CC BY
153
обоснованным следующий вывод: программно-целевое регулирование в совокупности с организацией государственного межведомственного и социального межинституционального взаимодействия способствуют снижению социальной дес-табильности подростковой среды. Следовательно, несмотря на то, что обоснование целесообразности более широкого применения программного регулирования требует, несомненно, более глобального анализа и обобщения практики всех субъектов Российской Федерации, приведенные результаты по отдельным регионам являются неоспоримым доказательством правомерности и перспективности таких исследований.
Литература
1. О системе защиты прав несовершеннолетних, профилактики их безнадзорности и правонарушений в Белгородской области: закон Белгородской области от 13.12.2000 № 122 (в ред. законов Белгородской области от 01.04.2004 № 120, от 14.01.2008 № 185, от 21.07.2008 № 216, от 28.05.2013 № 208) // Белгородские известия. 2000. 20 декабря.
УДК 347.7 ББК 67.99
2. Об утверждении Стратегии действий в интересах детей в Белгородской области на 20132017 годы: постановление Правительства Белгородской области от 18.02.2013 № 44-пп // Белгородские известия. 2013. 15 марта.
3. Об утверждении стратегии действий в интересах детей Воронежской области на 20122017 годы: распоряжение Правительства Воронежской области от 03.10.2012 № 642-р. URL // http://base.consultant.ru/cons/cgi/online
4. Региональная стратегия действий в интересах детей на 2012-2017 годы: постановление Правительства Ростовской области от 13.11.2012 № 1017. URL // http://base.consultant.ru/cons/cgi/online
5. О долгосрочной целевой программе «Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних и защита их прав на 20102013 годы»: постановление Правительства Белгородской области от 16 ноября 2009 года № 362-пп. URL // http://base.consultant.ru/cons/cgi/online
6. О профилактике безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних в Воронежской области: закон Воронежской области от 28 декабря 2007 года № 163-оз. URL // http://docs.cntd.ru/doc-ument/819032480
© 2015 г. M. Ю. Козлова
ДОПУСТИМОСТЬ УСЛОВИЙ ДОГОВОРА, НАПРАВЛЕННЫХ НА ОГРАНИЧЕНИЕ КОНКУРЕНЦИИ
Статья посвящена изучению ограничительных условий в договоре коммерческой концессии, дистрибьюторском и дилерском договорах. Делается вывод о том, что такие условия допустимы и не могут рассматриваться как ограничивающие правоспособность хозяйствующих субъектов, однако они должны соответствовать требованиям антимонопольного законодательства.
Ключевые слова: ограничительные условия, договор коммерческой концессии, дистрибьюторский договор, дилерский договор, антимонопольное законодательство, ограничение конкуренции.
ADMISSIBILITY OF THE CONTRACT TERMS DIRECTED ON COMPETITION
RESTRICTION
Restrictive conditions of franchise agreements, distribution, dealership contracts are studied in the article. These conditions are valid. Restrictive conditions must comply with antitrust laws.
Keywords: restrictive conditions, commercial concession agreement, distribution agreement, the dealer agreement, antitrust law, the restriction of competition.
В пункте 1 статьи 10 Гражданского кодекса № 135-Ф3 [8] предусматривает запрет ограничи-
Российской Федерации устанавливается правило вающих конкуренцию соглашений хозяйствующих
о недопустимости использования гражданских субъектов (ст. 11). Вместе с тем гражданское за-
прав в целях ограничения конкуренции. Федераль- конодательство предполагает возможность заклю-
ный закон «О защите конкуренции» от 26.07.2006 чения договоров, которые могут воздействовать
Юристг-Прлвов^дъ, 2015, № 4 (71)
на конкуренцию, в том числе и ограничивать ее. Таким потенциалом обладает также ряд договорных конструкций, выработанных практикой, но не получивших определения в Гражданском кодексе. В связи с этим возникают вопросы о допустимости данных ограничений и их соотношении с законодательством о защите конкуренции.
В первую очередь, следует упомянуть о договоре коммерческой концессии, урегулированном главой 54 ГК РФ. Договор коммерческой концессии - это обязательство, в силу которого одна сторона (правообладатель) предоставляет другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав.
Данный договор упоминается в Законе «О защите конкуренции» как допустимое вертикальное соглашение. К вертикальным относятся соглашения, заключаемые хозяйствующими субъектами, не конкурирующими друг с другом. Такие соглашения обусловлены наличием вертикальной интеграции некоторых производств, позволяющей хозяйствующим субъектам действовать на различных уровнях рынка (например, на уровнях производства и сбыта). Хотя не всегда договор коммерческой концессии представляет собой именно вертикальное соглашение, поскольку может заключаться между хозяйствующими субъектами-конкурентами, что приведет к устранению конкуренции между ними.
Предметом договора коммерческой концессии выступает комплекс исключительных прав, а не отдельные права. Заключение такого договора способствует продвижению какого-либо товара на рынок. При этом пользователь получает значительные преимущества перед конкурентами, т. к. использует средства индивидуализации фирмы, товар которой широко известен покупателю своим высоким качеством. Пользователю не нужно самостоятельно завоевывать рынок сбыта в связи с тем, что товар уже широко известен и признан.
Закон позволяет включать в условия договора ограничения прав сторон. Ограничения прав сторон по договору, выражающиеся в соответствующих обязанностях, можно разделить на две группы - оспоримые и ничтожные. Те ограничения, которые относятся к оспоримым условиям, могут быть включены в договор коммерческой концессии. Однако в том случае, если такие условия ограничивают конкуренцию, соглашение или его часть могут быть признаны недействительными.
В научной литературе обращается внимание на то обстоятельство, что условия об эксклюзив-
ности, т. е. обязательства пользователя и (или) правообладателя не вступать с другими лицами в коммерческие отношения по аналогичным комплексам исключительных прав в данной сфере предпринимательской деятельности, могут представлять опасность для конкуренции. Такие соглашения действительны, если они устанавливают конкретные обоснованные критерии (рамки) эксклюзивности по срокам, территории, видам деятельности и т. д. Иначе подобные соглашения могут быть признаны недействительными [3, с. 855].
Все ограничения разделяются на группы в зависимости от их существа: связанные с ограничением права правообладателя и пользователя на заключение аналогичных договоров; связанные с содержанием договоров, заключаемых пользователем (например, относительно цены); связанные с географией и содержанием деятельности - на определенной территории, обязанность согласовывать место расположение коммерческих помещений, их оформление.
Вышеперечисленные условия договора могут быть признаны недействительными только в случае ограничения конкуренции на соответствующем товарном рынке, поэтому состояние конкуренции должно исследоваться в каждом конкретном случае. Следует учитывать, что перечень оспоримых ограничений является примерным. Ограничения, указанные в примерном перечне, определенном в законе, в основном касаются пользователя.
Ничтожными являются условия договора коммерческой концессии, предусматривающие обязательство пользователя продавать товары, выполнять работы или оказывать услуги исключительно покупателям (заказчикам), имеющим место нахождения, место жительства на определенной договором территории (п. 2 ст. 1033 ГК РФ).
Норма ст. 1033 ГК РФ сформулирована таким образом, что в разряд ничтожных попадают только те условия договоров, которые прямо названы в ней. Данный перечень является исчерпывающим. Договоры, заключенные с такими условиями, считаются недействительными в целом или в части. Вместе с тем если положения договора коммерческой концессии нарушают безусловные запреты Закона «О защите конкуренции», то такой договор является ничтожным.
Судебная практика исходит из того, что в случае, если специально стороны договора коммерческой концессии не оговорили какие-либо ограничения, то эти ограничения не действуют.
Так, между обществами «Агроторг» (правообладатель) и «Ак Барс Торг» (пользователь) был заключен договор коммерческой концессии,
в предмет которого входил комплекс исключительных прав, в том числе коммерческое обозначение и товарный знак «Пятерочка». В связи с тем, что правообладатель начал самостоятельную деятельность на той же территории (Республика Татарстан) с использованием наименования «Пятерочка+», сходном до степени смешения с коммерческим обозначением «Пятерочка», пользователь обратился в антимонопольный орган с заявлением о нарушении антимонопольного законодательства. Антимонопольный орган признал действия правообладателя недобросовестной конкуренцией. Решение антимонопольного органа было обжаловано в суд.
Суд первой инстанции оставил заявление без удовлетворения и признал правомерность постановления антимонопольного органа исходя из следующего. Правообладатель и пользователь действовали на одной территории и на одном и том же товарном рынке розничной торговли, предлагая к продаже аналогичные товары. Товарные знаки и коммерческие обозначения «Пятерочка» и «Пятерочка+» являются сходными до степени смешения. В результате такого сходства потребители и контрагенты могут быть введены в заблуждение. При этом существуют неравные условия ведения деятельности обществ «Агроторг» и «Ак Барс Торг». Неравенство заключается в том, что правообладатель пользуется созданной пользователем хорошей репутацией магазинов «Пятерочка», что обеспечивает постоянный поток покупателей. Кроме того, пользователь уплатил правообладателю первоначальный (паушальный) платеж в размере 20 875 197 рублей, а ежемесячная сумма роялти в среднем составляет 1 300 000 рублей. Правообладатель таких расходов не нес.
Высший арбитражный суд, оставляя в силе постановление апелляционного суда, удовлетворившего заявление, принял во внимание, что антимонопольный орган в оспариваемом решении необоснованно исходил из наличия в договоре ограничения, не предусмотренного сторонами, чем превысил полномочия и нарушил гражданское законодательство. Стороны не включили в договор условие о запрете правообладателю осуществлять аналогичную деятельность на территории Республики Татарстан, хотя в силу ст. 1033 ГК РФ вправе были это сделать. Поскольку положения ст. 1033 ГК РФ прямо предусматривают право сторон включить в договор коммерческой концессии определенные ограничения, такие ограничения при отсутствии их установления в договоре не могут предполагаться и, следовательно, применяться к отношениям сторон [6].
Вместе с тем отсутствие ограничения в договоре не означает, что воздействие на конкуренцию отсутствует, и действия одной из сторон нельзя признать недобросовестной конкуренцией. Представляется, что в данном случае действия правообладателя являются злоупотреблением правом, а также актом недобросовестной конкуренции.
Используя, безусловно, принадлежащее ему право на введение в оборот товарного знака и коммерческого обозначения «Пятерочка+» и не нарушая при этом требований закона и договора, правообладатель по договору коммерческой концессии допустил совершение недобросовестной конкуренции. Дефиниция недобросовестной конкуренции предполагает известную гибкость в оценке того или иного действия, а также свободу судейского усмотрения. Конституционный суд Российской Федерации отмечал, что ссылка законодателя на возможное несоответствие действий, квалифицируемых как недобросовестная конкуренция, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости расширяет область судебного усмотрения в сфере пресечения недобросовестной конкуренции и связано с многообразием форм и методов недобросовестной конкуренции, не все из которых могут прямо противоречить законодательству или обычаям делового оборота [4].
В данном случае действия правообладателя можно также оценить и как злоупотребление правом, поскольку имеются все признаки - наличие правового основания осуществления права (субъективного права); отсутствие запрещающей или обязывающей нормы, предписывающей действовать определенным образом; наличие реальной возможности причинения вреда в результате такого действия [2, с. 126].
Таким образом, подобное поведение хозяйствующих субъектов-контрагентов недопустимо независимо от наличия или отсутствия ограничивающих условий в договоре коммерческой концессии. В данном случае действия правообладателя должна была ограничивать обязанность действовать добросовестно, не злоупотребляя своими правами.
Следующим примером договора, способного ограничивать возможности его участников, является дистрибьюторский договор. Дистрибьюторским можно считать договор, в силу которого одна сторона (дистрибьютор) обязуется приобретать товар у другой стороны (поставщика) и осуществлять или организовывать его продвижение на определенной территории, а поставщик обязуется не поставлять товар для реализации на этой территории самостоятельно или при участии третьих лиц, в том числе не продавать товар
Юристъ-Правов^дъ, 2015, № 4 (71)
третьим лицам для распространения на этой территории [1, с. 57]. Данный договор заключается между субъектами, ведущими предпринимательскую деятельность.
Основной особенностью дистрибьюторского договора можно назвать условие об эксклюзивности передаваемых прав. Именно это условие представляет интерес в связи с рассмотрением договоров, которые запрещены или ограничиваются конкурентным законодательством. Дистрибьюторский договор - это, так же как и договор коммерческой концессии, «вертикальное» соглашение, которое способно ограничить конкуренцию в основном на рынке дистрибьютора, а также его покупателей (заказчиков).
Формально такие соглашения допустимы, но вместе с тем потенциально опасны для конкуренции. Решение вопроса о том, наносят вред дистрибьюторские договоры отношениям конкуренции или нет, зависит исключительно от условий конкретного договора, а также от отношений сторон, связанных с договором. Антимонопольный орган и суд устанавливают нарушение или его отсутствие именно исходя из условий договора. В случае если дистрибьютор имеет право реализовать товары других производителей, если товар имеет заменители, нарушений конкурентного законодательства не допускается. Если же самостоятельные действия дистрибьютора запрещены договором - налицо нарушения Закона «О защите конкуренции». Также если для каждого из дистрибьюторов определена сбытовая территория, то это условие рассматривается как ограничение конкуренции, поскольку создает препятствия для свободного доступа конкурентов на рынок товара и оказывает негативное влияние на него [5].
Как правило, ограничительные условия содержатся и в дилерских договорах. Дилерским признается договор, в силу которого одна сторона (производитель, или дистрибьютор) предоставляет другой стороне (дилеру) право на реализацию продукции производителя как своими средствами, так и через собственную сервисно-сбытовую сеть, а также право на техническое, гарантийное и послегарантийное обслуживание продукции за вознаграждение, зависящее от объема продаж. В отличие от дистрибьюторского договора, дилерские соглашения не предполагают эксклюзивности, т. е. исключительной возможности продавать товар на указанной в договоре территории. Тем не менее такие договоры в силу наличия в них ограничительных условий могут создавать угрозу для конкуренции.
Например, в типовом дилерском договоре, заключаемом ООО «СГГ», содержались условия о
запрете дилерам представлять на определенной в соглашении территории без письменного согласия ООО «СГГ» какие-либо иные фирмы, а также реализовывать продукцию фирм, являющихся конкурентом производителя. Также в соответствии с договором дилер не имеет права без письменного согласия ООО «СГГ» прямо или косвенно предлагать, продавать или быть заинтересованным в продаже, аренде или производстве любой продукции, сходной или аналогичной продукции ООО «СГГ» и хранить ее на складе. Дилер обязан реализовывать продукцию ООО «СГГ» по ценам, согласованным с ООО «СГГ». Нарушение дилером данных условий влечет за собой одностороннее расторжение договора или уменьшение вознаграждения.
Условия о запрете представлять другие организации и реализовывать товары конкурентов были признаны антимонопольным органом нарушающими пп. 2 п. 2 ст. 11 Федерального закона «О защите конкуренции», в котором речь идет о запрете вертикальных соглашений, которыми предусмотрено обязательство покупателя не продавать товар хозяйствующего субъекта, являющегося конкурентом продавца [7].
Ограничения сторон по договору сужают сферу деятельности предпринимателей, однако именно такие ограничения делают договор привлекательным для контрагентов и способствуют продвижению конкретного товара на рынок. Заключение практически любого договора налагает на стороны определенные обязательства и ограничивает, по крайней мере, возможность заключить иной договор по поводу того же самого предмета. Поэтому нельзя рассматривать перечень возможных ограничительных условий договора как ограничение правоспособности юридического лица или индивидуального предпринимателя.
Таким образом, при заключении большинства договоров стороны руководствуются принципом свободы договора и устанавливают любые условия соглашения, в которых они заинтересованы. И такие условия могут быть направлены на ограничения прав одной из сторон. В некоторых случаях, когда эти условия нарушают публичный порядок, они контролируются государством и могут быть запрещены. Ограничительные условия договора должны не только поддерживать баланс интересов сторон договора, но и соответствовать антимонопольному законодательству.
Литература
1. Борисова А. Б. Дистрибьюторский договор // Журнал российского права. 2005. № 3.
2. Дерюгина Т. В. Пределы осуществления гражданских прав: монография. М., 2010.
3. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Ч. 2: учебно-практический комментарий (постатейный) / Е. Н. Абрамова и др.; под ред. А. П. Сергеева. М., 2010.
4. Определение Конституционного суда Российской Федерации от 01.04.2008 № 450-0-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества «Московский завод плавленых сыров "КАРАТ" на нарушение конституционных прав и свобод положениями статьи 4 и пункта 2 статьи 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", статьи 4 и части 2 статьи 14 Федерального закона "О защите конкуренции", пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного суда. 2008. № 6.
5. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 03.08.2009 № Ф09-5459/ 09-С1 по делу № А71-13063/2008-А28. URL // http:/ /kad.arbitr.ru/Card/d0b23db3-c212-4ea7-999c-a10ae9655461
6. Решение арбитражного суда Республики Татарстан от 4 июня 2010 г. по делу № А65-4166/ 2010; постановление президиума Высшего арбитражного суда 2549/11 от 20 сентября 2011 г. по делу № А65-4166/2010. URL // http://kad.arbitr.ru/ Card/3b4dbd10-e2c1-4d84-9e55-2f3ab99e5bda
7. Решение комиссии Федеральной антимонопольной службы по делу № 1 11/112-11 от 7 марта 2012 г. URL // http://fas.gov.ru/solutions/solutions_ 34404.html
8. Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» // Российская газета. 2006. 27 июля.
УДК 347.725 ББК 67.99
© 2015 г. Г. Л. Рубеко
ЛИКВИДАЦИЯ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИНСТИТУТА И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕГО РАЗВИТИЯ
В статье анализируются особенности проведения ликвидации в акционерных обществах и особенности ее правового регулирования. Рассматриваются формы ликвидации, дана характеристика правового статуса ликвидационной комиссии. Вносятся предложения по совершенствованию законодательства в данной сфере.
Ключевые слова: акционерное общество, ликвидация акционерного общества, органы акционерного общества, ликвидационная комиссия.
LIQUIDATION OF JOINT-STOCK COMPANIES: CURRENT STATE OF INSTITUTE
AND PROSPECT OF ITS DEVELOPMENT
The article analyses the peculiarities of the liquidation of joint stock companies and the specifics of its legal regulation. In particular, considered forms of liquidation, the characteristics of legal status of the liquidation commission. Proposals on improving legislation in this field.
Keywords: the joint stock company, liquidation of joint stock company, bodies of joint stock company, the liquidation commission.
Ликвидация представляет собой завершающий этап деятельности акционерного общества. От ее проведения зависит целый ряд вопросов, связанных с судьбой остающегося имущества, защитой прав и законных интересов кредиторов акционерного общества и т. п. Особенностью современного законодательства является легальное определение ликвидации как в общем акте - Гражданском кодексе Российской Федерации (далее -ГК РФ) применительно ко всем юридическим лицам, так и в Федеральном законе от 26 декаб-
ря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее - Закон об АО) применительно к акционерным обществам. В предыдущей редакции п. 1 ст. 61 Гражданского кодекса ликвидация юридического лица определялась как его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом. Схожая формулировка содержится и в п. 1 ст. 21 Закона об АО, где определяется, что ликвидация общества влечет за собой его прекра-
