриальный город. Тоже самое можно сказать о Кузбассе, Днепрогэсе и многих подобных свершениях. Что, какой мотив, какая сила двигала людей на подвиги? Материальная? Нет! Скорее духовная. Но в чем ее секрет? Вот вопрос и старого и нового времени.
В таком же ключе стоит рассматривать победу в Великой Отечественной войне. Вспоминается вновь (об этом я уже писал) аналитическая записка помощника Гитлера, прибалтийского немца Штрихфельда, хорошо знавшего психологию русского народа. В ней он предупреждал своего шефа о «силе русского духа» и советовал ему не обращаться с русскими как со свиньями, особенно на завоеванных территориях, иначе сила духа русских окажется непобедимой, война будет проиграна. Гитлер хотел расстрелять помощника, но, передумав, просто прогнал его из своего окружения. Он выжил и после войны опубликовал этот документ. И в самом деле, какая невероятная сила духа понадобилась для достижения победы.
И наше время дает новые подтверждения силы русского духа. Ветераны Афганской и Чеченской войн рассказывали, как они вброд переходили холодные реки, потом ложились на холодную землю, часами выжидая противника. И не простывали, не болели. Также как и их отцы и деды лежали в снегу в сорокаградусный мороз, защищая Москву. Хворь их не брала, в то время как немцы «окочуривались». А партизанские тропы, проложенные через болота, какой ценой они преодолевались? Почему же сейчас тревога, растерянность и апатия не
сходят с лиц многих россиян? Неужели мы утратили силу «русского духа»? Вопрос непростой, требующий глубокого изучения.
Возникает проблема о единстве духа, души и тела, о чем писал С.Л. Франк в своей работе «Душа человека. Опыт введения в философскую психологию» (СПб, 1995 г.). Но что создает это триединство? На взгляд философа, это «момент абсолютной значимости, ценности или авторитетности, который обнаруживается в высших трансцендентных явлениях душевной жизни..., в лице которых наше субъективное индивидуальное «Я» становится непосредственным проводником начал духовного порядка - нравственной, религиозной, познавательной, эстетической жизни» [20, с. 580]. Сразу же заметим, что любая сфера жизни, тем более познавательная, не совершается и не развивается без информации и ее осмысления.
Качество «момента абсолютной значимости» С.Франк обозначает понятием «смысл жизни», который создает «единство духовной жизни», является мотивом поступков людей. Всюду, где «средь лицемерных наших дел и всякой пошлости и прозы», пишет философ, нас вдруг пронизывает луч абсолютного смысла нашей жизни, - а это бывает, когда этот смысл вступает в конфликт с внешними условиями жизни и находится под угрозой удаления или неосуществления - возникает та объективность, та глубочайшая неотвратимая серьезность страдания, которая есть существо трагедии; мы чувствуем тогда, что гибнет или находится в опасности что-то бесконечно драгоценное, какое-то сокровище, которое мы должны оберегать, которое мы не можем, не вправе терять» [20, с. 581]. Отсюда, по мнению философа, происходят «подлинные трагедии», надежда и неудачи, страхи и радости, комедии и драмы жизни. В этом проявляется сила и уязвимость национального духа. В выводах С. Франка показана сущность русской психологии.
Русская психология проявлялась в специфике преодоления как внутренних, так и внешних угроз. Были ситуации, когда действительно возникала глубочайшая неотвратимость страдания, которая есть существо человеческой трагедии. Жаль только что «мы чувствуем» ценность вещей
и явлений лишь тогда, когда «что-то гибнет и находится в опасности, что-то бесконечно драгоценное, какое-то сокровище». Да, это о нас. И от этого становится горько. Неужели духовно богатый народ (чем мы привыкли гордиться) не способен предчувствовать надвигающуюся опасность, предсказывать, прогнозировать трагедию? В старое время правящая элита не смогла предсказать и упредить революцию и гражданскую войну. В советское время правящий класс не смог уберечь СССР от развала. А ведь это, по справедливой оценке В. Путина, - самая большая трагедия XX века.
В наше время на Россию, впрочем, как и на другие страны, надвигаются новые опасности. Казалось бы, ХХ век и вся предыдущая история должны были научить человечество уму-разуму, гуманизму, взаимопониманию, взаимодоверию, недопущению войн и конфликтов. Но нет. Мир как будто начинает жить во власти «звериного инстинкта». Размах терактов тому свидетельство. А количество войн на планете! Неужели дух перерождается и демонстрирует свой звериный оскал? Что-то нераскрытым остается в сущности человека. Возможно, какая-та тайна есть в душе и духе этого, казалось бы, разумного существа. Или, как пишет С.Франк, - есть то, чего «нет в сознании, оно лежит вне его, за его пределами». При этом философ как-будто предугадывает появление виртуальной реальности, когда далее пишет: «Правда, сама мысль о неданной реальности тоже входит в состав переживания» [20, с. 147].
Информационная революция конца ХХ - начала XXI вв. породила, наряду с величайшим прогрессом в области электронных массовых коммуникаций, новые опасности. Молчаливая поддержка всем западным массмедийным пространством агрессии Грузии против Южной Осетии и наша неготовность оперативного, грамотного, адекватного вмешательства в этот процесс свидетельствует об опасности информационной агрессии. Слово становится мощнее снарядов и бомб. Информационное время способно, как утверждают некоторые ученые, сжимать время биологическое. Способно оно, очевидно, сокращать время военное, то есть увеличивать
скорость внезапного нападения и интенсивность «обработки мозгов» (как в фильме «Обитаемый остров» по произведению Стругацких, где действуют башни и танки с зомбирующими устройствами). Для противодействия, для защиты от такой опасности нужна сила особого знания и сила духа. Знание - это научно обобщенная, проверенная и принятая на вооружение информация. Знание и информация лежат в основе духовного производства, духовной жизни, а, следовательно, силы духа.
Информационный век выдвигает необходимость исследования проблемы духа и его силы с позиции информационной теории, в особенности ее новой - энергоинформационной парадигмы. А, значит, требуется развитие науки - социальной информациологии, изучающей законы производства, распределения по каналам коммуникации и потребления массовым сознанием социальной информации.
Отсюда правомерно высказать гипотезу: социальная информация, стимулируя развитие духовного производства, воздействует не только на сознание (в классической концепции С.Франка и неклассической, например, у Е.Павловой и др.), но на нечто большее и значимое, что кроется за категориями: «дух» и «сила духа». Если «мы осознаем лишь 2000 БИТ информации из 400 миллиардов БИТ информации, обрабатываемых нами каждую секунду» [2, с. 4], то, что происходит с неосознаваемой, но обрабатываемой нами, нашим мозгом информацией. Значит ли это, что она лежит за пределами сознания? Или выветривается, улетучивается? Или часть ее откладывается в сфере бессознательного?
Найти вероятные ответы на эти вопросы поможет, на наш взгляд, обращение к такой мало познанной информационной субстанции под названием «эгрегор», которой приписывается магическая духовная сила. И вместе с тем, сила «воинствующая», «темноэфирная». Именно в таком контексте использовал понятие «эгрегор» Д.Андреев в известной книге «Роза мира» (М., 1998). Актуальность его исследования возрастает, ибо идеям единения, мироутворения «преобразования социального тела человечества», когда «праведность есть высшая ступень нравственного развития человека», «объединения земного шара в федерацию
государств с этической контролирующей инстанцией над нею», не суждено сбыться. «Розе мира» противостоят сегодня тенденции «разлома цивилизации» (по-Хангтинктону), когда у одних наций сила эгрегора, особенно в пассионарном измерении, нарастает, у других ослабевает, сильные начинают завоевывать «духовную власть» (по А. Панарину). Почему это происходит? По законам циклов или по законам судьбы? Загадки старого времени переходят в загадки нового времени. Раскрытие сущности и свойств эгрегора, духовной жизни нации - попытка найти соответствующие отгадки. Одна из них дает ответ на современный вопрос: почему случаются кризисы и экономические «чудеса» в ряде стран, почему сегодня, например, наблюдается существенный рост ВВП в Китае, а в других странах, особенно в России, существенный спад этого показателя развития экономики? Может быть, духовно-информационный детерминизм тому причина? Может отгадка в эгрегоре как силе духа нации?
Ангел - хранитель
В переводе с греческого «эгрегор» означает «ангел». В мифологии есть «ангел-хранитель». В своей книге «Эгрегоры» (М., 2007 г.) А. Некрасов отмечает, что впервые это понятие ввел Даниил Андреев (автор книги «Роза мира»).
В последнее время в Интернете появилось несколько определений эгрегора, от оккультного, религиозного - когда, по мнению авторов, эгрегор либо помогает людям, принося им счастье, либо мешает им, вызывая горе и беды, - до научного обоснования его как информационной силы... Примем во внимание те из определений эгрегора, где он рассматривается в качестве понятия, обозначающего «информационно-энергетическую субстанцию», в которой информация объединена по определенному принципу и определяет совокупность информационных процессов. Примем во внимание еще одно свойство эгрегора. А именно то, что он есть «устойчивый комплекс взаимовлияний» и используется для обозначения «энергоинформационного выражения коллективного бессознательного».
Почему именно такие аспекты в определении эгрегора мы принимаем во внимание? Потому, что, во-первых, это
отвечает теории информации, сформулированной нами при разработке науки - социальной информациологии [14]. Во-вторых, эгрегор рассматривается с позиции социального, коммуникативного анализа, раскрывающего «тайны информационной политики» [15]. В-третьих, роль эгрегора, логически укладывается в энергоинформационную теорию как новейшего направления социальной инфор-мациологии [12]. В результате открывается возможность предположить, что эгрегор есть энергоинформационное выражение силы духа нации. Но это надо доказать. И ниже мы попытаемся это сделать.
В «Розе Мира» автор дает нам понимание эгрегора на примере «эгрегора русского православия». В специальной главе «Эгрегор православия и инфрафизический страх» автор рассматривает времена «Великой Смуты» после правления Ивана Грозного в XVI веке, когда церковь не оставалась равнодушной к угрожающему «историческому выражению двух боровшихся в ней тенденций - эгрегориальной и провиденциальной». Затем были «папистские притязания» и «царократические поползновения Никона», затем Петр 1 подчинил «религии своим интересам и, сузил пределы духовного творчества народа, - тогда раскол обрел конкретное лицо» [1, с. 313-316].
Именно в контексте смут, раскола, проявления «эгрегориальной» тенденции в деятельности Иосифа Волоцкого, выступавшего сторонником монастырского землевладения против Нила Сорского («вождя противников землевладения») Д. Андреев вводит и рассматривает роль эгрегора [9]. Он отмечает, что «всемирной истории хорошо известны случаи, когда воинствующие эгрегоры возникали и над религиозными общинами». Случилось, что «эгрегор русского православия был косным, аморфным, не агрессивным, слабым». А почему? Потому, что, как считает Андреев, - «церковь издавна заняла позицию духовной союзницы государства, позднее союзница превратилась в помощницу, потом в слугу, а при Третьем Жругбе - в рабыню.» [1, с. 313].
Однако не всегда в истории православия было так. К тому же автор обходит судьбу православия в ХХ веке, в советский период, делая вывод, что «темноэфирный
эгрегор окреп над русской православной церковью на почве того психологического климата, который сложился в стране в результате борьбы с татарами и установлением национально-воинствующего самодержавия» [1, с. 313]. Только ли тогда? Уж очень категоричный тезис. И почему только «темноэфирный эгрегор», а не светло-эфирный? Патриарх Кирилл на встрече со студентами в Татьянин День (25.01.2010) говорил о важности православного эгре-гора в светлом духовном смысле. Поэтому с Д. Андреевым трудно полностью согласиться. Да он и сам себе противоречит. В начале главы об «эгрегоре православия» он пишет: «Борьба с татарами была борьбой с конкретным, открытым, ясно очерченным, общенациональным врагом: такая борьба могла только способствовать выработке цельного и крепкого, как кремень, характера» [1, с. 310-311]. И где же здесь темноэфирность? Или же выше он отмечает, что такие «русские характеры», как Александр Невский, Иван Калита, Ма-люта Скуратов, Андрей Рублев или автор «Слова о полку Игореве» представляются «фигурами, высеченными из цельного камня» [1, с. 310]. Разве такие характеры «высекаются» только «темноэфирным эг-регором»? Отрицательный смысл эгрегора конечно же существует, рождается «противоречиями мысли и духа». Но противоречия порождают и позитивный смысл эгрегора, о чем в заключении главы делает вывод сам Д. Андреев. На наш взгляд, эгрегор подобен принципу «ассиметричной информации» Д. Стиглица.
Сам автор эгрегора православия приводит доказательства, где этот феномен имеет положительное значение. Он пишет, что в литературе Ф. Достоевского и Л. Толстого, в полотнах Сурикова, народных драмах Мусорского чувствуются усилия «пророчеств истории как системы видимых знаков некоего невидимого духовного процесса», «процесса переживания обоих полюсов...познания и осмысления, переходя из фазы в фазу к ХХ веку достигает высоты гениальных художественных обобщений и философских инту-иций» [1, с. 318]. Чем вам это не проявление светлоэфирности? Более того, из этого можно сделать три важных вывода. Во-первых, темноэфирный эгрегор трансфор-
мируется в новой фазе в светлоэфирный. Во-вторых, эгрегор существует не только в православии, но и в других религиях, а также в литературе, искусстве, культуре. И, в-третьих, понятие «эфир» связано с пространством, в котором циркулирует слово, а «первым было Слово», отсюда правомерно говорить об информационной магии эгрегора.
И, наконец, о главном выводе. Д. Андреев наделяет эгрегор духовностью, ее проявлениями на уровне метаисторичес-кого процесса по закону преемственности поколений и формирования исторической памяти народа. Он пишет, что «мы не можем не ощущать себя кровными потомками тех, кто 250 лет назад совершал для нас теперь уже почти недоступный подвиг самосожжения; и тех, кто в следующие десятилетия создавал сказания о невидимом граде Китеже» [1, с. 318]. На счет недоступности можно поспорить с автором. А вот сказание о невидимом граде Китеже дает нам право высказать гипотезу о «невидимом», но мощном проявлении светлоэфирного эгрегора как некоторого сходства с «тайной русской души» у философа Н. Бердяева в «Судьбе России». К этому сходству подводит заключительный параграф Д. Андреева «Эгрегор православия». Он делает вывод: все, что сказано о невидимом граде Китеже, отразило в преображенном виде суть раскола так, как она рисовалась его лучшим мечтателям, созерцателям и «поэтам сердца». Такая позиция преображения до неузнаваемости «идеализировала действительность, да; но этим самым оно дало образ несравненно более глубокий, долговечный и универсальный, чем само историческое явление раскола: мистерию народа, культуры или отдельной души, чья неприкосновенная внутренняя святыня, оберегаемая иерархиями Света, остается недоступной никакому самому могущественному врагу, уходя в таинственную духовную глубь от любого вторжения, от любого враждебного прикосновения» [1, с. 319].
Чем вам это не описание перехода эгрегора из темноэфирного состояния в светлоэфирное, где господствует «внутренняя святыня», «таинственная духовная глубь». Ясно, что здесь эгрегор имеет свойство духа и силу духа. То есть на уров-
не глубинной психологии, эгрегор уходит корнями в «социальное бессознательное». Но что стоит за этими понятиями: «дух», «сила духа», «духовная глубина». Вот загадочный вопрос и старого и нового времени. Он касается ответа на другие непростые вопросы: почему идеологии умирают, а религии живут тысячелетия? Должно ли государство заниматься духовной культурой народа, даже если духовная власть и принадлежит только церкви? А последняя не может сегодня противостоять «самому могущественному врагу», уберегать народ «от любого вторжения, от любого враждебного прикосновения». Сегодня необходимо уберегать Родину от информационно-психологического вторжения и враждебного прикосновения. Но это внешние угрозы, а есть внутренние, уходящие в «таинственную духовную глубь» и вызывающие разрушение духовности. Гуманитарные науки вскрыли сегодня состояние духопатии, упадка, разложение духа народной психологии, особенно средствами массовой информации.
Происходит у нас сейчас то, что Д. Андреев называет - «Борьба с духовностью». Парадокс, не правда ли? Но такой парадокс приводит к расколу между «хозяевами» массмедиа, особенно телевидения и интеллектуальной частью общества. Более того, есть другие линии (тенденции) раскола, или мягче скажем, - противостояния (пока чаще скрытого, неагрессивного). Социологи отмечают тенденцию расхождения во взглядах между «традиционалистами» и «прогрессистами». В публичной политике, в СМИ заметно противостояние, доходящее до раскола, между либералами и консерваторами или в традиционном смысле - между западниками и почвенниками. А кто следил за публикациями в «Литературной газете» под рубрикой «Вехи» (статьи, сравнивавшие позиции веховцев начала ХХ века с современными мыслителями, философами, политологами), тот не мог не заметить наличия идейного, идеологического, более того, теоретического раскола в оценке «Вех XXI века». И это вызывает большую обеспокоенность у тех, кому не безразлична судьба России. Выходит, что правомерно и сегодня с полным основанием говорить о действии темноэ-фирного эгрегора в нашей духовной жиз-
ни и о дефиците проявления светлоэфир-ного эгрегора, но уже в другой - светской сфере.
Данная проблема затрагивает более фундаментальный - цивилизационный вопрос: куда мы идем, какое общество строим? Если погружаемся в «общество потребления», то его строители сами признали, что это тупиковый путь развития. Произошло это по причине развитости материальных потребностей массового потребителя и неразвитости духовных потребностей. Трагичность духовной неразвитости личности убедительно показал западный психолог В.Франк в работе «В поисках смысла» (М., 1991). Но его доказательства никого ничему не учат. Наша позиция, выраженная в материале «Экология потребностей в информационную эпоху» [см.: 12, с. 42-47] остается почему-то незамеченной даже экологами. А ведь ресурсы, безгранично выкачиваемые из земли, могут привести к тектоническим сдвигам в ее коре. Неужели об этом не достает информации или отказывает интуиция? Или наш «русский авось» властвует над нами как темноэфирный эгрегор? Видимо дух человека и «дух Земли» в своей социоприродной коммуникации находятся в своеобразном расколе, когда первый беспощадно эксплуатирует второй, а он сопротивляется, делая выбросы раскаленной лавы из кратеров, создавая землетрясения, цунами, природные катаклизмы (подобные зимним снегопадам и холодам в Европе и США в 2010 году). Но самое парадоксальное то, что происходит борьба с духовностью в социуме.
Богатство - бедность - духовность
Д.Андреев в главе «Борьба с духовностью» справедливо отмечает: «Существует ходячее представление, будто бы материальная бедность общества отражается, и при том прямо, и на его духовной бедности. И наоборот: материальное изобилие влечет - или обязано влечь за собой - также и духовное богатство. Объективные исторические наблюдения не подтверждают этого тезиса» [1, с. 445]. И он делает вызов сторонникам данного тезиса: «Я был бы очень заинтересован, если бы кто-нибудь сумел убедительно показать», что все страны «высокого уровня матери-
ального благосостояния. проявили также и подлинное духовное богатство. Правда, что они вносили и вносят кое-что в мировую науку и технику». И далее Д. Андреев формирует важнейший тезис: «Но наука, как и техника, относятся в основном к ряду не духовных, а интеллектуальных ценностей». А «духовный ряд состоит из человеческих проявлений» [1, с. 446].
Здесь мы вправе поставить проблему соотношения научно-технического (интеллектуального) и духовного детерминизма, а сегодня плюс еще информационного детерминизма в развитии современного общества. Разрыв между ними, как показал исторический опыт, чреват застоем, стагнацией. Помнится сколько разговоров и сил было потрачено в 80-е годы в СССР о приоритете научно-технического прогресса, а о душе заботились лишь энтузиасты из среды психологов, социологов, педагогов. И что получили в итоге?!
Получается, что есть три вида капитала: материальный, интеллектуальный и духовный. Оказывается, можно быть даже интеллектуально богатым и духовно бедным и в итоге оказаться в психическом кризисе. Богатый не всегда интеллектуал или духоноситель. «Если понять и усвоить различие двух родов явлений, духовного и интеллектуального, тогда станет ясно, что духовное богатство находится не в прямой зависимости от богатства материального, - еще раз подчеркивает Д. Андреев, - дурно отражаются на духовной деятельности только две крайние степени материального достатка: нищета и роскошь. Первая заставляет тратить все силы на борьбу за существование, вторая ведет к погоне за умножением богатства, либо к пресыщенности, к опустошению, к затягиванию психики душевным салом» [1, с. 447].
В этой связи вспоминается одна из заповедей из Нагорной проповеди Христа, которая гласит: «Горе вам, пресыщенные ныне!.. Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете». Сегодня многие богатые пытаются освятить свои богатства, посещая храмы. Что это? Озарение Богом, Духом Божьим?
Д. Андреев не осуждает (как и в Библии) богатство, достаток. Осуждается его духовная нищета. Автор не призывает к
материальному аскетизму, тем более к бедности. Речь идет о мере и соразмерности. Он считает, что материальный достаток - безусловная ценность для человека, он обеспечивает естественный уровень его «внешнего существования». Внутреннее бытие - это духовное существование. И делать материальное изобилие «идеалом общественного развития, во имя которого приносить в жертву целые поколения и все, что относится к духовному ряду ценностей, - это есть или трагическая ошибка, или полуосознанный обман», - считает Д. Андреев.
В сказанном есть большой смысл, только следует понять еще, что включает в себя «духовное богатство» и какова роль в развитии этого богатства андреевского эгрегора, особенно в условиях информационно-коммуникативной революции. А «информационный человек» или человек компьютерный, переполненный информацией - это человек интеллектуальный или духовный? Или тот и другой вместе? Вопросы, требующие ответов. В этой связи уместно еще раз вспомнить о «социальной аномии» (т.е. ценностной дезориентации) в условиях «информационного перепроизводства (А.С.Панарин). Какого свойства эгрегор здесь себя проявляет?
Итак, подводя итог сказанному об эг-регоре в интерпретации Д.Андреева мож-
но заключить, что данный феномен имеет духовный смысл, соотносится с понятиями «дух», «духовная сила». Но что это за понятия, какова их сущность - это еще предстоит исследовать.
Важно выявить причинно-следственную связь в том неоспоримом факте, что идеологии умирают, происходит смена одного общественного строя другим, а религии живут тысячелетиями, сколько бы не проявлял себя в религиозно-государственных расколах темноэфирный эгрегор. Побеждает, в конце концов, светлоэфирный эгрегор. И в этом смысле эгрегор - это ангел-хранитель православия и условие его сотрудничества с другими религиями. Следовательно, эг-регор играет важную роль в достижении идентичности между государственной идеологией и общими, онтологическими основаниями православия, ислама, буддизма, иудаизма на территории России. Но решение этой задачи требует дополнительных научных усилий в осмыслении феномена «эгрегора». Очевидно, например, что в концепции Данила Андреева отсутствует психоаналитический подход, без которого невозможно понять роль эгрегора в развитии духа народного, его силы, его мотивационного потенциала.
(Продолжение следует)
1. Андреев Д.Л. Роза Мира. - М., 1998.
2. Ариц Уильям, Чеис Бетси, Висенте Марк. Что мы вообще знаем? Наук изотерика и повседневная реальность. - М., 2007.
3. Бехтерев В. Общие основы рефлексологии человека. - Изд-е третье. Ленинград, 1926.
4. Информационная политика. Хрестоматия. - М., 2007.
5. Краткий философский словарь. Под ред. д.филос. н. А.П.Алексеева. - М., 2002.
6. Московичи С. Век толпы: исторический трактат по психологии масс. - М., 1996.
7. Некрасов А.А. Эгрегор. - М.. 2007.
8. Новая философская энциклопедия. В 4-х томах. Т.1. - М., 2000.
9. Однако понятие «эгрегор» отсутствует в «Полном православном энциклопедическом словаре» в 2-х томах. Изд-во П.П. Сойкина 1992г. Отсутствует оно и в других энциклопедических словарях.
10. Павлова Е.Д. Сознание в информационном пространстве. - М., 2007.
11. Понятие эгрегора. Национальная безопасность и геополитика России. - 2003. № 10-11.
12. Попов В.Д. Информация: как открывается ящик Пандоры (Информация в системе управления). - М.,
2009.
13. Попов В.Д. Парадоксы в судьбе России (коммуникативный психоанализ власти и общества). - М., 2009.
14. Попов В.Д. Социальная информациология и журналистика. - М., 2007.
15. Попов В.Д. Тайны информационной политики (социокоммуникативный психоанализ информационных процессов). Изд-е третье. - М., 2007.
16. Сайберов В. Харакири в стиле «Мгновенная толпа». Независимая газета. - 2 февраля, 2005.
17. Симонов П.В. Мозг принимает решения // Наука и жизнь. - 1974. - № 1; Познания // Наука и жизнь. -2002. - № 10.
18. Тейлор Э. Программирование разума: от манипуляции и промывания мозгов к расширению возможности и внутренней свободы. - М., 2010.
19. Тоффлер Э., Тоффлер Х. Революционное богатство. - М., 2008.
20. Франк С.Л. Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию. - СПб., 1995.
