CC BY
129
жать предпринимателя в рамках данного вида предпринимательской деятельности, и чистую прибыль, представляющую собой выручку за вычетом всех издержек (внешних и внутренних, включая нормальную прибыль предпринимателя). На институциональном уровне акцент в определении прибыли смещается в сторону правового регулирования прибыли со стороны государственных институтов, выражая этим отношение государства к предпринимательству на разных этапах исторического развития. В философской литературе обращается внимание на прибыль как трансцендентальную возможность развертывания собственного потенциала бизнесмена. Если в экономическом плане прибыль -это максимизация полезности, то в метафизическом - способ выйти за рамки собственной витальной адаптации как простого выживания.
Актуализация творческих возможностей деятельностного подхода способствовала дальнейшему углублению философского аспекта в развитии теории предпринимательской деятельности. Это проявилось в предложенной процедуре категоризации понятия «предпринимательская деятельность» и в описании ее родовых признаков.
Ф. Н. ПОНОСОВ (Ижевск)
ДОСТИЖЕНИЕ ИСТИНЫ И ПРОБЛЕМА ГНОСЕОЛОГИЧЕСКОГО РЯДА
В РАЦИОНАЛИЗМЕ Р. ДЕКАРТА
Рассматриваются ранее малоизученные аспекты гносеологии Р. Декарта, придается категориальный статус понятию «гносеологический ряд» применительно к познавательной деятельности субъекта.
В современной эпистемологии многие ученые разделяют теорию истины, сформулированную в античной философии Аристотелем. Он понимает истину как соответствие Мысли познаваемому объекту. Данная позиция представляется нам не
только плодотворной, но и перспективной. Достижение истины есть процесс, включающий в себя промежуточные результаты. Эти результаты познавательной деятельности субъекта - гносеологические образы, полученные им в отношении одного и того же познаваемого объекта и взятые в их совокупности - мы называем гносеологическим рядом. Некоторые его элементы обнаруживает философия западноевропейского рационализма. Во многом их появление связано со структурной организацией процесса познания.
В структуре познавательного процесса Декарта противостоящими друг другу и взаимосвязанными оказываются, с одной стороны, предметы объективного мира, с другой - познающий человек. В «Правилах для руководства ума» он прямо указывает на: 1) нас, познающих, и 2) сами подлежащие познанию вещи1. В «Мире, или трактате о свете» он указывает, что надо различать идею, появившуюся в нашем воображении при посредстве глаз, и то, что имеется в предметах, производящих в нас эти чувства2. Это означает, что Декарт различает образ в голове познающего и предмет познания.
Данное различие обнаруживается и в третьем «Метафизическом размышлении», где Картезий пишет: «Если я слышу теперь какой-то шум, вижу солнце и чувствую тепло, то до сих пор я считал, что эти ощущения происходят от каких-ни-будь вещей, существующих вне меня»3.
Такое понимание структуры познавательного процесса дает возможность поставить проблему соответствия наших знаний познаваемому предмету. И Декарт ставит, указывая тем самым на основания гносеологического ряда: хотя каждый убежден, что его идеи совершенно сходны с предметами, от которых они происходят, он все-таки не видит убедительных оснований полагать, что это действительно так; наоборот, многие наблюдения должны заставить нас в этом усомниться.
1 Декарт, Р. Избранные произведения / Р. Декарт. М., 1950. С. 113 - 114.
2 Декарт, Р. Сочинения: в 2 т. Т. 1 / Р. Декарт. М., 1975. С. 180.
3 Декарт, Р. Метафизические размышления / Р. Декарт. М., 1950. С. 359.
© Поносов Ф.Н., 2007
Подобного рода несоответствие существует и на уровне чувственного познания, о чем Декарт говорит в «Метафизических размышлениях», отмечая, что природа показывает познающему, что вокруг него существует множество тел, и из того, что он ощущает (разнородные цвета, запахи, вкусы, звуки, температуру), он вполне правильно заключает, что в телах, порождающих все эти различные чувственные восприятия, находятся соответствующие им различия, хотя, может быть, в действительности и не похожие на них (курсив наш. - Ф.П.).
Существование гносеологического ряда как целого Картезий объясняет действием ряда причин. Так, в его философии гносеологическая проблематика в значительной степени детерминируется онтологической. Наиболее отчетливо это проявляется в «Метафизических размышлениях», когда Декарт определяет место человека в мире -оно влияет на результат человеческого познания: человек является как бы серединой между богом и небытием, т. е. так помещен между верховым бытием и небытием, что в нем, поистине, нет ничего, могущего привести к заблуждению; но если рассматривать себя как причастного каким-нибудь образом несуществованию или небытию (т. е. поскольку он сам не является верховным бытием и поскольку ему недостает множества вещей), то у него оказывается бесконечное число недостатков, так что он не должен удивляться, если заблуждается. Таким образом, заблуждение в человеческом познании закономерно, оно есть следствие несовершенной человеческой природы и своеобразного статуса человека в мире.
Эту мысль мы находим в декартовых «Рассуждениях о методе», где утверждается, что мы довольно часто имеем представление, заключающее в себе ложь, только потому, что мы не вполне совершенны. К тому же, считает Декарт, человек по природе своей не любит отсутствия решений, ибо каждый смелее дает себе свободу делать догадки о вещи темной, чем об очевидном, и гораздо легче предполагать что-либо в каком угодно вопросе, нежели достичь самой истины. Поэтому мы избираем для себя истину добровольно, а не в силу необходимости.
Несовершенство человеческой природы проявляется и в несовершенстве по-
знавательного механизма человека. Можно сравнить воображение (ГаЩшз1е) ребенка с чистой дощечкой, на которую должны быть нанесены наши идеи, представляющие собой как бы зарисовки всех вещей, сделанные с натуры. Наши чувства, наклонности - наши наставники - и способность суждения (еЩешЗетеЩ) выступают здесь в качестве различных живописцев. Среди них менее к этой работе способные первыми вмешиваются в нее -таковы несовершенные чувства, слепой инстинкт. Последним вступает в дело лучший из живописцев - наш разум, но ему вдобавок требуются еще долгие годы ученичества и подражания примеру своих учителей, прежде чем он решится исправить какую-либо ошибку, допущенную ими. Это-то и есть одна из главных причин, затрудняющих наше познание.
Человек совершает многочисленные ошибки еще и потому, что иногда необходимость действовать часто вынуждает нас принимать решения раньше, чем мы успеем их тщательно обдумать. Иначе говоря, сама жизнь подталкивает человека к ошибке, ибо каков мир, таков и сам человек. И все же по своей природе человек скорее причастен к истине, нежели к заблуждению, ибо у него есть врожденные идеи. Под истинным же Декарт понимает очевидное, достоверное, ясное, отчетливое, непоколебимое знание. Среди истинного знания более достоверны врожденное и то, которое открывается с помощью интеллектуальной интуиции. Достоверное и несомненное знание дают наука, доводы рассудка и разума, использование дедукции и индукции. Вышеперечисленные знания формируют первую группу идей - ясных, отчетливых, достоверных, не зависящих от воли.
На другом полюсе гносеологического ряда Р. Декарта находится ложь: человек введен в заблуждение, если он следует лжи - так взаимосвязаны эти категории в декартовой системе. В «Метафизических размышлениях» мы читаем, что способность, данная богом для отличия истины от лжи, ограничена, в «Правилах для руководства ума» утверждается, что истина и ложь могут существовать лишь в разуме, но надо отличать истину от лжи.
Между этими двумя полюсами располагаются другие виды знания, в различной степени претендующие на истинность.
Это знание смутное, расплывчатое, знание вероятное, но не истинное, еще меньше претендует на истинность правдоподобное мнение, которое может быть как истинным, так и неистинным. К тому же мы, пишет Декарт, будучи не в состоянии отличить истинное от ложного, вынуждены допускать сомнительное в качестве достоверного, но лучше все-таки считать все сомнительное ложным. Так советует Декарт в «Первоначалах философии». С другой стороны, сомнительное столь вероятно, что больше основания ему верить, чем не верить.
В соответствии с выделением в структуре познавательного процесса трех основных элементов (познаваемого, познающего и их взаимосвязи) Р. Декарт относит причины, влияющие на конкретный результат познания, к особенностям либо познающего, либо познаваемого, либо к характеру их взаимосвязи. Они детерминируют конкретные элементы гносеологического ряда Картезия. Среди них наиболее широко представлены особенности познающего человека: в первую очередь то, что мы не вполне совершенны, что разум человека, как и он сам, сотворены богом и что разуму этому присуща ограниченность, т. е. неспособность охватывать все. У некоторых людей такой склад ума, что они по безрассудному легковерию склоняются к выбору какого-либо спорного мнения. А выбор спорного мнения -прямая дорога к заблуждению. В этом случае семена истин, которые присущи человеческим умам от природы, заглушаются. Р. Декарт по этому поводу пишет, что обманывает непосредственно собственная природа, ибо она не обладает полным и универсальным знанием всех вещей. Природа влечет человека ко многим вещам, от которых предостерегает рассудок, и поэтому не надо слишком доверять наставлениям этой природы.
Слепая вера, безрассудное легковерие склоняют человека к заблуждениям, выбору какого-либо спорного мнения в качестве истинного. Иначе говоря, человек безосновательно завышает гносеологический статус недостоверного, принимая его за истинное. Чтобы этого не произошло, автор «Первоначал философии» советует воздерживаться от веры в то, что не полностью исследовано и не вполне досто-
верно, освободиться от принятых на веру мнений, даже если это мнение авторитетов, - этот совет Декарта актуален и сегодня. Причина заблуждений некоторых людей в том, что они никогда не поднимаются умом выше того, что может быть познано чувствами, а чувства не раскрывают природу вещей - в этом их гносеологическая ограниченность.
К числу гносеологических факторов, вызывающих заблуждения в познании, Р. Декарт относит предрассудки. В «Первоначалах философии» он уделяет анализу их роли в познавательном процессе значительное место: т. к. мы появляемся на свет младенцами и выносим различные суждения о чувственных вещах прежде, чем полностью овладеваем своим разумом, нас отвлекает от истинного познания множество предрассудков. В раннем возрасте ум настолько стеснен телом, что он решительно ничего не воспринимает отчетливо, из-за чего мы можем впасть в заблуждение. И в зрелом возрасте основная причина наших заблуждений состоит в предрассудках нашего детства, которые мы не можем изгладить из памяти. Для успешного разыскания истины, советует Р. Декарт, надо отбросить все предрассудки. Считаем, что в этом совете есть рациональное зерно.
На результативность человеческого познания оказывают влияние обычаи, привычки людей. Привычка и пример убеждают нас больше, чем какое бы то ни было точное знание, справедливо отмечает Р. Декарт в «Рассуждениях о методе». Чаще всего это влияние, как элемент опыта познающего, негативно, и самая большая польза состояла для Картезия в том, что он научился не особенно верить тому, что внушалось посредством примера и обычая.
Весьма негативно оценивает Р. Декарт роль воли в познавательных процессах. В «Первоначалах философии» мы читаем по этому поводу, что заблуждения наши зависят не столько от разума, сколько от воли1; в «Метафизических размышлениях» он объясняет причины такой своей оценки. Заблуждения рождаются, очевидно, только из того, что воля, будучи более обширной, чем ум, не удерживается мной в границах, но распространяется также на вещи, которых не постигают. Из подоб-
1 Декарт, Р. Сочинения: в 2 т. Т.1 ... С. 326.
ной оценки логично вытекает совет Кар-тезия о том, как оградить себя от действия данной причины: познавательная деятельность разума должна всегда предшествовать решению воли; в «Правилах для руководства ума» он записывает его в качестве наипервейшего.
По нашему мнению, воля может вести к заблуждениям, но не всегда. Иногда она способствует достижению истины. Мы классифицируем этот фактор как такой, который может влиять на процесс познания как негативно, уводя от истины, так и позитивно, приближая к ней.
Ошибки и заблуждения, по Декарту, преодолеваются с помощью ума, под которым понимается совокупность таких элементов, как память и чувство, воображение, рассудок, разум. От памяти зависит достоверность заключений: чем лучше память и больше ее объем, тем достовернее заключение, и наоборот. Иначе говоря, роль памяти двойственна так же, как и роль чувства, воображения и рассудка.
Чувства, как мы знаем, иногда приводят к ошибкам, воздействуя на воображение, утверждает Р. Декарт, они могут сделать его ложным, иллюзорным. К сожалению, и от рассудка часто ускользает истина, ибо он выводит что-либо достоверное лишь на основании формы, он может вводить в заблуждение.
Память, чувство, воображение и рассудок в значительной мере связаны с опытом. Эта их взаимосвязь и вызывает ошибки и заблуждения в обработке информации с их помощью, и только разум никогда не может быть введен в заблуждение никаким опытом, если он усматривает исключительно лишь ту вещь, которая является его объектом, поскольку он располагает ею или в самом себе, или в образе, и если вдобавок он не признает ни того, что воображение верно воспроизводит объекты чувств, ни того, что чувства воспринимают действительные фигуры вещей.
Иногда разум вводит в заблуждение неправильное, неточное употребление слов и познавательных знаков. Это происходит, например, тогда, когда сущность отличается от предмета, но обозначается одним и тем же словом. Бывает и так, что мы, пишет Р. Декарт, закрепляем наши понятия в словах, неточно соответствую-
щих вещам, тогда надо по порядку внимательно пересмотреть имеющиеся у нас понятия, и те из них - в отдельности и все вместе - которые при таком пересмотре будут признаны ясными и отчетливыми, следует считать истинами. В достижении истины лучше использовать ясные и отчетливые понятия; неясное и неотчетливое следует либо прояснить, либо отказаться от их употребления.
Таким образом, Р. Декарт выявляет ряд гносеологических факторов, объясняющих появление различных элементов гносеологического ряда, но не ставит проблему их систематизации; по нашему мнению, такая систематизация детерминационных оснований гносеологического ряда необходима. Эту задачу должны разрешить современные эпистемологические исследования.
.;ИМ
В. Г. СЕМЕНОВА (Таганрог)
ВОЗМОЖНЫЙ МИР: СЕМАНТИКА, СТРУКТУРА И ГРАНИЦЫ
Освещается проблема семантического моделирования возможных миров с точки зрения влияния языка на формирование представлений о развитии событий. Вскрывается парадоксальность семантики возможньрс миров и выделяются антиномии, ранее не отмеченные исследователями.
Изучение семантики возможных миров имеет очень давнюю традицию, но совершенно очевидно, что каждый новый этап в развитии науки выдвигает особые требования к исследованию ее объектов. Это в полной мере касается и так называемой теории возможных миров. Современный этап в развитии философии - очень яркий и плодотворный, ибо он носит интегративный и систематизирующий характер, предполагает комплексный подход к анализу любого изучаемого явления. Философия развивается под знаком языка, который является для философа единственным инструментом, позволяющим автору не только «размышлять или говорить о мире», но и «анализировать способы раз-
© Семенова В.Г., 2007
