ДОВЕРИЕ ИММИГРАНТОВ ИЗ СТРАН СНГ К РОССИЙСКИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ИНСТИТУТАМ. ЧАСТЬ I Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ПОЛИТОЛОГИЯ

DOI: 10.48137/23116412_2023_1_ 4 УДК: 314.742

Анастасия КРАМАРЕНКО

ДОВЕРИЕ ИММИГРАНТОВ ИЗ СТРАН СНГ К РОССИЙСКИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ИНСТИТУТАМ. ЧАСТЬ I*

Аннотация

Работа сосредоточена на исследовании доверия иммигрантов из посткоммунистических стран СНГ к российским политическим институтам. В ее первой части проанализирована иммиграция в Россию и доверие к политическим институтам в российском обществе. Автор приходит к следующим выводам: во-первых, основная доля иммигрантов пребывает из стран центральноазиатского региона, Армении и Казахстана, большая часть из них социализировались в рамках политических институтов и политико-правовой системы стран исхода. Во-вторых, для российского общества характерен скептицизм к политическим институтам и демократическим процедурам, и довольно высокий уровень персонифицированного доверия главе государства.

КРАМАРЕНКО Анастасия Сергеевна - кандидат политических наук, старший научный сотрудник Государственного академического университета гуманитарных наук. Адрес: Российская Федерация, 119049, г. Москва, Мароновский переулок, д.26. ORCID: 0000-0001-7454-0956. E-mail: tlingell2@gmail.com

Ключевые слова: иммиграция, политическое доверие, политический институт, интеграция иммигрантов, дискриминация, ксенофобия, инклюзия.

* Статья подготовлена в ФГБОУ ВО «Государственный академический университет гуманитарных наук» в рамках выполнения государственного задания Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (проект FZNF-2022-0009 - Проблема доверия к институтам как фактор политических процессов (122101000044-7).

Введение

Сегодня международная миграция выступает одним из ключевых факторов развития политического процесса в государствах-реципиентах, в том числе и по причине включения иммигрантов без гражданства в систему политико-правовых и социально-экономических отношений с государством. Становясь частью общества-реципиента, иммигранты, аналогично другим группам меньшинств, стимулируют трансформацию институтов, процедур и ценностей в сторону их демократизации, роста представительного разнообразия и повышения эффективности обратной связи от государства.

В этом контексте доверие иммигрантов к политическим институтам, в том числе и реализующим интеграционную политику, и правовой системе принимающего общества является важным элементом процесса их инклюзии. Обладая субъективной уверенностью в том, что политическая система общества-реципиента адекватно реагирует на запрос ненатурализованного иностранца, а его интересы будут реализованы вне зависимости от уровня контроля над властью, он будет предпочитать взаимодействовать с политическими и социальными институтами принимающего государства в противовес стремлению к сегрегации и маргинализации.

В то же время, в отличие от западной, в российской политологии тема политического доверия иммигрантов, а также его трансформация

в процессе миграции не изучена, ее исследование серьезно затруднено отсутствием не только социологических опросов иммигрантов по проблеме доверия к российским институтам, но и теоретических разработок. Данная статья является попыткой осмыслить доверие иммигрантов из стран постсоветского пространства к российским политическим институтам и его трансформацию при иммиграции в Россию.

Основная гипотеза исследования: иммигранты скорее не доверяют российским политическим институтам, поскольку, во-первых, они социализировались в странах исхода с низким уровнем политического доверия в обществе, во-вторых, иммигрируя в Россию, они попадают в среду с развитым институциональным скептицизмом и сталкиваются с ксенофобией и дискриминацией.

В качестве методологии использованы общенаучные и частно-научные методы, среди которых особенно стоит отметить концепцию политической поддержки Д. Истона, концепцию политической культуры и постматериальных ценностей Р. Инглхарта, культурную и институциональную теории доверия, теорию меньшинств и теорию структуры возможностей. Подробно теоретико-концептуальная рамка настоящего исследования описана в статье «Доверие иммигрантов к политическим институтам принимающей страны». Данная работа является ее логическим продолжением.

Иммиграция в Россию

Посткоммунистические страны бывшего советского пространства выступают основными иммиграционными донорами для России. В структуре международной миграции данные страны, безусловно, занимают доминирующую позицию, в своих средних значениях приближаясь к 90%в 2021 г. при-

бывшие из стран СНГ в Россию составили 90,7% от общего числа (606,2 тыс. человек из 667,9 тыс. человек2). Среднее ежегодное сальдо миграции из стран СНГ за последние пять лет без учета 2022 г. составляет порядка 220,6 тыс. человек3, в 2021 г. этот показатель равнялся 395,8 тыс. человек.

Рис. 1. Международная миграция в Россию из стран СНГ,

2015-2022 гг.4

Большая часть международных 2010-х гг. постепенно дополняют-мигрантов прибывают с террито- ся государствами Центрально-Ази-рии Украины, Казахстана, Арме- атского региона - Таджикистана, нии, которые примерно с начала Узбекистана и Кыргызстана. В

1 Численность и миграция населения Российской Федерации // URL: https://rosstat.gov.ru/ compendium/document/13283, дата обращения: 10.01.2023.

2 Численность и миграция населения Российской Федерации в 2021 году // URL: https:// rosstat.gov.ru/storage/mediabank/BulMigr-2021.xlsx, дата обращения: 10.01.2023.

3 Расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.

2021 г. в чистом потоке международной миграции прибывшие из Таджикистана занимали 24,4%,

Украины - 16,3%, Казахстана -12,2%, Армении - 11,4%, Кыргызстана - 10,7%, Узбекистана - 9%5.

Республ

Украина

-40 -20 0 20 40 60 80 100 120 140 160

тыс. человек

2015 2016 2017 2018 ■ 2019 ■ 2020 ■ 2021 ■ 2022

Рис. 2. Международная миграция в Россию из стран СНГ: миграционный прирост, 2015-2022 гг.6

Однако в рамках международ- СНГ, поэтому для оценки действи-

ной миграции также учитываются тельного числа граждан стран СНГ

и граждане России, въехавшие с в указанных миграционных пото-

территории определенных стран ках и хотя бы примерного понима-

5 Численность и миграция населения Российской Федерации в 2021 году // URL: https://

rosstat.gov.ru/storage/mediabank/BulMigr-2021.xlsx, дата обращения: 10.01.2023.

ния стран происхождения и первичной социализации иммигрантов, необходимо обратиться к имеющимся статистическим данным по их гражданской принадлежности. Здесь важно отметить, что Росстат включительно с 2011 г. по 2014 г. не вел статистику по распределению международных мигрантов по гражданской принадлежности, а до 2011 г. к международным мигрантам причислялись только те, кто регистрировался по месту жительства, что не позволяло объективно учесть данный показатель. Тем не менее, можно сказать, что основные страны-источники иммиграции (по гражданской принадлежности) практически совпадают со странами, с территорий которых прибывает значительная доля международных мигрантов - Таджикистан, Украина, Казахстан, Армения, Кыргызстан7.

Что касается динамики, то граждане Таджикистана по средним значениям за последние семь лет преобладают в структуре чистой международной миграции, в 2021 г. на них прошлось 26,6% (49,7 тыс. чел.) от общего числа граждан стран СНГ в чистой миграции8. Граждане Украины, средняя численность которых значительная за счет большого

числа приехавших в Россию в 20142016 гг. в результате военного конфликта на территории страны, в 2021 г. в рамках чистой миграции составили всего 1,07% (1,9 тыс. чел.). На граждан Кыргызстана, Армении и Казахстана пришлось 17,6% (33 тыс. чел.), 14,9% (27,9 тыс. чел.) и 14,29% (26,7 тыс. чел.), соответственно. Также значительную долю в структуре чистой иммиграции в 2021 г. заняли граждане Узбекистана - 11,62% (21,7 тыс. чел.).

Социокультурное измерение доверия к политическим институтам, в основе которого лежат культурные теории доверия [1], формируется вне политической сферы и транслируется между поколениями через диффузные механизмы социализации. Это базовое отношение к политическому режиму и институтам, усвоенное с раннего возраста в процессе социализации и связанное с социальными, культурными и политическими формами, практикуемыми в конкретном обществе [2, С. 34]. Поэтому для оценки социокультурного измерения доверия к российским политическим институтам среди иммигрантов из государств постсоветского пространства важно посмотреть, какое время они проживали в стране отправления9.

7 Автор из исследования исключает Украину, поскольку значительный поток иммигрантов из данной страны в Россию был только в 2015 и 2016 гг., который затем снизился до отрицательных значений.

8 Численность и миграция населения Российской Федерации в 2021 году. Распределение международных мигрантов в Российской Федерации по гражданству и возрастным группам за 2021 год // URL: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/BulMigr-2021.xlsx, дата обращения: 12.01.2023.

9 Федеральная служба государственной статистики предоставляет данные только по числу прибывших с территории определенной страны (а не гражданства прибывших) в связке с длительностью проживания.

Рис. 3. Миграционный прирост по гражданской принадлежности иммигрантов, 2015-2021 гг.10

-60

-40

-20

20 40 тыс. человек

60

80

100 120

2015 2016 2017 2018 ■ 2019 ■ 2020 2021

0

В среднем больше половины международных мигрантов, прибывших из Таджикистана и Кыргызстана с 2015 по 2021 гг., с рождения проживали в данных странах - 58,4% и 52,5% соответственно 11, из Армении и Казахстана - 46,2% и 45,3%, соответственно. Также значительная доля меж-

дународных мигрантов, прибывших за этот период из указанных стран, составили те, кто проживал в них 10 лет и более - из Казахстана и Армении в среднем это 40,9% и 32,8%, а из Кыргызстана и Таджикистана - 31,5% и 28,1% от числа тех, кто проживал в данных странах не с рождения.

10 Расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.

11 Из числа тех, кто указали длительность проживания.

100 90 80 70

И 60

со О

5 50 т

3 40

н

30 20 10 0

77,6% 80,2% —4- 80,6% —А- 79,8% 78,1

100% 90% 80% 70% 60% 50% 40% 30% 20% 10% 0%

2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 с рождения ^^Я не с рождения процент родившихся в Таджикистане

Рис. 4. Распределение иммигрантов из Таджикистана по времени проживания в стране исхода, 2015-2021 гг.12

60,0 50,0 40,0 30,0 20,0 10,0 0,0

100% 90% 80% 70% 60% 50% 40% 30% 20% 10% 0%

2015 2016

Н с рождения

2017 2018

не с рождения

2019 2020 2021

процент родившихся в Казахстане

Рис. 5. Распределение иммигрантов из Казахстана по времени проживания в стране исхода, 2015-2021 гг.13

12 Расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.

13 Расчеты автора по данным Федеральной службы государственной статистики.

60,0

50,0

40,<

х о а о

<5 30,(

20,0

10,0

0,0

100% 90% 80% 70% 60% 50% 40% 30% 20% 10% 0%

2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 с рождения не с рождения -А- процент родившихся в Армении

Рис. 6. Распределение иммигрантов из Армении по времени проживания в стране исхода, 2015-2021 гг.

60,0 50,0 40,0

*

о со о

¡5 30,0 т и л

20,0 10,0 0,0

100% 90% 80% 70% 60% 50% 40% 30% 20% 10% 0%

2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021 с рождения не с рождения процент родившихся в Кыргызстане

Рис. 7. Распределение иммигрантов из Кыргызстана по времени проживания в стране исхода, 2015-2021 гг.14

Данная тенденция по всем рассмотренным странам резко меняется в 2019 г., что может быть связано с пандемией COVID-19, предпринятыми карантинными мерами и ограничениями на пересечение государственных границ: люди уезжали в страны отправления на короткий период, а потом возвращались обратно в Россию. Именно поэтому по всем странам в период с 2015 по 2018 г. процент рожденных и длительное время проживавших в странах отправления значительно превышает процент проживавших в них не с рождения и короткий промежуток времени, а с 2019 г. складывается диаметрально противоположная ситуация. Так, процент мигрантов, родившихся в Кыргызстане, Таджикистане, Армении и Казахстане, и с 2015 по 2018 г. прибывших в Россию, в среднем составил 80,2%, 79,5%, 66,4% и 59,3%, соответственно; проживавших в данных странах 10 лет и более - 51,5%,

41,8%, 51,1% и 61,7%, соответственно. С 2019 г. данные средние показатели по международным мигрантам, родившимся в анализируемых странах отправления, не превышают 31% (Кыргызстан - 15,5%, Таджикистан - 30,3%, Армения - 19,3%, Казахстан - 26,6%), по проживавшим длительное время - 14% (Кыргызстан - 4,9%, Таджикистан -9,81%, Армения - 8,5%, Казахстан -13,4%). Подавляющее большинство международных мигрантов с 2019 г. в стране отправления проживали не более 1 года.

Резюмируя, из статистических данных можно заключить, что значительная доля иммигрантов, прибывших в Россию, либо родились в государствах отправления, либо длительное время в них проживали, а значит, обладают достаточно устойчивой связью с ними и проходили социализацию в рамках политических, правовых, социальных и культурных институтов данных стран.

Доверие к политическим институтам в России

Крах коммунистической системы и формирование переходной экономики стимулировали фундаментальные социальные, политические и экономические трансформации как в России, так и во всем постсоветском регионе. Быстрый радикальный распад и преобразование политических институтов, а также фактическое отсутствие ответственности политиков за свои решения привели к неэффективному управлению и росту коррупции,

которая, несмотря на громкие усилия правительств, по-прежнему широко распространена практически во всех посткоммунистических странах с переходной экономикой.

Широкое распространение коррупционных практик во властных органах отрицательно сказывается на эффективности политических институтов, и стимулируют развитие скептицизма и недоверия у граждан, которое может трансформироваться из пассивно-

го ощущения в активное социальное и политическое поведение [3, С. 589-590]. Согласно исследованию Transparency International «Индекс восприятия коррупции» (Corruption Perceptions Index, CPI) за 2022 г. Россия находится на 137 месте из 180 и набрала 28 баллов из 100, разделяя свое место с такими странами как Республика Мали и Парагвай15. В настоящее время наблюдается тренд на снижение прозрачности бюджетных трат и подотчетности депутатов и государственных служащих гражданам - отмена ежегодного декларирования доходов и имущества депутатов региональных и муниципальных парламентов, публикации обезличенных ежегодных деклараций федеральных депутатов и сенаторов [4], проведение государственных закупок на неконкурентной основе [5], - а также отмена международных обязательств и стандартов по борьбе с коррупцией (выход из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию). Закрытость системы принятия политических решений и влияние на них неформальных правил будут способствовать росту недоверия со стороны граждан и заставлять их сомневаться в том, что институциональные функционеры действуют в соответствии с правилами и нормами института.

В рамках 7-й волны Исследования мировых ценностей 20172022 гг. (World Values Survey) респондентам предлагалось оценить уровень коррупции в России по 10-бальной шкале, где 1 - «в стране совсем нет коррупции», а 10 - что «коррупция в России повсеместна»; самая большая доля респондентов - 25,8%, - выбрали вариант 1016.

Исследование Life in Transition 2016 г. (LiTS III) Европейского банка реконструкции и развития (European Bank for Reconstruction and Development, EBRD) показало, что в России доверие к органам власти относительно низкое, а государственные служащие чаще, чем это обычно бывает в сопоставимых западноевропейских странах, воспринимаются как коррумпированные. Во всех категориях российских политических институтов, оказывающих государственные услуги, уровень восприятия коррупции (Corruption Perceptions) значительно выше, чем в среднем в западноевропейских странах. Доля респондентов, считающих, что они вынуждены платить или делать различные подарки государственным служащим для получения соответствующих услуг в сфере здравоохранения и медицинской помощи, составляет 9,62%, образования - 5,97%, гражданского правосудия - 3,47%, оформления различных документов (паспорта,

15 Corruption Perception Index 2022 // URL: https://images.transparencycdn.org/images/ Report_CPI2022_English.pdf, дата обращения: 15.01.2023.

16 Q112. - Perceptions of corruption in the country // URL: https://www.worldvaluessurvey.org/ WVSOnline.jsp, дата обращения: 16.01.2023.

визы, земельные документы и др.), социального обеспечения и поддержки - 2,79%. При этом, показатели реального личного опыта коррупции в предшествующем году в

3,5 раза превышают показатели воспринимаемой коррупции -17,67% против 4,93% (в западноевропейских странах эти показатели 1,29% и 3,35%, соответственно17).

здравоохранение

социальная поддержка

2,8

образование

гражданским суд

дорожная полиция

оформление документов

)%

2%

%

2,5%

%

%

6,0%

3,5%

6,0%

9,6%

0%

2%

4%

6%

8%

10% 12%

Россия ■ страны Западной Европы

Рис. 8. Восприятие коррупции среди государственных служащих в России ^ГГО III, N=100%), 2016 г.18

7-й волна Исследования миро-

вых ценностей демонстрирует, что, по мнению граждан России, меньше всего, по сравнению с другими институтами, коррумпированы журналисты и СМИ: 39,9% респондентов полагают, что все или боль-

шинство занятых в масс-медиа замешаны в коррупции, а больше всего - в органах государственной власти (58%), далее идут местные органы власти (55,2%) и организации, предоставляющие государственные услуги населению, - по-

17 Corruption in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-m-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 18.01.2023.

18 Corruption in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-m-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 18.01.2023.

лиция, судебные органы, работники социальных служб, врачи, учителя (47,5%)19.

Согласно LiTS III в среднем 28,8% респондентов в России воспринимают государственных служащих как коррумпированных; 43,78% опрошенных полагают, что коррупция наиболее распространена сре-

ди чиновников, работающих в правительстве, 37,27% - в органах местного самоуправления и 36,44% - в судах20. Для стран Западной Европы данные показатели восприятия коррупция в аналогичных институтах на порядок ниже и равняются 24,32%, 20,14% и 7,82%, соответственно.

члены парламента правительственные чиновники местное самоуправление налоговые служащие президент/премьер-министр полиция бизнес-руководители судьи

религиозные лидеры

0% 10% 20% 30% Россия ■ страны Западной Европы

40%

50%

Рис. 9. Восприятие коррупции в государственных сферах в России

(LiTS III, N=100%), 2016 г.21

19 Involved in corruption. Q. 113-117 // URL: https://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline. jsp, дата обращения: 18.01.2023.

20 Corruption in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-in-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 19.01.2023.

21 Corruption in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-in-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 19.01.2023.

Высокий уровень воспринимаемой коррупции коррелирует с низкими показателями доверия к политическим институтам в России: полностью или в некоторой степени полиции доверяют 40,6% респондентов, судам - 28,3%, местным органам власти - 28,2%, региональному правительству - 31,3%, парламенту - 25,7%, а некоммерческим организациям всего 12%22. Стоит отметить эрозию политического доверия к институтам, представляющим интересы населения - парламенту и политическим партиям, - и в развитых западноевропейских представительных демократиях. Однако эти вызовы демократии связаны с процессами социальной модернизации, то есть изменением ценностей среди критически настроенных, молодых, наиболее образованных граждан и их растущими ожиданиями от политической системы [6]. В отличие от России, тенденции растущего недоверия не являются следствием коррупционных скандалов или неэффективной работы, а также исторически укорененного страха перед властью и латентным недоверием к политическим институтам. Эти модернизационные процессы усложняют управление обществом, но и стимулируют реформирование и расширение демократической системы и демо-

кратического процесса с установлением нового типа взаимоотношений между гражданами и правительством.

В России на фоне довольно низких показателей политического доверия к важным в демократическом процессе институтам (прежде всего суды и представительные органы власти), полное или частичное доверие к армии выражают 72,7% респондентов, главе государства - 72,35%, и только 13,57% полагают, что президент может быть замешан в коррупции. Такие показатели доверия к должности президента/премьер-министра являются одним из самых высоких в регионе с переходной экономикой и выше, чем в среднем по западноевропейским странам, и сравнимы только с уровнем доверия к главе государства в странах Центральной Азии - 70,48%23. Уровень доверия к центральному правительству - 42,6%, при этом 43,8% респондентов предположили, что большая часть государственных служащих правительства коррумпированы.

Результаты национальных опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) фиксируют доверие персоне президента В.В. Путина в последние пять лет в пределах 65-79%24.

22 Trust in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-in-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 18.01.2023.

23 Trust in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-in-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 18.01.2023.

24 Доверие политикам // URL: https://wciom.ru/ratings/doverie-politikam, дата обращения: 18.01.2023.

полиция армия суды

глава государства местные органы власти религиозные институты НКО

региональные органы власти правительство парламент политические партии

25,7% 23,6%

19,7% 3,5%

42,6%

0% 20% 40% 60% Россия ■ страны Западной Европы

80% 100%

Рис. 10. Институциональное доверие в России (LiTS III), 2016 г.25

Схожие показатели доверия при- денту (53%), далее идет ФСБ и дру-

сутствуют и в результатах опроса гие спецслужбы (45%)26. Системе

российского Левада-Центра: в 2021 правосудия и прокуратуре вырази-

г. больше половины респондентов ли доверие лишь по 28% опрошен-

полностью доверяли только двум ных, полиции чуть больше - 29%, а

институтам - армии (61%) и прези- выборным органам власти, - Госу-

25 Corruption in the transition region // URL: https://litsonline-ebrd.com/governance-in-the-transition-region/index.htm, дата обращения: 19.01.2023.

26 Доверие институтам // URL: https://www.levada.ru/2021/10/06/doverie-obshhestvennym-institutam/, дата обращения: 19.01.2023.

дарственной Думе и Совету Федерации, - 25% опрошенных27. Опрос августа 2022 г.28 показал рост доверия ко всем политическим институтам, однако, наибольшим доверием россиян (вариант ответа «вполне заслуживают доверия») пользуются по-прежнему президент (80%), армия (77%) и органы государственной безопасности (61%). Также более половины респондентов выразили доверие правительству (55%) и церкви (51%); судебной системе -36%, Государственной Думе и Свету Федерации - 43% и 44%, соответственно.

Основная часть электората, высказывающего доверие президенту - преимущественно бедные домохозяйства [7, С. 89], а их лояльность центральной власти в условиях расслоения и неравенства в обществе обеспечивается перераспределительной социальной политикой государства и ее широким освещением в подконтрольных государству СМИ. В условиях централизованного управления, президент нередко публично объявляет о социальных программах поддержки и различных выплатах отдельным группам населения и ориентации на разрешение давних социальных проблем, таких как неравенство, низкие зарплаты бюджетников, аварийное жилье, газификация). На практике, граждане, имеющие право на социальную поддержку, сталкиваются с

различными преградами на региональном и местном уровнях власти, связывая их неэффективность с коррупцией и нежеланием выполнять поручения президента или правительства.

Посредством контролируемых государством СМИ, ограничения деятельности независимых медиа и распространения невыгодной для себя информации (например, коррупции в высших эшелонах власти), репрессивных механизмов и подавления оппозиции, институализи-руется априорное доверие общества президенту. Это, в свою очередь, опираясь на патерналистский тип политической культуры, рессенти-мента, аполитичность российского общества и подкрепляет его образ эффективного лидера и стимулирует рост неотрефлексированного персонифицированного доверия, в то время как диффузная поддержка, базирующаяся на доверии демократическим ценностям, институтам и процедурам, прежде всего суду - органу, обеспечивающему функционирование правового государства, находятся на низком уровне.

Члены социума люди могут поддерживать не конкретные институты, а ценности и идеи, например ценности демократии ли автократии, и в этом случае доверие экстраполируется на институты, воплощающие эти ценности. В этом смысле доверие - это нормативный

27 Доверие институтам // URL: https://www.levada.ru/2020/09/21/doverie-institutam/, дата обращения: 18.01.2023.

28 Доверие общественным институтам 20.09.2022 // URL: https://www.levada.ru/2022/09/20/ doverie-obshhestvennym-institutam-2/, дата обращения: 18.01.2023.

и ценностный консенсус в обществе относительно сложившегося институционального дизайна.

По результатам исследования LiTS III в 2016 г. поддержку демократии и рыночной экономики выразили лишь 36% и 25%, соответственно29. Эти показатели значительно слабее, чем в сопоставимых западноевропейских странах (Германии и Италии). Около 30% опрошенных не отдали явного предпочтения какой-либо конкретной политической или экономической системе, а 36% и 46% россиян посчитали, что авторитарная система или плановая экономика предпочтительнее демократии и рынка - это самые высокие показатели в регионе с переходной экономикой. Когда респондентам задали гипотетический вопрос, предпочитают ли они жить в стране с полными политическими свободами, но слабым экономическим ростом или в стране с меньшим количеством политических свобод, но сильным экономическим ростом, 83% россиян предпочли вторую30.

Исследование мировых ценностей показало, что 66,9% считают, что для России «очень хорошая» или

«довольно хорошая» демократическая политическая система, но в то же время больше половины респондентов (50,2%) отдали предпочтение политической системе с сильным лидером, не ограниченным ни парламентом, ни выборами31.

Если рассматривать институциональное доверие как расширение межличностного доверия, приобретенного в раннем возрасте и впоследствии спроецированного на политические институты [8], то необходимо также уделить внимание показателям межличностного доверия в России. Согласно данным 7-й волны Исследования мировых ценностей 2017-2022 гг. 74,4% россиян не доверяют людям и полагают, что в общении с ними нужно быть очень осторожными, уровень доверия прямо пропорционально зависим от уровня дохода - чем выше доход респондента, тем больше он доверяет другим людям32. Людям другой религии не доверяют вообще и не очень доверяют 51%, а людям другой национальности 54% опрошенных33. Это говорит о том, что большая часть граждан России связывают со своими согражданами скорее негативные ожидания.

29 Russia. Attitudes towards Democracy and The Market Economy // URL: https://litsonline-ebrd.com/countries/russia/index.htm, дата обращения: 21.01.2023.

30 Russia. Attitudes towards Democracy and The Market Economy // URL: https://litsonline-ebrd.com/countries/russia/index.htm, дата обращения: 21.01.2023.

31 Q235.- Political system: Having a strong leader who does not have to bother with parliament and elections // URL: https://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp, дата обращения: 24.01.2023.

32 Q57. - Most people can be trusted // URL: https://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline. jsp, дата обращения: 21.01.2023.

33 Q62.-Trust: People of another religion, Q63.-Trust: People of another nationality // URL: https://www.worldvaluessurvey.org/WVSOnline.jsp, дата обращения: 25.01.2023.

Заключение

Таким образом, основными странами гражданства иммигрантов, пребывающих в Россию, являются Таджикистан, Казахстан, Армения и Кыргызстан - посткоммунистические страны с переходной экономикой. Большинство иммигрантов прошли социализацию в странах отправления, в рамках существующих там институтов и паттернов политического доверия. Политико-культурный бэкграунд и опыт взаимодействия с политическими институтами страны исхода во многом будет определять уровень доверия иммигрантов к российским политическим институтам (социокультурное измерение доверия).

Данные детерминанты доверия после переезда теоретически должны дополниться (и трансформироваться) рациональными оценочными реакциями иммигрантов на деятельность российских политических институтов (институциональное измерение доверия). Данное измерение доверия -институциональное, - будет формироваться также под влиянием политического доверия в России, особенно к тем институтам, с которыми непосредственно сталкивается иммигрант - полиция и учреждения, оказывающие государственные услуги (оформление документов, медицинская помощь и здравоохранение, образование).

Для России характерно низовое недоверие к институтам, прежде

всего представительным, правоохранительным и институтам правосудия, и демократическим ценностям и процедурам. На фоне довольно низких показателей диффузного политического доверия нельзя не отметить высокий уровень персонифицированного доверия главе государства, что характерно для авторитарных стран, где демократические механизмы выражения недоверия обществом власти, подотчетности и гражданского контроля либо имитируются, либо вообще отсутствуют. Взаимное недоверие среди граждан, продуцируемое и поддерживаемое властью, распространяется и на иммигрантов, особенно принадлежащим к отличной от большинства населения религиозной или этнической группе.

В то же время политическое доверие/скептицизм - динамические показатели и с течением времени под воздействием различных факторов, а также в зависимости от релевантности ранее полученного опыта взаимодействия с политическими институтами последующим, они могут меняться. В случае иммигрантов важны специфические для данной группы меньшинства условия формирования политического доверия - дискриминация и ксенофобия по отношению к ним в принимающем обществе, которые подробно будут проанализированы во второй части данного исследования.

Список литературы

1. Putnam R. D., Leonardi R., Nanetti R.Y. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1993. 280 p.

2. Mishler W., Rose R. What Are The Origins of Political Trust? Testing Institutional and Cultural Theories in Post-Communist Societies // URL: https://www.researchgate.net/publication/238430635_What_Are_The_ Origins_of_Political_Trust_Testing_Institutional_and_Cultural_Theories_ in_Post-Communist_Societies (дата обращения: 16.01.2023).

3. Van der Meer T. Economic Performance and Political Trust // URL: https://www.tomvandermeer.nl/wp-content/uploads/2020/10/ oxfordhb_9780190274801_chapter_25.pdf (дата обращения: 19.01.2023).

4. Федеральный закон от 06.02.2023 № 12-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // URL: http://publication. pravo.gov.ru/Document/View/0001202302060005?index=4&rangeSi ze=1 (дата обращения: 15.01.2023).

5. Федеральный закон от 16.04.2022 № 104-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/00012022041600 16?index=1&rangeSize=1 (дата обращения: 17.01.2023).

6. Dalton R.J. Democratic Challenges, Democratic Choices: The Erosion of Political Support in Advanced Industrial Democracies, Comparative Politics. Oxford, 2004. 244 p.

7. Малкина, М. Ю., Овчинников, В. Н., Холодилин, К. А. Институциональные факторы политического доверия в современной России // Journal of Institutional Studies. 2020. № 12(4). С. 77-93. DOI: 10.17835/2076-6297.2020.12.4.077-093.

8. Inglehart R. Modernization and postmodernization: Cultural, economic andpolitical change in 41 societies. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1997. 464 p.; Putnam R. D., Leonardi R., Nanetti R.Y. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1993. 280 p.

KRAMARENKO Anastasia S. - Candidate of Political Sciences, Senior Researcher, The State Academic University for the Humanities (GAUGN). Address: Russian Federation, 119049, Moscow, Maronovskiy per., 26. E-mail: tlingell2@gmail.com

Keywords: immigration, political trust, political institution, integration of immigrants, discrimination, xenophobia, inclusion.

TRUST OF IMMIGRANTS FROM CIS COUNTRIES TO RUSSIAN POLITICAL INSTITUTIONS. PART I*

Annotation

The work is focused on the study of the trust of immigrants from the post-communist CIS countries to Russian political institutions. Its first part analyzes immigration to Russia and trust in political institutions in Russian society. The author comes to the following conclusions: firstly, the main share of immigrants comes from the countries of the Central Asian region, Armenia and Kazakhstan, most of them have socialized within the framework of political institutions and the political and legal system of the countries of origin. Secondly, Russian society is characterized by skepticism towards political institutions and democratic procedures, and a rather high level of personified trust in the head of state.

References

1. Putnam R. D., Leonardi R., Nanetti R.Y. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1993. 280 p.

2. Mishler W., Rose R. What Are The Origins of Political Trust? Testing Institutional and Cultural Theories in Post-Communist Societies // URL: https://www.researchgate.net/publication/238430635_What_Are_The_

* Funding: This article was prepared at the State Academic University for the Humanities within the framework of the state task of the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation (project number FZNF-2022-0009 - Credibility of Institutions as a Factor of Political Processes (122101000044-7).

Origins_of_Political_Trust_Testing_Institutional_and_Cultural_Theories_ in_Post-Communist_Societies (accessed: 16.01.2023).

3. Van der Meer T. Economic Performance and Political Trust // URL: https://www.tomvandermeer.nl/wp-content/uploads/2020/10/ oxfordhb_9780190274801_chapter_25.pdf (accessed: 19.01.2023).

4. Federal Law No. 12-FZ of 06.02.2023 «On Amendments to the Federal Law «On the General Principles of Organization of Public Power in the Subjects of the Russian Federation» and Certain Legislative Acts of the Russian Federation» // URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/ View/0001202302060005?index=4&rangeSize = 1 (accessed: 15.01.2023).

5. Federal Law No. 104-FZ dated April 16, 2022 «On Amendments to Certain Legislative Acts of the Russian Federation» // URL: http:// publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202204160016?index=1 &rangeSize=1 (accessed: 17.01.2023).

6. Dalton R.J. Democratic Challenges, Democratic Choices: The Erosion of Political Support in Advanced Industrial Democracies, Comparative Politics. Oxford, 2004. 244 p.

7. Malkina, M. Yu., Ovchinnikov, V. N., Kholodilin, K. A. Institutional Factors of Political Trust in Modern Russia // Journal of Institutional Studies. 2020. № 12(4). P. 77-93. DOI: 10.17835/20766297.2020.12.4.077-093.

8. Inglehart R. Modernization and postmodernization: Cultural, economic andpolitical change in 41 societies. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1997. 464 p.; Putnam R. D., Leonardi R., Nanetti R.Y. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton, NJ: Princeton University Press. 1993. 280 p.