CC BY
86
УДК 550.8: [553.31+553.631+553.8] (470.1)(09)
ДРЕВНИЕ ПОИСКОВЫЕ МЕТОДЫ РУДОЗНАТЦЕВ ЕВРОПЕЙСКВГВ СЕВЕРО-ВОСТОКА РОССИИ
А. А. Иевлев
Институт геологии Коми НЦ УрО РАН, Сыктывкар museum @ge o.komisc.ru
Описаны методы поиска и добычи соли, железных (болотных) руд и речного жемчуга, применявшиеся древними рудознатцами. Поисково-технологические знания были распространены в среде местного населения, о чем свидетельствует широкое развитие солеваренного, железоделательного и жемчужного промыслов на территории европейского северо-востока России в XVI—XVI11 вв. Древние методики позволяли непосредственно на месте произвести поиск, разбраковку и обогащение минерального сырья, а также выбрать место будущего горного промысла.
Ключевые слова: поисковые методы, горные промыслы, добыча соли, добыча железныхруд, жемчужный промысел.
ANCIENT SEARCHING METHODS OF PROSPECTORS OF EUROPEAN NORTH-EAST OF RUSSIA
А. A. Ievlev
Institute of Geology Komi SC UB RAS, Syktyvkar
Prospecting and mining methods of ancient prospectors for searching salt, iron ores and river pearls are described. The wide spread of salt, iron and pearl works on European North-East of Russia in XVI—XVIII centuries testifies about expansion of prospecting and technological knowledge among the native population. The ancient methods allow to prospect, to select and to enrich the mineral raw and to choose the place of future rock works.
Keywords: searching methods, rock works, salt mining, iron mining, pearl works.
Под горным, рудокопным, рудосыскным делом или горной промышленностью принято понимать комплекс знаний и практических действий по поиску, добыче и обогащению различных видов минерального сырья, обеспечивающих потребности общества в тех или иных продуктах. История горно-рудного дела любой страны показывает, что начальные знания о природных полезных ископаемых и методах их разработки зарождались там, где накапливался вековой народный опыт по использованию земных богатств. Зачатки минералогических знаний появлялись в неолите, палеолите, медном и железном веках. Человек в то время, судя по археологическим знаниям, мог различать около 40 минералов [17]. Самый первый этап обретения знаний о полезных ископаемых России принято определять как период рудознатцев. Его границы простираются с древнейших времен до примерно 1770 г. — времени начала академических экспедиций [3].
С одной стороны, имеющиеся на сегодняшний день сведения объективно достаточно скудны для создания полномасштабной картины существовавших древних горных промыслов на террито-
рии европейского северо-востока России. Однако они позволяют сделать вывод о том, что главное богатство этой территории в глазах русских и иностранцев лежало не в ее недрах, а добывалось путем охоты (различные виды меха) и меновой торговли (серебро) с соседними народами [5].
С другой стороны, здесь относительно широко и повсеместно были развиты солеварение и добыча с последующей пере -работкой железных (болотных, дерновых) руд. В ряде северных районов добывался речной жемчуг. Эти горные промыслы возникли в незапамятные времена как результат удовлетворения первоочередных насущных нужд человека в необходимых пищевых продуктах и орудиях труда, охоты, рыбной ловли, оружия, предметов быта и украшений. По-видимому, месторождения этих видов минерального сырья были открыты древними людьми случайно в ходе заселения и освоения территорий, а затем в какой-то степени доразве-даны непосредственно в процессе использования этих полезных ископаемых.
Характерно, что, зародившись в незапамятные времена, солеварение, переработка железных руд и добыча жемчуга за многие века своего существования на
европейском северо-востоке России не дополнились новыми видами горных ремесел. Возможно, одной из причин такого положения дел было отсутствие целенаправленных поисков новых руд и минералов как со стороны древнерусского государства (отдельных княжеств и вечевых республик), так и со стороны инициативных промышленников. Отсутствие таких поисков можно, по-видимому, объяснить тем, что не было объективных потребностей в них либо эти нужды удовлетворялись иным способом. К примеру, недостаток драгоценных металлов восполнялся их закупкой у иностранных купцов, а не поиском собственных месторождений золота и серебра. Интересный факт приводит
Н. И. Костомаров, рассказывая о торговле Новгорода с иноземцами: «Соль, несмотря на обилие этого продукта в России, привозилась иногда из-за границы; так в 1402 году новгородцы жаловались, что привозимая немцами соль была ненадлежащего веса и качества... Привозили металлические вещи, например немецкие иголки, и металлы в кусках: олово из Англии, медь из Швеции, из Богемии железо, свинец из Испании» [6, с. 218].
ІЗ
Обычно, говоря о мастерстве древних русских горных мастеров, приводят следующие сведения. Так историк Д. И. Прозоровский в 1867 г. обнаружил на Русском Севере самое первое из известных руководство по бурению на соль: «Росписи как зачать делать новые трубы на новом месте» (создание «Росписи» относят ко второй половине XVII в.), автор которого неизвестен. Ранее оно принадлежало династии Мизенеевых — трубных мастеров Леденгского соляно -го промысла, расположенного в Вологодской области [2, 7]. Из содержания «Росписи» следует, что буровые способы и орудия добычи соли практиковались исстари на различных русских промыслах [3]. В ней дано описание последовательности работы начиная от сборки буровой вышки, треноги и снаряда до завершения проходки и подготовки скважины к эксплуатации. Приведены примеры различных аварий при бурении и даны подробные технические советы по предупреждению и ликвидации таких неудач, а также указания, как изготовлять различные части бурового снаряда. Вероятно, «Роспись» использовали в качестве руководства по бурению вплоть до 1814 г. Надо отдать должное мастерству и изобретательности горных масте -ров и русских промышленников того времени: первая скважина на нефть на берегу Каспия была пробурена в 1848 г., а в США - в 1859 г. [15].
Однако в «Росписи» характеризуется этап освоения найденного месторождения полезного ископаемого (соляного раствора) и ничего не говорится о методах поиска минерально-сырьевых ресурсов. Многие исторические документы тоже освещают уже сам процесс добычи, а не поиска полезных ископаемых. Например, отметив, что солеварение в Московском государстве было преимущественно развито в северных районах (в Новгородской и Двинской областях, в Перми, Т оть-ме, на Вычегде, по берегу Белого моря, на Соловках), С. Герберштейн в XVI в. описал и способ добычи соли: запрудив соляную речку в большой яме, промышленники проводили воду каналами, каждый к своей солеварне, и там вываривали соль [5]. Тем не менее сохранились развернутые описания древних приемов поиска полезных ископаемых и выбора места их освоения.
Поиск наиболее удобных мест для организации солеварения из морской воды. Очень показательна методика разведки новых территорий, пригодных для солеварения, которую применяли соловецкие монахи [10]: «Царскою грамотою от 7 февраля 1635 г. Соловецкому монастырю передавались три четверти Ке-
рецкой волости. В том же 1635 г. 12 июня были отправлены из монастыря в Кереть, Чупу, Черную реку и в Порью губу монах Иоасаф с двумя товарищами (Исихием и Никандром) со специальным заданием «варничных мест и лесов дозирати, где б впредь монастырской соляной промысл устроити». Захватив с собой по дороге в Куземе, Понгоме и Гридиной губе «сторонних» людей, сведущих в варничном деле («кому варничные промыслы за обычей»), и прибыв в Керец-кую волость, старцы-дозорщики призвали к себе нескольких человек из местных крестьян и стали их расспрашивать: был ли раньше и когда именно цренный промысел в Лебяжьей губе, если был, то какими дровами этот промысел пользовался: плавежными или гужевыми, имеются ли на реке Карети дровяные шалги («шалга» — лесная поляна) для црен-ного промысла, возможно ли плавить дрова по р. Карети, плавили ли по этой реке дрова в старину и были ли соляные промыслы на Крестовом наволоке. Допрошенные крестьяне показали, что на их памяти цренных промыслов в Лебяжьей губе не было, но что отцы их и старики рассказывали, будто бы в старину соляные промысла здесь существовали, о чем могут свидетельствовать еще не уничтоженные окончательно следы старых варничных мест. Из рассказов стариков соловецкие старцы могли узнать и то, что варницами в Лебяжьей губе владели некогда государевы крестьяне, а не специалисты-промышленники («заводные люди»), дрова к варницам доставлялись гужевым способом, так как Керецкие крестьяне, занятые ловлей семги и жемчужным промыслом, не пропускали через реку Кереть плавежных дров. Допрашиваемые крестьяне подчеркнули особенно благоприятные условия для црен-ного промысла в Лебяжьей губе: отсутствие рек и ручьев, отдаленность и изолированность от р. Керети («Лебяжья губа от р. Керети стала в стороне и в завороте»), поэтому соляной рассол в этой губе «стоячей добр». Что касается лесов, то по Керети до Варацкого озера на протяжении 20 верст их было много по обеим сторонам; большое количество лесов приходилось на речку Ловуксу. Поэтому, говорили крестьяне, если устроить цренный промысел в Лебяжьей губе или на Крестовом наволоке, то дровами он будет обеспечен («дровами варничными будет вековой и безизводной»); при этом они точно указывали, как легко и удобно можно будет доставлять дрова к варницам. Большие удобства, по словам крестьян, представлялись и для устройства соляного промысла в Крестовом наволоке. Получив такие сведения, соло-
вецкие старцы-дозорщики направились к Лебяжьей губе и в Крестовый наволок «дозирати рассолу», взяв с собою тех же «сторонних» людей. На месте пришлось убедиться, что рассол в Лебяжьей губе стоячий, глубина в ней достигает 5 сажен в ста саженях от берега. Все эксперты с большой похвалой отзывались о высоких качествах рассола, так как в Лебяжью губу «реки и ручьи не пришли», следовательно, солеварению «от пресни-цы помешни не будет». Для большой точности рассол «на опыт имали». Один из экспертов (Иов Розжигин) варил рассол на сковороде и очень хвалил его. Взятый непосредственно из моря весом в 26 гривенок рассол после варки дал гривенку без трети соли. Такой процент добываемой соли давал в то время лишь Чупский рассол, считавшийся одним из лучших» [10, с. 94—95]. Были и особенности выварки соли из морской воды: «Варка соли начиналась в поморских варницах зимою, обычно в декабре месяце, и продолжалась до апреля. Весною и летом соль в приморских варницах большею частью не вываривалась, потому что вздымающаяся от ветра волна, особенно в бурное время, мутила в морской губе рассол» [10, с. 102].
Поиск и добыча железных руд. По
документам XVI—XVII вв. можно отчетливо воссоздать весь процесс добычи и плавки железной руды. Наличие в болоте железной руды устанавливалось местными рудознатцами по красноватому цвету земли и воды, а также по растущим на болоте деревьям. Считалось, что под березняком и ольховником залегает лучшая руда, дававшая после плавки «мягкое» железо, а под ельником руда была хуже и железо из нее получалось «черствое». Обычно руда залегала почти на поверхности болота. Границы рудного пласта устанавливались с помощью деревянного щупа — палки с заостренным нижним концом. При разработке руды сначала снимался верхний «черноземный» пласт, а затем копались ямы, из которых «железная земля» выбрасывалась на поверхность деревянными лопатами. Выкопанную «железную землю» переносили на более высокое и сухое место, складывали в «ворохи» и оставляли лежать на 2 месяца, чтобы она проветрилась и просохла. Эту работу выполняли в августе—начале сентября, в сухое время года. В октябре—ноябре «железную землю» обжигали на кострах, в результате ее количество уменьшалось в 4 раза. Пережженная «железная земля» насыпалась в короба и перевозилась в них к местам плавки. С января по апрель почти ежедневно производилась плавка руды в горнах с одним мехом. Работа велась семьями. Плавка
Рис. 1. Акварель «Добыча железных руд» 1827 г. [4, с. 100]
длилась 4—5 часов. За сутки в горне переплавляли около 12.5—15 пудов «жженой земли» и производили 5— 6 криц весом 20—25 фунтов каждая. За сезон с одного горна выходило около 288 криц [11].
Сохранилась акварель 1827 г. «Добыча железных руд» (рис. 1), хранящаяся в Государственном Эрмитаже, где художниками Василием и Иваном Бояршиновыми с натуры был зарисован этот процесс на руднике Златоустского оружейного завода в Оренбургской области. Несмотря на то, что акварель относится к другому железоделательному району России, на ней детально представлена та же самая технология добычи, складывания в кучи и обжига на дровах железной руды.
Поиск и добыча речного жемчуга. Корнелий де Бруин в 1701 — 1702 гг. отмечал ряд полезных ископаемых, горных промыслов и производств на севере Московии: «Мне сказывали также, что в реках Коле, Варзуге, Ваймуге и Солзе находятся раковины, в которых есть достаточно и жемчугу. Есть такие, которые стоят по 25 гульденов жемчужина, и вдвое более этого, особливо в окрестностях Омфала» [8, с. 30]. В Соловецких вотчинах в Керецкой волости существовал жемчужный промысел на р. Керети, которым занимались местные и пришлые люди. Из добытого жемчуга местные судные целовальники отбирали на Великого князя лучшее десятое зерно. Затем этот «государев» жемчуг отсылали в Колу, а оттуда — в Москву [10]. В XVIII в. городу Кемь был дарован герб, в нижней части которого на голубом поле был изображен венок из жемчуга [ 1].
Наибольшую известность приобрел сбор жемчуга на р. Варзуге и ее притоках. Ловец бродил по камням, на ощупь ногами находил раковину и нырял за ней. На берегу раковина вскрывалась. Обычно попадались мелкие, но иногда и крупные (более 1 г) жемчужины светло-молочного, серебристо-белого, реже черного цветов [13].
Лейтенант флота М. Ф. Рейне ке в записках начала XIX в. писал о русской Лапландии: «В реках Коле, Туломе, Нявдеме, Паз-реке, Керети, Кандалакше и прочих находят жемчужные раковины, но в небольшом количестве и не высокого достоинства» [9, с. 32]. Архангельский губернатор А. П. Энгель-гардт во время путешествия по Русскому Северу в конце XIX в. отмечал: «В Керети и других речках Кемского уезда ловится довольно много жемчуга, впрочем, невысокого качества; к нам на пароход местными промышленниками были привезены жемчужины для про-
дажи и только что выловленные раковины с вросшими в них жемчужинами. Продавцы торговали, по-видимому, хорошо, потому что многие из нас приобрели по нескольку жемчужин на память» [16, с. 56].
Князь Л. А. Ухтомский, посетив летом 1875 г. деревню Сюзьма Архангельского уезда, расположенную в 80 верстах от города, дал достаточно развернутое описание жемчужного промысла: «Зная по описанию, что в порогах р. Сюзьмы ловится жемчуг, я упросил проводника пробраться к порогам и попытать счастья; но проводник уверил меня, что это будет напрасный труд, что действительно, когда-то в старину ловили в речке жемчуг, но только не на этих порогах, а дальше вверх по реке, верст за 50, и что промысел этот производился таким образом: выжидали спада весенних вод; когда течение становилось самое кроткое и когда можно было видеть дно реки, тогда устраивали прорезной плот и выс -матривали движение жемчужных раковин; самыя же раковины брали особыми расщепами, вскрывали их по окончании лова; при удачном лове случалось поймать за раз штук 50, только много пустых. По словам проводника, в Сюзьме было только два ловца жемчуга, и они держали свой промысел в тайне; в настоящее время этот промысел брошен поморами как убыточный; однако еще совсем недавно один старик нарочно ездил в Архангельск, чтобы продать три крупные жемчужины, добытые им в речке. Ныне этим промыслом занимаются только одни кемляне и разъезжают они по верховьям речек, отыскивая жемчуг; эти промышленники были на речках Сюзьме и Солзе
лет 5 тому назад и больше не приезжают, вероятно, потому, что жемчуг там не нашли. Очень жаль, что жемчужный промысел иссяк в Поморье, и видно, что он иссяк вследствие нерасчетливого лова, хотя и изданы были указы императора Петра Великого и императрицы Екатерины II, в которых было предписано, как должно обращаться с пойманными раковинами, чтобы этот промысел процветал и развивался, — именно предписывалось осматривать раковины, не разрывая, и если бы при осмотре оказалась маленькая жемчужина, то велено было такие недозрелые раковины бросать назад в реку» [14, с. 4].
В 1885 г. во время путешествия по северу России Великий князь Владимир Александрович в г. Кеми ознакомился с жизнью местных поморов, отметив: «Местный жемчуг, вылавливаемый в реке Поньке, в 50-ти верстах отсюда, составляет одно из любимых украшений. Жемчужница Ишо тащагШГегш очень распространена в прозрачных, светлых водах речек нашего северного края, и подтверждение этому имеется действительно в нарядах женщин олонецких и архангельских; особенно славятся жемчужницами речки Сюзьма, Сума и По-венчанка; добыча же его наиболее развита в Коле. Ловят жемчужницу или «ра-кушечницей» — деревянной рамой, снабженной ножем, с помощью которой сцарапывают ракушку с каменистого дна, или просто руками, обходя известные места и пользуясь светом полуденного солнца. У промышленников сложилось даже нечто вроде особого одеяния с принадлежностями лова; надо иметь много опытности, чтобы по наружному виду рако-
вины судить о том, есть ли в ней жемчуг, и не вскрывать понапрасну; попадаются жемчужины до 100 рублей ценою, но редко; сбыт жемчуга обеспечен всегда» [12, с. 29-30].
Сохранилось предание, что в XVI— XVII вв. в Жемчужном озере, расположенном с северо-восточной стороны Благовещенского собора в г. Сольвыче-годске, Строгановыми было организовано разведение жемчужниц с целью получения собственного жемчуга для украшения икон. Озеро хорошо сохранилось до настоящего времени (рис. 2), оно имеет округлую форму, песчаное дно и характеризуется чистой и прозрачной во -дой. Озеро не связано протоками с близлежащей р. Вычегдой и не затапливается речными водами в половодье. По словам местных жителей, отдельные находки жемчужных раковин в этом озере имели место вплоть до 1960-х гг. Их находили мальчишки во время купания в озере.
В сольвычегодском Благовещенском соборе (ныне Сольвычегодский историко-художественный музей) демонстрируется оклад иконы, в котором использован местный жемчуг (рис. 3).
Таким образом, у рудознатцев европейского северо-востока России с древнейших времен складывались практические приемы и методы поиска, добычи и переработки различных видов минерального сырья (соляных растворов, железных руд, речного жемчуга). По-видимому, эти поисково-технологические знания были достаточно распространены в среде местного населения, о чем свидетельствует широкое развитие солеваренного, железоделательного и
Рис. 3. Оклад иконы, украшенный речным жемчугом. Сольвычегодский историко-художественный музей. Фото автора
жемчужного промыслов на этой территории в XVI—XVIII вв. Древние методики позволяли непосредственно на месте произвести не только поиск, но и разбраковку минерального сырья (выбрать «добрый» рассол, качественную руду, раковину с жемчужиной), произвести его обогащение (длительная сушка на воздухе и обжиг на кострах болотной руды), а также выбрать место будущего горного промысла (например, с учетом обеспеченности топливом варничного места). Кроме того, русские мастера умели создавать условия для разведения жемчужниц в озере с целью получения речного жемчуга, т. е. еще в стародавнее время возникли первые простейшие биоминералогические методы получения необходимого сырья.
Рис. 2. Жемчужное озеро около Благовещенского собора в г. Сольвычегодске. Июнь 2012 г. Фото автора
Литература
1. Архангельский сборник или мате -риалы для подробного описания Архангельской губернии, собранные из отдельных статей, помещенных в разное время в Архангельских Губернских Ведомостях в 6 частях. Ч. 1. Кн. 2. Архангельск, 1865. 312 с. 2. Войлошников В. Д., Вой-лошников Н. А. Минеральные богатства и рельеф Архангельской области. Архангельск, 1968. 63 с. 3. Геологическая изученность СССР / Отв. ред. А. А. Чернов. Т. 5. Коми АССР. Период 1611— 1917. Вып. I. Сыктывкар, 1962. 92 с. 4. Гогулина И. Б. Атлас Златоустовской оружейной фабрики. 1827. Василия и Ивана Бояршиновых // Государственный Эрмитаж. Природный камень и металл: историческое и художественное наследие Урала. М., 2007. С. 97—101. (Спецвыпуск «Горного журнала», «Цветные металлы», «Черные металлы», «Обогащение руд»). 5. Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М.: Прометей, 1991. 334 с.
6. Костомаров Н. И. История Новгорода, Пскова и Вятки во время удельно-вечевого уклада (севернорусские народоправства). С.-Петербург, 1868. 448 с.
7. Политое В. В. Промышленность Коми края в XVIII в. Сыктывкар, 2005. 120 с. 8. Путешествие через Московию Корнелия де Бруина. М., 1873. 312 с. 9. Рейнеке М. Ф. Описание города Колы в российской Лапландии. СПб.: 1830. 58 с. 10. Савич А. А. Соловецкая вотчина XV—XVII в. (Опыт изучения хозяйства и социальных отношений на крайнем русском севере в древней Руси). Пермь, 1927. 280 с. 11. Сербина К. Н. Крестьянская железоделательная промыш -ленность Северо-Западной России XVI — первой половины XIX в. Л.: Наука, 1971. 264 с. 12. Случевский К. По северу России: Путешествие Их Императорских Высочеств Великого князя Владимира Александровича и Великой княгини Марии Павловны в 1884 и 1885 годах. Т. II. СПб., 1886. 244 с. 13. Терский район / Д. В. Жиров, В. И. Пожи-ленко, О. А. Белкина и др. СПб.: Ника, 2006. 128 с. 14. Ухтомский Л. А. Сюзь-ма: этнографический очерк. СПб., 1876. 17 с. 15. Хабаков А. В. Очерки по истории геолого-разведочных знаний в России (Материалы для истории геологии). Часть I. М.: МОИП, 1950. 212 с. 16. Энгелъгардт А. П. Русский Север. СПб., 1897. 262 с. 17. Юшкин Н. П. Предыстория российской минералогии // Археоминералогия и ранняя история минералогии: Материалы Международного семинара. Сыктывкар: Геопринт, 2005. С. 173—174.
Рецензент к. г.-м. н. Е. П. Калинин
