CC BY
3по служебной лестнице (в 24 года — гвардейский полковник, в 29 лет — генерал-майор), стоял у истоков декабризма, затем по политическим мотивам был отстранен от службы, отошел от революционной деятельности. П. С. Пущин никогда не возвращался на царскую службу, не участвовал в карательных мероприятиях николаевского правительства, не поступался своей совестью декабриста. Вполне очевидно предположить, что именно значительность незаурядной личности П. С. Пущина, истинного патриота Отечества, и была основой тесных связей с ним Пушкина на протяжении длительного времени.
В. Г. Бортневский, Е. В. Анисимов
ДРУГ ПУШКИНА Ф. Ф. МАТЮШКИН — ДЕКАБРИСТ
Длительная дружба связывала Пушкина с Ф. Ф. Матюшкиным. Она началась в Лицее, но не прервалась и после того, как лицеисты первого выпуска разъехались из Царского Села. Перед отправлением в 1817 г. в первое кругосветное плавание Матюшкин «получил от Пушкина <.. .> длинные наставления, как вести журнал путешествия».1 А в 1825 г., когда Матюшкин на транспорте «Кроткий» отправился во второе кругосветное плавание, Пушкин, обращаясь к нему, писал в стихотворении «19 октября»:
Сидишь ли ты в кругу своих друзей, Чужих небес любовник беспокойный? Иль снова ты проходишь тропик знойный И вечный лед полунощных морей? Счастливый путь!.. С лицейского порога Ты на корабль перешагнул шутя, И с той поры в морях твоя дорога, О, волн и бурь любимое дитя!
И, 425
Узнав о гибели поэта, Матюшкин восклицал в письме к бывшему лицеисту М. Л. Яковлеву (от 14 февраля 1837 г.): «Пушкин убит! Яковлев, как ты это допустил? У какого подлеца поднялась на него рука? Яковлев! Яковлев! Как мог ты это допустить?...» 2
Лицейские друзья Пушкина И. И. Пущин и В. К. Кюхельбекер 14 декабря 1825 г. вышли на Сенатскую площадь. Состоял в Союзе благоденствия и участвовал в совещаниях «северян» в 1823 г. лицеист первого выпуска В. Д. Вольховский. Уже давно литературоведы и историки поставили перед собой вопрос: был ли декабристом друг Пушкина Матюшкин?
«Жизнеописатель обязан задаться вопросом: принадлежал ли его герой к стану декабристов, был ли он в числе деятелей тайного общества? Документов, которые без обиняков ответили бы на эти вопросы, которые
1 Анненков П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина. М.,
1984. С. 163; ср. с. 405.
2 Г р о т Я. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. 2-е изд. СПб., 1899. С. 74.
И Временник, „ытдib.pushkinskijdom.ru
161
прямо сказали бы: „да, принадлежал", „да, был", — такпх документов нам обнаружить не удалось», — писал Ю. Давыдов в книге о Матюшкине, вышедшей в 1949 г. Эти же слова исследователь повторил и во втором издании своей книги.3
Л. А. Шур, издавший записки Матюшкина о кругосветном плавании на шлюпе «Камчатка», обратил внимание на его письмо к Энгельгардту от 19 октября 1826 г. «Егор Антонович! Верится ли мне? — писал Матюш-кин, узнавший о восстании 14 декабря и участии в нем своих друзей. — Пущин! Кюхельбекер! Кюхельбекер может быть; несмотря на его доброе сердце, он был несчастен. Он много терпел, все ему наскучило в жизни,, он думал, везде видит злодеев, везде зло. Он — энтузиац-фанатик, он мог на все решиться, и все в одно мгновенье. Но Пущин. Нет, Пущин не может быть виноват, не может быть преступником. Я за него отвечаю. Он взят по подозрению, и по пустому подозрению...». «Боль за лицейских друзей, стремление спасти их — вот основная мысль этого письма. Но оно свидетельствует также, что Матюшкин не был декабристом и ничего не знал о тайных обществах», — таков был вывод Л. А. Шура.4
Однако письмо Матюшкина к Энгельгардту нельзя считать исчерпывающим доказательством непричастности его автора к тайным обществам-декабристов. Неясно, было ли оно отправлено (это признает и Л. А. Шур).5 Неясно, выражало оно истинные взгляды Матюшкина или было задумано как ловкий тактический ход, имевший целью и отвести угрозу ареста от его автора (который, по видимости, так искренне осуждал восставших), и, может быть, смягчить участь друзей, поведению которых он находил: столь благоприятные для них объяснения.
А главное, кроме письма, приведенного Л. А. Шуром, имеются материалы, свидетельствующие о другом отношении Матюшкина к восстанию 14 декабря и к его друзьям-декабристам. Первые известия о восстании Матюшкин получил в Петропавловске-на-Камчатке в августе 1826 г. Историк русских полярных путешествий В. М. Пасецкий в одном из писем командира транспорта «Кроткий» Ф. П. Врангеля к Ф. П. Литке обнаружил сообщение о том, что Матюшкин, вообразив, будто «его сообщники в Петербурге овладели всем правлением, затеял было в Камчатке дурные дела» и старался вызвать недовольство команды транспорта. Позднее,, в 1830-х гг., Матюшкин в письме к Ф. С. Лутковскому советовал другу сжечь свои послания: видимо, в них было что-то «предосудительное». В письмах к И. И. Пущину 1840—1850-х гг. Матюшкин признавался, что он завидует судьбе декабриста, с негодованием рассказывал об упадке русского военного флота, враждебно отзывался о Николае I. На основании поздних писем Матюшкина к Пущину В. М. Пасецкий пришел к выводу: Матюшкин «сожалел, что он не оказался в числе тех, кто вышел на Сенатскую площадь».6
3 Давыдов Ю. В морях и странствиях. М., 1949. С. 121; 2-е изд. М., 1956. С. 153.
4 Шур Л. А. К берегам Нового Света. М., 1971. С. 24.
5 Там же. С. 24.
6 Пасецкий В. М. Впереди — неизвестность пути. М., 1969. С. 134— 137. См. также: Давыдов Ю. В морях и странствиях. 1956. С. 155, 190.
Книги Ю. Давыдова и В. М. Пасецкого, с одной стороны, и Л. А. Шура—с другой, определили как бы два направления в отношении последующих авторов к «декабризму» Матюшкина. Одни отрицали принадлежность Матюшкина к декабристам, другие предполагали, что он был близок к участникам первого русского революционного движения. Таким же остается положение и в настоящее время. Автор-составитель двухтомника «Друзья Пушкина» В. В. Кунин, перепечатав письмо Матюшкина к Энгельгардту от 19 октября 1826 г., весьма категорично заявил, что Матюшкин «к числу декабристов не принадлежал».7 С другой стороны, М. П. и С. Д. Руденские, авторы книг «Они учились с Пушкиным» и «С лицейского порога», не упоминая об этом письме, подчеркнули близость Матюшкина к декабристам.8
К сожалению, сторонники близости Матюшкина к декабристам, не на-находя прямых свидетельств, не ограничились косвенными данными, а обратились к домыслам. Уже в первом издании книги Ю. Давыдова появились необоснованные сведения об участии Матюшкина в совещаниях офицеров Гвардейского экипажа (они были повторены и во втором издании).9 Единственным «доказательством» послужило личное знакомство Матюшкина с В. К. Кюхельбекером, брат которого Михаил служил в Гвардейском экипаже (но не участвовал в собраниях офицеров экипажа, основавших небольшое тайное общество),10 и Ф. С. Лутковским (лейтенант Ф. С. Лутковский, плававший вместе с Матюшкиным на шлюпе «Камчатка», действительно бывал на собраниях моряков-гвардейцев, но никаких сведений об участии в них Матюшкина не имеется).
В книге Ю. Давыдова были приведены и необоснованные сведения о встрече Матюшкина с К. Ф. Рылеевым в Кронштадте в июне 1825 г. 2—3 июня Рылеев действительно приезжал в Кронштадт вместе с В. К. Кюхельбекером, А. И. Одоевским, А. А. Бестужевым, Д. И. Завалишиным и Н. Н. Оржицким, но никаких данных об их встрече с Матюшкиным не имеется. Для доказательства своего предположения Ю. Давыдов обратился к дневнику В. К. Кюхельбекера, который декабрист вел в сибирской ссылке. 17 августа 1842 г., после встречи с проезжавшим по Сибири братом лицеиста и декабриста И. И. Пущина, В. К. Кюхельбекер записал: «Вчера у меня был такой гость, какого я с своего свидания с Матюшкиным еще не имел во все 17 лет моего заточения, — Николай Пущин».11 Совершенно ясно, что в приведенной записи речь идет о свидании с Матюшкиным, которое произошло уже во время «заточения» В. К. Кюхельбекера; декабрист отмечает, что за «17 лет заточения» его особенно порадовали две встречи — с Матюшкиным и Николаем Пущиным. Так попяли
7 Друзья Пушкина / Сост., биогр. очерки и примеч. В. В. Кунипа. М., 1984. Т. 1. С. 284.
8 Руденские М. П. и С. Д. 1) Они учились с Пушкиным. Л., 1976. С. 105—106; 2) С лицейского порога. Л., 1984. С. 104—105.
9 Давыдов Ю. В морях и странствиях. 1949. С. 116—117; 1956. С. 147—148. — При этом автор ошибочно отнес к офицерам Гвардейского экипажа лейтенанта Д. И. Завалишина.
10 См.: Ш е ш и н А. Б. Декабристское общество в Гвардейском морском экипаже // Исторические записки. М., 1975. Т. 96. С. 124.
11 Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи / Изд. подгот. Н. В. Королева, В. Д. Рак. Л., 1979. С. 411.
эту запись и издатели дневника В. К. Кюхельбекера.12 Но Ю. Давыдов без всяких оснований решил, будто в дневниковой записи 1842 г. речь идет о встрече В. К. Кюхельбекера с Матюшкиным 3 июня 1825 г. в Кронштадте. А отсюда последовал вывод, будто Матюшкин встречался в Кронштадте и с Рылеевым: «Можно с уверенностью сказать, что 3 июня 1825 года Рылеев виделся в Кронштадте и с Федором Матюшкиным. Вильгельм Кюхельбекер, да и другой составитель московской „Мнемозины" Одоевский не могли в тот день не повстречаться со старым другом. И не это ли было последнее свидание Матюшкина с Кюхельбекером, о котором Вильгельм вспоминал в своем сибирском дневнике?» 13 Во втором издании книги Ю. Давыдова предположение, касавшееся дневниковой записи В. К. Кюхельбекера, превратилось в утверждение: «3 июня 1825 года — это можно утверждать — Рылеев виделся в Кронштадте и с Федором Матюшкиным. Вильгельм Кюхельбекер в тот же день повстречался со старым другом. Это и было последнее их свидание, о котором Вильгельм вспоминал в сибирском дневнике семнадцать лет спустя».14
Утверждения Ю. Давыдова подхватили другие авторы. То, что у 10. Давыдова было необоснованным предположением (пусть и высказанным с излишней уверенностью), М, П. и С. Д. Руденские и В. В. Кунин преподнесли читателям уже как твердо установленный факт. В книги М. П. и С. Д. Руденских перешли от Ю. Давыдова и встречи Матюшкина с офицерами Гвардейского экипажа А. П. Арбузовым и братьями Беляевыми, и его свидание с Рылеевым и В. К. Кюхельбекером в Кронштадте.15 А 13. В. Кунин сообщил о приезде в Кронштадт к Матюшкину Рылеева, В. К. Кюхельбекера и А. И. Одоевского, сославшись при этом не только на книгу Ю. Давыдова, но и на книгу М. П. и С. Д. Руденских «Они учились с Пушкиным».16
Но вернемся к вопросу о том, принадлежал ли Матюшкин к декабристам. И письмо Матюшкина к Е. А. Энгельгардту, и его письма к И. И. Пущину 1840—1850-х гг., и свидетельство Ф. П. Врангеля о странном поведении Матюшкина на корабле при получении первых известий о восстании, и даже предположения Ю. Давыдова о беседах Матюшкина с офицерами Гвардейского экипажа и его встрече с К. Ф. Рылеевым 2—3 июня 4825 г. — все это лишь косвенные данные, на основании которых можно что-то предполагать, но нельзя окончательно решить вопрос. Прямых свидетельств о принадлежности Матюшкина к декабристам до сих пор не было обнаружено. И после публикаций Л. А. Шура и книг Ю. Давыдова, В. М. Пасецкого, М. П. и С. Д. Руденских и В. В. Кунина вопрос о принадлежности Матюшкина к декабристам по-прежнему остается открытым.
12 В одном из примечаний они высказали предположение, что Матюшкин побывал у В. К. Кюхельбекера в Динабурге (Кюхельбекер находился в Динабурге в 1827—1831 гг.) в период «послабления тюремного режима». (См.: Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи, С. 662).
13 Давыдов Ю. В морях и странствиях. 1949. С. 118.— В приведенной цитате К). Давыдов спутал приезжавшего 2—3 июня 1825 г. в Кронштадт декабриста А. И. Одоевского с известным издателем «Мнемозины» и писателем В. Ф. Одоевским.
14 Давыдов 10. В морях и странствиях. 1956. С. 118.
15 Руденские М. П. и С. Д. 1) Они учились с Пушкиным. С. 106; 2) С лицейского порога. С. 104.
16 Друзья Пушкина. Т. 1. С. 285, 289.
Ю. Давыдов, который склонялся к тому, чтобы отнести Матюшкина к декабристам, не имея прямых свидетельств о вступлении своего героя в тайное общество, пояснял: «Давно замечено: представление о том, что вся жизнь документирована, ни на чем не основано».17
Однако прямое свидетельство о принадлежности Ф. Ф. Матюшкина к тайному декабристскому обществу есть. Почему же его до сих пор не обнаружили исследователи? Они искали косвенные свидетельства в самых разнообразных источниках, обращались к неопубликованным архивным документам, но почему-то обошли тот главный комплекс документов, который один только мог дать четкий ответ на уже давно поставленный вопрос. Этот комплекс документов — «следственные дела» декабристов.
В апреле 1826 г., отвечая на заданный Следственным комитетом вопрос об отношениях Южного общества с Северным, М. П. Бестужев-Рюмин писал: «... Матвей Муравьев жаловался на бездейственность Северного общества, говоря, что Трубецкой, Никита Муравьев, Тургенев проводят время в беспрерывных политических прениях и тем связывают руки Оболенскому и Рылееву <.. .> Что Рылеев намеревался сформировать Морскую управу и уже начал принимать флотских членов. По имени помню только Матюшкина».18
Почему же историки до сих пор не обратили внимания на это прямое свидетельство о приеме Ф. Ф. Матюшкина в декабристское общество? Вероятно, в какой-то мере здесь повинен составитель именного указателя к девятому тому издания «Восстание декабристов». К фамилии Матюшкина в именном указателе был приписан инициал «М», которого не было в показаниях М. П. Бестужева-Рюмина, а в скобках «пояснено»: «Ма-тюшко». Так Федор Матюшкин превратился в М. Матюшко.19
В какую же «Морскую управу» был принят лейтенант Матюшкин, и как об этом узнал «южанин» Матвей Муравьев-Апостол? С июня 1823 г. по август 1824 г. М. И. Муравьев-Апостол жил в Петербурге. Здесь в 1824 г. он встретился и познакомился с Матюшкиным, возвратившимся из полярной экспедиции. Матвей Муравьев-Апостол помнил о Матюшкине и в сибирской ссылке почти через 30 лет после встреч с ним. «Со мной здесь один твой знакомец Муравьев-Апостол <.. .> он видел тебя у Корниловича, когда ты возвратился из полярных стран; шлет тебе поклон...», — писал И. И. Пущин Матюшкину из Ялуторовска 25 января 1852 г.20 «Приветствует тебя Матвей Муравьев, он помнит твои рассказы по возвращении из сибирской экспедиции», — сообщал И. И. Пущин 9 сентября 1852 г.21
М. И. Муравьев-Апостол был представителем «южан» при Северном обществе. Он участвовал в совещаниях «северян» и знал об их планах. Знал он и о стремлении К. Ф. Рылеева создать «Морскую управу» Северного общества.
17 Давыдов Ю. В морях и странствиях. 1956. С. 153.
18 Восстание декабристов: Материалы. М., 1950. Т. 9. С. ИЗ.
19 Там же. С. 300. — К тому же вряд ли кто искал сведения о Матюшкине в девятом томе «Восстания декабристов», который содержит следственные дела только членов Южного общества.
20 Пущин И. И. Записки о Пушкине. Письма. М., 1956. С. 251.
21 Там же. С. 255.
В конце 1823—1824 гг. на совещаниях Северного общества был принят разработанный Рылеевым план, включавший не только восстание в Петербурге, но и одновременно с ним восстание в Кронштадте и вывоз императорской семьи за границу на военном корабле. Для его исполнения Северное общество должно было создать в своем составе «Морскую управу» и иметь влияние на офицеров Балтийского флота.22
В конце 1824—начале 1825 г. в Северное общество были приняты капитан-лейтенанты Н. А. Бестужев и К. П. Торсон и лейтенант М. А. Бестужев, в 1825 г. — мичман П. А. Бестужев и лейтенант Н. А. Чижов. Рылеев привлек в общество лейтенанта В. П. Романова и вел переговоры с лейтенантом Д. И. Завалишиным.23 А из высказываний М. И. Муравьева-Апостола о Северном обществе, переданных М. П. Бестужевым-Рюминым, мы узнаем, что одним из первых принятых в «Морскую управу» Северного общества морских офицеров был Матюшкин.
Рылеев поручал Торсону и Н. А. Бестужеву при восстании в Петербурге «ехать в Кронштадт, где при помощи членов возмутить матрос, сменить начальство и принять город и крепость под свою команду».24 Подготовку корабля, на котором предполагалось вывезти за границу императорскую семью, и командование им Рылеев также поручал Торсону. Вероятно, лейтенант Матюшкин должен был и участвовать в «возмущении матрос» в Кронштадте, и быть одним из офицеров на корабле, увозящем императорскую фамилию в изгнание...
Но участвовать в этих событиях Матюшкину не пришлось. 14 декабря 1825 г. он находился на транспорте «Кроткий» у берегов Бразилии. А когда у берегов Камчатки Матюшкин получил первые неясные сведения о восстании в Петербурге, он, видимо, попытался поднять бунт на корабле, т. е. действовал так, как полагалось действовать члену «Морской управы» Северного общества.
Восстание окончилось неудачей. Друзей Матюшкина арестовали, сам он был далеко и оказался непричастным к декабрьским событиям в Петербурге. А командир «Кроткого» Ф. П. Врангель не донес на подчиненного: свое возмущение «дурными делами» Матюшкина он выразил только в частном письме.
А. Б. Шешин
22 См.: Шешин А. Б. Морская управа Северного общества // Вопросы истории. 1979. № 2. С. 117—119.
23 См.: Там же. С. 119—125.
24 Восстание декабристов. М., 1976. Т. 14. С. 203.
КНИГА О ПУШКИНЕ — НЕОСУЩЕСТВЛЕННЫЙ ЗАМЫСЕЛ АННЫ АХМАТОВОЙ
Напряженный, постоянный интерес к Пушкину, раздумья о его жизни и творчестве проходят сквозь всю биографию Ахматовой. Может быть, стоит сказать и о большем — об особом ахматовском пушкинизме. Сама Ахматова датирует свое обращение к Пушкину 1924 г. С этого времени
