CC BY
171
АРХЕОГРАФИЯ И ДОКУМЕНТОВЕДЕНИЕ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2014. № 1 (1). С. 62-69. УДК 93/94(093)
М. Л. Бережнова, Н. В. Кабакова, С. Н. Корусенко
ДОЗОРНАЯ КНИГА ТАРСКОГО УЕЗДА 1701 г.: К ВОПРОСУ О ПРИЧИНАХ СОСТАВЛЕНИЯ И СОДЕРЖАНИИ
Анализируется Дозорная книга Тарского уезда 1701 г., которая является ценным источником по истории, хозяйству и отдельным сторонам культуры поселения, соционормативным явлениям, антропонимии, этнической истории тюркского и славянского населения Среднего Прииртышья, на предмет ее достоверности, репрезентативности и информативности.
Ключевые слова: Дозорные книги; Тара; служилые; крестьяне; татары.
M. L. Berezhnova, N. V. Kabakova, S. N. Korusenko
THE 1701 DOZORNAYA KNIGA OF TARA UYEZD (THE CENSUS BOOK OF TARA REGION): BACKGROUND AND CONTENTS
The 1701 Dozornaya Kniga of Tara Uyezd (The Census Book of Tara Region) is analyzed for authenticity, representativeness and informational content. The book is a valuable source of data on history, economics and some cultural aspects, like settlements, social norms, anthroponomy, ethnical history of the Turkic and the Russian population of the Middle Irtysh region.
Keywords: Census books; Tara; service class men; peasants; the Tatars.
Изучение истории невозможно без всестороннего анализа письменных источников. К подобным материалам, охватывающим широчайший спектр разнообразных вопросов - исторической демографии, социально-экономической и этносоциальной истории, ономастики и другие, относятся дозорные книги, составлявшиеся в Российском государстве в течение XVII - начале XVIII вв. Производились такие описания с целью фиксации населения, земель, наложенных обязанностей и выплачиваемых оброков и т. п. В данной статье будет рассмотрен один из таких (до сих пор полностью не опубликованных) документов - Дозорная книга Тарского уезда 1701 г., включившая описание терри-
тории современных северных районов Омской области. Анализ этого источника позволит расширить понимание многих процессов становления данного региона, активно осваивавшегося на протяжении XVII-XVIII вв. Российским государством.
Н. Н. Оглоблин указывал, что в Сибирском приказе хранились 54 дозорные книги по разным сибирским уездам, самые ранние из которых относились к 1623 г., самые поздние - к 1710 г., из них по Тарскому уезду - 4 книги [1, с. 67]. Перечислив в своем труде данные источники, этот автор дал им общую характеристику. Другие исследователи, стремясь выявить условия, в которых появлялись дозорные книги, нередко подчерки-
© Бережнова М. Л., Кабакова Н. В., Корусенко С. Н., 2014 62
вали, что сами составители таких документов не мерили и не межевали земли, а опирались на разного рода сведения, предоставляемые им землевладельцами, но происходило это не от злоупотреблений, а становилось следствием той поспешности, с которой осуществлялся сам дозор [2, с. 174; 3, с. 9]. По мнению А. С. Лаппо-Данилевского, дозорные книги имели характер временного мероприятия, составлялись наскоро, часто местной администрацией, с целью устранить несоответствие между размером оклада и платежными силами местности [4, с. 189], что также означает: реального «дозора» не происходило, ведь во главу угла ставились фискальные задачи. В то же время сам термин «дозор» и его синонимы в словарях русского языка трактуются как «проверка всякого рода», «обход для осмотра» [5, с. 454]. Очевидно, что дозорщики были обязаны лично проверять положение дел на месте, изучать все имеющиеся документы, осматривать земли, т. е. «дозирать». Содержится в этом термине и некий военный оттенок («быть в дозоре» -нести военную службу), что накладывает ощущение оперативности, поспешности в нестабильной ситуации. Видимо, потому дозорные книги вообще, в том числе и Дозорная книга Тарского уезда 1701 г., воспринимаются как документы, составлявшиеся в каких-либо сложных условиях. Однако, располагая сведениями о достаточно стабильной ситуации в Сибири в самом начале XVIII в. (отсутствие военных действий, природных катаклизмов), можно говорить о том, что главным поводом для проведения дозора 1701 г. в Тарском уезде было стремление пополнения государевой казны посредством увеличения сбора налогов с местного населения. Для этого требовалось, что подтверждается и текстом самого документа, уточнить материалы предыдущего описания Тар-ского уезда, произведенного Львом Поско-чиным в 1684 г., и осуществить в случае необходимости суд в земельных спорах.
О. Н. Вилков, изучая тобольские дозорные, переписные и окладные книги XVII в., пришел к выводу о том, что подобные документы Сибирского приказа как по своему значению, так и по содержанию идентичны аналогичным материалам Европейской части Российского государства. В то же время, на
взгляд автора, дозорные описания в Сибири преследовали диаметрально противоположные цели: если в целом по стране, подвергавшейся разорению, военным набегам, стихийным бедствиям, тяглое население получало послабления, то в Зауралье, относительно благополучной и стабильной местности, напротив, присутствовало стремление усилить податные поступления за счет включения в обложение всё новых социальных категорий [6, с. 4-13].
Дозорная книга Тарского уезда 1701 г., хранящаяся в фонде 214 Сибирского приказа в комплексе писцовых, дозорных и переписных книг РГАДА, является массовым источником, включающим ординарные материалы исторического периода конца XVII - начала XVIII вв., содержит однотипные, однородные данные с количественными и качественными характеристиками [7, с. 7-8]. Год проведения дозора и составления Дозорной книги Тарского уезда (1701 г.) подтверждается многочисленными упоминаниями внутри самого документа: «в нынешнем 1701 году». Появился же документ в соответствии с указом Петра Алексеевича от 4 января 1698 г., в котором было дано распоряжение дворянину московскому Ивану Родионовичу Качано-ву [8] в Сибири Тобольского разряда на Таре и в уездах Великого Государя переписать земли, живущих на них, после чего определить размеры налогов. Известен еще один документ того же времени, проясняющий необходимость осуществления Тарского дозора. Это царская грамота от 27 апреля 1699 г. Верхотурскому воеводе Козме Козлову о народной переписи по данному уезду, которая гласит, что в 1698 г. на Верхотурье был послан дворянин Иван Качанов для переписи людей всякого рода, поскольку в 1691 г. «... учинилось в Поморских и в иных Руских многих городах и уездах хлебу недород, и из тех городов и уездов многие кре-стьяня, оставя свои жеребья и тягла, с женами и детьми сошли в Сибирские городы, и в тех городах и в слободах и в деревнях многих поселились на заимках и к прежним кре-стьяном пристали, и захватя многие земли владеют, а нам Великому Государю никаких доходов не платят, а приказчики, для своей бездельной корысти, им молчали и в городах воеводам не извещали.» [9, с. 525]. Сло-
жившаяся ситуация приводила также и к несоответствию с переписью, осуществленной ранее Львом Поскочиным, присланным из Москвы в Сибирь в 1680 г. «для описания Тобольска и уездов Тобольского разряда с целью проверки правильности землевладения и обложения земель десятинной пашней, оброчным хлебом и денежным оброком, а также для увеличения, где следует, того или иного вида подати» [10, с. 53]. Спустя некоторое время, потребовалось уточнить сведения по западносибирским уездам и выяснить, сколько именно пришлых людей в слободах и деревнях, сколько они платят в казну денег и хлеба либо пашут десятинной пашни, а также разобрать наказы служилых людей, чтобы упорядочить их хлебное жалование. Так, московский дворянин И. Р. Качанов стал составителем нескольких дозорных книг на территории ряда уездов Тобольского разряда в 1700-1701 гг., в том числе и Тарского.
Преамбула Дозорной книги Тарского уезда 1701 г. содержит существенную информацию, позволяющую определить как специфику деятельности дозорщика, так и круг вопросов, на которые он в ходе проведения дозора должен был получить ответы (см. Приложение к статье). Открывается книга передачей царского наказа Петра Алексеевича от 4 января 1698 г., в котором дано повеление дворянину Ивану Родионовичу Ка-чанову «... в Сибири Тобольского разряда на Таре и в уездах Великого Государя волости, слободы, села, деревни, митрополичьи, монастырские и церковные [владения], и у детей боярских, служилых людей, пашенных и оброчных крестьян, бобылей, захребетников, татар и у всяких чинов людей описать земли.» [11], перечислить людей, живущих на данной территории, указав, как давно они пришли в Сибирь, сколько пашут десятинной пашни, платят различных оброков, после чего «в соответствии с пожитками» их тяготы увеличить. Далее в преамбуле представлено описание собственно деятельности И. Р. Ка-чанова, составившего перечень жителей Тар-ского уезда с их владениями и повинностями и установившего новые размеры десятинной пашни и оброков. При этом мотивирует свою деятельность сам И. Р. Качанов тем, что власть недополучает налоги с местного населения, самовольно сокращавшего установ-
ленные оброки, подкупавшего чиновников или попросту избегавшего подобных тягот: «... платят в казну Великого Государя с пахот своих выдельного хлеба всяких чинов люди малое число, а иные и не платят, и то знатно, что подкупая выдельщиков, дают им с купы. И от того их малого платежа и нерадением выдельщиков в казну Великого Государя пя-тинного хлеба бывает в сборе малое число...» [12]. Указывает переписчик и то, что «приисканы» пришлые люди и захребетники, у которых «найдены» пахоты, сенные покосы, мельницы, кузницы, ясачные земли, которые теперь зафиксированы, и на них наложены необходимые оброки. Наконец, в преамбуле упоминаются приправочные книги, присланные на Тару к переписному делу из приказного двора, содержащие перечни денежных оброков за владение ясачными людьми пашенных земель, сенных покосов и иных угодий, которые должны были стать справочным материалом для составителя нового дозора.
В целом преамбула позволяет говорить о характере деятельности составителя Дозорной книги Тарского уезда как об описании, поскольку и в тексте царского указа, и в отчете самого И. Р. Качанова используются исключительно глаголы «описать», «переписать», а о «дозоре», «дозирании», т. е. собственно осмотре владений речи не идет.
Основными объектами Дозорной книги Тарского уезда являются собственно город Тара и уезд, прилегающий к нему. В источнике четко выделяются четыре блока информации - описание города, русских слобод и деревень, приведенных по географическому принципу, владений Спасского монастыря, а также татарских населенных пунктов. Наконец, завершается документ подведением итогов дозора.
Обрисовке самого города И. Р. Качанов отводит немного места, начиная его с упоминания особенностей ландшафта: «Город Тара на горе над речкой Аркаркой, вверх по Иртышу реке, на правой стороне от реки Иртыша в трех десятинах. Речка Аркарка с западной стороны обошла кругом той горы, после - на запад же, а с запада пала та речка на встрию в Иртыш реку» [13]. Далее следует перечень укреплений, церквей и часовен, административных и военных сооружений.
Здесь же И. Р. Качанов впервые упоминает писцовые книги Льва Поскочина, называя год их составления (1684 г.) и подчеркивая, что «скотский выпуск всяких чинов жителей. нынешнего 1701 г. .сходен» с тем, что был представлен в переписи ранее [14]. После этого автор приступает к подробному перечислению людей, живущих в городе -ружников, детей боярских, литовского списка, черкасской сотни и конных казаков, стрельцов и пеших казаков, пушкарей, казачьих, стрелецких детей и отставных служилых людей с указанием их имущества и податей. Затем фиксируются «прибавления» денежного оброка, наложенные по сравнению с приправочными окладными книгами на посадских людей; вновь «приисканные захребетники», ранее не платившие тягла, а ныне переведенные в бобыли на денежный оброк; лавки, кузницы, кожевенные промыслы, мельницы, бредники и неводы - как старые, так и недавно появившиеся.
Вторая часть Дозорной книги - опись русских слобод и деревень: деревни по реке Оше (село Спасское или Ложниково и 14 деревень), деревни от города вверх по реке Иртышу (14 деревень), 3 слободы уезда (Бирга-мацкая, Татьмыцкая и Аевская), деревни вниз по Иртышу (село Изюцкое и 14 деревень). Обязательным в источнике является и указание того, рядом с какой рекой или озером находится селение, а при описании слобод даются подробные географические ориентиры, перечисление имеющихся строений и церквей, указан и год «заведения». Исключение составляет лишь Аевская слобода, поскольку «в котором году та слобода заведена строить, того не ведомо, потому что крестьяне не знают, а слободчик в прошлых годах умер, и о строении наказной памяти у переписного дела крестьяне не явили» [15].
Важную часть содержания Дозорной книги составляет информация о жителях уезда, включающая описание дворов, тяглых, и беломестных, что подтверждает фискальные цели властей при составлении данного документа, поскольку наиболее значимой для чиновников становилась информация не только о реальных, но и о потенциальных налогоплательщиках. Несмотря на то, что книга дает возможность получить некоторые сведения демографического порядка, по ней нель-
зя точно судить о количественном составе жителей, поскольку содержатся данные только о мужском населении.
Описание двора начиналось с указания служебного положения лиц служилого сословия (беломестный казак, литовской сотни казак, черкасской сотни казак, конный казак, пеший казак, стрелец, сотник и пр.) и духовного звания (дьячок, пономарь). Завершали же общий список жителей русских населенных пунктов крестьяне. Далее следовали имя, отчество, фамилия или прозвище дво-ровладельца. Переписчик также фиксировал, откуда родом глава семьи - «Тарского города» (либо «тарчанин», «с Тары»), «Биргамац-кой слободы», «города Тюмени», «города Тобольска», «суздалец», «кунгурец», «свия-женин» и пр.; либо откуда пришел - «пришлый из русских городов», «с Москвы», «из сибирских городов», «из поморских городов» и пр. Из документа мы узнаём, кем был отец главы семьи, поскольку ссылка на это была непременной («боярский сын», «казачий сын», «стрелецкий сын», «попов сын», «ямщичий сын», «ясачного отца дети» и т. д.).
Формуляр описания двора предполагал перечисление всех его представителей мужского пола, независимо от отношения к тяглу: сыновей главы семьи с указанием возраста либо их занятия («в детях боярских», «в пеших казаках», «в конных казаках»); захребетников, дворовых людей («дворовый человек калмыцкой породы»).
Переписчик называл владения каждого дворовладельца: наличие и количество скота (лошадей, рогатого, овец); обрисовывал земельные угодья с определением их количества в десятинах; сенных покосов, чаще всего располагавшихся «около поля», указывая их размеры в копнах1. В случае необходимости следовало подробное описание местонахождения владений с указанием географических ориентиров - рек, озер, болот, буераков, межей соседских владений, специальных граней (в виде крестов, ям или отметин на деревьях) и пр. Важное значение приобретала характеристика качества земли - пашни паханые, заимка, заложная и выпаханная земля, лесом порослая земля, непаханые земли, болотные места, пустоши, поскотинная земля (резерв для расширения пашен и сенных покосов), иногда промысловые угодья («звериные лов-
ли»). В Дозорной книге упоминались различные приемы хлебопашества: землю пахали «наездом», перелог и трехполье.
На протяжении XVII в. с каждым десятилетием всё более значимое место среди сибирского населения, наряду со служилыми, играло крестьянство. Именно на него возлагалась ответственность за обработку государственных земель, что позволяло властям получать хлеб для обеспечения собственных нужд. Помимо обработки десятинной государевой пашни, сибирское крестьянство несло еще один вид тягла - хлебный оброк. Земля принадлежала государству, но крестьяне получали её отводом или по подписной челобитной, могли передавать вместе с тяглом, а также заниматься куплей-продажей (по закладным). Дозорная книга выделяет в крестьянской пашне две ее части - казенную и собинную. Конечно, крестьяне стремились увеличить свои земельные владения, хотя возможности такие постепенно иссякали, в частности, из-за роста населения, прибытия новых жителей из-за Урала. Да и государство периодически «пересматривало» земельные владения, устанавливая «прибавочные» пашни и налагая за них на крестьян новые оклады. Подобные переписи, как уже отмечалось ранее, происходили неоднократно. К ним относится и работа, которую выполнял Лев По-скочин в 80-е гг. XVII в.: в Сибири «досмотреть, сметить и переписать всякого человека порознь», так как в Сибирском приказе стало известно, что сибирские крестьяне пашут десятинную пашню «не против указу, а иные и не пашут, живут на льготе» [16]. В целом десятинная пашня и в начале XVIII в. по прежнему оставалась основой тягла сибирского крестьянства, несмотря на то, что в Московском государстве происходил процесс перевода крестьян на выплату оброчного хлеба. Об этом свидетельствуют материалы, представленные И. Р. Качановым в Дозорной книге Тарского уезда: в случае обнаружения «лишки» собинной пашни на крестьян налагалась дополнительная государева запашка, которую они должны были теперь дополнительно обрабатывать.
Третья часть Дозорной книги перечисляет церковные владения Спасского монастыря. Она содержит указания на пашенные и залежные земли, сенные покосы, рыбные
ловли и мельницы, расположенные у Петрова озера, по рекам Изюк и Оша, принадлежавшие монастырю, полученные им в определенное время от различных людей и по разным же документам - вкладным, купчим, подписным челобитным и др. Названы крестьяне, живущие на монастырской земле и обрабатывавшие её, платившие «выдельной хлеб» монастырю, описаны их владения. Отмечено, с какого времени и по каким крепостям каждый из них находится в монастыре.
Следующая часть документа - перечень населенных пунктов (всего их названо 52), где проживали служилые, захребетные и ясачные татары, казанцы и пр. Часть поселений относится к определенным волостям, часть - без указания волостей. В основном принадлежности к волости не указано для поселений, заселенных служилыми и захре-бетными татарами. Большинство волостей были небольшими по количеству деревень. В данной книге указаны следующие волости: Аялынская, Коурдацкая, Кулларская, Оту-ская, Тебендинская. Сначала описываются деревни, расположенные от города Тары вверх по рекам Иртыш и Тара, затем поселения, расположенные по реке Оше, далее -поселения вниз по Иртышу. Имея в подобных селениях общую пашню, ясачные должны были нести повинности и платить государев ясак. Чаще всего право подобной собственности в Дозорной книге фиксируется на основании давности такого землевладения: «владеют тою землею исстари». Эта старина могла подкрепляться и другими документами - данными, выписями из книг. Ясачные люди приобретали и новые земли. При этом источник свидетельствует о том, что государство стремилось не ущемлять прав ясачных и требовало при заведении новых русских деревень проводить обыск: «порозжее» ли то место. В то же время это правило могло и нарушаться, особенно если селение возникало в важном военно-стратегическом месте.
Значительную часть содержания Дозорной книги Тарского уезда занимает фиксация имущественных споров, возникавших относительно земельных владений между служилыми, крестьянами и татарами. В таких ситуациях фигурируют документы, на которые ссылаются претенденты на собственность, доказывая право на обладание землей: выпи-
си из писцовых книг Льва Поскочина, приправочные книги, данные, наказные памяти, челобитные, мировые записи, крепости, по-ступные, закладные, вкладные, отводы, «чертежи» и пр. Участницами таких споров могли быть и женщины, и это единственные, редкие упоминания лиц женского пола, встречающиеся в Дозорной книге. При описании разногласий использовались не только письменные, но и устные свидетельства (к примеру, сказки понятых). И. Р. Качанов, разбирая эти коллизии, подробно излагал суть претензий, возникавших по поводу земельных владений, и, отталкиваясь от представленных доказательств, выносил свой окончательный вердикт - кому и в каких пределах владеть собственностью, заключая обычно своё решение следующими установками: «. а впредь . не бить челом и убытка не наводить...», «... и впредь мировой записи ничем не порочить и не бить челом и не посягать.». В целом все вышеперечисленные сведения являются ценными замечаниями, позволяющими представить характер и условия землевладения в Сибири.
Завершает книгу итоговая часть, в которой И. Р. Качанов приводит общее количество явившихся «по переписке на Таре и Тар-ского уезда в селах, деревнях и слободах» разных категорий служилых людей, их братьев, детей и племянников (1 348 человек), называет размеры денежных и хлебных окладов, оброков, выплачиваемых за пахоту и владенье ясачными землями. Отдельно составитель указывает число жителей посада, пашенных крестьян, бобылей с их тяготами, мельниц, кузниц, лавок, кожевенных промыслов и рыбных ловель и «прибавлениями», происшедшими в результате дозора [17].
Являясь важным источником, появившимся для упорядочивания и увеличения налогообложения местного населения, Дозорная книга Тарского уезда 1701 г. дает возможность составить представление о социально-экономическом развитии, государственной политике в налоговой сфере, социальном и демографическом составе населения региона. Дозорная книга содержит важный историко-географический материал: свидетельства о населенных пунктах, их довольно точном месте расположения, при этом включает огромное количество давно
исчезнувших из употребления топонимов -названий мелких речек, озер, оврагов, урочищ, а значит, данные источника могут быть картографированы. Таким образом, данный исторический документ позволяет раскрыть разнообразные стороны жизни рубежа XVII-XVIII вв. на территории Тарского уезда Тобольской губернии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Одна копна соответствовала 0,1 десятины, т. е. с одной десятины снимали 10 копен сена.
ЛИТЕРАТУРА
1. Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768) : в 3 т. - М., 1895. - Т. 1.
2. Веселовский С. Б. Сошное письмо. Исследование по истории кадастра и посошного обложения Московского государства : в 2 т. - М., 1916. - Т. 2. - 726 с.
3. Меерзон А. Ц. Писцовые и переписные книги ХУ-ХУП вв. - М. : Наука, 1956. - 33 с.
4. Лаппо-Данилевский А. С. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразований. -СПб. : Типография И. Н. Скороходова, 1890. -560 с.
5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. - М. : АКТ, 2004. -Т. 1. - 1184 с.
6. Вилков О. Н. Тобольские дозорные, переписные и окладные книги XVII в. // Археография и источниковедение Сибири. - Новосибирск : Наука, 1975. - Вып. 1. - С. 4-13.
7. Литвак Б. Г. Очерки источниковедения массовой документации. - М. : Наука, 1979. -294 с.
8. О И. Р. Качанове см.: Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в Боярских книгах, хранящихся в 1-ом Отделении Московского архива Министерства Юстиции, с обозначением служебной деятельности каждого лица и годов состояния в занимаемых должностях. -М., 1853. - С. 178 ; РГАДА. - Ф. 210. - Оп. 6. - Д. 176. - Л. 187об. ; Оп. 2. - Д. 55. -Л. 175об.
9. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. - М., 1842. -Т. 5. - 566 с.
10. Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768) : в 3 т. - М., 1895. - Т. 1.
11. РГАДА. - Ф. 214. - Оп. 1. - Д. 1182. - Л. 1.
12. Там же. - Л. 2-2об.
13. Там же. - Л. 4.
14. Там же. - Л. 5.
15. Там же. - Л. 267.
16. Шунков В. И. Очерки по истории колонизации Сибири в XVII - начале XVIII веков. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1946. - 228 с.
17. РГАДА. - Ф. 214. - Оп. 1. - Д. 1182. - Л. 423425.
ПРИЛОЖЕНИЕ*
(л. 1) А в 1698 году 4 января по указу Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, всей Великой, Малой и Белой России самодержца, велено дворянину Ивану Родионовичу Качанову в Сибири Тобольского разряда на Таре и в уездах Великого Государя волости, слободы, села, деревни, митрополичьи, монастырские и церковные [владения], и у детей боярских, служилых людей, пашенных и оброчных крестьян, бобылей, захребетников, татар и у всяких чинов людей описать земли. И в тех волостях, слободах, селах, деревнях, митрополичьих и монастырских [владениях], у детей боярских, служилых людей, крестьян переписать всяких чинов людей и пришлых из русских и поморских городов: имена, отчества и прозвища; из которого города уроженцы и за кем жили; как давно в Сибирь пришли; сколько у них детей, братьев, племянников, внучат и пасынков; в котором году и по какому указу поселились и на каких землях; [сколько] пашут крестьяне Великого Государя десятинной пашни и [сколько] платят денежного, хлебного, с мельниц, кузниц, рыбных ловель и всяких угодий оброков, а ясачные татары в казну Великого Государя - ясаку. А переписав, велено в соответствии с пожитками, семьями и пахотными [землями] прибавить на крестьян Великого Государя десятинной (л. 1 об.) пашни, денежного и хлебного оброков, [а] так же на бобылей, захребетников и на пришлых из русских и поморских городов людей десятинную пашню, хлебный и денежный оброк, за мельницы, кузницы, рыбные и птичьи ловли и всякие угодья вновь положить и прибавить.
И по вышеписанному Великого Государя указу нынешнего 1701 года дворянин Иван Родионович Качанов, приехав на Тару, Тарского уезда слободы, села и деревни описывал у руж-ников, детей боярских, подьячих, служилых людей, казачьих и стрелецких детей, братьев, племянников, отставных служилых людей, пашенных крестьян, бобылей, захребетников, пришлых людей земли; людей с именами, [отчествами] и прозвищами и детей их, братьев, племянников, внучат и пасынков; и татар; кто из какого города родом и за кем до этого жили и как давно в Сибирь пришли. [А также он] переписывал и кому [из] детей боярских, подьячих и служилых людей [платить] по сколько рублей денежного и хлебного оклада; кто служит с хлебного оклада и с земли с додачею, [а также] владеет землей без хлебных окладов; кто [именно] и [сколько] крестьяне пашут Великого Государя десятиной пашни; [сколько] платят бобыли и пришлые из русских и поморских городов люди; [сколько платят] с (л. 2) мельницы, кузницы, за рыбные и птичьи ловли и за всякие угодья денежного оброку; кто и как и сколько пашет собинной пашни; за кем сколько непаханных земель и сенных покосов; по каким крепостям, с каких годов владеют и по какому Великого Государя указу и по дачам ли или без дач.
А переписав детей боярских и служилых людей, которые служат с хлебными окладами и с додачею, [которые] по переписке явились и владеют по дачам и без дач пашенными землями и сенными покосами, тем людям велено служить без хлебных окладов против их же братьев, служилых людей, которые служат за владение землей без хлебных окладов. А приказной избы подьячему, отставным служилым людям, казачьим и стрелецким детям, братьям, племянникам и всяким людям, которые по переписке явились не верстанные, а владеют землями, велено платить вновь за пахоту и за владение землями вместо выделу в казну Великого Государя отсыпным хлебом. [Так как] по переписке и по справке на Таре приказною избою платят в казну Великого Государя с пахот своих выдельного хлеба всяких чинов люди малое число, а иные и не платят, и то знатно, что, подкупая выдельщиков, дают им с купы. И от того их малого платежа и нерадением выдельщиков в казну Великого Государя пятинного хлеба бывает (л. 2 об.) в сборе малое число. А у владельцев землями утайкой для платежа и у выдельщиков для взяток по-коровка (?) и душевредие многое. А которые их же братья дворяне, дети боярские и всяких чинов служилые люди во всех Сибирских городах владеют пашенными землями и сенными покосами, из тех своих земель служат Великого Государя службу по челобитью своему за пахоту и за владение землей без окладов хлебного жалования. А на пашенных крестьян и на бобылей, смотря по пахоте их, по семьям и пожиткам, прибавлено Великого Государя десятинной пашни и денежного оброка, и за мельницы, и за кузницы, и за рыбные и птичьи ловли, и за владение
землей и сенными покосами. А на [новых] приискных пришлых людей и захребетников и [тех, у] кого [найдены] мельницы, кузницы, рыбные и птичьи ловли, владение ясачными землями и сенными покосами, вновь наложены десятинная пашня и денежный оброк. А на которых всяких чинов людях написаны за пахоты и за сенные покосы денежные оброки, к прежним платежам прибавки прибавлены. На тех людей написано за пахоты и за сенные покосы те денежные оброки по приправочным книгам. Такие книги присланы на Таре к переписному делу из приказного же двора, на котором Тарских жителей и всяких чинов людей положены денежные оброки за владение ясачных людей пашенными землями, сенными покосами и иными угодьями, за которыми явились по переписке (л. 3) на ясачные земли и угодья закладные, по поступкам и по сказкам для того, что с тех земель и угодий платили те ясачные люди в казну Великого Государя ясак.
А кто и какого чину у переписки явились, у кого именно вычтены хлебные оклады и вместо выделу велено платить в казну Великого Государя вновь отсыпным хлебом, по сколько чего, кто именно платит денежный оброк, а ясачные татары - ясак, а крестьяне пашут Великого Государя десятинную пашню, на кого именно прибавлено и вновь наложено Великого Государя денежного оброка и десятинной пашни, кому именно велено быть вновь в крестьянах, [сколько] у кого собинной пахоты и непаханных земель со всякими сенными покосами, писано под их именем порознь и в большом перечне ниже сего.
* Публикуемый текст дается в современной транскрипции: буквы «фита», «омега», «кси, «пси», «и десятеричное», «ять», «зело», «земля» переданы буквами современного алфавита; раскрыты титлы, выносные надстрочные буквы внесены в строку; на конце слов после согласных опущена буква «ер». Прописные и строчные буквы, а также слитные или раздельные написания слов даны согласно правилом современной орфографии. В основном сохранены стилистические особенности и вариантные написания слов, отражающие специфику произношения того времени. Все даты приведены в современном летоисчислении. Знаки препинания употребляются по правилам общепринятой пунктуации. В квадратных скобках стоят слова и словосочетания, которые отсутствуют в оригинале, но они необходимы для лучшего восприятия текста. Знак вопроса в круглых скобках стоит после слов, смысл которых не ясен. В случае явных описок и пропусков, которые иногда делали писари, слова исправлены, убраны или добавлены по смыслу.
