CC BY
97
С. В. Алпатов
Памяти Т. Б. Диановой
[взаимосвязь литературы и языка]
I
«ДРЕВНИЙ ВОИНСКИЙ АРТИКУЛ» В РУССКОЙ РУКОПИСНОЙ И ФОЛЬКЛОРНОЙ ТРАДИЦИИ
SERGEY V. ALPATOV
"ANCIENT MILITARY CODE" IN RUSSIAN HAND-WRITTEN AND WRITTEN TRADITION
Новонайденные рукописные источники позволяют уточнить происхождение и пути эволюции традиционных анекдотов об обучении рекрутов.
Ключевые слова: фольклор и рукописная традиция, военные уставы, пародия. New-found hand-written sources on Russian military history clear genesis and evolution of popular anecdotes about the training of recruits.
Keywords: oral and hand-written traditions, field manuals, parody.
Сергей Викторович Алпатов
Кандидат филологических наук, доцент кафедры фольклора филологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова ► alpserg@gmail.com
Изучение взаимосвязей русской литературы и фольклора в последние два десятилетия обрело новое качество. Наряду с «классическими» работами, анализирующими фольклорные корни авторского творчества и vice versa народное восприятие книжных источников, появились и оформились в самостоятельное направление исследования смысловых, стилевых и функционально-прагматических аспектов отечественной «низовой» словесности Нового времени, рассматривающие русскую рукописную и фольклорную традицию XVIII-XX вв. как единое сюжетно-тематическое, образно-стилевое и жанровое пространство1. При этом общее текстовое поле «третьей культуры» интерпретируется как совокупность специфических субкультур, среди которых особое место занимает воинское сообщество2.
Предметом настоящей статьи стали традиционные анекдоты об обучении новобранцев «премудростям» военной науки с помощью приема «сено-солома»: не различающим правую и левую сторону рекрутам вяжут сено и солому на разные ноги (вариант — руки) и учат маршировать в ногу (поворачивать на марше в нужную сторону)3. В русской фольклорной традиции изобретение приема приписывается Петру I или Суворову, а в популярной исторической литературе — одному из младших офицеров под их командованием4.
Источником указанных анекдотов и одновременно свидетельством ранней фольклоризации реальной деятельности Петра по реформе военных уставов5 стал записанный П. Н. Крекшиным, а затем воспроизведенный И. И. Голиковым, А. С. Пушкиным и многими другими анекдот о юном царе, инспектировавшем в 1684 году стрелецкий полк: «Государь повелел Стрелецкому Тарбеева полку обучаться пред дворцом
Работа выполнена в рамках проекта РГНФ № 14-04-00128 «Юмор в допетровской Руси: акт — текст — феномен культуры»
[мир русского слова № 3 / 2014]
55
[взаимосвязь литературы и языка]
по всем правилам военнаго, Царя отца своего, артикула; а сам с Боярами, смотря на учение онаго и имея пред собою тот артикул, поправлял ошибки их; по окончании же учения их сказал Боярам, что много излишняго в артикуле написано, и что надобно оный исправить: „Скажите мне, для чего напечатано: подыми мушкет ко рту; содми с полки; возьми пороховой зарядец; опусти мушкет к низу; насыпь порох на полку; поколоти немного о мушкет; закрой полку; стряхни; содми; положи пульку в мушкет; положи пыж на пульку; вынь за-бойник; добей пульку и пыжь до пороха; приложи-ся; стреляй — не лишния ли почти все сии слова? Вот я не стану говорить всех тех пустых слов“, да и повелел одному капральству стать пред собою, да и закричал: „Слушай! Подыми мушкет; заряжай; прикладывайся; стреляй!“ И с сего времени младой Монарх стал артикул тот поправлять и выкинул из онаго многие излишние слова»6.
Помимо приведенного исторического анекдота еще одним звеном в цепи преобразований реальных событий петровского времени в фольклорно-мифологический образ «эпохи великих реформ» стал неоднократно отмеченый исследователями, но не получивший должной интерпретации пародийный текст — «Древний воинской артикул».
Выпущенный в 1782 году в типографии Московского университета отдельной брошю-рой7, «Древний воинской артикул» неоднократно копировался в рукописных сборниках сатирического типа8 в качестве курьеза и был переиздан в 1829 году.9 Вместе с тем известные историки XVIII в.10 восприняли публикацию как пародийную реплику реально существовавшей традиции рукописных военных уставов: пародийные формулы «старинного» артикула находят прямые соответствия в тексте «Краткого обыкновенного учения» (1700).
«Древний воинской артикул»11 —
«Краткое обыкновенное учение»12
1. Слухайте, ребята-молодцы! — ...
2. Фурни пасть на лапасть! —
Клади на мушкет руку!
3. Виль бухальцомъ на сторожу! —
Мушкет на караул!
56
[мир русского слова № 3 /
4. Торни к ноге дюжо! — Мушкет к ноге!
9. Положи на могучо плечо! — Мушкет на плечо!
10. Сними с могуча плеча! — Снимай с плеча!
57. Виль на сторожу! — На караул!
58. Бухальцом подъ мышку! — Мушкет под плечо!
59. Ступайте, ребята, домой, ешче гущу! — ...
Существенно, что дистанция почти в столетие между пародией и ее прототекстом не остается не заполненной. Тексту «Древнего воинского артикула» предшествует текст «Артикула новгородского и псковского»13. Характерно, что и эта версия пародийного военного устава не осталась без внимания ученых XVIII века: копия «Артикула новгородского» находится в рукописной книге, принадлежавшей М. В. Ломоносову и имеющей пометы, сделанные его рукою14.
Еще одна копия15 не только датирует возникновение «Артикула новгородского» 1684 годом — временем формирования потешных полков, но и связывает его создание с именем полковника Мирона Григорьевича Баишева, командовавшего новгородским полком с 1692 года. Можно думать, что дата (1684) появилась в заголовке «Артикула» ретроспективно в процессе фольклоризации исторической памяти, поскольку тем же годом датируется исторический анекдот о Петре, исправляющем артикул времен Алексея Михайловича.
Так же следует думать и об имени военачальника в заглавии текста. Разумеется, не исключена возможность того, что полковник Мирон Баишев и в самом деле использовал при обучении новобранцев некий упрощенный вариант строевого устава16. Однако с точки зрения фольклорномифологического механизма дистанцирования своего (настоящего) от чужого (прошлого) важнее то, что в гротескном «просторечии» пародийного текста объединяются и взаимно играют друг на друга маркеры «устаревшей» («Древний воинской артикул»), «диалектной» («Артикул новгородский и псковский»17) и »варварской» (инородной: автор — Мирон Баишев) речи.
Противопоставление темного и, как следствие, бесполезного языка «старинного» артику-
2014]
ла ясному (в языковом плане) и эффективному (в плане прагматическом) языку нового военного устава очевидным образом вписывается в общую парадигму языковых и шире — культурных реформ петровского времени18. Вместе с тем картина поляризованного противопоставления «доморощенных» артикулов допетровского времени и вновь создаваемых уставов европейского образца осложняется наличием еще одной версии пародийного строевого устава. Так опубликованная в «Архиве историко-юридических сведений» Н. Калачова19 «Копия с Артикулу Мирона Баишева» конца XVIII века соседствует с «Артикулом словян, которые содержатца под протекциею венецианскою»:
«1. Стантеся, юнаце, липо, изводитеся овако, яко и Тадесцы.
2. Слухайте: Пушку на рамо!
3. Пушку се с рамы!
4. Умер!
5. Испразни оружие!
6. Пушку за рамо!
7. Изводи мачь!
8. Удри у славу святаго Савы, за Великаго царя Питера, за свой юнацкой курас, посекай пасею веру Турчина як капуцни»20.
Южнославянские реалии последнего текста отсылают, с одной стороны, к историческому факту наличия сербских, хорватских, валашских и венгерских подразделений в составе петровской армии. С другой стороны, в числе непосредственных прототекстов уставов петровского времени также известны венгерские и австрийские артикулы21. Наконец, в контексте указанного выше «варварского» (инородческого) компонента пародийных уставов важно отметить языковую коллизию, зафиксированную в зоне русской военной терминологии еще Ю. Крижаничем:
«Для храбрости было бы полезно, чтобы наши воины считали и верили, что наш народ не уступает ни одному народу в воинской доблести и храбрее многих. Но этому убеждению очень мешает употребление чужих слов в воинском деле. Ибо воины много храбрости теряют, когда они, словно попугаи, называют чужими и непонятными словами оружие и свои военные дела и занятия. Это ненужное смешение языков нигде не полезно, од-
[С. В. Алпатов]
нако в военном деле оно особенно вредно. Поэтому было бы полезно запретить во всем царстве иноязычные слова в приказных бумагах, в челобитьях, в лагерях, в строю и под знаменами. Например:
Немецкие — Наши слова
Рейтар — Конник Солдат — Пехотинец Сержант — Поручник Ротмистр — Сотник конный Майор — Первый сотник Гетман — Полевой бан Капитан — Главарь, сотник Лейтенант — Подвоевода Есаул — Поручник Мушкетер — Пищальщик Драгун — „Конный пищальщик“
Иноязычные — Наши слова
Добош — Бубнарь Барабанщик — Бубнарь Витязь — Ратник, боец Шипош — Свирельщик Гусар — Копейщик Аманат — Заложник Атаман — Главарь, сотник Барабан — Бубен Сагайдак — Колчан Кантар — Узда»22
Выходя за пределы языка военного устава и пародий на него, укажем на тот известный факт, что процесс дистанцирования языка петровской времени от языковых стандартов предшествующих эпох отразился в целом ряде пародий на приказной формуляр. Это и «Дело о побеге из Пушкарских улиц петуха от куриц», и «Апшит серому коту», и «Рапорт старого пронского воеводы», и — принадлежащий к «новгородскому» юмористическому «тексту» петровского времени — анекдот «Ответ новгородцев в Военную коллегию»:
«Как не было еще в России судебных мест, а во время Петра Великого начаток оному последовал учреждением всякия коллегии и протчия места, между коими и Военная коллегия учреждена. А прежних времен военных дел да и протчих в Новегороде был Приказ. И по новости от Военной коллегии послан был указ в Нов город в помянутой Приказ, в котором между протчим было написано: „Прислать в Военную коллегию старинных дел точ-
[мир русского слова № 3 / 2014]
57
[взаимосвязь литературы и языка]
I
ные копии, а как сочинить, о том прислан при сем эстракт“. В Новегороде жители получили оной указ и собрались на сход думать, что ето значит Военная коллегия и что за Евстрат и что за точеные копии, и думали несколько дней. Один из оных людей, видно, что был попроворнее, и сказал: „Я знаю, что значит Военная коллегия — ето князя Меншикова сестра Варвара“, в чем и все согласились и написали следующей ответ: „Милостивая государыня Военная коллегия Варвара Даниловна! Изволила ты к нам, рабам своим, в Новгород писать, что послан к нам Евстрат. Мы онаго Евстрата не видали и искали по всем домам три дни, что где оной Евстрат не пристал ли ночлеговать, и нигде не нашли. А точеных копьев во всем городе не отыскалось, а найден оставшей от разных старых людей один бердыш, которой при сем к милости вашей и посы-лается“. Подлинное подписано всего города жителями числа 17-го майя 1721-го года»23.
Суммируя сказанное, отметим, что анекдоты о марширующих под команду «сено-солома» новобранцах петровской армии не только восходят к историческим анекдотам времен создания русской регулярной армии на базе петровских эскпериментов с потешными полками, но имеют и более широкие и системные соответствия в отечественной словесности XVIII столетия, в частности, в виде пародий на сами тексты строевых артикулов допетровского времени.
В свою очередь, в перспективе фольклорно-литературных взаимодействий XVIII-XX вв. особое значение имеют образы солдат, берущих «бухальцо под мышку» и идущих в казармы «есть гущу», корреспондирующие с традиционными мотивами севернорусских небылиц о »кухонных баталиях», герой которых «пироги в полон взял, яичницу на шестке сказнил»24. Итогом совместного развития указанных стилевых линий становятся пародийные формульные фрагменты, подобные финалу анекдота «Солдатский Отче наш», где награжденный за смекалку вестовой отправляется пировать: «Бутылочки и стаканчики, ров-няйся, а рюмочки, наливайся, большой пирог — шаг вперед, а маленькие — на месте, а вы, блины, справа, слева заходи, буду придензию опрашивать! Вилочки — на плечо, а ножики — слушай, на краул! А ты, казенный суп-прохвос, убирайсе
к едрене матере в три приема и шагом марш, раз-два, раз-два!»25.
Рассмотренный в настоящей статье текстовый фрагмент отечественной юмористической культуры XVIII столетия как нельзя лучше иллюстрирует сформулированный Т. Б. Диановой тезис: «сочетание в текстах разных фольклорных жанров общих мест и переходных формульных и неформульных участков, скрепляющих сюжетные структуры ряда жанров, дает нам возможность исследования фольклора как гипертекстовой системы»26.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Адоньева С. Б. Прагматика фольклора. СПб., 2004; Дианова Т. Б. Текстовое пространство фольклора: методологические заметки к проблеме // Актуальные проблемы полевой фольклористики. М., 2004. Вып. 3. С.5-17.
2 Поздеев В. А. «Третья культура»: проблемы формирования и эстетики. М., 2000; Дианова Т. Б., Ковпик В. А., Чеканова А. В. Письменные формы фольклора // Актуальные проблемы полевой фольклористики. М., 2002. Вып.1. С. 196-205; Современный городской фольклор / Под ред. А. Ф. Белоусова, И. С. Веселовой, С. Ю. Неклюдова. М., 2003. С.180-230.
3 Ср.: «America’s first cadence call was “Hay-foot, straw-foot, hay-foot» — Johnson S. The New American Cadens Jody Call Handbook. California: Talisman, 1994. Vol. 1. P. 18.
4 Толстой А. Н. Петр I. Л., 1937. С. 491; Алексеев С. П. Небывалое бывает. Рассказы о Петре Первом, Нарве и делах воинских. М., 1958. С. 21-22.
5 См. подр.: Военные уставы Петра Великого / Вст. ст. и комм. П. П. Епифанова. М., 1946.
6 Голиков И. И. Деяния Петра Великаго. М., 1837. Т. 1. С. 30-31.
7 Мельникова Н. Н. Издания, напечатанные в типографии Московского университета. XVIII век. М., 1966. С. 219.
8 ОР БАН. 16.9.4. 1780 — 1790 гг. Л.19об — 21; ОР ИРЛИ РАН. Ф. 265. Оп.3. Ед.хр. 9. 1792 г. Л.292 — 293.
9 Экземпляр второго издания имелся в библиотеке А. С. Пушкина — Модзалевский Л. Б. Библиотека Пушкина: Новые матер. // Литературное наследство. Т. 16/18. М., 1934. С. 994.
10 Рукописные копии издания 1782 г. имеются в составе фондов РГАДА ф.182 Портфели Н. Н. Бантыша-Каменского. Ед.хр.794.5. Л. 183-183об.; ф. 199 Портфели Г. Ф. Миллера. Оп. 1. Ед. хр. 150.2. Л. 59-62 об.
11 Цит. по рукописи ОР БАН. 16.9.4.
12 Цит. по: Военные уставы Петра Великого / Вст. ст. и коммент. П. П. Епифанова. М., 1946. С. 45-52.
13 Текст опубликован: Каталог славянорусских рукописей Псковского музея-заповедника (XIV — нач. XX вв.) / Сост. Н. И. Осипова. Псков, 1991. С. 205.
58
[мир русского слова № 3 / 2014]
14 Сб. 1750-х гг. ОР БАН. Тек. пост.1341. См. подр.: Библиотека М. В. Ломоносова. Научное описание рукописей и печатных книг / Отв. ред. И. М. Беляева. М., 2010. С. 55.
15 ОР РНБ. Пог. 1490. Втор. пол. XVIII в. л.237об-238 «Артикул Новгородский 1684 году полковника Мирона Баишева». Рукопись описана: Сибирская археография и источниковедение / Отв. ред Н. Н. Покровский. Новосиб., 1979. С. 47.
16 Ср. «В руководство, при обучении войск иноземного строя, составлен был устав, изданный в 1647 г. под заглавием: Учение и хитрость ратного строения пехотных людей. Впрочем каждый полковник следовал своей методе» — Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великаго. СПб., 1858. Т 1. С. 187.
17 О наличии в тексте диалектных черт, характерных для говоров северо-запада России, см.: Костючук Л. Я. Об одном источнике для изучения лексики и фразеологии // Фразеологизм и слово / Отв. ред. А. В. Жуков. Новгород, 1996. С. 196-203; Костючук Л. Я. Регионализмы в воинском документе прошлого // Русское слово в историческом развитии (XIV — XIX вв.). СПб., 2006. Вып. 2. С. 54-59.
18 «Новый литературный язык, создававшийся в соответствии с петровской культурной политикой, должен был
[С. В. Алпатов]
противостоять традиционному как понятный непонятному» — Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996. С. 143.
19 Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Н.Калачовым. М., 1850. Кн. 1. Отд. III. С. 27.
20 Там же.
21 Строевые уставы, инструкции и наставления русской армии XVIII в. / Сост., вст. ст. и коммент. К. В. Татарникова. М., 2010. Т. 1. С. 5-21.
22 Крижанич Ю. Политика. М., 1965. С. 440-441.
23 Кузьмина В. Д. Пародия в рукописной сатире и юмористике XVIII века // Записки Отдела рукописей ГБЛ им. В. И. Ленина. Вып. 17. М., 1955. С. 154-155.
24 См. подр.: Блажес В. В. Солдатский юмор в свете народной поэтической традиции // Фольклор Урала. Свердловск, 2000. Вып. 11: Устная и рукописная традиции. С. 20-37.
25 Алпатов С. В. «Солдатский Отче наш»: генезис и эволюция народной сатиры XVIII-XX вв. // Традиционная культура. 2011. № 4 (44). С. 170.
26 Дианова Т. Б. Гипертекстовые единства в фольклорной традиции // Актуальные проблемы полевой фольклористики. М., 2002. Вып. 1. С. 71.
[ предлагаем вашему вниманию] ШКОЛЬНЫЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ «РУССКИЙ ЯЗЫК»
Санкт-Петербургский государственный университет предлагает вашему вниманию словарь и бесплатное мобильное приложение на платформе IOS «Школьный энциклопедический словарь „Русский язык“».
Полиграфическая версия словаря была выпущена в прошлом году и пока является библиографической редкостью. Словарь ориентирован прежде всего на старшеклассников, но написан так, что может заинтересовать всех, кто из любознательности или необходимости задумывается над тем, как устроен русский язык и как он употребляется. Словарь подготовлен петербургскими лингвистами — специалистами СПбГУ РГПУ им. Герцена и Института лингвистических исследований РАН — и содержит около 600 словарных статей и 2000 разъясняемых лингвистических терминов. В словаре освещено множество тем, актуальных как для школьника, так и для всякого образованного человека.
Яркий авторский дизайн Ждана Филиппова и многоуровневая система навигации помогут пользователям мобильного приложения по-новому взглянуть на русский язык и убедят их в том, что фундаментальный энциклопедический словарь это не только полезно, но и красиво. Грамматика и стилистика, летописи и язык Солженицына, языковая норма и языковая игра — одним словом, весь русский язык от еров до смайликов у вас в мобильном телефоне или на планшете.
Сайт словаря: rusdictionary.ru
Скачать приложение: https://itunes.apple.com/app/id725539853
[мир русского слова № 3 / 2014]
59
